Запретная любовь Стил Даниэла
— У него другие планы на вечер, — отрезал Кэл.
Мередит достала второе свое вечернее платье — шелковое, бледно-зеленое, под цвет ее глаз. Когда она вошла в зал ресторана, немало мужских глаз проводили ее восхищенными взглядами. О самом Кэле и говорить нечего: он просиял, словно именинник.
— Мередит, ты сказочно хороша! — восторженно воскликнул он.
— Спасибо! Мне очень хотелось произвести на тебя впечатление.
Ужин был великолепен. Но Кэл и Мередит, наслаждаясь изысканной кухней, почти весь вечер проговорили о делах. Назавтра предстояла очередная презентация — одна из самых трудных за все турне.
Известно, что с французами не всегда легко иметь дело: они подозрительны ко всему, что прибывает из-за океана. Но известия об их появлении уже достигли крупных французских инвесторов, и Мередит не сомневалась, что парижские воротилы не захотят упускать свою выгоду. Она от души надеялась, что хотя бы на этот раз с французами проблем не будет.
Была середина сентября, стояли последние теплые солнечные дни. Кэл и Мередит отпустили такси, не доезжая до отеля, а сами отправились пешком через Вандомскую площадь — решили подышать свежим воздухом. Налетел порыв ветра, Мередит в легком платье вздрогнула, и Кэл накинул ей на плечи свой пиджак, свежо и сладко пахнущий дорогой туалетной водой.
Они шли рядом, болтая, смеясь, заглядывая в ярко освещенные витрины, и встречные прохожие, должно быть, принимали их за мужа и жену.
Мередит думала о том, что работа, которой отдано столько времени и душевных сил, подходит к концу: осталась еще одна презентация в Париже, перелет в Нью-Йорк, последняя встреча с партнерами, а там уже начнется реализация акций, в которой Мередит не будет принимать участия. Еще несколько дней — и кампания, которой она отдала столько времени и душевных сил, останется в прошлом.
— Ах, Мередит, на кого ты меня покидаешь? — Похоже, Кэллена одолевали те же мысли. — С кем я теперь буду говорить по душам? Вот кончится кампания — и я умру от тоски! И моя смерть будет на твоей совести!
— Ну нет! Ты будешь так занят своими делами, что обо мне и не вспомнишь!
— По совести сказать, я не знаю, что делать дальше, — уже серьезно сказал Кэл. — Никогда раньше не испытывал такой растерянности. Словно меня, как птенца, выталкивают из гнезда и говорят: «Лети!» А что, если крылья не выдержат?
Мередит остановилась перед витриной фирменного магазина «Бушерон», разглядывая изумрудное ожерелье.
— До знакомства со мной ты прекрасно умел летать, — твердо ответила она и вдруг рассмеялась. — А для разговоров по душам у тебя есть Чарли!
— Спасибо, ты настоящий друг! — серьезно поблагодарил ее Кэллен.
Сейчас, в белой рубашке и темно-синем галстуке, он казался еще интереснее. Впрочем, Кэл всегда был элегантен и обладал изумительным чувством стиля. В последние дни Мередит все чаще ловила себя на мысли, как хорошо, должно быть, смотрелся он в свое время рядом с Шарлоттой. Трудно подыскать для прекрасной и утонченной женщины более подходящего спутника. Эта мысль порождала странную горечь, и все же Мередит было приятно идти по улицам Парижа под руку с Кэлленом и сознавать, что прохожие смотрят на них с восхищением и любопытством.
— Так или иначе, мне будет не хватать тебя, Мерри.
— Если тебе понадобится совет, звони. Я всегда рада тебе помочь.
— Разумеется, если будешь на месте и не слишком занята. А такое, насколько я понял, с тобой редко случается, — вздохнул Кэллен, и Мередит улыбнулась в ответ.
— В офисе всегда знают, где меня найти, — подбодрила она его.
Они поднялись по ступеням «Рица» и вошли в холл.
Пройдя по длинному коридору мимо витрин, в которых были выставлены самые изысканные произведения ювелирного искусства, они остановились у дверей номера Мередит. Она отдала Кэлу пиджак, и тот нехотя принял его.
Втроем, вместе с Чарли Макинтошем, они провели на следующий день последние презентации. Опасения Мередит не оправдались: французы, по примеру прочих, не колеблясь, соглашались вкладывать средства в акции «Доу-Тех». О таком успехе Кэллен и мечтать не мог; аналитики не предсказывали ничего подобного.
В среду, говорила ему Мередит, «Уолл-стрит джорнэл» опубликует объявление о продаже акций, причем перечислит всех, кто записан в регистрационном журнале, и список этот будет полон впечатляющих имен. А что же будет твориться на бирже в четверг, когда начнется реализация…
В пять часов вечера рекламная кампания официально завершилась. Возвращаясь в отель, Кэл и Мередит чувствовали себя победителями. Улыбался даже Чарли Макинтош: хоть он по-прежнему оставался при своем мнении, однако не мог не восхищаться великолепно выполненной работой. Трудно поверить: он заметил вслух, что Мередит — отличный профессионал, а затем пожал ей руку и поздравил с успехом!
Впрочем, через несколько минут Чарли их покинул.
Он возвращался в Калифорнию восьмичасовым рейсом, а Кэл и Мередит завтра летели в Нью-Йорк, где должны были в последний раз встретиться с партнерами, представить Комиссии по ценным бумагам результаты кампании и получить ее одобрение.
В тот вечер они вдвоем наслаждались великолепным ужином в клубе «Лука Картон». Мередит слишком устала, чтобы наряжаться: на этот раз она была в том же строгом деловом костюме, в котором проводила последние презентации.
За едой Кэл рассказал ей, что звонил детям: у них все в порядке, с нетерпением ждут его возвращения.
— Совсем как Стив, — заметила она, отпивая из чашки крепкий кофе. Кэл заказал себе бренди. — Что ж, мы неплохо поработали, верно?
Счастливая улыбка озарила ее лицо. «Пройдет время, — думала Мередит, — но эти две недели я буду вспоминать как одни из самых приятных дней своей жизни».
К гордости за хорошо сделанную работу на сей раз прибавилась и радость от общения с Кэлленом. Никогда еще у нее не бывало такого замечательного клиента! Работать с ним — одно удовольствие, но дело не только в этом. У них много общего — одни и те же увлечения, склонности, взгляды на бизнес. Оба они настолько умны и разносторонни, что могут часами разговаривать о самых различных предметах, не боясь наскучить друг другу.
Особенно восхищали Кэла глубокие познания Мередит в том, что ему самому было ближе всего на свете, — в проблемах бизнеса. Его предупреждали, что финансисты обыкновенно ничего не смыслят в производстве и акционирование ему придется начинать с многочасовой лекции о своем деле. Однако все вышло наоборот: Мередит понимала его с полуслова, и похоже было, что не она у него, а он у нее должен учиться.
— А что дальше? — поинтересовался он, потягивая бренди.
У меня? Следующая кампания. Та же игра с другими партнерами. А ты? Чем теперь будешь развлекаться? — улыбнулась она ему.
Мередит уже знала, что собирается Кэл делать дальше: проникшись к ней доверием, он не раз делился с ней своими планами относительно новых медицинских аппаратов, производство которых собирался наладить в ближайшие годы.
— Знаешь, я подумываю о том, чтобы расширить свое дело, — неожиданно признался он. — Приобрету еще одну фирму, потом другую — и пары лет не пройдет, как ты увидишь, что «Доу-Тех» стала во много раз мощнее!
Он улыбался, но по блеску синих глаз Мередит догадалась, что Кэл не шутит. Он так решил — значит, так и будет. Кэллен Доу всегда добивается своего.
— Посмотрим, — улыбнулась она.
Они еще немного поговорили об этом. До сих пор Кэл не заговаривал о новых приобретениях, и Мередит поняла, что эта мысль пришла ему в голову совсем недавно. Может быть, всего несколько часов назад — однако он уже успел все обдумать и составить план, смелый, но вполне реальный.
Вот что, пожалуй, больше всего нравилось ей в Кэллене — его открытость для новых идей. Он не из тех людей, что почивают на лаврах; он постоянно стремится к новым вершинам. И в этом они с Мередит тоже очень похожи.
По дороге в гостиницу они продолжали оживленный разговор, а войдя в отель, решили еще немного посидеть в баре. Кэл заказал себе бренди, Мередит ничего брать не стала. Ей не улыбалась перспектива наутро маяться головной болью.
В баре они засиделись далеко за полночь — ни Кэлу, ни Мередит не хотелось прерывать разговор. Кэл думал о том, что с очень немногими знакомыми мог бы так естественно говорить о своих делах и увлечениях. Они с Мередит были погружены в свой мир, для большинства людей закрытый. Но для них в этом мире все было интересно.
— Скажи, Мередит, ты рассказываешь о своей работе мужу? — серьезно спросил он.
Ему хотелось знать, понимает ли Стив, что за чудо его жена, разделяет ли ее интересы, может ли она спросить у него совета или в трудную минуту поделиться своими сомнениями.
— Да, иногда. В предпринимательстве он мало что понимает, а вот о банковских инвестициях знает от меня довольно много. Ты бы послушал, как он говорит о рекламных кампаниях!
Но Кэл ожидал иного ответа.
— Этому парню чертовски повезло с женой, — нахмурившись, заметил он. — Надеюсь, самого он это понимает?
— Понимает, — успокоила его Мередит. — Мне ведь тоже с ним повезло. Может, и к лучшему, что мы такие разные — благодаря этому мы до сих пор не наскучили друг другу. А ведь мы уже четырнадцать лет вместе!
— Я был женат семь лет, увы, воспоминания остались не лучше, чем от Вьетнама. Да что там, вьетконговский лагерь кажется мне раем в сравнении с нашей семейной жизнью! Мне трудно представить себе счастливую семью — настолько напугал меня мой брак.
Мередит взяла Кэла за руку, успокаивая и сочувствуя.
— Что ж, по крайней мере у тебя трое чудесных детей.
— Верно. И за это я благодарен Шарлотте. Знаешь, порой трудно поверить, что это она носила их во чреве. Ни дня, ни минуты, ни единого мига я не видел в ней мать — дети нисколько не изменили ни ее саму, ни ее жизнь.
Мередит вспомнила красавицу, встреченную ими в клубе «Харри», и поняла, что слова Кэла ничуть ее не удивляют. Да, такой и должна быть Шарлотта — божественно прекрасная и холодная. Едва ли она вообще кого-нибудь любит, кроме себя, разумеется. Но почему же в таком случае Кэллен в нее влюбился? Видел ли он за божественной красотой ее подлинную суть? А может быть, Кэл и сейчас еще любит ее и все его злые слова — это крик боли и бессилия?!
Они просидели в баре почти до рассвета: ни ему, ни ей не хотелось расставаться друг с другом.
Последний день кампании подходил к концу. Завтра каждый из них вернется к своей жизни, в свой кабинет, к своей семье: Кэл — к детям, Мередит — к Стиву. Но сегодня, в последний вечер, они праздновали общую победу, они наслаждались разделенностью своих переживаний, волнений, успехов. Это был их мир, и в нем их было только двое. И как жаль, что этот мир был так недолговечен.
Мередит не удивилась, когда на исходе ночи Кэл взял ее за руку и сказал удивительно мягким голосом:
— Хочу, чтобы ты знала: эти две недели я был счастлив. Я обязан тебе всем своим успехом, Мередит, но дело не только в этом. До сих пор я и не представлял себе, что между мужчиной и женщиной могут быть такие отношения — искренние, добрые, полные доверия и тепла. Поверь, я очень дорожу тобой и твоим отношением.
— Спасибо, Кэл. Мне тоже было очень хорошо рядом с тобой. Ты многому меня научил.
— Надеюсь, нам когда-нибудь выпадет шанс снова поработать вместе, — задумчиво заметил он.
— Ну, если ты всерьез собираешься купить еще одну фирму, я, пожалуй, просмотрю проспекты и постараюсь подыскать для тебя что-нибудь подходящее.
— Ради одного этого я готов расширить дело, что бы там ни говорил Чарли! — рассмеялся Кэл.
Он проводил Мередит до дверей номера и задержался, глядя, как она открывает дверь тяжелым латунным ключом. Казалось, он думает о чем-то своем.
— Спокойной ночи, Мередит, — произнес он наконец, не сводя с нее погрустневших глаз.
Не говоря ни слова, Мередит обняла его и быстро поцеловала.
— Спокойной ночи, Кэл, — тихо проговорила она, не оборачиваясь, и прикрыла дверь.
Послышались удаляющиеся шаги Кэла. Враз обессилев, Мередит опустилась в кресло. Она долго сидела неподвижно, глядя в окно, и думала… О чем она думала? О Кэле и обо всем, что произошло с ней в последние несколько недель. Кто знает, суждено ли им еще когда-нибудь работать вместе или даже увидеться?! Но одно Мередит знала наверняка: у нее есть надежный и заботливый друг.
Друг на всю жизнь. Кэл.
Глава 8
В четверг они вернулись в Нью-Йорк. В самолете Кэл спал, а Мередит работала — перед отлетом она получила целую груду факсов из нью-йоркского офиса. Уйдя с головой в работу, она не замечала, как летит время — казалось, они только что взлетели, а самолет уже приземлялся в аэропорту Кеннеди.
Кэл на соседнем сиденье открыл глаза, сонно улыбнулся Мередит и повернулся к иллюминатору. Шасси только что коснулось земли; за окном с бешеной скоростью мелькали аэродромные строения.
— Сколько времени? — спросил Кэл.
— Два часа по местному. В четыре нас ждут в офисе. — Мередит знала: на то, чтобы пройти таможню, забрать багаж, взять машину и доехать до Уолл-стрит, уйдет не меньше двух часов. — Все ждут тебя, хотят поздравить с успехом.
— Поздравлять нужно тебя, Мередит! Надеюсь, они это понимают.
Чем ближе Кэл узнавал Мередит, тем больше беспокоился о ее дальнейшей судьбе в деловом мире. Он видел отношение к ней Пола Блэка. А оно не внушало Кэлу оптимизма — вряд ли и другие старшие партнеры относятся к ней иначе.
— Конечно, понимают, — улыбнулась Мередит, складывая бумаги в портфель.
Однако, встретившись со старшими партнерами фирмы, Кал обнаружил, что не ошибся в своих опасениях. Все поздравляли его, жали ему руку, хлопали по плечу, а на Мередит никто не обращал внимания, она просто затерялась в этой праздничной суете. Лишь Пол Блэк любезно заметил, что Мередит неплохо поработала, остальные не снизошли и до этого.
Мередит привыкла к такому отношению и уже не реагировала так болезненно, как в первые годы. Что делать — она попала в консервативное общество, вроде тайного мужского братства, члены которого до сих пор относятся к женщинам, как к низшим существам. Это огромный прогресс, что они еще согласились принять ее в партнеры!
Но, как верно заметил Кэллен в одной из их откровенных бесед, кто знает, удастся ли ей подняться выше? Скоро ли она упрется в «стеклянный потолок»? Или, может быть, уже уперлась? Мередит не хотела в это верить, не хотела об этом думать, но не могла отделаться от мысли, что Кэл, похоже, прав.
— Это не моя победа, — говорил тем временем Кэллен. — Своим успехом я целиком обязан Мередит! Она невероятная женщина, настоящая волшебница!
Эти слова Кэл повторил не раз и не два, но коллеги Мередит, кажется, его и не слышали.
Гул поздравлений и радостных восклицаний то и дело прерывался телефонными звонками. Каждый раз Мередит брала трубку и снова и снова повторяла, что у Комиссии по ценным бумагам претензий к рекламной кампании нет, что реализация начнется завтра утром, с открытием биржи. Да, ожидается превышение номинальной стоимости (при этих словах голос ее звенел от радости).
По совету Мередит Кэллен согласился оставить оговоренное количество акций, а цену поднять лишь на двадцать процентов сверх указанного в проспекте. Судя по количеству подписей, стоимость акций неизбежно возрастет, объяснила Мередит, но если изначально мы назначим реальную цену, никто не скажет, что мы хотим содрать с акционеров лишнее.
Кэллен сам не предполагал, что будет так остро радоваться успеху. Он словно парил в небесах, оставив землю далеко внизу. И этим — и блаженным чувством полета, и радостным биением сердца, и энергичным бегом крови по жилам, всем этим счастьем он был обязан Мередит.
Двумя часами позже Кэл и Мередит вместе вышли из офиса.
— Я тебя подброшу, — предложил Кэл. Мередит молча кивнула.
Работа, несколько месяцев занимавшая все их время, была окончена. Регистрационный журнал заполнен одиннадцать к одному; завтра начнется реализация. Миссия выполнена, можно лететь домой, в Калифорнию. Но Кэллена мучила мысль, что с Мередит обошлись несправедливо, и казалось, что в этом есть доля и его вины.
— Мерри, что эти парни о себе воображают?! — гневно воскликнул он, как только машина тронулась с места. — На встрече они вели себя так, словно тебя здесь нет!
— Это ничего не значит. Такие уж это люди. Они понимают, сколько я делаю для фирмы, просто не выражают свою признательность вслух.
— Черт побери, да они просто принимают все как должное! Неужели ты не понимаешь, Мередит? Другой на твоем месте работал бы спустя рукава или просто плюнул бы и уволился. Но ты не такая: ты, не жалея себя, выполняешь первоклассно работу… нет, не первоклассно — блестяще! Ни на минуту не поверю, что мы добились бы превышения стоимости без твоей помощи! И что же они? Хоть бы слово тебе сказали!
— Зачем мне это? — просто ответила она.
Ты благородней меня, Мередит. Я на твоем месте с ума бы сходил от обиды. Ты же трудилась, как рабыня, не разгибая спины! Они должны тебя на руках носить!
Лимузин, мягко шурша шинами, остановился у подъезда. Мередит улыбнулась горячности Кэллена.
— Не переживай за меня, Кэл. Не надо. Я уже не ребенок, и одобрение старших — для меня не главное. Меня интересует результат. Да и к чему все эти восторги и похвалы? Я честно выполняю свою работу. И поверь, нахожу в этом огромное удовлетворение.
Почувствовав, что эта тема ей неприятна, Кэллен замолчал, но мысленно продолжал свой гневный монолог.
«Нет, ты не просто делаешь то, что тебе поручено, — думал он. — Не просто отрабатываешь зарплату. Все силы, всю душу ты вкладываешь в любимое дело. Как можно не ценить это? Не дорожить тобой, словно драгоценным камнем? Ах, Мередит, если бы ты только согласилась работать на меня, я бы… Но что толку в несбыточных мечтах!»
— Ладно, счастливого пути, — улыбнулась Мередит, выходя из машины. Консьерж уже доставал из багажника ее чемоданы.
— Мне будет не хватать тебя, — грустно заметил Кэл.
— Мне тоже. Позвоню завтра, когда начнется продажа. Буду держать тебя в курсе.
Но Кэл задержал ее руку в своей.
— Мередит! Спасибо тебе за все!
Несколько мгновений они стояли молча, глядя друг другу в глаза. Благодарность, восхищение, грусть расставания и надежда на новую встречу — все это читалось на их лицах.
— Береги себя, Мередит. И скажи своему счастливчику-мужу, что теперь у вас есть друг в Калифорнии.
— Спасибо, Кэл.
Она поцеловала его в щеку и пошла к подъезду. У дверей обернулась и помахала рукой.
Собственная квартира показалась Мередит чужой и неуютной, и ощущение это еще больше усилилось от того, что Стива не было дома. На столе ждала записка. «Я на работе, — писал он, — вернусь завтра вечером. Добро пожаловать домой, Мерри. Я тебя люблю».
Мередит улыбнулась. Она не расстроилась оттого, что не застала его дома — к этому Мередит привыкла. Пожалуй, даже к лучшему, что Стива нет — она успеет просмотреть почту и смыть с себя дорожную пыль.
Стив позвонил поздно вечером, когда Мередит читала, лежа в постели.
— Добро пожаловать домой, дорогая. Извини, что не смог тебя встретить.
— Тебе не о чем беспокоиться. Я ужасно устала и почти сразу залезла в постель. Ведь во Франции сейчас пять утра! Как дела на работе?
— Как обычно, полный абзац. Двое бандитов прострелили друг другу головы, и еще один ненормальный выпрыгнул на мостовую прямо под носом у автобуса.
— Да, для тебя это обычное дело, — грустно улыбнулась Мередит.
Больше десяти лет проработав в больнице, Стив привык к катастрофам и трагедиям, они стали для него частью повседневного опыта.
— Ну да, все нормально. Завтра приеду домой. — В голосе его послышалось беспокойство. — Мередит, что-то голос у тебя невеселый. Что-то случилось?
— Да нет, — ответила она. — Просто устала.
На самом деле настроение у Мередит было хуже некуда. Она сама не понимала, откуда взялась эта сосущая пустота в душе. Переутомилась? Скучает по Стиву? Или просто жаль расставаться с делом, которому отдано столько сил? А может быть… да нет, что за ерунда! Не станет же она впадать в хандру из-за того, что рассталась с Кэлом!
В эту ночь Мередит долго не могла заснуть.
На следующий день, придя на работу, она первым делом просмотрела заготовку для объявления. Все было как положено: название фирмы, проводящей акционирование, — с левой стороны, а с правой — длинный список фирм, поставивших свои подписи в регистрационном журнале. В списке Мередит обнаружила нескольких «акул» большого бизнеса. Они предусмотрительно скрылись за ничего не говорящими названиями подставных фирм, но ее, опытную финансистку, обмануть не смогли. Приятно было узнать, что крупные финансовые воротилы не только обратили внимание на компанию «Доу-Тех», но и готовы всерьез бороться за ее акции.
Каждый час в офис поступали вести с биржи. Ажиотаж нарастал: похоже, все на бирже только о «Доу-Тех» и говорили. Цена росла, но не слишком быстро, так что оправдывались все ожидания Мередит.
В середине дня позвонил Кэллен.
— Ну что, Мередит, куда летим? — шутливо спросил он, и Мередит радостно рассмеялась.
— Я тоже не могу поверить, что с кампанией покончено, — ответила она. — Теперь-то кажется, что три недели пролетели мгновенно, как сон.
— А я теперь тоскую в одиночестве и не знаю, за что приняться.
— Но ты же пленял меня своими грандиозными планами! Дело за малым: выбери, с чего начать, — и вперед!
— А как поживает Стив? — сменил тему Кэллен.
— Работает. Я его еще не видела. Обещал приехать на выходные и грозится запереть мой портфель в шкаф и спрятать ключ.
— Понимаю его. Я бы и сам так сделал. А почему бы вам с ним не пойти куда-нибудь потанцевать?
Мередит рассмеялась в ответ. Может быть, она и Джинджер, но Стив совсем не похож на Фреда! Он ненавидит толпу и громкую музыку, предпочитая отдыхать дома, перед телевизором, с бокалом вина в руке.
— Боюсь, танцы — не его стихия. Он предпочитает кино. А как ты? Как дети?
Отлично. По-моему, и не заметили, что я уезжал. Строят грандиозные планы на выходные: девочки хотят, чтобы я свозил их в город, а Энди мечтает поиграть со мной в футбол. Так что, как видишь, жизнь моя полна событий.
Честно говоря, Мередит не верила, что Кэллен — такой степенный домосед, каким хочет казаться. «Домоседы не женятся на женщинах, подобных Шарлотте», — к этому выводу Мередит пришла после того, как увидела бывшую жену Кэла в Лондоне.
— А как насчет выходов в свет? — поинтересовалась она и удивилась собственному волнению, с которым ожидала ответа.
— В церковный клуб я хожу по вторникам, — серьезно сказал Кэллен.
— Я тоже, — облегченно рассмеялась Мередит. — Кстати, о светской жизни: на следующей неделе у меня первая встреча с новым клиентом — владельцем небольшого предприятия в Бостоне. Думаю, будет интересно.
— Подумать только! — драматически воскликнул Кэл. — Меньше суток мы в разлуке, а ты уже готова мне изменить! Я-то думал, ты оставишь дела и будешь жить одними воспоминаниями!
— Кстати, как поживает Чарли? Рад, наверное, что все позади?
— Не уверен, — помедлив, ответил Кэл. — Он попросил меня о встрече сегодня после обеда. Не знаю, что ему понадобилось, но чувствую: меня ждет какой-то неприятный сюрприз. Его покладистость в последние дни, честно говоря, меня скорее насторожила, чем успокоила.
— Да, Чарли вел себя действительно странно, — проговорила Мередит задумчиво.
— Что ж, Мередит, приятных тебе выходных. Отдыхай, ты заслужила отдых.
— Спасибо, Кэл. Счастливо тебе!
— Позвоню на следующей неделе, узнать, как идут дела, — бодро пообещал Кэл и повесил трубку.
Мередит едва дождалась конца рабочего дня и ровно в шесть часов отправилась домой. Стив был уже дома. Едва она вошла в гостиную, Стив бросился к ней, схватил в охапку и закружил по комнате, покрывая ее лицо поцелуями.
— Господи, как я по тебе скучал!
— Глупый, мы не виделись всего неделю!
— Разве? А мне показалось, что гораздо больше.
Он еще раз чмокнул жену в щеку и, сияя улыбкой, направился к бару. Через час, после двух бокалов вина и подробного разговора обо всем, что произошло за последние дни, Стив принялся готовить ужин. Мередит отправилась на кухню следом за ним.
Стив приготовил пиццу, салат и чесночный паштет. Однако в этот вечер большая часть ужина осталась на тарелках. С каждой ложкой салата Стив придвигался все ближе к Мередит, с каждым глотком вина руки его становились смелее — и в конце концов он, подхватив ее на руки, унес в кровать, о чем, собственно, и мечтал, как только переступил порог дома.
Утром Мередит встала раньше Стива. Разобравшись с едой и вымыв посуду, она развернула последний номер «Уолл-стрит джорнэл» и еще раз с удовольствием прочла сообщение о реализации акций «Доу-Тех».
Мередит не стала будить мужа. Собравшись, она еще раз заглянула в спальню — Стив спал сном всем довольного младенца. Мередит улыбнулась и тихонько прикрыла дверь. Он позвонил ей, как только проснулся, — в полдень; Мередит пообещала, что на этот раз вернется пораньше, и выполнила свое обещание. В гостиной ее уже ждал накрытый стол. Они со Стивом пообедали и приняли решение отправиться в кино.
Домой они вернулись пешком, через парк, болтая по дороге. Стоял чудный день, какие часто выпадают Нью-Йорку в последние недели сентября. Ни безоблачное небо, ни теплый ласковый ветерок, ни колыхание еще зеленых ветвей — ничто не напоминало об осени.
В субботу вечером Мередит и Стив поужинали в любимом ресторанчике недалеко от их дома. Конечно, он никак не напоминал аристократический клуб «Харри», где Мередит с Кэлленом были ровно неделю тому назад — в прошлую субботу, — но Мередит и не переживала — она была равнодушна к роскоши.
Впервые за несколько месяцев ни ей, ни Стиву не нужно было срываться с места и куда-то бежать: они спокойно и без суеты наслаждались обществом друг друга. Путем сложных комбинаций Стив освободил себе все выходные, а Мередит честно выполняла свое обещание не прикасаться к деловым бумагам. Суббота и воскресенье пролетели словно в сказке; Мередит не помнила, когда в последний раз испытывала такое тихое, ничем не омраченное счастье.
Но утром в понедельник они, собранные и подтянутые, разошлись по своим делам. Два дня, проведенные вместе, наполнили обоих новой энергией.
Войдя в свой кабинет, Мередит первым делом просмотрела сводки с биржи. Борьба за акции «Доу-Тех» шла полным ходом. «Надо позвонить Кэлу, пусть порадуется», — решила Мередит, и тут же на столе у нее загудел зуммер внутренней связи.
— Миссис Уитмен, — послышался голос секретарши, — на линии Кэллен Доу, спрашивает вас.
Мередит отложила бумаги и подняла трубку.
— Привет! Я как раз собиралась тебе звонить. Реализация идет полным ходом. Я сама с разрешения комиссии приобрела большой пакет акций, так что теперь у меня в твоем деле и личный интерес. А у тебя что новенького?
— Как тебе сказать… — заговорил Кэллен. В голосе его слышалось сдерживаемое волнение. — У меня и вправду много нового. Так сразу не расскажешь. И, между прочим, перемены эти касаются и тебя.
— А что случилось? — Мередит передалось волнение Кэла.
В пятницу Чарли известил меня о том, что он оставляет работу в компании. У нас с ним был долгий разговор. Он не может примириться с тем, что наша компания превратилась в акционерное общество. Не хочет нести ответственность перед посторонними людьми — владельцами акций, а о том, чтобы расширить дело, и слышать не желает. «Должно быть, я и вправду отстал от жизни, — так он мне сказал. — Умом понимаю, что ты прав, но сердце противится твоим решениям». Чарли честно сказал, что должен уйти, потому что сам чувствует: в последнее время от него больше вреда, чем пользы.
— Что ж, Кэл, наверно, это к лучшему. Знаю, вы не один десяток лет проработали вместе, но что вам мешает, перестав быть коллегами, остаться друзьями? Однако теперь тебе нужен новый финансовый директор — молодой и энергичный, твой единомышленник, понимающий и готовый к переменам.
— На это я и надеюсь, — ответил Кэл.
— У тебя уже есть кто-то на примете? Когда Чарли покинет фирму?
— На первый вопрос ответ «да», на второй — «через две недели».
— Гм… не слишком щедрый срок.
— Сказать по правде, мне кажется, что Чарли принял решение еще до поездки. Просто решил подождать, чтобы не ломать мне планы. Согласись, это благородный поступок.
Кэллен тяжело вздохнул. Едва ли Мерри понимает, как тяжело старику расставаться с фирмой, процветанию которой он отдал всю жизнь. Но сам Кэл это понимал прекрасно. Он знал, что Чарли любит «Доу-Тех» — любит, может быть, не меньше ее создателя. Их детище выросло и двинулось своим путем, которого Чарли не одобрял. Но «старый ворчун», над которым они с Мередит так жестоко потешались, сумел обуздать свои чувства. Любовь к своему делу взяла в нем верх над упрямством и ущемленным самолюбием. Он принес, быть может, величайшую жертву — ради блага «Доу-Тех» расстался с работой, без которой не мыслил жизни. Многие ли способны на такое?
— Кого же ты возьмешь на освободившуюся должность? Своего служащего или человека со стороны?
Задавая этот вопрос, Мередит перебирала в уме служащих «Доу-Тех», с которыми познакомил ее Кэллен, но не могла вспомнить ни одного подходящего.
— Нет, со стороны. — По голосу Мередит почувствовала, что Кэл улыбается. — И решил посоветоваться с тобой — что ты об этом скажешь?
— А что я должна сказать? — удивилась Мередит. — Ты хочешь сказать, что я знаю твоего кандидата?
За несколько месяцев работы с Кэлом она прониклась к «Доу-Тех» почти материнским чувством, и судьба фирмы была ей небезразлична. Кроме того, приятно слышать, что Кэл интересуется ее мнением.
— Да, и очень близко. Думаю, лучшей замены для Чарли мне не найти.
— Кэл, я умираю от любопытства! — улыбнулась она. — Кто же это?
— Взгляни в зеркало, Мередит, — негромко ответил он. — Надеюсь, оно есть поблизости?
Наступило молчание: Мередит пыталась переварить сказанное.
— Что ты хочешь сказать? — вымолвила она наконец.
— Мередит, я хочу, чтобы новым финансовым директором «Доу-Тех» стала ты. Ты прекрасно знаешь, в чем нуждается компания… и в чем нуждаюсь я. У нас с тобой одинаковое видение будущего, мы ставим перед собой одни и те же задачи. О нашем бизнесе тебе известно все, что нужно знать. А за последние две недели я поделился с тобой всеми своими секретами и планами на будущее. Ты само совершенство, Мерри, а значит, ты должна работать у меня.
Сперва Мередит решила, что Кэллен шутит. Ей, конечно, лестно слышать такое предложение, но как Кэл это себе представляет? У нее здесь работа, дом, муж. Что она — бросит все и уедет? А как же Стив?
— Знаешь, Кэл, мне уже много лет не делали таких сногсшибательных предложений, — заговорила Мередит. Ей не хотелось разочаровывать Кэла, но и другого выхода она не видела. — Но ты же знаешь, что я не могу согласиться!
— Почему? — Он явно не собирался принимать возражений. — Конечно, можешь! Главное — захотеть!
Мередит почувствовала, что резкий отказ может его задеть. Ну что ж, она будет тщательно подбирать слова.
— Кэл, я специалист по банковским инвестициям. О твоем бизнесе у меня лишь самые общие представления, а для работы финансовым директором этого явно недостаточно. Чарли, при всех его недостатках, знает раз в десять больше моего! Кроме того, я партнер в своей фирме, муж мой тоже работает в Нью-Йорке. Не могу же я все бросить и улететь в Калифорнию!
— Мередит, ты прекрасно знаешь, что очень многие так и поступают. Бросают работу, карьеру, прощаются с налаженной жизнью, чтобы добиться чего-то большего в другой области. У тебя все получится, вот увидишь. А у себя на Уолл-стрит — прости, буду откровенен — ты не добьешься ничего! Ты уперлась лбом в стенку, понимаешь? Твои партнеры не больно-то дорожат тобой; они, похоже, уверены, что таких работников могут набрать, стоит только бросить клич. Они все равно не дадут тебе продвигаться дальше. А у меня, Мередит, ты станешь незаменимой! Ну как, я тебя убедил? Еще нет? Хорошо, обратимся к презренной прозе жизни. У меня ты будешь получать вдвое больше, чем сейчас. Разве не заманчиво? И за Стива не беспокойся. Уверен, он безработным не останется. В Калифорнии тоже есть больницы. Главная Сан-Францисская, например — одна из лучших больниц в стране. Неужели у тебя все еще есть возражения?
Мередит помолчала, собираясь с мыслями. Она была ошеломлена напором Кэла.
— На некоторые — может быть. Но, Кэл, я не могу вот так, ни с того ни с сего… Мне надо посоветоваться со Стивом. Все-таки у него здесь отличная работа…
— Да, ты рассказывала. Он заместитель заведующего отделением. А там сможет стать заведующим. Поговори с ним!
— И что я ему скажу? — запальчиво воскликнула Мередит. — Что бросаю карьеру, которой отдала двенадцать лет жизни, и хочу, чтобы и он тоже все бросил и ехал за мной? Кэл, это слишком серьезное решение!
— Знаю, Мередит. И не требую, чтобы ты решала немедленно. Скажу только одно: тебе представилась хорошая возможность изменить свою судьбу. Будет жаль, если ты откажешься. Очень жаль… Послушай: что, если ты прилетишь ко мне на этой неделе и мы все обсудим в деталях?
— Не могу! — в паническом страхе воскликнула Мередит.
Кэллен услышал, что у нее дрожит голос.
— Да почему же?
Теперь Мередит особенно ясно поняла, почему Кэллен Доу добился успеха. Если этот человек чего-то хочет, то не успокаивается, пока не получит желаемое. И сопротивляться ему почти невозможно.
— На этой неделе у меня назначено несколько деловых встреч, — пролепетала она, презирая себя за слабость.
— Тогда на следующей. Или в выходные. Можешь не соглашаться, но дай мне хотя бы попробовать тебя уговорить!
— Дело не в этом, Кэл. Я же не маленькая девочка — не надо меня уговаривать. Я знаю, с чем мне предстоит столкнуться. Я знакома с делами твоей компании, знаю тебя. Но, понимаешь, вся моя жизнь — здесь, в Нью-Йорке!
— А здесь, думаешь, у тебя жизни не будет? Ну хочешь, я сам поговорю с твоим мужем?
— И не вздумай! Я попробую сама. Уверена, он скажет, что я сошла с ума!
Голос Мередит звучал встревоженно. Ее пугала напористость Кэла: он не желал слушать никаких возражений.
— Может быть, я сумасшедший, но, клянусь тебе, это самая гениальная моя идея за последние годы! Своим уходом Чарли Макинтош оказал мне огромную услугу!
Читать бесплатно другие книги:
