Запретная любовь Стил Даниэла

— Конечно, нет. С чего бы? Они привыкли к тебе, Мередит, и больше не ждут подвоха. Ты для них превратилась в добрую знакомую.

— По-моему, Стив им понравился больше, причем с первого взгляда.

— Им потребовалось время, чтобы свыкнуться с тобой, зато теперь они о тебе наилучшего мнения. Джули считает тебя умной, а Энди — очень красивой. У парня хороший вкус, — с гордостью заметил он, — это в нем от меня.

Мередит рассмеялась в ответ на этот шутливый комплимент.

— А Мэри Эллен меня терпеть не может, — заметила она. — Так что стоит спросить ее мнение.

Глупости, ей ты тоже нравишься. Она просто нелегко сходится с людьми. Но в последний твой приезд ее восхитило твое платье. Для девочки в этом возрасте одежда очень много значит. Мэри Эллен говорит, что ты «классная тетка» — это у нее высшая похвала. Вот меня она «классным» не называет! Я для нее — занудный двухсотлетний старикашка, окончательно выживший из ума. На прошлой неделе она заявила, что ей на меня больно смотреть.

Мередит смотрела на Кэла горящим взглядом.

— Теперь понимаешь, почему я не хочу детей?! Страшно подумать, что в один прекрасный день услышишь от ребенка что-нибудь этакое! Если родная дочь назовет меня жалкой, я… ну, не знаю… наверно, запущу в нее чем-нибудь, а потом слягу в психушку с нервным расстройством.

— Ничего, к этому быстро привыкаешь. Я уже чувствую себя не в своей тарелке, когда с ними не спорю. Кстати, «больно смотреть» в устах подростка — почти комплимент. Бывает гораздо хуже. Вот позавчера Джули обозвала меня «отсталым маразматиком», а я всего лишь заметил, что в ее возрасте рановато красить губы. Главное — не принимать их выходки всерьез.

Он рассмеялся, и Мередит засмеялась вместе с ним. «Такое впечатление, что ему все легко дается! — думала она. — Не каждый может преуспеть в бизнесе и еще заниматься воспитанием детей!»

— По-моему, воспитывать детей труднее, чем учиться в бизнес-школе!

— Это совсем разные вещи. — Кэл вдруг повернулся к Мередит и взял ее за руку. — Мерри, пожалуйста, не комплексуй. Ты чудная женщина и прекрасный друг. Я счастлив, что ты рядом.

Он чувствовал свою вину в том, что не отпустил ее домой на выходные. Но сама Мередит уже не испытывала угрызений совести — так хорошо ей было рядом с Кэлом. Сегодня утром агент по недвижимости принял их за семейную пару — и неудивительно, за последнее время между ними установилось совершенно особенное взаимопонимание, которое может возникнуть только между очень близкими людьми.

Кэл тоже перебирал в памяти события сегодняшнего дня. Он отметил, что Мередит осматривала дома внимательно и придирчиво, обращая внимание даже на самые мелкие недостатки. Похоже, она не в восторге от идеи поселиться в Сан-Франциско. И неудивительно: ведь самой ей было бы гораздо удобнее в Пало-Альто, а на дом в городе она согласилась лишь ради Стива.

— Кстати, как тебе квартира? Удобная?

— Отличная квартира, — с подъемом ответила Мередит. — Даже не хочется бросать ее и переезжать в город. К сожалению, Стив мечтает о собственном доме, а я, по правде сказать, предпочла бы остаться в Пало-Альто.

— Держу пари, я знаю, почему тебе так нравится эта квартира. В ней нет места для ребенка. Господи, какая же ты упрямая!

— От упрямца слышу! — парировала Мередит и привела ему несколько примеров, когда Кэл сам отстаивал неприемлемые варианты.

И опять Мередит не торопилась возвращаться — она уехала к себе далеко за полночь. Наконец Кэл и Мередит распрощались.

На следующий день в одиннадцать утра Кэл с детьми заехал за ней, чтобы вместе отправиться на футбольный матч. Дети рассыпались по дому, наполнив его звоном веселых голосов; обе девочки заметили, что квартира у Мередит «крутая», и Энди она тоже понравилась.

Игра доставила всем большое удовольствие. Правда, «Бронкос» выиграли, и Энди расстроился почти до слез, но быстро утешился, получив хот-дог и мороженое. После матча вся компания отправилась домой, и Мередит помогла Кэллену приготовить ужин.

Целых три дня Кэл и Мередит практически не расставались — разве что с перерывами на сон. Но ни разу Мередит не пожалела об этом. Давно не было ей так хорошо и легко в общем-то с посторонним человеком.

— Господи, какой сегодня чудесный день! — сказала она, прощаясь с Кэлом. Мередит честно призналась себе в том, что не хочет расставаться с Кэлом. — Надеюсь, я не слишком надоела ребятам.

— Нет, что ты! Они тебя приняли. Ты подаешь девочкам хороший пример: им полезно узнать, как ведут себя взрослые женщины. Надеюсь, благодаря тебе они поймут разницу между элегантностью и безвкусицей, уверенностью в себе и развязностью, независимостью и дерзостью.

— Что ж, я получила большое удовольствие. Поблагодари ребят от моего имени. И тебе спасибо, Кэл. Спокойной ночи.

— Мередит, ты не представляешь, как я рад, что познакомился с тобой!

Несколько секунд они молчали, глядя друг другу в глаза. Кэл первым почувствовал, что необходимо прервать молчание.

— Тебе, наверное, достанется от Стива — он, я думаю, телефон оборвал.

Кэл оказался прав. Не успела она войти в квартиру, как услышала телефонные звонки. Звонил Стив.

— Мередит, где тебя черти носят все выходные?! Мередит едва не уронила трубку. Такого от Стива она еще не слышала! Но она понимала, что терпение мужа на исходе, и решила сдержаться.

— Везде понемногу, дорогой. В пятницу ужинала с клиентами, я тебе рассказывала. В субботу подыскивала дом в городе, а ужинала у Кэла. Сегодня ходила с Кэлом и детьми на футбольный матч и только что вернулась.

Мередит думала, что такой подробный отчет должен успокоить Стива, но тот разъярился еще сильнее:

— Выходит, все три дня ты провела со своим боссом? Почему бы тебе к нему не переехать, раз уж на то пошло?

— Не глупи, Стив. Чем еще мне было заняться?

— Могла бы прилететь ко мне! — отрезал Стив.

Ты сегодня работаешь, так что в любом случае нам не пришлось бы увидеться. Нечего злиться — обстоятельства сильнее нас.

— Ты нашла для нас дом? — рявкнул Стив вместо ответа. Тон его не менялся — ярость так и кипела в голосе.

— Пока нет. Ищу.

— Что-то долго ищешь! Когда я просматривал объявления в местной газете, там было много предложений на дома, выставленные на продажу.

— Стив, я посмотрела три дома, но ни один мне не понравился. К счастью, у нас еще есть время, а пока меня вполне устраивает квартира в Пало-Альто.

— Тогда почему, черт побери, ты безвылазно торчишь у Кэла?

Ну вот, опять начинается. Стив опять ревнует!

— Господи боже, Стив! Что ты нервничаешь из-за ерунды?

— Откуда вдруг такая пламенная любовь к чужим детям? Ты же детей терпеть не можешь! Или мы оба знаем ответ? Ведь так, Мерри? Ты в него влюблена? И поэтому уже три недели не показываешься дома? А я тут сижу как дурак…

— Стив, милый, опомнись! Я здесь ни с кем не знакома, а Кэл чувствовал себя виноватым из-за того, что не отпустил меня в пятницу, поэтому он решил хоть как-то скрасить…

— Ему это удалось? Надеюсь, ты хорошо провела время? — Стив уже кричал во весь голос. — Этот парень украл у меня честно заработанное свидание с собственной женой!

— Прошу тебя, Стив, успокойся! Я прилечу через неделю. Ты же видел Кэла, ты же веришь мне. У нас действительно хорошие, но чисто деловые и дружеские отношения.

— А я вот в этом не уверен! Да, я видел Кэла. Красавчик, обаятельный, самоуверенный — мечта любой женщины! А какие взгляды он на тебя бросал! Знаю я этих калифорнийских плейбоев!

Мередит понимала, что, когда Стив в таком состоянии, разговаривать с ним бесполезно, но все же не теряла надежды его образумить.

— Никакой он не плейбой, ты прекрасно знаешь, что Кэл — порядочный человек! Ты же сам его хвалил!

— Да ничего я не знаю, черт побери! Знаю одно: мне все это не по душе! Ты, похоже, уже и не вспоминаешь, что ты замужем!

— Что за чушь ты несешь, Стив Уитмен! — взорвалась Мередит. — Думаешь, я тут прожигаю жизнь? Да будет тебе известно, что всю неделю я работала как проклятая, а в субботу бегала по городу, высунув язык, и выбирала для нас дом! Да, нам обоим сейчас нелегко, но ты только ухудшаешь положение своими дурацкими выходками и безумными подозрениями. Чего ты от меня хочешь? Чтобы я перестала видеться с Кэлом Доу? Но он, между прочим, мой шеф! Это именно он предложил мне такую потрясающую работу.

Получив такую отповедь, Стив сразу сник.

— Прости, — пробормотал он убитым голосом. — Мне очень плохо без тебя, в этом все дело. Не думал я, что это окажется так тяжело. Надеялся, что ты будешь прилетать ко мне каждую неделю. А получилось, что видимся мы раз в месяц. Мередит, я не думал раньше, что одна мысль о том, что я могу потерять тебя, лишит меня рассудка!

— Милый, я понимаю, что ты чувствуешь, — мягко ответила Мередит. — Но через неделю я приеду. Обещаю!

В ночь с четверга на пятницу Мередит окончательно поняла, что заболевает — должно быть, подхватила простуду. Весь день она пила таблетки, а вечером, как и обещала Стиву, села в самолет, летящий в Нью-Йорк.

Всю дорогу она беспрерывно чихала и кашляла; голова разламывалась, боль отдавала в ухо. В полночь самолет приземлился в аэропорту Кеннеди; как добралась до дома, Мередит почти не помнила.

Стив ждал ее за накрытым столом, с бутылкой шампанского. Мередит мечтала об одном — добраться до постели и рухнуть, но, не желая разочаровывать Стива, все-таки села за стол. Она старательно крепилась, но Стива, конечно, обмануть не смогла.

Стив умирал от желания заняться с Мередит любовью, но, увы, это было невозможно. Мередит вся горела, ее знобило.

— Бедная моя девочка! — сокрушался Стив, гладя жену по голове.

Он смерил Мередит температуру, дал тайленол, и она уснула. Проснувшись утром, Мередит чувствовала себя еще хуже, чем вчера.

— Не надо было тебе приезжать, — виновато сказал Стив.

— Тогда ты бы меня убил, — пролепетала Мередит.

— Так уж и убил! — грустно улыбнулся Стив.

Всю субботу она провела в постели. В воскресенье температура спала, и Стив с Мередит смогли заняться любовью, а ближе к вечеру даже вышли прогуляться. Стив приготовил ужин, но у Мередит не было аппетита. Расстроенный, Стив молча убрал все в холодильник.

Мередит решила лететь в Сан-Франциско самым последним рейсом, чтобы утром, не заезжая домой, отправиться прямо на работу.

— Ничего, осталось потерпеть всего семь недель, — Мередит ободряюще похлопала Стива по руке.

— А по-моему, целую вечность, — мрачно ответил Стив. Следующую встречу они назначили через две недели, на День благодарения. В этот день они были приглашены на праздничный ужин к Харви Лукасу.

Поздно вечером Стив отвез ее в аэропорт, снабдив самыми сильными лекарствами. Мередит едва держалась на ногах, и у Стива сжалось сердце: ему было жалко и себя, и Мередит. Дома, в полнейшей тишине, Стив вообще не находил себе места. О недавнем присутствии жены напоминали едва уловимые запахи ее шампуня, духов, и Стив почувствовал, как к глазам подступают слезы. Потерянный и несчастный, он лег в постель и с головой укрылся одеялом.

— Ну как дела в Нью-Йорке? Хорошо провели время? Твой муж простил тебя? — Кэл на следующее утро, заглянув в кабинет Мередит, закидал ее вопросами.

Та подняла на него мрачный взгляд и громко шмыгнула носом. После ночи, проведенной в самолете, ей стало хуже: из носа текло, горло саднило, слезились глаза.

— Кошмарно! — откровенно призналась она. — Я заболела, и Стиву пришлось все два дня за мной ухаживать. Ну за что нам такое невезение? — с бессильной злостью добавила она.

— Знаешь, Мерри, поезжай-ка домой и подлечись. На этой неделе у нас несколько важных встреч, и мне нужно, чтобы ты была в форме.

— Знаю. Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — заверила его Мередит.

Однако болезнь затянулась. Мередит через силу ходила на работу, а все выходные пролежала в постели. Она начала всерьез опасаться, что не выздоровеет до Дня благодарения и не сможет прилететь в Нью-Йорк, а это сделает Стива несчастным.

Кэл предложил провести праздник в его семье, но Мередит решительно ответила, что собирается в Нью-Йорк, к мужу.

Начало следующей недели пролетело, как обычно пролетают предпраздничные дни. Никто толком не работал, все были в нетерпении, ожидая праздника. В среду после обеда офис уже опустел.

Мередит прилетела в Нью-Йорк, как обещала. Стив должен был встретить ее, однако ни в аэропорту, ни дома его не было. Мередит передала сообщение ему на пейджер, он перезвонил ей только через час.

— Ты не поверишь! — мрачно объявил он. — Сегодня днем в метро случился пожар, и всех пострадавших доставили к нам. Смертельных случаев нет, но у меня на руках несколько человек с серьезными ожогами. Раньше завтрашнего дня я отсюда не выберусь.

— Ничего страшного, — бодро ответила она, — я дома, так что завтра увидимся.

— Я освобожусь завтра утром. Бейли обещал подменить нас с Харви, чтобы мы хотя бы встретили праздник дома. Бедняга, он взвалил на себя тяжелую ношу!

Но надеждам Стива не суждено было сбыться. В ночь со среды на четверг шестилетний сын его коллеги Бейли проснулся от резкой боли в животе. Отец определил аппендицит и вызвал «Скорую помощь». Мальчика отвезли в больницу — другую, и отец, естественно, поехал с ним. Понятно, ни Стив, ни Харви Лукас не вправе были требовать, чтобы Бейли выполнил обещание, оставив заболевшего сына.

— Поезжай домой, Стив, — сказал Харви. — Я справлюсь и один.

Но Стив прекрасно понимал, что один ведущий врач на все отделение — это сверхнагрузка. А Харви и так был измотан до предела. Стив остался.

— Ну почему все складывается так по-дурацки? — восклицал Стив в телефонную трубку. — Я в ловушке, Мерри, я не могу выбраться!

— Не переживай, дорогой. Я сама к тебе приеду — и не одна, а вместе с праздничным обедом!

— Ты же терпеть не можешь готовить! — изумился Стив.

— При крайних обстоятельствах еще как могу! — бодро заверила его Мередит.

И в самом деле, в два часа дня она вошла в больницу с объемистой сумкой в руках. В сумке был жареный цыпленок, заменяющий традиционную индейку, картофельный салат, овощи, чесночный соус и даже тыквенный пирог. Всю эту снедь Мередит купила в деликатесном магазине, что на Второй авеню. Ее умения готовить хватило только на салат.

— Ты — чудо! И я люблю тебя, — воскликнул Стив и, крепко обняв ее, расцеловал в обе щеки.

Проходившая мимо медсестра с улыбкой обернулась, бросив на них понимающий взгляд.

— Да и ты великолепен, — шепнула в ответ Мередит.

Они провели вместе целый час, а потом Стива вызвали в операционную. На этот раз — пациент с пулевым ранением брюшной полости — увы, для преступников и День благодарения не помеха.

— Вырвусь, как только смогу! — пообещал он, прощаясь.

Утром в пятницу Стив вернулся домой, и оставшиеся три дня супруги провели в ничем не омраченном счастье. Правда, приглашение к Лукасам отменилось — Харви так и не смог оставить отделение.

В субботу Мередит удалось даже вытащить Стива в Рокфеллер-центр покататься на скейтборде. Забыв про возраст и усталость, они до изнеможения катались, взявшись за руки и чувствуя себя детьми. Домой они вернулись на дрожащих ногах, но счастливые и веселые. Боязнь разлуки отступила, и будущее казалось им таким же легкомысленным и безмятежным, как и весь этот прекрасный день.

— Мерри, мне было так хорошо! Спасибо тебе, — прошептал Стив.

— И тебе, — ответила она и поцеловала мужа.

Ей не хотелось отрываться от Стива, но утешала мысль, что на следующей неделе он сам прилетит к ней и что до конца их раздельной жизни осталось всего пять недель. А если Стив сможет приехать перед Рождеством, даже четыре. Правда, нью-йоркская квартира еще не была продана, но Стив уже имел несколько реальных предложений.

Несколько дней Мередит едва по воздуху не летала: настроение было чудесное, на работе все получалось, все кругом было прекрасно, и будущее обещало все только хорошее. Но в четверг все перевернул звонок Стива.

— Ты сидишь? — спросил он, едва поздоровавшись. — Если нет, то лучше сядь.

«У него какая-то потрясающая новость! — поняла Мередит. — Но какая? Может быть, продал квартиру вдвое дороже, чем мы надеялись?»

Она была так безмятежно радостна, что и вообразить не могла, какой удар сейчас на нее обрушится — даже взволнованный голос Стива ее не насторожил.

— Сижу. А что случилось? — с улыбкой спросила она.

— Я потерял работу в Калифорнии!

Мередит показалось, что под ее ногами разорвалась бомба.

— Что?! Ты шутишь? Стив, пожалуйста, скажи, что это шутка!

— Если бы! Заведующий отделением, место которого я должен был занять в январе, изменил свои планы: он остается. Мне сейчас позвонили из клиники. Других свободных мест у них нет. Господи, ты слышала когда-нибудь о клинике, где нет свободных мест?!

Мередит молчала, прижав руку ко рту, чтобы не разрыдаться.

— Я обзвонил остальные больницы, где был в прошлый раз. Одна вакансия нашлась — врач в команде «Скорой помощи».

Мередит понимала, что на это предложение Стив никогда не согласится. С его-то образованием и опытом! Это все равно что ведущему специалисту предлагать место лаборанта.

— Черт! Стив, что же нам теперь делать?

— Не знаю. Наверно, ждать. Что еще остается? Рано или поздно что-нибудь подвернется, а пока останусь здесь. Лукас, по крайней мере, очень доволен.

— Милый мой, не знаю, что сказать. Я и предположить не могла, что все так обернется!

«Зачем я только так опрометчиво согласилась на предложение Кэллена? — упрекала она себя. — Но ведь тогда казалось, что все устроится! А теперь мы оказались в ловушке».

В тот же день она сказала об этой новости Кэлу.

— Вот это да! — воскликнул он. — Надо срочно что-то делать. Хочешь, я сам поговорю с руководством клиники?

Но увы! Несмотря на деловые связи Кэла, результаты оказались те же, что и у Стива. Свободные места в медицинских учреждениях были только в нижнем звене, а Кэл согласился с Мередит, что Стиву нельзя понижать свой уровень — потом ему будет гораздо труднее снова подняться наверх.

— Похоже, все, что остается, — набраться терпения и ждать, — закончил он.

«Господи, сколько можно ждать! — в отчаянии думала Мередит. — И сколько еще осталось? Ведь впереди — полнейшая неизвестность!»

От хорошего настроения Мередит не осталось и следа. Всю неделю она едва держала себя в руках.

Она рассчитывала, что прилетит в Нью-Йорк на Рождество, проведет там неделю, а после Нового года они вместе вернутся в Калифорнию. Теперь все эти планы повисли в воздухе.

Декабрь для них обоих стал тяжелым месяцем. Помимо личных огорчений, у Мередит прибавилось работы. Кэл стремился закончить все дела до Нового года, и служащие «Доу-Тех» работали, не считаясь со временем. А в Нью-Йорке у Стива тоже была «горячая пора» — зима принесла с собой травмы, переломы и дорожные происшествия. Но уличных преступлений стало меньше — гангстеры в холодную погоду, видимо, предпочитали отдыхать.

А за неделю до Рождества разразилось новое несчастье. Харви Лукас, поскользнувшись на обледенелом асфальте возле собственного дома, сломал шейку бедра и оказался в больнице. Ясно было, что он не выйдет на работу по крайней мере два месяца и заменять его придется Стиву. Так Стив оказался накрепко привязан к больнице не меньше чем на восемь недель. На время болезни Лукаса Стиву дали помощницу — молодую женщину-врача Анну Гонсалес.

Эти события означали, что разлука продлится еще по меньшей мере десять недель.

— Не понимаю, в чем мы провинились? — глотая слезы, спрашивала она Стива каждый раз, когда они разговаривали по телефону. — За что нам все это?

— Не плачь, дорогая. Через неделю ты прилетишь домой. Анна согласилась меня подменить, так что Рождество мы проведем вместе.

— Поблагодари от меня Анну, — дрожащим голосом проговорила она.

Мередит начала собираться задолго до Рождества. Она постаралась завершить все срочные дела на работе, купила Стиву подарок, собрала чемодан.

За несколько дней до Рождества на Восточное побережье обрушился снежный буран. Стиву пришлось туго: пациентов заметно прибавилось. Но ни Стив, ни Мередит еще не подозревали, как это свалившееся на их головы ненастье отразится на их планах.

Мередит рассчитывала улететь в сочельник. Накануне она была приглашена на обед к Кэллену. В гостиной красовалась нарядно украшенная елка, а за окном светило солнце и зеленела на лужайке трава. Мередит никогда не встречала Рождество нигде, кроме Нью-Йорка, и сочельник при ярком солнце и зеленой траве воспринимался как нечто неестественное.

Мередит раздала детям подарки — платье, вызвавшее у Мэри Эллен восторженный визг, туфли на платформе для Джули и робота-трансформера для Энди. Сидя за столом, все живо обсуждали погоду на востоке. В каждом выпуске новостей сообщалось о новых метелях, по телевизору показывали Нью-Йорк, засыпанный снегом.

— Может быть, вы и не сможете завтра улететь, — мрачно предсказал Энди.

Надеюсь, что смогу, — с чувством ответила Мередит. — Стив очень расстроится, если я не приеду домой на Рождество.

«Расстроится — еще мягко сказано», — мысленно добавила она.

— А почему бы вам не остаться с нами? — горячо предложила Джули.

Дети по традиции проводили Рождество с отцом. Мать их должна была приехать на следующий день и увезти с собой в Солнечную долину кататься на лыжах. Сам же Кэл на рождественские каникулы собирался поехать с друзьями в Мексику, где уже была зафрахтована яхта для морской прогулки.

Мередит заметила, что ребята не слишком-то рады предстоящей встрече с матерью. И неудивительно — ведь в их отношениях с матерью обиды, глухого недовольства и плохо скрываемого равнодушия было куда больше, чем любви.

— Спасибо за приглашение, — ответила Мередит, — но, сами понимаете, дома меня ждет Стив.

Сейчас Мередит не могла думать ни о чем другом. В жизни ее наступила черная полоса, и даже работа не приносила ей удовлетворения. Господи! Как прекрасно все задумывалось — Мередит рисовала себе радужные картины собственного успеха, воображала, как чудесно они устроят свой новый дом, как будут ценить Стива его новые коллеги по работе. И вот все это рушилось на глазах.

Кэл чувствовал, что Мередит на грани срыва, и после ужина попытался ее успокоить.

— Мерри, дорогая, все, что вам нужно, — немного потерпеть. Стив обязательно найдет работу. Подумай сама, он же замечательный врач! Его в любой больнице с руками оторвут, как только появится возможность!

Кэла волновало не только состояние Мередит. Ему не давала покоя и другая, довольно-таки эгоистичная мысль: что, если она, не выдержав напряжения, уволится и вернется к мужу?

— Все оказалось гораздо сложнее, чем мы думали, — сдержанно проговорила Мередит.

— И все же это не трагедия. Такое случается сплошь и рядом. Предположим, человек находит себе работу в другом городе. И тут выясняется, что надо еще продать дом или что ребенку лучше закончить учебный год на старом месте, — бывает, больше года проходит, пока воссоединяется семья. И ничего, люди как-то через это проходят. Пройдете и вы со Стивом. Надо просто набраться терпения.

— Да, наверно. Но у меня ужасное чувство, Кэл: все это выглядит так, словно я разрушила все своими руками. И неважно, что это все произошло помимо моей воли. Увы, результат всех моих усилий оказался плачевным. У меня такое чувство, словно я бросила Стива. Мне все время кажется, что он так и думает. И самое ужасное, что я бессильна что-либо изменить. Не знаю, понимает ли меня Стив…

— Конечно, понимает! Он же разумный человек. Он знает, как важна для тебя эта работа. Я уверен, Мерри, ради твоей карьеры он согласится перенести некоторые временные трудности. Он ведь тебя любит! Женщины постоянно жертвуют своими удобствами ради мужчин: безропотно оставляют работу, друзей, родной дом и переезжают, если мужу посчастливится найти хорошее место в другом городе. Ты, Мередит, поступила правильно, приехав сюда, и я не сомневаюсь, что Стив это знает.

Но Мередит не была в этом так уверена. Может быть, Стив и понимает, но жизнь в разлуке с женой для него непереносима. Он заперт в Нью-Йорке, как в клетке; более того, кажется, он уверен, что она здесь живет в свое удовольствие. Стив считает, что только он — страдающая сторона, а Мередит легко примирилась с новыми обстоятельствами.

— Надеюсь, ему все же не придется идти в команду «Скорой помощи», — вздохнула она.

Кэл дружески приобнял ее за плечи. Он хотел утешить и развеселить Мередит — и, кажется, придумал, как это сделать.

— Кстати, Мередит, совсем забыл! У меня ведь кое-что есть для тебя.

С этими словами он достал из кармана небольшую коробочку. Тут Мередит вспомнила, что тоже приготовила для Кэла рождественский подарок. В холле, рядом с ее сумкой, стояла ярко-оранжевая коробка, перевязанная голубой лентой.

Мередит торжественно вручила коробку Кэлу. Он сразу узнал эмблему, отпечатанную на крышке, — фирменный символ «Гермеса».

Открыв свою коробочку, Мередит громко ахнула: Кэл преподнес ей золотые наручные часы «Булгари», как раз такие, какие она выбрала бы сама, если бы решилась потратить на часы целое состояние.

— Боже мой, Кэл, зачем же… стоило ли… какая красота! — вымолвила она наконец, надевая часы на запястье.

Браслет пришелся ей как раз по руке, и Кэл улыбнулся, радуясь тому, что доставил Мередит такую радость.

В свою очередь, он открыл коробку и испытал, пожалуй, не меньшее изумление. Мередит подарила ему прекрасный кожаный портфель от фирмы «Гермес» — элегантный, как и все вещи Кэла.

— Мерри, ты меня избалуешь! Какая вещь! Я и сам не мог бы выбрать лучше!

Мередит была польщена, она, выбирая подарок Кэлу, по-детски боялась не угодить. Да и удивить Кэла было нелегко. Похоже, ей удалось и то, и другое. Мередит то и дело опускала глаза, чтобы полюбоваться новыми часами. Кэл тоже сумел доставить ей радость.

В одиннадцать часов Кэл включил телевизор. Но в новостях не сообщали ничего утешительного. На Восточном побережье по-прежнему свирепствовал буран, несколько человек уже умерли от переохлаждения, аэропорты на востоке страны закрывались один за другим. В следующем выпуске, в полночь, было сказано, что на Нью-Йорк, Нью-Джерси, Коннектикут и Массачусетс надвигаются новые потоки холодного воздуха, скорость ветра усиливается.

— Знаешь, Мередит, мне кажется, что завтра ты не улетишь. Во всяком случае, с утра позвони в аэропорт.

— Если я не прилечу на Рождество, Стив мне этого не простит, — ответила Мередит.

Еще неделю назад она думала, что хуже быть уже не может. Но нет, с каждым днем ситуация менялась в худшую сторону.

— Ну, он поймет, что это не твоя вина!

Это было слабое утешение, но Мередит была благодарна Кэлу уже за то, что он старается ее утешить.

После полуночи Кэл отвез Мередит домой. Прощаясь и взглянув на часы, подаренные Кэлом, Мередит с улыбкой сказала:

— Теперь мы с тобой — самые стильные служащие «Доу-Тех»! Я со своими часами от «Булгари», ты с портфелем от «Гермеса»!

— Что ты будешь делать, если не сможешь улететь домой? — вдруг спросил Кэл.

— Разревусь, — невесело усмехнувшись, ответила она. — А что мне останется? Если аэропорт закроют или отменят мой рейс, я ничего не смогу изменить.

— Если такое случится, приезжай к нам, встретим Рождество вместе. Я не хочу, чтобы в праздник ты осталась одна.

— Спасибо, Кэл, но, надеюсь, завтра меня все-таки здесь не будет.

— Кто знает, вдруг… Просто не хочется, чтобы ты предавалась унынию в пустой квартире.

— Хорошо, буду предаваться унынию у тебя, — с грустью улыбнулась Мередит.

Мечте Мередит не суждено было сбыться. Утром накануне Рождества ветер в Нью-Йорке стих, но снег повалил еще сильнее, и в полдень (девять утра по калифорнийскому времени) аэропорт Кеннеди был закрыт для прибывающих самолетов.

Услышав об этом, Мередит немедленно позвонила Стиву. Он был удручен, но отнесся к делу по-философски:

— Ну что ж, непогода не будет длиться вечно. Рано или поздно ты прилетишь ко мне. Мы отложим празднование, только и всего. Что будешь делать вечером?

— Не знаю. Вообще-то Кэллен звал меня к себе…

— Ну что ж, по крайней мере, ты будешь не одна. Голос Стива звучал напряженно, чувствовалось, что он сдерживает свое раздражение. Но что могла поделать Мередит?! Не станет же она сидеть в пустой квартире, чтобы только угодить Стиву и успокоить его. Она же живой человек, и это рождественская ночь! Конечно, Стив это тоже понимает и не будет требовать от нее такой жертвы.

Сам Стив сказал, что встретит Рождество в больнице. По крайней мере, там он будет среди людей.

Кэл тоже слышал новость о закрытии нью-йоркского аэропорта. В полдень, когда служащие начали расходиться, он заглянул в кабинет к Мередит и повторил свое приглашение.

«Мы с ребятами хотим прибраться в доме, — добавил он, — так что приезжай часа в четыре».

Мередит приехала к назначенному времени и привезла с собой коробку карамели и засахаренных фруктов. Ребята с радостными воплями накинулись на лакомства. Затем все расселись вокруг елки, и Кэл поставил на проигрыватель лазерный диск с рождественскими гимнами. Торжественные звуки наполнили комнату, устремляясь ввысь, и невольно на глазах у Мередит выступили слезы.

После ужина дети ушли к себе, а Кэл с Мередит остались сидеть перед зажженным камином. Вид живого огня, волнение рождественского вечера располагали к воспоминаниям. И Кэл, и Мередит словно вернулись в детство: в камине потрескивали дрова, посверкивала игрушками елка — все было как когда-то в их собственном детстве.

— Мама умерла, когда мне было всего восемь, — рассказывал Кэл. — После этого я надолго возненавидел праздники. В обычные дни мне как-то удавалось справляться с горем, но каждый праздник с новой силой напоминал о том, что мамы с нами нет и никогда больше не будет.

Теперь Мередит начала понимать, почему для Кэла так трудно связать судьбу с женщиной. Безвременная смерть матери, предательство Шарлотты… Все женщины, которых он любил, его покинули.

— Твой отец не женился во второй раз? — спросила она.

— Много лет спустя, когда я уже вырос. Ни отца, ни мачехи давно нет в живых. Я да мои ребята — вот и все семейство Доу.

— У меня тоже нет никого, кроме Стива. Может быть, поэтому он так мечтает о детях — хочет создать полноценную семью. В этом смысле ему не повезло с женой. Я и так была вполне довольна своей жизнью.

— Что ж, каждый должен следовать собственным инстинктам. Ты не хочешь детей — значит, тебе это пока не нужно. А насчет Стива, думаю, ты права. Я в молодости тоже мечтал об идеальной семье… и, как видишь, кое-чего добился, хотя и мне не очень повезло с женой. У Стива есть чудесная жена, но нет детей, а у меня есть дети, но нет жены. Бедные мы, бедные!

— У тебя потрясающие ребята, — поспешно заговорила Мередит. — Они обожают тебя.

— А ты? — тихо произнес Кэл.

Мередит удивленно взглянула на него, не зная, как реагировать на неожиданный вопрос, и молча отвела глаза.

— Мерри, извини… я не хотел тебя смущать.

— Я не смутилась, — обернулась к нему Мередит. — Просто думаю.

— О чем?

— О Стиве… и о тебе. Вы с ним такие разные, но в то же время в вас есть что-то общее. До сих пор Стив был для меня самым близким человеком, и я представить не могла, что кто-то встанет с ним рядом. А теперь близких людей у меня — двое. Знаешь, Кэл, с некоторых пор ты тоже занимаешь очень большое место в моей жизни. И дело не только в том, что ты предложил мне прекрасную работу. У меня такое чувство, что и здесь рядом со мной близкий человек. Ты, Кэл.

Эти слова вырвались у Мередит словно против ее желания. Она даже себе не могла признаться в том, как дорог стал для нее Кэл. С Кэлом ей было легко и интересно. С ним…

— С тобой мне так хорошо! — закончила она вслух.

— А мне никогда ни с кем не было так просто и легко, как с тобой, — признался он в ответ. — У нас с Шарлоттой есть трое детей, но мы так и остались чужими друг другу.

— Я знаю, Кэл, ты — мой друг! — сказала Мередит. Но сама поняла, что эти слова не выражают всего, что она чувствовала. Кэл для нее больше чем друг. Но кто же тогда? Мередит запретила себе думать об этом. Потом, когда она будет одна, она попытается еще раз вернуться к этой мысли.