Четыре после полуночи Кинг Стивен
А следом катились два шара-мяча, набирая скорость и неуклонно сокращая расстояние, отделяющее их от Крейга. Дважды они поменялись местами, оставив за собой черные перекрестья. А потом сблизились на расстояние семи дюймов и двинулись вместе, обозначив позади черную «лыжню». Крейга они настигли в двадцати футах от багажного конвейера. Только что его туфли лихорадочно отталкивались от асфальта. А через тысячную долю секунды Крейг стал на три дюйма ниже: лангольеры одновременно отхватили его ступни вместе с дорогими туфлями, купленными в магазине «Болли». Крови не было — раскаленные пасти лангольеров мгновенно прижигали раны.
Крейг и не понял, что остался без ступней. Он продолжал нестись на обрубках, а когда боль двинулась вверх по ногам, лангольеры вновь надвинулись на него. На этот раз они отхватили ему ноги повыше колен. Крейг упал, все еще пытаясь бежать, не бежать, так ползти. Отмеренный ему путь он прошел до конца.
— Нет! — закричал он. — Нет, папа! Я буду хорошим! Пожалуйста, отгони их! Я буду хорошим, КЛЯНУСЬ, С ЭТОГО МОМЕНТА Я БУДУ ХОРОШИМ, ТОЛЬКО ОТГОНИ ИХ ОТ…
Но лангольеры накинулись на него. Крейг успел увидеть их чудовищные зубы, почувствовать жаркое, вибрирующее от распирающей их энергии дыхание. «Почему их маленькие ножки такие быстрые? — успел подумать Крейг. — Такие ма…»
И тут лангольеры разорвали его на части.
21
Уже появились десятки черных и красных шаров. Лорел поняла, что скоро их будут сотни, тысячи, миллионы, миллиарды. Даже сквозь рев авиационных двигателей, врывающийся в открытый люк, она слышала жуткий, нечеловеческий вой лангольеров.
Брайан отводил «767» от самолета, принадлежащего авиакомпании «Дельта», и от трапа. Черные полосы пересекали дальний конец взлетно-посадочной полосы 21, черные полосы вели к зданию аэропорта: все шары устремились в погоню за Крейгом Туми.
«Наверное, им редко удается отведать живого мяса», — подумала Лорел, и ее чуть не стошнило.
Ник Хопуэлл последний раз выглянул наружу и захлопнул дверь люка. Он шел между кресел, его качало из стороны в сторону. Глаза стали в пол-лица, превратившись в огромные плошки. Кровь текла по подбородку: он прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся из груди крик.
Ник обнял Лорел, зарылся горящим лицом в ложбинку, где встречались шея и плечо. Она обвила Ника руками и крепко прижала к себе.
22
Брайан развернул «767» и погнал его к взлетной полосе с максимально возможной, пожалуй, даже запредельной скоростью. Восточная граница аэропорта уже почернела после наступления шаров. Дальний конец взлетно-посадочной полосы 21 полностью исчез под ними. Исчезал и простирающийся за полосой мир. Бледное неподвижное небо словно обваливалось на черные расщелины и упавшие деревья.
Самолет уже подруливал к взлетной полосе, и Брайан схватил микрофон:
— Пристегнитесь! Пристегнитесь! Если не можете пристегнуться, схватитесь за что-нибудь!
Он чуть снизил скорость, занимая позицию для разгона по взлетной полосе 33. И тут увидел нечто такое, от чего сердце у него ушло в пятки: громадные куски мира, пространства, лежащие к востоку от взлетной полосы, проваливались в никуда, оставляя после себя пустоту.
«Они поедают планету, — подумал Брайан. — Господи, они поедают планету!»
А потом «767» развернулся носом на запад, и перед Брайаном открылась длинная и свободная, от лангольеров или кого бы то ни было, взлетная полоса 33.
23
Багажные ячейки распахнулись настежь, их содержимое вывалилось на пол и кресла. Бетани, которая не успела пристегнуться, плюхнулась на колени к Алберту Косснеру. Алберт не заметил ни теплой попки девушки, ни «дипломата» с хромированными углами, просвистевшего в трех дюймах от его носа. Он видел только стремительные темные шары на полосе 21 да остающиеся за ними блестящие черные следы. Следы эти сходились у зоны разгрузки багажа.
«Они тянутся к мистеру Туми, — подумал Алберт, — или туда, где был мистер Туми. Если б они не повернули к зданию аэропорта, то наверняка набросились бы на самолет. Пожрали бы его и нас вместе с ним».
— Теперь мы знаем, не так ли? — раздался за спиной Алберта дрожащий голос Боба Дженкинса.
— Что? — воскликнула Лорел, не узнав своего голоса; ей на колени упала дорожная сумка, Ник поднял голову, увидел сумку, отбросил ее в проход. — Что мы знаем?
— Знаем, что происходит с настоящим после того, как оно становится прошлым. Прошлое ждет, мертвое, пустое, покинутое. Ждет их прихода. Ждет чистильщиков вечности, которые всегда бегут следом за настоящим, убирая остатки прошлого самым эффективным способом: съедая их.
— Мистер Туми знал о них, — вдруг ясно и отчетливо сказала Дайна. — Мистер Туми говорил, что их зовут лангольеры.
Реактивные двигатели наконец взревели на полную мощность: самолет помчался по взлетной полосе 33.
24
Брайан увидел два черных шара, которые пересекли взлетную полосу перед самолетом, прорезав поверхность реальности двумя параллельными щелями, которые блестели, как черный эбонит. Тормозить возможности не было. «767» подбросило, когда он перепрыгивал через расщелины, но Брайану удалось удержать его на взлетной полосе. Он форсировал и форсировал работу двигателей, с нетерпением ожидая, когда же самолет наберет необходимую для отрыва скорость.
Даже рев двигателей не мог перекрыть маниакальные чавканье и похрустывание… хотя Брайан не знал, слышит ли он все это ушами или отвратительные страшные звуки уже внутри него. Впрочем, он старался об этом не думать.
25
Перегнувшись через Лорел, чтобы посмотреть в иллюминатор. Ник увидел, как Международный аэропорт Бангора раздирают, рвут на куски. Здание прорезали зигзагообразные щели, крыша и стены проваливались в никуда.
Закричала Бетани Симмс. Черный след тянулся параллельно «767», сжевывая край взлетной полосы. Внезапно он нырнул вправо и исчез под фюзеляжем.
Самолет вновь сильно тряхнуло.
— Он добрался до нас? — воскликнул Ник. — Он добрался до нас?
Ему никто не ответил. Побледневшие, испуганные пассажиры смотрели в иллюминаторы; и ему никто не ответил. Деревья слились в синевато-зеленую стену В кабине пилотов Брайан застыл в кресле, каждую секунду ожидая, что один из шаров появится перед лобовым стеклом и прошьет кабину насквозь.
На приборном щитке последние красные таблички сменились зелеными. Брайан потянул ручку на себя, и «767» оторвался от земли.
26
В главном салоне бородач с налитыми кровью глазами, пошатываясь, шел по левому проходу.
— Уже подлетаем к Бостону? — спрашивал он у пустых кресел. — Я очень на это надеюсь, потому что мне надо снова лечь в постель. Голова у меня просто раскалывается.
ГЛАВА 9
Прощание с Бангором. Путь на запад сквозь дни и ночи. Взгляд на мир чужими глазами. Дыра во времени. Предупреждение. Решение Брайана. Посадка. Стрельба только начинается
1
Самолет круто повернул на восток, бросив проснувшегося наконец пассажира на ряд пустых кресел. Он обвел взглядом другие пустые кресла, крепко зажмурился.
— Господи, — пробормотал он. — Белая горячка. Чертова белая горячка! Такого со мной еще не бывало. — Еще один испуганный взгляд. — Теперь появятся чертики… Где же эти долбаные чертики?
«Чертиков не будет, — подумал Алберт. — Но зато у тебя есть возможность взглянуть на шары. Тебе они очень понравятся».
— Пристегнись, приятель, — бросил Ник, — и затк…
Он замолчал, глядя на аэропорт… вернее, на то место, где был аэропорт. Само здание исчезло, та же участь ждала и базу Национальной гвардии, занимающую западную часть аэропорта.
«767» взлетал над растущей каверной, черной и бездонной.
— Господи, что же это такое, Ник?! — прошептала Лорел и закрыла глаза руками.
Когда они пролетали над взлетно-посадочной полосой 33 на высоте 1500 футов. Ник увидел шестьдесят, а может, и сто параллельных линий, рассекающих бетон на длинные полосы. Полосы эти напомнили ему о Крейге Туми.
Ри-и-ип.
По другую сторону прохода Бетани перегнулась через Алберта, опустила шторку и истерично взвизгнула:
— Не смей ее поднимать!
— Не волнуйся, — ответил Алберт и тут же вспомнил, что оставил скрипку в аэропорту.
Что ж… теперь и она канула в вечность. Резким движением он закрыл лицо руками.
2
Перед тем как вновь повернуть на запад, Брайан увидел, что лежало к востоку от Бангора. Там просто ничего не осталось. Гигантское море пустоты простиралось от горизонта к горизонту под белым куполом неба. Деревья исчезли, город исчез, исчезла сама Земля.
«Будто летишь в космосе», — подумал Брайан и почувствовал, что у него вот-вот поедет крыша. Капитан нашел единственный способ сохранить рассудок: сконцентрировался на управлении самолетом.
Брайан быстро набирал высоту, стремясь как можно скорее войти в облака, чтобы больше не видеть этого дьявольского зрелища. Но перед тем как белая пелена скрыла землю, он все-таки посмотрел вниз: холмы, леса, озера, расположенные к западу от Бангора, прорезали тысячи черных нитей. Громадные куски реальности один за другим проваливались в никуда, и тут Брайан совершил поступок, который прежде воспринял бы как невероятный.
Закрыл глаза… сидя в кресле пилота. И открыл их, лишь когда самолет вошел в облака.
3
На этот раз они не попали ни в одну из воздушных ям. Как и предугадал Боб Дженкинс, атмосфера словно застыла. Полет в облаках продолжался десять минут, а потом, на высоте 18000 футов, «767» вырвался к синему небу. Пассажиры нервно переглянулись, и тут же из динамиков по салону разнесся голос Брайана:
— Мы взлетели. Вы все знаете, что нас теперь ждет: полетим обратно в надежде на то, что дверь, через которую мы попали сюда, до сих пор открыта. — Он помолчал, потом продолжил: — Полет займет от четырех с половиной до шести часов. Я бы хотел назвать более точное время, но не могу. При обычных обстоятельствах полет на запад длится дольше, чем полет на восток, но, насколько я могу верить показаниям приборов, встречного ветра нет. — Брайан вновь замолчал. — Здесь ничего не движется, кроме нас.
Послышался треск, Брайан оставил громкую связь, словно хотел что-то добавить, затем выключил ее, так и не сказав ни слова.
4
— Ради Бога, скажите, что здесь происходит? — дрожащим голосом спросил бородач.
Алберт окинул его долгим взглядом.
— Не думаю, что вы захотите это узнать.
— Я снова в больнице? — испуганно спросил бородач, и Алберт его даже пожалел.
— Если это вам поможет, считайте, что да.
Бородач какое-то мгновение всматривался в него, затем объявил:
— Пожалуй, пойду спать, прямо сейчас.
Он ретировался в главный салон, плюхнулся в первое попавшееся кресло, закрыл глаза. Не прошло и минуты, как его грудь уже мерно поднималась и опускалась, а он сладко посапывал.
Алберт ему завидовал.
5
Ник на секунду прижал Лорел к себе, расстегнул ремень безопасности, встал.
— Пойду к нашему пилоту. Составишь мне компанию?
Лорел покачала головой, глядя на носилки, которые стояли по другую сторону прохода.
— Я останусь с девочкой.
— Мы ей ничем не поможем. Боюсь, все сейчас в руках Божьих.
— Я знаю, — ответила Лорел, — но хочу остаться с ней.
— Хорошо, Лорел. — Ник пробежался ладонью по ее волосам. — Такое красивое имя. Ты его заслужила.
Она посмотрела Нику в глаза, улыбнулась.
— Спасибо.
— Мы договорились вместе пообедать… Ты не забыла, надеюсь?
— Нет. — Лорел все улыбалась. — Не забыла и не забуду.
Ник наклонился и легонько поцеловал ее в губы.
— Хорошо. Я тоже.
Он прошел в кабину пилотов, а Лорел прижала пальцы к губам, словно хотела удержать его поцелуй. Обед с Ником Хопуэллом, темноволосым загадочным незнакомцем. Может, при свечах и с бутылкой вина. А потом и с поцелуями… настоящими поцелуями. Прямо-таки сюжет для любовных романов, которые она иногда почитывала. Почему нет? Приятные сказочки, полные сладких грез. Немного помечтать совсем не вредно, не так ли?
Разумеется, нет. Но откуда столь горькое предчувствие, что эта мечта не станет явью?
Лорел расстегнула ремень безопасности, поднялась, пересекла проход, положила руку на лоб девочки. Горячечного жара как не бывало. Холодная, восковая на ощупь кожа.
Ей вспомнилась фраза Руди, произнесенная перед тем, как самолет вырулил на взлетную полосу «Мне кажется, что она уходит». Только теперь Лорел осознала жуткий смысл этих слов. Дышала Дайна быстро-быстро. Грудь поднималась и опадала, стянутая ремнем, прижимающим прокладки к ране.
Лорел с бесконечной нежностью убрала со лба девочки прядку волос, вспомнила о том, как Дайна схватила Ника за штанину и прошептала: «Не убивайте его… он нам понадобится».
«Ты спасла нас, Дайна? — задала она безмолвный вопрос. — Нас спасло то, что ты сделала с мистером Туми? Ты заставила мистера Туми отдать его жизнь в обмен на наши?»
Лорел подумала, что именно так, возможно, все и было. Хотя и не понимала, как маленькая слепая девочка могла принять такое непростое решение, да еще и реализовать его… Маленькая девочка, тяжело раненная, прикованная к носилкам, пребывающая в мире полной темноты.
Лорел наклонилась и поцеловала холодные веки Дайны.
— Держись, — прошептала Лорел. — Пожалуйста, держись. Дайна.
6
Бетани повернулась к Алберту, сжала его руки своими.
— Что будет, если топливо окажется никуда не годным?
Алберт пристально смотрел на нее.
— Ты и сама знаешь ответ, Бетани.
— Если хочешь, можешь звать меня Бет.
— Хорошо.
Она достала пачку сигарет, бросила взгляд на все еще горящую табличку «НЕ КУРИТЬ», убрала сигареты.
— Да, — вздохнула она. — Знаю. Мы рухнем на землю. Конец истории. И знаешь, что я тебе сейчас скажу?
Алберт покачал головой, улыбнулся.
— Если мы не сможем найти эту дыру во времени, я надеюсь, капитан Энгл больше не будет пытаться сажать самолет. Я надеюсь, он выберет красивую высокую гору и врежется в вершину. Ты видел, что случилось с этим безумцем? Я не хочу, чтобы такое же случилось и со мной.
По ее телу пробежала дрожь, и Алберт тут же обнял ее. Она вскинула голову.
— Хочешь меня поцеловать?
— Да, — мгновенно ответил Алберт.
— Так целуй. Со временем у нас, возможно, негусто.
Алберт не заставил просить себя дважды. Самый быстрый к западу от Миссисипи стрелок-еврей целовался третий раз в жизни и млел от счастья. Он мог бы весь полет не отрываться от этой девушки и больше ни о чем не думать.
— Спасибо, — прошептала Бетани, положив голову ему на плечо. — Мне этого так не хватало!
— Если захочешь еще, только скажи.
Она подняла голову, бросила на него удивленный взгляд.
— А разве об этом надо говорить, Алберт?
— Полагаю, что нет, — согласился Аризонский Еврей и приступил к делу.
7
По пути к кабине пилотов Ник остановился рядом с креслом Боба Дженкинса: ему пришла очень уж жуткая идея, и Ник хотел обсудить ее с писателем.
— Как по-вашему, могут эти твари быть и на такой высоте?
Боб на мгновение задумался.
— Исходя из того, что мы видели в Бангоре, нет. Но утверждать ничего нельзя. Этот мир живет по своим правилам.
— Да, — вздохнул Ник. — Это точно. Правила тут свои. — Он помолчал. — А как насчет вашей дыры во времени? Каковы наши шансы обнаружить ее?
Боб Дженкинс медленно покачал головой:
— Не берусь загадывать.
Тут со следующего ряда заговорил Руди Уэрвик:
— Меня вы не спрашиваете, но я все равно выскажу свое мнение. Я бы оценил их как один к тысяче.
Ник обдумал его слова, а потом его лицо осветилось счастливой улыбкой.
— Неплохие шансы. Очень неплохие, учитывая, что есть альтернатива.
8
Не прошло и сорока минут, как синее небо, которое пронизывал «767», в стародавние времена вылетевший рейсом 29 из Лос-Анджелеса в Бостон, начало темнеть. Голубизна сменилась индиго, потом пришел черед фиолетовым оттенкам. Брайан не отрывал глаз от приборов, мечтая о чашечке кофе. Ему вспомнились слова то ли песни, то ли стихотворения: «…темно-фиолетовая ночь, вставшая над спящими садами…»
Сады, понятное дело, отсутствовали, но зато появились первые сверкающие ледяным блеском звезды. Знакомые созвездия, появившиеся на привычных местах, успокаивали. Брайан не ожидал, что увидит их неизменными в мире, где изменилось чуть ли не все, поэтому встретил их как добрых друзей.
— Сутки тут очень уж короткие, не так ли? — раздался за его спиной голос Ника.
— Да уж. Дни и ночи так и летят.
— А впереди у нас, похоже, самое сложное. — Ник вздохнул. — Будем ждать того, что должно случиться. Наверное, стоит и помолиться.
— Полагаю, это не повредит. — Брайан Энгл пристально посмотрел на Ника Хопуэлла. — Я летел в Бостон, потому что моя бывшая жена погибла при пожаре в своей квартире. Дайна — потому что врачи обещали вернуть ей зрение. Боб — на конгресс. Алберт — в музыкальную школу. Лорел — в отпуск. А почему полетел в Бостон ты. Ник? Признавайся. Время поджимает.
Ник долго молчал, потом рассмеялся:
— Почему нет? Что значит классификация Особой важности после того, как ты повидал этих шаровидных тварей, сжирающих мир, словно старый ковер? — Он снова рассмеялся и продолжил: — Соединенные Штаты отнюдь не монополисты по части темных дел и секретных операций. Мы, лайми, забыли больше трюков, чем вы, янки, вообще знали. Мы славно поработали в Индии, Южной Африке, Китае и той части Палестины, которая теперь зовется Израилем. Естественно, в последнем случае мы схватились не с теми. Тем не менее мы, британцы, свято верим в могущество плаща и кинжала, и знаменитая MI-5 не даром ест свой хлеб. Я в армии уже восемнадцать лет, Брайан, последние пять участвую в специальных операциях. Иногда задания мне поручали самые невинные, иногда лилась кровь.
Самолет окутала ночь, звезды сверкали, как блестки на вечернем платье светской дамы.
— В Лос-Анджелесе я проводил краткосрочный отпуск, когда со мной связались и приказали прибыть в Бостон. Немедленно. На подготовку дали всего четыре дня, так что я еле стоял на ногах от усталости, потому и проспал знаменательное Событие мистера Дженкинса.
Видишь ли, в Бостоне живет один человек… или жил… или будет… с этими путешествиями во времени не знаешь, как и сказать. Политик. Из тех, кто предпочитает держаться в тени, но имеет реальные рычаги власти. Этот человек, назовем его О’Баньон, во-первых, очень богат, а во-вторых, активный сторонник Ирландской республиканской армии. Он переправил миллионы долларов на счета ИРА, и на его руках много крови. Не только британских солдат, но и детей со школьных дворов, женщин из прачечных, младенцев, взорванных прямо в колясках. Он из идеалистов самого опасного толка: тех, кто не видит конечного результата, тех, кому не приходится лицезреть в канаве оторванную ногу Потому у него и нет повода задуматься и переосмыслить свои действия.
— Тебе поручили убить этого О’Баньона?
— Только в случае крайней необходимости, — ответил Ник. — Он очень богат, но этим дело не ограничивается. Он действительно крупный политик, и в Ирландии редко что происходит без его ведома. У него много влиятельных американских друзей… некоторые из них и наши друзья… такова уж сущность политики. Все переплелось… Убийство О’Баньона — большой политический риск. Но у него есть любовница. Вот ее-то мне и поручили убить.
— Последнее предупреждение.
— Да, — кивнул Ник. — Если не последнее, то одно из.
С минуту мужчины смотрели друг на друга. Тишину нарушало лишь сонное гудение двигателей. В глазах Брайана застыл шок. На лице Ника — усталость.
— Если мы выберемся из этой передряги, — нарушил молчание Брайан, — если вернемся, ты выполнишь это задание?
Ник покачал головой. Медленно, но с решимостью человека, который уже все знает наперед.
— Боюсь, для меня это все в прошлом, дружище. Больше никаких ночных прогулок для сына миссис Хопуэлл. Если мы вернемся, что еще очень сомнительно, я подам в отставку.
— И что потом?
Ник задумчиво посмотрел на капитана, прежде чем ответить.
— Ну… наверное, пойду переучиваться на пилота.
Брайан рассмеялся. Через мгновение ему составил компанию и Николас, сын миссис Хопуэлл.
9
Тридцать пять минут спустя в кабине пилотов начало светать. Через три минуты уже было позднее утро. Через пятнадцать минут наступил полдень.
Лорел увидела, что блестящие незрячие глаза Дайны открыты.
Такие ли они незрячие? Было в этих глазах нечто, заставившее Лорел в этом усомниться. Она почувствовала, как ее охватывает благоговейный трепет и одновременно безотчетный страх.
Она осторожно взяла Дайну за руку и ласково сказала:
— Не пытайся говорить. Если ты в сознании, Дайна, не пытайся говорить, только слушай. Мы летим. Мы возвращаемся, и с тобой все будет хорошо… это я тебе обещаю.
— Не волнуйтесь обо мне, Лорел. Я получила… что хотела.
— Дайна, не надо тебе…
Незрячие глаза повернулись на звук голоса. Легкая улыбка тронула запятнанные кровью губы Дайны.
— Я видела, — прошептала девочка. — Я видела глазами мистера Туми. В самом начале… и в конце. В конце лучше. В начале все казалось ему злым и страшным. В конце было лучше.
У Лорел перехватило дыхание.
Пальцы девочки выскользнули из руки Лорел, коснулись ее щеки.
— Он был не таким уж плохим человеком. — Она закашлялась, крохотные капельки крови брызнули изо рта.
— Пожалуйста, Дайна! — Лорел охватила паника: у нее возникло ощущение, что маленькая слепая девочка стала прозрачной. — Пожалуйста, ничего больше не говори.
Дайна улыбнулась.
— Я вас видела. Вы красавица, Лорел. И все вокруг такое красивое… даже те вещи, которые умерли. Так прекрасно… знаете ли… видеть.
Девочка вдохнула, выдохнула, а больше просто не вдохнула. И ее незрячие глаза смотрели уже не в глаза Лорел Стивенсон, а в вечность.
— Пожалуйста, дыши, Дайна, — шепнула Лорел.
Схватила руки девочки и начала целовать, словно надеялась поцелуями вдохнуть в нее жизнь. Как могла Дайна умереть после того, как спасла их всех! Бог не мог требовать такой жертвы, даже от людей, которые оказались вне времени.
— Пожалуйста, дыши, пожалуйста, пожалуйста, дыши.
Но Дайна не дышала. Лорел сложила ручки девочки у нее на груди и долго всматривалась в бледное застывшее личико. Лорел ждала, что ее глаза наполнятся слезами, но слезы не приходили. Только щемило сердце да в висках стучало одно и то же: «Нет! Это несправедливо! Несправедливо? Верни ее, Господи! Верни ее, черт тебя побери, верни! Ты должен ее вернуть!»
Но Бог ничего не изменил. Гудели двигатели, через иллюминатор солнечный луч падал на окровавленный рукав платья Дайны. Бог ничего не хотел возвращать. Лорел отвернулась и увидела по другую сторону прохода целующихся Алберта и Бетани. Рука Алберта осторожно, нежно поглаживала грудь девушки. Они являли собой ритуальный образ, символ, олицетворяющий жизнь, ее нескончаемость, ее неистребимость даже в самые тяжелые моменты, выпадающие на долю человека. Лорел с надеждой вновь посмотрела на Дайну, но… Бог ее не вернул.
Бог ее не вернул.
Лорел поцеловала девочку в застывшую щечку, подняла руку к ее лицу, пальцы замерли в дюйме от век.
Я видела глазами мистера Туми. Все вокруг такое красивое… даже те вещи, которые умерли. Так прекрасно видеть.
— Да, — сказала себе Лорел. — С этим я смогу жить.
И оставила глаза Дайны открытыми.
10
«Боинг-767» авиакомпании «Американская гордость» летел на запад сквозь дни и ночи, сменявшие друг друга, словно большие толстые облака. С каждым циклом сутки становились все короче.
Примерно через три часа полета облачный слой оборвался, как раз в том месте, где он начался, когда самолет летел на восток. Брайан мог поспорить на любые деньги, что облака не сдвинулись ни на дюйм. Теперь под ними расстилались Великие равнины.
— Их тут не видно, — заметил Руди Уэрвик; он мог не уточнять, о ком идет речь.
— Не видно, — согласился Боб Дженкинс. — Должно быть, мы обогнали их: или в пространстве, или во времени.
— Или и там, и там, — вставил Алберт.
— Да, или и там, и там.
Но они не обогнали. Когда «767» пересекал Рокки, они снова увидели внизу черные полосы, с высоты похожие на нити. Они прорезали склоны и вершины, вычерчивали какие-то фигуры на синевато-сером лесном ковре. Ник подошел к двери, приник лицом к иллюминатору. Непонятно почему, но стекло иллюминатора обладало увеличительным эффектом. Так что Ник увидел больше, чем хотел. На его глазах две черные линии разделились, обежали покрытую снегом вершину и по склону устремились вниз, все больше удаляясь друг от друга. А вершина провалилась, оставив после себя лишь кратер вулкана.
— Господи, спаси и помилуй, — пробормотал Ник, дрожащей рукой смахивая со лба пот.
Когда они летели над западными отрогами, держа курс на Юту, вновь начали сгущаться сумерки. Кроваво-красный свет заливал дьявольский ландшафт, и никто из них уже не мог смотреть на то, что оставалось от Земли. Один за другим, следуя примеру Алберта и Бетами они опускали шторки. Ник нетвердой походкой вернулся к своему креслу, сел, уткнулся подбородком в грудь. Через минуту-другую повернулся к Лорел, и она молча обняла его.
И только Брайан был вынужден смотреть на творящееся внизу: в кабине пилотов шторок не было.
Западная часть Колорадо и восточная Юты громадными кусками проваливались в колодец вечности. Горы, холмы, долины переставали существовать под напором лангольеров, подчищающих прошлое, отправляющих его в бездонные глубины. Ни одного звука не долетало на такую высоту, и это, пожалуй, пугало больше всего. Земля исчезала молча, как исчезают пылинки.
Наступившую темноту Брайан воспринял как акт милосердия и обратил свой взгляд к звездам. Залюбовался ими, единственной реалией, оставшейся в этом ужасном мире: Орион-охотник, Пегас, великий полуночный скакун, Кассиопея на своем звездном троне.
11
Полчаса спустя вновь взошло солнце, и Брайан почувствовал, что вплотную подошел к границе, отделяющей нормальную психику от безумия. Земля внизу исчезла. Полностью и окончательно. Синее небо повисло над циклопическим океаном чернейшей пустоты.
Лангольеры сожрали мир под летящим «767».
Брайану пришла мысль, ранее уже озвученная Бетани: если дыру во времени найти не удастся, если их будет ждать самое худшее, лучше уж направить самолет в гору и покончить с этим раз и навсегда. Да только внизу не было гор!
Не было и земли!
«Что же будет, если мы не найдем этой дыры? — спросил Брайан свой внутренний голос. — Что произойдет, когда у нас закончится топливо? Только не говори мне, что мы куда-то врежемся, потому что в это я не поверю. Нельзя врезаться в ничто. Я думаю, мы будем падать… и падать… и падать. Как долго? Как далеко? Сколько можно падать в пустоту?»
Читать бесплатно другие книги:
