Дьявол, который ее укротил Линдсей Джоанна
Вот и все. Ни прощаний, ни требований вести себя прилично, ни…
Дверца снова распахнулась, и Рейф, схватив Офелию за плечи, притянул ее к себе и впился губами в губы.
В ней мгновенно вспыхнуло не только желание, но и восторг победы, когда она увидела, каким огнем пылают его глаза.
Но тут он снова исчез.
Брови Сэди взлетели едва не до корней волос, но Офелия даже не покраснела. Слишком велика была ее радость, чтобы ощущать хотя бы малейший стыд.
– Ни о чем не спрашивай, – предупредила она горничную, словно это могло чему-то помочь.
И разумеется, не помогло.
– С каких это пор он позволяет себе такие вольности?
Офелия попыталась сделать вид, будто ничего особенного не случилось.
– Не обращай внимания. Мы часто ссорились, и я постоянно оскорбляла его. Возможно, это его способ дать понять, что он не обиделся.
– Не проще было сказать на словах? – фыркнула Сэди.
Может, и проще, но далеко не так волнующе!
Глава 28
Похоже, в Лондоне давно не было снега. Тротуары были не грязными, а всего лишь мокрыми, как обычно в это время года. На последнем отрезке пути даже светило солнце. Правда, скоро оно скрылось за тучами, и снова началась привычная морось.
Офелия решила провести еще одну ночь в гостинице, недалеко от города, чтобы приехать домой ближе к полудню, когда отец наверняка будет отсутствовать. У него вошло в привычку обедать с друзьями в клубе, а ей нужно время, чтобы освоиться, прежде чем предстать перед ним и ответить на вопросы, которыми он ее засыплет.
Она давно не получала от него известий и не знала, все ли еще он сердится, узнав, что дочери не удалось притащить Дункана к алтарю, или удовлетворился известием о том, что она привлекла внимание герцогского наследника.
Фамильный дом графа находился на Беркли-стрит к северу от Гайд-парка. Улица была тихой и не очень длинной. Западный конец выходил на Портман-сквер, восточный – на Манчестер-сквер, площадь немного поменьше размером. И там, и там были разбиты небольшие парки, но Офелия никогда в них не играла. Игры считались ребяческим занятием, а у нее фактически не было детства. Сколько она себя помнила, родители, вернее, отец обращался с ней как со взрослой. Мать, разумеется, пыталась с ним спорить, но Шерман был слишком сильным человеком, и у нее просто не хватало воли, чтобы противостоять мужу.
Мэри наверняка окажется дома. Она редко выезжала, потому что была всегда занята, обдумывая очередной прием. Подруги приезжали к ней, сама она редко их посещала. И даже не вывозила дочь на балы. Шерман сам представил дочь обществу. Не потому, что гордился ею. Скорее злорадствовал, наблюдая, какой успех имеет дочь по сравнению с остальными дебютантками. Он не пожалел средств на гардероб Офелии. Но делал это не ради нее. Просто хотел, чтобы на него упал отблеск ее славы. Чтобы его поздравляли с такой необыкновенной дочерью.
Привычная горечь почти овладела Офелией. Но она сумела распознать надвигающиеся симптомы и постаралась отделаться от назойливых мыслей. Теперь у нее есть цель, и чем скорее она ее достигнет, тем лучше. Она выйдет замуж за богатого мужчину, чтобы больше не иметь с отцом ничего общего.
– Мне разложить вещи, или вы хотите отдохнуть? – спросила Сэди, когда они вошли в большой особняк, в котором выросла Офелия.
– Я не слишком устала, поэтому займись сундуками, – разрешила молодая хозяйка.
Их голоса донеслись до гостиной, где обычно пребывала Мэри Рид.
– Боже, ты дома! Как я по тебе скучала! – воскликнула она, спеша навстречу дочери.
Мэри Рид была сладкоежкой и всячески потакала своим прихотям, так что с годами сильно располнела. Всего на дюйм ниже Офелии, но в три раза шире, она была добродушной, даже слишком добродушной. Единственный раз на памяти дочери она опустилась до крика: в тот кошмарный день, когда Офелия обнаружила, что у нее нет настоящих друзей и отец терпит ее постольку, поскольку она может помочь осуществить его честолюбивые устремления.
Светлые волосы и голубые глаза Офелия унаследовала от матери, которая в свое время слыла красавицей. У отца были карие глаза и каштановые волосы. Хорошо, что она ничего не взяла от него.
Офелия обняла мать и поцеловала в щеку.
– Я тоже скучала, мама.
– Мы очень удивились, когда ты снова обручилась с Дунканом.
– Представляю, каким сюрпризом явилось для вас известие о разорванной помолвке, – предположила Офелия.
– Да. Но посмотри только, какого поклонника ты приобрела! Наследника Локов! Твой отец так доволен!
Офелия неловко поежилась:
– Мы с Рейфом просто друзья, мама. И только. Ничего иного и быть не может.
– Правда? – Мэри, явно разочарованная, слегка нахмурилась. – Значит, ты вовсе не хотела выйти за него?
– Может, и хотела, но он ясно дал понять, что не готов предпринять столь ответственный шаг. И поверь, я очень рада иметь другом человека, который не пресмыкается у моих ног.
Мэри с надеждой подняла глаза к небу.
– Знаешь, пожалуй, не стоит списывать его со счетов. Некоторым людям нужно время, чтобы распознать собственное счастье, даже если окружающим все уже ясно. Ну а пока мы будем вести себя так, словно ты не привлекла внимания самого завидного жениха во всем королевстве. – Мэри широко улыбнулась: – Жаль, что ты не дала знать о своем возвращении. Я устроила бы бал в твою честь.
Что же, такое заявление вполне в духе матери, посвятившей жизнь развлечениям. Благодаря ей Офелия считала, что счастье заключается в том, чтобы давать самые грандиозные в Лондоне балы. Наверное, так оно и будет, по крайней мере ее станут считать самой прославленной светской львицей. Но теперь главное для нее – освободиться от власти отца.
– Еще есть время устроить прием или хотя бы званый ужин, – ответила она, чтобы угодить матери. – Прекрасный способ известить всех, что я вернулась.
– Я тоже так считаю. Но у меня накопилась груда приглашений, которые я в основном игнорировала. Просмотри их, чтобы решить, какие следует принять на этой неделе.
– Я отнесу их к себе в комнату.
– Прекрасно! Пойди отдохни, а я тем временем составлю список гостей. Уверена, что смогу убедить кое-кого отказаться от предыдущих обязательств и вместо этого приехать сюда.
Спустившись вечером к ужину, Офелия убедилась, что мать превзошла себя. В доме толпились гости, в основном молодые джентльмены, которых она знала. Впрочем, были и незнакомцы.
Как хорошо, что теперь у нее есть из чего выбрать наряд! Отныне в ее распоряжении полный гардероб, а не три-четыре жалких сундука!
Сэди отгладила для нее вечернее платье из мягкого кремового шелка с белой кружевной отделкой. В ушах Офелии мягко светились крупные жемчужины. Шею украшал овальный кулон. Волосы были уложены в тугой узел, только на висках кудрявились локоны. Сэди воткнула в прическу шпильки с жемчужными головками, дополняющие серьги.
Мэри догнала дочь в холле. Та осторожно заглядывала в двери гостиной и, завидев мать, вопросительно подняла брови. Мэри, все поняв, поспешно объяснила:
– Я не ожидала, что все они примут приглашение! Хотя мне следовало бы знать заранее. У тебя так много поклонников!
– Отец собирается приехать?
Мэри виновато покраснела:
– Я не сообщила ему, что ты вернулась. Хотела сказать сегодня днем, когда он приедет из клуба, но он передал через лакея, что будет дома поздно. – Пожав плечами, она добавила: – Не важно. Ему совершенно необязательно быть здесь. Мы можем прекрасно провести время и без него.
Офелия едва не рассмеялась. Ей так легко с матерью! До чего же она предсказуема! Мэри прекрасно знала, что дочь и муж не ладят между собой и часто ссорятся. Намеренно оставив мужа в неведении о приезде Офелии, она сделала все, чтобы та могла спокойно провести свой первый вечер в городе и насладиться импровизированной вечеринкой.
Мэри проводила дочь в гостиную. Не успели они переступить порог, как Офелию окружили поклонники, старавшиеся привлечь ее внимание.
– Как приятно вновь видеть вас, леди Офелия!
– Какое счастье, что вы не обручены!
– У меня дыхание перехватывает от вашей красоты, леди Офелия!
– Лорд Хэч, – напомнил один из джентльменов. – Надеюсь, вы меня не забыли?
– Очарован вами, миледи, как всегда, – заметил лорд Кантл, целуя ее руку.
– Представьте меня, Питер, – нетерпеливо попросил друга один из джентльменов. Но Питер и не взглянул на него, поэтому тот сам шагнул к девушке: – Я так мечтал познакомиться с вами, леди Офелия. Артемус Биллингз, к вашим услугам.
– Очень рада, – поспешно ответила она, прежде чем еще один молодой человек попытался привлечь ее внимание.
Артемус был довольно красив и не назвал своего титула, а это обычно означало полную уверенность человека в том, что все знают, кто он такой. Она, пожалуй, попытается разузнать о нем немного больше, но это подождет. Пока что каждый из присутствующих стремился поскорее поцеловать ей руку.
Все, кроме Гамильтона Смитфилда, виконта Мурли. Недавно достигший совершеннолетия и получивший титул, Гамильтон был крайне застенчив, особенно в обращении с ней. Он никогда не казался Офелии достаточно смелым для того, чтобы отвести ее в сторону от толпы. Но теперь он это сделал. Повел ее на другой конец комнаты, но внезапно остановился и сказал:
– У меня никогда не хватало смелости спросить вас об этом. Знаете, я едва не заплакал, когда услышал о вашей помолвке с Мактавишем. Но поскольку из этого ничего не вышло, я постараюсь не упустить снова свой шанс. Умоляю, Офелия, станьте моей женой!
Она едва не поежилась под его обожающим взглядом и хотя обычно резко отказывала искателям своей руки, а подобные предложения ненавидела особенно, потому что они исходили от мужчин, не позаботившихся узнать ее получше, на этот раз заколебалась. Не хотела видеть, как его лицо исказится болью. Только не сейчас. У нее нет на это сил.
И чтобы избежать объяснений, она коротко ответила:
– Поговорите с моим отцом, виконт Мурли.
– Вы не шутите?!
Глаза его сияли. Очевидно, он принял ее ответ за согласие, поэтому она мягко пояснила:
– Видите ли, выбор зависит не от меня.
Офелия была совершенно уверена, что Шерман ему откажет и, следовательно, ей не придется быть свидетельницей разочарования бедного молодого человека. Довольно трусливо с ее стороны, но раньше она не задумываясь отвергала предложения руки и сердца, поскольку была слишком эгоистична, чтобы волноваться о чужих чувствах. Но теперь ей предстояло погубить надежды виконта, и ей было ужасно его жаль.
К счастью, Джейн и Эдит спасли Офелию от неприятных раздумий, налетев на нее и утащив в укромный уголок, где потребовали рассказать о неудавшейся свадьбе с Дунканом.
На этот раз она вопреки прежним привычкам не распространялась о случившемся. И просто повторила им то, что объявил гостям дед Мактавиша: они полюбовно разошлись, посчитав, что не подходят друг другу. Поскорее бы избавиться от назойливых девиц!
Поэтому Офелия торопливо спросила:
– Вам не нужно сегодня вечером быть где-то еще?
– О, ничего интересного! – отмахнулась Джейн. – Но мы ни за что не упустили бы возможности поздороваться с тобой!
Это казалось достаточно правдоподобным. Но Офелия слишком хорошо знала обеих девиц. И Джейн, и Эдит прекрасно наловчились говорить именно то, что, по их мнению, она хотела слышать. И к сожалению, для этого им слишком часто приходилось лгать. Но Офелия вдруг сообразила, что сама в этом виновата. Не страдай девушки так часто от взрывов ее вспыльчивости, наверное, вели бы себя иначе по отношению к ней.
– Но мы заехали, чтобы узнать, что так задержало тебя в провинции, – вставила Эдит. – Твоя мать сказала, что ты гостила у Локов. Это действительно так?
– Вы ей не поверили?
Эдит слегка покраснела.
Обе девушки были очень хорошенькие, но, конечно, не могли сравниться красотой с Офелией. Да и происходили из менее знатных семей, так что не могли надеяться на первоклассную партию в этом сезоне. В крайнем случае им пришлось бы выбирать жениха из отвергнутых поклонников Офелии, поэтому обе жаждали, чтобы та поскорее обручилась.
– Честно говоря, мы посчитали, что ее ввели в заблуждение, – запинаясь, пояснила Эдит.
Какой дипломатичный способ сказать, что обе они уверены, будто Мэри им солгала.
– Кто ввел ее в заблуждение? Я? – уточнила Офелия.
– Да, – призналась Эдит и поспешно добавила: – Мы знали, что вы с Локом не ладите. Понять не могу, в чем дело, ведь он так красив! Но мы не раз замечали, как вы обмениваетесь колкостями. Поэтому были в полной уверенности, что ты отвергла приглашение его семьи. Поэтому мы подумали, что ты нарочно обманула родителей, а на самом деле находилась в другом месте.
Вот как? Они уверены, что она солгала матери? Да, Рейф был совершенно прав. Как только ты ступил на тропу лжи, в твоих словах всегда будут сомневаться. А ведь обе девушки знали, как хорошо она умеет лгать!
Как ни странно, раньше она похвасталась бы, что провела время в поместье Локов. Пусть завидуют!
Теперь же она предпочитала, чтобы они ничего не знали. И следовательно, нужно постараться поскорее сменить тему разговора, тем более что девушки не будут требовать подробностей. При всех недостатках их вряд ли можно назвать бесцеремонными.
– Видите ли, – заговорила она, – мне пришлось нелегко, особенно когда я поняла, что вовсе не хочу выходить за Мактавиша. И очень боялась, что он не вернет мне данное слово. Но мы наконец поговорили по душам и оба согласились, что будет лучше отменить свадьбу. Мне просто нужно было время, чтобы прийти в себя и подумать о том, что делать дальше. Кроме того, я вовсе не спешила вернуться домой и вытерпеть взрыв отцовской ярости. Вы знаете, как сильно он хотел этого брака.
Конечно, существовала вполне определенная возможность, что они успели поговорить с Мейвис и узнали правду, но ведь она почти не солгала, говоря, что ей нужно было время прийти в себя. А вот где она провела это время – совершенно не важно.
Поэтому она очень удивилась, услышав многозначительный тон Эдит:
– Значит, на самом деле ты не гостила у Локов?
Прежде чем она смогла придумать способ отделаться от дальнейших расспросов, Джейн вдруг оживилась:
– Что же, теперь все ясно. Можешь не отвечать.
Проследив за направлением ее взгляда, она увидела входящего в гостиную Рейфела Лока. При виде него сердце Офелии учащенно забилось. Она понятия не имела, что привело его сюда, но не могла отрицать, что безумно рада видеть этого человека. Она не ожидала снова встретиться с ним. По крайней мере так скоро.
– Почему ты не хочешь признаться, что завоевала его? – взволнованно спросила Эдит.
– Возможно, потому, что не успела еще разобраться в собственных чувствах, – неожиданно для себя ответила Офелия, но тут же мысленно застонала: именно в этом она вовсе не хотела признаваться.
– Господи, да ты, никак, влюбилась в него?! – ахнула Джейн.
– О нет, об этом не может быть и речи, – твердо произнесла Офелия и тут же призналась себе, что так нагло лгать ей еще не приходилось.
Глава 29
Мэри сразу же завладела Рейфелом и, похоже, не собиралась его отпускать. Как хорошо, что матушка догадалась пригласить его. Странно только, что он оказался в Лондоне: ведь она лишь вчера оставила его в Саммерс-Глейд! Не могли же Дункан с Сабриной так быстро пожениться?! А может, они уже поженились и Рейф пропустил церемонию?
К сожалению, немедленно удовлетворить любопытство не представлялось возможным. Ей дали несколько минут поболтать с подругами, но плотная толпа обожателей уже окружила их. Поэтому ей не скоро пришлось потолковать с Рейфом с глазу на глаз.
За столом сидело слишком много гостей, но на вечерах у Ридов часто случалось нечто подобное, и Мэри привыкла расставлять длинные буфетные столы с закусками для привередливых едоков и заказывать более плотное меню для людей с хорошим аппетитом.
Офелии пришлось выйти. Только вернувшись, она смогла подойти к Рейфу. Он как раз успел наполнить тарелку и оглядывался в поисках свободного стула. Но таковых не оказалось – все были заняты жующими гостями.
– Столовая, должно быть, пуста, – заговорщическим шепотом посоветовала Офелия, встав рядом.
Он устремил на нее взгляд светло-голубых глаз, и у Офелии перехватило дыхание. Господи, как он красив! А сегодня – особенно, в своем темном фраке, идеально облегавшем плечи, и белоснежном, свободно завязанном галстуке. Его золотистые локоны переливались в свете свечей.
У Офелии опять участился пульс. Только бы он не заметил, как действует на нее его присутствие!
Он, должно быть, не увидел ничего из ряда вон выходящего, потому что спросил:
– А там остались еще стулья, или все перенесли сюда?
К этому времени Офелия успела отдышаться.
– Вы будете удивлены, узнав, сколько стульев у нас в доме. Матушка считает небольшие собрания пустячной тратой ее талантов, – сообщила она, красноречиво озирая его тарелку.
– Я пропустил ленч, – ухмыляясь, пояснил он.
– Ну как, проверим, остались ли в столовой свободные стулья?
– Почему бы вам сначала не раздобыть себе что-нибудь на ужин?
– Я не голодна.
Рейфел укоризненно покачал головой:
– Мы так и не успели обсудить вашу чрезмерную худобу, не так ли?
Он подшучивал над ней… а может, и нет?
– Вы действительно считаете меня тощей?! – выпалила она, обеспокоенно оглядывая себя.
– Неужели вы так уж хотите знать, что я думаю о вашей фигуре?
Офелия залилась краской, возможно, заметив, как блестят его глаза, скользившие по ее грудям и ниже.
Она поспешно схватила с первого попавшегося блюда маленькую колбаску в тонком бисквите и повела Рейфа в столовую. Комната оказалась почти пустой. На одном конце длинного стола ужинали два джентльмена, занятые оживленным разговором. Один из них, Джонатан Кантерс, минут пятнадцать назад сделал ей предложение. Второе за вечер! И был так же серьезен, как молодой Гамильтон. Он уже просил ее стать его женой в начале сезона, до того как стало известно о ее помолвке с Дунканом.
Офелия приветливо улыбнулась обоим и тут же отвела взгляд, чтобы они не подумали, будто она хочет к ним присоединиться. Она уселась на другом конце стола и подождала Рейфа. Удивительно, что она так долго сдерживала любопытство!
– Что вы здесь делаете? – шепотом выпалила она. – Вы должны быть в Саммерс-Глейд.
– Как оказалось, свадьба состоится только через несколько недель. Очевидно, тетушки Сабрины настояли на торжественной церемонии по всем правилам этикета, подготовка к которой занимает ужасно много времени. А поскольку Дункан едва сдерживает нетерпение и предпочел бы не ждать, я решил, что неплохо будет оказаться подальше от влюбленных. Поэтому и вернулся в Лондон.
– Жаль, что вы не узнали обо всем, прежде чем мы уехали.
– Вы правы. Поэтому я и пропустил ленч. Думал, что догоню вас сегодня утром, но не смог найти гостиницу, в которой вы остановились.
– Удивительно видеть вас здесь. Как это вы приняли приглашение моей матери? Я могла бы поклясться, что вы не желаете, чтобы наши имена были каким-то образом связаны.
– Но мое пребывание здесь ничем нам не грозит, дорогая. И я еще не был дома, поэтому не получал приглашения. Просто заехал убедиться, что вы благополучно добрались домой.
– Очень любезно с вашей стороны.
– Да, со мной такое бывает.
Бывает, и довольно часто. Конечно, выдавались моменты, когда он вел себя крайне высокомерно. Но она простила ему и это. Они расстались друзьями, возможно, даже слишком хорошими друзьями…
– Кроме того, – добавил он, принимаясь за еду, – теперь я чувствую ответственность за вас. Я обязан сделать все, чтобы вы нашли счастье с хорошим человеком. Если помните, это входит в наш договор.
Офелия застыла.
Рейф ничего не заметил.
Неужели он всерьез собирается выступить в роли свата, после того, что между ними было?
– Разве? – чуть более резко, чем необходимо, переспросила она. – Не помню, чтобы вы об этом упоминали.
– Мне показалось это излишним, поскольку входит в понятие вашего счастья, – жизнерадостно заявил он. – Вы ведь по-прежнему намерены выйти замуж?
– Непременно.
– И значит, проведете остаток жизни с этим удачливым парнем, кем бы он ни был. Поэтому мы должны быть уверены, что вы будете с ним счастливы.
– Мы? И каким же способом мы сумеем заранее определить, что сделает меня счастливой?
Рейф удивленно уставился на нее:
– Только не говорите, что по-прежнему намереваетесь поискать тугой кошелек. Деньгами счастья не купишь, Фелия. Скорее, с их помощью легче переносить несчастье. Но вам придется очень тяжело.
Офелия откусила кусочек колбаски.
– А что же в таком случае дарит счастье?
– Любовь, разумеется.
– Вот уж не знала, что вы романтик!
– Я тоже не знал, – хмыкнул Рейф. – Просто пытаюсь взглянуть на это с точки зрения женщины. Судя по высказываниям моей сестры, которые мне пришлось выслушивать уж не знаю сколько раз, именно любовь сделает ее экстатически счастливой. Она считает, что любовь и счастье идут рука об руку.
– Возможно, так оно и есть. Мне трудно судить. Но есть и другие составляющие счастья.
Рейф вздохнул, вероятно, заметив, что она несколько раздражена.
– Только не говорите, что вы вернулись к прошлому и что наши объединенные усилия…
– О, прекратите, – в свою очередь вздохнула она. – У меня просто появилась новая цель: освободиться из-под власти отца. Он принимает решения, имея в виду собственное счастье. Не мое. И с меня довольно!
– Это означает, что вы собираетесь принять первое же предложение от первого же поклонника, – констатировал Рейф с такой тревогой, что ей захотелось разубедить его.
– По крайней мере половина тех мужчин, что сегодня собрались здесь, предлагали мне руку и сердце. Только за последний час я получила два предложения, но еще никому не дала согласия.
– Но кто-то… уже привлек ваше внимание? – слегка поколебавшись, спросил он. – Я могу знать о них то, что неизвестно вам.
– Да пока что нет, – пожала плечами Офелия и выбрала именно этот момент, чтобы снова улыбнуться Джонатану. Мужчины прекратили спорить, когда она вошла в комнату, и постоянно поглядывали в ее сторону. – Я пока еще не отказалась от собственных критериев.
– Но вы не упоминали, что ищете в мужчине что-то еще, кроме богатства.
– Не упоминала.
– Не хотите откровенничать?
– Нет. Просто в то время не желала обсуждать это с вами. Видите ли, я не доверяю мужчинам, которые клянутся в любви с первого взгляда. А другие мне просто не встречались. Я жду человека, у которого хватит терпения сначала узнать меня. Такого, как вы.
Она даже не покраснела, хотя понимала, что ей не стоило бы это говорить. Но Офелия уже предупредила Рейфа, что ему ни к чему тревожиться: она не имеет на него никаких видов.
– Честно говоря, Фелия, это прекрасная цель, но, возможно, сработала бы против вас…
– Вздор! – перебила она, зная, что он собирается упомянуть о ее прежних промахах. – Конечно, вам хотелось бы считать себя причиной моего полного преображения, но на самом деле вы всего лишь открыли мне глаза на некоторые проблемы и помогли справиться с недостатками, грозившими окончательно мной завладеть. Однако я и до этого обладала кое-какими хорошими качествами, просто не спешила их выказывать.
– Да, я заметил.
– Что именно?
– Что вы не полностью лишены хороших качеств – недаром так легко завоевали симпатии моей тетушки.
– Завоевала?! – притворно возмутилась она. – Да Эсме полюбила меня с первой встречи, и вам это известно!
– Полагаю, так оно и было. Но теперь вам нужно вернуться к гостям. Одно дело – провести со мной несколько минут, но стоит вам задержаться, как злые языки немедленно найдут пищу для сплетен.
– Вы правы, – кивнула Офелия, вставая. – И спасибо за то, что приехали навестить меня. Очень мило с вашей стороны.
Голубые глаза ярко сверкнули:
– Господи Боже, не смейте никогда употреблять это слово в связи со мной, иначе из-за вас я приобрету дурную репутацию!
– Предпочитаете считаться неисправимым повесой?
– Совершенно верно!
– В таком случае я никогда не выдам вашу тайну, – так же шутливо пообещала она и уже хотела уйти, но он сжал ее локоть.
Офелия задохнулась и на мгновение прикрыла глаза. Всего секунду назад она спокойно сидела рядом с ним, поглощенная разговором, и не думала о том, что он находится так близко. Но стоило ему прикоснуться к ней, как она вспомнила все, что они делали в Олдерс-Нест, как чудесно это было и что сказала Джейн.
– Как отнесся отец к вашему возвращению? – осведомился Рейф.
Так вот почему он остановил ее! Офелия сразу пала духом и даже не обернулась, боясь взглянуть на него.
– Он еще не приезжал домой и даже не знает, что я уже здесь, – пробормотала она.
– В таком случае советую подождать и посмотреть, что будет, прежде чем принимать поспешные решения.
– Я? Поспешные? – фыркнула она и вышла из комнаты, слыша за спиной его смех.
Глава 30
Погруженная в свои мысли Офелия и не подозревала, что выбрала для перехода из столовой в гостиную наихудший момент. Она даже не заметила отца, снимавшего в передней длинное пальто, чтобы передать его лакею. Зато он мгновенно заметил дочь:
– Фели? Когда ты приехала?
Никаких приветственных улыбок. Никаких отеческих объятий. Одно неприкрытое любопытство.
Шерману Риду, графу Деруичу, было уже под пятьдесят, но в темных густых волосах не было ни единой серебряной прядки, а карие глаза смотрели пристально и с некоторым подозрением. Высокий и худой, рядом со своей женой он казался тощим. Уродливым его назвать было нельзя, как, впрочем, и красавцем. Именно поэтому он был так поражен несравненной красотой дочери и преисполнился решимости извлечь для себя возможную пользу из этого дара природы.
– Я вернулась сегодня днем. Матушка, как видишь, смогла устроить ужин в честь моего прибытия и пригласила множество моих поклонников.
Он глянул в сторону гостиной, откуда доносился шум.
– Это было так необходимо?
Офелия стиснула зубы. Она упомянула о поклонниках, поскольку обычно отец был в восторге, когда дочь окружали обожатели… впрочем, так было до помолвки с Дунканом Мактавишем. Кроме того, он всегда поощрял Мэри в ее увлечении балами и вечеринками: единственное, в чем супруги были абсолютно согласны.
– Необходимо? Нет. Но мама была счастлива сделать это для меня, а я рада за нее.
– Не смей говорить со мной подобным тоном!
Она едва сдержала смех. Ее тон ничуть не изменился. Мало того, сейчас она старалась говорить с ним мягче обычного. Но он, очевидно, ожидал сварливой отповеди, тем более что со времени злосчастной помолвки они непрерывно ссорились.
– Давай удалимся в мой кабинет. Я хотел бы поговорить с тобой, – бросил он.
– Нельзя ли подождать? У нас гости.
– Нельзя! – отрезал он, проходя мимо нее и направляясь к кабинету.
Офелия пожала плечами и последовала за ним. Она не даст ему потревожить вновь обретенный душевный покой. И ей удастся удержать в узде свою вспыльчивость. Не то что раньше. Но сейчас – самый подходящий момент проверить, так ли это.
Когда она вошла в кабинет, отец уже сидел за письменным столом. Офелия ненавидела эту комнату, где по большей части и случались их ссоры. И хотя ковры, шторы и обивка мебели в темно-коричневых и зеленых тонах отличались большим вкусом и вполне подходили для мужского кабинета, Офелия находила их угнетающими. Когда-то давным-давно она любила приходить сюда, чтобы повидать отца…
Обычно она сидела напротив его стола, но сегодня подошла к окну, откуда открывался вид на угол улицы. Шторы еще не были задвинуты, хотя кто-то из слуг успел развести огонь в камине, чтобы прогнать сырость. Уличные фонари уже горели, и перед домом вытянулась очередь экипажей. Офелия удивилась, заметив легкий снежок, слегка припорошивший землю. Открывавшийся из окна пейзаж походил на театральную декорацию, и созерцание порхающих снежинок ослабило растущее в ней напряжение.
– Надеюсь, ты вернулась с предложением от Лока? – поинтересовался Шерман, зажигая одну из ламп на столе.
Офелия прикрыла глаза, прежде чем спросить:
– Ты именно на это надеялся?
– Надеялся? Нет. Ожидал? Да. Это единственное, что заставило бы меня переварить известие о повторно разорванной помолвке с Мактавишем, – повысил голос Шерман.
Но Офелия даже не потрудилась обернуться к нему. Господи, как часто она прибегала сюда, пытаясь получить хотя бы крошку его внимания! И никогда не замечала, что отец чаще всего ее игнорировал.