Увидеть Париж – и победить! Ильин Андрей

А разговор-то на русском идет, без акцента. И по виду свой он в доску. Гробовую. Что хорошо… Но и плохо! Западные ребята на раз-два лапки поднимают, их даже в армии учат: коли в руки врага попал, тут же доложи противнику всё, что знаешь, рассказать, чтобы жизнь свою драгоценную спасти. А наши, коли упрутся, слова из них не вытянешь, потому что по понятиям.

– Прохожий я, мимо шел.

И точно: Прохожий, не соврал. Хотя не мимо. А сам сюда пришел и всех привел! Кривится, потому что улыбаться не может – дырки в нем, которые к радости не располагают. Но глазки не закатывает, разговаривает, пока действие обезболивающего не прошло.

– Коли прохожий, чего мимо не прошел?

– Любопытный я. Посмотреть хотел, поспрашивать, отчего пальба такая случилась, как на фронте?

– На фронте? А ты на фронте-то был, пешеход, или только в кино смотрел?

– Случалось. Тебе, как видно, тоже…

Это важно, попытаться найти с пленным общий язык, найти точки соприкосновения, расположить к себе. Тогда можно и без крайних мер обойтись. Хлопотное это дело – крайние меры. И грязное.

– Что-то не похож ты на фронтовика. На трепача больше.

– Это почему?

– Я своего брата-вояку окопного за версту чую по запаху кирзы. А ты чужой. Не вписываешься ты в портупею, как та корова в седло.

Рассмеяться шутке. Глянуть ободряюще. Ну, давай, давай, оттаивай. Ты же не знаешь, кто стрелял. Точно не я. Я первую помощь оказывал, бинтиком ранки перевязал, обезболивающие вколол – заботу проявил.

– Я «без портупеи», я на фронте по другому ведомству числился.

– Значит, или снабженец, или чекист.

– Ну, пусть буду снабженец.

– Ты мне удружил? – кивнул на перебитую руку.

Не дурак, совсем не дурак. А если не дурак, можно попробовать договориться. С дураками сложнее, они проекции строить не умеют и выводы делать. Замолчат – и хрен с места сдвинешь. А тут есть шанс.

– Может, я, а может быть, не я, какое это теперь имеет значение?

Кивнул. Спросил спокойно, без нажима и дрожи в голосе:

– Кончать меня будешь?

– С чего ты взял?

– Рожу не прячешь. Прав ты: я офицер, боевой, с самой «земли», не раз по чужим тылам лазил, так что не надо мне тут горбатого лепить. Раз личико не прячешь, значит, уверен, что я никому тебя не опишу. Иначе бы прикрылся. Так?

Точно, умен. И даже слишком. Тут хитрые подходы не сработают.

– Ты в меня стрелял? Вижу, ты. Хорошо стреляешь, хоть и «без портупеи». Я так сразу и понял: слишком быстро и вовремя ты возник со своим медицинским чемоданчиком. Прямо, как фея из сказки. Только я ни в фей, ни в волшебные сказки не верю. Только если в сказке есть страшные колдуны и вурдалаки. – Застонал. – Обезболивающего больше не дашь?

– Нет, только после разговора. А то мало ли чего ты наплетёшь под дозой.

– А выпить? Есть что-нибудь выпить? Кончать – кончай, а лишку не издевайся! Приговоренному последнее желание положено. Водка или спирт имеются? Не жмись, давай, в боевых всегда есть чем глотку смочить для согрева, и чтобы языки развязывать. Может, и у меня развяжется.

– На, держи.

Запрокинул голову, хлебнул из горла тремя жадными глотками, аж задохнулся и глазки заслезились. Или это от боли?

– Допустим, я скажу… Что взамен предложишь?

– Жизнь.

– Врешь! Так разговор у нас не получится. Живым ты меня не выпустишь – факт. Только если через вербовку. Не желаешь? Я нынче не при делах, так что мне всё одно кому служить: хоть им, хоть тебе, хоть черту с рогами. Много не запрошу.

А может, и верно? Служака он отменный и через него можно… Но нет, нельзя. Видел он меня и запомнил: у разведчиков память цепкая, это тебе не прохожий на улице. Поди, детально уже физиономию разобрал, чтобы на фотороботе обратно собрать. Да и не будет у него новых дел, потому как он это завалил. Спишут его, ну или в лучшем случае контакты оборвут. Не проходит вербовка, отработанный он материал – шлак! А шлак в отвал идет.

– Добро! Согласишься сотрудничать, подпишем контракт.

– Через информацию?

– А как иначе? Расскажешь всё, что знаешь, я сравню с тем, что знаю сам, а иначе тебе веры нет. Тут либо кровью вязать, либо жареными фактиками. По рукам?

– Руку ты мне в хлам разнес, так что давай без рукопожатий. Соцпакет будет?

– Обязательно. Похороны за казённый счёт. В ближайшей лесополосе.

Усмехнулся невесело.

– Ладно, банкуй. Один хрен придется всё тебе рассказать, только через «кишки на шомпол». Ни к чему мне героя изображать, нет позади меня ни Родины-матери, ни Сталина, ни даже Москвы, чтобы на амбразуру грудью кинуться.

– А кто есть?

– Кто-то есть, коли я здесь. А вот кто – не скажу.

– Отчего так?

– Я сам его не знаю. Адресок мне скинули, я написл.

– Кто скинул?

– Кто скинул, того уж нет. Я чиркнул, мне ответили. По скайпу поговорили культурненько, анкетку попросили заполнить, как в отделе кадров.

– А дальше на полосу препятствий бросили, где-нибудь в Африке или на Ближнем Востоке? Так?

– Откуда знаешь?

– Знаю, поэтому рекомендую говорить только правду. Как на Библии.

– Точно, Африка. Бегал, стрелял, взрывал…

– Кто еще с тобой был?

– Поросята Нуф-Нуф и Наф-Наф. Я серьёзно! Маски на нас были. Я Ниф-Нифом был во-о-т с таким пятачком. Короче, звероферма парнокопытных и в инструкторах Волк-Зубами Щёлк.

Сходится, пока всё сходится.

– Дальше.

– Дальше – больше. Дельце одно поручили, не здесь, в Азии, человечка пугнуть… до смерти. Я пугнул, как просили. Билет – туда, билет – обратно, четыре часа на месте и всех делов!

– Кто просил?

– Не знаю, но причитающиеся денежки получил до цента. Без кидалова. После еще работенку подбрасывали.

– Один работал?

– Один.

– А командиры, наблюдатели, помощники?

– Может, и были, но я их не видел. Наверное, кто-то присматривал, как ятеперь, но контактов никаких. Уж на что я в теме, но не было такого раньше, чтобы лично на месте не побывать, не осмотреться, не принюхаться. А здесь! Не поверил бы, кабы самому не пришлось.

И тут сходится… Всё сходится.

– Сюда направил кто?

– Хрен в пальто. Ну, или не в пальто. Мейл пришел. Потом ноут подогнали с программой, адресок «берлоги» скинули. Полмесяца в той норе сидел, смотрел, как по экрану наперегонки цветные фишки бегают. И сам бегал. Крепко у них дело поставлено, не потеешь на местности, грязь сапогами не месишь – сиди, смотри веселые картинки, запоминай. Там каждый поворот, каждая ступенька… Ей-богу! У них даже темп шагов просчитан! Я тот кабак лучше заведующего и даже уборщицы изучил, как будто сам полы в раскорячку драил! Я про любую дверь, про кухню, про сортиры, про картины на стенах в деталях рассказать могу!

– Врёшь ты всё!

– Кабы хотел соврать, придумал бы чего попроще. А такое… такое даже в пьяном виде не приснится. Хотя понимаю, сам бы в глаза плюнул тому, кто такую басню рассказал.

– Команду ты собрал?

– Частично я, своих бойцов-официантов подтянул. А остальные, которые клоуны – это не мои. Я их даже в лицо не видел, только носы и уши.

– Твои задачи?

– Отсматривать, страховать, подменять, подчищать.

– И своих?

– И моих. Как в боевых условиях – тут без вариантов. Это моя работа.

– Что дальше?

– Дальше? Дальше ты, как черт из табакерки. И всё кувырком. Хорошо ты тут всё сладил.

– Почему я?

– Больше некому. Последний живой всегда и есть самый хитрый и главный. В остатке только ты, остальные уже на небесах. Вот и выходит…

Верно мыслит. Опасно.

– Адреса, мейлы, пароли?

– Пиши…

Вспоминает, диктует почти без запинки. Ничего не просит, хотя надеется. Все надеются до последней секунды.

Слушать, улыбаться, переспрашивать, детали обсуждать, чтобы поверил, расслабился и… принял неожиданную, мгновенную, милосердную смерть. Лучше, когда люди умирают счастливыми. И спокойнее – и жертве, и палачу. Но почему-то кажется, что ему счастливая смерть ни к чему, потому как он с ней накоротке знаком. Не нужен ему обман.

– Какого хрена тебя сюда занесло?

– Нас всех одним хреном – были служба, звездочки, выслуга, да враз ничего не стало.

– А чего так?

– Генералу одному из арбатского военного округа про службу нашу объяснил. Доходчиво. Ну и получил на что нарывался – по самые погоны. А дальше как у всех: ни кола, ни двора, ни работы. На руках «волчий билет», дочки-близняшки и женабиблиотекарша с минималкой, на которую два раза в магазин сходить. Вот и пришлось…

Не жалуется, просто рассказывает, потому что такое сплошь и рядом, никого такими историями не удивишь и не разжалобишь.

– Ну что, работаем?

Не про работу вопрос, про жизнь…

– А если нет?

– Если нет… – кивнул понятливо. – Тогда просьба. Я письмо домой напишу и деньги… скажу куда заховал. Перешлешь? Деньги… хрен с ними. Ты ведь, скорее всего, прикарманишь, но письмо передай. Обещаешь?

– Передам.

Глядит, хочет верить, хотя… не верит.

– Пиши!

– Мне долго левой рукой.

Ну да, правая у него в куски.

– Я подожду.

Пишет, морщится, испарина на лице: кончился «наркоз», боль пришла. Но пишет, старается. В последнем письме в нем всё – и прости, и прощай.

– На, забирай. Адрес в конце.

– Хорошо, перешлю. И деньги тоже. Мне чужого не нужно.

– Спасибо, коли не шутишь. И даже если шутишь – спасибо. Тогда еще просьба.

– Какая?

– Можно я сам? Как самурай. Всегда хотел понять этих… япошек, которые себя по живому режут. Может, в этом какой-то кайф есть? Теперь вот узнаю. Не бойся, не пырну – куда мне против тебя без рук, без ног. Ну что?

А может и так. Если так, то любая экспертиза подтвердит, что он сам себя.

– Валяй.

Вытащить, раскрыть, протянуть нож. Простой перочинный, но с длинным, заточенным лезвием. И отойти, отступить за спину, на случай неожиданного броска.

– Ты процедуру этого дела, случаем, не знаешь?

– Нет.

– Ладно. Придется на импровизе.

Рванул из штанов, закатал вверх рубаху, заголяя живот. Замер. Непростая ему смерть досталась, в полном сознании и понимании. Ну да, сам выбрал.

– Еще хочу спросить… напоследок. Ты чей в этой дерьмовой истории: их или наш?

Что ему ответить? Может, даже полуправду, потому как вряд ли он ее кому-нибудь расскажет.

– Свой я. По одну сторону «нитки» мы.

– Тогда ладно. Тогда не так обидно.

Зажмурился. Замер. Сжал нож так, что побелела, задрожала рука и, преодолевая последний смертельный ужас, ткнул себя лезвием в живот изо всех сил, чтобы в последний момент не передумать, не отвести, не сдержать удар. Что-то хрустнуло, чмокнуло и на землю тонкими струйками брызнула кровь.

«Самурай» вздрогнул, замычал, заскрипел зубами, выкатил глаза и напрягаясь, повел лезвием вбок, распуская живот, как тряпку. Откинулся, прошептал затихая:

– Суки они… япошки… Нае… меня! Ни хрена… в этом… нет!

И умер…

На этом всё и кончилось. Всё! Потому что и этот след, эта последняя надежда оборвалась, как гнилая нитка. И весь этот заказ, и харакири, и смерть Михаила Сергеевича и «официантов», у которых тоже, наверняка, были дети, вся эта стрельба и беготня были напрасны! Его опять обставили по всем статьям! Он опять лапал в темной комнате тень убежавшей оттуда кошки.

Нет, эту игру ему, по ходу, не выиграть, здесь можно только проиграть. В очередной, безнадежный раз. Почему? Потому что противник сильнее. Изощреннее. Дальновиднее. И… все козыри у него на руках, а карты – крапленые.

– Игра закончена, господа, прошу освободить место…

Начнем с начала. С самого. Что мы имеем? И чего не имеем?

Имеем информацию о преступной группе, которая промышляет убийствами, принимая на них заказы, как на… товар. Да, именно так. Звонит клиент, ему, согласно прейскуранту, предлагают услугу, он выбирает, оговариваются сроки и сумма заказа. Дурдом… Но дурдом с реальными трупами, в чем пришлось убедиться лично. Да и черт бы с ними, мало ли по свету бродит киллеров, готовых завалить за зеленые бумажки кого угодно, где угодно. Дело это не новое и востребованное. Но чтобы вот так – по законам рынка и маркетинга… Впрочем, и это не повод, но они сунулись на его территорию, в его регион, и не исключено, что еще сунутся, потому как заказчик до сих пор не известен, теракт не состоялся, и если им выставили рекламацию… Дико звучит, но от них можно ожидать чего угодно, в том числе работы по гарантии, то есть повторной попытки отработать деньги клиента. Ведь когда по законам рынка, то гарантийное обслуживание должно быть включено? Например, если стиральную машинку купить, а она не работает? И тогда…

Бред? Конечно! Но только у них кругом бред, и всегда результативный! И если даже исключить гарантийное обслуживание, то нельзя исключить новые заказы, раз кто-то из региона протоптал к ним тропинку. Сможет он заказы предотвратить? Не факт! Пока его имеют с сухим счетом. Как им хочется и в самых разных позах, что очень болезненно… для самолюбия! Любой из проведенных им комбинаций раньше хватило бы, чтобы закрыть это дело раз и навсегда. А здесь… Почему у него не получается вывести их на чистую воду?

Ответ прост и очевиден: потому что никакие веками отработанные следственные методы и приемы здесь не работают и все хваленые дедуктивные методы не в помощь! Любое преступление мотают через свидетелей, вещдоки, экспертизы и прочую доказательную базу, потому что стерильных преступлений не бывает: кто-то кого-то видел, что-то узнал или услышал, что-то преступник обронил на месте преступления и пошло-поехало. Там-то поехало, а здесь с места не стронулось! Хотя бы потому, что большинство преступлений проходят при следствии как несчастные случаи, если клиент заказывает «тихую утилизацию». И следствие даже не начинается, и все винят в преступлении не убийц, а злой рок, который неподсуден! Интересно знать, сколько они людишек такой тихой сапой на тот свет спровадили?

Но даже если «утилизация» громкая или даже демонстративная, то и тогда никаких зацепок нет. То есть гильзы, отпечатки, сами орудия преступления, свидетели и даже киллеры имеются, а выхода на заказчиков и исполнителей нет. Даже если представить идеальный расклад: убийца захвачен на месте преступления с оружием в руках и готов давать признательные показания – это ни к чему не приведет. Решительно! Потому что дальше киллер начинает нести какую-то ересь про то, что ни с кем не встречался, деталей преступления не обсуждал, заказчика не знает и даже жертву увидел впервые, хотя каждую морщинку и каждый волосок на его физиономии описать может лучше его родной мамочки! А как такое может быть? И ему не верят и орут в уши и колотят дубинками по почкам, чтобы не фантазировал, а кололся до конца.

Впрочем, есть иной путь, тоже классический: через заказчика, через «кому это выгодно». Что нетрудно просчитать, сузив круг подозреваемых до пары-тройки человек. А далее, в стандартном варианте, расколоть убийцу, который сдаст заказчика или укажет на посредника и так от человечка к человечку… Ведь когда заказывают жертву, кто-то же должен выполнить заказ. Пусть даже заказ идет через третьи или четвертые руки, и если эти ручки перехватить и за спинку заломить… Или пойти от заказчика, от его окружения. Например, от телохранителей, партнёров или членов семьи, которые что-то могут знать, и если их спросить, пригрозив нарами в «пресс-хате»… А то и самого подозреваемого притянуть и постращать! И вцепившись за оговорочки несовпадения, словно бульдог в ляжку, потащить… Или, напротив, никак не проявляя себя, начать следить, подглядывать, подслушивать… И так рано или поздно добраться до первоисточника. Конечно, можно «зачистить» посредника, который знает… Но, чтобы его «зачистить», придется кого-то нанять, и образуется новый след – новые свидетели, гильзы, отпечатки. Можно и следующего, размножив следы… И чем больше вокруг свершённого преступления нагромождается новых эпизодов, тем легче следователям до правды докопаться.

А тут нет! Нет здесь человечков, по которым пойти. Есть заказчик и исполнитель, которые друг друга в глаза не видели и о друг друге не слышали, и есть посредник, которого, считай, нет! И даже догадываясь, даже зная, кто заказчик, как доказать его злой умысел, когда он будет только плечами пожимать, услышав такие странные обвинения? Ну или если представить невозможное – вдруг он раскается, расколется, бухнется на колени и начнет бормотать про какие-то сайты, которые не здесь, а за пределами досягаемости и меняются чуть ли не каждый день… И даже что-то такое выцепив, как этот бред в суд нести?

Тупик.

Ах, ну да, еще подготовка преступления, по которой нетрудно… Или трудно? Или невозможно, так как информация собирается разными, не связанными друг с другом людьми, куда-то там посылается и склеивается воедино кем-то неизвестным, хрен его знает за каким бугром. И даже сам «монтажер», скорее всего, не знает, что он склеивает и где тот адрес. То есть в этом случае ниточку, соединяющую заказчика и исполнителя, не просто рвут, а шинкуют на мелкие обрывки, которые, если узелками вязать, то жизни не хватит. Имеет место странный случай, когда изобилие информации равно ее отсутствию.

Опять тупик. И что дальше? С какой стороны зайти? Снова делать заказы, может быть десятки, чтобы поймать их на ошибке? Только будет она или нет? Скорее всего, нет, так как в главном они не ошибаются, разделяют всех со всеми, не давая соединить информацию воедино. Можно выловить еще с десяток киллеров, которые назовут… мейлы, можно вычислить их командиров и наблюдателей и… вытрясти из них мертвые ссылки на одноразовые сайты. Можно найти бомжей, которые эти мейлы и сайты открыли. И что дальше? Можно попытаться стать дилером и подгонять им заказчиков, получая взамен обезличенные деньги. Наверное, их можно ухватить на каждом этапе, но невозможно в целом. Почему? Потому, что масштабы.

Но ведь должно быть что-то похожее, какие-то аналоги, потому что в этом мире ничего нового изобрести нельзя. Стоп… Масштабы… Вот нужное слово. Если говорить о масштабах, то надо говорить не о типичных преступлениях, которые всегда ограничены ресурсами, а… Если по аналогии… Так-так… Общеизвестно, что самые труднораскрываемые преступления – преступников-одиночек, которые, ни с кем не общаясь, не советуясь и никого не ставя в известность, пошли и кого-нибудь зарезали. Это почти всегда «висяки». Но есть еще одна категория преступлений, о которую любой следак зубы сломает. Что это? Преступления, заказанные государством. Потому что – те самые масштабы! Именно так работают их шпионы у нас или наши разведчики у них, когда из множества осколков складывается мозаика операции. Когда одни готовят маршрут, другие фиксируют места под метки, третьи обеспечивают ложные маршруты и цели, четвертые отслеживают подходы, пятые страхуют, шестые, если надо, кидаются под колеса погони, седьмые прорабатывают юридическую защиту. И так до бесконечности! Причем готовятся операции годами, то есть тот шпионский маршрут прорабатывается не накануне, а сильно загодя, может быть за год или три до того, как… Готовятся людьми, которые не представляют для чего они под видом туристов снимают на видео ту или иную улицу, сквер или урну. И этим масштабам можно противопоставить только… масштабы, только если следить за всеми работниками посольств и дипмиссий, за всеми туристами и бизнесменами, прибывшими от них к нам или от нас к ним, и внедрять своих людей в спецслужбы, и вербовать предателей и агентов влияния, и собирать биллионы бит информации, которые хранить десятилетиями, сортируя и раскладывая по «полочкам», и востребовать, когда что-то такое совпадет.

И совершать такие преступления и раскрывать их может только государство, причем небедное, которое располагает тысячами, вернее десятками тысяч исполнителей, сотнями единиц транспорта и самой передовой техникой. Как такое преступление, на которое работало целое государство, может раскрыть какой-нибудь районный следователь или даже «особый важняк»? Да никак.

Вот и ответ. Ответ в масштабах! Кто-то, черт его знает кто, смог додуматься до главного: смог, готовя преступление, расчленять его на множество отдельных, никак не связанных друг с другом фрагментов, которые каждый сам по себе и никакой информации не несут, но собранные вместе образуют единый, хорошо продуманный сценарий. И все исполнители растаскиваются по углам так, чтобы не столкнуться друг с другом даже случайно, и придерживаются на маршрутах, а если встречаются, то только в масках. И на месте загодя не мелькают, чтобы, появившись там раз и сделав свое дело, тут же исчезнуть. И ни один следователь или даже целая бригада следаков не способны перебрать эту мозаику по эпизодам – просто ни сил, ни времени не хватит. А если вспомнить, что часть «утилизаций» маскируется под «несчастные случаи», то тут вообще никаких шансов. Вот почему он не смог ухватить их за хвост, потому что они отбрасывают его, как ящерица свой хвост, и таких «хвостов» у них не один, а сотни.

Вот и всё… Можно сушить весла. Что называется – «приплыли». Он может поймать их за «хвост», может ухватить три десятка «хвостов» и… остаться ни с чем. Это даже не трудно, потому что «фирма» не заморачивается подбором суперпрофессионалов, как это делает он, у них совсем другой концепт: они набирают пушечное мясо, которое дальше своего окопа ничего не видит. У них каждый сверчок на своем шестке сидит и не отсвечивает. Им тех «хвостов» не жалко. И не страшно, если их оторвут. И это суть их технологии: разделяй и властвуй!

Они исключили любые внутренние контакты, давая весь объем требуемой информации обезличенно! Это отдельная тема, потому что без этого вся их схема стала бы нерабочей. Они знакомят киллера с жертвой, его маршрутами, местом действия и вариантами развития событий в форме виртуальной игры, где тот бегает курсором по экрану. И это работает! Это работает лучше, чем если бы убийцы топтались на месте, потому что в игре их учат действовать на рефлекторном уровне, не допуская самодеятельности. И они так и действуют. И побеждают! Ведь так можно любого человека натаскать до требуемого уровня или, напротив, подобрать под сценарий уникального специалиста, как тот снайпер. То есть система работает в обе стороны: в простых «стрелялках» использует одноразовое «пушечное мясо», а для особых заказов подыскивает суперпрофессионалов. И каждый в той цепочке занят своим делом: кто-то снимает кальку местности, кто-то отслеживает объект, выясняя его маршруты и привычки, кто-то придумывает под них сценарий, а кто-то разбирает сценарий по шагам и подбирает подходящий инструментарий и исполнителя. А после программист впихивает весь объем полученной информации в «игрушку», где по экрану бегают разноцветные фишки, по тем самым улицам и помещениям, и жертва на «картинке» как живая, и прицел как настоящий. А киллер… он в этом раскладе лишь мелкий исполнитель, лишь безликое продолжение той программы: синенькая или зеленая фишка, которая соскочит с экрана, чтобы побежать по знакомому маршруту и в конце его убить, взорвать или отравить. Всего лишь!

И это уже круче, чем игры в шпионов, потому что шпионов, бывает, ловят с поличным или вычисляют через «кротов», а здесь попробуй! И победить такую стоглавую и тысячехвостную систему невозможно, потому что нет в ней никаких щелей и изъянов. Это всё равно, что играть в одиночку в футбол против десяти сборных команд, разом выпущенных на поле. Разве можно в такой ситуации забить гол? Ни единого, даже призрачного шанса.

Или?

Без «или»!

Всё, что можно было попробовать, он уже пробовал. При известном результате. Он просто не мог представить себе таких масштабов, и его доморощенная возня была смешна и безнадежна. Он был обречен изначально. «Против лома нет приема…»

Стоп… А что дальше в этой детской поговорке? «Окромя того же лома». Кажется, так? Да, верно. «Окромя того же…» Только у них – лом, а у него – спичка! Спичкой лом не перебить.

И всё же в этой поговорке что-то есть. Какой-то скрытый смысл. Потому, что лом… Это масштабы, когда сотни исполнителей, и каждый на своем месте, и не знает про другого, и всё это в сумме… Масштабы… Сумасшедшие… И отсюда возможности – запредельные. Если сузить эту схему до нескольких человек, то вычислить ее будет проще простого. Но у них – масштабы… Которые – лом!

Еще раз. Масштабы… Сотни… а может быть тысячи людей, включая диспетчеров на телефонах, и никто ни о чем… Разделяй и властвуй. Можно уцепить частности, нельзя ухватить всё.

И всё же лом… Лом, который масштабы!

А ну-ка… Ведь если масштабы, то они во всем масштабы! Так? Так! Во всем! Масштаб, он и есть масштаб, который не меняется просто так, потому что заданный! Масштаб – это постоянная величина. Ну да, постоянная. А ведь это… зацепка. Еще не понять какая, но, кажется, в этой безнадёге пальцы нащупали какую-то опору.

Лом…

Масштабы!

Ну-ну, дальше! Имея такие масштабы, их надо поддерживать. В ловле шпионов участвовало целое государство, используя все свои ресурсы, а тут… Тут масштабы, пожалуй, круче будут. Ведь это, фактически, пирамида. И чтобы удержать в равновесии такую махину, нужны… деньги, причем сильно не маленькие. Где их взять? Откуда они добывают деньги? Ясно откуда: из заказов. И если не иметь заказов, то придется пожертвовать частью исполнителей, снизить качество и охват территорий. И коли они работают по законам бизнеса, а именно так они и работают, то им нужны заказы – всё больше и больше. Это же элементарно: нащупал новый товар, который имеет спрос – наращивай изготовление, наполняй рынок, пока конкуренты не проснулись. Для этого расширяй производство, набирай побольше работников, улучшай качество обслуживания, раскручивай рекламу, налаживай дилерские сети. На это требуются… дополнительные средства. Которые… всё в тех же заказах. Потому что в банк за кредитом под такой товар не пойдешь. И далее по кругу: ищи новых заказчиков, завлекай, убеждай, демпингуй, улучшай уровень обслуживания, хоть из шкуры вывернись. Бесконечное веретено. В которое они попали. Должны были попасть, потому что законы рынка еще никто не отменял. Спрос рождает предложение, а предложение должно раскручивать новый спрос через… деньги, а деньги приходить через клиентов. Иначе эта пирамида развалится, ну или, в лучшем случае, захиреет. И кто-то, даже из тех же заказчиков, что пошустрее, перехватят твой рынок. Потому что свято место пусто не бывает, а спрос, он и в Африке спрос. Нет, остановиться и даже притормозить они не могут, им надо бежать, темпы наращивать, чтобы успеть, чтобы не опоздать. И коли так, то искать их нужно… через масштабы. А не киллеров по странам и весям поодиночке отлавливать.

Масштабы их сила!

Но масштабы же – их слабость!

И это тот «хвост», за который, если ухватиться, не отстегнётся. Потому что это не хвост, это хребет, становой хребет их бизнеса!. А хребет так просто не отбросить.

Вот оно – решение: трудное, но гарантирующее… нет, обещающее удачу. Потому что зарекаться в этой драке уже не хочется. Но и выбирать не приходится – все другие методы уже перепробованы. Так что остаётся этот – остаются масштабы!

Глупая была смерть. И странная. Всего один сугроб на весь город был. Пришел циклон, коммунальные службы выгнали на улицу всю технику и стали чистить, сгребать и вывозить. Но вывозить не успевали, тогда стали сваливать снег на пустыре, чтобы убрать потом, когда циклон ослабнет. Вполне разумное решение. И очень немаленький сугроб получился. Его, конечно, обнесли лентой с флажками и повесили предупреждающие таблички, потому что Европа. А через два дня, когда эту гору стали разгребать, в ней обнаружили тело. Мертвое. Совершенно случайно: просто врубились, подцепили, подняли и свалили в грузовик. И тело вывалилось – мертвый человек в красной куртке с капюшоном. На шее шарфик, а лицо белое, обледенелое. И все ахнули и стали звонить в спасательную службу, полицию и пожарным, и службы понаехали с мигалками и оградительными лентами. Сугроб тот перерыли и просеяли, но никого не нашли, кроме замерзшей собачки с ошейником и поводком. Как в ту снежную гору попал несчастный, почему его не заметили, никто ответить не мог, все только терялись в догадках.

Судебно-медицинская экспертиза показала, что это типичный несчастный случай. Потерпевший умер от переохлаждения. Вскрыли и дохлую замерзшую собачку. Наверное, хозяин гулял с ней вечером, и она забежала по своей собачьей надобности за сугроб и его туда затащила. А потом он стал собирать отходы ее жизнедеятельности совочком в пакетик. Их, просеяв снег, тоже нашли. Мужчина, может быть, вдруг почувствовал себя плохо, голова закружилась, он присел, или потерял сознание и упал… И тут разгрузили ему на голову пять кубов снега. Выбраться самостоятельно он не смог, мобильник у него был разряжен, а услышать крики о помощи и лай собаки из-под снега никто не мог…

Такая вот приключилась трагедия, причем не где-то в Альпах или в лесу, а в самом центре Европы, в небольшом, уютном городке, где никогда ничего подобного не случалось. Итогом трагедии стало переизбрание мэра и создание специальной станции для снега с капитальным забором, автоматическими воротами и видеонаблюдением, под которую муниципалитет выделил немаленькие деньги. Хотя в том городке снег только два раза в год по праздникам выпадал. И, тем не менее…

Ну что, начнем, пожалуй… «Хвост» искать начнем, той драной черной кошки, которую никак поймать не удается. Но не в одиночку, в одиночку ее не словить. Найдем помощников, да не одного, а два десятка, чтобы двадцать языков перекрыть, начиная от английского и кончая неудобоваримым венгерским. Ну не самому же исполнителей искать, не барское это дело. Наймем человека, который найдет людей, которые станут искать желающих начать поиски.

– Мне необходимо собрать информацию по криминальной ситуации в вашей стране. Да, по каждому региону в отдельности. Диссертация у меня такая. Хочу вывести статистику смертности от насильственных действий в зависимости от географии и климатических условий. А вы как думали, конечно, влияет, и я это намерен доказать. С вашей помощью. Так что объясните… Вот пример: муж жену задушил или жена мужа скалкой прибила. Можно коротенько. А вот когда посредством холодного или огнестрельного оружия, или приемами боевыми… И особо случаи, когда преступник не найден. Да… интересно понять, отчего местные полицейские мышей не ловят? Выражение такое образное. Тут мне желательно исчерпывающую информацию, за которую я готов доплатить…

И еще по десять-тридцать поисковиков в каждой стране по линии несчастных случаев, которые, к сожалению, случаются где угодно, в том числе в самых благополучных уголках Европы.

– Нет, авиакатастрофы, кораблекрушения, стихийные бедствия и ДТП с большим количеством жертв меня не интересуют, скорее, гибель отдельных граждан от бытовых и уличных травм. Нет, не только гибель от электричества, но и падение из окон, утопление, отравление. Да, весь спектр, я потом сам рассортирую. И по жертвам информацию: возраст, социальное положение, профессиональная принадлежность. Просто интересно знать, кто чаще гибнет: молодые или пожилые, богатые или бедные? Аванс? Аванс будет сразу после предоставления первых десяти случаев от каждого нанятого работника. Я должен убедиться, что имею дело с дотошными людьми. Где искать? В местных СМИ, в которых публикуют некрологи и сплетни. На форумах и в блогах. В полицейских отчетах. Ну и, конечно, нужно повстречаться с пожарными, врачами травмпунктов, полицейскими и патологоанатомами, через которых потерпевшие проходят. Эта информация из первых рук меня интересует более всего: эти люди многое могут вспомнить. И еще самоубийства, чтобы со всеми деталями, фотографиями, краткой характеристикой покойника и мнением соседей относительно того, почему он на себя руки наложил.

Да, и пропавшие граждане, их социальное и финансовое положение и предположение куда могли подеваться. И каждую «ищейку», которая будет сайты и форумы отсматривать, местные радиостанции слушать, газетные подшивки листать, по моргам и больницам бегать, – взять на карандаш и пришпилить к карте, чтобы наглядно видеть, где еще есть пустые, неохваченные «соц. исследованиями» территории.

Густо сеть легла, особенно по крупным городам, хотя вот сюда, сюда и сюда можно дополнительные силы направить. И здесь усилить. Прямо, как на войне…

Ну что, пошла работа? Прибывают отчеты. Пока смотреть их бегло, чтобы оценить, кто чего стоит. Этот вообще ничего не стоит, так как порылся на паре сайтов и на том успокоился. Но хоть он ничего и не стоит, нужно ему немного заплатить, чтобы не бузил, и распрощаться. И потребовать нанять кого-нибудь пошустрее, чтобы не ленился ножками по инстанциям ходить. Как вот эти трое… Эти молодцы, под пивко с местными спасателями поговорили, а вот этот – с врачами. Им премия идет, это работники ценны. И так – по всей карте, чтобы не просто сеточка, а уловистая сеточка. А уже потом, когда мелкие ячейки сплести, можно и «рыбу» ловить.

– Да, можете еще какую-нибудь из местных бабушек привлечь, которая всё про всех знает и с удовольствием расскажет тому, кто ее слушать станет.

А вот теперь можно по существу. Но опять не самому, потому что такой объём информации в одиночку не перелопатить.

– Меня интересует статистический анализ приведенных выкладок, как по географии, так и по возрастному и социальному цензу. Сами случаи необходимо разнести по типам: электрические травмы – к электрическим, падения – к падениям. И особо выделить несчастья со смертельным исходом, которые случились с одинокими людьми, либо с семейными, но в отсутствие родственников. Да, совершенно верно, потому что считаю, что люди в окружении любящей семьи погибают от несчастных случаев гораздо реже, что я и намерен доказать в своем исследовании.

И статистика пошла. Разнесенная по графам. Сколько, оказывается, народу тонет, задыхается, падает с балконов, попадает под машины, травится и случайно стреляется в просвещенной Европе. Кто бы мог подумать. Хотя кто-то, не исключено, подумал.

Сортируем, разносим по папкам, читаем… Лично. Потому что эту работу уже никому перепоручить нельзя.

Мужчина, девяносто пяти лет от роду. Перепутал таблетки, отчего помер в собственной кроватке. Вполне может быть: в таком возрасте что угодно с чем угодно можно перепутать. Умер в одиночестве, отчего, по сортировке, попал под подозрение. Враги у него были? Были, но все давно померли. Наследники? Нет? Дом и все накопления ушли государству. То есть лиц, заинтересованных в его смерти, нет. А если он бывший прокурор или, напротив, серийный маньяк, которому родственники поклялись отомстить? Нет – рядовой обыватель. Можно отправлять дело в архив.

Пенсионер полез на крышу поправить спутниковую антенну и свалился вниз. Неудачно упал, на голову, и сломал шею. Жилье у него социальное, по специальности был грузчиком, нигде не служил, ни в чем не состоял, никуда не вступал, жил букой… В архив.

Женщина. Тридцать лет с хвостиком. Утонула в бассейне в собственном доме. Хм… Всяко бывает, можно и стаканом сока до смерти захлебнуться. А что экспертиза говорит? Ничего не говорит, потому что к ней доступа нет. Но говорит патологоанатом, который труп вскрывал. И что же? В крови алкоголь в приличных количествах, на теле синяки, которые покойница получила, когда на бортик карабкалась. Ну понятно: хлебнула лишнего, почувствовала себя плохо, попыталась выбраться, но сорвалась и… Вроде всё сходится. Что тогда настораживает? То, что ночные водные процедуры она принимала в одиночестве, отчего и попала в ту самую папочку. Чрезмерно употребила и спьяну полезла купаться. Кстати, что употребила? А вот это уже интересно: сорокоградусный виски! Дама выкушала чуть ли не пол-литра! И почти без закуски, потому что при вскрытии желудка в виски только одинокий огурчик плавал. Она что, виски огурцом закусывала? Что за извращение? Кто она, вообще, такая? Официально никто – безработная домохозяйка. Которая, сидя на пособии, дом с бассейном прикупила. Ничего себе. Это какие же у них там пособия? Ба! Да она еще и беременна была! Интересно, от кого, что о ней люди болтают? Молодец «поисковик», не поленился, с соседями поболтал, надо его отметить и приметить. И премию выписать. Так что же он узнал? Каждую неделю, оказывается, мужик к ней приезжал на дорогой черной машине. И кто-то его узнал, потому что по телевизору видел в новостях. А вот это уже интересно, потому что цепочка причинно-следственных связей выстраивается: молодая дама из бывших, политик-любовник на машинке, прикупленная по случаю вилла, беременность, виски, ночное купание и случайная нелепая смерть. А может быть, неслучайная, если один адресок иметь… Сведения о покойнице откладываем…

Пошли дальше.

Какой-то чудак отправился на рыбалку в фьорды ловить во-о-т такую рыбу. Он благополучно свалился с моторной лодки и был скушан той самой подводной фауной, на которую охотился. Бывает. Не рассчитал человек, увлекся, равновесие потерял… Только отчего он поперся на рыбалку один, когда обычно берут с собой кого-нибудь из местных проводников, которые уловистые места знают? Ну что, куда его? А кто он? Высокопоставленный клерк какой-то строительной компании. Не факт. Всё выглядит вполне убедительно: вода холодная, в ней долго не побултыхаешься. Нет, вряд ли…

Дальше.

Мужчина в полном расцвете сил переходил дорогу по пешеходному переходу на «зеленый» свет, где его, бедолагу, сгреб какой-то, судя по отпечатку тормозного следа на асфальте, грузовик. Не повезло парню. Хотя это смерть типичного европейца, который чтит законы и считает, что и все их соблюдать должны, отчего шагает, по сторонам не глядя. Наш человек хоть на «зеленый», хоть на «красный», хоть один посреди шоссе, а сто раз осмотрится, прежде, чем через дорогу бежать. Нет, вряд ли… Кто он? Руководитель коммерческой фирмы. Что? Какой фирмы? Где-то это название уже прозвучало… Где? Да только что! Строительная фирма, где работал утопший рыбачок! Оп-па! Какое интересное совпадение: один сотрудник тонет во время рыбалки, другого размазывает по асфальту грузовик. С интервалом… в неделю. А если полистать Интернет и посмотреть, чем они там занимались в своей фирме? Дорожным строительством. И, кажется, выиграли серьезный подряд. Который, после их коллективной кончины, перешел к другому подрядчику. К конкурентам! А вот это уже интересно, здесь надо поглубже порыть… Откладываем с пометкой «разобраться».

Продолжаем?

Пропал яхтсмен. Вернее, два. Вместе с яхтой. Турист, взявший в аренду одномачтовую моторную лодку, и местный лоцман. Отплыли в океан и сгинули. Может, их акулы сожрали, или пираты захватили, или случился ураган. Нет, урагана в этот день, судя по метеосводкам, не было, а напротив, стояла ясная солнечная погода. Может, они повздорили? Один другого за борт сбросил, а после с расстройства «кингстоны» открыл? Может такое быть? Может, в океане всё, что угодно быть может, хотя какие-то следы: обломки, спасжитеты, надувные плоты остаются. А здесь ничего. И кто пропавший? Какой-то средней руки мафиозник. А зачем это он в море поперся, вместо того, чтобы с девицами в бассейне плескаться? Или его не спросили? И что об этом люди говорят? Хм… А люди говорят вполне определенно, без тени сомнения, что дон Хозе наконец смыл свой позор, как того требует закон кровной мести, отправив обидчика своей сестры с тазиком цемента на ногах на дно океана. И лоцмана заодно. Такой вот герой! Ну, так это меняет дело. В этом несчастном, но счастливом для дона Хозе случае, надо как следует покопаться.

Что еще?

У парашютиста парашют не раскрылся, а человек не птичка и тяжелее воздуха. Отсюда печальные последствия. Кто он такой? Водитель-дальнобойщик из Голландии. Нет, вряд ли…

Полицейский… Неудачно выстрелил в себя из табельного оружия в кабинке автоматического городского сортира. А зачем это он там, нужду справляя, с пистолетом баловался и в дырку дула заглядывал? Это же не рулончик туалетной бумаги. Или это суицид? На унитазе? С голой попой? Пардон, при незаконченном процессе. Вряд ли самоубийца, который знает, что его труп будут осматривать и фотографировать, забудет штаны натянуть. Оделся, слез с унитаза – и пали в себя сколько и куда хочешь. Ну что с ним будем делать? Странный случай, есть в нем что-то сомнительное… Ставим пометку «Перепроверить информацию».

Что еще? И еще… И еще… Сотни дел с сотнями трупов. Нет, уже, пожалуй, тысячи. Это же какие удивительные смерти подстерегают людей: один себе ногу электропилой оттяпал, другой оголенные провода стал зубами зачищать, забыв, что провод под напряжением, третий под трактор в тенёк лег и его перепахали, четвертый случайно в мясорубку свалился, превратившись в готовый фарш… Смерть неистощима на выдумки. Или не только смерть?

Собираем, сортируем, выделяем, ставим вопросики – нудная канцелярская работа. Где-то даже бухгалтерская, только вместо цифр – трупики. Разнообразные.

Что там? Мужчина в гараже домкратил свой автомобиль, который свалился на него, раздавив грудную клетку. Причем всё это случилось накануне покупки контрольного пакета акций. Не важно чего, важно, что он их так и не купил. Кто-то другой купил. Ставим вопросик.

Человек перебрал с ромом и за каким-то полез в открытое окно: видно перепутал окошко с санузлом. И, естественно, потерял равновесие, свалился и помер. Смерть довольно распространенная, а вот сам покойник – типчик интересный, потому что журналист, который вел какое-то расследование, обещая поразить мир вопиющими фактами. Не успел. Но что интересно: в его доме никаких материалов не нашли, а все диски на компьютерах и ноутбуках были отформатированы. Два восклицательных знака!

И так далее. И по папочкам, по степени интереса, по персоналиям. А потом поиск дополнительной информации.

– У меня есть дело… В деле говорится о трупе. Не могли бы вы мне дать кое-какие дополнительные справки? Ведь вы, кажется, в прошлом полицейский, причем в чинах? Я оплачу вашу работу.

– А зачем вам сведения о покойнике?

– Он мой дальний родственник и обещал завещать мне часть имущества. Но не успел. Я подозреваю, что кто-то помог ему… Ну, вы понимаете. Только прошу действовать очень осмотрительно, не привлекая лишнего внимания, так как не хочу последовать за ним.

– Хорошо, я попробую.

– Надеюсь, вы найдете общий язык с вашими коллегами, и они расскажут интересные подробности, которые не вошли в протокол. Ведь следствие иногда бывает очень поверхностным.

И по другому случаю.

– Мне рекомендовали вас как следователя по особо важным делам.

– Ну, когда это было. Теперь я на пенсии.

– И что хватает?

– Чего?

– Пенсии?

– Денег всегда не хватает, даже когда их излишек. Это я вам как следователь говорю, который немало богатых людей, которым всё мало было, за решетку посадил.

– Тогда есть шанс подработать.

– За любовницей проследить или кого-то найти?

– Нет, в одном деле разобраться, в котором ваши коллеги не смогли. Очень интересное дельце, похожее на несчастный случай. Просто пища для ума, как кроссворд.

– Так, может, это и есть случайная смерть?

– Не факт, потому что имеются кое-какие нестыковки. На мой непосвященный взгляд. Но вы, с вашим опытом, я думаю, разберетесь быстро. Оплата за каждый день работы, плюс командировочные, плюс премия по итогам работы.

– Хорошо, я попробую.