Любовь за гранью 5. Изгой Соболева Ульяна

 Глава 27

Его мучили кошмары. Словно души убитых им бессмертных терзали его разум, старались схватить и утащить в кровавую бездну, утопить Палача в их черной крови.

Изгой чувствовал липкие прикосновения их пальцев, слышал их страшные голоса, крики, рычание. Они жаждали заполучить его — их мучителя. Иногда он выныривал из бреда, но уже через секунду выл от боли и мечтал погрузиться в омут диких кошмаров. Он уже не знал, что лучше истязание души или плоти. Его тело разлагалось медленно, раны становились глубже, проедали мясо до костей. В те короткие минуты сознания он смотрел на звезды и считал, сколько времени осталось до рассвета, а потом так же взирал на голубое небо и уже с ужасом ждал заката. Через два часа после того как солнце спрячется за горизонт — он умрет. Инфекция доберется до сердца и мозга.

Изгой старался не думать о боли, но она поглощала его, вытягивала все силы, изматывала нудной пульсацией, жрала его, как голодный зверь свою жертву. А потом снова забвенье и жуткое лицо смерти. Нет, смерть не была похожа на него самого, она была страшней в своей откровенной обнаженности. Впавшие глазницы, и голый череп под темным капюшоном и эти слепые глаза, которые смотрели ему в душу, тянули из него жизнь. Смерть смеялась оскаленным ртом и манила его костлявой рукой.

Боль исчезла внезапно. Словно его поразило зарядом электрического тока. Перед глазами вспыхнул яркий свет и погас. Его окружила темнота. Непроглядная, плотная темнота. Может это и есть конец? Наверное, это все. Уже пришло его время. А он не попрощался с Дианой…не увидел ее в последний раз…не услышал ее голос. Постепенно мрак рассеивался, до него доносились странные звуки, это был голос. А потом он услышал собственное имя. Оно отчетливо прозвучало у него в голове. Сиреневые глаза Анны со слезами смотрели на него.

"Еще рано, Мстислав. Я еще не звала тебя. Ты обещал вернуться и попрощаться со мной. Еще рано. Мы ждем тебя там. В другом мире. Вернись Мстислав…Вернись…Ты обещал…я жду тебя …у старого камня…жду тебя…еще не время"

— Эй, посмотри на меня! Да, вот так, ты меня слышишь, Палач!

Изгой с трудом разлепил тяжелые веки, в глазах плясали разноцветные круги, все расплывалось, пока наконец то он не увидел лицо Мокану.

— Если слышишь, дай знать. Моргни, закрой глаза.

Изгой прикрыл веки. Прислушался к собственному телу. Боль затихала. Она все еще вгрызалась в него своими клыками, но уже не причиняла невыносимые страдания.

— Я смазал раны. Теперь мне нужно напоить тебя отваром. Посмотри на меня, Изгой.

Мстислав с усилием воли заставил себя сфокусировать взгляд на лице князя.

— Вот так то лучше. Давай, пей.

Николас поднес к его губам кружку и влил ему в рот горькую, терпкую жидкость, которая наполнила гортань липкостью и вязкостью, заставив закашляться. Изгоя затошнило и он почувствовал позыв к рвоте.

— Даже не думай блевать. Терпи. Черт тебя подери, Изгой, терпи, тебе необходимо это выпить до дна. Давай еще…давай, друг. Я что напрасно возвратился в это чертовое место и убил еще одного Вентиго?

Изгой сделал глоток, стараясь не дышать. Он осушил кружку до дна и закрыл глаза, борясь с тошнотой.

— Через час тебе станет легче. Конечно, до полного выздоровления далеко, но ты станешь на ноги и сможешь уйти со мной отсюда. А там наши женщины выходят тебя.

Изгой молчал, ему было трудно говорить. Он лишь испытывал странное чувство неведомое ему ранее. Благодарность. Мокану не бросил его подыхать. Вернулся. Сдержал слово. Изгой не привык к честности среди бессмертных. Это мир где каждый за себя… или сам Изгой многого не понимал.

— Твоя Диана, она там в нашем доме. Марианна нашла ее и привела к нам. Ей грозила опасность. Хорошая она девочка, храбрая. Кстати твой подарок не взяла. Сказала, что ты сам ей отдашь.

Изгою улыбнулся уголком рта, губы потрескались, он облизал их кончиком языка, невыносимо захотелось пить.

— Так ты все слышишь? А? Слышишь меня? Давай, отдыхай, а я пока закончу с твоими ранами. Знаешь, Мстислав, а ты напоминаешь мне ходячего мертвеца. Да и воняет от тебя похуже чем от той твари, что мы завалили. Сейчас закончу и напою тебя кровью. Хммм, никогда раньше ни за кем не ухаживал, чувствую себя медсестрой. Ты это…будешь должен, ясно?

Восстановление проходило быстро. Уже через час Изгою стало намного лучше, и он мог уже шевелить пальцами и односложно отвечать на вопросы. Через два часа началась регенерация тканей. Изгой уже хорошо слышал и видел Мокану, который болтал без умолку. Наконец то Мстислав набрался сил и хрипло прошептал:

— Она…Диана…она спрашивала обо мне?

— Нет, не спрашивала…Да, черт тебя дери, девчонка от тебя без ума и тебе явно выгорит хороший секс когда ты вернешься. Ну не сразу конечно…ты еще довольно плохо выглядишь, но через пару деньков точно выгорит. Это я тебе обещаю. У меня на такие вещи нюх.

— Заткнись, — Изгой усмехнулся и смутился. Не привык обсуждать такое с кем то. Слишком интимно. Слишком личное.

— Что?

— Заткнись, Мокану, ты болтаешь как радио.

— А ты неблагодарный сукин сын.

Прошли сутки, и Изгой уже делал первые неуверенные шаги с помощью князя. Казалось, тело отказывалось его слушаться, обросшее новой кожей, оно не подчинялось разуму.

— Намного лучше, Изгой. Еще пару шагов и доползешь до дерева.

"Издевается гад". Изгой с трудом передвигал ноги и, не выдержав нагрузки упал на колени.

— Через пару часов пойдем к порталу. На рассвете будем убираться отсюда.

***

Путники сидели на поваленном сосне и отдыхали. Точнее князь давал Изгою возможность набраться сил.

— Ну, ты как? Выдержишь переход?

— Думаю да…

На рассвете они достигли портала. Только Изгой вдруг остановился и внимательно посмотрел на Ника.

— А если мы пробудем здесь еще один день…Мне очень нужно. Я даже не против, если ты уйдешь без меня.

Мокану нервно поправил воротник кожаной куртки и с яростью посмотрел на Мстислава.

— Что за фокус? Не понял? Зачем нам задерживаться? Итак проторчали здесь три ночи.

— Ты можешь идти, Мокану, я не держу. Ты свою клятву исполнил и больше ничего мне не должен.

Николас нахмурился, потом пристально посмотрел на Мстислава.

— Скажи, Палач, я не заслужил хотя бы знать причину почему? Я, черт раздери, задницей своей рисковал, чтобы вытащить тебя отсюда. Вместо того чтобы находиться рядом с женой и дочерью.

Изгой отвернулся.

— Ты не поймешь.

Николас нервно усмехнулся.

— Мы чертовски с тобой похожи, Изгой. Я постараюсь.

— Я хочу увидеть сестру. Один раз. Попрощаться.

Мокану поправил пояс, перехватил длинные волосы тугой резинкой. Его пальцы едва заметно подрагивали.

— Я пойду с тобой, — тихо ответил он и отвернулся. Оба смотрели, как взошло солнце, небо окрасилось в лазурный цвет и белые перья облаков медленно поплыли на юг, подгоняемые легким ветерком. Снег искрился, переливался на солнце.

— Тогда пошли, Мокану, попрощаемся с ней вместе.

Еще никогда Изгой не приближался так близко к дому с тех пор как стал вампиром–карателем. Он не смел. Лишь иногда тоскливо смотрел издалека на деревянные домики, на огни в деревне. Он не решался шагнуть на родную землю тяжелыми сапогами, не раз ступавшими в лужи крови поверженных жертв. Там святое место. Там мама молилась Богу и шла в церквушку к заутренней, там отец выпиливал образа и покрывал свежей краской рамки икон и там была Анна. Его Ангел–хранитель. Нечего дьявольскому отродью ступать на святую землю. А теперь он больше не каратель и он жаждал увидеть их хотя бы издалека. Но чем ближе подходил к деревне, тем сильнее его одолевали сомнения. Ему было страшно. Впервые он боялся, что эта встреча сломает его, перевернет его грешную душу, вывернет наизнанку его сознание. Иногда Изгой бросал взгляды на своего друга. Что чувствует Мокану? Они оба идут к любимому человеку. Оба потеряли ее и оплакивали. Готов ли князь встретить ее ребенком и не выдать себя? Что будет с ними обоими после этой встречи? И имеют ли они право смешивать прошлое и будущее?

Изгой остановился и нервно взъерошил волосы.

— Мы пришли, — сказал он мрачно и словно застыл, не решаясь ступить на мерзлую землю родных полей, покрытых тонкой пленкой снега.

— Почти пришли, — подытожил Николас и посмотрел на дома, в которых поочередно зажигались огни.

— Они только вернулись с вечерней молитвы. Сейчас Анна пойдет насыпать корм домашним животным, а потом станет вон у того камня и будет смотреть вдаль.

Словно в ответ на его слова маленькая фигурка двинулась в хлев, держа на весу масляный фонарь.

Мужчины вздрогнули почти одновременно. Они ждали.

Вскоре девочка вышла из хлева, как и говорил Изгой, она остановилась у большого камня, поставила фонарь на землю. Ветер трепал ее белоснежные волосы.

— Она похожа на Камиллу…как две капли воды, — хрипло прошептал Николас и нервно дернул ворот рубашки, словно задыхался.

— Да, очень похожи.

— Иди, Мстислав, я подожду тебя здесь. Иди.

Изгой нерешительно шагнул вперед, потом сделал еще один шаг и еще. Девочка смотрела вдаль и вдруг встрепенулась, взмахнула руками. А потом побежала навстречу. Изгою не верилось, что все это происходит наяву. Не верилось, что через несколько секунд, он сожмет настоящую Анну в своих объятия, почувствует ее запах, услышит ее голос. Она бежала к нему, как в замедленной пленке, а он боялся двигаться быстро, чтобы не напугать ее. Когда девочка приблизилась настолько близко, что он смог заглянуть ей в глаза, с его горла вырвалось рыдание и он рывком схватил ее на руки и прижал к себе, стараясь не покалечить хрупкое невесомое тельце. Он плакал. Впервые за пятьсот лет. Прижимал ее к себе и не мог остановиться, не мог вымолвить ни слова и плакал как ребенок. Он так долго мечтал об этом моменте, он душу дьяволу продал, чтобы найти ее.

— Мстислав мой любимый, мой родной…Вернулся к нам…живой…

Девочка обхватила его лицо крохотными ладошками и вдруг побледнела от страха.

— Твои слезы…они…это кровь…

В ту же секунду Изгой скорее почувствовал, чем увидел опасность, он прижал Анну к себе и посмотрел вдаль. Огромное войско Максимилиана двигалось в сторону деревни. Раздавался топот копыт, уже горели первые дома на окраине. Анна повернула головку и хотела вскрикнуть, но Изгой закрыл ей рот ладонью.

— Тсс, люба моя…тихо…

Она вырывалась, царапала ноготками его запястье, но он крепко держал ее и смотрел вдаль. Дома занялись пламенем. Он слышал крики людей, жуткие вопли агонии и ругань солдат. А вот и тот самый день, а точнее та ночь, когда убили родителей, и пропала Анна.

— Убираемся отсюда. Немедленно.

Голос Мокану вывел его из оцепенения.

— Давай мне девочку, она уже потеряла сознание от страха или от твоих братских объятий. Все. Валим отсюда. Ты не сможешь им помочь. Уходим.

Но Изгой как завороженный смотрел на горящую деревню и по щекам катились слезы.

— Мамо….тато….

Он слышал дикий крик матери, потом хриплый стон отца…Вот он их час смерти. Мгновенный и жуткий в своей непостижимой правде. Вот как они погибли. Быстро и внезапно. Братья заживо сгорели в доме. Молниеносно. Они просто исчезли и превратились в кучку пепла.

Рука Мокану легла ему на плечо и крепко сжала:

— Я тоже видел смерть своей матери…держись, Мстислав…Тебе туда нельзя. Спасай Анну. Мы уходим.

Мокану хотел взять девочку на руки, но Изгой не дал. Он обнял свою драгоценную ношу и не чувствовал усталости. Одной рукой поднес флягу ко рту и тремя глотками осушил снадобье, которое дала Фэй. Не почувствовал вкуса. Сердце снова покрылось льдом. В ушах звучали предсмертные крики родных, а в глазах полыхали языки пламени.

Спустя несколько часов пути они вернулись к порталу, присели на то же поваленное дерево и молча разделили ужин. Даже вкус крови князя показался Изгою пресным, он машинально сделал несколько глотков и позволил Николасу испить из своей вены. Анну он так и не выпустил из объятий. Прижимал к груди, и биение ее маленького человеческого сердечка успокаивало его, возвращало к жизни.

— Что будем делать? Портал откроется через несколько часов?

Шепотом спросил Ник и отпил виски из фляги, протянул Изгою.

— Я не оставлю ее здесь, — Мстислав оттолкнул руку Мокану. Он напряженно думал. То, что они делают сейчас страшный запрет. Они нарушают ход времени и приносят в будущее ту, которая должна была умереть несколько столетий назад. Они изменят ход времени. Последствия могут быть непредсказуемыми.

— Мы заберем ее с собой, — ответил за него Николас.

Они приняли это решение оба, еще не осознавая одного — только что они обманули саму смерть…Простит ли она им этот обман? Что таит в себе нарушение законов природы? Никто из них не знал ответа.

 Глава 28

Я первая почувствовала его возвращение. Не знаю как. Не знаю, что именно подсказало мне, но вдруг стало трудно дышать, а сердце зашлось в приступе радостной боли. Ранним утром, когда еще солнце едва показалось из за горизонта.

Я бежала по ступенькам вниз, к двери. Только в этот раз, уже точно зная — князь Мокану вернулся не один. Двери распахнулись, и я чуть не закричала, когда увидела могучую фигуру Мстислава, заслонившую дверной проем. Он держал на руках ребенка, а рядом с ним стоял Николас. Оба выглядели странно. Эти страшные воины, внушавшие всем ужас, казались испуганными, и я не понимала в чем дело. Мне хотелось броситься к Изгою, сжать его в объятиях, но я не смела пошевелиться. Мимо меня проскользнула Фэй и Марианна. Я слышала их голоса, но видела только ЕГО лицо: изможденное, бледное, покрытое грязью, кровью и новыми шрамами. Только для меня оно по–прежнему было самым красивым. Изгой посмотрел на меня вскользь, словно не заметил, сейчас он тихо разговаривал с Фэй, которая срывалась на крик, но потом снова шептала. Я могла уловить лишь обрывки фраз

— Вы ненормальные…вы понимаете, чем это грозит…вы что натворили!…Два безумца!

До меня еще не доходил смысл ее слов, я прижала руки к груди и смотрела на Изгоя.

Но он заметил меня лишь тогда, когда Фэй забрала у него маленькую девочку чем то очень похожую на Камиллу и унесла в сторону спален. Мстислав подошел ко мне. Наконец то.

Только все было не так, как я себе представляла. Он не схватил меня в объятия, не закружил по комнате, даже не поцеловал. Он просто долго смотрел мне в глаза, потом протянул мне мою цепочку и положил мне в ладонь.

— Я вернул ее тебе сам, как ты и просила.

— Мстислав… — я едва слышала собственный голос.

— Иди к себе, мы потом поговорим.

Сказал отрывисто, равнодушно. Его взгляд казался таким обжигающе холодным. Как всегда. Никаких чувств.

Уже в ту же секунду он исчез. Я успела забыть, насколько быстро он передвигается. И в тот же момент с болью осознала, что именно нас разделяет. Я — человек, а он тот, кто давит таких как я, словно букашек. Он сам так сказал — смертные для него просто пыль.

Мне показалось, что я лечу в пропасть, сердце остановилось, потом забилось очень медленно и мне показалось, я теряю сознание. Ноги онемели. Я не могла произнести ни слова. Вот и все. Теперь он прогонит меня, отправит домой, избавится. Все кончено. Они выполнили свой долг, а я теперь лишняя здесь. Я не с ними. Не такая как они. Да и на что я надеялась? Он сам говорил мне, что не умеет чувствовать. Он вернулся. Живой. Разве не об этом я просила Бога и обещала взамен просто уйти? Я медленно попятилась назад и пошла в сторону комнат, перед глазами пелена, все как в тумане. Наверное, я плачу, раз ничего не вижу, и так саднит в горле и груди.

Собственная комната уже казалась мне чужой, неуютной. Мне здесь больше не рады. Все встало на свои места в их жизни. Только я лишняя. Наверняка завтра утром со мной красиво попрощаются, поблагодарят и отправят обратно. Возможно та тварь, что охотилась на меня, уже мертва. Теперь я просто вернусь домой.

Я решила, что нужно собираться, складывать вещи. А потом истерически засмеялась. Какие вещи? Здесь ничего моего нет. Только пару нарядов, которые подарила мне Марианна. Да и не я не возьму их с собой, просто оставлю здесь.

Снова вспомнила взгляд Изгоя — колючий, холодный. Зачем мне ждать пока он снова вышвырнет меня из своей жизни? Я просто могу заказать такси и уехать. Или даже добраться на попутке.

Никто не заметил, как я ушла. Наверное, в глубине души я ждала, что кто то из них вдруг увидит мою сиротливую фигуру у дороги и позовет меня обратно. Но так не бывает и чуда не произойдет. Меня попросили ждать такси у главной дороги. На территорию особняка заезжать запрещено и я, не оглядываясь, пошла в сторону трассы, кутаясь в легкую кофточку. Мне не было холодно. Точнее внутри все и так заледенело.

Я не знаю, сколько шагов я сделала, как вдруг Изгой преградил мне путь. От неожиданности я вскрикнула. Уже успела забыть как быстро и бесшумно он умеет передвигаться.

— Я попросил тебя просто подождать в своей комнате, — его голос звучал устало и разочарованно. Я не хотела смотреть ему в глаза. Вся моя решимость тут же исчезнет и я не смогу уйти гордо. Я сломаюсь.

— Куда ты? — спросил он и приподнял мое лицо за подбородок. Я зажмурилась. Слезы предательски щипали глаза.

— Наверное, домой, — тихо ответила я.

— А где твой дом? — так же тихо спросил он, и мне показалось, что мое сердце началось биться быстрее.

Внезапно Изгой обнял меня за плечи и привлек к себе, прижал к груди.

— Где твой дом, Диана? Скажи мне и я отведу тебя туда. Только попроси.

— Мой дом там, где есть ты, — я не знала, сказала ли я это вслух или только подумала. Он обнимал меня, и я растворилась в этих объятиях, в этих сильных руках. Его жесткая рубашка колола мне щеку, и сжимал он меня до боли в костях. Но более живой я еще никогда не была. И мне стало жарко, словно кровь внезапно закипела и побежала по венам с ускоренной силой.

— Но там где я, ты станешь другой, там, где я, нет ничего того, к чему ты привыкла. Тебе придется отказаться от своей человеческой сущности. Ты готова жить в моем мире, Диана?

Изгой отстранил меня от себя и теперь смотрел мне в глаза.

— У тебя никогда не будет детей, ты перестанешь быть человеком, ты станешь такой как мы. И я никогда не смогу обещать тебе спокойного будущего, обещать тебе вечной любви. Ты готова на это, Диана. Может тебе нужно время подумать?

Я подожду твой ответ, и я сам верну тебя обратно, если он будет отрицательным.

— Я не стану думать, Мстислав. Мне это не нужно, я уже давно знаю, чего я хочу.

Я снова обняла его и склонила голову ему на грудь. Мое сердце колотилось как бешеное.

— Чего же ты хочешь, Диана?

— Быть твоей. Всегда. Вечно.

Теперь он резко приподнял меня за талию и уже пристально посмотрел мне в глаза. В его зрачках плескались красные сполохи.

— Вечность — это страшное слово, ты отвечаешь за свои желания? Если ты скажешь "да", то я больше никогда не отпущу тебя. Ты будешь принадлежать только мне.

Сказал грубо, с угрозой, словно хотел меня напугать. Только я уже давно его не боялась.

— Я и так твоя, с того самого момента как увидела тебя впервые.

Внезапно Изгой улыбнулся:

— Тогда тебе придется познакомить меня с твоими родителями. Я думаю, что не понравлюсь им.

— Понравишься, — горячо возразила я, и прильнула к нему всем телом, — обязательно понравишься.

***

В маленькой спальне собрались почти все. На спящую девочку смотрели, как на чудо и только Фэй выглядела испуганной и очень обеспокоенной. Девочка все еще не приходила в себя. Она словно спала, и я смотрела на нежное личико, испытывая прилив нежности и любви. Сердце больно сжалось при взгляде на худенькие плечики, тоненькие запястья малышки, на нежные щечки и длинные пушистые ресницы. Я всегда хотела сестричку. Вот такую. Маленькую, нежную…а теперь я хотела дочь. У меня наверно ее никогда не будет.

— Почему она не просыпается? — спросил Мстислав, присев на краешек постели и не выпуская мою руку из своей. Он даже не представлял себе, как много это для меня значило.

— Не знаю, — Фэй поправила подушку под головой малышки, потрогала ее лобик, — Она в состоянии шока. Что то сильно ее напугало. Плюс такой огромный скачок во времени. Я еще не слышала, чтобы люди перемещались через портал. Такого никогда не было.

— Это могло ей навредить?

— Нет, не думаю. Ее дыхание стабилизировалось, сердцебиение нормальное. Правда, низковатое давление. Мы возьмем анализы крови, проведем обследование в моей клинике и будем знать наверняка, что с ней все нормально. Меня беспокоит совсем другое.

Фэй посмотрела на Марианну и тихо спросила:

— Ты как себя чувствуешь?

— Я? Чудесно, просто отлично! А как я должна себя чувствовать, если мои любимые вернулись ко мне притом все? Я счастлива!

Фэй кивнула и снова повернулась к девочке, взяла ее руку, нащупывая пульс.

— Все в порядке. Она здорова. На первый взгляд. И возможно очень скоро Анна проснется. Только ей нужно общение, пока что, только с человеком. Не с такими как мы. Лучше даже перевезти ее в другой дом и постепенно знакомить с окружающим миром. Тогда переход во времени не станет настолько ощутимым. Пусть Диана побудет с ней первое время. Надеюсь никто не против?

***

В тот же день мы переехали в маленький дом, принадлежавший когда то Самуилу. Мстислав переехал вместе с нами. Я еще никогда не видела его таким. Он изменился. Он больше не походил на того страшного Палача каким я узнала его впервые. Он помогал мне обустроить комнату для Анны, и он улыбался. Так много улыбался, что от каждой его улыбки, подаренной мне, я сходила с ума от счастья. Зачем мне слова любви? Зачем мне клятвы в верности, когда мне просто достаточно смотреть на него, вдыхать его запах, слышать его голос?

Мы вместе дежурили у постели Анны. Фэй и Криштоф привезла оборудование из клиники, девочка получала через капельницу витамины и антисептики. Ее анализы крови оказались хорошими, кардиограмма была в норме. Теперь мы ждали, когда она проснется. Точнее, больше всего ждал Мстислав. Он держал ее ручку в своей руке, иногда прижимал к колючей щеке. И ничто не сблизило нас настолько сильно как это ожидание. Пока Мстислав что то шептал спящей сестре на ухо, я ходила по комнате, расставляя все по местам. Марианна заботливо передала малышке вещи Камиллы, несколько игрушек. Я вытерла пыль и посадила плюшевого медведя на стол. Я была уверенна, что маленькая Анна будет жить в этом доме как принцесса. Мы вместе будем жить. Я она и Мстислав. Как настоящая семья. Я влезла на стул, поправила занавески на окне и вдруг заметила черную тень, скользнувшую в кусты. Пошатнулась и тут же Изгой подхватил меня на руки.

— Ты испугалась?

— Да, — быстро ответила я, а он нахмурился, — не тебя. Мне показалось, что там кто то есть.

Он улыбнулся, и мне захотелось зажмуриться.

— Где?

— Не знаю…

Я так и не поняла, в какой из комнат мы оказались. Только слышала, как Мстислав распахнул дверь ногой и осторожно поставил меня на пол. Он долго смотрел мне в глаза, а у меня от одного взгляда заныло внизу живота.

— Я плохой любовник, — растерянно сказал он.

— Мне не с кем сравнивать, позволь я сама решу, — ответила я и нагло расстегнула пуговицу на его рубашке. Одну потом другую. Я провела ладонью по его груди с наслаждением касаясь смуглой, гладкой кожи, чувствуя стальные мышцы под ладонями, неровности от шрамов. Вот этот новый, здесь, прямо у сердца. Я наклонилась и нежно коснулась губами рубца. Мстислав погладил мои волосы. И мне показалось, что он нервничает намного больше чем я сама. Я стащила с него рубашку. Касалась его тела с жадным любопытством с маниакальным желанием осязать каждую выпуклость и впадинку. Запомнить каждую родинку и шрам. Боже, как же много на нем шрамов. Я целовала каждый из них, спускаясь к его животу, медленно стала на колени и потянула за ремень на его брюках. На секунду мне показалось, что он готов схватить меня за руки, но он лишь сцепил свои за спиной, позволяя мне делать все, что я хочу. От вседозволенности закружилась голова. Сам Палач стоит передо мной, расставив длинные ноги в высоких массивных сапогах, и я перед ним на коленях. Добровольно.

Я расстегнула змейку и задохнулась. Я не видела мужской член так близко еще ни разу и никогда бы не подумала, что он настолько прекрасен, огромен и тверд. Я несмело сомкнула пальцы на горячей плоти и услышала стон. Но я уже не могла остановиться, я касалась его плоти обеими руками, гладила, ласкала кончиками пальцев. Я смотрела, как член становится еще напряженней, как вырисовываются вены, и краснеет блестящая головка. Когда я коснулась его губами по моему телу прошла дрожь удовольствия, внизу живота запылало, запульсировало. Я безумно хотела, чтобы он оказался внутри меня, но вместо этого я обхватила головку губами и втянула в рот. От наслаждения и чувства триумфа, ведь он в моей власти, закружилась голова. Его запах сводил с ума, запах секса и моего мужчины. Мстислав застонал уже громко, вздрогнул от удовольствия, его пальцы зарылись в мои волосы, притягивая ближе, побуждая к более резким движениям. Я знала, что такие ласки доставляют мужчинам удовольствие, но не имела понятия как правильно нужно ласкать, но судя по его реакции у меня все получилось. Внезапно Изгой поднял меня с колен. Он удерживал меня в воздухе за талию. Я видела, как побледнело его лицо, раздуваются ноздри, как почернели его глаза от страсти и сверкает сиреневая радужка. Мстислав пролетел со мной по комнате в поисках постели, но оказалось мы в зале с длинными столами, накрытыми белоснежными скатертями. Он тихо выругался и уложил меня на один из столов, опрокидывая стулья, сметая рукой подсвечники. Его пальцы разорвали мою блузку, задрали юбку на середину бедер, он сдернул трусики, и я поняла, что сейчас он овладеет мною. Замерла в предвкушении, раздвигая ноги. Но вдруг мой любовник остановился, замер, осматривая мое тело голодным взглядом.

На его лице разочарование. Я даже испугалась, что причина тому — во мне.

— Я все делаю не так да?

Тихо спросил он, и провел кончиками пальцев по моей щеке, опускаясь к груди, задел сосок и я всхлипнула. Теперь он сжал тугой комочек двумя пальцами и мои глаза закатились. Он убрал руку, и я услышала его голос у своего уха:

— Тебе больно? Твое сердце бьется так быстро.

— Нет, мне не больно…мне хорошо. Прикоснись ко мне еще…пожалуйста.

Теперь он гладил меня обеими руками, играл с моей грудью и ласки становились все более дерзкими, но очень нежными. Соски стали чувствительными, и каждое прикосновение вызывало дрожь во всем теле. Я хотела большего, я требовала большего. Словно читая мои мысли, Мстислав погладил мой живот, от нетерпения я прикусила губу, а когда его пальцы коснулись моего лона — я вскрикнула. Да пусть прикоснется ко мне или я сойду с ума.

— Больно? — снова этот настороженный голос, в котором звучал страх…как же он привык причинять боль и боялся что сделает это снова. Боялся? Разве есть что то способное напугать Палача? Оказывается — есть.

— Еще, — хрипло попросила я, и накрыла его руку своей рукой, прижимая сильнее к горящему лону. Когда его палец оказался внутри меня, я закричала, и он тут же остановился, но я уже не могла терпеть. Я подтолкнула его руку, сильнее надавливая, подалась вперед усиливая трение, чувствуя, его сильные и в тоже время нежные, пальцы распаленной кожей, которая хотела иных прикосновений, более грубых и резких и еще…немедленной разрядки. Разрушительная волна экстаза приближалась ко мне издалека. Я балансировала на грани. И вдруг Изгой понял, чего я хочу, пальцы нашли чувствительный бугорок между влажными складками случайно или намеренно он коснулся меня именно там и я взорвалась. Оргазм накрыл меня с головой, разрывая на мелкие кусочки, сотрясая все мое тело. Я услышала собственный вопль, схватила его руку за запястье не давая отстраниться. Когда судороги наслаждения постепенно стихли, и я открыла глаза, то увидела его лицо рядом с моим. Он смотрел на меня напряженно, с восхищением, фиолетовые глаза подернулись дымкой страсти, черты лица заострились. О боже, какой же он сексуальный, когда вот так смотрит на меня.

— Ты…такая красивая, — прошептал он мне в губы… — ты кончила да? Так это называется?

Я кивнула и почувствовала, как краска стыда залила мои щеки. Я вела себя как развратная самка. Я все еще прижимала его руку к своему лону, мои ноги свисали с краев стола, А он облокотился на локоть и внимательно рассматривал мое лицо.

— Я хочу услышать еще раз, как ты кричишь…ты кончишь для меня снова?

Прежде чем я успела ответить, он обхватил губами мой сосок и нежно втянул в себя. Он ласкал мою грудь долго, теперь только губами и языком и я снова стонала от наслаждения, а потом он спустился ниже. Я попыталась остановить его, скрестить ноги, но Мстислав удержал мои колени.

— Я хочу знать какая ты на вкус…везде…особенно когда кончаешь…Останови меня, если тебе не понравится…

Остановить его? Я лучше умру. Его язык исследовал меня настолько нежно и трепетно, что я уже не могла кричать, я всхлипывала, вздрагивая каждый раз когда кончик языка касался моего бутона поначалу случайно, потом еще раз и еще, пока он не понял что именно заставляет меня судорожно цепляться за его волосы плечи и непрерывно стонать. Теперь он обрушил все ласки именно на горящий комочек плоти, обхватывая его губами, нежно посасывая, ударяя по нему языком. Второй оргазм был ослепительней первого. Мне казалось, я потеряла сознание от наслаждения и только теперь я почувствовала, как он овладел мною. Я благодарно застонала, распахнула ноги еще шире, изгибаясь навстречу, принимая его в себя, такого твердого огромного. Изгой двигался во мне быстро, мощно придавливая меня к столу тяжелым телом, своими железными мышцами. Я сама нашла его губы, притянула за волосы к себе, чувствуя, как мои напряженные соски касаются его гладкой кожи.

— Если бы я знал, что ты такая сладкая, когда кончаешь я бы ласкал тебя беспрерывно с самой первой встречи…

Страстно шепнул мне на ухо и лизнул мою шею. Я кончила снова. Неожиданно, ярко. Я сама не знала, что мое тело способно ТАК реагировать на его слова. НО его голос…не человечески прекрасный, хриплый, низкий….сводил меня с ума.

Я не знаю, что значит, хороший любовник…точнее, что может быть лучше, чем этот мужчина, который дарил мне свои ласки до самого утра? Он терзал меня снова и снова, ласкал каждый сантиметр моего тела, изучая меня и мою реакцию на его прикосновения. К утру я уже вся изнемогала, охрипла от криков, у меня болел каждый мускул на теле и тогда он сжалился и я услышала наконец то, как кричит он сам, точнее рычит хрипло, громко, покусывая мою шею. Я почувствовала горячее семя внутри себя, его судорожные толчки и то как он крепко прижал меня к себе содрогаясь всем телом. Его атласная кожа покрылась капельками пота. Я зарылась в его белоснежные волосы пальцами обеих рук и тихо прошептала.

— Ты наверняка самый лучший любовник из всех мужчин на земле…

- Kocham ci takKocham ci tak bardzo, e sowa tego nie wyra*1ardzo, e sowa tego nie wyra [2]

Я не знаю, что он прошептал мне в ответ по–польски, а потом поцеловал меня в припухшие губы, но я твердо решила, что обязательно выучу польский и узнаю значение этих слов. Ведь у меня впереди целая вечность. Так он пообещал мне. А если мой Палач что то обещает…

 ЭПИЛОГ

Анна проснулась через два дня. Открыла глаза и что то тихо прошептала по–польски. Я оставила их одних. Им так много нужно рассказать друг другу. А потом мы будем вместе, и я научу Анну всему, что знаю сама. Познакомлю ее с этим миром. А может даже она захочет танцевать…как я…

Я складывала новые игрушки на маленьком столике и книги на полку. Я с любовью поправляла светло розовые занавески. Потом поставила букет алых роз в хрустальную вазу. Наверное, нужно надуть шарики. Ведь Анна никогда не видела воздушные шары…Она много не видела, и я покажу ей все. Ведь этот мир так сильно изменился.

Зазвонил мой сотовый, и я машинально поднесла трубку к уху.

— Диана, это Фэй. Ты пока ничего не говори Мстиславу, но у нас горе — Марианна впала в кому.

— Как в кому?

— Да, несколько минут назад она потеряла сознание и больше не приходила в себя. Это как то связано с появлением Анны. Мы пока не знаем, что делать дальше. Подождите, пока девочка немного придет в себя. Потом скажешь Мстиславу. Пусть приедет.

Я медленно закрыла крышку сотового и повернулась к телевизору на стене. Как раз передавали сводку новостей.

— Сегодня в два часа дня в гостинице "Континенталь" совершено зверское убийство известного предпринимателя из Чехии Витана Александровича Черногорова. Он и его давняя знакомая фотомодель Адель Стар пострадали от рук наемного убийцы, едва успев войти в номер гостиницы. Преступник заколол Витана, нанес тяжелые ранение острым предметом прямо в область сердца. Каждое из таких ранений смертельно.

Адель отсекли голову. Зверское убийство расследует…

Я судорожно глотнула воздух и вцепилась пальцами в мобильный телефон. Диктор продолжала:

— Вдова потерпевшего пока не дает никаких комментариев, она прилетела последним рейсом, как только получила страшное известие. Кристина Воронова в шоке, и к ней не подпускают журналистов.

Лицо вдовы показали крупным планом. Я выронила сотовый. И схватилась рукой за горло.

Одна сестра впала в кому, а другая овдовела. И все сегодня — в тот день, когда Анна пришла в себя.

КОНЕЦ 5 ЧАСТИ