Враг мой любимый Соболева Ульяна
–До свадьбы осталось всего две недели, у вас будет время подумать.
Сказал он.
– Не снимайте…если решите, что не хотите принять подарок отдадите потом. Прошу вас.
Петр откашлялся, словно прерывая наш разговор.
– Подумайте хорошо, моя милая, мне бы от всей души хотелось, что бы этот брак все-таки стал союзом любви и мой дом наполнился бы детскими голосами.
«Конечно, сразу две выгоды» подумалось мне и кольцо обожгло кожу на пальце, словно впилось в нее шипами.
– Сейчас я не готова принять такой подарок.
Сняла перстень и протянула жениху.
– НЕТ! Вы возьмете это кольцо! В противном случае… —Николай явно терял терпение и готов был вспылить. Не привык к отказам. – Вы сами об этом пожалеете.
Он не поцеловал моей руки, коротко поклонился и направился к двери. Кольцо так и осталось в моей ладони.
Петр подошел ко мне вплотную и тихо проговорил, его голос был похож на шипение змеи.
–– Не слишком задавайся, девчонка. Неблагодарная сучка, мой племянник увлекся тобой, пусть для меня это полная неожиданность, но это так. И ты могла бы веревки с него вить, если бы была поумнее. Но ты такая же идиотка как твоя мать. В вашем семействе это видно в генах. Берегись, из любящего ягненка Колька может превратиться в злобного зверя. Кстати, это кольцо он заказал для тебя из Парижа у самого знаменитого золотых дел мастера, после твоего приезда. Оно стоило целое состояние, подумай о том, какие несметные богатства он бросит к твоим ногам в случае твоей благосклонности. Кольцо надень и не смей снимать! Не то я точно сделаю так, что ты пожалеешь…, слыхал сейчас мужиков в армию призывают. И Савелий твой…ох как подходит.
Не дав мне опомниться, Потоцкий старший ушел.
***
Как только карета отъехала, я швырнула кольцо на полку камина, и посмотрела на него с ненавистью. В ярком свете свечей переливались чудесные блики камней. Оно было мне в пору, идеально сидело на пальце. Никогда у меня и в самом деле не было украшений, только старенький мамин крестик, который я так опрометчиво отдала лейтенанту. Теперь же Потоцкий завалил меня подарками, драгоценностями. Наглый и самоуверенный, он наверняка не сомневался, что после этого подарка она броситься к нему в объятия. Но последние слова Потоцкого не выходили из головы. И я все же надела перстень на палец.
В залу вошла Марта вся увешанная переливающимися отрезками тканей. В руках она сжимала ларец.
–Ты видела все это? Ты видела?
Я презрительно фыркнула
– Да здесь все виды материй, самых разных цветов такой гардероб можно сшить. А в ларце всякие украшения под самые разные наряды. Ты богата, девочка моя, ты несметно богата и имеешь то, чего достойна.
Я улыбнулась, чувствуя как болезненно тянет в области грудной клетки.
–Взамен на свободу. С какой бы радостью я сейчас отдала все это, только за свободу, пусть я буду нищая, но зато на воле…..
–И ты думаешь, что будешь нужна своему моряку нищая и ободранная….Ты ошибаешься.
– Он нужен мне и я бы заслужила его любовь любыми способами, тем более не скованная дурацкими приличиями. О, как я была счастлива на корабле в облике простой заключенной. Все мои выходки мне сходили с рук, и я была сама собой. Заключенная могла позволить себе все, а княжна ничего. Вот такая ирония.
Марта всплеснула руками, как всегда она делала, когда гневалась, зацепилась за ткань и неуклюже упала на полный зад. Я расхохоталась, и она вместе со мной. Внутри стало немного светлее…немного теплее.
–Ты еще не знаешь, насколько князь Потоцкий оценивает мою любовь. Вот смотри, что он подарил мне…
Я протянула руку вперед, так что бы Марта увидела перстень, который тут же вспыхнул огоньками. Кормилица ахнула и прижала руки, ко рту замерев в немом восхищении.
–За что такой дар?
Я выпрямилась, гордо вскинула голову.
–Я же сказала, за мою любовь за благосклонность. За то что бы я дала ему шанс стать мне настоящим мужем.
–И что ты ответила, безумица?
–Что я подумаю.
Марте наконец-то удалось распутаться и подняться.
–Ты совсем с ума сошла.
–Нет, не сошла, я не продажная девка, я княжна Соболевская и этому типу еще дорого придется заплатить, прежде чем я позволю ему просто прикоснуться ко мне. И закончим об этом, прикажи ковры постлать вверху. А ткань снесите вниз, завтра приедет портниха снимет мерки, пусть сошьет мне несколько платьев к скорому выходу в свет. Хочу быть не хуже некоторых придворных модниц и вертихвосток, хочу их затмить. Пойду, погуляю, не зови меня, хочу посидеть в одиночестве.
Я спустилась в сад. И устроилась на мягкой зеленой траве под любимой акацией. Вряд ли мне удастся сегодня заснуть, слишком много мыслей роилось голове. Слишком многое нужно было обдумать. Например, будущий муж. То, что я заимела над ним власть, осознавала очень хорошо. Пока мое очарование имело над ним силу нужно вырвать у него дарственную на все свои земли и на украшения, век мужской любви короткий и кто знает, как повернется судьба в дальнейшем. А вдруг он захочет выкинуть меня из своей жизни. И оставит ни с чем. В моей душе жила вечно голодная маленькая девочка. Несчастная всеми гонимая. Еще каких ни будь пару месяцев назад я была просто каторжной без имени и титула, сосланная в Сибирь. И не могла представить себе и сотой доли тех богатств, что были у меня сейчас. До встречи с молодым офицером, который похитил мою душу и сердце, меня ведь более чем устраивало предложение Потоцких. Вернуть себе имя, все, что у меня отняли. Вот о чем могла тогда мечтать маленькая опальная княгиня, мечты сводились к красивым платьям, титулу и вкусной еде. Но теперь все изменилось. А любовь не знает корысти. За объятия черноглазого офицера я была готова отказаться от всех богатств мира. Я согласилась бы опять быть сосланной в Сибирь лишь бы пережить все минуты рядом с ним снова. Эта страсть овладела мной подобно болезни, которая прогрессировала день ото дня. Каждую ночь я вспоминала его сильные мозолистые ладони на своем трепещущем теле, его огромные как омут черные глаза, горящие таким огнем, который мне еще не доводилось видеть в мужских глазах. А как сладко он целовал меня. Его губы чувственные страстные терзали мой рот, сосали мой язык, а я улетала в пропасть от этих поцелуев. И не было в этом ничего невинного, как я представляла себе ранее. Мною овладело помешательство, безумие я была готова на все, согласна на все. Стоило мне только первый раз увидеть его глаза, устремленные на меня, и я пропала, сердце забилось быстрее. Он был настолько красив, что дух захватывало. Мужественное лицо, широкие скулы прямой нос с горбинкой. А волосы черные как смоль непрестанно падающие ему на лоб. Что-то демоническое было в его красоте, непостижимое загадочное. И он смотрел на меня так как еще ни один мужчина никогда не смотрел, вызывая во мне и смущение, и волнение, и бурю, и ураган одновременно. Заставляя пылать мои щеки. Предавшись мечтам, я откинулась в высокую траву. В вечернем воздухе пахло зеленью, трещали сверчки, квакали в пруду лягушки. Полумесяц освещал сказочно красивые белые кувшинки, плывущие по зеркальной глади озера. Вдали послышался топот копыт, я приподнялась и с тревогой прислушалась. Судя по всему, лошадь неслась во весь опор…
***
Кто бы это мог быть? В столь поздний час? Уже через минуту, ломая ветки и круша все на своем пути, показался крупный черный жеребец. Злобно фыркая, раздувая ноздри, он несся во весь опор, прямо на меня. Вначале мне показалось, что конь без наездника, но вскоре я различила безжизненно повисшее на крупе животного тело всадника. С самого детства я нисколько не боялась лошадей, и теперь взбесившийся жеребец не пугал меня. Я смело бросилась к животному, прыгнула ему на шею и силой потянула поводья на себя. Конь резко остановился, и шарахнулся в сторону, злобно и испуганно фырча, перебирая стройными ногами.
– Ну, ну…успокойся, мой хороший, кто это тебя так напугал?
Услышав мой голос, конь перестал топтаться на месте и пошевелил ушами. И это уже было намного лучше, значит его страх не так силен и он готов успокоиться.
– Какой ты красавец, как же ты дрожишь, ну все успокойся, здесь тебя никто не обидит. Я сделала шаг в сторону жеребца и протянула руку. Животное не двигалось, но продолжало мелко дрожать. Коснулась рукой взмыленного лба и нежно погладила.
–Хороший мальчик, хороший, я тебя не обижу. Иди ко мне.
Осторожно потянула за поводья. Неожиданно конь ткнулся мордой мне в плечо, отвечая на ласку.
– Ну, вот и хорошо. А теперь помоги мне снять твоего хозяина.
С самого начала я боялась посмотреть на человека, висящего на крупе животного. Даже теперь, когда месяц спряталась за облака, я видела, что бока жеребца залиты кровью.
– Наклонись, миленький, мне так не достать.
Конь послушно согнул тонкие красивые ноги. Я зажмурилась от страха, боясь прикоснуться к возможно окоченевшему мертвецу, но все-таки осмелилась и с радостью почувствовала, что это не труп, всадник был еще теплый, я силой потянула его на себя и они вместе упали в траву. С трудом выбралась из-под бесчувственного мужчины и перевернула его на спину. Я тут же прижалась ухом к его груди. Сердце билось тихо-тихо, но билось. С облегчением подняла голову и убрала волосы со лба раненного. …Сердце глухо забилось, пропустило несколько ударов, вся кровь на мгновения застыла, а потом понеслась по венам как бешеная….Я вскрикнула так громко, что ночные птицы в испуге упорхнули и смолкли сверчки. Мне показалось, что в мою грудь кто-то вонзил кинжал. Очень глубоко, прямо в сердце и несколько раз прокрутил там. От боли потемнело в глазах.
– О господи! Нет… не может быть! – прохрипела, прижав дрожащие руки к груди. Я узнала его…узнала и ощутила как весь мир вращается вокруг меня, как он дорожит и раскаляется как будто вот-вот взорвется.
– Гриша! – закричала и снова приложила голову к его груди, слушая сердцебиение.
Лицо лейтенанта было мертвенно-бледным, на скулах виднелись порезы, он еле слышно стонал. Судя по всему, он был тяжело ранен и потерял очень много крови.
– Я сейчас, я быстро, я сейчас. Господи, только потерпи, пожалуйста…Гриша, потерпи, не умирай я быстро.
Я не решалась оставить его одного, но и сидеть, здесь заливаясь слезами, было бессмысленно. Решительно бросилась к его коню
– Миленький позволь мне, я не доберусь быстро без твоей помощи, а надо быстрее. Ну, иди ко мне, мой хороший.
Жеребец посмотрел на меня умными карими глазами и подошел
– Только держись, только держись….прошептала я, бросив взгляд на раненного.
Пришпорила скакуна что есть силы, и он вихрем понесся к усадьбе, на скаку перескочил через ограду.
– Савелий, ко мне!
Крикнула что есть силы и на мой зов сбежались слуги вместе с Савелием.
–Быстро носилки или повозку, лучше повозку и живо за мной. Ну что стали, сейчас же выполнять, не то прикажу высечь, черт вас дери, олухи ленивые. Никаких вопросов. Поехали, поехали.
Ошалевшие мужики ни разу не слышавшие от хозяйки и десятой доли ругательств, вскочили на повозку, быстро запряженную ловким Савелием, который был в полном недоумении. Все молчали, такой меня здесь не знали. Им наверное показалось, что я сошла с ума, девушка и сама не замечала, как нервно теребила свои локоны, которые выбились из прически. Меня трясло от панического страха, от дикого ужаса, что мы не успеем и ОН умрет.
Уже через несколько минут, которые показались мне, обезумевшей от волнения, целой вечностью, крепкие крестьянские руки положили раненого на повозку. Я не оставила Григория села рядом и положила его голову к себе на колени. Меня не заботили ни приличия, ни то с каким любопытством смотрят слуги. Я нервно перебирала черные волосы и тихо шептала.
– Дыши…родной, умоляю, дыши. Только дыши. Я ведь… я не смогу если ты. Не смогу. Дыши.
Савелий посмотрел на мундир лейтенанта и покачал седой головой.
– Куда прикажете нести?
– Наверх, ко мне. Зовите Лизу, пошлите за Мартой. Немедленно. Ты Савелий, грей чан с водой, неси ножницы и осторожно с ним, осторожно.
Шестеро крестьян с трудом внесли худощавое, но тяжелое тело наверх и положили на мою постель.
– Все, спасибо, а теперь уходите, все. Уходите вам говорят.
Появилась Лиза и я бросилась к ней, схватила за локоть втаскивая в комнату.
– Поди ко мне, Лизавета, помоги его раздеть.
– Но, это же мужчина.
– Ну и что с того! Черт возьми, это не дьявол! И хватит стоять как столб! Если он умрет, я шкуру с тебя спущу живьем.
Хотя я никогда не обращалась со слугами плохо, но в этот момент я думала, что даже скальп могу с нее снять если не начнет шевелиться. И Лиза не засомневалась ни на минуту в моей угрозе.
Девушка закатала рукава вышитой блузы и начала стягивать сапоги с ног мужчины. Савелий тем временем нагрел воды и принес сумку с инстументами, травами и настоями. Он так же позаботился о бинтах, нарезав простыню тонкими полосками. Пройдя несколько войн и постоянно помогая Марте, он имел опыт оказания помощи раненным.
Я разрезала на раненом рубашку, всю пропитанную кровью. При виде двух страшных ран, одной на левом плече, а другой под ребром, я не удержалась и застонала, словно от боли, сцепила зубы.
–Помоги мне стянуть штаны.
–Но….
– Сейчас же!
Савелий хотел было возразить, наверняка заметить, что молодой госпоже не престало видеть нагого мужчину, но вовремя спохватился. ДА! Мне сейчас бесполезно, что – либо говорить, его все равно не услышат. Мы вместе раздели мужчину. На груди раненого висел простой крестик, и я услышала бормотание Савелия:
– Где-то я уже видел этот крестик.
– О боги, как он красив, словно греческий бог – прошептала служанка, а я слегка покраснела, осматривая смуглое сильное тело в поисках ран. И в тайне восхищаясь им. Каким-то благоговейным и мимолетным восторгом.
Не тело атлета, но образчик мужской красоты, словно выкованное из стали, жилистое, одни мышцы бугрились под атласной смуглой как у цыгана кожей. Грудь словно отлитая из бронзы, неровно вздымалась и опадала.
– Влюблена…и влюблена не как юная мечтательница, а как зрелая женщина, изнывающая от страсти. Сдерживайся…дитя мое. Все смотрят! Сдерживайся!
Вся краска прилила к щекам, на Савелия не смотрела.
– Хватит пялиться, Лизка! – крикнула я – Намочи повязку и давай мне!
В этот момент зашел один из крепостных крестьян, которых я послала на поиски кормилицы.
– Сударыня, Марта пошла в деревню, принимать роды у Ксении, жены кузнеца.
– Ладно, ступай,…что мне теперь делать?
Я обхватила голову руками
– Что же делать? Савелий! – в отчаянии закричала
Мои пальцы вцепились во всклокоченные волосы, словно намереваясь их вырвать.
Савелий уверенно положил руку мне на плечо и протянул бокал вина.
– Выпей, ты слишком нервничаешь, выпей и голова проясниться. Здесь нужна твердая рука, а у тебя истерика. Это тот молодой офицер?
Я утвердительно кивнула
– Если он умрет, умру и я – тихо прошептала едва шевеля губами.
–Возьми себя в руки, я принес спирт, промой раны, и вспомни все, чему учила Марта. У тебя получиться, ты не раз ей помогала. Действуй, он и так потерял много крови, Только от тебя сейчас зависит его жизнь.
Казалось, его слова вырвали меня из пучины безумия, я быстро смочила бинт в спирте и приложила к ране на плече. Раненный застонал от боли и открыл глаза.
Его лихорадочный взгляд блуждал по комнате, пока не остановился на моем лице, он слабо улыбнулся.
– Ты….неужели это ты…– прошептал он и потерял сознание снова. Савелий увидел, как я подалась вперед, с трудом сдерживая стон ликование.
Он меня узнал, узнал! Всего лишь мгновение, а этого хватило чтобы вспомнил! Мое сердце заколотилось с адской силой. Я уже более уверенной рукой промыла раны.
Теперь нужно было зашить, Лиза втянула нитку в иголку и передала мне.
Глава 13
Осторожно стараясь причинять, поменьше боли я принялась зашивать раны. Раненный был настолько слаб и измучен, что не мог кричать, он тихо стонал, и каждый его стон заставлял мое сердце обливаться кровью. Он ловил воздух запекшимися губами, и мне хотелось осыпать их поцелуями.
– Намочи его губы водой, Лиза.
От напряжения у меня затекла спина, заныли руки, пот струился градом по лицу. Время от времени Савелий промокал мне лоб влажным платком. Наконец с первой раной было покончено. Со второй дело обстояло сложнее. Было неясно насколько она глубока. Я промыла ее, как и первую и так же зашила. Потом мы втроем повернули юношу на бок, и я обработала сквозное отверстие в руке и помолилась богу за то, что вражеская шпага не пронзила его сердце.
Через час, когда все бинты были повязаны, а раненный забылся в тревожном сне я буквально рухнула на пол и прислонилась горячим лбом к кровати
–-И что теперь? Прошептала не совсем уверенная в правильности своих действий.
Савелий погладил меня по голове
–Все в руках божьих, моя птичка, крепись, если он переживет эту ночь, будет жить, это я тебе говорю.
Я тихо заплакала, уткнувшись лицом в ноги Савелия, тот зыркнул на Лизу и взглядом показал на дверь. Та кивнула и быстро удалилась
–Вы сделали все, что могли и умели, молитесь, моя милая.
–Я не переживу если он умрет – зарыдала во весь голос – не переживу, понимаешь?
–Понимаю, идите, умойтесь, и попейте горячего чаю. Дождитесь Марту, она знает о ранах больше чем мы.
Он поднял меня с пола, прижал к себе и погладил по спине.
–Не плачьте, моя хорошая.
Я, шатаясь от усталости и слабости, подошла к шкафу переоделась в чистое платье, так как мое было запачкано кровью. И в этот момент услыхала, что к дому приближается группа всадников.
Сердце снова быстро забилось. Я почувствовала, что раненный в моей комнате и отряд у ворот имеют между собой непосредственную связь.
Раздался громкий стук.
– Именем Ее Величества, приказываем открыть ворота!
Я бросилась к зеркалу, быстро поправила прическу, покусала бледные губы, высунулась в окно и громко крикнула.
–Вы что оглохли все? Отворяйте ворота, бестолочи!
***
Медленно, нарочито, не торопясь спустилась с лестницы. Внизу стояли четверо мужчин, одетых во все черное, они были вооружены до зубов, а их одежда покрыта дорожной пылью и грязью не иначе как скакали галопом не одну милю. Все головы были повернуты в мою сторону
– Добрый вечер, господа. Чем обязана столь позднему визиту? И отчего вы подняли такой шум у моих ворот?
Один из мужчин выступил вперед и вежливо поклонился.
– Добрый вечер, сударыня. Прошу прощения, но мы ищем опасного преступника, который убил пятерых наших товарищей, у нас есть приказ о его аресте, но он скрылся от нас. Нам кажется, что он мог спрятаться где-то здесь. Вы ничего об этом не знаете? Или может что-то слыхали?
Он говорил сбивчиво то и дело, бросая взгляд, то на смелый вырез платья, то на мое лицо.
– Нет, сударь, мы ничего не слыхали, я уже приказала служанке меня раздеть, что бы отойти ко сну.
При столь интимной подробности, худое носатое лицо мужчины вспыхнуло красными пятнами до самых ушей.
– Вы видели моих слуг, сударь, – продолжала я, пользуясь, замешательством – это здоровые детины, они бы не позволили вашему преступнику разгуливать по моему дому.
Мужчина неуверенно посмотрел на своих товарищей.
– И все же, сударыня, нам бы хотелось обыскать дом. Конечно только ради вашей безопасности.
– Что? Вам недостаточно моего слова?– Я повысила голос, а сердце гулко и тревожно забилось, – Обыскать мой дом? У вас есть приказ или ордер? Предъявите бумагу! Да как вы смеете? Нет бумаги, нет и обыска, вам придется положиться на мое слово и убраться из моего дома немедленно.
– Вы нам не представились, сударыня!– Попытался возразить носатый.
– Вы мне тоже. Но извольте. Я княгиня Екатерина Павловна Соболевская, невеста князя Николая Петровича Потоцкого. Через две недели состоится наша свадьба. Вы все еще испытываете желание произвести незаконный обыск?
– Пошлите, господа, нам нечего здесь больше делать – носатый обернулся к своим дружкам, а потом снова обратился ко мне, – Что ж, сударыня, простите нас за вторжение, мы уходим, но ваш сад все же осмотрим. Может, найдем какие-то следы. Ради вас, конечно-же. Имеем честь.
Он откланялся и, переговариваясь друг с другом, мужчины удалились. Я молила Бога, чтобы Савелий скрыл все следы и засыпал пятна крови у озера.
Подождала у окна, пока они перестанут рыскать по саду и уедут восвояси. Боялась, что они что-то заметят. Но я видела краем глаза Савелия и его людей с лопатами. Они наверняка успели засыпать следы крови во дворе и в саду, и наверняка вымыли коня, пока я разговаривала с непрошеными гостями у себя в прихожей.
Отряд удалился и вскоре стих топот копыт. А я тут же бросилась обратно к раненному.
Заперев за собой дверь, подошла к постели, где лежал Григорий. Потрогала рукой его лоб и в ужасе одернула. Поднялся жар, лоб был покрыт испариной и мужчину колотило в лихорадке, несмотря на теплое пуховое одеяло. Он что-то бессвязно бормотал. Я села на постель и закрыла лицо руками.
– Господи,– прошептала… – Спаси его, Господи, спаси и сохрани, ты же знаешь, как сильно я его люблю, сотвори чудо, Господи!
Я промокнула лоб раненого батистовым платочком.
– Милый, любимый, держись, ради меня ведь если умрешь ты, умру и я, а ведь ты не для этого меня спасал. Я так долго мечтала тебя увидеть, не уходи от меня вот так.
Раненого продолжал бить озноб. Я решительно залезла к нему под одеяло и обхватила руками дрожащее тело, прижавшись к нему своим.
– Сейчас я тебя согрею. Я буду с тобой, я буду рядом. Мое сердце будет биться рядом с твоим, что бы ни дать ему остановиться.
Долгие три часа, мне казались вечностью. Я согревала раненного своим телом, вытирала пот с его лба, осыпала поцелуями его лицо, смачивала его окровавленные и потрескавшиеся губы вином и водой. Я слышала его бред. Он, то выкрикивал мое имя с любовью и страстью, то поносил его проклятьями, отдавал приказы солдатам, несся в бой и сражался с невидимыми врагами. Наконец я совсем обессилела и забылась рядом с ним в тревожном сне.
***
Меня разбудил скрип открываемой двери, я быстро подняла голову, вскочила на постели, опираясь на локоть, но тут же успокоилась, это была Марта. Няня остановилась у дверей и замерла при виде картины открывшейся ее взгляду. На лице Марты отразилось полное недоумение. Она поманила меня пальцем, я осторожно встала с постели с заботой поправила одеяло и приложила руку ко лбу мужчины.
Марта схватила меня за рукав и вытащила из комнаты.
– Кто это? Ты что совсем рехнулась, что он делает в твоей постели?
– Марта – это Григорий Никитин…тот морской офицер, – прошептала, оглядываясь по сторонам, – он ранен. О, господи, Марта, миленькая, давай, ты потом будешь злиться, у него не спадает жар. Я все сама сделала, как ты учила, но что-то не так…ты
– С ума сошла, девка?! Дом полон слуг, а если твой жених узнает, слава Богу, что это я зашла утром. А что будет, если князь приедет?
– Ничего не будет. Все равно мне теперь, понимаешь? Если этот мужчина умрет, мне совершенно безразлично, что произойдет со мной.
Увидев, как я отчаянно заламываю руки, Марта смягчилась.
–Так, с тобой я потом разберусь. Что с ним?
– Две раны. Одна в плечо, сквозная, другая под левым ребром.
Марта села на стул у постели раненного, Я, молча, подала ей чан с водой и мылом, затем полотенце. Марта, молча, срезала с раненного бинты ножницами, и осторожно их сняла. Очень долго и внимательно она осматривала и ощупывала раны, сначала в плече, а затем и под ребром, закачала головой.
– Здесь на плече, все верно. Умница, девочка. Но под ребром дела плохи. Хоть легкое и не задето, судя по его чистому дыханию. Рана воспалилась, она гноится внутри, нельзя было зашивать, заражение может распространиться, именно это и вызывает такой жар. Видимо нож, которым его ранили, был ужасно грязным. Будем резать то, что ты зашила, затем чистить, а потом прижигать.
– О, боже! – от одной мысли, что ему снова придется страдать от дикой боли, мне стало не по себе.
–Ну что ты стоишь? Неси каминные щипцы и положи их в огонь. А еще водки неси и побольше. Пусть Савелий даст и не скупится.
Шатаясь, как пьяная, я выполняла поручения кормилицы. Марта протерла острый тонкий нож спиртом и в нерешительности посмотрела на юношу. Его лоб был покрыт крупными каплями пота, под глазами залегли черные круги, а кожа отливала землистой синевой.
– Красив как молодой породистый жеребец, неудивительно, что моя птичка так влюбилась, есть от чего потерять голову…Катюша, заставь его выпить водки, да побольше, боюсь не снести ему боли, слишком он слаб.
Уже через минуту я с ложки вливала раненному лейтенанту водку в приоткрытый рот.
– Пей, мой милый, пей, пожалуйста. Мне будет больно вместе с тобой, а может и еще больнее.
Я забыла про Марту, все поила его и поила, прижимаясь губами к его лбу и глазам, роняла слезы ему на лицо.
–Все хватит. А теперь привяжи ему руки к ножкам кровати. Вдвоем нам с ним не справиться. Если от боли очнется. Думаю, что очень не в себе из-за лихорадки и нам может достаться.
Я привязала руки раненного, затем встала у изголовья и обняла его за лицо.
–Ты готова? Прикрой ему рот рукой, я режу.
Раненный изогнулся дугой и громко застонал.
–Терпи, милый, терпи… – прошептала Марта, разрезая воспаленную плоть еще глубже пока не выступила отвратительная желтая жидкость. Теперь, умелые пальцы женщины нажимали на рану со всей силы и со всех сторон, выдавливая гной. Раненный вскрикивал и стонал. Когда Марта быстро прокрутила в ране ножом, снимая остатки гниющей плоти, он снова застонал и приоткрыл глаза, Марта налила в рану спирта и посмотрела на меня, я дрожала как осиновый лист и по моим щекам текли слезы. Казалось это меня только что всю ножом изрезали, все внутри разрывалось.
–-Давай щипцы, мужайся, моя птичка, мы уже почти закончили.
Когда раскаленная сталь с шипением прижгла истерзанную плоть, нечеловеческий вопль разорвал ночную тишину. Раненый рывком подскочил на кровати. Веревки на его запястьях затрещали и лопнули. Он открыл глаза и принялся лихорадочно озираться по сторонам. С его губ срывалось рычание раненного зверя. Я бросилась к нему взяла за руки, поднесла к своему залитому слезами лицу и принялась осыпать поцелуями. Марта насторожилась, не зная, что ожидать от больного. Но тот казалось, был зачарован, он смотрел обезумевшим взглядом…на меня. Я осторожно надавила ему на плечи, заставляя лечь. Он подчинился, но когда я хотела отстраниться, схватил меня за горло и рванул к себе.
– Ведьма! Я в раю или в аду…если вижу тебя так близко? Нашел или снишься мне лживая ты…дрянь?
Казалось, он бредит, смотрит глазами дикими, держит за горло сильно. Одно движение и шею сломает.
– Не уходи, не оставляй меня! Я так долго тебя искал!
И он снова потерял сознание. Упал на подушки.
Я не выдержала, наклонилась, прижалась губами к его лбу.
– Все. Я ухожу, наложи повязки. И будь рядом. Если заражение остановлено, то жар спадет через пару часов и ему станет лучше.
–А если нет? Тихо, с замирающим сердцем спросила я.
– Если нет, нам придется думать, как вывозить отсюда труп и остаться незамеченными. Та еще птица этот лейтенант, чай не простолюдин.
– Мартаааааа… – закричала и вцепилась в свои волосы.
– Тихо! Спокойно! Когда это ты начала сомневаться в моих способностях? Будь сильной, все будет хорошо, слышишь? Ты должна в это верить, я пойду, приготовлю бульон, очень скоро твой моряк захочет поесть, вот увидишь. А уж потом я с тобой поговорю.
Она пригрозила мне кулаком и ушла к себе.
Глава 14
Прошло уже несколько дней, с тех пор как раненный появился в доме. Его дела шли на поправку. Я дежурила у его постели день и ночь. Мне удавалось кормить его из ложечки бульоном, положив его голову к себе на колени. Я расчесывала его непослушные кудри, вместе с Мартой меняла ему белье. Брила его отросшую щетину. С тех пор как он стал чувствовать себя намного лучше мне казалось и я рождаюсь заново на свет…но пока что он мало приходил в сознание и часто бредил. А Марта говорит, что на моих бледных щеках заиграл румянец, появился аппетит, и я с удовольствием снова стала петь…как когда-то в беззаботном детстве, когда ничего казалось, не угрожало маленькой княжне Соболевской и вся жизнь была только впереди, а несчастья не могли обрушиться ледяным дождем на ее голову.
В усадьбе воцарился покой, только Марте все это совсем не нравилось. Затишье перед страшной бурей…вот что это, думалось ей и она говорила мне об этом.
– Сколько еще придется страдать моей маленькой золотой птичке, ведь он придет в себя и должен будет уехать, разбив твое сердце. А еще Потоцкий и свадьба….Ну вот какого лешего этого офицера принесло именно к нам в дом. Возможно, ты и забыла бы его. Поистине неисповедимы пути Господни.
– Не забыла бы! Никогда! Это сама судьба! Как же иначе! Просто я его, а он мой! Мы созданы друг для друга!
– Наивная…золотая наивная птичка, какое же ты еще дитя. Неразумное, светлое и чистое. Посмотри на него. Он же разорвет твое сердце.
– Оно разорвется без него намного быстрее.
– Боже спаси и помоги! Пусть все разрешится! Пусть случится чудо!
***
Я с трудом разомкнул тяжелые, словно налитые свинцом веки. И приготовился к волне адской боли, но ее не последовало, точнее, она пульсировала где-то очень далеко. Все это время, насколько я помнил, перед моими глазами был роскошный резной потолок, светло-голубые занавески.…А еще помнил боль, острую как бритва…. и помнил женское лицо, то и дело, всплывающее из красного тумана забытья. Мне казалось, что это ОНА. Я бредил ею. Я видел ее в каждом своем кошмаре и в каждом райском сновидении. Но ведь она точно была бредом. Откуда ей здесь взяться? Такой прекрасной…такойц ослепительной, что сука, даже боль отступала и становилась ничем по сравнению с той адской страстью. Которая разрывала душу.
Мне казалось, я помнил заботливые и мягкие руки, которые меняли повязки
ласковые нежные пальчики, перебирающие его волосы. Помнил женский голос, возносящий то молитвы, то глухие рыдания, но все это было в страшном тумане.
….Сейчас я не чувствовал сильной боли. Рана на плече почти не беспокоила, зато под ребром тупо ныла, но это уже можно было терпеть, не сравнить с тем шквалом дикой безумной боли, которая обрушивалась на меня всякий раз, как он приходил в себя.
Мне вдруг показалось, что где-то совсем рядом кто-то тихо поет, осторожно и безумно медленно я повернул голову на голос. И тут же мне показалось, что сердце остановилось, а потом забилось с такой бешеной скоростью, что вот-вот разорвет грудную клетку, сломает на хрен кости и вывернет наружу мясом. Только у одной женщины могли быть такие потрясающие золотые волосы, роскошным водопадом струящиеся по спине. Девушка слегка подвинулась, и я увидел ее отражение в зеркале, перед которым она сидела, расчесывая свои локоны деревянным гребнем. На ней было скромное домашнее платье жемчужно-голубого цвета, расшитое серебряной нитью. Как же жадно я всматривался в ее лицо. Жрал его, поглощал, впитывал, наслаждался и готов был согласится, что это бред. Да… я сдохнуть был готов лишь бы в себя никогда не приходить. Она стала еще ослепительней, чем тогда на корабле. Еще бы, нищета не красит. Теперь на ее нежных щеках играл румянец, а дивные небесно-голубые глаза блестели и светились, она продолжала что-то напевать, и ее губы были такими алыми такими сочными…, я узнал ее голос, именно этот голос за меня молился и именно этот голос обо мне плакал. Я судорожно сглотнул слюну. В горле неимоверно пересохло. Девушка порывисто встала и резко обернулась гребень выпал из ее дрожащих пальцев.
Несколько минут мы, молча, смотрели друг на друга. И я горел, я поджаривался живьем и казалось чувствовал как дымятся мои кости от взгляда ее невероятно синих глаз. Их взгляд был, словно осязаем как прикосновение, горяч, словно раскаленный металл, казалось, в комнате стало невыносимо душно. Девушка в нерешительности медленно подошла к к моей постели, протянула дрожащую руку и коснулась моего лба. Я закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, в изнеможении и узнавании, именно эти руки заботливо ухаживали за мной все эти дни…именно они так восхитительно пахли жасмином.
– Вы…как вы себя чувствуете? – спросила она и убрала руку с моего лба, я снова медленно открыл глаза..не сдерживаясь, сжирая каждую черточку ее лица, ее ресницы.
– Я искал тебя…я так долго тебя искал.
Катя села на краешек моей постели, она опустила глаза на мою забинтованную руку, потом осторожно взяла ее и принялась разматывать бинт. Я продолжал смотреть на нее, поглощая глазами лицо, гордо изогнутые темные брови, ресницы бросающие тень на ее щеки, ровный маленький носик, тонкую шею, гибкий стан, грудь, бурно вздымающуюся под тонкой материей платья. Тем временем девушка сняла повязку и нежно провела пальцем по едва затянувшемуся шраму на моей ладони. Меня казалось, поразило ударом молнии от ее совсем невинных прикосновений, я не чувствовал такого жара во всем теле даже когда трахался, бляяяя, да даже когда кончал меня так не простреливало. Катя прижала мою ладонь к своей щеке, и я почувствовал, что кожа под моими пальцами мокрая. Я быстро посмотрел ей в глаза и увидел что они по-прежнему закрыты, а из-под пушистых длинных ресниц катятся слезы. Нежно большим пальцем вытер мокрую дорожку. Ненависть утихла…спряталась, как испуганный зверь. Затаилась где-то далеко. Я был сейчас слишком поглощен, слишком рад, слишком безумен от этой встречи.
– Я так молилась о вас, я думала о вас каждую минуту, каждую секунду.
Читать бесплатно другие книги:
