Расцвет магии Робертс Нора
Обжигающие силы пробежали по венам и выплеснулись наружу, объединяясь с пульсирующим биением заклинания. Над котелком образовалась бледно-голубая башенка, тонкая и прямая, как игла.
Фэллон затушила огонь, остудила чугунок, поместила полученный предмет в мешочек, который повесила на ремень.
– Должно сработать.
Затем она снова вгляделась в хрустальный шар и сосредоточилась, чувствуя, что время наступило.
– Чтобы выполнить миссию и истребить зло, я иду сквозь тебя, внутрь тебя, за стекло. Сквозь тебя, внутрь тебя, за завесу света и тьмы, за закрытые крепко замки. Отнеси меня к тому месту! Да будет по слову моему!
Когда Фэллон произнесла последнюю фразу, вливая в заклинание магию, в комнату вошли Тоня с Ханной.
– Обал… – Выпущенные на свободу силы утянули за собой всех трех, и подруга закончила уже в другом месте: – деть! – И едва успела подхватить безвольно обмякшую сестру, опуская ее на пол.
– Черт! – досадливо выругалась Фэллон и велела Тоне: – Не привлекайте внимания, оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь, – после чего растворилась в воздухе и появилась десять секунд спустя.
– Она не приходит в себя, – озабоченно сообщила подруга, хлопая Ханну по бледным щекам. – Нас же не во время перемещения в пространстве затянуло? Ощущения были другими.
– Нужно привести ее в чувство и дать выпить эликсир. Всю бутылочку. И быстро.
Фэллон сунула небольшую склянку в руку Тоне, а сама склонилась над потерявшей сознание девушкой, положила одну ладонь ей на сердце, другую – на лоб. И когда ресницы Ханны затрепетали, когда она начала приходить в себя, воскликнула:
– Эликсир!
Тоня влила содержимое бутылочки в рот сестры. Та рефлекторно проглотила снадобье и сначала закашлялась, но затем слабо прошептала:
– Что случилось?
– Вас подхватило заклинанием и перенесло вместе со мной через хрустальный шар. Такое перемещение оказывает воздействие сильнее, чем обычное, а ты еще и была не готова, – объяснила Фэллон и поняла, что Ханна до сих пор не до конца оправилась, заметив, как расширились ее зрачки, отчего глаза потемнели. – Не вставай пока. Мне пришлось воспользоваться хрустальным шаром, потому что обычную телепортацию заблокировали Темные Уникумы либо пленные маги. А я хотела перенестись сюда, не оставив следов и не подняв тревогу. Надеюсь, двух случайных попутчиц магия тоже защитит.
– Ничего себе, – присвистнула Тоня, оглядываясь по сторонам, после чего обхватила Ханну за плечи и помогла ей сесть. – Мы действительно находимся там, где мне кажется?
– В Белом доме, – кивнула Фэллон. – В овальном кабинете.
– В настоящем времени или в прошлом?
– В настоящем. Остатки правительства потеряли Капитолий, но сумели сохранить и укрепить позиции в Белом доме, поэтому именно отсюда теперь ведут все операции, согласно данным Чака.
– И где тогда этот вшивый ублюдок Харгроув?
– В резиденции президента. В здании и рядом с ним находятся около тысячи военных и гражданских охранников – это я видела в хрустальном шаре. Они разбили штаб в бывшем розовом саду. Все место огорожено магическими щитами. Снаружи.
– А мы находимся внутри? – уточнила Тоня, переводя восхищенный взгляд с обстановки кабинета на Фэллон.
– Верно.
– Ты собираешься захватить Харгроува?
– Не в этот раз. Нельзя оставлять следов, – напомнила она до того, как подруга успела возразить. – До того как взять в плен главу правительства и напасть на Вашингтон, нужно выяснить все их планы, точное количество людей, и если повезет, то и расположение карантинных центров. Я хочу установить магические подслушивающие устройства.
– Живых жучков? – усмехнулась Ханна, похло– пала сестру по руке и заверила: – Я уже пришла в себя. Немного кружится голова, а в остальном все в норме. Жучки… А разве помещение не обыскивают специально?
– Моих им не обнаружить, – улыбнулась Фэллон. – Я установлю устройства в самых ключевых точках, начиная с этого.
– Надо же, я в Овальном кабинете, – недоверчиво покачала головой Ханна. – Правда, он выглядит скорее похожим на тронный зал.
Даже под действием переноса она подметила верно: драпировки помещения хватило бы, чтобы сшить из роскошной раззолоченной ткани одежду и одеяла для дюжины человек. На ковре виднелся президентский герб для человека, которого никто не выбирал. Изысканную мебель из полированного дерева обтягивал богато выглядящий шелк. На стене висели картины в вычурных рамах.
Зрелище не слишком отличалось от той нарочитой демонстрации превосходства, которую Фэллон наблюдала в штаб-квартире Арлингтона. И все это так же служило раздутому эгоизму и амбициям одного человека.
Но ему недолго осталось наслаждаться награбленным богатством. После второго января роскошной жизни придет конец.
– Нужно двигаться дальше, но очень быстро и тихо. Если возникнет хоть малейшая причина для беспокойства, Тоня, ты перенесешь Ханну домой. Поняла?
– Мы не бросим тебя здесь одну, – обе сестры нахмурились.
– Я вернусь тем же способом, каким мы сюда попали, сквозь хрустальный шар. И захвачу вас обеих, если получится. Нельзя рисковать наступательной операцией.
– Вижу камеры, – указала Тоня. – Здесь установлена система видеонаблюдения.
– Я о ней позаботилась, – заверила Фэллон. – Но следует держаться всем вместе. Размещаем жучок и идем дальше. – Она открыла мешочек и вытащила длинный тонкий листок.
– Серьезно? – смерив подслушивающее устройство насмешливым взглядом, фыркнула Тоня. – Даже не настоящий жучок?
– По обеим сторонам от двери стоят горшки с растениями, видишь? – пояснила Фэллон, помещая среди листьев одного из цветков полученный магией предмет, который тут же прикрепился к стеблю.
– Отлично придумано. А на каком языке надпись?
– На древнеарамейском. Это же финиковая пальма. Мне кажется, это соответствует ситуации, плюс чары уберегут от обнаружения, а заклинание на давно забытом языке тяжелее снять.
– Ой, листочек настоящий! – удивилась Ханна, внимательнее разглядев устройство.
– И это послужит дополнительной защитой. Жучок подстраивается и может скопировать любой предмет. Если я ничего не напутала, то Чак сумеет получить сигнал, чтобы прослушивать запись.
– Он придет в полный восторг, – решила Тоня. – Куда дальше?
– В ситуационную комнату, которую Харгроув переименовал в зал для военных заседаний. – Фэллон достала из мешочка позолоченную щепку. – Там на задней стене висит огромный портрет самопровозглашенного президента.
– А здесь надпись на каком языке?
– Харгроув – это староанглийское название одного места, поэтому…
– Понятно, англосаксонское наречие времен Чосера.
– Да, идея именно такова. Если удастся поставить подслушивающие устройства в этих двух помещениях, это уже будет большой удачей. Еще я приготовила жучки для офиса главы администрации, резиденции президента и кухни.
– Кухни?
– Сотрудники многое слышат и потом делятся сплетнями, – пояснила Фэллон и поморщилась, понимая, что они втроем уже потратили слишком много времени. – Вы возвращайтесь домой, а я завершу начатое.
– Во-первых, мы уже сказали, что не бросим тебя одну, а вовторых, почему все веселье должно достаться только тебе? – заявила Тоня. – Ханна, ты как считаешь?
– Я в деле! – возбужденно откликнулась та. Эликсир подействовал: ее глаза блестели, на щеках появился румянец. – Еще как в деле!
– Не будем тратить время на споры. Идем, но придерживаемся того порядка, который я упомянула, – сдалась Фэллон.
– Если научишь меня заклинанию, то можно разделиться и успеть быстрее, – предложила Тоня.
– Нет, останемся вместе и постараемся поместить жучки туда, куда успеем. Двигайтесь только тогда, когда необходимо, чтобы уменьшить вероятность задеть незамеченную сигнализацию или наткнуться на охрану. Будем делать маленькие прыжки в пространстве. Ханна, тебе придется нелегко, но бросать тебя одну еще опаснее.
– Я выдержу.
– Постарайся, выбора нет, – вздохнула Фэллон, взяла Ханну под локоть и кивнула.
Спустя двадцать минут Ханна тяжело опустилась на кровать в комнате Фэллон, посидела немного, но потом сдалась и откинулась на спину.
– Я в порядке, просто небольшая слабость. Приключение вышло потрясающим! Подумать только, я была в Белом доме и помогала расставлять магические жучки. Считаю, мы заслужили по бокалу вина.
– Для чего мы и явились изначально, – подмигнула Тоня. – Слушай, Фэллон, знаю, что ты хочешь поскорее бежать к Чаку и наладить прослушку, но Харгроув и все остальные шишки давно спят, здание стояло пустым, а помещения – закрытыми. Даже кухня. Давай отметим нашу успешную операцию и выпьем за ниндзя-девчонок, которые только что скрытно проникли в долбаный Белый дом!
– Хорошо, – согласилась Фэллон, обдумав вполне весомые аргументы. – Первым делом с утра – вполне приемлемое время, чтобы заняться прослушиванием. – Она направилась в собственный зал военных заседаний, достала из шкафчика бутылку вина и бокалы. – Кажется, все равно никого нет дома.
– Верно, – подтвердила Ханна. – Твои родители собирались к нам, где уже веселятся остальные, и просили нас навестить тебя и уговорить отложить работу, чтобы провести сегодня время с друзьями.
– Миссия провалена, – рассмеялась Тоня, забирая у Фэллон бутылку и щедро разливая вино по бокалам, а затем поинтересовалась: – Всегда такая отдача, когда ты путешествуешь через хрустальный шар?
– Нет. Обычно перемещение скорее похоже на погружение в бассейн – очень глубокий бассейн. Но в этот раз из-за установленных магических барьеров потребовался сильный дополнительный толчок.
– Да уж, толчок точно получился сильным, настоящий нокаут, – прокомментировала Ханна, отпивая вино.
– Ты закатила глаза, а потом… – усмехнулась Тоня и изобразила падение. – Хотя ты даже сознание теряешь грациозно. Прям раздражает.
– Манеры – наше все. Никуда без манер, подобающих дочери мэра, – вздохнула Ханна, плюхаясь на стул и делая еще один глоток из бокала. – Мне никогда не удавалось поучаствовать ни в чем подобном. Было весело.
– А про недавнее сражение забыла? – напомнила Фэллон. – Лечить раненых не менее сложно. И разгонять дезертиров, пиная их в пах, уверена, тоже.
– Это другое. В таких случаях думать некогда, просто действуешь. Делаешь то, чему учили. Но сегодня мы использовали смекалку, просчитывали каждый ход вместо того, чтобы останавливать кровь или вправлять кости. А еще магия. Конечно, я постоянно вижу ее в работе, но никогда не сталкивалась так близко, не находилась внутри нее. Раньше желание обладать способностями у меня возникало только при наблюдении за целителями, но этим вечером мне тоже захотелось стать такой, как вы.
– Ты врач, – отозвалась Тоня. – Лечить людей – вот твой дар, твоя магия. И невероятно крутая, нужно отметить.
– Я видела тебя в тот вечер, когда напала Петра, – тихо добавила Фэллон. – Когда напали ее сумасшедшие родители. Видела, как ты закрывала кого-то своим телом. Ты не только врач, но и настоящая воительница.
– Могучая воительница Ханна, – хихикнула Тоня. – Кого угодно отпинает по шарам.
– Меча у меня при себе не нашлось, знаешь ли. В любом случае не думай, что я завидую. Ну, может, иногда, когда мы были детьми…
– Мама, мама! А Тоня опять заставила щенка летать!
– Мне тогда не исполнилось и шести лет, – фыркнула Ханна и закатила глаза.
– Неправда, семь нам точно сравнялось.
– Какая разница. Все равно тебе запрещали левитировать щенка.
– Ему это нравилось.
– Это тебе так казалось. В любом случае, – последнюю фразу Ханна выделила и подняла бокал, привлекая внимание, – как не-маг хочу заявить: после наблюдения за магией в действии я сочла ее очень важной, веселой и могущественной штукой, но рада, что не обладаю ею, потому что это еще и огромная ответственность. Вы рождены, чтобы нести этот груз. А мне, кажется, – нет, точно! – судьбой предназначено стать врачом. Иногда я думаю о своей родной матери. А ты вспоминаешь Макса, Фэллон?
– Да, как раз сегодня вспоминала.
– А Тоня с Дунканом – своего погибшего отца. Когда же я думаю о родной матери, то понимаю, что ей было суждено прожить достаточно долго, чтобы я могла появиться на свет. Наверняка ей приходилось очень тяжело, все округ умирали, но она успела родить меня, чтобы мама, Джонас и Рейчел помогли мне, и это тоже было предначертано судьбой.
– Нам было предначертано стать сестрами, – кивнула Тоня, протягивая Ханне руку.
– Согласна. Знаю, они не оставили бы ребенка умирать, но мама не просто спасла меня, но и сделала гораздо больше: приняла как родную, воспитала, заботилась и любила. Она подарила мне жизнь, чтобы я могла спасать других. Мы все стремимся к этой цели. – Ханна взяла бутылку и подлила сестрам, соратницам, подругам вина. – А сегодня – незаметно – подложили злодеям не просто жучков, но и большую свинью!
– Она много болтает, когда выпьет, – подмигнула Фэллон Тоня.
– Я уже заметила.
– Это правда, – вздохнула Ханна. – Блин, но вы видели все те безделушки, которыми набит Белый дом? Кем себя считают эти уроды, чтобы жить как хреновы принцы, пока люди, так много людей, до сих пор с трудом могут прокормить себя и детей?
– А еще пьянчужка Ханна разбрасывается нехорошими словами на букву «Х».
– Да пошли эти мерзавцы на хрен!
– О, они еще как пойдут, – заверила Фэллон, получая удовольствие от беседы с пьянчужкой Ханной.
– И правильно, пошлите их туда! А у тебя не найдется пиццы? Хочу есть пиццу и обсуждать мужиков!
– О, как раз давно хотела рассказать, что Джастин становится похож на нелетающего щенка, как только видит тебя.
– Он еще подросток, – смерив сестру холодным взглядом, заявила Ханна. – А я говорила про мужиков. И не таких, как Гаррет, который тоже только что слюни не пускает, когда замечает тебя, а скорее как Роланд, с которым вы обжимались пару дней назад. Не думай, что я не обратила внимания.
– Фу, можешь забыть о нем. Отвратительно целуется. Не встречаюсь с такими. Лучше давай обсудим всех парней, которым нравится Фэллон.
– Кто, я? – удивленно переспросила та, переставая ухмыляться. – Разве такие есть?
– Я могу с ходу назвать полдюжины тех, кто облизал бы тебя, как Фред клубничное мороженое.
– Что за нелепости. На которые у меня к тому же абсолютно нет времени. – Фэллон поднялась на ноги, схватила бутылку и поманила за собой подруг. – Идемте наверх и поедим. Мы заслужили первоклассный поздний ужин. – Затем застыла возле лестницы и добавила: – Пожалуй, я буду не против услышать список тех парней.
– Список окажется очень длинным, – рассмеялась Тоня, подходя к Фэллон и обнимая ее за плечи.
Сражение и кровь
Тем временем металл трубил войну[10].
ДЖОН МИЛЬТОН
Глава 11
Фэллон ожидала нотаций от родителей за свою спонтанную вылазку в Вашингтон. Но не ожидала, что выговоры посыплются со всех сторон.
– Вас могли схватить или еще чего похуже, а мы бы даже не знали, где вы находитесь и что случилось, – возмущалась Лана.
– Этого не произошло, – напомнила Фэллон матери. – Я соблюдала все меры предосторожности.
– Одной из которых, очевидно, являлось нежелание поставить нас в известность, – обрушился на дочь Саймон.
– Эта вылазка была необходимым и просчитанным риском, – попробовала воззвать она к его военной выучке, но отец явно находился в режиме разгневанного родителя. – Я подготовилась и очень осторожно проникла в стан врага.
– Так осторожно, что случайно прихватила с собой Тоню и Ханну.
– Они сами виноваты, – возразила Фэллон, хотя про себя соглашалась с этим упреком Ланы. – Я же скорректировала план. А полученные благодаря прослушке разведданные станут неоценимым подспорьем при нападении на столицу.
– Единственное, что бесценно – это твоя жизнь. И не только для нас с твоим отцом – для всех.
Фэллон слушала и удивлялась, каким образом родителям удавалось заставить ее почувствовать себя бестолковой восьмилетней девчонкой, будто и не было всех сражений, подготовки и чертового предназначения стать Избранной.
– Я предприняла необходимые шаги, чтобы минимизировать потери при захвате Вашингтона. И снова так поступлю, еще не раз делая вещи, которые вас расстроят и заставят переживать. Но, пожалуйста, доверьтесь мне.
– Доверие – это улица с двусторонним движением, Фэллон. Ты действовала, как сочла правильным, но не сообщила нам о своем решении, выказав таким образом неуважение. – Саймон пронзил дочь взглядом и положил ладонь на плечо жене. Родители пустили в ход тяжелую артиллерию, выступили единым фронтом. – Мы не заслужили подобного отношения.
Уже одна эта ссора легла на плечи Фэллон тяжким бременем, но еще пришлось выслушать похожие лекции почти ото всех основателей Нью-Хоуп. Особенно же ранили разочарованные взгляды Фред, ледяные нотации Арлис и гнев – хотя и вполне оправданный – Кэти, которая злилась, что ей не сообщили об участии в операции обеих дочерей.
Даже Чак присоединился к всеобщему осуждению, окончательно добив Фэллон.
– Знаешь самый верный способ деморализовать противника и расстроить его планы? Это во всех играх одна из наиболее распространенных стратегий – да и в истории, кстати, – отсечь голову змее, лишить лидера. Ты подвергла этому риску нас, подруга.
– Пожалуйста, только не ты тоже. Родители уже прочитали мне нотацию на эту тему. А Уилл добавил, до сих пор вспоминаю. Я думала, хоть ты будешь на моей стороне.
– Все, кого ты упомянула, тоже на твоей стороне. Помни об этом в следующий раз.
Снисходительный взгляд Чака, добродушного хакера с фиолетовыми прядями в высветленных добела волосах и с маленькой заостренной бородкой, дал Фэллон понять, что не только родители способны заставить ее чувствовать себя бестолковой восьмилетней девчонкой.
Это стало последней каплей.
– Знаешь, хватит с меня этого дерьма! – Фэллон взмахнула руками, и от поднимавшегося в груди гнева по пальцам пробежали разряды. – Я не была причиной Приговора. И уж точно не хотела становиться Избранной, спасительницей, мать его, мира! Не хотела провести жизнь в сражениях. Но такова уж судьба, катись она в ад. Поэтому когда я отправляюсь на рискованное задание, которое окупится сторицей, то не желаю, чтобы меня отчитывали как малолетнюю девчонку, опоздавшую в школу. И все потому, что не согласовала чертову операцию со всеми подряд. Ты правильно сказал: я лидер, и решения принимать мне! Как и рисковать головой. – Она пнула неудачно подвернувшийся стул. Тот отлетел и с грохотом ударился о стену. – Такова уж долбаная реальность.
Чак долго молчал, потягивая манговый сок с имбирным элем – свой любимый напиток в последнее время, затем осведомился:
– Полегчало?
– Ни капли!
– Очень плохо. Потому что я очень не люблю, когда меня заставляют вести себя как серьезный взрослый чувак, – хакер с намеком воздел указательный палец с вытатуированными на нем буквами «ХЗ».
– Так и не веди тогда!
– Э, нет, милочка! Раз уж мы начали обсуждать эту тему, дам тебе совет: либо ты посыплешь голову пеплом, повинишься за свой поступок и дождешься, пока пыль уляжется, либо продолжишь задирать нос и витать в облаках, пока от высоты кровь не пойдет. Стать лидером поневоле – неблагодарная работенка, верно, но если не будешь уважать тех, кто следует за тобой, то и ответного уважения не получишь.
– Будь оно все проклято, – пробормотала Фэллон, испытывая острое желание еще раз наподдать по стулу, но уже чувствуя себя неблагодарной идиоткой. – Я их уважаю – всех вас – и в особенности основателей Нью-Хоуп. Словами не выразить глубину моего уважения. Только мне и самой казалось, что ничего предпринимать не нужно, пока не взглянула внимательнее и поняла – все получится. И тогда решила действовать, а не упускать время, проводя бесконечные совещания. Но… – Она вспомнила слова отца. – Доверие действительно улица с двусторонним движением. – От досады вновь захотелось что-нибудь пнуть.
– Ты оказалась не так уж и не права.
– Поэтому… Стой, что?
– Ты оказалась не так уж и не права, – повторил Чак и отпил еще сока. – И мы тоже погорячились. Что посеешь, то и пожнешь. Все, я исчерпал лимит взрослой мудрости на неделю. Теперь вернусь к своему занятию.
Хакер крутанулся на кресле, разворачиваясь к мониторам, и потер ладони в предвкушении. В подвал вошел Эдди.
– Ну вот, сейчас опять начнется, – проворчала Фэллон.
– Я ее уже отшлепал, – весело проинформировал друга Чак и тут же поморщился. – Прозвучало как-то не так. В смысле, нотации можешь пропустить.
– О’кей, тогда просто резюмирую: ай-ай-ай, – покачал головой Эдди и отвесил девушке легкий подзатыльник, после чего обратился уже к Чаку: – Че как? Удалось надыбать полезной инфы? Или кот наплакал?
– Как раз собирался приступить.
– Пока не закопался окончательно, как собака с костью, Фред, типа, просила сказать, что тоже кое над чем работала. – Эдди протянул бутылку, наполненную темной жидкостью. – Хочешь, это, первым снять пробу?
– Канеш! Что тут у нас?
– Сам без понятия, – он отвернул крышку, отчего послышалось шипение и потекла пена, затем налил содержимое в кружку. В воздухе тут же начали лопаться пузырьки. – Ну и дела! Чтоб меня волк загрыз!
– Не может быть, – понюхав предложенный напиток, присвистнул Чак и посмотрел на приятеля с отчаянной надеждой, как показалось Фэллон. – Просто не может! Или может? – потом сделал маленький глоток, закрыл глаза и слегка застонал, после чего осушил кружку одним махом. – Чудо! Настоящее чудо! – Хакер подскочил на ноги и принялся танцевать, потряхивая плечами и покачивая бедрами.
– Да что там такое? – не выдержав, спросила Фэллон.
– Сама попробуй!
– О, вкусно! – кивнула она, отпив из протянутой Эдди кружки. Жидкость оказалась сладкой и не похожей ни на что, а в носу немного защипало. – Что это?
– Наша версия колы, – расплылся в улыбке Эдди. – Фред, значит, пахала над ней как лошадь, как только Лана тропики заделала. Ну и мы, типа, помогали. Дегустировали и все такое. Кажись, получилось похоже, а?
– Даже лучше! – воскликнул Чак и с вожделением воззрился на бутылку. – Как же долго я тебя ждал, моя малышка. Иди к папочке! – Он налил себе еще кружку, выпил и снова затанцевал. – Даже лучше колы! Это Фред-кола.
– Ха, прикольно! Я заценил. Разливаешься, что твой соловей, а?
– Я же могу оставить ее себе? – не выпуская из рук бутылку с напитком, с надеждой спросил Чак.
– Все для тебя, чувак! Мы ж, типа, знаем – пусти козла в огород…
– Я сейчас разрыдаюсь. Короче, ты сделал мой день, приятель. Вместе с Фред-колой мы расколем этот орешек за секунду, – возвращаясь за мониторы, подмигнул Чак и осушил еще одну кружку. – Хотя тут лучше не торопиться. – Он размял пальцы и принялся за дело, бросив через плечо Фэллон: – Ты уверена, что твои коды сработают?
– Написала их настолько точно, насколько сумела, – отозвалась та. – Не могу назвать программирование своей сильной стороной, но думаю, все должно получиться.
– Тогда начнем с Овального кабинета. Копать так, чтоб сразу нарыть золото, верно?
Фэллон напряженно наблюдала, как Чак вводил команды, щелкал приборами и делал то, что она вообще не понимала, пока из динамиков не раздался ровный статический шум.
– Хьюстон, у нас проблемы. Еще пару сек, – хакер изменил несколько слов в коде, потом еще несколько, и шум превратился в подобие бормотания. – Эти магические жучки. Что за тип?
– Листок.
– Ха, органическая прослушка, задери меня коза! Короче, поддай жару, а то не дотягивает. Но только чуть-чуть. Нужно настроиться на магическую волну, поняла?
– Вроде бы, – с сомнением кивнула Фэллон и слегка усилила сигнал, отчего бормотание превратилось во взрыв голосов.
– А теперь прикрути маленько!
– Хорошо.
В динамиках раздался хрип, после чего голоса стали различимыми.
– Все, принимаю. Можешь убирать магию. Вот так! Поехали.
«С меня достаточно этого дерьма, Картер».
«Но мистер президент… Господин главнокомандующий… Если только вы разрешите…»
«Я сказал, хватит! Мы растрачиваем впустую слишком много ресурсов. Мне нужны результаты, а вы можете лишь лепетать оправдания да просить еще больше людей».
«Сэр, если прекратить поставку необходимых объектов и отозвать еще сотрудников с проекта, это будет равносильно его закрытию. Мы и так делаем, что в наших силах. Урезали все до минимума…»
«Именно в этом и заключается идея, Картер».
«Сэр, полученные данные и та информация, которую мы планируем получить, могут стать ключевыми для управления Уникумами и устранят угрозу магов навсегда. Наши исследования…»
«Пока не принесли никакого значительного результата, хотя тянутся уже почти двадцать лет. Так называемые руководители страны, ранее сидевшие на моем месте, слишком прислушивались к ученым, подобным вам. К слабакам, мягким и нерешительным рохлям, неспособным ни на что. Вы уже использовали предоставленный шанс, Картер, хотя я с самого начала сомневался в необходимости проекта».
«Я занимаю свою должность благодаря тому, что умею действовать! – прогремел голос Харгроува. – И не желаю больше тратить время впустую на неестественных выродков. Все ресурсы и квалифицированный персонал лучше направить на уничтожение угрозы раз и навсегда. Карантинные зоны, исследования, эксперименты? Для чего они нужны? Чтобы эти уродцы продолжали размножаться и нападать на наши города, на наших людей?»
«Без помощи науки нам никогда не удастся понять причины данного феномена».
«Подотритесь там своей наукой и феноменом. Пора покончить со всеми магическими ублюдками».
«Главнокомандующий Харгроув, сэр, но лишь в нашем учреждении содержатся свыше двухсот опытных образцов. Кроме того, мы как никогда близки к созданию сыворотки, которая стерилизует всех Уникумов, предотвращая распространение мутации».
«Вы говорили то же самое шесть гребаных недель назад!»
«Мы уже на грани прорыва. Возможно, еще через несколько месяцев…»
«Я даю вам два, Картер. Если обещанного прорыва не произойдет, то я не просто урежу финансирование и прекращу подачу материала, но и закрою проект, а также избавлюсь от опытных образцов как в вашем учреждении, так и во всех карантинных центрах».
«Вас понял, сэр. Спасибо, сэр».
«Ученые, черт бы их всех побрал. Дебора!»
«Слушаю, главнокомандующий Харгроув», – раздался визгливый женский голос.
«Свяжись с этим идиотом Прюиттом и скажи, что если он не подаст отчет о проведении переговоров с Уайтом и его прихлебателями к концу дня, то может рассчитывать на участь похуже, чем у предшественника. А я пока прогуляюсь до плаца и задвину речь для верных войск. Пришли сюда сопровождение. Быстро!»
Фэллон услышала шорохи, затем дверь открылась, и до того, как она захлопнулась, донеслись звуки выстрелов и властные окрики. Затем замок защелкнулся, и наступила тишина.
– Матерь божья, – выдохнул Чак, – и как этот придурок оказался у руля?
– Из-за страха, – ответила Фэллон. – Страха перед Уникумами, страха перед распространением новой волны болезни, страха перед обладающими властью.
– Может, и так, но большинство людей совсем не такие, как этот тип Харгроув, – заметил Эдди, проводя рукой по лицу. – И не такие, как Уайт. Они ж, типа, о стерилизации говорили, да? О том, чтобы спустить с поводка геноцид.
– Уникумы для Харгроува не люди, а выродки.
– Мои дети – не выродки, – нахмурился Эдди. – Как и дети многих других четких чуваков. Никто такого не потерпит, верняк говорю! Ну все, я зол как собака.
– Население ничего и не узнает. Если только мы не сообщим, – заметила Фэллон, подумав, что, несмотря на все нотации, оказалась права и заполучила в руки оружие против Харгроува. – Этому Картеру, который наверняка пытает в лабораториях Уникумов, дали два месяца. Ему пока неизвестно, но они станут для него последними. – Она взглянула на Эдди. – Мы никому не позволим и пальцем тронуть твоих детей.
– Спустим на них всех собак!
– Чак, продолжай следить за переговорами. Харгроув планирует привлечь Праведных воинов на свою сторону. Надо выяснить, каким образом он хочет это сделать. Теперь мы знаем, что в районе Белого дома или даже на его территории содержат около двухсот Уникумов. Нужно добыть информацию о местоположении остальных. – Фэллон выпрямилась и уставилась перед собой. – Два месяца, а потом, клянусь, мы сравняем этих мерзавцев с землей.
Декабрь принес с собой первый снег и подготовку к празднованию Йоля, Рождества, Нового года. И к грядущей битве. В Нью-Хоуп развешивали гирлянды с венками, украшали деревья, жгли камины, делали подарки. И без устали тренировались.
В ясный зимний полдень сочельника Фэллон явилась встретиться с Арлис и взглянуть на ее еженедельный эфир.
– Замечательная завершающая речь! Вдохновляющая и дарящая надежду.
– Когда еще и испытывать надежду, как не на Рождество? Чак, позволишь нам поговорить наедине?
– Без проблем. Мне еще подарки надо прикупить. Харгроув тоже берет выходные, – добавил хакер. – Планирует устроить умопомрачительную вечеринку для всех важных шишек в его чертовой диктатуре. Ничего важного сейчас почти не говорят, но мы все равно слушаем.
– Пусть едят, пьют и веселятся, – недобро усмехнулась Фэллон. – Их время подходит к концу.
Когда Чак вышел, Арлис встала и принялась мерить шагами подвал.
– Я послушала все важные моменты из записей с жучков. Ты знаешь, что Харгроув считает сделку с Уайтом почти заключенной?
– Они не успеют обо всем договориться до того, как мы нанесем удар.
– А как насчет плана убить главу Праведных воинов после подписания соглашения и свалить все на нас, обеспечив козла отпущения для показательной казни?
– Этого не произойдет.
– Правительство сообщало много ложной информации во время распространения Приговора, – произнесла Арлис, продолжая ходить по подвалу, периодически поднимая и разглядывая коллекционные фигурки Чака, а затем ставя их на место. – Однако тогда это было спровоцировано попыткой, пусть и неудачной, сдержать панику. Мне хотелось бы так верить. Но то, что я услышала сейчас, ничуть не напоминало прежнюю ситуацию. Харгроув – психопат и такой же фанатик, как Иеремия Уайт. – Она махнула рукой в сторону мониторов, и на лице ведущей Фэллон заметила печаль и сомнение. – Понимаю, почему нельзя рассказывать людям полученную с помощью прослушки информацию, но сейчас мне кажется, что время обратилось вспять и я вновь сижу перед камерами в Нью-Йорке и сознательно обманываю зрителей.
– Ты не обманываешь, а пока придерживаешь стратегически важные данные. Как только мы захватим Вашингтон, то можно будет сообщить все известное нам.
– Говорю же, я понимаю причины. И даже согласна с ними. Мой сын, мой Тео, отправится на войну, – Арлис прижала пальцы к дрожащим губам, но отмахнулась от Фэллон, когда та сделала попытку приблизиться. – Я в ужасе, хотя и знаю, что Уилл присмотрит за нашим мальчиком. Но это не успокаивает меня, ведь в сражении может случиться все. И старший сын Рейчел тоже будет участвовать в бою.
– Знаю. Мы недавно с ней беседовали. И собиралась поговорить с тобой еще до того, как ты сама меня позвала. У меня нет детей, но я понимаю, каково вам приходится, потому что замечаю отражение того же страха на лице мамы и чувствую, насколько ей тяжело.
Читать бесплатно другие книги:
