Расцвет магии Робертс Нора
– Идем со мной, – глаза девушки вновь почернели. Она улыбнулась, показав окровавленные зубы, и потянулась к Дункану, желая забрать его с собой. – Вместе мы способны на многое.
– Катись в ад! – процедила Фэллон, тоже входя в круг камней.
Петра руками и ногами цеплялась за землю, сопротивляясь напору магии и оставляя глубокие борозды, пока пальцы не заскребли по краю ямы. Затем в последний раз растянула губы в злорадной улыбке, посмотрела на Фэллон и произнесла нечеловеческим голосом:
– Мы еще за тобой вернемся.
И полетела вниз. Из горла того, что было девушкой, раздался вой твари, которую она впустила.
Дункан отправил вслед струю пламени, чтобы убить обеих, и мрачно возразил:
– Не вернетесь.
– Держи барьер, – сказала ему Фэллон и зашагала к Леоху, чтобы достать все необходимое для ритуала из седельных сумок. Затем спросила Тоню: – Завершим начатое вместе? Ты как?
– Веселье уж точно не пропущу. Только нужна помощь: ноги не держат. Похоже, я сломала обе.
– Конечно. Обопрись на меня, – кивнула Фэллон и объяснила матери и Ханне. – Барьер открывается только нам троим. Нужно замкнуть круг, запечатать проход, провести ритуал очищения.
– Мы подождем, – заверила Лана, обнимая Ханну за талию.
Они наблюдали, как потомки Туат Де Дананн заставили землю внутри каменного круга сомкнуться, затем пролили кровь, вновь восстанавливая целостность завесы, и с помощью сил света очистили оскверненное место.
Мечом, который Фэллон достала из пламени, она нанесла на щит, призванный ограждать землю от вторжения тьмы, пятикратный символ. Символ баланса. Символ Избранной.
Как только она это сделала, в небе вспыхнул свет такой яркий, словно наступил день, и омыл весь мир теплом, будто солнечные лучи.
– Здесь снова будут цвести цветы и расти трава, – объявила Фэллон, когда сияние чуть угасло и вновь воцарилась ночь. – Олени станут приходить сюда пастись, а люди – взглянуть на щит, созданный из света и крови, который вечно будет удерживать тьму.
– Земля очищена от скверны, – добавил Дункан.
– А завеса восстановлена, – согласилась Тоня, опираясь на брата.
– Откройся, – велела Фэллон, выходя из круга камней. – Это место отныне доступно всем, кто ищет добра и не пропустит созданий зла, как снаружи, так и изнутри.
– Как ночь сменяет день, – втроем произнесли они, держась за руки, – как день сменяет ночь, свет навеки изгонит тьму прочь.
– Мы победили, – улыбнулась Фэллон, оборачиваясь к матери.
– Я знаю, – со слезами на глазах Лана погладила дочь по щеке. – Знаю.
– Вы с Ханной никогда не появлялись в видениях будущего. Но без вас обеих мы бы не справились.
– И без поддержки из Нью-Хоуп, – добавил Дункан.
– Мне кажется, я слышу пение, – пошатываясь, пробормотала Тоня. – А вы слышите?
– Вроде как. Думаю, тебе лучше вернуться домой, – озабоченно предложил Дункан.
– Ага, – она слабо улыбнулась. – Теперь можно. Потому что… Ой… – И раненая девушка свалилась на руки брату.
– Просто обморок, – успокоила его Ханна, проверив пульс сестры. – Мы доставим ее в больницу и позаботимся о ранах как следует.
– Нужно будет совершить еще скачок, – предупредила Лана, поддерживая Тоню с одной стороны.
– Справлюсь, – заявила Ханна, подхватила бессознательное тело сестры с другой и приготовилась к перемещению.
– Знаю, что справишься, – улыбнулась Лана, посмотрела в глаза дочери, приложила ладонь к груди и перенеслась домой вместе с Ханной и Тоней.
– Тьма притаилась в алтаре, – проведя рукой по грязному лицу, начала рассказывать Фэллон, когда груз с души спал. Теперь все они в безопасности. – Я слышала ее зов и уговоры возлечь на каменную плиту, позволить высосать мой свет, но вместо этого разбила алтарь. Однако это не уничтожило источник, а только ослабило. Я…
– Все уже закончилось. Мы победили.
Теперь, когда приливная волна магии схлынула, все вокруг казалось немного нереальным, ненастоящим.
– Даже не знаю, что я сейчас чувствую. Облегчение? Вся моя жизнь была направлена к этому моменту, и сейчас, когда мы покончили с тьмой, что следует ощущать? – Фэллон посмотрела на Дункана: такого реального, настоящего. И мир вновь обрел четкость. – Ты ужасно выглядишь. Весь в синяках, кровоподтеках и ожогах. Как и я сама, наверное.
– Мы исцелим друг друга, – пообещал Дункан, беря любимую девушку за руку, и сосредоточился на свете, который по-прежнему сиял между ними, чтобы признаться. – Я хотел, чтобы Петра умерла, и хотел убить ее сам. Ради Дензела. Ради Мика. И ради многих других. Но когда дошло до дела, то понял, что она просто сумасшедшая. Жалкая. Злая, да, но сумасшедшая и жалкая. Поэтому гибель Петры принесла мне… – он замялся, подыскивая слова. Не удовлетворение. И точно не радость. – Пожалуй, тоже облегчение. Да, облегчение подойдет.
– Думаю, этого достаточно. И тебе, и мне. А сейчас надо… Боже, Леох! Я должна… – не договорив, Фэллон побежала к единорогу и принялась осматривать его бок, обожженный пламенем дракона.
Однако обнаружила не рану и даже не заживший шрам, а пятикратный символ на гладкой белой шкуре.
– Иногда боги добры к нам, – пробормотала девушка, облегченно выдохнув, когда увидела Таише, который опустился на луку золотого седла, и Фаол Бана, который подбежал к Леоху и выжидательно посмотрел на Фэллон. – Нужно проверить лес и убедиться, что не осталось ни малейшего намека на тьму.
– Смотри! – Дункан поцеловал ее с нежностью, удивившей их обоих, а затем указал в сторону мертвых деревьев.
Они оживали и снова обретали цвет. Дубы шелестели осенней листвой. Сосны кивали зелеными макушками, залитыми лунным светом. На чистом, словно прозрачное стекло, небе больше не было ни облачка и звезды ярко блестели в ночи.
Между деревьями, над лугами без следа опаленной травы, танцевали крошечные огоньки.
– Феи вернулись, – выдохнула Фэллон. – Все стало по-прежнему.
– Мы тоже сюда еще вернемся. И захватим маму, чтобы она своими глазами взглянула на семейную ферму, которая стоит на очищенных от скверны землях.
– И наверняка кто-то захочет вновь в ней поселиться.
– Кто-то.
– Облегчение, конечно, неплохо, но счастье – гораздо лучше, – улыбнулась Фэллон. – Думаю, я начинаю ощущать его. И еще завершенность. Это самое приятное. Возвращаемся домой, Дункан.
– Домой, – кивнул он, притянул ее к себе и поцеловал, одновременно перемещаясь в Нью-Хоуп.
Эпилог
В канун Нового года, года, который начнется торжеством света, снег лежал на ветках деревьев спящих садов белым покрывалом, кружевными салфетками. Холодный и пронизывающий ветер кружил возле целого семейства снеговиков.
В доме, где после приезда в Нью-Хоуп поселились Свифты, собралась группа друзей. Накрытые столы ломились от угощений, в бокалах постоянно плескалось вино или виски. Играла веселая музыка.
Фред с округлившимся животом порхала в зажигательном танце вместе со старшим сыном, пока Эдди выводил мелодию на губной гармошке. У его ног лежал пес, а на коленях сидела младшая дочь и хлопала в ладоши. Вспомнив старые-добрые времена, По и Ким спорили над словами, играя в скраббл. Их сыновья переглядывались и закатывали глаза.
Джонас, тщательно скрывая улыбку, наблюдал, как средний из его сыновей наконец набрался храбрости, чтобы пригласить симпатичную девушку на танец. Рейчел только вздохнула и положила голову мужу на плечо, а заметив пробегавшего мимо Габриэля, остановила его и сказала:
– Обними маму.
– И папу тоже.
Этажом ниже шла напряженная игра в покер на горсть камешков и перьев. Когда ставки возросли, добавились и засахаренные орехи. Колин прищурился, пытаясь раскусить Флинна, который демонстративно раскусил сладость и хитро улыбнулся.
– Эй, чувак, пользоваться эльфийскими трюками и читать мысли нельзя!
– Мне не нужно читать мысли, ты и сам отлично их выдаешь.
– Неправда.
– Правда, – возразил Трэвис, хмуро разглядывая собственный расклад. – Ты трясешь ногой, а значит, блефуешь.
– Верно, – рассмеялся Колин, сбрасывая карты. – Как и ты.
Чуть поодаль, наблюдая за игрой, Старр гладила Блэйдда. Она немного отодвинулась, когда рядом на пол сел Итан.
– Ему нравится, когда ты его чешешь, – сказал он. – Не все животные это любят. Но волк очень доволен.
– У тебя доброе сердце, – кашлянув, неловко заметила Старр. – Не все люди могут этим похвастаться. Знаю, ферма – это ваш дом, но мне жаль, что вы скоро нас покинете.
– Мы будем часто навещать Нью-Хоуп. Он тоже стал нам домом.
Арлис, в честь праздника и последнего в этом году эфира уложившая волосы в элегантную прическу, пробиралась через толпу, чтобы отнести кружку с горячим напитком свекру. Билл уютно устроился возле разожженного камина.
– Чай с эхинацеей, чтобы горло не болело.
– Чай? – нахмурился Билл, словно его оскорбили. – Но сейчас же канун Нового года.
– Чай – для горла, – Арлис нагнулась и поцеловала свекра в щеку. – А виски в нем – для тебя.
– Ну ладно, – проворчал он, принимая кружку и сжимая руку снохи. – Я чувствую, что этот год будет хорошим.
– А я думаю, что он будет самым лучшим.
– Уилл Андерсон! – повысив голос, подозвал сына Билл. – Не выставляй отца в невыгодном свете и пригласи потанцевать свою красавицу-жену.
– Отличная идея, – согласился тот и закружил Арлис под музыку. – Тео флиртует с дочкой Элис Симм. У него хороший вкус: девчонка очень миленькая.
– Я заметила. А Сибилла явно положила глаз на старшего сына Ким.
– Что? – дернулся Уилл.
– Почему я не удивлена, – фыркнула Арлис. – Когда дело касается парня, ухлестывающего за девчонкой, так все его подбадривают, но девушке проявить интерес – ни в коем случае. Нужно написать статью на эту тему.
– Даже и не думай.
– Смотри, Чак танцует, – рассмеялась Арлис и удобнее устроилась в объятиях мужа. – Сам по себе, да и не под музыку, но движения, думаю, можно засчитать за танец. Кэти с Ланой сплетничают на кухне. Боже, я буду скучать по Лане. Ханна спустилась вместе с Саймоном, чтобы поиграть в покер. – Она подняла взгляд на Уилла. – Вся банда в сборе. Мы все здесь. Я люблю тебя.
В это время на кухне Кэти налила себе еще вина и уставилась на бокал.
– Кажется, сегодня я напьюсь в стельку.
– Тогда лучше вином фей. От него хотя бы похмелье не грозит.
– Лана, Лана, что же я буду делать без тебя?
– Мы собираемся приезжать к вам в гости. Очень часто, – стараясь не расплакаться, Лана подлила еще вина в оба бокала. – И вы тоже нас навещайте. Я хочу показать тебе ферму. Так, придумала, властью матери Избранной отдаю распоряжение: всем моим друзьям вменяется в обязанность явиться к нам в гости летом на самую громкую вечеринку века! Отказы не принимаются.
– Я только за, – смахивая слезы, кивнула Кэти. – Мы будем скучать по тебе, Саймону и мальчикам.
– Колин планирует остаться в Арлингтоне, – улыбка Ланы вышла слегка грустной. – Он воин, а не фермер. Так что туда тоже придется часто ездить. И к Фэллон, конечно. – Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и подумала, что отправлять ребенка искать свое место в мире не так сильно отличается от родов, когда приводишь их в этот самый мир. – Здесь будет ее новый дом. Вместе с Дунканом.
– Ты… А они…
– Я просто это знаю. Так что мы будем навещать вас, и очень часто. А когда наши дети захотят устроить свадьбу или помолвку, представь, как мы будем планировать вечеринку. Подумать только, они уже совсем взрослые, Кэти.
– Я присмотрю за Фэллон. Ты же знаешь, как я ее люблю. И твоих мальчишек, конечно.
– Знаю. А я люблю Дункана и твоих девочек. Мы вырастили прекрасных детей.
– Замечательных, – согласилась Кэти и подняла бокал. – За твою четверку и мою троицу.
– За счастливую семерку, – рассмеялась Лана, чокаясь с подругой.
– Дамы, приветствую.
– Маллик! Ты все же решил прийти!
Лана поспешила обогнуть стол, чтобы обнять долгожданного гостя. Волшебник неловко похлопал ее по спине в ответ и улыбнулся.
– Явился, дабы пожелать вам, вам всем, счастливого Нового года.
– Налить вина?
– Буду весьма обязан. Этот дом полнится светом, – заметил Маллик, принимая бокал. – И прекрасно подойдет для молодой четы. Дозвольте же предложить тост за двух прекрасных матерей и их чудесных детей.
– Спасибо.
– Примите и вы мои благодарности за вкуснейшие пирожные и рецепт их приготовления, кои передала мне Фэллон на Рождество.
Маллика несказанно тронул визит ученицы. Она неожиданно явилась на порог лесной хижины и принесла в дар выпечку от матери и новый улей, сделанный из упавшего дерева, которое раньше росло возле родного дома в Уэльсе.
Воспоминание заставило Маллика расчувствоваться, так что он откашлялся, сделал глоток вина и спросил:
– Кажется, на нижнем этаже проходит состязание в карточной игре?
– Покер? – удивленно уточнила Кэти и склонила голову набок, разглядывая древнего волшебника. – Ты играешь в покер?
– Я прожил чрезвычайно долгую жизнь, – улыбнулся Маллик, слегка поклонился на прощание и направился вниз по лестнице.
Дункан и Фэллон сидели на ступенях, откуда могли наблюдать за вечеринкой, слышать голоса собравшихся и музыку, и пили вино, деля еду на двоих из одной тарелки.
У подножия лестницы остановился Саймон, затем поднялся и спросил у Дункана:
– Почему не танцуешь с моей дочерью?
– Ну, мы…
– Я думала, ты играл в покер, – перебила Фэллон.
– Так и было, пока не пришел Маллик и не обчистил меня. Да и почти всех остальных. – Саймон рассмеялся, заметив внизу Ханну, которая демонстративно вывернула пустые карманы и плюхнулась на диван рядом с Фред.
– Пап, да Маллику ж тысячу лет в обед.
– Однако в карты он играет виртуозно. Потанцуешь со стариком?
– Не вижу здесь никакого старика. А вот с тобой потанцую, – Фэллон отдала свой бокал вина Дункану и взяла руку отца.
– Просто хотел побыть с тобой наедине хоть пару минут, – вздохнул Саймон, прижимаясь щекой к макушке дочери. – Скоро полночь. Приближается Новый год, новые перемены.
– Я буду навещать вас так часто, что сами начнете выгонять, – улыбнулась Фэллон.
– Не бывать этому. Я хотел для тебя именно такой жизни. Даже парнишка, что сидит на лестнице, не столь уж плох. Он, вероятно, любит тебя почти так же сильно, как я.
– Предстоит еще немало работы. Я рассчитываю на тебя.
– Не думай сегодня о делах, дочка, просто веселись и будь счастлива, – Саймон кивнул подошедшему Дункану, в последний раз сжал руку Фэллон и передал ее парню, приказав ему: – Потанцуй с моей девочкой. – После чего отступил.
– Я отвратительно танцую.
– Просто держи меня в объятиях и покачивайся.
– Это я могу.
– Как приятно видеть, что все счастливы. Тоня полностью поправилась и, кажется, веселится на полную катушку.
– Ага, точно… Эй, а кто это с ней?
– Фило, один из друзей Мика. Он помогал с захватом Курорта.
– А теперь подкатывает к моей сестре.
– Она, похоже, совсем не против, – Фэллон обхватила ладонями лицо Дункана и повернула к себе. – Лучше обрати внимание, что я к тебе подкатываю.
– Просто хотел…
Тоня протанцевала мимо и ущипнула брата.
– Не суй нос в мои дела, – потом улыбнулась Фэллон: – Фило – просто красавчик. И считает меня улетной. А еще он переводится к нам в город и будет жить в казармах.
– Какого… – нахмурился Дункан, но Тоня уже унеслась прочь.
– Тебе что, не нравятся эльфы?
– Только те, которые клеятся к моей сестре. Кстати, про сестер. Что это там за здоровяк заигрывает с Ханной?
– Я тебя люблю, Дункан.
– Не думаю… – он осекся, перевел взгляд на Фэллон и просто забыл обо всем остальном мире, погружаясь в ее серые глаза. – И я тебя люблю.
– Полночь почти наступила. Я хочу закончить этот год вместе с тобой и начать новый вместе с тобой. И все последующие годы.
– Вместе, – Дункан поцеловал руку Фэллон. – Все окончания, начала и то, что посередине.
– Последние секунды истекают. Чувствуешь?
– Ага. Встретим их вместе.
Все собравшиеся вокруг начали обратный отсчет. Хор слившихся воедино голосов стал громче при приближении полуночи.
Дункан притянул к себе Фэллон для поцелуя, который длился, когда ушел старый год и наступил новый.
Вместе с поцелуем, как и сам поцелуй, свет искрился, сплачивал, длился.
Читать бесплатно другие книги:
