Счастливчик Спаркс Николас

— Это одно и то же. — Подобрав очки, она тоже поднялась. — Пойду удостоверюсь, что Бен помылся. Он часто забывает об этом. Увидимся через пару минут.

В питомнике Тибо наполнил миски Зевса водой и едой, а потом присел на одну из пустых клеток. Зевс не торопясь попил, потом пожевал, то и дело бросая взгляд на Тибо, словно хотел спросить: «Почему ты за мной следишь?» Тибо не произносил ни слова: он знал, что любой его комментарий еще больше затормозит Зевса.

Зато он, хоть Элизабет и сказала, что уже сделала это, проверил другие клетки, чтобы убедиться: у собак хватает воды. Они вели себя спокойно. Прекрасно. Он выключил свет в кабинете и запер дверь, прежде чем вернуться в дом. Зевс тащился за ним, обнюхивая землю.

У двери Тибо приказал Зевсу лечь, а потом открыл затянутую сеткой дверь.

— Эй?

— Входи. Я на кухне.

Тибо ступил на порог и прошел на кухню. Элизабет в фартуке стояла у плиты, подрумянивая на огне пропущенную через мясорубку говядину. На рабочей поверхности подле нее стояла открытая бутылка пива «Микелоб лайт».

— Где Бен? — спросил Тибо.

— В душе. Появится через пару минут. — Она добавила в говядину немного приправы для тако из пакетика и воды, а потом ополоснула руки. Вытерев их о передник, она потянулась за пивом. — Хочешь бутылочку? Я всегда пью пиво по вечерам, когда у нас тако.

— Не откажусь.

Она достала из холодильника бутылку и подала ему.

— Легкое. Это все, что у меня есть.

— Спасибо!

Он облокотился о столешницу и осмотрел кухню. Чем-то она напоминала кухню дома, который он снял: шкафы, оставшиеся со времен постройки, раковина из нержавеющей стали, старая техника и маленький обеденный гарнитур, приютившийся у окна. Только эта кухня была в лучшем состоянии, и в ней чувствовалось присутствие женщин: цветы в вазе, тарелка с фруктами, украшения на окнах. Все по-домашнему.

Из холодильника Элизабет достала немного салата латука и кусок сыра чеддер и положила их на рабочую поверхность. Затем она добавила зеленого перца и лука, потом перенесла все продукты на разделочную доску, достала нож и терку для сыра из ящика. Она принялась резать кубиками лук, быстро и проворно.

— Помощь не требуется?

Она скептически посмотрела на него:

— Только не говори, что, помимо дрессировки собак, ремонта машин и игры на музыкальных инструментах, ты еще и эксперт в готовке.

— Так далеко я пока не зашел. Но я знаю, как обращаться с кухонной утварью. Я каждый вечер готовлю себе ужин.

— О, правда? Что ты ел прошлым вечером?

— Бутерброд с индейкой на белом хлебе. С маринованным огурцом.

— А позапрошлым вечером?

— Бутерброд с индейкой на белом хлебе. Без огурца. Она хихикнула.

— Когда ты в последний раз готовил что-то горячее?

Он притворился, что вспоминает.

— А… фасоль с говяжьими сосисками… В понедельник.

Она изобразила удивление:

— Признаю, что ошиблась. А как у тебя с тем, чтобы натереть сыр?

— А в этом я бы и правда мог назвать себя экспертом.

— Ладно, — сдалась она. — Там в посудном шкафу есть миска под блендером. И не нужно тереть весь сыр. Бен обычно ест два блинчика, а я только один. Все остальное достанется тебе.

Тибо поставил пиво на столешницу и вытащил миску из шкафа. Потом он прошел к раковине, чтобы вымыть руки, и развернул кусок сыра. Он исподволь бросал взгляды на Элизабет, когда работал. Закончив с луком, она сразу перешла к зеленому перцу. Дальше настал черед помидора. Нож уверенно танцевал в ее руках, все движения были точными.

— Ты так быстро это делаешь.

Она ответила, не нарушая ритма движений:

— Когда-то я мечтала открыть собственный ресторан.

— Когда это было?

— В пятнадцать лет. На день рождения я даже попросила подарить мне нож «Гинсу».

— Ты имеешь в виду тот самый, который рекламировали вечером по телевизору? Парень в рекламе еще резал им консервную банку.

Она кивнула:

— Да, именно такой.

— И тебе его подарили?

— Сейчас он у меня в руках.

Он улыбнулся:

— Не встречал ни одного человека, который признался бы, что купил его.

— Теперь встретил, — сказала Бет и быстро окинула его взглядом. — Я мечтала открыть процветающее предприятие в Чарлстоне или Саванне и писать свои собственные кулинарные книги и вести телешоу. Безумие, я знаю. Но все же я провела целое лето, практикуясь в нарезке кубиками. Я резала все, что могла, так быстро, как только могла, пока у меня не стало получаться так же быстро, как у парня в рекламе. Все миски «Тапперваре» были наполнены цукини, морковками и тыквой, которые я собирала в саду. Нана очень злилась, потому что это означало: мы каждый день будем есть летнюю мешанку.

— Что такое «летняя мешанка»?

— Что угодно, перемешанное и подходящее к лапше или рису.

Он улыбнулся, подвигая к ней горку тертого сыра.

— А что произошло потом?

— Лето подошло к концу, и наш запас овощей иссяк.

— А, — произнес он, недоумевая, как можно настолько хорошо выглядеть в фартуке.

— Ладно, — сказала она, доставая еще одну миску из-под плиты. — Дай-ка мне взбить сальсу.

Она вылила в миску большую банку томатного соуса, добавила лук, зеленый перец и немного «Табаско» со щепоткой соли и перца. Она все перемешала и поставила на средний огонь.

— Это твой собственный рецепт?

— Нет, Наны. Бен не любит слишком острые блюда, поэтому она предложила такой вариант.

Закончив с сыром, Тибо вновь завернул его.

— Что-нибудь еще?

— Да почти ничего не осталось. Нужно порезать немного салата, и все. Ох да, и подогреть блинчики в духовке. А я пока немного прогрею мясо и сальсу.

— Как насчет того, чтобы я занялся блинчиками? Она подала ему противень и включила духовку.

— Растяни их немного. Три для нас и сколько угодно для себя. Но пока не ставь их в духовку. У нас еще есть пара минут. Бен любит, когда блинчики подаются с пылу, с жару.

Тибо сделал так, как она просила, а она дорезала салат. На столешницу она поставила три тарелки. Снова взяв пиво, она шагнула к двери.

— Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Тибо последовал за ней и замер, как только перед ним предстал вид с задней крытой веранды. Обрамленный живой изгородью участок испещряли многочисленные мощенные булыжником тропинки, петлявшие вокруг нескольких круглых кирпичных кадок, в каждой из которых росло кизиловое дерево. В середине двора, выступая как центральный элемент композиции, высился трехъярусный фонтан, который питал большой пруд с золотыми рыбками.

— Ух, ты, — пробормотал он. — Великолепное зрелище.

— А ты ведь даже не подозревал об этом? Выглядит впечатляюще, но тебе стоит посмотреть на это весной. Каждый год мы с Наной сажаем тысячи тюльпанов, нарциссов и лилий, так что они начинают цвести сразу после азалий и кизила. С марта по июль этот сад превращается в одно из прекраснейших мест на земле. А вон там… где ограда пониже… — она указала направо, — располагается наш знаменитый огород, где растут овощи и травы.

— Нана никогда не упоминала о том, что садовничает.

— Она и не стала бы. Любовь к цветам объединяла их с дедушкой, вроде маленького секрета. Поскольку питомник находился рядом, они хотели превратить это подобие оазиса в место, где можно спрятаться от утомительных дел, собак, их хозяев… даже от собственных сотрудников. Конечно, мы с Дрейком, а потом мы с Беном норовили туда ворваться, но по большей части это был их уголок. Это был единственный проект, в котором дедушка действительно преуспел. После его смерти Нана решила поддерживать здесь такой же порядок в память о нем.

— Это невероятно, — заметил он.

— Невероятно, правда? Это не вызывало столь положительных эмоций, когда мы были детьми. Если только мы не сажали цветочные луковицы, нам не разрешали там играть. Все наши дни рождения проходили на лужайке, которая отделяет дом от питомника. А это означало, что за два дня до праздника нам приходилось собирать все следы собачьей жизнедеятельности, чтобы никто случайно не наступил в кучку.

— Представляю, как это могло бы испортить вечеринку…

— Эй! — прозвенел голос на кухне. — Где вы, ребята?

Элизабет обернулась, услышав голос Бена:

— Мы здесь, солнышко. Я показываю мистеру Тибо задний дворик.

Бен вышел из дома, одетый в черную футболку и камуфляжные штаны.

— Где Зевс? Я готов спрятаться, чтобы он меня искал.

— Давай сначала поедим. А этим займемся после ужина.

— Мама…

— В темноте все равно будет лучше, — вставил Тибо. — Так ты сможешь спрятаться по-настоящему. Да и Зевсу будет интереснее.

— А до этого что мы будем делать?

— Нана сказала, ты играешь в шахматы. Бен отнесся к этому скептически.

— Вы умеете играть в шахматы?

— Возможно, не так хорошо, как ты, но я знаю, как играть.

— Ладно. — Он почесал руку. — Эй, а где, вы сказали, сейчас Зевс?

— На веранде у главного входа.

— Можно пойти с ним поиграть?

— Сначала придется накрыть на стол, — заявила ему Элизабет. — И у тебя останется лишь пара минут. Ужин почти готов.

— Ладно, — сказал он, поворачиваясь. — Спасибо! Когда мальчик сорвался с места, она, сложив руки рупором, крикнула:

— Не забудь про стол!

Бен притормозил и остановился. Он открыл ящик и выхватил три вилки, затем швырнул их на стол, как крупье в Вегасе, рядом с тарелками, которые туда раньше поставила Элизабет. Он потратил на «сервировку» не больше десяти секунд — это было ясно по виду стола — и исчез из виду. Когда мальчик испарился, Элизабет покачала головой:

— Пока здесь не появился Зевс, Бен был тихим, спокойным ребенком, когда возвращался из школы. Он читал и занимался, а теперь хочет только гонять твою собаку.

Тибо принял виноватый вид:

— Прошу прощения.

— Не стоит. Конечно, мне нравится… когда ребенок спокоен, как и любой матери, но здорово видеть его таким взволнованным.

— Почему ты не заведешь ему собаку?

— Заведу. Со временем. Когда пойму, как дела у Наны. — Она отхлебнула пива и кивнула на дом: — Пойдем проверим ужин. Думаю, духовка уже разогрелась.

Уже на кухне Элизабет вставила противень в духовку и еще немного потомила на огне мясо и сальсу, прежде чем разложить их по тарелкам. Когда она принесла все на стол со стопкой бумажных салфеток, Тибо выровнял серебряные приборы и тарелки и принес сыр, салат и помидоры. Когда Элизабет ставила пиво на стол, Тибо вновь поразился ее красоте.

— Хочешь позвать Бена или это сделать мне? Он заставил себя отвернуться.

— Я позову Бена, — сказал он.

Бен сидел на крыльце, поглаживая тяжело дышащего Зевса с головы до хвоста.

— Ты утомил его, — заметил Тибо.

— Я довольно быстро бежал, — согласился Бен.

— Готов идти есть? Ужин на столе. Бен встал, а Зевс поднял голову.

— Лежи здесь, — приказал Тибо.

Зевс прижал уши к голове, как будто его наказали. А потом он вновь опустил голову на лапы, когда Бен с Тибо скрылись в доме.

Элизабет уже сидела за столом. Как только Бен и Тибо заняли места, Бен тут же принялся набивать тако приправленной говядиной.

— Я хочу узнать больше о твоей прогулке через всю страну, — сказала Элизабет.

— Да, я тоже, — заявил Бен, накладывая ложкой сальсу.

Тибо потянулся за салфеткой и расправил ее на коленях.

— Что вы хотели бы узнать?

— Почему бы не поведать нам всю историю с самого начала? — предложила Элизабет.

Тибо подумал было рассказать правду: как все началось с фотографии в пустыне Кувейта. Но он не мог с ними этим поделиться прямо сейчас. Поэтому пустился в описания холодного мартовского утра, когда закинул рюкзак на плечи и отправился в путь по обочине дороги. Он поведал им о том, что видел. Чтобы доставить удовольствие Бену, тщательно описал всех животных и птиц, что видел в пути, и остановился на самых ярких людях, которых ему довелось повстречать. Элизабет, похоже, поняла, что он не привык так много говорить о себе, поэтому задавала ему наводящие вопросы, когда возникало ощущение, будто ему больше нечего сказать. Потом она еще немного поспрашивала его об университете и позабавилась, когда Бен узнал, что человек, сидящий с ним за столом, действительно выкапывал из земли самые настоящие скелеты. Бен тоже задал пару вопросов. «У вас есть братья или сестры?» — «Нет». — «Вы занимались спортом?» — «Да, но в этом я добился средних результатов, не блестящих». — «Какая ваша любимая футбольная команда?» — «„Денвер Бронкос“, разумеется». Пока Бен и Тибо болтали, Элизабет следила за их репликами с приятным удивлением и интересом.

По мере того, как приближалась ночь, косые солнечные лучи, пробивавшиеся через окно, меняли направление и тускнели. Когда закончили есть, извинившись, Бен вновь отправился к Зевсу на крыльцо. Тибо помог Элизабет убрать со стола, завернув оставшуюся еду и сложив тарелки и столовое серебро в посудомоечную машину. Нарушив свое собственное правило, Элизабет открыла вторую бутылку пива и предложила еще одну Тибо, прежде чем они вышли из жаркой кухни на улицу.

На крыльце воздух казался заметно прохладнее, а под дуновением легкого бриза листья на деревьях покачивались в танце. Бен с Зевсом опять играли, и смех Бена будто повис в воздухе. Элизабет облокотилась о перила, наблюдая за сыном, а Тибо безуспешно пытался не смотреть на нее. Ни один из них не ощущал потребности говорить, и Тибо сделал большой глоток пива, недоумевая, к чему все это приведет.

Глава 12

БЕТ

Когда наступил поздний вечер, Бет стояла на задней веранде дома, наблюдая, как Логан сосредоточенно рассматривает шахматную доску. «Он мне нравится», — подумала она. И когда эта мысль пришла ей в голову, открытие представилось ей неожиданным и естественным одновременно.

Бен с Логаном играли уже вторую партию, и Логан не торопился делать следующий ход. Бен ловко обыграл его в первой партии, и она прочла на лице Логана изумление. Он хорошо это воспринял, даже поинтересовался у Бена, что он сделал не так. Они расставили все фигуры на доске, как раньше, и Бен показал Логану ряд ошибок, которые тот допустил, сходив сначала ладьей и ферзем, а затем, в конце концов и королем.

— Что ж, я все учту, — сказал Логан. Он улыбнулся Бену. — Отличная игра.

Бет и представить не могла, как отреагировал бы Кит на проигрыш. На самом деле ей и не нужно было представлять. Они играли как-то раз пару лет назад, и когда Бен обошел Кита, тот буквально разломал доску, прежде чем метнулся прочь из комнаты. Через несколько минут, когда Бен еще собирал фигуры, рассыпавшиеся на полу, Кит вернулся. Вместо извинения он заявил, что шахматы — это потеря времени и что Бену лучше бы заняться чем-нибудь поважнее, например, подготовить уроки к школе или потренироваться ударять битой по бейсбольному мячу, ведь он «бьет как слепой».

Ей иногда действительно хотелось придушить этого человека.

С Логаном же все было иначе. Партия у него опять не заладилась. Бет поняла это не по расположению фигур на доске: в тонкостях, позволявших отличить хорошего игрока от отличного, она не разбиралась. Но всякий раз, когда Бен принимался разглядывать соперника, а не свои фигуры, она думала: конец близок. Пусть даже Логан пока этого не осознавал.

Что в этой ситуации нравилось ей больше всего, так это, что, несмотря на напряжение, которого требовала игра, Логан и Бен все же умудрялись… разговаривать. О школе, об учителях Бена и о том, каким Зевс был щенком. Так как создавалось впечатление, что Логана все действительно интересует, Бен открыл ему пару секретов, и это удивило ее. Он говорил о том, что один из его одноклассников отбирал у него обед пару раз и что ему нравится девочка по имени Сиси. Логан не стал давать мальчику совет, напротив, он спросил Бена, что он должен сделать, по своему мнению. Насколько она знала мужчин, большинство из них полагали, что когда делишься с ними проблемами или задачами, которые трудно решить, они должны высказать свое мнение, даже если ты хочешь, чтобы они тебя только послушали.

Вообще казалось, что благодаря природной сдержанности Логана Бен может выразить себя. Было очевидно, что Логан прекрасно себя чувствует тем, кем он есть. Он не пытался произвести впечатление на Бена или на нее, изображая, как хорошо общается с Беном.

Хотя Бет мало встречалась с мужчинами за прошедшие годы, она обнаружила, что большинство поклонников либо делали вид, что Бена не существует, и удостаивали его всего парой слов, либо слишком усердствовали в разговоре с ним, пытаясь доказать, какие они чудесные, раз так дружелюбны к ее сыну. С раннего возраста Бен научился тут же распознавать представителей обоих типов. Как и она. И как правило, этого было достаточно, чтобы у нее пропало желание продолжать отношения. Когда, конечно, они сами не прерывали отношения с ней.

Бену, очевидно, нравилось проводить время с Логаном, более того, у нее появилось чувство, что Логану правилось общаться с Беном. Вот и сейчас Логан продолжал напряженно смотреть на доску. На мгновение задержав палец на коне, он все же взялся за пешку, Бен чуть приподнял брови. Она не знала, кажется ли Бену ход, над которым размышляет Логан, хорошим или плохим, но Логан решил его сделать и подвинул пешку вперед.

Бен тут же отреагировал, а это, как она поняла, был плохой знак для Логана. Через пару минут Логан, похоже, осознал, что, какой бы ход он ни сделал, его королю уцелеть не удастся. Он покачал головой:

— Ты меня запер.

— Да, — признался Бен. — Запер.

— Я думал, что на этот раз играл лучше.

— Да, действительно, — сказал Бен.

— До тех пор пока…

— До тех пор пока не сделали второй ход. Логан рассмеялся:

— Это шахматный юмор?

— У нас много подобных шуток, — заметил Бен, явно гордясь собой. Он махнул рукой на двор: — Уже достаточно темно?

— Да. Думаю, да. Ты готов поиграть с Зевсом? Зевс навострил уши. Когда Логан и Бен встали, Зевс тоже поднялся.

— Ты идешь, мам? Бет встала со стула.

— Я иду прямо за тобой, — кивнула Бет.

Они в темноте пробрались к парадному входу, и Бет остановилась у лестницы.

— Может, стоит захватить фонарик?

— Это нечестно! — пожаловался Бен.

— Не для собаки. Для тебя. Чтобы ты не потерялся.

— Он не потеряется, — заверил ее Логан. — Зевс найдет его.

— Легко говорить, когда это не твой сын.

— Все будет хорошо, — добавил Бен.

Она перевела взгляд с Бена на Логана и покачала головой. Она немного волновалась из-за этой затеи, но Логана, казалось, ничего не беспокоило.

— Ладно, — произнесла она со вздохом. — Тогда я возьму его для себя. Это вас устроит?

— Хорошо, — согласился Бен. — Что мне делать?

— Прячься, — сказал Тибо. — А я пошлю Зевса тебя искать.

— Где угодно?

— Почему бы тебе не спрятаться там? — предложил Логан, указав на лесистый участок к западу от речки, на противоположной стороне подъездной аллеи, ведущей к питомнику. — Я бы не хотел, чтобы ты случайно упал в речку. Кроме того, если пойдешь в этом направлении, запах дольше останется свежим. Помни: вы уже играли примерно также перед ужином. Когда Зевс найдет тебя, просто иди за ним, ладно? Тогда ты не потеряешься.

Бен вглядывался в лес.

— Хорошо. Как я узнаю, что он не видел, куда я направился?

— Я заведу его в дом и досчитаю до ста, прежде чем отпущу.

— И ты не разрешишь ему подглядывать?

— Обещаю. — Логан сосредоточился на Зевсе. — Пойдем, — сказал он. Он подошел к двери и открыл ее, а потом остановился. — Можно его впустить?

Бет кивнула:

— Да, все в порядке.

Логан жестом указал Зевсу, чтобы тот прошел внутрь и лег, затем закрыл дверь.

— Хорошо, будем считать, что ты готов.

Бен побежал в лес, а Логан начал считать вслух. На полпути Бен крикнул, обернувшись:

— Считайте медленнее!

Его силуэт постепенно слился с темнотой, и, даже не добежав до леса, он исчез из виду. Бет скрестила руки на груди.

— Должна сказать, мне все это не очень нравится.

— Почему нет?

— Мой сын прячется ночью в лесу, а ты еще спрашиваешь!

— Все будет в порядке. Зевс найдет его через две или три минуты, не больше.

— Ты веришь в свою собаку так, что это просто поражает.

Логан улыбнулся, и они немного постояли на веранде, наслаждаясь вечером. Воздух, теплый и влажный, но уже не раскаленный, пах землей, отдавая одновременно дубом, сосной и почвой. Этот запах никогда не переставал напоминать Бет, что, пусть мир постоянно меняется, это место всегда остается таким же.

Она осознавала, что Логан наблюдает за ней весь вечер, хоть и пытается не глазеть в открытую. И она знала, что сама ведет себя также по отношению к нему. Она понимала, что ей нравится ощущение, которое посещает ее при взглядах Логана. Ей импонировало то, что Логан находил ее привлекательной, и в то же время нравилось, что в его внимании не было навязчивости или неприкрытого желания, которое часто сквозило во взглядах мужчин, смотревших на нее. Ему же, казалось, было достаточно просто стоять рядом с ней, и по какой-то причине именно этого хотелось и ей.

— Я рада, что ты остался на ужин, — начала она, не зная, что еще сказать. — Бен отлично проводит время.

— Я тоже рад.

— Ты так хорошо к нему отнесся. Я имею в виду: поиграл в шахматы.

— Это несложно.

— Кто бы мог подумать, правда? Он поколебался.

— Мы опять вернулись к теме твоего бывшего?

— Мои мысли настолько очевидны? — Она облокотилась о столбик у лестницы. — Хотя ты прав. Я говорю о своем бывшем. Об этом тупице.

Он облокотился о столбик напротив, повернувшись к ней лицом.

— И?

— И я просто хотела бы, чтобы все было иначе. Он колебался, и она поняла, что он раздумывает, стоит или нет говорить что-то еще. В конце концов он промолчал.

— Тебе он не понравился бы, — начала она. — На самом деле я думаю, что и ты ему не понравился бы.

— Нет?

— Нет. И считай, что тебе повезло. Ничего интересного ты не пропустишь.

Он пристально на нее смотрел, не произнося ни слова. Вспоминая о том, как она обрывала его раньше, решила она. Она откинула пару прядей волос, которые упали ей на глаза, недоумевая, стоит ли продолжать.

— Хочешь об этом услышать?

— Только если ты хочешь мне рассказать, — ответил он.

Она почувствовала, как ее мысли перетекают из настоящего в прошлое, и вздохнула:

— Это история стара как мир… Я была скучной ученицей выпускного класса, а он — парнем на пару лет старше меня. Мы ходили в одну церковь, сколько я себя помню, так что я точно знала, кто он такой. Мы начали встречаться за пару месяцев до того, как я должна была окончить школу. У него очень обеспеченная семья, и он всегда встречался с самыми популярными девушками. Наверное, я просто не могла поверить в то, что он обратил на меня внимание. Я закрывала глаза на его явные недостатки, придумывала оправдания для других, и потом, знаешь, я вдруг узнала, что беременна. Ни с того ни с сего моя жизнь просто… изменилась, понимаешь? Я уже не могла поступать в университет осенью и даже не представляла, каково это — быть матерью, и уж тем более матерью-одиночкой. Меньше всего я ожидала, что он сделает мне предложение. Но по какой бы то ни было причине он его сделал, и я согласилась. Мне очень хотелось верить, что у нас все получится, и я убеждала Нану: «Я знаю, что делаю». Но мне кажется, мы оба поняли, что совершили ошибку, прежде чем на свидетельстве о браке успели высохнуть чернила. У нас не было практически ничего общего. В итоге мы постоянно спорили и разошлись, как только родился Бен. А потом я просто растерялась.

Логан сложил ладони вместе.

— Но это не помешало тебе.

— Не помешало в чем?

— В том, чтобы в конце концов поступить в университет и стать преподавателем. И научиться быть матерью-одиночкой. Он широко улыбнулся: — И как-то справиться со всем, несмотря на трудности.

Она благодарно ему улыбнулась:

— С помощью Наны.

— Как бы там ни было. — Он положил ногу на ногу и изучающе посмотрел на нее, прежде чем хитро ухмыльнуться. — Скучная, значит?

— В старших классах? О да, я определенно была скучной.

— Верится с трудом.

— Верь во что хочешь.

— Так как же ты выкрутилась с университетом?

— Ты хочешь сказать — с Беном на руках? Это было нелегко. Но кое-какие предметы мне зачли при поступлении после их углубленного изучения в школе, и это стало хорошим началом. Потом я посещала занятия в местном колледже, когда Бен еще носил подгузники. Я ходила на занятия только два или три раза в неделю, пока Нана сидела с Беном, а потом я приходила домой и училась, когда не выполняла роль мамы. Так же было и когда я перевелась в Университет Северной Каролины в Уилмингтоне, который находился достаточно близко, чтобы туда добираться и возвращаться ночью. Мне потребовалось шесть лет, чтобы получить степень и диплом, но я не хотела перегружать Нану и давать шанс своему бывшему получить полную опеку. А тогда он мог попытаться ее получить, просто потому что имел такую возможность.

— Просто волшебник, судя по твоему рассказу. Она скорчила гримасу:

— Даже не представляешь насколько.

Страницы: «« « 4567891011 » ... »»