Скрытые чувства Эльденберт Марина

— Лилиан.

— Прекрасное имя. А я Катрина, — представилась она. — Просто примерьте. Я хочу посмотреть.

И я согласилась.

А когда ощутила на коже прохладную нежнейшую ласку ткани, поняла, что пропала. К тому же платье село идеально, подчеркнув и грудь и обнаженные плечи. Вот хоть бы немного топорщилось! Нет, словно на меня шили! Разве что юбка оказалась длинновата и стелилась за мной шлейфом. Но и тут спасал длинный разрез спереди, открывающий ноги при ходьбе. Катрина принесла туфли-лодочки на шпильке, и я стала нужного роста. А затем она отобрала у меня заколки, и мои волосы рассыпались по спине.

— Вы великолепны, — восхитилась она.

— Это все платье.

— Платье оттеняет женщину, не наоборот, — не согласились со мной.

Но я в зеркале действительно выглядела невероятно красивой. Точнее, я никогда еще не чувствовала себя настолько красивой. И если быть совсем уж честной, не представляла себя в другом платье.

Что бы сказал Ладислав Берговиц, если бы увидел меня такой?

От воспоминаний о случившемся в его спальне щеки вновь обожгло. Кажется, яд шэмы до сих пор не выветрился из крови. Потому что как еще объяснить глупое желание отправится на ужин именно с ним?

— Никола будет невероятно счастлив, когда узнает, что «Северное небо» нашло свою владелицу!

— Но я еще ничего не решила, — возразила я.

Улыбка Катрины сказала мне, что врать себе я могу сколько угодно, а вот сильного эмпата обмануть сложно.

— Я чувствую, что нужно клиенткам, — призналась она. — Меня не провести. И нахожу то самое платье. Поэтому наши клиентки — самые счастливые.

— Не сомневаюсь.

Не знаю, стоило ли платье столько изначально или же Катрина сделала мне внушительную скидку, но после его оплаты у меня еще остались деньги на карточке. К тому же к нему прилагались туфли и миниатюрная сумочка. Ах да, еще и доставка на дом: с таким платьем не поедешь на «стреле»!

— Дому «Гастенс» не нужен еще один эмпат? — спросила я, прощаясь с Катриной.

— Вы ищете работу?

— Нет, — покачала я головой. — Пока нет, но я всерьез увлеклась модой. Мне кажется, это будет интересный опыт.

— Сейчас у нас полный штат, но, если будете искать работу, позвоните нам. — Она вручила мне визитку и подмигнула. — Что-нибудь придумаем.

Соломон Камрин позвонил в дверь моей квартиры ровно в семь. Я была готова еще полчаса назад, поэтому, как и любая нормальная девушка, занималась тем, что страшно нервничала. Даже тот факт, что это никакое не свидание, а деловая встреча, не мог заставить мое сердце биться реже. От того, что скажет Камрин, зависят наши отношения с Фелисой и моя работа, которая за невероятно короткое время стала для меня важной.

И не только из-за визы. Удивительно, но факт.

Мои мысли прервал звонок в двери, и я поняла — времени, чтобы передумать, у меня просто не осталось. Подхватила клатч, впихнула ноги в узкие туфли и приготовилась очаровывать одного из самых завидных женихов Уны.

Соломон Камрин оказался в точности таким же, как на обложках журналов. Высоким, широкоплечим, с коротко подстриженными, стильно торчащими волосами и лиловыми глазами. Встретившись с ним взглядом, я осознала, что фотографии в Сети не передают и половину их необычного оттенка. Стоило признать, что стоящий передо мной ящер был по-мужски красивым. Очень красивым.

Пока я рассматривала Соломона, он рассматривал меня, и, судя по ленивой улыбке, появившейся на его лице и подчеркнувшей светлые чешуйки на скулах, увиденное ему понравилось. Кроме того, я уловила интерес, восхищение и даже толику желания. От последнего тут же захотелось прикрыть плечи и декольте, но, как назло, сегодняшний день выдался очень теплым, так что вряд ли мне понадобится шарф.

— Что же вы не сказали, что у вас не только голос красивый? — спросил ящер, протягивая руку.

— Чтобы испортить вам все удовольствие?

— Правда, — усмехнулся Камрин, прикасаясь губами к тыльной стороне моей ладони. — Удовольствие создано не для того, чтобы его портить, а чтобы им наслаждаться.

Мы сейчас вообще о чем?

Жест был настолько интимным, что я поспешила убрать ладонь, вцепившись обеими руками в сумочку. Я вообще-то не на свидание иду, я на работе!

Но, очевидно, Камрин думал иначе: помогая расположиться на пассажирском месте своего ярко-желтого спортивного «дракона», он скользнул ладонью по моему плечу. Впрочем, я тут же об этом позабыла и едва сдержалась, чтобы не нахмуриться, — второй раз в своей жизни после снятия браслета я ничего не почувствовала рядом с ящером. Точнее, был тот самый интерес, но более глубокие эмоции отсутствовали или были надежно укрыты от моего дара.

Как у Берговица!

Нет, это точно не совпадение.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной так скоро, листер Камрин.

— Сол, — нарочито строго поправил ящер. — Не люблю формальности, особенно рядом с очаровательными девушками. К тому же я счастливчик, раз смог украсть у вас этот вечер. Лилиан.

Мое имя он выделил, раскатал на языке, словно оно было вкуснейшим десертом или пьянящим напитком. Я сделала вид, что не заметила этого, и постаралась сосредоточиться на самом разговоре.

— Что вы, Сол, без вас этот вечер был бы скучным, — улыбнулась я и уловила одобрительный блеск в его глазах.

Да уж, я бы снова шила и думала про Берговица.

Последний наотрез отказывался убираться из моих мыслей даже сейчас. Он, а еще произошедшее в субботу. Правда, прогресс уже есть: мои щеки не начинали пылать, когда я вспоминала чересчур эротичное спасение.

Я тряхнула головой, чтобы прогнать видение, как раз в ту минуту, когда Соломон серьезно поинтересовался:

— Вы точно помощница моей племянницы?

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Потому что вы больше похожи на ее музу.

Музу? Ах да, мой наряд.

Я рассмеялась и, поймав цепкий взгляд, отметила, что Соломон в курсе жизни и увлечений Фелисы. А еще дала себе мысленного пинка: нельзя думать о Берговице на свидании с Камрином. Мужчины такое чувствуют, как я чувствую… ну, всех, кроме этих самых мужчин.

— Все дело в платье. Я действительно секретарь Фелисы, работаю с ней несколько дней.

Сомневаюсь, что служба безопасности Соломона меня не пробила, хотя кто знает, какие у него критерии для отбора женщин, которых он приглашает на ужин.

— Но уже готовы защищать ее от диких шэм?

Вот лакшак!

Разумеется, он в курсе! Соломон — владелец особняка, в который я влезла без спроса. Наверняка даже смотрел запись с камер и сам позвонил Берговицу, чтобы тот забрал нас с девчонкой.

Впрочем, если решил пригласить меня на свидание исключительно ради того, чтобы услышать от меня извинения и увидеть, как я краснею, — не дождется. От него ничего не скроешь, но откровенность — мой козырь.

— Разве хорошие помощники так не поступают? — Я с вызовом вздернула бровь. — Не поддерживают своих боссов во всех их начинаниях?

— Хорошие — нет, — улыбнулся Сол. — Идеальные — да. Фелисе повезло с помощницей.

Его слова напомнили мне, что нужно быть особенно внимательной в своих высказываниях. И только подтвердили недавние мысли про обманчивую внешность.

— Я хочу вас, — заявил он раньше, чем я успела опомниться.

— Что, простите?!

— В помощницы, Лилиан. В помощницы, — невозмутимо отозвался Камрин и с этого момента смотрел только на дорогу.

«Полуночное небо» располагалось на последнем этаже отеля «Люйер», в центре, но благодаря скорости спортивного авто мы были там спустя двадцать минут. Лишь оказавшись внутри, я поняла, что не зря его называют самым роскошным рестораном. И что платье я тоже купила не зря. Шедевр «Гастенс» был едва ли не самым скромным среди нарядов собравшихся здесь дам, шеи которых украшали нити жемчугов и колье из драгоценных камней. В деловом костюме я бы сюда вписалась как лакшак — в зал заседаний Берговица.

Плитка под ногами имитировала садовые дорожки, в центре зала был небольшой фонтан, деревянные витые перегородки и лестницы поднимались к потолку, который темно-фиолетовым небом раскинулся надо всей этой красотой. Я не знала, с помощью каких художественных техник и технологий это создавалось, но и небо, и луна, и звезды-фонарики были как настоящие. Лиловый плющ на стенах и перегородках — тоже.

Легкая музыка перекрывала журчание фонтана, кондиционированный воздух дарил прохладу, отчего казалось, что наш белоснежный столик стоит где-то на открытой веранде. Иллюзия была невероятно реалистичной.

— Впервые здесь? — поинтересовался Камрин, от которого не укрылось то, что я украдкой рассматриваю все вокруг.

— Да, — призналась я. — Ощущение такое, будто я попала в божественный сад.

— Возможно, это место даже лучше.

Я снова всмотрелась в бескрайнее ночное небо и только сейчас поняла, почему испытываю чувство дежавю: именно такой потолок был в главном офисе Берговица. Даже созвездия угадываются…

И опять в моих мыслях Берговиц! Это уже не смешно.

К счастью, официант принес меню и зажег свечу в центре стола, так что можно было настроиться на разговор и выкинуть, вычеркнуть, вымарать из мыслей моего хладнокровного недобосса. Меню оказалось женским, без указания стоимости за блюда, из чего я сделала вывод, что платье от «Гастенс», очевидно, будет не самой большой статьей расходов в этом месяце. Я даже представить не могла, сколько стоят лесные улитки в ягодном соусе, поэтому выбрала блюдо попроще — морепродукты на гриле и сосредоточилась на своем спутнике и своей цели.

— Значит, Сол, мне нужно благодарить именно вас за своевременное освобождение из особняка? — спросила я, когда Камрин выбрал нам вино.

— Нет.

— Нет?

— Меня не было в Уне, когда это случилось. Ладиславу позвонила Елена, моя сестра.

Неожиданно. О Елене я знала только то, что она есть (сосредоточившись на Соломоне, совершенно упустила из виду его сестру) и что, в отличие от него, Елена не любит прессу и нахождение на публике. Возможно, именно поэтому фотографий в Сети не нашлось, а те, что были, — «пойманные» папарацци издалека, на бегу и с полузакрытым в разное время разными шляпками и солнцезащитными очками лицом.

— Так что сможете поблагодарить ее сами. — Камрин дождался, пока официант наполнит наши бокалы и уйдет, а потом продолжил: — Если, конечно, Ладислав изменит свое решение.

Я насторожилась.

О чем он?

— Какое? — спросила, пригубив напиток, который легкой кислинкой растаял на языке. Мм… вкусно.

— Он запретил Елене видеться с его детьми. С Фелисой они и так редко общаются, а вот из-за встреч с Марко она сильно расстроилась.

Внутри растеклось дурное предчувствие. Не знаю, была ли это интуиция или что-то другое, потому что эмоции Соломона по-прежнему оставались для меня загадкой, но по спине пробежал неприятный холодок, и дело было вовсе не в кондиционерах.

Потому что ты слишком близко подобралась к тайнам семейства Камрин-Берговиц, Лили!

Мигом вспомнились слова Ладислава о том, что это не мое дело. Да, надо бы перевести тему… но разве я здесь не за этим?

— Почему он это сделал? — уточнила я осторожно. — Чем вызвано подобное решение?

— Один из его эмпатов смог прочитать Елену, и увиденное ему не понравилось. С тех пор ей закрыта дорога в дом к Берговицам.

Эмпат.

Смог прочитать.

Увиденное не понравилось.

Этого просто не может быть!

Кажется, у меня закончился воздух в легких, потому что я не смогла сделать новый вдох. Темноволосая высокомерная киронка в офисе, мой тест на собеседовании, от которого до сих пор мурашки по коже… Это и есть Елена? Присмотревшись внимательнее к ящеру напротив, я узнала те же высокие скулы и сексуальный рот. Да, они определенно были родственниками. Но я ведь так ничего и не рассказала Берговицу о том, что почувствовала! Или он догадался? Догадался о ненависти или всегда об этом знал. А моя реакция только подтвердила его домыслы.

Или речь о другом эмпате и это просто совпадение?

Пф… голова кругом от таких новостей. Хорошо, что я сижу. И что поставила на стол бокал. Лучше бы поварам и официантам поторопиться с моими морепродуктами, чтобы я вдруг еще чего-нибудь не спросила и не узнала.

Но официанты не спешили мне на помощь, поэтому пришлось пробормотать в ответ:

— Это несправедливо.

Соломон улыбнулся, но только губами. А вот в глазах застыла заинтересованность прожженного игрока.

— Если бы была жива Холли, всего этого не было бы, — сказал он.

— Соболезную вашей утрате. — Мои слова были искренними. Даже представить не могла, что рядом со мной не будет моего несносного братца.

— Благодарю.

— Вы были дружны?

— На самом деле не особо, — покачал головой ящер. — Но сестры были не разлей вода. Даже после замужества Холли.

Даже?

— Елене не нравился выбор сестры?

Сол хмыкнул:

— Еще бы. Именно она как старшая дочь обязана была положить себя на алтарь благополучия холдинга «Камрин-Берговиц». Но Ладислав захотел Холли.

Елена любила Берговица?

Я прикусила язык и, к счастью, ничего не спросила. Потому что откуда Солу об этом знать? Потому что это было слишком личным и совершенно точно не моим делом. Любила она его раньше или нет, но сейчас определенно ненавидела.

Берговиц это знал. И опасался за своих детей? Считал, что Елена им навредит?

Это не семейка, а шкатулка с секретами!

Страшными.

Ну вот тебе, Лил, и ответ, почему владелец (а если быть точнее, владелица) особняка не желает пускать туда любимую племянницу. Ну или отец любимой племянницы не желает иметь ничего общего с этим домом.

М-да, хорошо, что я не успела про этот дом спросить.

Хорошо, что я позвонила Соломону, а не Елене. Хотя, конечно, тогда бы сэкономила на платье.

— Мои родственники не стоят того, чтобы тратить на них такой замечательный вечер, — ворвался в мои мысли вкрадчивый голос Сола. — Теперь, когда я удовлетворил ваше любопытство, удовлетворите и мое. Когда ты эмпат, секс ярче?

От такого вопроса я едва не опрокинула на себя бокал с вином. Хорошо, что все-таки не опрокинула: никогда бы не простила себе испорченного шедевра!

— Простите, что? — поинтересовалась второй раз за этот вечер, и, видимо, не последний.

— Секс, — повторил Соломон и, совершенно не стесняясь, скользнул по мне взглядом. — Эмпат вашего уровня должен чувствовать все в разы острее. Значит, и удовольствие острее.

— Я не…

— Не занимались сексом?

— Нет, я…

— Нет?

— Не в этом дело!

— А в чем? — буднично уточнил он, будто мы всего лишь обсуждали, люблю ли я морепродукты.

— Вам не кажется, что это личное?

— То, о чем мы говорили пару минут назад, тоже личное, но я же был с вами честен.

Загнав меня в словесную ловушку доводов, Соломон довольно улыбнулся.

Вот ящер-р-р-р!

Учитывая, что среди людей в городе остались лишь эмпаты, спрашивать, откуда он знает про дар, бессмысленно, но… Что насчет уровня?

— Откуда вам известно, какой у меня уровень?

Зацепилась за это, чтобы не думать про секс. Но, лакшак его дери, все равно думала! Потому что как эмпат ни разу сексом не занималась. Весь мой любовный опыт был в Кироне, когда я носила блокирующий браслет. Так что секс у меня был как у всех. Не считая эротических фантазий в постели Берговица.

Вот зачем я об этом подумала?!

— Неизвестно, — с сожалением в голосе признал Соломон. — Ладислав бы не нанял посредственного эмпата. Он тот еще расист.

Расист? Хм. Учитывая, что на Берговица работает как минимум еще одна одаренная, — утверждение спорное.

— К тому же он не приставил бы вас к Фелисе, а значит, у вас высокий уровень. — Ящер пригубил вино и интимным шепотом поинтересовался: — Так что насчет секса?

Кажется, в мой бокал с вином добавили что-то покрепче, потому что иначе я ничем не могла объяснить то, что все-таки ответила:

— Я не использую дар в личных интересах.

Нужно было видеть лицо ящера в этот момент! Словно у мальчишки, которому сообщили, что он не пойдет смотреть на фейерверк в честь Дня свободы.

— Это такой кодекс эмпатов?

— Нет, личные правила.

Сол рассмеялся, и я на мгновение уловила отголоски его эмоций: с удивлением осознала, что они были искренними.

И это вернуло меня к загадке Берговица.

— Мой дар бесполезен рядом с теми, кто может от него закрываться, — заметила я.

Взгляд ящера вмиг превратился из смеющегося в пристальный, изучающий, жесткий.

— Ради такого можно и открыться, — заметил он.

Пульс участился. Казалось, я ступаю по тонкому канату, натянутому на огромной высоте, и здорово рискую. Но не спросить не могла, потому что этот вопрос не давал мне покоя вот уже несколько дней. Потому что по сравнению с этим все разговоры о моей интимной жизни — ерунда. Стоило подумать, что эта встреча и разговор бессмысленны, как слова Камрина подтолкнули меня к разгадке.

— Значит, это зависит лишь от вашего желания, Сол? — Я поглядела на него поверх горящей свечи. — Вы способны скрывать свои чувства?

— Нет.

— Нет?

Ящер хищно улыбнулся и наклонился ко мне, будто собирался раскрыть самую страшную тайну. Поэтому я подалась навстречу ему, подыгрывая и чтобы ничего не упустить.

— Это работает не так, Лилиан. Разве Ладислав вам не рассказывал?

— А должен был?

— Вы все-таки его личный эмпат.

Намек мне совершенно не понравился.

— Я — помощница Фелисы, — напомнила я. — А листер Берговиц всего лишь мой наниматель.

— Хм. Значит, он не будет против того, что вы ужинаете со мной? — Ящер кивнул куда-то поверх моего плеча.

Я обернулась и едва подавила позорное желание залезть под стол.

Потому что в зал ресторана только что вошел Ладислав Берговиц собственной персоной.

Возможно, не глазей я на него столь пристально (от шока конечно же, от шока!), начальство меня бы просто не узнало (все-таки мой образ отличался от привычного), но, как назло, наши взгляды встретились. На меня посмотрели изумленно и с недоверием, опровергая мелькнувшую в моей голове сумасшедшую теорию, что он приехал в «Полуночное небо» за мной. Это же опровергало и появление рядом с ним высокой и эффектной киронки с песочного цвета локонами.

Значит, он просто ужинать пришел. Вот с этой… со своей спутницей, в общем. Так, может, сделает вид, что нас не заметил?

Вспыхнувшее в глазах Берговица изумление растворилось, сменившись раздражением и чем-то еще, что я не могла разобрать. Ящер что-то сказал своей спутнице, после чего плотно сжал губы и решительно направился в нашу сторону. Я нервно сглотнула.

Это даже не лакшачье дерьмо.

Это натуральная лакшачья задница!

Камрин спрашивал, не будет ли Берговиц против нашей с ним встречи. Так вот, даже представить боюсь, что он со мной сделает, когда узнает, зачем я здесь!

— Кажется, он против, — усмехнулся Соломон, про которого я успела десять раз забыть.

Но его слова заставили меня вынырнуть из бездны темных глаз и сесть прямо.

— Не думал, что встречу тебя здесь, — раздался за спиной глубокий голос, от которого по обнаженным плечам побежали мурашки.

Теперь лезть под стол было уже поздно.

Не сразу осознала, что Берговиц обращается не ко мне, а к Соломону, потому что своей бездной он разве что дырку во мне не прожег.

— Хотел понять, почему тебе так нравится этот ресторан, пожал плечами Камрин. — Распробовать.

То есть «Полуночное небо» — любимый ресторан Берговица?

И этот гад ползучий знал, что мы сегодня его здесь встретим, и все нарочно подстроил?

А один маленький эмпат — наивная дура!

— Мою помощницу ты тоже решил распробовать?

Зря я подняла голову, потому как обнаружила, что начальство нависает надо мной: правда, смотрит теперь на шурина.

— Она искала встречи со мной, — выдал Соломон, явно забавляясь, и я пожалела, что не могу прожечь дырку в его голове. — И я решил, что твоя помощница заслуживает самого лучшего.

Сгустившееся над столиком напряжение разорвал мелодичный голос спутницы Берговица:

— Привет, Сол.

— Здравствуй, Надин. — Хитрозадая ящерица наконец оторвала свой зад от стула, чтобы поприветствовать спутницу Берговица. Мне тоже пришлось подняться, потому что ситуация из разряда «это ничего, что вы все стоите, вот и стойте так дальше» здорово напрягала. — Великолепно выглядишь.

— Ты тоже ничего, — рассмеялась девушка.

Серебристое платье обтягивало стройную фигуру и расходилось «хвостом» от колен. Еще одна ящерица! И выглядела она действительно роскошно. По их диалогу было ясно, что все они давно знакомы.

— Лисс Рокуш, — на этот раз обратился ко мне мой ночной кошмар.

— Да, листер Берговиц?

— Что вы здесь делаете?

Именно этот момент выбрал официант, чтобы появиться с моими морепродуктами. Поэтому я честно ответила:

— Ужинаю.

— Почему здесь? — Он выделил последнее слово и кивком указал куда-то в зал.

Собственное сердце колотилось так, словно собиралось выпрыгнуть на тарелку, но я не собиралась пасовать или оправдываться перед Берговицем. Ну увидел он меня с Камрином? Ну ужинаю я с мужчиной? Так у меня сегодня выходной, и я могу ужинать где угодно и с кем угодно! Вот он, например, ужинает с Надин.

Интересно, ей узкая юбка мешает стоять ровно или она повисла на Берговице просто так?

— Хм. А почему я не могу здесь находиться?

— Вопрос в другом, — обжег он меня холодом. — Почему вы не в постели?

Я открыла было рот, но вместо меня со смехом ответил Соломон:

— Ладислав, время детское, спать еще рано. Или ты не про спать и речь идет о твоей постели?

Я бы поперхнулась, но было нечем.

Нет, я его сегодня придушу!

Хотя, судя по потемневшему еще больше взгляду Берговица, могу не успеть. Надин тоже шутку не оценила: сложив полные губы буквой «о» (слишком полные для киронок, чтобы быть настоящими от природы), бросала непонимающие взгляды то на ящеров, то на меня.

— Ты что, уволил Майю? — наконец-то выдала она.

И я решила прояснить неловкую ситуацию:

— Нет, лисс Горез по-прежнему занимает свою должность. — Перевела взгляд на Ладислава и вежливо улыбнулась: — Спасибо большое за заботу, листер Берговиц. После вашей помощи я чувствую себя значительно лучше. Вы совершенно зря волновались.

На этот раз поперхнулся Соломон: то ли пытался представить волнующегося Берговица, то ли сдержать смех. А я от души надеялась, что мой недобосс все-таки займется этой… этой распрекрасной ящерицей и отойдет от нашего столика. Потом я поем (не пропадать же ужину), поблагодарю Камрина (хотя он моего спасибо не заслуживает) и за ночь придумаю, как объяснить мое появление в «Полуночном небе».

Точно придумаю!

— За мной, — приказал Берговиц таким тоном, что все мои надежды отсрочить этот разговор сдуло ветром, словно карточный домик.

— Что?

— Вы меня прекрасно слышали, лисс Рокуш. Идите за мной.

Иначе будет хуже. Этого он не сказал, но я решила не искушать судьбу и не дергать ящерицу за хвост. Поэтому подхватила сумочку.

— Ладислав?! — воскликнула его спутница.