Беглец поневоле Долинго Борис
Лис посмотрел на грека с улыбкой и положил руку ему на плечо:
– Уверяю тебя, я самый обычный человек. Но в одном ты прав я действительно не из этого мира, хотя все мы родственники. Даже с ними. – Лис кивнул на спящих Творцов. – А уж с вами мы практически братья: ваших предков много веков тому назад привели сюда из моего мира – впрочем, вы и сами это знаете. Я мог бы долго и много рассказывать вам, друзья мои, но сейчас нет времени. Пока запомните одно: нет никаких богов, есть люди и только люди. Они, – Лис снова кивнул на лежавших на полу Эльота и Нимрата, – тоже люди. Одни люди знают больше, чем другие и владеют более сложным оружием и вещами. Это примерно так же, как в вашем мире есть богатые люди и люди бедные, вы, например, строите каменные дома, а индейцы живут в вигвамах из шкур. Так и люди разным миров – кто богаче, кто беднее знаниями, но они остаются людьми. Вам непросто мне поверить, но говорю ещё раз: это так. А сейчас для нас самое главное, что есть враги, охотящиеся за мной и за этими людьми. Вот враги эти совсем не люди, хотя пребывают в человеческом обличии и являются порождением людей.
Лис, насколько было возможно, доступно рассказал грекам про шаровиков и Творцов, про Дворец за непроходимыми Безвоздушными горами и про возможности перехода между гранями этого мира и другими мирами.
– Я хочу, чтобы вы поняли: враги, преследующие нас, в общем-то, непосредственно не грозят вам. Во всяком случае – пока, а может быть и вообще вам не грозят. Шаровики, похоже, хотят попасть в мой мир, на Землю. Для этого им нужен я, а Творцов они ненавидят и преследуют скорее из принципа, хотя Творцам от этого, конечно же, не легче.
– А зачем шаровикам твой мир, мир из которого когда-то ушли наши предки? – спросил Диаскен.
Лис пожал плечами:
– Я пока точно не знаю сам. Может быть, у шаровиков там есть друзья и союзники, с которыми они хотят соединиться. Если такое случится, людям моего мира придёт конец, хотя, надо признать, люди сами не очень-то берегут Землю. Одним словом, друзья мои, я вот почему начал этот разговор. Я дал тебе достаточно денег, Диаскен. Ты и Скаридис можете спокойно вернуться в Омакс и продолжать жить, как жили. Думаю, единственная опасность – быть схваченными шаровиками по дороге в город. Тогда они могут начать пытать вас, стремясь получить сведения про меня и Творцов, и это кончится весьма печально. Однако если вы доберётесь до Омакса, я уверен: специально вас в городе шаровики не будут искать. Вероятно, они уже покинули Омакс, город им сам по себе не нужен. А, оставшись со мной, вы, скорее всего, пропадёте ни за грош. Поэтому я предлагаю тебе и Скаридису вернуться, а мы продолжим наши игры. Нас остаётся четверо, вот оружие бы нам помощнее…
Диаскен машинально кивнул и уточнил, чуть понизив голос:
– Из четверых-то – одна баба.
Лис ухмыльнулся:
– А вот из них троих эта баба, может быть, самый большой мужик. Но вам просто незачем рисковать жизнями и дальше. Я предлагаю вам вернуться в Омакс, даже не предлагаю – настаиваю!
Диаскен задумался, как бы взвешивая на ладони пригоршню великолепных драгоценных камней. На несколько минут воцарилось молчание.
Лис выглянул наружу, но там пока было тихо, очевидно не происходило ничего, что встревожило бы дежурившую Монру.
Наконец Диаскен вздохнул и, ещё раз покачав камни на ладони, сказал:
– Ты даёшь мне большое богатство. Я мог бы заново отстроить дом, лавку, купить любое судно, и не одно, продолжить торговлю. Но, такого компаньона, как Тарлан, я уже вряд ли найду. Я с твоего позволения, Лис, отдам часть драгоценностей юноше, и пусть он возвращается домой и откроет своё дело, Тарлан кое-чему его научил. А я иду с тобой. Честно говоря, мне всегда хотелось путешествовать. Да я вроде как и путешествовал, занимаясь торговлей, но дальше Ильмира я так и не добрался, а потом наладились дела с Аркадией, и я полностью занялся ими. Конечно, грех жаловаться, я зарабатывал большие деньги, но настоящие путешествия кончились. В общем, я иду с тобой до конца, будь что будет. Я хочу своими глазами увидеть чудеса, о которых ты мне тут рассказывал. А потом ты один из немногих людей, кого я могу назвать другом, и ты в беде. Разве я могу тебя бросить? Тебе нужен любой, на кого ты сможешь положиться, и я буду с тобой!
– Ах ты, старый торгаш, – пробормотал Лис. – Ещё немного и я растрогаюсь до слёз. Ну, спасибо!
Лис обнял Диаскена. Несколько камней выпали из руки торговца, и Диаскен наклонился их поднять, а потом выбрал несколько, и подал Скаридису.
– Возьми, мой юный друг, ты заслужил награду. Этого с лихвой хватит тебе для того, чтобы начать собственную торговлю.
Юноша приложил руку к груди и поклонился.
– Уважаемый Диаскен! Я многим обязан своему хозяину, Тарлану, но вы были его компаньоном и тоже многому меня научили. Я хочу служить вам, разрешите мне никуда не уходить, а остаться с вами. Я прошу этой чести и у вас, уважаемый Лис. Увидите, я буду полезен: у Тарлана я, кроме всего прочего, выполнял обязанности телохранителя во время торговых поездок, вы уважаемый Диаскен это знаете. Я хорошо стреляю из лука, метаю копья и ножи, я умело дерусь на мечах. Не сомневайтесь, я пригожусь.
Лис улыбнулся:
– А тебя не страшит непонятное? Ты не боишься демонов в человеческом обличии, преследующих меня? Кроме того, мы идём в Проклятый лес, там тоже хватает всякой жути.
Скаридис глотнул.
– Честно говоря, мне боязно, – признался он. – За эти дни я увидел много страшного и непонятного для меня. Но я верю вам, уважаемый Лис, и буду делать то, что вы мне прикажете. Если вы прикажете убивать демонов, я буду их убивать. Если вы увидите, что я трушу, ударьте меня посильнее, чтобы привести в чувства!
Лис переглянулся с Диаскеном. Торговец улыбнулся:
– Брат Скаридиса тоже был смелый парень.
– Крепкая эллинская порода, – кивнул Лис. – Ну, друзья, спасибо, вместе так вместе! Будет трудно, и это единственное, что я вам точно обещаю. А сейчас начинать действовать.
Лис вышел из пещеры и поднялся на склон, где лежала с биноклем Монра. Она обернулась и снова припала к окулярам. Лис скользнул взглядом по её фигуре и вздохнул.
– Ну что? – спросил он, опускаясь рядом с Монрой на жёсткий каменистый склон. – Ты, надеюсь, про соколов помнишь и на небо поглядываешь?
Монра кивнула и протянула бинокль Лису. Он посмотрел и увидел, что индейцы организовали совещание – явно решали, как поступить.
Лис усмехнулся. Он знал ишту-хо и не сомневался в их желании отмщения за унижение, нанесенное чужестранцами. Но Лис знал достаточную сообразительность вождя Шольтеака, который наверняка поймет, что с луками и копьями индейцы ничего не смогут сделать с шаровиками, и, скорее всего, просто постарается увести племя подальше от этих мест.
Времени на раздумье почти не оставалось – для осуществления плана действовать требовалось быстро.
Лис ещё раз изложил Монре свои предложения. Монра выслушала его с обычным несколько надменным выражением лица. Землянин, правда, заметил, что лёд в голосе женщины как будто подтаял, когда та высказала опасение за его жизнь, если он отправится к индейцам.
– Вряд ли мне что-то грозит, – сказал Лис, – и я уже объяснял, почему. Однако на всякий случай я возьму с собой маленький лучемёт.
Он условился с Монрой, что Творцы и греки будут ждать в пещере, не ослабляя наблюдения за окрестностями.
– Хочу тебе сказать кое-что, – добавил он. – Несмотря на твоё надменное поведение с ничтожным ванвиром, коим я являюсь в твоих глазах, не могу, всё-таки, не признать: ты очень красивая. И ты мне очень нравишься!
Монра презрительно усмехнулась, разглядывая Лиса, но ему показалось, что при этих словах во взгляде женщины всё-таки что-то дрогнуло. Лис не мог сдержать улыбки.
– По-моему, не всё для тебя потеряно, – заметил он.
– Ты что имеешь в виду? – не поняла Монра.
– Да ладно, – махнул рукой Лис, – не обращай внимания. В общем, я, не смотря ни на что, считаю тебя женщиной не только красивой, но и достаточно мужественной и, по крайней мере, неглупой.
– Какая честь слышать это от землянина, – язвительно парировала Монра.
– Да, приятно, что ты так думаешь, – с серьёзным видом кивнул Лис. – И ещё у меня к тебе личная просьба: присматривай, пожалуйста, за Нимратом, пока меня не будет. Он единственный, кого я опасаюсь в нашей компании: такие иногда хуже врагов.
Монра хмыкнула и молча кивнула, соглашаясь.
Лис сообщил женщине, что греки остаются с ними. Монра пожала плечами, но никак не прокомментировала это. Лис дал ей гримёрский набор, и посоветовал, не теряя времени, использовать из него всё, что ещё можно использовать для изменения внешности.
– На всех вряд ли хватит по полной программе, но ты постарайся применить компоненты как можно рациональнее.
– Хорошо, – коротко пообещала Монра и немного задержала взгляд на Лисе.
У Лиса возникла мысль, что, возможно, она несколько меняет мнение о «дикаре». Несколько секунд он тоже молча смотрел на Монру, затем встал и, дружески потрепав её по плечу:
– Ну ладно, я пошёл. Пожелай мне удачи!
Женщина отстранилась:
– Не распускай руки, землянин.
Лис вздохнул.
– Знаешь, – криво усмехнулся он, – ей-богу, как говорится: будь попроще, и к тебе просто потянутся люди. И, заметь: даже ванвиры!
Он встал, подмигнув Монре, и вернулся в пещеру.
Перед тем, как вывести лошадь, Лис немного воспользовался содержимым сумки и поработал над своей внешностью. Он вернул волосам тёмный цвет и даже сделал их ещё более чёрными, увеличил горбинку на носу и сменил контактные линзы, придав глазам тёмно-карий цвет. Усы индейцы не носили, и Лис без сожаления расстался с этим надоевшим украшением.
Лис ехал к индейскому каравану, постоянно поглядывая по сторонам. Но всё было спокойно, гравилёты рыскали далеко.
Его быстро заметили, и навстречу выехало шестеро воинов. Когда индейцы, трое из которых держали наготове луки, а трое выставляли копья, приблизились на расстояние полёта стрелы, Лис остановил лошадь, отпустил поводья и сделал приветственный знак, означавший, что идёт с миром. Затем он скрестил руки на груди и стал спокойно ждать.
Индейцы гортанно вскрикнули и пустили стрелы, вонзившиеся в землю прямо перед ногами лошади. Лис молча смотрел, не меняя позы. Это было своего рода боевое приветствие и одновременно проверка выдержки незнакомца. Лис внутренне усмехнулся: так индейцы постоянно доказывали храбрость и некоторым образом самоутверждались.
Поскольку Лис не проявлял враждебности и держался спокойно, воины подъехали на расстояние нескольких метров, окружив всадника со всех сторон. Два воина – один постарше, другой помоложе, показались Лису знакомыми. Он наверняка видел их раньше, когда бывал в главном стойбище племени, но его индейцы, естественно, не узнавали.
– Приветствую вас, славные воины! – сказал Лис на наречии племени. – Я охотник, хочу говорить с вашим вождем!
Индейцы переглянулись, и после нескольких секунд замешательства самый старший кивнул:
– Мы сообщим о твоём желании великому Шольтеаку. Следуй за нами!
Они двинулись к каравану, двое впереди, остальные по бокам от Лиса, держа луки наготове.
Возле первых повозок старший воин велел остановиться, а сам направился к группе старейшин, где пребывал и вождь.
Оставшиеся воины не спускали с него глаз. Мужчины и женщины, находившиеся поблизости и не занятые наведением порядка в караване после обыска, тоже разглядывали незнакомца, но к настороженности стражей примешивалась изрядная доля явного любопытства.
Наконец воин, докладывавший вождю, вернулся и сообщил, что Шольтеак готов выслушать незнакомого охотника. Лис кивнул и поблагодарил воина, после чего они уже вдвоём направились к месту, где на разостланных на земле шкурах расположились вождь и старейшины, курившие трубки.
Лис спешился и приветствовал вождя и старейшин, кивнувших ему вполне благосклонно. Шольтеак жестом пригласил сесть.
Лис снял меч и сел, положив оружие рядом. Шольтеак махнул рукой, и молодой воин подал Лису трубку. Лис не мог сказать, что ему нравились сорта табака, выращиваемые индейцами, но выбирать сейчас не приходилось, поэтому он сделал хорошую затяжку и выпустил струю дыма, демонстрируя удовольствие. Следя за реакцией старейшин, Лис увидел, что на их мало проницаемых лицах отразилось удовлетворение: индейцы не жаловали тех, кто отказывался от трубки или же курил лишь для соблюдения «протокола».
– Мы тебя не знаем, незнакомец, – сказал Шольтеак. – Поведай, кто ты и откуда пришёл, а потом расскажи, чего ты хочешь. – Вождь обвёл взглядом старейшин, которые согласно кивнули головами.
Землянин тоже кивнул в знак согласия и, не торопясь, затянулся ещё раз, демонстрируя степенность в разговоре, что чрезвычайно ценились у индейцев. Кроме того, они вообще очень любили слушать рассказы, тем более, если таковые выглядели правдоподобными. А изысканная обстоятельность бесхитростных повествований вообще ценилась очень высоко.
Лис выдал историю, которая родилась у него в голове во время наблюдения за караваном в бинокль. Он охотник, причём, наполовину индеец. Мать происходила из племени, жившем далеко на юге в прерии за рекой Штром, отец – рыцарь из государства Алемана, и мальчика нарекли по желанию отца Германом.
Но злые родственники выжили внебрачного сына рыцаря, более похожего на мать-индианку, чем на отца, и совсем молодым юношей он отправился скитаться и охотиться, побывав уже с тех пор во многих местах.
Рассказав про стычки с племенами джунглей и о приключениях на берегах Южного и Северного морей, Лис поведал, что, странствуя, он встретил храброго белого охотника, который был тесно связан с одним из индейских племён. Из уст своего нового знакомого Герман услышал о прекрасной и опасной стране у подножия Северных Безвоздушных гор, называемую многими Проклятым лесом (вождь и старейшины при этих словах переглянулись: дурная слава Проклятого леса намного превосходила слухи о его красотах).
Лис продолжил рассказ о странствиях с новым другом. Он также поведал, как на границе прерии и джунглей они попали в засаду омельков, непревзойденных охотников на людей, и едва не лишились скальпов. Только благодаря хитрости и смелости белого охотника он остался жив и поклялся ему в верности. Охотник ответил ему тем же, и они побратались.
Четыре месяца назад Герман расстался с храбрым охотником на реке Тикса. Сам он продолжал бить дичь в лесостепи, а его друг отправился в племя вишту, которое жило где-то у озера Эсон. Всё точно соответствовало действительности: как раз четыре месяца тому назад Лис вернулся в стойбище вишту после длительного отсутствия.
Со своим другом Герман условился встретиться в этих местах на берегах Трапхора, однако он ждёт здесь уже несколько дней, но охотник не появился.
Шольтеак лёгким движением руки остановил рассказ. Лис почтительно замер, всем видом показывая готовность выслушать вопрос вождя, а затем продолжить говорить.
– Ты говоришь, твой друг из племени вишту? – спросил вождь. – Скажи, как его имя?
– Он назвался Благородным Лисом, вождь. Может быть, ты слышал о нём?
Шольтеак и старейшины снова переглянулись. После стандартно выдержанной паузы Шольтеак изрёк:
– Мы очень хорошо знали Благородного Лиса. У костров и в вигвамах ишту-хо всегда нашлось бы для него место, пожелай он быть с нами. У Лиса недавно случился раздор с вождем Шотшеком. Это, к сожалению, был вспыльчивый и вздорный человек, да хранит Творец и боги его душу, как и души остальных вишту.
«Хорошенькое дело», подумал Лис. Вслух он сказал:
– Что же случилось с тем племенем, и где же мой друг? Если он жив, я хочу быть ему полезным и оказать посильную помощь.
– Из племени вишту спаслось только несколько человек, которых мы приютили у себя. Они рассказали, что в стойбище приходили люди, одетые в серые доспехи, не похожие на греческие: их не пробивают стрелы и копья. Эти люди хотели найти твоего друга Лиса, и очевидно не с благими намерениями. Но Лиса в стойбище не было, потому что Шотшек хотел заставить его взять свою дочь в жёны, а Лис этого не захотел.
Шольтеак слегка усмехнулся, и продолжал:
– Я понимаю Лиса – дочь Шотшека не вызывает желания мужчин. Лису пришлось бежать, потому что Шотшек в ярости, ослепившей его разум, решил казнить того, кто всегда был его другом. Зря Лис не принял моего приглашения в племя ишту-хо: моя дочь красива, и ничто не мешало бы ему взять её в жены.
При этих словах вождя на лицах старейшин появились тени улыбок.
– Великий вождь! – воскликнул Лис. – И я уже знаю о воинах в серых доспехах: мне рассказали о них люди, которых я встретил недавно. Эти люди сами прятались от грозных чужеземцев. А сегодня и я увидел серых воинов издалека, когда те подлетали на плоту с прозрачным вигвамом к вашему каравану. Прошу тебя, расскажи мне о них подробнее. Что они сделали с племенем вишту и с моим другом? Если они его враги, то они и мои враги. Я готов убивать их!
Шольтеак одобрительно покивал.
– Теперь они и наши враги. Они пришли в племя вишту и потребовали сказать, где Лис. Им объяснили, что Лис ушёл в Омакс, но серые воины хотели обыскать стойбище. Возникла стычка, и чужестранцы сожгли всё стойбище своими огненными лучами, не пощадив никого. Они убили почти всех вишту, даже детей! Поэтому мы, ишту-хо снялись с насиженного места и решили уйти подальше.
Вождь потряс сжатым кулаком в бессильной ярости:
– Мы бы тоже не дали обыскивать караван, но невозможно противостоять лучам, во много раз более горячих, чем лучи солнца! Во имя спасения своего народа я приказал воинам опустить луки.
– Мудрость твоя безгранична, о, Шольтеак, – вполне искренне заметил Лис и поклонился. – Только великий вождь, щадя жён и детей, и понимая, что враг сильнее, сможет устоять перед желанием немедленно встать на тропу войны.
Старейшины неожиданно интенсивно закивали, что подтверждало догадки Лиса о степени оскорбления, нанесённом индейцам шаровиками. На некоторое время воцарилась тишина, и только тихо попыхивали трубки.
По знаку вождя Лис продолжил рассказ. По версии Лиса встреченные им незнакомцы пришли из сказочной страны, находящейся за Безвоздушными горами. Они являлись врагами серых воинов, уничтоживших племя вишту и заставивших ишту-хо испытать унижение. Его спутникам, скрывавшимся сейчас в пещере неподалеку, очень важно попасть в Проклятый лес, где у них спрятано могучее оружие, с помощью которого можно начать равную борьбу с шаровиками.
– Это благородное желание, – согласился Шольтеак, – но чего же ты хочешь, охотник Герман?
Лис объяснил, что хотел просить вождя помочь его случайным спутникам скрыться от погони на некоторое время. Серые воины вряд ли будут обыскивать караван повторно, а при следующей встрече с гравилётом индейцы могут направить погоню по ложному следу, сказав, что видели, куда бежали те, кого преследуют шаровики. Таким образом, они хоть малой толикой, но уже поквитаются с врагами. Если Шольтеак поведёт племя за Трапхор в пустынные земли у верховьев Тиксы, беглецы с караваном смогут добраться до места, откуда уже недалеко до цели их путешествия – Проклятого леса.
– Но мы собирались двинуться за Тиксу, – возразил Шольтеак, – на берега Северного моря. Ставить вигвамы вблизи Проклятого леса мне не представляется разумным.
Лис возразил: берега моря весьма густо населены. Придя туда, ишту-хо неизбежно столкнуться с теми, кто считает эти земли своими охотничьими угодьями. Напротив, земли в верховьях Тиксы пустынны, но богаты дичью – сущий рай для охоты. Чудовища же редко покидают плато, где раскинулся Проклятый лес, так что сильно опасаться их не стоит, а он, Герман, не сомневается в храбрости воинов племени. Да и у чудовищ нет сжигающих лучей, поэтому они куда менее опасны, чем шаровики.
Лис сильно рисковал. Убедить индейцев, веками сторонившихся близости Проклятого леса, направиться туда для жизни и охоты было непросто. Кроме того, существовала некоторая опасность, что Шольтеак, движимый стремлением уберечь свой народ от гнева серых воинов, мог просто выдать Творцов, хотя, скорее всего, уязвленная гордость не даст вождю так поступить.
Возможность спрятать Творцов в караване и убедить вождя идти в сторону Проклятого леса стала бы единственным шансом начать движение к цели не по открытой местности, которую прочёсывают шаровики, а надёжно замаскировавшись.
Шольтеак задумался. Наконец он сообщил:
– Нам нужно провести совет. Ты, охотник Герман, можешь пока отдохнуть, и тебя накормят.
Лис поклонился и оставил вождя обсуждать сделанные предложения. Шольтеак дал команду воину, сопровождавшему Лиса, показать, где тот сможет получит еду и воду.
Воин по имени Читоко провёл его к одному из фургонов, где женщины, с интересом поглядывая на Лиса, дали ему сушёное мясо, лук, печёный картофель и кислое молоко.
Вождь и старейшины совещались около часа. В конце концов, Лиса снова вызвали к Шольтеаку, и тот сообщил, что ишту-хо принимают предложение охотника Германа. Раз охотник – друг Лиса, то он друг племени. Поэтому ему и его спутникам дадут убежище в караване, который двинется в верховья Тиксы. Вождь и старейшины горели желанием с помощью оружия спутников Лиса, спрятанного в Проклятом лесу, отомстить серым воинам, унизившим индейцев. Это, видимо, явилось главным аргументом.
Лис горячо поблагодарил вождя, а сам решил, что имеющееся сейчас оружие необходимо будет спрятать и не показывать индейцам. Зная их характер, можно было не сомневаться: увидев лучемёты, Шольтеак потребует немедленного мщения, невзирая ни на что.
– Ты можешь привести своих друзей, – заключил Шольтеак. – Племя примет их с радостью.
Лис почтительно поклонился: его план начал работать. Во всяком случае, до поры до времени.
Глава 13
Четвёртые сутки караван двигался почти строго на север. Движение было медленным, поскольку тяжелые повозки позволяли проходить не более тридцати километров за день. Творцов разместили в одной из таких повозок, чем-то напоминавшей фургон времён американских переселенцев Дальнего Запада за исключением того, что верх представлял собой шкуры, натянутые на каркас из изогнутых жердей. Оба входа для маскировки заложили тюками. Целый день путешественники тряслись в фургоне, изнывая от духоты и спёртого воздуха, насыщенного ароматами индейских пожитков и запахом кустарно дубленых шкур.
К вечеру, когда караван останавливался на ночёвку, вся троица, выходя поразмяться, наперебой жаловались Лису на отвратительные условия. Греки, которым не требовалось уходить в «подполье», а также загримированный Лис, гарцевавшие весь день на лошадях, вызывали у Творцов чувство жгучей зависти и раздражения.
Однако Лис не разрешал им выходить из фургона днём дольше, чем на несколько минут: хотя гравилёты за все эти дни не появлялись, но несколько раз он видел соколов, круживших над караваном.
Косметических препаратов из «гримерной» сумки Лиса недоставало, чтобы полностью изменить внешность Творцов. Во всяком случае, светловолосый Эльот и Монра с её рыжей копной представляли слишком заметные фигуры среди однообразно черноволосых индейцев.
Таком образом, только поздним вечером Творцы могли покинуть убежище на колёсах, размять кости и ополоснуться в реке, вдоль которой двигался караван.
– Ничего не могу поделать! – отвечал Лис, сокрушённо разводя руками. – Потерпите! Утешайте себя мыслью о неизбежном окончании мучений – со временем! Рисуйте сладкие картины нашего триумфа, когда мы захватим Дворец, и вы сможете вернуться в свои миры.
«Знать бы ещё, как это сделать», добавлял Лис про себя.
Не без удовольствия Лис отметил, что Монра жаловалась меньше всех. Единственное, о чём она высказывалась неоднократно, было желание принять нормальную ванну или душ. Монра стала несколько менее надменной в отношениях с Лисом и даже иногда сама поддерживала разговор.
– Не понимаю, как ты мог жить с этими дикарями в течение длительного времени, – сказала она как-то, когда Лис присел на передней площадке фургона, намереваясь поболтать с пассажирами. – Ну, для разнообразия, если нравится, можно побыть среди них пару дней, но выдержать тут хотя бы месяц безвылазно!
Лис сдвинул несколько тюков, освободив передний выход из фургона и давая хоть какой-то приток свежего воздуха внутрь. На вопрос Монры он пожал плечами:
– Ну, во-первых, я живу не только для того, чтобы каждый день нежиться в ваннах с полевым массажем или стоять под ароматическим душем. А во-вторых, я практически ежедневно мылся в естественных, так сказать, ваннах – в озёрах и реках. Хорошо хоть есть возможность не бриться каждый день.
Одно из достижений цивилизации Творцов, показавшимися Лису бесспорными, составляли разнообразные косметические средства. Во Дворце он познакомился с методиками, позволявшими, например, либо полностью, либо частично и на длительное время останавливать рост волос в нежелательных местах, либо полностью избавиться от таковых, а также от ненужной пигментации кожи, морщин и тому подобного. Но самое главное, Творцы в своё время победили и лысины: выпавшие волосы можно было полностью восстанавливать.
Когда Лис впервые раскопал эти сведения в Компьютере Дворца, у него даже мелькнула мысль, а не вернуться ли на Землю и не запатентовать ли подобное средство? Лис не сомневался, что такое изобретение принесло бы автору (или плагиатору в данном случае) мировую известность и вечную славу, поскольку подавляющее большинство мужчин в его мире рано или поздно, в большей или меньшей степени, но лысели, и тот, кто положил бы этому конец, стал бы почитаем на самом высоком уровне.
Однако уже через минуту Лис осознал, что вряд ли можно серьёзно думать о патентовании средства на Земле и не оказаться в центре жесточайших разбирательств, поскольку тут потребовалось бы запатентовать и множество вспомогательных технологий. Каждому станет понятно, что один человек не способен сделать такого количества разноплановых открытий. Это рано или поздно привело бы к разоблачению.
Неврастеник Нимрат оказался чрезвычайно похотливым и открыто жаловался на отсутствие сексуального облегчения. Он несколько раз открыто предлагал Монре заняться любовью. Как не без удовольствия отметил Лис, Монра отказывалась с явным негодованием.
На основе уже имевшейся у него информации об укладе жизни Творцов последнего поколения (т. е. последних двух-трёх тысяч лет), Лис понимал, что в таких условиях сексуальные отношения должны быть весьма и весьма свободными. Творцы являлись некими императорами отдельных миров и не желали знать отказа ни в чём, в частности в сексе. Для них не могло быть каких-то ограничений, связанных с нежелательными беременностями, венерическими заболеваниями или какими-то социальными последствиями.
Лис, конечно, мог помочь Нимрату найти в племени свободную женщину, и даже не одну, согласившуюся делить ложе с изнывающим от вожделения мужчиной. Но нравы индейцев потребовали бы определенного ритуала. Творцу потребовалось бы, хотя бы и формально, добиваться права занять место у костра племени, то есть фактически принимать участие в неком театрализованном конкурсе, и Нимрат, разумеется, отказался бы. Да и просто не время сейчас было устраивать подобные балаганы.
Кстати сказать, сам Лис когда-то прошёл через подобный ритуал у вишту. Сделал он это во многом из спортивного интереса, но и не только. По обстоятельствам Лис собирался пробыть в племени некоторое время, и перед ним встала дилемма: либо не жить нормальной сексуальной жизнью вообще, либо иметь «законную» жену, поскольку иные отношения тут не поощрялись. Как раз тогда Лис присмотрел хорошенькую молоденькую индианку, которой только-только исполнилось пятнадцать лет, и против свадебного ритуала в конце которого ждала бы такая награда, он не имел возражений, тем более что мастурбировать каждый раз надоело.
При всей определенной строгости в вопросах отношений между полами у индейцев не возбранялось иметь несколько жён, но только официальных по их понятиям. В вопросах приобретения вторых и последующих жён имелось уже множество вариантов. Вторую свою жену в племени Лис выиграл совершенно случайно на состязании по стрельбе из лука. Обычно на подобных мероприятиях женщины сами выставляли свои кандидатуры. В подавляющем большинстве так поступали только уже вполне зрелые женщины, потерявшие мужей либо на охоте, либо в военных стычках. Все возможные варианты в этих случаях определялись жребием, но Лису повезло и тут: ему досталась зрелая, но красивая стодвадцатилетняя женщина. Правда, в этом мире и в сто двадцать она выглядела не старше тридцатилетней землянки.
Лису очень нравилось сочетание молодости и зрелости, жившее в его вигваме. Тут, возможно, сказывалось ровное отношение Лиса в быту к обеим женщинам, но в сексе у них царила полная гармония. Женщины не ревновали мужа друг к другу и спали они всегда только втроём. Поэтому, хотя говорить о любви при столь значительной разнице в интеллектах не приходилось, Лис испытал искроенную печаль, узнав о гибели своих индейских жен от рук шаровиков.
Возможно, горькое сожаление о женщинах, с которыми ему было хорошо и которых не стало, вызывало у Лиса желание лишний раз подтрунить над озабоченным Нимратом. Ведь если жалобы Творцов на духоту фургона вызывали у него определённое сострадание, то сексуальные жалобы Нимрата действовали на нервы и лишний раз провоцировали пошутить.
– Я тебе завидую, – сказал Лис, в очередной раз слушая нытьё Нимрата. – Сколько тебе лет? Тысяча? Две? Ты так прекрасно сохранился и в такой отличной форме! Постоянно хочешь кого-то трахнуть. Мне вот всего каких-нибудь сорок, а я в нынешней ситуации и думать-то о бабах не могу. Только и гадаю, как вас вытащить из этой переделки и самому выбраться с не поджаренной задницей. А тебе всё нипочём – видимо, не прогнозируешь дальше, чем на длину члена!
Монра громко фыркнула, а Эльот усмехнулся.
– Ну и завидуй! – разозлился Нимрат. – Может, ты импотент, так кто виноват, землянин? А я хочу женщин, я их постоянно хочу! И когда я хочу, то я их имею! Я обязательно кого-нибудь здесь трахну, раз эта эгоистка Монра не хочет меня удовлетворить. Сама с кем только не сношалась, даже с клонированными организмами, специально выращенными в лабораториях, а со мной не хочет. Хотя и сама изнывает без мужчины, понятное дело: она-то и не трахается дольше одного дня!
– Когда я вижу таких, как ты, – Монра скорчила гримасу, – у меня тоже пропадает желание. Особенно, когда я вспоминаю, что ты относишься к Творцам. Даже продукты моих лабораторий привлекательнее!
– Естественно, – съязвил Нимрат. – Тебе же надо члены по полметра.
– Идиот. – Монра не повысила голоса, но прозвучало слово чрезвычайно презрительно.
– Я тебе не советую насиловать женщин из племени, – заметил Лис Нимрату. – Никто тебя не поблагодарит за «снисхождение» до простых смертных в вопросах секса. Ты создашь нам кучу проблем, и возможно тебя, а то и всех нас даже выкинут из каравана. А если ты изнасилуешь замужнюю женщину, муж должен будет смыть оскорбление только твоей кровью.
– Знаешь, – ухмыльнулся Нимрат, – а я присмотрюсь к незамужним. Тут много совсем молоденьких девчонок.
– У этих девушек есть отцы и братья, имей в виду. Так же на девушку мог положить глаз кто-то из мужчин племени, и тебе всё равно не уйти от ответа.
Нимрат на этот раз промолчал. Лис, решив, что достаточно припугнул Творца, ранее и так не блиставшего смелостью, сменил тему разговора и попросил Эльота рассказать ещё раз всё о шаровиках и их возможном пребывании на Земле.
Вечером, когда Творцы покинули фургон и разошлись кто куда, Лис как-то упустил из виду, что Нимрат, который обычно держался вместе со всеми, отправился к реке один.
Уже почти стемнело. Лис беседовал у костра с Шольтеаком и Эльотом, покуривая трубку, когда вдруг он услышал крики и увидел, как мимо пробежала молоденькая девушка в разорванном платье, прижимавшая руки к лицу и давясь рыданиями. Волосы девушки были растрепаны, а на лице красовались следы побоев, заметные даже в сумеречном свете.
Девушка пробежала мимо них и скрылась в караване. В душе Лиса шевельнулось недоброе предчувствие, но он продолжал слушать вождя, рассказывавшего о последней большой охоте на берегах озера Эсон и о своих разногласиях с покойным Шотшеком. Эльот, сидевший рядом, не понимая языка, позевывал: Творец явно не обратил внимания на девушку, да и вождь оставался совершенно спокоен.
Лис уже начал забывать об увиденном, как ему попался на глаза Нимрат, шедший примерно с той же стороны, откуда прибежала девушка. По довольно блестевшей роже Нимрата Лис обо всем догадался и понял, что случилось непоправимое.
Нимрат остановился у костра и, не обращая внимания на разглагольствующего вождя, сказал, обращаясь, видимо больше к Лису, чем к кому-то ещё:
– Я же говорил, что трахну какую-нибудь девчонку. Эта, надо сказать, симпатичная. И горячая: вырывалась и царапалась, как стерва. Пришлось стукнуть её пару раз и придушить. Я накинул ей на шею верёвку, и она была моя. Я её поставил на колени и для начала взял сзади, прямо в задницу. Ух, как я её отделал, вы бы видели!
И Нимрат захохотал. Шольтеак, не понимая языка Творцов, удивленно посмотрел на него. Эльот переводил взгляд то на Лиса, то на Нимрата, то на вождя.
– Сволочь! – прошипел Лис. – Ты же нас всех подставил, ублюдок!
«Нет в жизни справедливости, что в одном мире, что в другом», подумал Лис. Ну почему в Омаксе сожгли Васака, а не эту тварь? Вслух же он только добавил:
– Я не знаю, как мы отвертимся.
Эльот сказал, презрительно глядя на Нимрата:
– Всегда бы ты был такой смелый, а не только с девчонками. Если бы ты вовремя сообразил поставить блок в своём мире, шаровики не прорвались бы. А тогда ты же обгадился, мозги у тебя совсем не работают. У тебя работают два места: член и задница. Ты ведь только и можешь, что спускать кому-нибудь, а в моменты опасности каждый раз обсераться от страха.
– Ладно-ладно! – Нимрат махнул рукой. – И сам-то не герой – тоже ведь драпал, в чём мать родила. Только у Монры и оделся.
– Но заметь, – Эльот поднял палец, – драпал с оружием!
– Хватит вам! – чуть не заорал Лис. – Мы в идиотском положении, а вы рассуждаете, чёрт знает о чём!
– Да ладно, ты, по-моему, преувеличиваешь, – покачал головой Эльот. – Нимрат, само собой, идиот, но что нам сделают эти дикари? Припугнём их лучемётами, и успокоятся. А, может, растолковать им, что девицу поимел Творец, как бы, один из богов. Может быть, будут даже благодарны! – И Эльот ухмыльнулся.
Нимрат, рассчитывая на поддержку Эльота, тоже хихикнул.
– Да вы оба идиоты! – разозлился Лис. – Индейцы испугались шаровиков с гравилётом – эта летающая машина их напугала, тем более что они видели действие мощных лучемётов. Но сейчас мы стоим среди них на равных. Индейцы могут накинуться, невзирая на наше оружие, так что ведите себя тихо: я попробую уладить дело. А ты вообще не возникай! – добавил Лис, обращаясь персонально к Нимрату. – Молчи, сделай виноватый вид. Я постараюсь откупиться, если получится. Хотя…
За рядами стоящих повозок раздались голоса. Шольтеак встал. Встревоженный повышенным тоном разговора Лиса с Нимратом, вождь потребовал объяснить, о чём они спорят.
– О, вождь, приношу заранее свои извинения и готов просить у тебя прощения за бесчестные действия этого человека. – Лис кивнул на Нимрата. – Он поступил не по-мужски по отношению к девушке твоего племени.
Творцы, не понимавшие языка индейцев, напряженно прислушивались к разговору Лиса и вождя.
– Ты там не говори лишнего, – пробормотал Нимрат.
– Заткнись! – отмахнулся Лис.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Шольтеак, но Лис не успел ответить.
Из-за фургонов и повозок появилась толпа индейцев. У Лиса обмерло в груди, поскольку несколько разъяренных женщин тащили Монру.
Тем не менее, Лис отметил, что Монра не верещала, как можно было бы ожидать от многих представительниц её пола в подобной ситуации. От ударов и пинков, сыпавшихся со стороны индейских женщин, она уклонялась молча и весьма профессионально. Чуть сзади основной группы разъяренных фурий шло большое количество мужчин.
Лис машинально одним взглядом осмотрелся, выискивая возможные пути к отступлению. Он понимал, что вряд ли сможет погасить гнев индейцев: для Нимрата потребуют наказания, и, скорее всего, самого сурового.
Возможно, Лису удалось бы уговорить индейцев позволить Нимрату взять изнасилованную им девушку в жёны, назначив соответствующий ритуал. Но тут возникало много проблем. Во-первых, у индейцев не было принято сначала насиловать, а потом жениться. Во-вторых, на девушку вполне могли иметься претенденты, возмутившиеся бы такой постановкой вопроса, и, учитывая все обстоятельства дела, наверняка вызвали бы Нимрата на поединок. В-третьих, даже если бы Лису и удалось направить развитие событий в данное русло, сам ритуал и все, связанное с ним нарушали бы конспирацию при появлении шаровиков. А, в-четвертых, Лис сильно сомневался, что Нимрат, со свойственной Творцам спесью, пошёл бы на женитьбу, пусть даже и формальную, на индейской девушке.
Сейчас неплохие шансы на успех могла бы иметь попытка прорваться, расчищая дорогу лучемётами. Конечно, несправедливо – перебить большое количество невинных людей ради спасения жизни такого дерьма как Нимрат. Однако сейчас собственная жизнь Лиса, равно как и жизни Монры и Эльота были в опасности. А для спасения собственной жизни Лис вполне допускал убийство, и тут уж не имело значения, что те, кто покушался на его жизнь, не ведали, что творили.
Он, скорее всего, так бы и поступил, но имелась большая загвоздка: лучемёты лежали в фургоне, где Творцы прятались днём.
Браслет не помог бы: во-первых, невидимое и беззвучное излучение полностью лишало оружие устрашающего эффекта, а во-вторых, мощности его не хватало на поражение толпы. Ввиду малого радиуса действия индейцы просто успеют забросать их копьями.
– Вождь, – сказал Лис как можно более мягко и просительно, – пусть отпустят нашу женщину. Она ни в чём не виновата. Я уже просил у тебя прощения за Нимрата и я попытаюсь расплатиться с родителями девушки. Пожалуйста, скажи им, что я очень хорошо заплачу за поруганную честь их дочери.
Лис попытался использовать и этот шанс, хотя у индейцев, несмотря на многолетнее соседство с торговцами-греками, деньги ценились намного меньше, чем, скажем, у жителей Омакса.
– Дело ещё и в том, что моему спутнику, очевидно, очень понравилась девушка. Он поэтому и взял её силой: не смог совладать с собой. Я думаю, можно было бы назначить свадебный ритуал, и тогда…
Вождь резко поднял руку, призывая Лиса замолчать. Затем он приказал женщинам отпустить Монру и потребовал, чтобы говорили свидетели и сама девушка. Женщина, видимо мать, разразилась проклятиями, с гневом указывая на Нимрата.
Шольтеак подал знак, и несколько воинов с ножами и томагавками встали рядом с обвиняемым. Нимрат скрестил руки на груди, но глаза его нервно бегали по сторонам.
Монра отошла к Лису и Эльоту, потирая ушибленные места.
– Что случилось, я ничего не понимаю? – шепотом спросила она, обращаясь скорее к Лису, чем к Эльоту. – Меня вытащили из фургона, как раз когда я проверяла мешок с лучемётами.
– Жаль, ты не прихватила их с собой, – вздохнул Лис. – Мы вляпались: ублюдок Нимрат изнасиловал индейскую девушку, а законы у них в таких случаях суровые. Оружие бы нам сейчас не повредило.
Монра только руками развела:
– Я как раз и смотрела в мешке – маленький лучемёт куда-то пропал.
– Индейцы? – спросил Лис. – Вообще-то на них не похоже: воровство у них поощряется только по отношению к врагам. Как, впрочем, и изнасилования.
– Не знаю, – ответила Монра, – в фургон никто не заходил.
– Что будем делать? – тоже вполголоса спросил Эльот.
– Надо бы немедленно бежать, но как это сделать без оружия? Остаётся попробовать договориться, Может, получится.
И Лис рассказал, что он собирается предложить вождю.
Тем временем Шольтеаку рассказали подробно обо всём случившемся. Нимрат, оказывается, не только лишил девушку девственности, но, совершив анальное сношение, заставил индианку взять в рот и кончил туда. У индейцев в отличие от греков, анальный секс не приветствовался, не говоря уже об оральном варианте. По отношению к врагам, правда, такие выходки практиковались на полную катушку, но любой, кто рискнул бы совершить подобное насилие над женщиной племени, автоматически становился злейшим врагом.
В знак редкого расположения индейцы сами могли предоставить другу или очень уважаемому гостю свих жён, но насиловать женщин племени воспрещалось, тем более, девушек, и, тем более – такими способами. Свершивший подобное автоматически становился врагом номер один.
«Конец», подумал Лис, «как в прямом, так и в переносном смысле. Хорошенький способ ухаживания, какие там свадебные ритуалы».
Шольтеак поднял руку, чтобы улёгся гомон голосов.
– Чужестранец, – сурово молвил вождь, – твой спутник совершил тяжкое преступление, оскорбившее честь нашего племени. Если в твоих жилах течёт индейская кровь, ты должен это понимать.
Лис поклонился, приложив ладонь к груди и показывая, что он прекрасно всё понимает.
– Мы дали вам приют, но теперь эти люди – враги нашего племени. В племя привёл их ты. Ты утверждаешь, Лис твой друг. Лис и наш друг, значит, и ты мог бы считаться нашим близким другом. Однако у Лиса не могло быть таких друзей, как у тебя. Но я много жил, и могу признать, что на свете происходит всякое, а многое не увидишь и в страшном сне.
Лис горько усмехнулся: ну прямо местный Шекспир.
– Тебе бы трагедии писать, – пробормотал он.
Шольтеак не обратил внимания на бормотание Лиса.
– Мы поступим так, – продолжал вождь. – Ты останешься в племени на положении пленника, но получишь право передвигаться свободно, если дашь слово охотника прерий, что не попытаешься бежать. Ты будешь пленником до тех пор, пока мы не встретим Лиса.
«Тогда я должен буду оставаться вашим пленником вечно», подумал Лис. Но это уже не самый худший вариант, поскольку никто не покушался на его жизнь и относительную свободу. В походной сумке оставались средства для снятия «грима», и можно было попытаться всё уладить, снова став Лисом. Правда, он станет узнаваемым для шаровиков, но в данной ситуации это уже, как бы, вопрос второстепенный.
– Эти же люди, – вождь кивнул на Монру и Эльота, – будут изгнаны из племени. А его, – Шольтеак гневно протянул перст в сторону Нимрата, – ждёт смерть!
– Его привяжут к столбу, – провозгласил вождь, по-прежнему указывая на Нимрата, – ему отрежут его член, а каждая женщина племени получит право пустить в него стрелу, вонзить копьё или бросить томагавк. Мужчины не будут участвовать – он не достоин смерти от рук мужчин!
Читать бесплатно другие книги:
