Волчье озеро Вердон Джон
– У нее было видение.
– Какое еще видение?
– Труп. Или призрак. Она не уверена.
– И где она его видела?
– В ванне.
– Ты что, прикалываешься?
– Нет.
Оба замолчали.
– И чей это был труп?
– Одного человека из ее прошлой жизни. Отсюда, из Адирондака.
– Он как-то связан с тем событием из прошлого?
– Да.
– И она считает, что спасение Хэммонда сможет как-то искупить ошибку прошлого?
– Мне кажется, что да.
– Вот дерьмо. Совсем не похоже на ту Мадлен, что я знаю.
– Согласен. Она сама не своя. Она словно во власти… не знаю чего.
– И что ты думаешь делать?
– Я хочу выяснить, что здесь происходит. Докопаться до истины. И увезти ее отсюда.
Бросив взгляд на ванную, он увидел, что она все еще стоит под душем за запотевшей стеклянной дверью. Он внушил себе, что это хорошо. Первородная, целительная сила горячей воды.
– Так, к делу, – резко переключился Хардвик, – помимо моего курьерского задания, каков наш следующий шаг, Шерлок?
– У меня есть вопрос.
– У нас уже до хрена вопросов.
– Может быть, неправильных. Мы потратили пять дней, ломая голову над тем, как один и тот же сон мог присниться четверым. Неверный вопрос. Правильный вопрос звучал бы так: зачем три человека утверждали, что видели один и тот же сон, а четвертый изложил детали этого сна на бумаге? Ведь у нас не было никаких доказательств, что они действительно видели эти сны, кроме их собственных слов и публичного заявления об этом Фентона. Мы поверили в рассказы о кошмарах, поскольку “носители” снов погибли, и мы, конечно же, приняли их за жертв, а не за злодеев. Нам и в голову не пришло, что они одновременно были и тем, и тем. И я больше не хочу так ошибаться.
– Я тебя понял. Мы облажались. Так что за вопрос?
– Что мы видим – неудачу или успех?
Гурни услышал в трубке автомобильный гудок, а затем свирепый рык Хардвика: “Шевелись, баран!”
Спустя мгновение он вернулся к Гурни.
– Неудача или успех? Что ты имеешь в виду?
– Все просто. Предполагается, что в планы шантажистов входили сеансы гипноза с Ричардом и последовавшие за этим рассказы о ночных кошмарах, но явно не их гибель. По-твоему, наветы на Ричарда – это непредвиденное последствие поступка Джейн. Короче говоря, ты описываешь неудавшийся заговор с ироничным финалом, в котором жертва шантажистов становится жертвой полиции. Сразу все оказываются в проигрыше.
– И что?
– Чисто теоретически, давай представим, что все прошло успешно, по разработанному плану. И инсценированные самоубийства с самого начала в него входили.
– По чьему плану?
– По плану того, кто позвонил Хорану, Бальзаку и Пардозе и убедил их прийти на прием к Ричарду.
– И сочинил для них сказку про то, как они разбогатеют, скомпрометировав Ричарда?
– Именно.
– А на самом деле изначально собирался их убить?
– Да.
– А что насчет участия спецслужб? Все эти передовые технологии для слежки? И намеки Вигг? Как ты это объяснишь?
– Для начала нужно разобраться с четырьмя трупами.
– Насчет трупов – у меня появилась еще одна мысль. Шантаж оставляем, но шантажисты обращаются не к Джейн, а напрямую к Ричарду.
– И?
– И он их убивает.
– И Итана?
– И Итана.
– Зачем?
– Ради денег. Чтобы получить двадцать девять миллионов баксов, пока Итан снова не переписал завещание на Пейтона. Думаю, в этом Фентон может оказаться прав.
Гурни задумался.
– Это уже больше похоже на правду, чем твоя версия с Джейн.
– Но?
– Но наша интуиция подсказывает, что Ричард невиновен. И многие важные вопросы остаются без ответа. Кто задумал шантажировать Ричарда? Как объяснить написанное рукой Итана письмо? Кому он помогал и почему?
– Насколько я понимаю, твоя гипотеза тоже не дает ответов на эти вопросы.
– Думаю, ответы появятся, нужно просто хорошенько все обмозговать.
– Карты в руки, старик. Я открыт для любых версий.
– Начнем с того, что, если все вышло именно так, как было задумано, значит, Итан и остальные изначально были под прицелом. Под прицелом одного и того же убийцы, но, скорее всего, по разным причинам.
– Как ты к этому пришел?
– Хоран, Бальзак и Пардоза явно были приспешниками преступника до того, как стали его жертвами. Итана же явно хитростью заставили записать сон, вероятно, затем, чтобы создать впечатление, что он был как-то связан с тремя другими жертвами и погиб по тем же причинам, что и они.
– Я размышлял над твоей идеей о продиктованном письме, в ней есть одна нестыковка. Ты же отдал Мадлен письмо, которое записал под ее диктовку, чтобы она отправила его сестре, да? В подобной ситуации обычно делают так. Тогда зачем Итан оставил это письмо у себя?
– Я тоже задавался этим вопросом. И мне в голову пришли два объяснения.
– Ты как обычно.
Гурни пропустил его замечание мимо ушей.
– Так вот, возможно, что письмо было продиктовано по телефону. А может быть, Итан отдал письмо тому, кто его продиктовал, а этот кто-то, убив Итана, вернул бумагу в его кабинет.
– Хм.
– Я что-то упускаю?
– Нет. Ты ухитрился очень логично разложить всю эту кучу дерьма по полочкам, выстроив вполне правдоподобную цепочку мотивов и действий. В ней есть логика.
– Но ты сомневаешься?
– Логика, увы, ничего не доказывает. Как ты с помощью логики собираешься прищучить этого ублюдка?
– Теоретически есть два пути. Первый – долгий, систематический и безопасный. Второй – быстрый, но весьма рискованный.
– И мы, как я понимаю, выбираем второй?
– К сожалению, да. У нас просто нет возможности сделать все по уму. Мы не можем допросить каждого гостя и сотрудника гостиницы, которые были здесь в день смерти Итана. И не можем съездить в Вест-Палм, в Тинек, и Нью-Джерси, чтобы поговорить со всеми знакомыми Хорана, Бальзака и Пардозы. И, конечно, нам не под силу допросить всех, кто отдыхал или работал в лагере “Брайтуотер”. Увы, не получится со всей тщательностью…
– Ладно, ладно, я понял.
– Хуже всего то, что у нас очень мало времени. Фентон и те, кто им управляет, вот-вот серьезно возьмутся за то, чтобы выдворить меня отсюда. И потом, пребывание здесь не очень хорошо сказывается на Мадлен. По правде говоря, очень плохо.
Не вставая с дивана, он повернулся и посмотрел в ванную. Мадлен все еще стояла под душем. Он вновь попытался успокоить себя, что это хорошо, что вода тонизирует.
– Хорошо, Дэйви, я все понял. Медленный и безопасный подход нам не годится. В чем же суть быстрого и рискованного?
– Бросить камень в осиное гнездо и посмотреть, кто из него вылетит.
– Что ты собираешься сделать?
Связь стала прерываться, Гурни с трудом смог разобрать вопрос.
Хардвик снова въехал в мертвую зону.
Глава 50
Когда у Гурни появлялось слишком много неотвеченных вопросов, он частенько писал списки, чтоб привнести некоторую ясность.
Мадлен наконец-то вышла из ванной, а он залез в свою спортивную сумку и достал оттуда блокнот. Усевшись на диван, он стал записывать то, что, как ему казалось, он знал об убийствах и стоящем за ними искусном манипуляторе.
Он записал все, что узнал от Анджелы Кастро, родителей Стивена Пардозы, Мо Блумберга, Кимберли Фэллон, преподобного Баумана Кокса, лейтенанта Бобби Беккера из отдела полиции Палм-Бич, и детектива из отдела Тинека, с которым связался Хардвик; а также свои выводы, основанные на этих сведениях. Затем он составил еще один список – важных вопросов без ответа.
Второй список получился длиннее первого.
Просмотрев свои записи, Гурни решил показать их Хардвику. Он открыл компьютер, перепечатал списки и отправил имейл.
Он снова перечитывал написанные от руки списки, проверяя, что не забыл ничего важного, и тут к дивану подошла Мадлен, завернутая в полотенце.
Гурни решил рассказать ей о своем новом видении дела: о том, что так называемые кошмары на самом деле никому не снились и были частью хитроумного плана, а написанное рукой Итана письмо было, скорее всего, кем-то продиктовано.
По ходу его рассказа скептическая ухмылка на лице Мадлен медленно сменилась на выражение искреннего интереса, а затем на гримасу отвращения.
– Ты думаешь, я на ложном пути? – спросил Гурни.
– Я думаю, что ты прав. Я просто представить себе не могу, что же это должен быть за человек, который на такое способен. Столько вранья и такая жестокость.
– Это правда.
На мгновение он немного смутился от того, насколько сильно его взгляд на дело как на запутанную головоломку, которую нужно разгадать, отличался от ее восприятия ситуации как чего-то ужасного.
Она посмотрел на списки, лежавшие на столе.
– А это что?
– Это подготовка.
– К чему?
– Нужно устроить небольшую встряску. Я хочу систематизировать все, что мне известно и неизвестно, – в качестве инструкции к разыгрываемому для жучков разговору. Я хочу, чтобы тот, кто за всем этим стоит, подумал, что мне все известно. Но я хочу быть уверен в том, что говорю. Если облажаюсь, он поймет, что он вне опасности. Мне же нужно, чтобы он почувствовал угрозу.
– Но ты до сих пор не знаешь, кто он и каков был его основной мотив.
– С мотивом все сложно. С точки зрения финансов, лишь Итан – жертва с немалым капиталом, а его единственные бенефициары – Пейтон и Ричард, ну и, конечно, Джейн, учитывая степень ее вовлеченности в жизнь Ричарда.
– Я бы сказала, что степень ее вовлеченности бесконечна, абсолютна и совершенно нездорова.
Гурни продолжал рассуждать.
– Только в случае убийства Итана можно рассматривать корыстный мотив, но для трех других жертв он не подходит. С лагерем “Брайтуотер” все наоборот – здесь лишний Итан.
– А может, у убийцы был не один мотив.
Гурни кивнул. Это был достаточно простой вывод. В каком-то смысле, даже очевидный.
Разные мотивы для разных жертв.
В их последнем разговоре с Хардвиком он уже затрагивал этот вопрос. А сейчас он вспомнил о массовом убийстве в деле с гангстерами, которое расследовал вскоре после того, как получил должность следователя отдела убийств.
На первый взгляд, эта кровавая бойня выглядела как типичная гангстерская разборка за территорию для торговли наркотиками. Одна развивающаяся бандитская группировка захватила заброшенное помещение, находившееся на границе с территорией противоборствующей группировки, – весьма дерзкий ход.
Однажды, июльской ночью, четыре гангстера, вооруженные пистолетами-пулеметами, находились в штаб-квартире банды. В здание ворвались трое аналогично вооруженных бандитов из вражеской группировки и вышибли дверь в квартире. Через тридцать секунд шесть человек из семи были мертвы. Лишь один член нападавшей группировки сумел сбежать.
Небрежно окинув взглядом изувеченные трупы, полы, пропитанные кровью и изрешеченные пулями стены, напарник Гурни, следователь Уолтер Кулидж, человек выдохшийся, перегоревший, решил, что это была очередная безумная перестрелка, в которой не было победителей. А если кому-то и удалось улизнуть, то наверняка он вскоре словит пулю в очередной перестрелке.
Гурни проводил необходимый в начале каждого расследования убийства опрос соседей. В тот вечер он позвонил в дверь маленькой щуплой черной женщине с живыми глазами и отменным слухом, которая утверждала, что точно знает, что слышала.
Она сообщила, что пулеметная очередь длилась девять или десять секунд и стреляли, как она утверждала, из трех одинаковых автоматов. После этого наступило десять секунд тишины. После чего раздалась еще одна очередь, длившаяся семь или восемь секунд. И она была уверена, что во второй раз стреляли уже из одного автомата.
Мадлен, сидя на ручке дивана, слушала его рассказ. Она непонимающе заморгала, глядя на Гурни.
– Как она это поняла?
– И я задал ей именно этот вопрос. А в ответ она спросила, как бы она стала джазовой барабанщицей, если бы не могла отличить один инструмент от трех.
– Она была барабанщицей в джаз-оркестре?
– В прошлом. Когда я с ней говорил, она уже работала органисткой в церкви.
– Но какое отношение…
– Это имеет к нашему составному мотиву? Я дойду до этого. Так вот, меня смутила последовательность выстрелов. Сначала – стреляют три автомата. Тишина. И затем один автомат. Все, кроме одного, погибли на месте. Я добился более тщательного осмотра места преступления, анализов траектории, баллистической и медицинской экспертиз. И провел кучу времени в разговорах с местными гангстерами. В итоге нарисовался совершенно другой расклад.
Глаза Мадлен загорелись.
– Тот парень, что сбежал, всех застрелил, да?
– Да, но не все так просто. Когда нападавшие ворвались в квартиру, они застали своих врагов врасплох. Они мгновенно открыли по ним огонь из трех автоматов “УЗИ” и в мгновение ока выполнили свое задание. Но у одного из бандитов, Девона Сантоса, был еще один повод для беспокойства. Гангстерам частенько приходится соперничать за определенные вышестоящие позиции. И один из его братков претендовал на ту же вакансию, что и он сам. Как только они расстреляли своих противников, Девон подошел к ближайшему трупу, взял в руки его “АК-47”, обернулся и расстрелял своего соперника, а вместе с ним и другого братка, который стал свидетелем его злодеяния. Затем положил автомат обратно в руки его мертвому владельцу и поскорее слинял.
– Как ты можешь быть уверен в том, что все было именно так?
– Баллистики обнаружили, что двое нападавших были застрелены из автомата “АК-47”, который был у мертвого парня, на руках которого не было следов пороха. А это значит, что он не стрелял. В остальном помог анализ входных и выходных отверстий ран. Однако последней каплей стала эта странная задержка между двумя пулеметными очередями – те десять секунд, за которые Девон убедился, что враги уничтожены, и взял в руки “АК-47”.
Мадлен задумчиво посмотрела на Гурни.
– То есть суть в том, что у Девона был не один мотив. Он ворвался в квартиру, чтобы расправиться с врагами. А также, чтобы уничтожить конкурента из своих же.
– Все верно. Он застрелил и второго товарища, чтобы сохранить в секрете убийство первого. Так что на самом деле у него было целых три мотива. И, по мнению Девона, все они были достаточно вескими основаниями для убийства.
– И это вполне могло сойти ему с рук, если бы не ты.
– Если бы не наблюдательная соседка с потрясающим слухом.
Мадлен настаивала.
– Но далеко не каждый полицейский стал бы все так вынюхивать.
Гурни смущенно опустил глаза в блокнот.
У похвалы был один побочный эффект. Он сразу начинал бояться неудачи.
Глава 51
– Здорово, старик. Я снова в зоне доступа.
– Ты проверил имейл?
– Если ты про эти списки потенциальных фактов и открытых вопросов, то да, я их получил. И у меня есть для тебя одна новость, которую ты сможешь добавить в список фактов.
– Да ну?
– Услышал в новостях по радио. Во Флориде, в каком-то парке развлечений погиб мальчишка, его укусил паук. Причем паук даже не ядовитый, просто оказалось, что у парнишки аллергия именно на этот вид. Ну и, конечно, не помогло то, что паук сидел на чем-то съестном. Он укусил парня прямо в язык. Горло отекло, и тот задохнулся. Черт. Страшно себе представить.
– Мне тоже, Джек. Но какое отношение…
– Эта печальная новость принесла нам запоздалый подарочек от богов удачи.
– В каком смысле?
– Пардоза.
– О чем ты, Джек?
– Это вид паука. Название. Это был паук пардоза.
Гурни задумался.
– Думаешь, Стивен Пардоза, узнав, что его фамилия совпадает с названием вида пауков, решил взять кличку “Паук”?
– А может один из его дружков в “Брайтуотере” или какой-нибудь задрот в школе стал называть его Стиви Паук. Хрен его знает. Но теперь я уверен, что это не просто совпадение.
– Лео Лев, Хоран Хорек, Пардоза Паук…
– Осталось найти последнего ублюдыша. Волка.
– Да.
– Жаль, что это не Итан. Было бы складно.
– Это точно.
– Если повезет, личность Волка тоже приплывет к нам в руки, как и вышло с Пауком.
– Возможно.
– Ладно, Шерлок, держи кулачки. Возможно, удача поджидает нас за углом. Я перезвоню тебе после встречи с Вигг.
Гурни был доволен находкой Хардвика. Однако держать кулачки он не собирался. Ему вообще была чужда концепция удачи. В конце концов, это просто недопонимание статистической вероятности и критерия случайности. Или дурацкий термин, используемый людьми, когда происходит что-то, чего они хотели. Но даже те, кто верит в удачу, знают одну неприятную деталь.
Неизбежно удача заканчивается.
Пока Гурни говорил с Хардвиком, Мадлен оделась. Она подошла поближе к дивану, чтобы он, несмотря на музыку, смог услышать, что она говорит.
– Похоже, процесс пошел.
– Возможно, мы подобрались чуть ближе.
– Ты что, не рад?
– Я бы хотел, чтобы события развивались побыстрее.
– Ты сказал, что хочешь заставить убийцу почувствовать… угрозу, да?
– Да. Создать впечатление, что я раскрыл его секреты. Для того я и написал эти списки – чтобы решить, что я могу говорить, не рискуя сделать ошибку. А иначе он поймет, что я ошибаюсь, и задуманного мной эффекта не получится.
Мадлен нахмурилась.
– Мне кажется, чем меньше ты скажешь, тем лучше.
– Почему?
– Страх произрастает в сумраке. Просто слегка приоткрой дверь. Позволь ему самому додумать, что ждет с другой стороны.
Гурни не понаслышке знал о том, сколько вопросов и предположений возникает, когда находишься в неизвестности.
– Мне нравится твой подход.
– Ты хочешь, чтоб он услышал все через один из жучков?
– Да. Когда человек считает, что подслушал то, чего ему не захотели рассказывать, для него это звучит очень правдоподобно. Эдакая игра разума – мы верим, что все, что от нас скрывают, правда. Поэтому я и не стал снимать жучки. Это самое действенное оружие в мире против того, кто их установил.
– Когда ты хочешь это провернуть?
– Как можно скорее. У меня ощущение, что еще немного, и Фентон арестует меня за воспрепятствование следствию.
Тик в ее щеке было видно невооруженным глазом.
– А он может?
– Может. Ненадолго, но это все равно будет очень некстати. И единственный способ его нейтрализовать – это доказать, что его версия о “смертоносных кошмарах” полная чушь. А для этого нужно установить личность убийцы и его истинный мотив. Точнее мотивы, во множественном числе.
– Как у Девона Сантоса?
– Почти как у Девона Сантоса.
Глава 52
Гурни не любил наспех принятых решений. Обычно он откладывал вопрос до утра, чтобы при свете нового дня посмотреть на него свежим взглядом.
Однако сейчас на это не было времени.
С планшета Мадлен громко играла музыка, пока он, придумывая на ходу, рассказывал ей план дальнейших действий.
Спустя полчаса, одетые в лыжные костюмы, они сидели в “аутбеке” и были готовы записывать свой аудиоспектакль, который потом собирались проиграть в номере. Гурни нажал кнопку “Запись” на своем телефоне и положил его на приборную панель.
Уставшим и расстроенным голосом (по совету Гурни) Мадлен произнесла:
– Ты не хочешь растопить камин?
– Что? – раздраженно переспросил Гурни, словно его отвлекли от важных мыслей.
– Камин.
– Да, можно.
– Ну вот и затопи.
– Ага. Хорошо. Только не сию минуту.
– А когда?
– Ради бога, Мэдди, не мешай мне думать.
Оба замолчали. Мадлен снова заговорила.
– Ну хочешь, я разведу огонь?
– Ты можешь подождать одну минуту? Я должен кое-что хорошенько обдумать, убедиться, что я прав.
– Прав насчет чего?
– Насчет мотива для убийств.
– Ты что, догадался, почему их убили? И кто?
– Все они были убиты одним человеком, но не все по одной и той же причине.
– Ты знаешь, кто стоит за всем этим?
– Мне кажется, да.