Волчье озеро Вердон Джон
Чтобы отогнать чувство беспомощности, он начал думать над версией Хардвика о том, что Ричард заманил Хорана, Бальзака и Пардозу сюда, на Волчье озеро. Да, были доказательства, что их финансовая ситуация улучшилась как раз в тот период времени, но трудно было представить, что Хэммонд имеет к этому какое-то отношение.
Раздумывая о денежной стороне дела, Гурни вспомнил замечание Анджелы Кастро в “Кукольном доме” о том, что Табита была столь внимательна к ним, потому что надеялась, что они купят еще одну куклу.
Он тогда не совсем понял смысл сказанного, но так и не спросил Анджелу об этом.
Он взял телефон и пошел в ванную, где обнаружил фонарик, все еще вертикально стоявший на бортике ванны и освещавший потолок. Выключив его, он осторожно закрыл дверь и набрал номер Анджелы.
Когда она подошла к телефону, сначала он услышал звук телевизора – все та же какофония голосов, смеха и аплодисментов, которая звучала на заднем фоне их предыдущего разговора. Ему стало любопытно, выключает ли она его хоть когда-нибудь.
– Детектив Гурни? – Ее слабый голос звучал так, словно она только что проснулась.
– Здравствуйте, Анджела. Простите, что разбудил вас.
– Что-то случилось?
– Ничего нового. Вы все еще там?
– Что? А, да, я все еще здесь.
– При нашей первой встрече вы говорили, что Табита, наверное, думала, что мы собираемся купить Барби. Помните?
– Конечно, помню.
– Потому что Стиви купил вам Барби?
– Да, я же говорила.
– Я хотел узнать… Вы не помните, сколько он заплатил за нее?
– Как я могу забыть? Около десяти тысяч долларов. И еще налог.
– За куклу Барби?
– За оригинал Барби. Того времени, когда их только начали производить! Да еще и в оригинальной одежде.
– Это очень дорого.
– Я так и сказала Стиви. Но он сказал, что купит ее, ведь я так давно о ней мечтала.
– Он не говорил, откуда у него столько денег?
– Он сказал, чтобы я об этом не думала, что меня это не касается.
– Как и телефонный разговор перед поездкой на Волчье озеро, который вас тоже не касался?
– Наверное.
– То есть он ни разу не говорил вам, откуда у него столько денег?
– Нет. Но он сказал, что Барби – это только начало.
Внезапно раздался громкий стук в дверь их номера.
– Анджела, мне нужно идти, но я скоро вам перезвоню.
Он вышел из ванной и услышал, как в дверь снова застучали, на этот раз более настойчиво.
Гурни поправил “беретту” в заднем кармане джинсов, так чтобы ее легче было выхватить, и подошел к двери.
– Кто там?
– Полиция!
Он узнал голос Фентона и открыл дверь.
Плосколицый, широкоплечий человек перед ним выглядел как помятый, изможденный двойник того Фентона, который приходил к нему всего двое суток назад. Его спортивная куртка была небрежно расстегнута так, что было видно “глок” в плечевой кобуре. Он холодно посмотрел на Гурни.
– Надо поговорить.
– Может, вы зайдете?
– Нет, вам придется спуститься вниз.
– Зачем это?
– Вы спуститесь или я арестую вас прямо здесь и сейчас, за воспрепятствование.
– Я буду готов через минуту.
Оставив Фентона в дверях, Гурни прошел в спальню. Мадлен все еще была в кровати, но не спала.
– Мэдди, мне надо спуститься вниз.
– Я слышала. Будь осторожен.
Гурни натянуто улыбнулся.
– Думаю, это не займет много времени.
Они сели в старенький внедорожник “эф джи крузер”, припаркованный под самым краем навеса. Свет фар подсвечивал кружащийся на улице снег. В машине работал двигатель и было включено отопление.
Гурни сообразил, что это личный автомобиль Фентона, а значит, тот, скорее всего, был не при исполнении.
Воцарилось напряженное молчание. Фентон смотрел на снег, освещаемый фарами. Затем он повернулся к Гурни.
– Телефон у вас с собой?
– Да.
– Выключите его. Совсем. И положите на торпеду, чтобы я видел.
Гурни сделал, как он просил. В тусклом свете, исходящем от приборной доски, Гурни разглядел, как у Фентона напряглись, заходили желваки.
– Я не понимаю, – сказал Фентон, но его тон был скорее обвинительным. – Мы так славно с вами поговорили. Я думал, я объяснил вам, что ваша деятельность здесь неуместна. И более того, она вредит расследованию. Я думал, я выразился ясно.
Он сделал паузу, словно подбирая правильные слова.
– Ваше вмешательство дает подозреваемому ложные надежды. И затягивает процесс, подпитывая иллюзии подозреваемого о том, что у него, помимо чистосердечного признания, есть какой-то иной выход из столь трудного положения. Подпитывая эти иллюзии, вы пагубно влияете на следственный процесс. Чрезвычайно пагубно. Возможно, в прошлый раз я недостаточно ясно выразился. Надеюсь, сейчас я объясняю понятно.
– Очень понятно.
– Отлично. Рад это слышать. – Он снова устремил взгляд на метель. – Многое зависит от исхода этого дела. А вам стоит держаться подальше.
Гурни знал, что провоцировать этого человека опасно, но, с другой стороны, из этого можно извлечь и пользу.
– Должно быть, вы получаете инструкции от столь крупных шишек, что даже не сомневаетесь в том, что они правы, да? Неужели те, кому нужно, чтобы Хэммонд оказался виновен, настолько влиятельны, что вы решили, что он точно виновен?
– Ричард Хэммонд – лжец и убийца! И это факт. И никаких инструкций я, черт возьми, ни от кого не получал.
– Я слышал, что он прошел проверку на полиграфе. И удачно.
– Это абсолютно ничего не значит.
– А мне кажется, это небольшой аргумент в его пользу.
– Вы, похоже, не очень хорошо знаете своего клиента? – Фентон потянулся назад и достал из-под пассажирского кресла открытый портфель. Он вынул какие-то бумаги, сшитые вместе, и бросил их на колени Гурни. – Материалы для чтения, чтобы ввести вас в курс дела.
В слабом свете приборной панели Гурни смог разобрать лишь выделенный жирным шрифтом заголовок, по-видимому, копии какой-то научной статьи: “Нейропсихология полиграфа. Эксплуатируемые параметры”.
Фентон ткнул в заголовок пальцем.
– Детекторы лжи и яйца выеденного не стоят, если тестируемый является экспертом по выявлению их слабых сторон.
Гурни вдруг пришло в голову, что Хэммонд, кажется, специалист во всех областях, которые выставляют его не в лучшем свете.
Словно адвокат на суде, подводящий итоги обвинения, Фентон залез в свой портфель и достал еще один листок бумаги.
– Это – копия написанного рукой Итана Голла описания его сна, сна, который снился всем жертвам после сессии гипноза с Хэммондом. – Он протянул листок Гурни. – Возьмите его с собой. И перечитывайте по утрам, чтобы не забывать о том, каким был ваш худший выбор клиента.
Гурни взял бумагу.
– А это не может быть подделкой?
– Никаких шансов. Его подробно и не один раз обследовали. Характер нажима, динамика движений в определенных буквосочетаниях, ни один фальсификатор не справился бы. Помимо того, кто этот умозрительный мошенник с доступом в кабинет Итана? Пейтон обычно вообще не в состоянии передвигаться. Для Хэммонда это, так или иначе, стало бы последней каплей. Как и для его любящей сестры. Остен Стекл в тот момент носил гипс – у него был какой-то нарыв на запястье. Кто еще? Барлоу Тарр? Я сомневаюсь, что этот недоумок вообще умеет писать. Совершенно очевидно, что это – написанное рукой Голла описание его же сна. И все эти омерзительные образы и подробности совпадают со снами остальных жертв.
Он сурово посмотрел на Гурни.
– С меня хватит разговоров. Еще немного, и вас обвинят в препятствии следствию. Это понятно?
– Мы закончили?
– Вам нужно заканчивать со всем этим. – Фентон молча уставился в окно на усиливавшуюся бурю, а потом медленно покачал головой. – Я не понимаю вас, Гурни. Вы что, эгоцентрик, который считает, что он все время прав, а все коллеги не правы?
– Зависит от послужного списка коллег.
Взгляд Фентона завис на снежном вихре. Обеими руками он держался за руль.
– Скажите мне: где вы были одиннадцатого сентября?
Гурни моргнул, удивившись столь неожиданному переходу.
– Мы с женой были в отъезде, когда башни рухнули, но уже вечером я был на месте. А что?
– В то утро я был в Нижнем Манхэттене. На совместных учениях департамента полиции Нью-Йорка и полиции штата. Нас отправили к башням сразу, как только врезался первый самолет. – Костяшки его пальцев побелели – с такой силой он вцепился в руль. – И до сих пор, столько лет спустя, мне снятся кошмары. Я все еще слышу этот звук.
Гурни знал, что это за звук. Он не раз слышал об этом дне от других копов и пожарных. Огонь распространялся с этажа на этаж, и люди выпрыгивали из окон.
Это был звук человеческих тел, падающих на асфальт.
Гурни промолчал.
Через какое-то время Фентон прервал молчание.
– Вы поняли к чему я это, Гурни? Это – наш новый мир. Новая реальность. И никто не имеет права занимать выжидательную позицию. Речь идет о спасении Америки. Это война, а не игра. И нужно понимать, на чьей ты стороне.
Гурни кивнул, вроде как согласившись.
– Скажите, Гилберт, а те влиятельные, всемогущие, безымянные люди, которые так заинтересованы делом Хэммонда, – вы уверены, что они на стороне праведников?
Фентон, не поверив своим ушам, с гримасой ярости резко развернулся на своем кресле.
Глава 44
По дороге обратно в номер Гурни остановился в каминном зале, чтобы позвонить Хардвику.
– Ситуация обостряется. Ко мне снова приходил Фентон. На него явно оказывают сильное давление, чтобы он избавился от меня.
– Как ты думаешь, что ты такого делаешь, что их так будоражит?
– Они очень хотят, чтобы Хэммонд признал вину, и думают, что я мешаю.
– Неужто эти ублюдки и правда думают, что он загипнотизировал четырех человек, чтобы они покончили с собой?
– Похоже на то.
– Так, что требуется от меня?
– Просто будь рядом на случай, если ад таки разверзнется.
– Что-нибудь еще, что мне нужно знать?
Гурни вспомнил про психическое состояние Мадлен. Но он пока что не был готов ни с кем это обсуждать.
– Пока что нет.
Он закончил разговор и поднялся в номер. Подмышкой он держал статью Хэммонда о полиграфе и копию письма Голла.
Мадлен спала. На столике в гостиной стояли нетронутые тарелки с едой, которые принесла Джейн. Он устроился на диване. Обратив внимание, что в статье одиннадцать страниц, а описание сна занимает всего полстранички, он решил начать со второго.
“По вашей просьбе, вот главные подробности сна, который приснился мне ночью после нашей последней сессии. Он начинается с иллюзии, что я лежу в своей кровати. И вдруг понимаю, что в комнате есть кто-то еще. Испугавшись, я пытаюсь подняться, но понимаю, что парализован. Я хочу позвать на помощь, но слова застревают в горле. Затем я вижу, как из темноты появляется некое лохматое существо. Каким-то образом я догадываюсь, что это волк. Я слышу, как он рычит. Вижу, как блестят в темноте его красные глаза. Затем я чувствую на себе его вес, его горячее дыхание. У него изо рта пахнет гнилью. Из его пасти на меня капает какая-то вязкая жидкость. А затем волк превращается в кинжал. На рукояти – голова волка с рубиновыми глазами. Я чувствую, как что-то вонзается в меня. Я истекаю кровью. А затем вижу человека с кинжалом, который протягивает мне маленькие яркие таблетки. Я просыпаюсь и чувствую себя просто ужасно. Так ужасно, что мне хочется умереть”.
Гурни перевернул листок и увидел заметку, написанную другой ручкой, неровным почерком, вероятно, Фентоном: “Кинжалы, подобные описанному, были найдены на всех четырех местах самоубийств”.
Он снова перевернул листок и перечитал содержание сна.
Столько зловещих подробностей.
Возможно ли, что Хэммонд внедрил этот сон в подсознание четырех человек?
Мог ли сон в буквальном смысле убить их?
Безумная идея.
Настолько безумная, что Гурни не мог в нее поверить.
Отложив бумагу с описанием сна, он перешел к статье Хэммонда.
Начал читать он внимательно, а затем стал просто просматривать текст, не находя ничего важного. Статья была написана много лет назад, когда Хэммонд был еще кандидатом в доктора наук, и исследовала как случайные, так и обусловленные факторы, способствующие возникновению ошибок в полиграфе. Из простых факторов упоминались трюки вроде канцелярской кнопки, спрятанной под одеждой для того, чтобы причинять боль в определенные моменты и сбивать показания устройства о психологической реакции. Среди более сложных факторов были упомянуты определенные психические состояния, как медитативные, так и клинические, устраняющие различия между честными и обманными ответами.
– Который час?
Вздрогнув от звука голоса Мадлен, Гурни повернулся и увидел, что она стоит около дивана, с таким видом, словно только что очнулась от кошмарного сна.
Он проверил телефон.
– Начало десятого.
Она моргнула, замешкавшись.
– Дэвид?
– Да?
– Ты думаешь, я схожу с ума?
– Конечно, нет.
– Я видела Колина в ванне. И я в этом уверена. Но это какой-то бред.
– Мы просто еще не нашли этому объяснения. Но мы найдем.
– Ты правда думаешь, что все можно объяснить?
– Я не думаю. Я знаю.
– И даже способность видеть привидений?
– Теперь ты думаешь, что это было привидение? Не настоящее тело?
– Я не знаю. Знаю лишь то, что это был Колин. Но в нем было что-то от привидения. Словно свечение, как будто я вижу не только его тело, но и душу. Ты веришь, что мы продолжаем существовать, даже когда наши тела умирают?
– Не знаю, что ответить, Мэдди. Я даже не уверен, понимаю ли, что значит этот вопрос.
Она потерянно взглянула на него.
– С тобой такого никогда не случалось?
– Нет.
Зазвонил его телефон. Он немного подождал, прежде чем проверить, кто ему звонит.
Это была Ребекка Холденфилд.
Как бы страстно он ни желал получить новую информацию, которая могла сдвинуть дело с мертвой точки, он просто не мог сейчас отвернуться от Мадлен. Звонок перешел в голосовую почту.
Мадлен поежилась.
– Мне холодно. Пойду обратно в кровать.
Вдруг она остановилась.
– Я забыла тебе сказать. Джейн пригласила нас на завтрак.
Учитывая ситуацию с Фентоном, визит к Хэммондам был не лучшей идеей. Но, с другой стороны, Мадлен пойдет на пользу выбраться из гостиницы хотя бы на часок.
– Хорошо.
Она кивнула и пошла в спальню.
Гурни остался сидеть на диване, пытаясь унять свои беспокойные мысли. Вспомнив, что простейшие дела помогают успокоиться, он решил развести огонь.
Стоя у камина, он вздрогнул, когда услышал глухой удар о балконную дверь.
Сначала он подумал, что это птица врезалась в стекло. Затем понял, что птицы не летают ночью, в снежную бурю.
Подойдя к двери, он посмотрел за окно. Из-за слоя льда невозможно было ничего разглядеть. Тогда он осторожно приоткрыл дверь.
На снегу что-то валялось. Чтобы получше разглядеть, он вышел на балкон.
Оказалось, что это посылка необычной формы, сантиметров тридцати длиной и около десяти сантиметров шириной, неумело запакованная в газету и заклеенная изолентой.
Сделав еще один шаг к перилам балкона, он всмотрелся в заснеженную даль.
Он никого не увидел и не услышал ничего, кроме ветра.
Подняв посылку, он прикинул, что весит она меньше фунта.
Убрав тарелки с едой с журнального столика, он положил на него посылку и снял с нее изоленту, вместе с которой снялась и газета.
Перед ним лежали два устройства.
Одно из них он тут же узнал – это была оптоволоконная камера для наблюдения.
Второй прибор был ему незнаком. Это был черный матовый предмет, по размеру чуть больше зажигалки. Сбоку было что-то написано, вероятно, серийный номер. На одном конце было восемь малюсеньких дырочек, в каждой из которых блестел кружочек изогнутого стекла.
Какие-то линзы? Он никогда раньше не видел таких маленьких линз. Но что еще это могло быть? В одном Гурни был уверен, изучив размеры обоих устройств. Почти наверняка это были те самые предметы, которые были установлены, а потом изъяты из того самого места на чердаке, между опорными балками.
Вдруг он увидел кое-что, чего сначала не заметил, увлекшись изучением приборов.
На внутренней стороне одной из газет, использованных в качестве упаковочной бумаги, корявыми печатными буквами было написано одно слово.
берегитесь
БЕРЕГИТЕСЬ
Глава 45
Стиль письма явно указывал на Барлоу Тарра.
Но зачем ему было так рисковать? И о чем он так упорно пытался предупредить Гурни? А если это был не он, кому нужно было убеждать Гурни в обратном?
Эти вопросы не давали ему уснуть до раннего утра. Урывками проспав пару часов, он снова проснулся еще до рассвета. Почувствовав, что опять погружается в водоворот бездоказательных предположений, он решил подняться с кровати, принять душ и одеться.
Подойдя к балкону, он выглянул в окно. Снежинки, кружившиеся в свете прожекторов, сверкали в сухом воздухе. Наполовину покрывшийся коркой льда термометр, прикрепленный к перилам балкона, показывал двадцать два градуса ниже нуля. Гурни вышел на воздух, чтобы убедиться, что правильно увидел температуру.
Он развернулся, чтобы зайти обратно внутрь, но краем глаза заметил что-то на дороге, спускающейся к гостинице с гор.
Мерцающую точку.
Устремив взгляд в темноту, он увидел еще одну, в нескольких метрах от первой. Они синхронно двигались вперед, словно фары, только поменьше и послабее.
Гурни понял, что это габаритные огни.
Он ждал, наблюдал и прислушивался.
Огни приближались. Вскоре он сумел разглядеть, что это габаритные огни небольшого пикапа.
Машина повернула на дорогу, шедшую вдоль озера, медленно проехала мимо гостиничных прожекторов и двинулась в сторону… в сторону чего?
Лодочного домика?
Одного из шале?
Особняка Голла?
Грузовик исчез в снежном вихре; Гурни отметил, что задние фары не горели.
Он вошел обратно в комнату и запер дверь.
Следующие полчаса он провел за компьютером, просматривая товары, предлагаемые на сайтах шпионского оборудования, пытаясь найти хоть что-то похожее на маленький прибор в виде цилиндра, который не давал ему покоя.
Оказалось, это процветающая индустрия. Сотни компаний, многие из которых в названии имели слово “шпион”, продавали довольно сложное оборудование по вполне доступным ценам.
Продукция разделялась на две большие категории. Устройства, которые якобы позволяли пользователю следить за кем угодно и где угодно. И устройства, которые нейтрализовали действия приборов первой категории. Сайты пестрели слоганами вроде “Следи за всеми. Но не дай никому проследить за тобой”. Идеальный бизнес для мира параноиков.
Гурни не нашел ничего похожего на маленькое черное устройство с восемью миниатюрными линзами, если это, конечно, были линзы.
Он снова осмотрел его со всех сторон. Похоже было, что оно не открывалось. Он не почувствовал тепла, обычно исходящего от батареи. Выбитый сбоку номер ни о чем не говорил. Тем не менее Гурни решил попытаться найти хоть что-нибудь и забил серийный номер в поисковик.
Нашелся только один сайт с непонятным адресом – “www.alz2b3y4c5x.net”.
Он зашел на сайт и увидел пустую страничку с четырьмя полями для ввода данных – новый логин, старый логин и новый и старый пароли.
С одной стороны, это был тупик. Но с другой – уровень защиты сайта уже говорил о многом. Как минимум подтверждалось предостережение Робин Вигг. Да и Фентона. Не говоря уже о послании, нацарапанном на газете.
Вспомнив о Вигг, он схватил телефон, сфотографировал устройство со всех сторон и отправил ей имейл с фотографиями, серийным номером и ссылкой на вебсайт.
Не прошло и двух минут, как пришел ответ: “Фотографий недостаточно. Сайт под замком. Пришли прибор на экспертизу”. Он был рад проявленному интересу, но понимал, что вряд ли успеет выполнить ее просьбу.
– Ты давно проснулся?
Гурни вздрогнул от неожиданности.
Он повернулся и увидел Мадлен, стоявшую около двери в ванную в футболке и пижамных штанах.
– Где-то час назад.
– В восемь нам надо быть у Хэммондов.
Она зашла в ванную, оставив дверь открытой, и сразу устремилась к душевой кабине.
Гурни вдруг понял: одно то, что она готова войти в ванную, уже хороший знак.
Пока Мадлен принимала душ, он задумался о совместном завтраке с Джейн и Ричардом и о том, какую пользу можно извлечь из этой нежеланной им встречи. Он мог задать еще немало вопросов, изучить реакции. А также изложить версию о том, что четыре трупа – месть за стародавнюю трагедию с исчезновением паренька-гея. Было бы интересно послушать, что на это скажет Ричард.
Порывистый ветер, гуляющий над дорогой, еще не до конца успел замести следы от колес пикапа, который чуть раньше уехал в ту же сторону. Любопытство Гурни усилилось, когда он увидел, что следы вели к шале Ричарда и огибали его. Автомобиль, оставивший эти следы, должен был все еще стоять за домом. Гурни хотел пойти посмотреть, но, заметив, что Мадлен замерзла, передумал.
Джейн, беспокойно улыбаясь, как всегда встречала их у входа. Они повесили куртки, и она проводила их в гостиную со сводчатыми потолками.
Читать бесплатно другие книги:
