Берег. Территория любви Крынская Юлия

— Меня сейчас разорвет.

— Крепись, солнце еще высоко.

— Саня, мы идем, — крикнул он и внимательно посмотрел на Юлю: — Поговоришь с парнем? Ждет ведь…

— Саня тебе все рассказал?

Роберт кивнул. Она встала и глубоко выдохнула. Потом помахала на себя ладонями как веером и повернулась к Роберту.

— С превеликим удовольствием послала бы его по известному всем эротическому маршруту? — в ее голосе зазвучали железные нотки: — Но раз он твой друг, и ты хотел поужинать с ним, давай не будем менять планы.

Роберт поднялся с кровати и взял Юлю за подбородок.

— А тебя, моя дорогая, голыми руками не возьмешь. Может быть, стоит audiatur et alterа pars[1]?

— Alea jakta est[2], — она убрала его руку от своего лица.

— Откуда так хорошо знаешь латынь? — Роберт поправил ей растрепавшиеся волосы.

— В медицинском мне больше нравилось изучать латинские выраженияи афоризмы, а не названия костей, — Юля вытерла следы помады с его щеки. — На самом деле, я не люблю латинский, видимо, память через сознание пыталась пробудить во мне хотя бы врача-недоучку.

— Эдвард будет в восторге, что ты медик.

— Я ушла с третьего курса.

— Разберемся. Ладно, пойдем, — Роберт ткнулся губами в ее макушку, и они вышли в гостиную.

— Саня, мы готовы ехать, если, конечно, ты не передумал, — оповестил он друга.

Юля встретилась взглядом с Громовым, но тот отвел глаза и, покраснев как помидор, пробормотал:

— Да, конечно, едем.

Они молча спустились в холл, погруженные каждый в свои мысли. В машине Роберт с Юлей сели сзади. Саня завел мотор и, порывшись в сумочке с дисками, выудил один и вставил его в магнитофон. По салону поплыла хорошо знакомая Юле мелодия. Внутри все сжалось — под эту песню они с Саней часто танцевали и тогда ей казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Юля поймала в зеркале заднего вида плотоядный взгляд Сани и нашла в себе силы, не показать ему средний палец. «Нет, дружок, — Юля посмотрела на коротко стриженый белобрысый затылок, переходящий в крепкую загорелую шею, — нельзя дважды войти в одну реку». Она взяла Роберта за руку, и тот тихонько ответил на пожатие. За окнами проносились московские улицы, а дорога всегда действовала на Юлю успокаивающе.

Маленький ресторанчик, стилизованный под ковбойский салун деревянными панелями и распахивающимися калитками, навевал воспоминания об американских вестернах. Народу было мало даже для буднего дня. Старое фортепиано у стены стояло с открытой крышкой, будто приглашая желающих блеснуть мастерством. Роберт подошел к нему и ловко пробежал пальцами по клавишам.

— Так себе инструмент, — хорошее настроение возвращалось к нему.

Пока рассаживались, обсуждали меню, Роберт болтал, пытался шутить, но и его хватило ненадолго. Повисла неловкая пауза. Первым не выдержал Саня:

— Юля, — он пожирал ее глазами, — я так виноват перед тобой! Ты меня должна ненавидеть?

Юля взглянула на Роберта, и тот ободряюще подмигнул ей.

— Я помузицирую, пока готовится еда, — он ретировался к инструменту.

Юля повернулась к бывшему возлюбленному. Сотни раз она тонула в его глазах, нахлынули воспоминания о первой встрече, первом поцелуе. Немалых усилий стоило ей взять себя в руки. Пауза затянулась.

— Юля?

— Что ты хочешь услышать сейчас, спустя столько лет? Ты жизнь мне сломал, — Юлин голос дрогнул.

— Я не хотел, — капельки пота выступили на лбу Сани, — уверял себя, что так будет лучше для нас обоих. Но сегодня… Юлька, слушай, у меня квартира в Москве, денег нормально. Достаточно одного твоего слова…

— Одного? Удивление, ирония, равнодушие. Какое из этих слов тебе больше нравится? — Юля откинулась на спинку стула и глянула на Саню как на насекомое.

— Да не смотри ты на меня так, — завелся Громов.

«Сработал фирменный взгляд, лишающий иллюзий, — улыбнулась Юля мысленно. — А теперь контрольный выстрел в голову».

— Слушай меня внимательно, — низким грудным голосом произнесла она, — Я больше не та маленькая глупая девочка. А ты — всего лишь отголосок прошлого. Неприятный отголосок. Так что контролируй свои гормоны, пожалуйста.

Саня забарабанил пальцами по столу.

— Пианино там, — кивнула она в сторону сцены, откуда доносились звуки вальса Шопена.

— С гормонами сложно, но я что-нибудь придумаю. — Саня достал сигарету и закурил: — Останемся друзьями?

— Ага! И устроим пикник с шашлыками на пепелище великой любви. Всю жизнь мечтала такого друга иметь, — Юля сделала вид, что потеряла интерес к разговору.

Официантка в ковбойской жилетке, кожаной юбке и казаках сервировала стол. Вернулся Роберт:

— Надеюсь, вы не поссорились. Моя львица когти не выпускала? — он хлопнул по плечу Саню, нервно курившего вторую сигарету.

— Нет, только предупреждающе рычала, — усмехнулся тот.

— Это она может, — Роберт взял Юлю за руку.

— Я знаю, ведь она была… — Саня сжал вилку так, что побелели костяшки пальцев.

— Громов! — оборвала его Юля.

— Все, все. Не буду. Мне нужно выйти.

Роберт проводил Громова настороженным взглядом и повернулся к Юле.

— Ну с Саней все ясно. Скажи мне, что там у тебя за… свадьба?

— Ничего… — вспыхнула Юля.

Роберт закатил глаза.

— Мы с тобой договорились доверять друг другу, — напомнил он. — Рассказывай, кого кинула.

— Вчера в Питере моя свадьба если и прошла, то без меня, — пожала Юля плечами, — всего-то. Видишь ли, за день до замужества я поняла, что лучше съем свою фату, чем выйду замуж за некоего Сергея. Сейчас он, скорее всего, меня разыскивает.

— Весело. Ты любила его?

— Нет. Тебе, наверное, сложно понять…

— Я попробую.

— Сергей красиво ухаживал. Мы довольно быстро решили пожениться, но не были близки до свадьбы. Накануне торжества он уговорил остаться у него ночевать. До рассвета домогался меня… Утром я окончательно поняла, что у нас ничего не получится даже на молекулярном уровне. Хотела уйти, оставив записку, но не успела. Сергей проснулся не в лучшем расположении духа. Между нами произошел странный разговор, потом он будто слетел с катушек и чуть не убил меня. Я шандарахнула его по голове бутылкой от шампанского и смылась. Думала даже рвануть в Финляндию… Где-то на полпути ты меня и нашел… Сейчас вернусь.

Не в силах справиться с подступившими слезами, Юля встала. Роберт перехватил ее за талию и встал.

— Я очень боялся, что ты любишь кого-то другого! Остальное — пустяки. Разберемся. Никому тебя не отдам! Если, конечно, ты и от меня не сбежишь, — он взял со стола салфетку и промокнул слезы на ее глазах. — Не реви.

Юля уткнулась ему в плечо.

— Ого, — протянул Роберт, поглаживая ее по спине, — смотри-ка, кто идет! Самурая ты тоже должна знать.

Юля повернулась. Через весь зал с огромной корзиной роз к ней под всеми парусами летела до боли знакомая фигура.

— Дочь моя! — заорал Дмитрий, сунул цветы опешившему Роберту, подхватил Юлю на руки и закружил между столиков.

— Самурай! — выдохнула она, вернувшись на землю. — Глазам не верю!

Дмитрий поздоровался с Робертом.

— Ну, брат!.. Ну, удивил!.. Малой рассказал, я сразу к вам, — затарахтел он, явно проглатывая сорные неприличные словечки. — Юльчан! Как ты? С кем?..

— Ну, вообще-то, я с Робертом, — вставила она пару слов в его поток красноречия.

— А… Ну да! Торможу, — спохватился Дмитрий. — Ты где была все эти годы?

— Ну, так сразу и не рассказать.

— Девушка! — воззвал он к официантке.

Та примчалась и замерла около него по стойке смирно, выпятив аппетитную грудь.

— Принеси, детка, что-нибудь выпить.

— Виски, текила, ром? — кокетливо защебетала ковбойша.

— Водки. Принеси, родная, водки баттл и икры, а на горячее — вашу фирменную рульку, — Дмитрий сунул ей в карман зеленую купюру. — Рысью!

Официантку как ветром сдуло.

Саня вернулся к столу. В волосах и на длинных ресницах блестели капельки воды.

— Роберт говорил что-то про твою свадьбу? Ты уже замужем или собиралась? — светским тоном поинтересовался он, усаживаясь за стол.

— Джу сбежала из-под венца, — уточнил Роберт.

Дмитрий поперхнулся минералкой.

— Да ладно! Вот жених, бедолага, обломался, — загоготал он.

— За что ты его так? — Саня откровенно ощупывал ее взглядом.

— Учителя хорошие были, — Юля с трудом скрывала неприязнь.

— Брейк, — Роберт изобразил судейский жест и встал. — Музыканты, думаю, подоспели вовремя. Дорогая, разреши пригласить тебя на танец.

— Какая шикарная женщина, а ведь я помню ее совсем девчонкой, — цокнул языком Дмитрий. — лажанулся ты, Малой. Ай, что теперь говорить…

— Да пошел ты! — Саня сидел, закусив кулак. — Я верну ее.

— Да-а? — удивленно протянул Дмитрий, — Интересно как?

— Пфф! Она меня любит о сих пор.

— А Роберт?

— Тут сложнее. Хотя, если подумать, зачем ему баба, которая всю жизнь ждала другого?

— Отдохни от этой мысли.

— Сказал, верну.

— Мы завтра едем в Питер, — Роберт вернулся к столу один и плюхнулся на стул. — Доставлю родителям блудную дочь.

— Насовсем? — Саня разлил водку по рюмкам.

— Насовсем, брат, я забираю ее себе, — внутри Роберта разгоралась борьба между дружбой и соперничеством.

— Все как в лучших домах Лондона, — Саня грохнул графином об стол. — Куда так спешить-то? Ярмо всегда надеть успеешь.

— Эта женщина создана для меня, — Роберт закинул ногу на ногу и пристально посмотрел на Саню. — А в свете последних событий мне, пожалуй, действительно стоит поспешить. До свадьбы еще как до звезды, но то, что я увезу ее отсюда, можешь не сомневаться.

Тот хотел что-то ответить, но Дмитрий перебил его:

— Смотри, как бы несостоявшийся муж не потребовал сатисфакции.

— Ничто не сможет испортить нам уик-энд. — Роберт зачесал пальцами волосы назад: — Но с женихом, и правда, придется разбираться. Могу на вас рассчитывать?

— За Юльку голову любому оторву, — Дмитрий протянул открытую ладонь, и Роберт хлопнул по ней.

Саня без слов обменялся с Робертом рукопожатием. Друзья выпили водки и закусили благоухающей специями копчёной свиной рулькой.

К столу вернулась Юля.

— Ты не будешь возражать, если я приглашу твою девушку на танец? Ведь, может статься, в последний раз, — обратился Саня к Роберту.

— Последний раз? Дорогая, исполни просьбу умирающего.

— Quod licet Jovi, non licet bovi[3], — проворчала она.

— Ibi victoria, ubi concordia[4], — вразумил ее Роберт.

— Это вы на каком языке изъясняетесь? — осведомился Саня.

— Похоже на латынь, — Дмитрий увлеченно рассматривал барышень за соседним столиком.

— Ладно, — миролюбиво согласилась Юля, — пойдем. Это будет моя благодарность тебе за возвращение памяти.

Роберт удовлетворенно щелкнул пальцами.

— Ты уж совсем меня на пионерском расстоянии держишь, — Саня потянул Юлю на себя, и она нехотя расслабила руки. — Я по-прежнему люблю тебя.

— По-прежнему? Да ты не любил меня никогда!

— Глупая ты. Все эти годы я только и думал о тебе! Представлял, как разыщу тебя, и мы снова будем вместе. Ты будешь стелить нам по вечерам постель и ночь напролет…

— Ты после горного филфак еще закончил? Тебе бы романы писать.

Саня прижал Юлю к себе сильнее, чем позволяли приличия:

— Можешь смеяться сколько угодно. Но подумай о моем предложении. А сейчас, — Саня опустился на колено, — прости меня, пожалуйста…

Голос его был полон раскаяния и тоски. Кольцо, сжимавшее долгие годы Юлину грудь, ослабло.

— Встань немедленно. Считай, что между нами ничего и не было.

— Я не это хотел услышать.

— А услышал это. Вставай, а то со стороны можно подумать, что ты мне руку и сердце предлагаешь.

— А я и предлагаю, — на мрачном лице Сани читалось разочарование.

— Ты не ревнуешь? — спросил Дмитрий, когда Саня увел Юлю танцевать.

— Между нами все только начинается. А ревновать ее к первой любви глупо, это чувство раздавило ее похуже танка. Пару часов назад она мне посетовала, что вообще ненавидит мужчин.

— Вряд ли она перешла на женщин, — потянулся Дмитрий, — чувствую, падут скоро стены ла Рошели. Ох, едрит-мадрит, смотри-ка, Малой на колени рухнул.

Роберт все это время наблюдал за парой.

— Надеюсь, она его простит, — грустно улыбнулся он, — ну надо же! Саня — ее первая любовь.

— Ладно, все это прекрасно. Но вернемся к делам насущным. Рябой в гостиницу сегодня не возвращался, и мы с пацанами пока сняли с нее наблюдение. Тебе лучше свалить оттуда, раз он тебя узнал.

— Да брось ты! Неужели думаешь, что Рябой ко мне сунется у всех на виду?

— Британец, он знает, что за тебя можно получить неплохой выкуп, а люди пропадают в России только влет. Здесь тебе не Лондон. Так что Юлю подмышку и на дно. Если еще раз выйдем на него — свистнем.

— Хорошо, мы тогда заедем в отель за вещами и вечером переберемся к отцу.

— Вот и отлично.

Юля с Саней подошли к столу.

— Роберт, вернемся в гостиницу, я очень устала.

— Твое желание — закон, дорогая.

В номере Юля опустилась на стул и, скинув туфли, сжала виски. При всей своей видимой хрупкости слабой ее сложно было назвать. Это Роберт сегодня днем отметил. Но недавняя травма, видимо, еще давала о себе знать.

— Что ты напевал в машине?

— Тебе понравилось?

— Очень.

— Я сочиняю эту песню для тебя, — прошептал он, встал за спиной и сжал ее голову, зарывшись пальцами в золотистых волосах. — Позволь мне попробовать облегчить твою боль?

— Спасибо, сегодня был очень тяжелый день, — Юля вскрикнула, когда он размассировал ее плечи и шею, а потом сильно надавил на точку под затылком. — Поаккуратнее, там все еще болит.

— Прости. Джу, нужно сегодня переехать в другой отель.

— А я бы осталась здесь. Уже никуда не хочется ехать. И ты выпил, как сядешь за руль?

— Я похож на пьяного?

— Нет.

— Прими таблетку и приляг, — Роберт взял с тумбочки ее лекарство и налил в стакан воды.

В полумраке монотонно тикали часы на стене и раздражали, к тому же в номере было душно. Юля закуталась в плед и вышла на балкон. Роберт покидал их вещи по сумкам, отнес в машину и вернулся. Он расстегнул ворот рубашки и вышел к Юле. Москва-река неспешно катила тягучие свинцовые волны вдоль набережной. Зыбкой громадиной на фоне звездного неба выступали очертания одной из знаменитых столичных высоток.

— Роберт, выслушай меня, пожалуйста.

Он обернулся. В Юлиных зеленых глазах огоньками надежды отражались луны прожекторов, освещающих гостиницу.

— Мне многое тебе придется объяснить, — она скинула плед и зябко повела плечами, — не сейчас, не сразу. Но как бы это сказать? Я утратила способность любить. Моя жизнь все эти годы не имела для меня ни смысла, ни ценности. Люди, окружавшие меня, даже мой дом — все стало чужим. Я мечтала однажды взять и уйти оттуда. С тобой все иначе, но все равно, где-то глубоко внутри меня живет дикий зверь, который не дает мне расслабиться. Ты из одного мира, а я совсем из другого. Нам не будет просто.

— Зверь, — усмехнулся Роберт. — Я скажу тебе, что и для моего зверя все это ново. Последние дни я вижу в зеркале того, кто из самонадеянного парня при любом раскладе старается стать идеальным мужчиной. Это не то, к чему нужно стремиться, но я знаю чего хочу. А ты должна определиться с тем, что хочешь ты. Сейчас, в здравом уме и памяти, скажи мне, твои стихи и жаркие поцелуи перерастут во что-то большее или может ты решила вернуться к Сане?

— Нет, Роберт, нет, — она сделала шаг назад и схватилась за голову. — Как ты мог подумать? Я имела в виду совсем другое. Я хочу научиться любить заново! Быть полезной тебе, твоему отцу. Господи, я несу какую-то чушь! Так бывает когда…

— Когда человек влюблен? Правда? — Роберту хотелось услышать эти слова от Юли.

— Я боюсь своих желаний, и я боюсь еще раз обмануться!

Роберт облокотился спиной о перила и поманил ее к себе:

— Подойди, Джу! И обними меня так крепко, как сильно твое желание. Повтори его еще раз про себя.

Юля прижалась к нему всем телом, обвив руками шею. Роберт нащупал на платье молнию и мысленно расстегнул ее. Желание воспользоваться слабостью Юли с трудом, но удалось побороть. Он коснулся губами ее волос и прошептал, скорее себе, чем ей:

— We are cut from the same cloth. It might be a tough road, but I got to believe we’ll get there.[5]

— Роб, я не расслышала твоих слов, но мне нравится звук твоего голоса. Мне кажется, я могу наслаждаться им бесконечно. На каком языке мира ты бы ни говорил.

— Любимая моя, ты загадала желание, значит, я исполню его.

— Робрт, — Юля вдруг напряглась, — Посмотри вниз. Там те люди из ресторана!

— Где? — Роберт свесился через перила и выругался по-английски. Достал мобильник, набрал номер Дмитрия.

— Уходите оттуда! Так чтобы вас не видели, — проорал Самурай в трубку, — мы не успеем подъехать! Я выпил, а Малой вообще в зюзю! Пацаны наши загород в баню укатили. Черт побери, ведь была чуйка, что он вернется за тобой!

Юля стояла рядом и все слышала. Роберт сбросил звонок и посмотрел на нее.

— Выйдем через служебный вход. Я днем всю гостиницу облазила, можно пройти через спорткомплекс на втором этаже, работает круглосуточно.

— Но…

— Без "но"! — она выбежала с балкона накинула плащ, стянула с вешалки сумку, сунула в нее туфли и обернулась. — За мной! Живо!

В коридоре Юля схватила его за руку и потащила к аварийному выходу. Только они свернули на лестницу, как на этаже разъехались со скрежетом двери лифта. Снизу раздавался топот бегущих ног.

— Наверх! — шепнул Роберт, и они неслышно поднялись пролетом выше, тихо скользнули в коридор и вызвали лифт.

— Дай мне пятьдесят баксов и ключи от машины, — Юля достала из сумки туфли, надела их и повернулась к Роберту.

— Держи, — он вряд ли мог ответить сейчас на вопрос, почему без слов доверился ей.

На втором этаже Юля привела его в спорткомплекс, и обратилась к дремавшей девушке за стойкой.

— Татьяна, как хорошо, что ты еще не сменилась!

— Так я до утра. Хотите еще массаж или поплавать в бассейне? — оживилась та, щедро одаренная сегодня чаевыми.

— Хотим незаметно выйти через служебный вход, — Юля протянула ей купюру.

— Не вопрос, — Татьяна спрятала деньги с ловкостью фокусника. — Только там на выходе еще парням нужно дать. Роберт молча вытащил еще полтинник из кошелька.

Юля надела на голову платок и, приказав Роберту ждать ее у входа, подогнала машину.

Спустя пять минут она, убедившись, что за ними никто не гонится, заехала в ближайший двор и уступила Роберту место за рулем.

— Спасибо, — в его глазах плясали смешинки.

— Обращайся, — Юля потерлась затылком о подголовник, — Дай воды, еще таблетку выпью.

— Ты меня удивила, — Роберт протянул ей бутылку с минералкой.

— В следующий раз упаду в обморок, — усмехнулась она и жадно напилась прямо из горлышка, — чтобы не выходить из образа. Поехали уже куда-нибудь, сил вообще не осталось.

— Да, конечно, моя прекрасная леди.

Роберт достал карту Москвы, мысленно нарисовал маршрут, выехал из двора и набрал номер Дмитрия.

— Рябой искал меня, ты оказался прав, — Роберт залпом допил минералку. — Но мы соскочили.

— Я послал к вам других ребят, если успеют, то сядут ему на хвост. Так что на связи!

Юля сказалась больной и попросила Роберта оставить ее ненадолго. Он явно искал причину не уходить, но все-таки отправился к отцу в соседний номер. Голова прошла, еще в машине, но объясняться с Робертом не хотелось.

Оставшись одна, Юля потянулась и прошлась по комнате. Изюминкой этого номера была просторная кровать из светлого дуба под льняным балдахином. Два кресла с высокими мягкими спинками возле круглого столика, телевизор на тумбе, небольшой шкаф со стеклянными дверцами. Стены голубого цвета гармонировали с акварельной копией «Антиб, послеполуденный эффект» Клода Моне. Арка соединяла эту комнату с соседней, но Юля даже не заглянула туда.

Она подошла к окну и провела рукой по шероховатому полотну льняных штор цвета карамели, подобранных плетеными подвязками с кистями. Вид на ночной Кремль завораживал, но не увлекал. Несколько лет назад Юля часто жила в роскошных гостиницах, благодаря дружбе и работе с Конни. Мысли о прошлом и будущем замысловато переплетались в ее голове. Юля повесила платье на плечики в шкаф, разобрала вещи, аккуратно разложила их на полочках и прошла в ванную. Присев на край джакузи, она включила воду.

— А с этим парнем не соскучишься. Проблемы похлеще моих. Та еще штучка. И я нужна ему! Долой скуку! Поверить не могу, моя жизнь подобно этой купели вновь наполняется смыслом, — она вылила флакончик геля, и пушистая пена с ароматом цитруса взорвалась миллионом пузырьков на поверхности воды. Юля потрогала ее рукой и перекинула ноги через бортик, — будем считать, что до этого был просто ледяной душ, закаляющий.

В эту ночь она быстро уснула несмотря на все переживания.

Роберт, вернувшийся поздно, не стал ее будить и лег с другого края кровати. Его мучило искушение коснуться хотя бы ее руки, но он побоялся разбудить.

[1] Аudiatur et altera pars (лат.) — выслушать другую сторону.

[2] Alea jakta est (лат.) — жребий брошен

[3] Quod licet Jovi, non licet bovi (лат) — Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

[4] Ibi victoria, ubi concordia (лат) — Где согласие, там победа.

[5] We are cut from the same cloth. It might be a tough road, but I got to believe we’ll get there. (англ) — Мы слеплены из одного теста. Это будет нелегко, но я верю, у нас все получится.

Глава 8

Утром они проснулись от звонка будильника. Юля, увидев Роберта рядом, натянула одеяло повыше.

— Прости, любимая! — он сделал виноватые глаза, — я обещал, что буду спать отдельно, но вчера не смог прогнать себя в другую комнату. Люблю смотреть, как ты спишь.

— Надо отдать должное, — она положила ладони под голову, — ты держишься в рамках приличия. Ценю.

— Скажу честно, — пробормотал Роберт, мысленно проклиная устои цивилизации, — мне это дается с трудом.

Он протянул к ней руку, но Юля тут же выскользнула из кровати и умчалась в ванную. Пришлось ему тоже вставать.

Когда она вернулась, Роберт сидел на широком подоконнике с бутылкой минералки в руке.

— Сейчас придет отец. Мы договорились вместе позавтракать. Ему не терпится поближе познакомиться с девушкой Юлей.

Страницы: «« « 23456789 » ... »»