Ветер и крылья. Перекрестки Гончарова Галина
Она преотлично помнила свое состояние. И болезнь. И… Лоренцо!
– Он жив. Я уверена. Мия, когда это примерно было?
Мия задумалась.
– Может быть, конец марта, начало апреля…
Адриенна потерла кончик носа. Подумала, что Мия сочтет ее сумасшедшей, но… если о таком промолчать, то вообще себя человеком считать не будешь.
Так, дрянь мелкая…
И словно в воду шагнула.
– Мия, мне в это время снился сон. Страшный… я тонула в ледяной воде, вокруг был шторм. И я видела Лоренцо… он держался за какую-то деревяшку, и я держалась вместе с ним.
Карие глаза Мии вспыхнули радостью.
– Я знала! Я верила!
– Последнее, что я помню, – его вытаскивают из воды. И все…
Мия резко выдохнула.
– Но почему, почему Лоренцо не дает о себе знать?!
Адриена развела руками. Да почему угодно! Причин могут быть сотни, тысячи…
– Я не знаю, – тихо сказала она. – Но чувствую, он не болен, не в опасности…
Может, Мия и не поверила бы. Но она – метаморф. Почему Адриенна, в присутствии которой ей тепло и уютно, не может ощущать состояние ее брата?
– Ладно, – вздохнула она. – Обстоятельства бывают самые разные. Да и письмо могло не дойти. В брата я верю, он обязательно выживет и вернется.
Адриенна кивнула.
– Он сможет.
Девушки переглянулись.
– Ты будешь его ждать? – прямо спросила Мия.
Адриенна опустила глаза.
– Я помолвлена. Прости, я не могу сказать с кем, и разорвать помолвку у меня не получится. Но любить Лоренцо я буду всегда… наверное, до самой смерти.
– Я знаю, что он тебя любит. Он так говорил мне. А ты его – почему?
Мия спрашивала немного неуверенно, но какой у нее был выбор?
Да никакого! Или здесь и сейчас они будут разговаривать откровенно, или все полетит в тартарары. Времени у них – час, может, два, потом Мие надо уходить. А в письмах всего не напишешь. Да и трети необходимого не напишешь… они обе это понимали.
Адриенна развела руками.
– Я… я не знаю. Первый раз я на него даже внимания не обратила. Я его почти не помню… в тот год. А в прошлом году он стал другим. Совсем другим…
Мия медленно кивнула.
Да.
Лоренцо позапрошлого и прошлого годов – это два разных Лоренцо. Кровь в нем проснулась, кровь! Та самая, древняя, метаморфов!
А вот что за кровь в Адриенне СибЛевран? Мия не знала, но рядом с ней чувствовала себя… да, как с девочками.
Адриенну хотелось оберегать, защищать, не давать в обиду. В крайнем случае – уничтожить ее обидчика. Жестоко и медленно. Кажется, то же самое чувствовал и Лоренцо?
– Я знаю, что на вас напали…
– Он защищал меня, – просто ответила Адриенна. – Но это не потому… я просто не знаю. Возникло ощущение, что это мой мужчина, меня к нему потянуло – и этим все сказано. Он может быть на другом конце земли, он может жениться на ком угодно… Мия, я буду счастлива уже тем, что он – есть! Пусть он будет! Пусть у него все будет хорошо!
И столько страсти было в этих простых словах, столько горечи…
Мия невольно качнула головой.
– Ты все равно выйдешь замуж?
Адриенна прикусила губу.
А вот как тут рассказать про все? Про Моргану, Сибеллинов, проклятие… если только намеком.
– Мои предки оставили эту помолвку… это долг. И его надо отдать. Любой ценой.
Мия хмыкнула.
Она кое-что скрывала. Она видела, что Адриенна тоже что-то скрывает. Но…
Она не выкладывает все свои тайны. Почему кто-то должен ей так доверять?
Может, потом?
И Мия решилась.
– Адриенна, если я попробую напроситься с дядей? На предзимнюю ярмарку?
– Я буду рада.
– И напишу тебе? В СибЛевран?
– Я знаю, что ньор Паскуале переписывается с некоторыми трактирщиками. Может быть, кто-то из них…
Мия решительно кивнула.
– Хорошо. Я поговорю с ним и узнаю точнее. И буду писать, и приезжать… Адриенна, я понимаю, мы странно встретились…
Адриенна тряхнула головой.
– Лоренцо спас мне жизнь. Ты спасла мне жизнь… Просто есть вещи, о которых я не имею права говорить… – И, видя, как потупилась Мия, кивнула. – Ты тоже, верно?
– Верно. В моей жизни есть то, о чем я даже Лоренцо сказать не смогу.
Да, наверное, сложно сказать брату, что ты убиваешь людей. А каково сказать отцу, что ты проклята уже потому, что родилась?
Адриенна кивнула.
– Я… я буду рада.
Мия смотрела в синие глаза. И понимала – она тоже будет рада.
Что-то связывает их с Адриенной. Она пока не понимает, что именно, но…
Адриенна единственная, кто верит в возвращение Лоренцо.
Единственная, кто сказал, что брат жив.
Только ради того, чтобы это услышать, Мия готова была… да на что угодно! Лоренцо жив, жив, ЖИВ!!!
Она это подозревала, а теперь точно знает.
Они с Адриенной еще поговорят об этом. И не только об этом. Но потом, все потом…
А сейчас…
Мия гибко поднялась с кровати.
– Мне пора уходить.
– Риен. Близкие называют меня – Риен. Я буду рада, если ты тоже… – чуточку смутилась Адриенна.
– А я – Мия. Так и зови, – улыбнулась в ответ девушка.
– Хорошо… Мия.
– Я пойду, Риен. Обещаю, я напишу, я приеду… я постараюсь приехать. Если меня отпустят.
Адриенна тряхнула головой.
– Я буду ждать, Мия.
– До встречи, Риен.
И вышла.
Была – и нет. И только вторая вмятина на кровати напоминает о ее присутствии. Адриенна тряхнула головой.
Как это странно!
Вчера, в это же время, она ни о чем не подозревала, а сегодня – сегодня у нее есть новости об Энцо. И Мия.
Мия – кто?
Подруга? Нет, это не дружба. Сестра? Тоже нет… они не родственники.
Но кто для нее Мия?
Адриенна не знала ответа. Или… догадывалась?
В любом случае и Мии, и Лоренцо она бы доверила прикрывать свою спину. Или просто – доверилась бы?
Нет ответа…
Мия
– Дядя, все готово!
Джакомо совершенно не удивился и не испугался, когда в ночь-полночь обнаружил в своей комнате племянницу. Подумаешь, новости!
Даже то, что она влезла через окно, его не смутило.
Не выстрелил ведь? Уже отлично!
А мог бы, маленький арбалет со взведенной тетивой так и лежал на полу рядом с его кроватью. Только навести на цель осталось.
– Все – что?
– В Маньи завтра будет большое горе. Эданна Фабиана в припадке ревности убила любовника, а потом повесилась.
Джакомо горестно вздохнул и перекрестился.
– Упокой Господь ее грешную душу.
– Полагаю, – хихикнула Мия, – заказчица будет довольна?
– Безусловно. Оплату мы уже получили, можем уезжать.
Мия опустила глаза.
– Дядя, мне надо вам признаться…
– Что случилось, Мия? – насторожился Джакомо.
К тому, что эданна Фабиана убила любовника, он отнесся вполне лояльно. Если Мие изволится, пусть хоть весь Маньи перебьет. Все равно уже оплата получена. А вот что она еще могла такого страшного сделать?
Убивать заказчика точно нельзя. И попадаться кому-то постороннему на глаза нежелательно бы…
– Я встретила в Маньи Адриенну СибЛевран.
К чести Джакомо, сообразил он достаточно быстро.
– СибЛевран… погоди! Это та самая? Любовь Лоренцо?
– Да.
– И откуда она там взялась?
– Оказалась родственницей того самого жениха, – потупилась Мия, как добропорядочная девочка, которая впервые в жизни украла конфеты из буфета.
Джакомо только плечами пожал.
Мир тесен, могло быть и такое. Ничего страшного.
– Дядя, она мне понравилась.
И тоже ничего удивительного. Бывает… иногда даже невестки свекровям нравятся! Вот ведь какие чудеса случаются!
– Я бы хотела съездить с дядей Паскуале на предзимнюю ярмарку. Получше познакомиться с даной СибЛевран.
– Да?
– У нее на шее крестик, который ей подарил Лоренцо, – тихо сказала Мия. – она его не сняла. И в руках вертит… это что-то для нее дорогое.
Джакомо замолчал.
Лоренцо Феретти… да, больная тема. Они все, от Фредо до малышки Кати, понимали – Мия не верит в смерть брата. Наверное, только она одна в нее и не верит!
Любит, ждет, надеется…
И увидеть другого человека, который так же любит, ждет и верит, для нее важно. Так что…
– Я поговорю с Паскуале, – решил мужчина. – Если ты захочешь, конечно, съезди.
– Спасибо, дядя! Я вас обожаю!
Мия спрыгнула с подоконника и поцеловала Джакомо в щеку.
– Вот и прекрасно, – проворчал мужчина. – А на обратном пути предлагаю заехать в Феретти, проверить, что там и как.
Мия кивнула и отправилась в свою комнату.
Там лежали ее вещи, там можно было стереть кровь, переодеться…
Завтра они с дядей уедут.
Хоть бы у Адриенны все обошлось…
Мия привычными движениями смывала кровь, причесывала волосы – и думала, думала об Адриенне СибЛевран.
Мие надо уезжать.
Адриенна остается без защиты.
Но почему Мие это так не нравится? Почему?!
Лоренцо
– Лежишь?
– Чем могу быть полезен, Зеки-фрай?
Лоренцо мигом оказался на ногах, еще и поклонился…
Устал он сегодня, конечно, как собака. Сегодня был бой, ему бы сейчас отлеживаться и отсыпаться, но почему-то не получается…
Другим гладиаторам проще, наверное…
После боя им выдается вино, которое они в обычные дни не получают.
После боя приглашают несколько проституток…
Только вот Лоренцо это не нужно. Даже и не интересно, и не нравится… есть в этом нечто гадкое. Вот и приходится после боя просто лежать у себя.
Он знает, гладиаторы его не слишком любят, считают выскочкой, могут подстроить пакость…
Наплевать!
У Лоренцо Феретти есть цель – свобода. И он собирается к ней идти.
Зеки-фрай оглядел гладиатора даже с улыбкой. Он не прогадал, это уж точно. А сейчас станет ясно и кое-что еще…
– Лоренцо, сегодня ты едешь со мной.
– Зеки-фрай?
– Я не обязан объяснять тебе свои поступки, но тут многое зависит и от тебя. Я знаю, в ваших землях женщины более свободны…
– Да, Зеки-фрай.
– Ты помнишь сегодняшний бой?
– Да, Зеки-фрай.
– Ты смотрел на трибуны?
– Нет, Зеки-фрай.
Действительно, когда бы и зачем гладиатору на них смотреть? Дело Энцо – оценить противника, а потом показать собравшимся красивый бой. И самому при этом не пострадать.
Пока везло – у него были только синяки, ссадины… так, пара порезов, которые лекарь зашил, и они зажили буквально за десять – двенадцать дней. Хотя в климате Ваффы часто начинали гноиться даже маленькие царапины.
– Сегодня там была Бема-фрайя.
– Бема-фрайя?
– Жена богатого человека, очень влиятельная в Ваффе женщина.
– Простите, Зеки-фрай, – искренне удивился Энцо. – Женщина? Влиятельная?
В Ваффе?
Вы же варвары, дикари, вы женщин укутываете с ног до головы, никакой воли им не даете, тем паче – власти… и вдруг речь о влиянии?
Невероятно!
Зеки-фрай поморщился.
– Ты не так давно живешь в Арайе и не знаешь многого. Твой мир ограничен нашей школой. Мы уважаем наших женщин и оберегаем их…
Энцо внимательно слушал.
Бема-фрайя оказалась женой богатого купца.
Корабли, торговля… это понятно. А вот любовь и ласка? С ними как?
Оказалось – плохо.
Купец своей жене внимания уделять не может, вот она и ищет его на стороне. В частности, у нее есть договор с Зеки-фраем. Она ходит на представления, не на все, но на многие, ну и…
У нее случаются любовники из гладиаторов.
Обычно это делается проще.
Гладиатора везут с завязанными глазами, Бема-фрайя наслаждается им, а потом отпускает восвояси. Но Лоренцо не глуп. И Зеки-фрай решил поговорить с ним.
Если Бема-фрайя будет довольна, то и школе будет хорошо. И Зеки-фраю тоже… и Лоренцо.
Но для этого нужно делать все, что пожелает Бема-фрайя. Вот увидела она юношу на арене – и захотела! И щедро платит…
Энцо прикусил губу.
Да, шлюхой он еще не был.
С другой стороны…
Он – раб. И его все равно заставят. А вот согласившись добровольно, он может кое-что получить для себя. Пусть небольшие преференции, но к чему ими пренебрегать?
Но надо поломаться.
– Зеки-фрай, она… очень страшная?
– Она женщина в возрасте, – чуточку неохотно ответил распорядитель. – Если ты сомневаешься в себе… есть зелье. Но я не хотел бы его тебе давать.
Энцо кивнул. Ему бы тоже не хотелось…
– Я… попробую.
О том, что хотелось бы получить ему, Лоренцо пока говорить не стал.
К чему?
Зеки-фрай умен и понимает, что перед носом осла надо и морковку вешать, а не только скотинку кнутом охаживать.
Завязанных глаз Лоренцо все же не избежал.
Его везли в паланкине, потом вели по двору – он чувствовал прохладу, – потом вели по дому…
Потом он почувствовал сильный аромат благовоний.
А потом ощутил, что остался один. Стоять посреди комнаты.
Впрочем, ненадолго.
Послышались тихие шаги. К Лоренцо Феретти приближался человек. Женщина, судя по аромату благовоний.
Шаг, другой…
Энцо чуточку напрягся.
Нервировала собственная… нет, не беспомощность.
У него не связаны руки, он может в любой момент снять повязку. Но Зеки-фрай простыми словами объяснил, что дама должна быть довольна.
Ну что ж…
Если ей хочется поиграть? Почему бы нет?
Энцо понимал, что любит другую, что это в какой-то мере предательство, что…
Адриенна никогда об этом не узнает. А ему надо выжить и вернуться. И если для этого придется воспользоваться какой-то местной бабой… что ж!
Пусть так и будет!