Скажи пчелам, что меня больше нет Гэблдон Диана
– Прости, бабушка, – тихо сказал Жермен, подойдя ближе. – Я не хотел устраивать переполох, правда.
– Знаю, милый. И все знают, кроме разве что Мэнди. А дедушка ей объяснит.
– Уф.
Он сразу расслабился, ни капли не сомневаясь в способности своего деда очаровать кого угодно, от необъезженной лошади до бешеного ежа.
– Сходи за кружками, – попросила я. – Скоро все соберутся.
Оловянные кружки, вымытые после обеда, сушились вверх дном на крыльце. Жермен торопливо вышел, избегая глядеть на Бри.
Жермен думал, она сердится, однако мне было очевидно, что Бри расстроена. И неудивительно, сочувственно вздохнула я. Она постоянно боролась за безопасность Джема и Мэнди, за их счастливую жизнь. Сначала во время долгого и тягостного отсутствия Роджера, затем – когда искала его. Потом – новое путешествие через камни и долгая дорога сюда. Естественно, что у нее почти сдали нервы. К счастью, Роджер неплохо справлялся с ролью супруга: он обнял жену, склонившую голову ему на плечо, и что-то тихонько бормотал. Я не могла разобрать слов, но интонация выражала любовь и утешение, и лицо Бри постепенно разгладилось.
С противоположной стороны, через открытую кухонную дверь, до меня долетали другие негромкие голоса – Джейми и Мэнди. Похоже, они показывали друг другу звезды, которые им нравятся. Раскладывая печенье на тарелке, я улыбнулась: пожалуй, ему и правда под силу усмирить бешеного ежа.
Повинуясь своему отличному чутью, Джейми дождался, пока все снова соберутся вокруг ароматно пахнущего горячего печенья, и только потом принес Мэнди обратно и молча опустил ее на пол среди других детей.
– Тридцать четыре? – на глаз прикинул он. – И одно для Огги?
– Точно. И как это у тебя получается?
– А, пара пустяков, саксоночка. – Он наклонился над тарелкой, закрыл глаза и блаженно вдохнул. – В конце концов, считать печенье проще, чем овец или коз, – у него нет ног.
– Ног? – озадаченно переспросила Фанни.
– Ну да. – Джейми открыл глаза и улыбнулся. – Чтобы узнать, сколько у тебя коз, достаточно посчитать ноги и разделить на четыре.
Взрослые притворно застонали, а Жермен и Джемми, освоившие деление, захихикали.
– Это… – начала Фанни и нахмурилась.
– Все за стол, – быстро сказала я. – Джем, будь добр, налей молоко. И сколько же печенья получает каждый, мистер Всезнайка?
– Три! – хором ответили мальчики.
Особое мнение Мэнди, считавшей, что каждому полагается пять, потихоньку замяли, и все погрузились в коллективное наслаждение холодным молоком и душистым рассыпчатым печеньем.
– Итак. – Джейми прервал трапезу, осторожно стряхнул крошки с рубахи на ладонь и слизнул их. – Итак, – повторил он, – Аманда говорит, что может сама прочитать свою книгу. Прочтешь ее нам, a leannan?
– Да!
Мигом вытерев липкие руки и лицо, Мэнди вновь устроилась в материнских объятиях, только на этот раз положила ярко-оранжевую книгу себе на колени. Она открыла самое начало, строго оглядела слушателей и велела:
– Тихо! Я читаю.
После того как Мэнди несколько раз прочла книгу вслух и от печенья ничего не осталось, Йен с семьей ушли к себе в хижину, а детей отправили спать в мою хирургическую – единственную комнату с готовыми стенами. Шагая с тюфяками по недостроенному коридору, они с трепетом предвкушали ночевку в собственном доме.
Я пошла с ними и развела огонь в жаровне (второй камин еще не достроили), потом занавесила открытое окно и дверной проем старыми одеялами для защиты от летучих мышей, комаров, лис и любопытных грызунов.
– Если сюда залезет енот или опоссум, не пытайтесь выгнать их сами. Просто сходите за отцом или дедушкой. Или за мамой, – добавила я. Уж Бри-то наверняка справится с заблудшим енотом.
Я послала детям воздушный поцелуй и вернулась в кухню.
Запах патоки выветрился, но воздух все еще был напоен сладостью, теперь вперемешку с запахом виски. Брианна со своего места на деревянном ящике с индиго приветственно подняла оловянную стопку.
– Ты как раз вовремя, – сказала она.
– Для чего?
Джейми протянул мне наполненную до краев стопку.
– Slinte, – произнес он, чокаясь. – За новый очаг.
– Для раздачи подарков, – ответила Бри извиняющимся тоном. – Я долго их выбирала. Не знала, найду ли вас… Всех вас, – добавила она, серьезно глядя на Роджера. – И хотела взять что-нибудь действительно важное, пусть и рискуя потерять или испортить в пути.
Мы с Джейми обменялись недоуменными взглядами, однако Брианна уже рылась в своей холщовой сумке. Она достала толстую синюю книгу и, наблюдая за моей реакцией, вложила мне в руки.
– Что… – начала я, но уже с первого прикосновения поняла сама и испустила радостный визг: – Бри! О, о!..
Джейми улыбался, правда, несколько озадаченный моей реакцией. Я на миг протянула книгу ему и тут же снова прижала к груди.
– Ох! – повторила я. – Бри, спасибо! Как чудесно!
Она порозовела от удовольствия, в глазах сияла ответная радость.
– Я знала, что тебе понравится.
– Ох!..
– Дай-ка взглянуть, mo nighean donn[44].– Джейми осторожно потянулся за книгой. Я неохотно выпустила ее из рук.
– «Справочник Мерка, тринадцатое издание», – прочитал он с обложки и поднял вопросительный взгляд. – Похоже, твой Мерк популярный писатель или же делает чертову кучу ошибок.
– Это медицинская энциклопедия, – объяснила я, наконец овладев собой, хотя меня все еще переполняло волнение. – «Справочник Мерка по диагностике и терапии». Своего рода сборник общих медицинских знаний.
– Надо же… – Джейми с интересом открыл книгу, хотя я видела, что он не до конца осознает всю ее важность. – «Контроль за распространением дизентерийной амебы достигается путем непопадания человеческих фекалий в рот». Надо же, – мягко повторил он и улыбнулся, глядя на выражение моего лица. – Так вот до чего додумаются люди в будущем. Многое из этого даже ты пока не знаешь. Хотя, полагаю, насчет фекалий тебе известно?
Я кивнула, после чего Джейми аккуратно закрыл книгу и вернул мне. Я прижала ее к груди, голова у меня кружилась от предвкушения. Тринадцатое издание – из 1977 года!
Роджер кашлянул, привлекая внимание Брианны, и кивнул на сумку.
– А это для тебя, па… – Бри вытащила маленькую толстую книгу в мягкой обложке и с улыбкой протянула отцу. – И вот еще… – За первой книгой последовала вторая, а затем третья.
– Это все одна история, – хрипло сказал Роджер. – Только напечатанная в трех томах.
– В самом деле? – Джейми осторожно перевернул одну из книг, словно опасаясь, что та вот-вот развалится у него в руках. – А переплет? Неужели склеен?
– Да, – улыбнулся Роджер. – Такая маленькая книжка называется «карманное издание». Они дешевые и легкие.
Джейми взвесил книгу в руке и кивнул, а сам уже принялся изучать заднюю обложку.
– Фродо Бэггинс, – прочел он вслух и поднял озадаченный взгляд. – Валлиец?
– Не совсем. Брианна подумала, эта история придется вам по вкусу. – Роджер посмотрел на жену, и его улыбка стала шире. – Я с ней согласен.
– Ммхм. – Джейми сложил три тома вместе, на миг задержал взгляд на кружке Мэнди с липкими отпечатками, затем убрал книги на самый верх моего шкафчика с травами. – Спасибо, дочка. Уверен, они отличные. – Он поцеловал Бри и кивком указал на ее сумку. – А для себя ты что захватила?
– Ну… в основном разные мелкие инструменты. Вроде тех, какие есть и сейчас, но лучшего качества, или те, которые здесь искать слишком хлопотно и дорого.
– Что, совсем никаких книг? – улыбнулся Джейми. – Будешь единственной неграмотной в семье?
Бри, и без того румяная от удовольствия и возбуждения, при этом вопросе и вовсе густо покраснела.
– Хм… Ну… Только одну.
Она взглянула на меня, откашлялась и полезла в опустевшую сумку.
Я охнула (чем привлекла к себе внимание Джейми) при виде книги в переплете и суперобложке, на которой значилось «Душа мятежника. Шотландские корни Американской революции». Автор – Фрэнклин У. Рэндолл, доктор философии.
Сдвинув брови, Бри беспокойно посмотрела на отца, потом обратилась ко мне:
– Я еще не читала, но ты… Вы оба, – поправилась она, перебегая глазами с меня на Джейми, – можете прочитать ее в любое время. Если захотите.
Встретившись со мной взглядом, Джейми чуть приподнял брови и отвел глаза.
Брианна и Роджер отнесли на улицу липкие кружки, миску из-под теста, ложку и кувшин для молока, чтобы их ополоснуть, а я села рядом с Джейми на большой мешок с сушеными бобами и несколько минут не отрывалась от своего справочника. Джейми с опаской повертел в руках книгу Фрэнка, словно она могла взорваться, затем отложил в сторону и с улыбкой наблюдал, как я ласково поглаживаю шероховатую голубую обложку нового приобретения.
– Будешь читать ее от корки до корки, как Библию? – спросил он. – Или подождешь, пока кто-нибудь не явится с синими пятнами, и только потом в нее заглянешь?
– Одно другого не исключает, – заверила я, взвешивая массивный томик в руке. – Возможно, здесь говорится о новых методах лечения уже известных мне болезней. И наверняка тех, о каких я даже понятия не имею.
– Позволишь взглянуть еще разок? – Джейми протянул руку, я осторожно вложила в нее книгу. Открыв наугад, он прочел: – «Трипаносомоз», – и его брови поползли вверх. – Ты знаешь, что делать с трипаносомозом, саксоночка?
– Нет, – призналась я. – Но теперь если с ним столкнусь, то хотя бы буду иметь представление. Возможно, это спасет пациента от неэффективного или опасного лечения.
– Ага, и у него будет время написать завещание и вызвать священника.
Джейми закрыл книгу и вернул мне.
– М-м. – Я постаралась отогнать мысли о вероятных (или, скорее, неотвратимых) смертельных болезнях и травмах, которые не в состоянии вылечить. – А что насчет твоих книг? Интересные, как по-твоему?
Я кивнула на толстые томики в мягких обложках. Просветлев лицом, Джейми взял первую часть трилогии и медленно полистал, затем вернулся к самому началу и хрипло прочел:
– «О хоббитах. Речь в этой книге пойдет в основном о хоббитах, и на страницах читатель узнает многое об их характере и немного – об их истории».
– Это только пролог, – объяснила я. – Можешь пропустить, если хочешь.
С улыбкой на губах Джейми отрицательно покачал головой, не сводя глаз со страницы.
– Если автор счел нужным его написать, значит, я прочту. Не хочу упустить ни слова.
У меня защемило сердце, когда я увидела, с каким благоговением Джейми обращается с книгой, как бережно переворачивает страницы указательным пальцем. Книга – любая, безотносительно содержания – обладала великой ценностью для того, кто много лет прожил практически без доступа к печатному слову, и только воспоминания о прочитанном помогали ему и его спутникам забыть о невзгодах.
Он поднял глаза.
– Ты их читала, саксоночка?
– Нет, хотя у этого автора я читала «Хоббита». Вместе с Бри, когда она училась в шестом классе. Ей было двенадцать лет.
– Хм… То есть никакого распутства здесь нет?
– Что? Разумеется, нет, – рассмеялась я. – С чего ты взял?
– Ну, не с обложки уж точно – сроду не видел столько текста снаружи, – но никогда не знаешь наверняка. – Он с явной неохотой закрыл книгу. – Я подумал, мы могли бы читать их вечерами, например каждый по одной главе. Джем и Жермен уже достаточно взрослые, думаю, им это по силам. Как по-твоему, Фрэнсис умеет читать?
– Да, насколько я знаю. Говорит, ее научила сестра. – Я подошла к Джейми и прислонилась к его плечу, чтобы еще разок взглянуть на «Братство Кольца». – Замечательная идея.
В Лаллиброхе, в короткие первые месяцы нашего брака, мы вместе с Дженни и Йеном проводили у камина мирные и счастливые часы, пока кто-то один читал вслух, а другие вязали чулки, чинили одежду или мелкую мебель. Я представила такие вечера здесь, в кругу нашей семьи в собственном доме, и на душе у меня потеплело.
Джейми издал довольное шотландское урчание и положил книгу рядом с монографией Фрэнка, которую Бри захватила для себя. Мое растаявшее сердце сжалось одновременно от радости и грусти при мысли, что она взяла эту книгу с собой в новую жизнь как память о Фрэнке.
Заметив мой взгляд, Джейми издал еще один шотландский звук, на этот раз выражая осторожный интерес. Я кивнула на «Душу мятежника».
– Хочешь прочесть?
– Не знаю, – признался он, посматривая на книгу. – А ты ее читала, саксоночка?
– Нет.
Я смалодушничала. Прочтя все статьи, книги и эссе Фрэнка в период нашего первого брака, как я его про себя называла, я так и не смогла взяться ни за одну из книг, написанных им во время нашей второй попытки. Меня хватило только на беглое знакомство с той работой, где говорилось о последствиях Каллодена, – я тогда искала сведения о судьбах обитателей Лаллиброха.
– Ее опубликовали после того, как я… вернулась сюда. Это его последний труд. Я ее даже не видела.
На мгновение я задумалась, а не взяла ли ее Бри из-за фотографии Фрэнка: на ней он был таким, каким она его запомнила. Или дочка выбрала книгу главным образом из-за названия?
Джейми, от которого не укрылась моя интонация, смерил меня взглядом, но ничего не сказал и взял в руки «Зеленые яйца с ветчиной». Джем утащил с собой в постель книгу «Мальчик-ученый». Вероятно, он читал ее Жермену и Фанни при свете огня. Оставалось только надеяться, что в ней нет пошаговых инструкций по сборке метательной машины.
10
Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян[45]
Неделю спустя мы услышали окончание истории.
Фанни с Жерменом пошли к Йену помочь Дженни вычесывать коз. Джемми, не допущенный к этому занятию из-за вывиха большого пальца, не пожелал быть сторонним наблюдателем и остался дома, чтобы поиграть в шахматы с Джейми.
Роджер наигрывал «Ярмарку в Скарборо» на сделанных им примитивных цимбалах под аккомпанемент столь же незатейливых разговоров, которые медленно текли на кухне. Однако к тому времени, как мы с Бри замесили на завтра тесто и поставили его подниматься, замочили оленину в травах и уксусе и решали, нужно ли вымыть пол или только подмести, в комнате повисла тишина. Шахматная партия закончилась (героическим усилием Джейми сумел проиграть), цимбалы умолкли, а Мэнди и Джем заснули, развалившись по углам скамьи, словно мешки с сушеными бобами.
Не сговариваясь, взрослые собрались за столом с четырьмя кружками и бутылкой приличного красного вина – подарком Майкла Линдси за мою помощь: я зашила пару длинных ран на боку его лошади после ее столкновения с медведем.
– У твоих цимбал приятное звучание, Роджер Мак, – заметил Джейми, указывая кружкой на инструмент, который теперь для сохранности лежал на шкафчике для лекарственных растений.
Роджер удивленно поднял брови.
– Вы… узнали? – спросил он. – Я имею в виду – поняли, что это песня?
– Нет. А это была песня? – в свою очередь удивился Джейми. – Хотя звук приятный. Похож на звон колокольчиков.
– Она из… – Брианна немного замялась и взглянула на детей, – нашего времени.
– Все в порядке, – успокоил Роджер. – Текст могли сочинить в любом времени, начиная со Средневековья.
– Хорошо. Но лучше не забывать об осторожности. – Бри неуверенно улыбнулась. – Не дай бог Мэнди запоет в церкви «Twist and Shout»[46].
– Ну, не в нашей уж точно, – согласился Роджер. – Хотя, разумеется, сейчас есть и более… гм… активные службы, где это было бы вполне уместно. Интересно, существуют ли в округе церкви, практикующие проповеди со змеями? – с внезапным воодушевлением добавил он. – Не знаю точно, когда их придумали.
– Змеи в церкви? Серьезно? – усомнился Джейми. – На кой черт кому-то так поступать?
– Евангелие от Марка, глава 16, стих 17, – сказал Роджер. – «Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы». Они делают это – или только будут, – чтобы доказать свою веру. Берут гремучих змей и щитомордников голыми руками. Прямо в церкви.
– Господи Иисусе, – перекрестился Джейми.
Роджер кивнул.
– Вот именно. Думаю, все отсылки к Библии не представляют опасности, – обратился он к Бри, – и все же лучше не упоминать того, что может навести на мысли о более современных вещах.
Когда Роджер цитировал библейский стих, я невольно посмотрела на свои руки, но при этих словах подняла глаза. На лице Джейми было написано недоумение.
Тяжело вздохнув, Бри снова глянула на детей.
– Мы вовсе не стремимся к тому, чтобы они забыли, – тихо сказала она. – Были, есть и будут люди и вещи из… нашего времени… которые им дороги. И мы не знаем, смогут ли они когда-нибудь… рано или поздно… вернуться. Просто следует быть осмотрительнее с воспоминаниями и разговорами о той эпохе. – Она сглотнула. – Вероятно, ничего страшного не случится, если Мэнди расскажет людям, например, о туалетах. Особенно если я один такой построю, – добавила она, коротко улыбнувшись. – Однако есть и другие вещи.
– Да, – негромко сказал Джейми. – Не сомневаюсь.
Он положил ладонь мне на бедро, и я накрыла ее своей. Джейми тоже заметил на лицах Роджера и Брианны выражение, свойственное изгнанникам – тем, кто вынужден скрывать скорбь и мужественно отречься от воспоминаний, которые никуда не денутся, как бы глубоко ни были похоронены. Я видела это выражение в дни перед окончанием Второй мировой, а Джейми – все месяцы и годы после Каллодена.
Повисла долгая пауза. Наконец Джейми прочистил горло.
– Я знаю, почему вы вернулись, – сказал он. – Но каким образом?
Чисто практический вопрос разогнал тоскливую атмосферу. Бри с Роджером переглянулись, потом посмотрели на нас.
– Есть еще вино? – спросил Роджер.
– Мы не знали, можно ли перемещаться сразу и во времени, и в пространстве, – начала Бри, когда кружки заново наполнили. – Мы понятия не имеем, удавалось ли подобное кому-нибудь, поэтому не отважились на эксперимент.
– Могу себе представить, – сказала я едва слышно.
Я постаралась забыть то ощущение, которое испытываешь, находясь… там, но воспоминания не исчезли полностью. Все равно что, сидя в крохотной лодке посреди бескрайнего моря, видеть, как нечто большое и темное скользит у самой поверхности воды.
– Поэтому решение далось нам легко, – сказал Роджер, хотя, судя по выражению его лица, «легко» было понятием относительным. – Задача состояла в том, чтобы попасть из Шотландии в Америку. Только вот где лучше пройти через камни: возле Инвернесса или на Окракоке?
– При переходе на Окракоке некоторые умерли, – тихо заметила Бри, накрыв ладонь Роджера своей. – Вендиго Доннер тебе ведь рассказывал, мама?
– Да.
Мне сдавило горло при упоминании имени Доннера, да и от названия «Окракок» воспоминания были не из приятных. Судя по тому, как побледнела Бри, она тоже не забыла об этом месте: Стивен Боннет держал ее там в плену.
– И даже с теми, кто не умер, происходили… э-э… странности. – Роджер посмотрел на меня. – Помните Зуб Выдры… ну, Роберта Спрингера? Он со своей группой рассчитывал попасть в… какое время? В середину шестнадцатого века или еще раньше? Во всяком случае, далеко в прошлое. Он переместился дальше остальных, но не настолько, как хотел. Для всех членов группы путешествие прошло по-разному.
– Мы подумали, это как-то связано с тем, что они шли поодиночке, повторяя друг за другом движения и слова, – вставила Бри, а затем махнула в сторону спящих детей. – Мы же переходили вместе, держась друг за друга. Наверное, это сыграло роль.
– И мы вместе проходили на Окракоке раньше, – добавил Роджер. – Если нам удалось один раз, возможно, стоило попробовать снова.
– Значит, все уперлось в поиски корабля, так? – Джейми, который до сих пор внимательно слушал, слегка постукивая пальцами по бедру, теперь выпрямился. – Вы думали, велика ли разница между кораблями, построенными в 1739 году и примерно в 1775 году?
– Да, именно, – призналась Брианна. – Корабли стали больше и быстроходнее, но погода неумолима. При столкновении с айсбергом или ураганом, – она кивнула мне, – не так уж важно, в лодке ты или на «Титанике».
– Пожалуй, – согласился Джейми, и я рассмеялась: он знал о «Титанике» по моим рассказам.
– Тебя послушать, так плавающая доска в пруду с форелью ничем не лучше большого корабля вроде «Куин Мэри», – поддразнила я.
– Да, только на последнем еда наверняка вкуснее, – невозмутимо заявил Джейми. – И коль скоро меня не тошнило благодаря твоим иголкам, я бы учел это обстоятельство. Итак, по-вашему, климат сильно изменился за сорок лет? – спросил он у Брианны, возвращаясь к разговору.
Она покачала головой.
– Дело не только в бурях и ветрах. То есть, конечно, погода играла роль, но мы не могли ее предсказать. Зато хорошо знали политический климат.
– Война, – сказал Роджер, правильно истолковав мой озадаченный взгляд. – В то время… точнее, сейчас британцы устраивают торговые блокады и захватывают американские корабли. Что, если бы наш корабль потопили или захватили? Или меня завербовали бы в Британский флот, а Бри и детям пришлось бы решать, идти через камни или остаться на Ямайке или где-то еще, разыскивая меня?
– Резонно, – согласился Джейми. – Значит, вы сели на корабль в 1739 году. Ну, и как прошло плавание?
– Ужасно! Кошмарно! – враз выпалили Бри и Роджер.
Они посмотрели друг на друга и невесело рассмеялись – с нервным облегчением выживших, которые еще не совсем уверены, что спаслись.
На бриге под названием «Кермана» они отплыли из Инвернесса в Эдинбург, где пересели на «Констанцию» – маленькое торговое судно, державшее курс в Чарльстон.
– Никаких кают, – сказал Роджер. – Нас разместили в крохотном уголке в трюме, между бочками с водой и штабелями сундуков, набитых тканями: льном, муслином, шерстью и шелком. Запах тот еще – отбеливающая глина, клейстер, красители и моча, – но могло быть и хуже. В другом конце трюма люди теснились между ящиками с соленой рыбой и бочонками с джином. Из-за паров алкоголя они большую часть времени провели в отключке, насколько нам удалось разглядеть в темноте.
– Если так, им повезло, – тоскливо сказала Брианна. – По пути мы попали в целых четыре – четыре! – шторма. Не знаю, чего мы боялись больше: пойти на дно или что нас расшибет грузом. За исключением Мэнди мы все с головы до ног были в синяках: ее почти все плавание я держала на коленях, для тепла закутавшись в плащ.
Джейми слегка позеленел от одного лишь рассказа, да и меня, признаюсь, немного укачало.
– Чем вы питались? – спросила я в надежде вернуть разговор на твердую почву.
– Холодной овсянкой, – пожал плечами Роджер. – В основном. Иногда холодным беконом. И репой. В избытке.
– Сырой репой? – не поверила я.
– Ой, ну перестань, – запротестовала Бри. – На вкус она как яблоки, только несладкая. Яблоки у нас тоже были, а еще изюм, морковь, вареный шпинат и горшочек соленых огурцов. Нам даже достался бочонок соленой рыбы…
– Господи, – с чувством произнес Роджер, – мне хватило одной штуки: думал, умру от жажды.
– Тебе никто не говорил вначале ее вымочить? – усмехнулся Джейми.
– Еще у нас был сыр, – сказала Бри, впрочем не слишком убедительно.
– Кстати, не такой уж плохой, если запивать джином. Вы когда-нибудь видели сырного клеща вблизи?
– Как вы их разглядели? – поинтересовался Джейми. – Я не раз бывал в трюме – там и собственных рук-то не увидишь.
– Ага, – согласился Роджер. – Конечно, открытое пламя в трюме не разрешалось, поэтому свет поступал, только когда откидывали крышку люка. То есть всякий раз, как выдавалась хорошая погода, – добавил он, пытаясь быть честным.
– И то неплохо, – сказал Джейми. – А если проголодался, сырных клещей даже не заметишь. Да и сырая репа очень питательна…
Бри издала смешок, мне же было не до веселья. Джейми иронизировал, но не шутил. Я поняла: он вспоминает долгие голодные годы в Шотландии после Каллодена и заодно время, проведенное в Ардсмуре.
– Сколько длилось плавание? – спросила я.
– Семь недель, четыре дня и тринадцать с половиной часов, – ответила Брианна. – Путешествие, слава богу, не слишком затянулось.
– Да уж, – согласился Роджер. – Однако вблизи от побережья на нас обрушился последний шторм, пришлось сойти на берег в Саванне. Я и не надеялся пересадить всю компанию, – он махнул на жену и детей, – на другой корабль. Но когда выяснилось, что до Окракока пятьсот миль… мы нашли рыболовецкое судно.
– Слава богу, открытое, – с жаром добавила Бри. – Спали на палубе.
– Итак, вы наконец добрались до камней, – подытожил Джейми. – Как вы прошли?
– Нам едва удалось, – тихо сказал Роджер. Он посмотрел на спящих детей. Мэнди растянулась на скамье ничком, обмякшая, как тряпичная кукла Эсмеральда. – Нам помогла Мэнди. И ты, – добавил он с легкой улыбкой, глядя на Джейми.
– Я?
– Ты написал книгу, – тихо пояснила Бри. – «Дедушкины сказки». Вы придумали положить экземпляр в шкатулку с письмами.
Джейми вдруг смутился и опустил глаза.
– Вы… ее читали? – спросил он и прочистил горло.
– Да. – Голос Роджера звучал мягко. – И перечитывали.
– Много раз, – добавила Бри, взгляд ее потеплел от воспоминаний. – Свои любимые истории Мэнди запомнила слово в слово.
– Ну… – Джейми потер нос. – Какое это имеет отношение к…
– Это она вас нашла, – сказал Роджер. – Там, во время перехода через камни. Мы изо всех сил думали о вас с Клэр и о Ридже… обо всем, что помнили. Наверное, было слишком много разных мыслей.
– Я не могу передать словами… – начала Бри. Тень пережитого легла на ее лицо; я понимала, о чем она говорит. – Мы не могли выбраться. Застряли внутри и… Это похоже на взрыв, па, – пыталась объяснить она. – Настолько замедленный, что чувствуешь, как разлетаешься на части. Так было и прежде, но все быстро заканчивалось. На сей раз… это тянулось бесконечно.
Я вспомнила собственные ощущения и внутренне содрогнулась, будто меня столкнули с обрыва. Побледневшая Бри сглотнула и продолжила:
– Я… мы… Ты не можешь толком говорить и едва чувствуешь, что кто-то рядом держит тебя за руку. Но Мэнди – да и Джем – чуть сильнее нас с Роджером. Я – мы – услышали, как Мэнди воскликнула: «Дедушка! Голубая пикси!» И вдруг все перенеслись… на одну страницу, если можно так выразиться.
Роджер улыбнулся:
– Мы все подумали о тебе и об этой сказке с изображением голубой пикси. А потом… очнулись на земле, почти разорванные на части, зато живые. В нужном времени. Вчетвером.
Джейми издал тихий гортанный звук – настолько невнятный, что даже я не разобрала. Я отвела взгляд и увидела, что Джем не спит, а, замерев, лежит с открытыми глазами. Потом он медленно сел, наклонился вперед и упер локти в колени.
– Не переживай, дедушка, – сказал внук хриплым спросонья голосом. – Не плачь. Ты привел нас сюда в целости и сохранности.
Часть вторая
Нет закона к востоку от Пекоса
11
Молния
Роджер резко остановился на краю поляны, и Брианна едва не влетела в него со всего маху, в последний момент ухватившись за плечо.
– Да тут черт ногу сломит! – тихо выругалась она, глядя на преградившие путь завалы.
– Это еще мягко сказано.
Конечно, все в Ридже – от Джейми до пятилетнего Родни Бердсли – говорили ему, что хижина, ранее служившая церковью, школой и масонской ложей, сгорела от удара молнии. Это случилось год назад, когда Джейми и Клэр были в отъезде. Но одно дело – слышать, и совсем другое – увидеть собственными глазами.
Обгоревший дверной проем держался на честном слове – шаткое черное предисловие к обугленной пустоте. Брианна глубоко вздохнула, переступила через порог и встала, озираясь по сторонам.
– Большую часть досок растащили на угли для копчения мяса или изготовления пороха. Интересно, как у них обстоят дела с добычей серы?
Роджер взглянул на жену, не вполне понимая, говорит ли она всерьез или пытается поддерживать непринужденную беседу, пока они не отойдут от шока при виде руин его первой церкви. Единственного места, где ему довелось по-настоящему служить священником, пусть и совсем недолго. Сердце сжало тисками, и горло тоже. Отбросив печальные мысли, он кашлянул.
– Собираешься изготавливать порох? Мало тебе было истории со спичками?
Бри явно не собиралась драматизировать.
– Ты прекрасно знаешь, что моей вины тут нет! И потом – я правда могла бы его изготовить. А селитру добыть из старых выгребных ям.
– Ну конечно, могла бы – если тебе так нравится раскапывать старые уборные. – Роджер невольно улыбнулся. – Главное – не взлететь на воздух в процессе. В твоих исследованиях ничего не говорится о том, как этого избежать?
– Нет, но я знаю, у кого спросить, – заявила она с довольным видом. – У Мэри Паттон.
Попытка его отвлечь сработала. Хотя на душе по-прежнему было скверно, ощущение удара под дых прошло.
– Мэри Паттон? Кто она такая? Чем занимается?
– Изготовлением пороха – не уверена, что у этого ремесла есть официальное название. Они с мужем держат пороховую мельницу на притоке реки Ватауга. Благодаря им приток и получил название Пороховой. Милях в сорока отсюда, – пояснила Бри и, присев на корточки, подобрала кусок древесного угля. – Хочу съездить туда верхом на следующей неделе. Тропа достаточно широкая – местами даже похожа на дорогу.
– Зачем? – насторожился Роджер. – Что ты собираешься делать с этим углем?
Читать бесплатно другие книги:
