Ворон Хольмгарда Дворецкая Елизавета

– Да уж явно не ты! – раздался за спиной у Арнэйд спокойный мягкий голос.

Она обернулась: в первом ряду толпы обнаружился Хавард. В простом кожухе, с наброшенным на плечи грубым серым плащом, по одежде он не шел ни в какое сравнение с нарядным, будто греческий цесарь, Гудбрандом, но стоял, уперев одну руку в бок, а в другой держа палку, закинутую за плечо, и весь вид его выражал уверенность. Из-под простой серой шапки валяной шерсти виднелись тонкие, чуть вьющиеся золотистые волосы, будто лучи, и у Арнэйд мелькнуло в мыслях, что он похож на Светлого Бальдра, плененного зимними тучами.

– Ты, я вижу, впервые даже видишь это кольцо! – продолжал Хавард, вызывающе щурясь и улыбаясь с видом явного превосходства. Как ни мало Арнэйд ему доверяла, но сейчас не могла не восхититься его умением владеть собой. – А чтобы свататься к девушке, которая в этих краях ничуть не хуже, чем дочь любого конунга, надо выказать чуть больше знакомства с сокровищами! Ты же, как я слышал, раздобыл лишь несколько тощих девок, да и пользуешься самой лучшей. Ты сделал выбор, на себя и пеняй. Бывает, человек хоть и не блещет умом, но хорошо понимает, что ему пристало и кто ему пара.

У Арнэйд оборвалось сердце – Хавард назвал Гудбранда подходящей парой для рабыни-пленницы! В толпе раздалось несколько испуганных возгласов.

Арнэйд прижала руку с кольцом ко рту. Хавард, конечно, человек мутный, но уж в трусости его не заподозрить. А на его ярких «обещающих» губах мерцала та же легкая улыбка, в голубых, слегка прищуренных глазах светилась насмешка. По виду он был совершенно спокоен: похоже, бросать смертельные оскорбления знатным людям ему не в новинку. Он даже не побледнел – ненависть не запала ему в сердце, а сердце это, как видно, было выковано из наилучшего железа и не дрожало в предчувствии кровопролития.

– Ты, ётунов пес! – Гудбранд покраснел еще сильнее и свирепо нахмурился. – Арнор! – Вдруг он заметил Дагова старшего сына, который в одном кафтане стоял позади нескольких рядов толпы и с любопытством прислушивался. – Ты вытащил это дерьмо из какой-то отхожей ямы, и теперь оно тут оскорбляет достойных людей! Ты для этого его приволок? Саатана, я не потерплю, чтобы меня оскорблял какой-то шайтун, который сам не лучше раба!

– В рабство меня пока не обращали, – спокойно ответил Хавард. – А если ты, Арнор, – он оглянулся к себе за спину, – одолжишь мне какое-нибудь оружие и щит, то я покажу, что владею им, как подобает свободному человеку.

– Прекратите! – Между Хавардом и Гудбрандом влезла по-медвежьи рослая фигура.

Даг уже оделся в праздничный красный кафтан с шелковой отделкой, но его густые брови были нахмурены, а лицо сурово. Кафтан на груди оттопыривался: видно, за пазухой у него лежало священное «кольцо клятв».

– В этот день, когда мы собрались принести жертвы и поблагодарить богов, вы испытываете их терпение! Гудбранд, если ты считаешь его не лучше раба, не стыдно ли тебе ввязывать с ним в перепалку? А ты, аля, – он бросил сердитый взгляд на Хаварда, и его обычно мягкие серые глаза обрели твердость стали, – здесь никто и звать тебя никак. Когда человек не имеет поддержки, ему стоит вести себя скромнее.

– Я имею поддержку в моей судьбе и воле богов, – уже не так дерзко, но уверенно ответил ему Хавард. – Ты ведь не допустишь, Даг хёвдинг, чтобы у тебя в доме со свободным человеком поступили несправедливо. А если мне не откажут в справедливости и праве самому постоять за себя, иной поддержки мне не требуется.

– Таких дерзких псов угощают палкой! – бросил Гудбранд, кипя от негодования.

– Попробуй! – Хавард, усмехаясь, снял с плеча свою палку и хлопнул по ладони.

Уже по этому движению было видно, что дойди дело до схватки, он не растеряется.

– Никаких драк и ссор перед моим домом в священный день! – повысил голос Даг, не давая Гудбранду ответить. – Что вы как дети! Если вам надо разобраться между собой, вы найдете способ. А сейчас разойдитесь. Нам пора в святилище.

– Я тебе вышибу все зубы, что еще есть, – пообещал Хаварду Гудбранд и отошел к своим людям.

– Сделать это будет не так легко, как бабу за мягкое пощупать, – бросил Хавард ему вслед.

– Арни, уведи его к Ульвару, умоляю! – прошептала Арнэйд, вцепившись в локоть брата. – Только кожух надень, что ты неодетый выскочил!

Облака сомкнулись, солнце спряталось, и уже какое-то время медленно падал мелкий снег, но Арнэйд заметила его только сейчас, смаргивая с ресниц и видя белые пушинки на зеленом кафтане Арнора.

– Да люди сказали – любопытная игра завязалась у наших ворот!

– Талвий, принеси ему кожух, живо! Любой, какой попадется.

– Арнэйд, я тебя жду! – сурово окликнул Даг. – Ты понесешь чашу, или нам еще кого поискать?

– Я иду! Догоняй скорее! – шепнула Арнэйд брату и ушла в дом, чтобы накинуть теплый платок и взять серебряную жертвенную чашу.

– Пошли! – Арнор перевел взгляд на Хаварда и кивнул в сторону.

Толпа пришла в движение: одни готовились следовать за Дагом в святилище, другие побежали за оставленными вещами и домочадцами. Арнор, с накинутым на плечи кожухом, и Хавард прошли прочь от ворот, к небогатому дворику, где поселился покойный Ульвар, когда подружился с Кеденеем и взял в жены его сестру.

– Дашь мне что-нибудь? – спросил Хавард, когда они отошли от толпы. – У меня все было, но после той битвы эти тролли все растащили куда-то по щелям.

– Могу дать секиру или меч хазарский. А, нет, хазарским же с коня рубят. Шлем тоже дам. Щит само собой. Завтра зайдешь ко мне, я покажу, что есть. Выберешь по руке.

Они вошли во дворик. В дом Кеденея уже перевели пленниц, которых сегодня на пиру торжественно раздадут, и туда же перешел смотревший за ними Самуил со своими людьми.

– И еще. – У дверей Арнор остановился и повернулся к Хаварду. Тот смотрел на него снизу вверх, и теперь в тонких чертах его проступило скрытое беспокойство. – Если ты отвадишь от нас Гудбранда, я подарю тебе лошадь.

Хавард изменился в лице: отвадить Гудбранда он хотел ради собственных целей, не думая, что этим окажет услугу еще и Арнору.

– Надо же тебе будет на чем-то сваливать отсюда, – закончил Арнор, развернулся и ушел.

* * *

В святилище Арнэйд старалась сосредоточиться на своих обязанностях, не смотреть по сторонам и выкинуть из головы все, что она услышала в это утро. Она стояла на могиле своего прадеда – Бьярнхедина Старого, с этой священной возвышенности она обращалась к богам, и сегодня как никогда ясно ощущала свое право быть связующим звеном между мертвыми под землей, богами на небе и живыми людьми на земле. От волнения ее трясло, но в то же время она чувствовала себя необычайно сильной. Кому это делать, кому занимать это место, как не ей, правнучке воина-медведя? Того, по чьим следам сюда пришли все эти русы – уроженцы Готланда, Аландских островов, где поклонялись медведю и тоже считали его своим предком, Свеаланда и других земель за Варяжским морем. Весь род «мерянской руси» можно было считать потомками Бьярнхедина Старого – и они считали себя ими, раз приходили приносить жертвы над его могилой. А значит, она, его правнучка, была кем-то вроде общей матери всех этих людей. На празднике Зимних Ночей Арнэйд еще не осознала этого как следует, но в этот раз ей казалось, что она спустилась с Бьярнхединова кургана какой-то более значительной женщиной, чем поднималась туда.

Пир в гостевом доме прошел весело. Угощение было очень обильное: каждая из трех дружин отдала в благодарственную жертву по одной голове всех видов взятого скота: по одному бычку, по барану, по свинье. А Даг прибавил к этому коня. Мяса, вареного и жареного, было столько, что не могли съесть. Участники похода рассказывали, как все было, Арнора заставили послать мальчишку за его шлемом, пустили шлем вокруг стола, и каждый счел своим долгом просунуть палец в дыру от стрелы и пошевелить им там, что вызывало неизменный хохот соседей. А Рунольв, воодушевившись от пуре, прямо на месте сочинил вису.

  • Коршун битвы клюнул
  • В лоб Хеймдалля стали.
  • Крови карлов больше,
  • Не попить из чаши![26]

– произнес он, встав за столом, и Арнору пришлось пойти выпить с ним в благодарность: от всякого стиха в его честь у человека прибавляется удачи, пусть даже этот стих не самый искусный.

– Х-хе! – воскликнул рыжий Кольбейн, когда шлем дошел до него. От пива его полное лицо стало красным как мак, полуседые-полурыжие волосы разметались по плечам. – Что же это была за стрела?

Арнор вынул из кошеля на поясе искривленный от удара наконечник с маленьким кусочком обломанного древка. Наконечник тоже пошел по рукам.

– Да у тебя, Арнор, в голове, видать, камень! – сказала Вефрейя, для наглядности постучав наконечником по столу. – Если об нее плющится железо!

  • Клюв кукушки сечи
  • Сломлен был о камень
  • Плеч Хеймдалля стали,
  • Хоть рожден железным![27]

– выкрикнула Гисла, сложив вису на ходу и так торопясь, будто кто-то грозил ее опередить.

Гости одобрительно засмеялись: Гисла, женщина бойкая, оказалась еще и стихотворицей!

– Арнор, ничего не остается нам делать, – прокричал Снэколь сквозь гул голосов и смеха, – кроме как дать тебе прозвище. Отныне ты будешь зваться Арнор Камень!

Потом начали делить пленниц. Каждый из участников похода дал что-то из вещей – перстень, застежку с ворота рубахи или просто щепку, помеченную известным ему значком или руной, и все это сложили в прославленный Арноров шлем. Из сеней по одной заводили пленниц; Арнэйд с закрытыми глазами запускала руку в шлем, возила там и вытягивала наугад одну вещь – чья вещь, тому и девушка. Если какая-то девушка бывала оценена ниже других, к ней прибавлялось что-то из имущества для выравнивания стоимости. Дележ сопровождался воплями то восторга, то разочарования, тут же затевались мены: одну на другую, с приплатой или без. Пленниц угощали жареным мясом, чтобы глядели веселее на свою новую жизнь, потом уводили по домам.

Из булгар на пиру был только Ямбарс – не понимая речей, он, однако, со своего скромного места в конце стола внимательно наблюдал за пирующими. Гудбранд держался горделиво-замкнуто, усердно пил и почти не участвовал в разговоре. Слух о его ссоре с каким-то из чужаков уже разлетелся, но мало кто знал, в чем тут дело. За дележом добычи, сопровождаемой обильной едой и питьем, об этом позабыли, и Арнэйд даже стала надеяться, что об этом речь не зайдет. Но как же оно могло быть? Когда Арнор стал показывать добычу из последнего яла – серебряный ковш с хазарским всадником, дорогой меч, кафтаны, серебряный браслет и прочее, – ему, конечно, пришлось рассказать всю эту сагу, в том числе и свой разговор с бойким покойником и обнаружение пленных булгар.

Страницы: «« 12345

Читать бесплатно другие книги:

Михаил Елизаров – прозаик, музыкант, автор романов “Земля” (премия “Национальный бестселлер”), “Библ...
Пережить выпускной в Шоломанче смогут не все. Лишь немногие покинут стены школы, остальных ждет ужас...
Кровожадность… Желание кого-нибудь убить… Эти странные для кого-то понятия всегда преследовали людей...
Первый том романа «Башня Зеленого Ангела».Новый полный перевод третьего романа трилогии, сделавшей Т...
Джозефина Тэй (наст. имя Элизабет Макинтош; 1896–1952) – знаменитая писательница, дочь шотландца и а...
Получив отчаянный призыв о помощи от французского мультимиллионера Поля Рено, Эркюль Пуаро и его дав...