Тайяна. Влюбиться в небо Гончарова Галина

– От тебя – так точно. А и дождется – не обрадуется. Шлюхины дети – позор рода.

Керт выскальзывает за дверь, стремясь оставить за собой последнее слово, и слышит, как о косяк разбивается что-то тяжелое, пущенное вслед умелой рукой.

– С тех пор она не пыталась?

– Вроде как нет. Или меня Четырехликий отводил – не знаю.

Яна кивает. Все возможно. Может, и отводил, а может, поумнела и присмирела. Или… задумала что-то другое?

– Давно состоялся этот разговор?

– Года четыре как.

– Хм-м…

– Да понимаю я! – Сейчас Керта никто бы не назвал даже парнем – сидит тут мальчишка мальчишкой, губы дрожат… – Если она меня ненавидела, то я больше всех и выигрываю от ее смерти! Только неправда это! Ни разу! Я ее не убивал! Незачем! Отец хотел меня в столицу отправить, уезжать со дня на день надо!

– Синта знала?

– Д-да…

Яна и Рошер переглянулись.

– Кораблем?

– Д-да…

– Раш! – коротко рявкнул Рошер.

Яна смолчала, но подумали они явно об одном и том же. Море, корабль, пираты – все спишется. Только вот как это увязать с ее убийством?

– Могли они?

Рошер и Яна переглянулись. Могли пираты взять задаток, но решить, что дешевле убить заказчицу, чем выполнять ее капризы? Могли.

– Найдем – узнаем.

– Р-ры, – вежливо сказала Ааша.

Друзья обернулись на голос. Волчица стояла у стены и принюхивалась. Очень многозначительно.

– Яна?

Тайяна кивнула. Да, именно так. Что-то там есть… такое, что беспокоит Аашу.

Рошер сориентировался моментально:

– Лойрио, побудете свидетелем?

– Э…

– Что мы ничего не подложили, не взяли и не возьмем из найденного?

Керт кивнул:

– Ну да. А что…

Рошер прошел к стене, прощупал, нахмурился:

– Яна, не знаю. Что-то тут, наверное, есть, но что?

Тайяна кивнула. Если бы речь шла о камне, тут скорее помог бы Рошер. Но дерево – кто его почувствует лучше нархи-ро?

– Давай я попробую.

И коснулась чуткими пальцами дерева, ощущая его фактуру, шероховатость, легкое покалывание в кончиках пальцев…

Иди ко мне, хороший мой, покажи свои секреты. Никуда ты от меня не денешься, если я захочу. Я же чувствую, что вот здесь и здесь дерево чуть истончается, а вот в этом месте за ним металл, как петля, и определенно – замок… и он поддается чутким пальцам нархи-ро.

– Ага! Есть! – Под руками панель чуть щелкнула и отошла в сторону.

Керт и Рошер одинаково уставились на открывшееся зрелище. Ну… не очень богатое, сразу скажем. Несколько мешочков, а вот что в них за содержимое?

Оно оказалось достойным.

В одном из мешочков – красивое ожерелье, впору иной трайши, в двух других – золотые монеты. По прикидкам Тайяны, их хватило бы на пару лет скромной жизни не слишком расточительному человеку. В самом маленьком, фиолетовом с золотой вышивкой, обнаружился зеленоватый порошок, похожий чем-то неуловимым на табак.

Яна коснулась его пальцем, понюхала, растерла пару крупинок.

– Халар.

– Халар? – не понял Рошер. А вот в глазах Керта мелькнуло узнавание. Слышал, определенно.

– Им пользуются лекари, чтобы погрузить больного в сон. Чуть больше – не проснешься, чуть меньше – будет больно. Неудобная вещь.

– А зачем она Синте?

– Есть один вариант. Если курить его или просто жевать… ты понял?

– Р-раш! Так это «зеленая дымка»?!

– Да. И эта – даже с пропиткой.

– Это как?

– Ну, обычный халар, его еще называют лекарским порошком… Рош, неужели не слышал?

– Да у него столько названий… Может, и слышал, но не запомнил.

– Ага. Так вот, обычный халар дают не ради удовольствия, а чтобы облегчить боль. А если вот так, курить его, тут вопрос стоит иначе. Его вымачивают в вине определенного сорта несколько дней или недель, потом высушивают и только потом продают. Говорят, так вкуснее. Грезы ярче. Соответственно, чем дороже вино и дольше вымачивание…

– А здесь?

– Достаточно дорогой вариант. Я бы сказала, этот порошочек просто так не достать. И стоит он… ну, я ваших цен не знаю, но дорого. Определенно.

Керт хлопал глазами.

– То есть она…

– Ваша сестра баловалась порошком. И что? Вы не знали?

Знал. Точно знал – и не возражал. По принципу – сдохнешь сама, меня совесть мучить не будет.

– А вот это откуда? – Рошер приподнял ожерелье.

– Думаю, надо его нарисовать и поспрашивать, – предложила Яна. – Не таскать же с собой столь ценную вещь?

Судя по количеству бриллиантов, действительно ценную.

– Можем попросить Аэлену. Она согласится.

Яна кивнула:

– Главное, чтобы лойрио согласился.

– Если хочет разобраться в этой истории – куда он денется? Ааша?

Волчица раскапывала лапой паркет. Получалось плохо, но друзьям хватило и намека. Под паркетной доской обнаружилось несколько связок писем, перетянутых разными ленточками. Голубой, розовой, зеленой…

– Почитаем?

– Конечно! Лойрио?

Керт тоже не отказался, так что письма поделили по-честному – каждому по связке – и принялись читать. На втором письме Яна почувствовала, что еще немного – и у нее ушки сгорят, а пепел вниз осыплется.

– Ох, еж…

– Р-раш…

– Твою ж…

Судя по реакции Рошера и Керта, остальные письма были не лучше.

На тонком листе бумаги, который держала Яна, дорогими чернилами лилового цвета изящным почерком было написано, что Синта проделает с адресатом. И фантазия у девушки работала так, что, ей-ей, письма надо отдать в бордель, пусть опыт перенимают. О половине способов Яна и не слышала…

Но интересным было не письмо Синты, нет. А записочка, приложенная к нему. Где адресат отвечал и подписывался.

– Какая умная девушка!

– Да уж, – согласился Рошер. – Писала письмо, делала копию, отправляла, получала ответ и скрепляла попарно.

Яна прищурилась:

– Поправь меня, но это похоже не на любовную переписку, а на радость шантажиста, нет?

– Чего тебя поправлять, ты права, – буркнул Керт, спонтанно переходя на «ты». – За Синтой бы не залежалось.

– Тогда тут должны стоять подписи или… что-то. Как можно опознать автора?

– А это нам Керт поможет. Он-то знает, кто как подписывается, нет?

Керт вздохнул, пошуршал письмами…

– Понимаете, у нас этим мать занимается. Отвечает, принимает…

– Я у Эмины спрошу, – осенило Рошера.

– Точно! Она знать обязана, служба такая. – Яна согласно кивнула.

– Эмины? – не понял Керт. Рошер махнул на него рукой, мол, не забивай голову.

– Письма мы забираем, наркотик сейчас сдадим твоему отцу. А деньги у сестры откуда? Не знаешь? Драгоценности?

– Первый раз вижу и слышу.

Яна фыркнула:

– Если б я баловалась дымкой или дурью, уж точно бы родителям или брату отчитываться не побежала. Нашла бы способ заработать.

Рошер качнул связкой писем.

– Может, и нашла?

– Но при ней писем не было.

– Вообще – или не нашли?

– Думаешь, она кого-то шантажировала, но вместо этого, – Яна подняла ожерелье за кончик застежки, как дохлую крысу за хвост, – с ней расплатились кинжалом?

– Почему нет?

– Не знаю. Надо посмотреть и подумать. Но если и так – мы его точно не отыщем. Если письма этот некто забрал…

– А это еще не факт. Порасспрашиваем, сопоставим…

Керт переводил взгляд с одного на другую, потом помотал головой.

– Вы это серьезно?

Рошер и Яна переглянулись и кивнули:

– Да. А что?

– А то. Синта была гадиной. И кто бы ее ни убил – он доброе дело сделал. Не лезьте в это.

Рошер прищурился:

– А вот твой отец, парень, считает иначе. Плохая ли, злая – она была его дочерью, и ему хочется отомстить.

– А еще, – Яна смотрела в потолок, – понимаешь, просто так убивать, наверное, нельзя. Вас, людей, намного больше, чем нас, но если каждый так будет поступать, вас останется меньше, чем нархи-ро. Нельзя убивать человека. Можно решать вопрос миром, убеждать, на худой конец – пугать, угрожать… Но убивать? Тебе не кажется, что это неправильно?

– Если б вы знали Синту, вы бы так не говорили.

– Да, никого из нас она убить не пыталась, – согласилась Яна. – Но ты учти. Если сейчас ее смерть останется безнаказанной, то убийца обнаглеет – это первое. И убьет еще не раз. И второе. Тебе родителей не жалко? Неизвестность, она ведь хуже ножа режет.

Вот на этом Керт и сломался:

– Жалко. Мать всю ночь отпаивали, отец чернее тучи… Р-раш! Даже сдохнуть эта сука нормально не смогла!

– Не дали. Ладно, Ааша, что еще есть?

Волчица почти по-человечески мотнула головой, мол, больше тайников не вижу, и направилась к выходу из комнаты. Яна с Рошером еще раз переглянулись и последовали за ней, прихватив трофеи.

Лойрио Эрен обнаружился все там же, принимал соболезнования. Но при виде друзей вежливо отставил в сторону какую-то даму необъятных размеров и вскинул бровь.

Нашли? Что?

Рошер кивнул в сторону двери.

Нашли. Только не при всех же…

Лойрио Эрен понял правильно, и через пять минут они уединились в кабинете.

Наркотик ожидаемо вызвал ярость. Ожерелье – удивление. Золото – тоже.

– Синта постоянно требовала у меня денег «на булавки». Я почти не давал, столько она бы и за пять лет не накопила.

– Видимо, пять лет ей ждать не хотелось, – согласился Рошер. – А вот это вы не узнаете?

Выложенные перед лойрио Эреном записки (без писем Синты) повергли градоправителя в недоумение:

– Это что?

– Тоже было у вашей дочери.

– Надо позвать жену. Я этим не занимаюсь.

Лара Талея уверенно опознала почерк лойрио Реваля, лойрио Кандера, Тарема и Жалниса. Но… двух последних просто не было в городе. Уехали в столицу проветривать тоску. Точно?

Да, очень точно. Уж она-то знает.

– Значит, Реваль и Кандер. – Яна мысленно переглядела список.

Эх-х-х, вот ведь проблема? Их с Рошером только двое, а этих уже набралось – хоть в пучок завязывай. И таверна со странным названием «Ражий медведь», и насчет ожерелья надо узнать, и с Ланистом встретиться, поговорить, и в порту побывать, и эти…

Определенно, Синта была очень деловой девушкой.

Зар-раза!

В таверну решили идти сразу, не дожидаясь вечера. Ни к чему. И хозяин, глядишь, разговорчивее будет, и слуги, и вообще – есть вещи, о которых в толпе говорить… неудобно. Это потом жить мешает. Хотя воля б Тайяны – она бы эту таверну под ноль снесла и новую построила. Клоповник-блошатник, иначе и не скажешь. Невысокое приземистое здание, наполовину вросшее в землю с отродясь не мытыми окнами и не крашенное уже лет десять точно. На крыше кое-где мох растет… Одним словом – ужас. Можно даже – УЖАС, учитывая запах, которым оттуда несло.

Подгорелая еда, кислое пиво, сивуха, пот, грязь, кровь… Ааша смотрела на хозяйку, как на врага народа.

Мы и правда туда пойдем?! Тебе, двуногой, хорошо, ты и половины не чувствуешь. А я… ФУ!

– Хочешь – оставайся. – Яна потрепала Аашу по загривку. – Подождешь нас здесь?

Волчица сморщила нос, чихнула. Нет, не подождет. Мало ли что? Разве хозяев можно отпускать без присмотра? Они глупые, вдруг кто Тайяну обидеть захочет? А она, Ааша, и вступиться не успеет? Нет, так не пойдет. Волки умные, волки точно знают, что врага надо загрызть заранее. До того, как он причинит вред.

Внутри таверна оказалась еще противнее, чем снаружи. Во всяком случае, таких откормленных тараканов Яна даже в Лесу не видела. Но – день, так что за столами было почти пусто. Пара пьянчужек, один из которых дрых на столе, а второй под, – не в счет. И хозяин, который меланхолично протирал кружки таким грязным полотенцем, что, ей-ей, полы были чище.

Рошер злорадно ухмыльнулся:

– Кишер! Какая встреча!

– Вайст, – без особого воодушевления отозвался мужчина. Да уж, не красавец. Высокий, толстый, с рыжеватыми усами и бегающими глазками, неуловимо похожий на того самого таракана-рыжеусца. – Тебе чего понадобилось?

– Как всегда – пошептаться. – Рошер обвел взглядом таверну. – Здесь? Там? – Кивок в сторону задней двери.

Рыжеусец скривился так, словно ему вода в больной зуб попала.

– С каких это пор ты при делах?

– Я всегда при них, – парировал Рошер.

– А не боишься, что вторую руку оторвут? – нехорошо прищурился Кишер.

– Р-ры, – вежливо сказала Ааша, кладя передние лапы на стойку. Позволять оскорблять своих друзей она не собиралась.

Вот этого трактирщик точно не ожидал. Ааша в стоячем виде была немногим меньше, чем он, так что перед лицом замаячила здоровущая пасть с алым языком и набором идеально белых зубов.

Рыжеусец как-то тоненько, по-бабьи вскрикнул, дернулся и сел на попу. Прямо за стойкой.

– Р-ры…

Ааша явно разочаровалась. Что это за враг такой неудобный, которого ни покусать, ни погрызть? Но на стойку поглядела оценивающе.

– Рухнет, – предупредила подругу Яна. – Лапы поцарапаешь.

Очередное «р-ры» прозвучало как «э-э-эх»… Ааша сморщила нос и вернулась к Тайяне. Рошер оперся на стойку и поглядел внутрь. Трактирщик сидел среди тряпок и кружек, глядя вверх ошалелыми глазами.

– Вылезай…

«Трус навозный», – так и угадывалось во взгляде Рошера.

Ага, размечтался.

Кишер посмотрел снизу вверх.

– А… а…

– А это милое создание тебя не тронет. Если наглеть не будешь.

– Р-ры, – подтвердила Ааша.

– Н-не… не…

– Попросить ее залезть?

Трактирщик замотал головой еще сильнее. Рошер преодолел брезгливость и протянул ему руку.

– Давай-давай.

Уговаривать труса пришлось еще минут пять, но наконец Кишер вылез и даже смог нормально говорить – приняв на грудь несколько капель из бутылочки под прилавком. Судя по запаху, это был самогон, но хороший, двойной очистки.

– Кишер, что ты знаешь про Синту Эрен? – наконец мягко поинтересовался Рошер.

Судя по глазам – и рад бы не знать, а соврать не выйдет.

– Я…

– Учти, эта милая зверушка лгунов не любит. Или любит, но не в том смысле, что тебе понравится.

Кишер покосился налево, потом направо, но, видя, что сбежать не удастся, обреченно вздохнул:

– Ладно. Дело было так…

Однажды Синта Эрен пришла в таверну и предложила Кишеру сделку. Прекрасно понимая, что нет отбросов, а есть кадры, она хотела, чтобы трактирщик сводил ее с нужными людьми. С кем?

Наемники, пираты, убийцы, воры. Не с хоши же ей встречаться требовалось. Правда, Кишер деликатно именовал сию гвардию «ночными работягами», но основное понятно.

С кем сводил?

Да пару раз с ворами… требовалось ей, чтобы что-то выкрали. Точно Кишер не знал, справедливо полагая, что некоторые знания укорачивают жизнь.

Убийцы?

Нет, этого не было. А вот пираты были.

– Р-ры, – намекнула Ааша.

И тут же оказалось, что и убийцы были. Один раз, правда.

– Кто? – вцепился Рошер.

– Есть такой Дареш, его Окунем кличут.

– Давно?

– Да месяца два тому…

– И?

– И ничего…

– Кишер, не юли. – Вайст сверкнул глазами. – Я ведь градоправителю капну – и сгорит твоя хибара. С тобой вместе и тараканами на закуску.

Кишер фыркнул:

– Да хоть укапайся, дождик нашелся. Ты что думаешь – я бы с этой соплячкой серьезных ребят знакомить стал? Дареш – дурак бесталанный, такого второго поискать. И страже бы сдали давно, да его мать – мне троюродная сестра. Вот и подсунул работенку сопляку.

– И какая работа требовалась? – Яна не влезала в допрос, но сейчас ей стало интересно.

– У лойрио Реваля жена есть. Вот и… хотелось девке, чтобы той не стало.

– Реваль? Хорошо, попомним, – кивнула Яна. Ааша молчала, значит, трактирщик не лгал. – А еще с кем вы ее сводили?

– С пиратами. Но это дней пять тому как.

– С кем?

– Есть такой кораблик «Беспутная чайка». Вот с его капитаном и свел.

Яна смотрела, приподняв бровь. Кишер усмехнулся, обретая частицу прежней наглости:

– Именно. Щенки, мелочь трепаная, вдоль побережья шакалят…

– А на что серьезное способны? Убить там?

– Чай, не хоши.

Яна кивнула:

– Значит, Реваль, Окунь… Кстати, где он ловится?

– Да можете здесь подождать, к вечеру будет.

– Кишер, не свисти. А то я не знаю, что ты его упредишь. Нет уж, сейчас пойдешь с нами в гости к своему Окуню. Побеседуем. Ну и коли все в порядке – обещаю: ни слова градоправителю не скажу ни про тебя, ни про племянничка. – Рошер смотрел серьезно. – Мне в дела Реваля смысла нет лезть, да и не слышал я, чтобы он овдовел?