Наследник Атлантиды Воронин Дмитрий
– Это что за гадость?
– Своего рода нанороботы, но на биологической основе. Если они внедрятся в бортовые системы рейдера, то полностью выведут его из строя. Это единственный шанс Тати-ран на победу, против тяжелого вооружения Закст им долго не устоять. На данный момент защитные лазеры рейдера ведут огонь по биоподавителям. Часть снарядов с антиматерией достигнут энергетических щитов. Расчетное время контакта – двадцать семь секунд.
– Ско-олько?! – вытаращил глаза Верменич. – Эти штуки летят со скоростью… несколько тысяч километров в секунду?
– Капитан, вынужден напомнить тебе о твоих обязанностях… – В голосе робота прозвучало неприкрытое осуждение.
Ярослав мысленно чертыхнулся и снова погрузился мыслью в недра компьютера закстианского рейдера. Постепенно ему удалось нащупать относительно безопасную лазейку… как ни странно, в этом ему помог звездолет Тати-ран, выпускавший одну стайку ракет за другой. Главная директива, призывавшая рейдер в атаку, не отличалась склонностью к суициду, а потому не очень сопротивлялась приказам Ярослава, сосредоточившим все энергоресурсы корабля на обороне, полностью отключив атакующие системы. Как только рейдер перевел энергопотоки на лазеры ближнего действия, Ярослав грубо оборвал каналы связи с орудиями главного калибра. Снова открыть огонь по Тати-ран директива уже не сможет.
Рубка озарилась ярким зеленым светом…
– Попадание снаряда. Энергия взрыва отражена защитным полем, – доложил робот. – Мощность защитного поля упала до 93 процентов.
Огонь лазеров ближнего действия теперь напоминал фейерверк. Пространство вокруг рейдера наполнилось разрывами, время от времени перекрываемыми ярчайшими зелеными вспышками, знаменующими попадание еще одной ракеты в энергощит.
– Первая волна снарядов уничтожена полностью. – В голосе робота сквозило явное удовлетворение. – Достигли щита одиннадцать снарядов, мощность защиты на данный момент – 72 процента, продолжает возрастать.
– То есть мы отбились? – спросил Ярослав, совершенно уверенный в том, что ответ будет не из приятных. И не ошибся.
– На подходе вторая волна. Количество снарядов, входящих во вторую волну, удвоено.
– А в третьей – учетверено, так?
– Отключение орудий главного калибра изменило расчет боя, – ехидно, как показалось Верменичу, заметил бортнавигатор. – Без дополнительной огневой поддержки рейдер не сможет противостоять атакам. Вероятность полного разрушения рейдера – 0,79, вероятность получения фатальных повреждений – 0,98.
– Заткнись…
Снова компьютер. Снова упрямая директива, теперь уверенно ведущая рейдер к гибели. Ярослав чувствовал, как глаза заливает пот, рука, сжимающая синий кристалл, непрерывно подпитывающий техномага энергией, дрожала. Он должен, должен был победить…
И директива уступила. Отошла на задний план, затихла, спряталась.
– Навигатор, приготовься перехватить управление. – Голос звучал хрипло, натужно. – Сейчас!
– Управление принято! – бодро доложил робот. – Данные прыжка введены в память навигационной системы. Обратный отсчет… пять… четыре… три… два… один… прыжок!
И рейдер исчез. А спустя четыре секунды точку пространства, где он недавно находился, пронзили снаряды с зарядами антивещества. Зафиксировав отсутствие цели, снаряды приступили к экстренному торможению, чтобы изменить траекторию и вернуться на звездолет Тати-ран. С пусковых установок снаряды вылетали под действием мощных ускорителей, теперь же им придется пользоваться только своими слабенькими двигателями, предназначенными в основном для коррекции курса… Это займет очень много времени – сотни или даже тысячи часов. Но огромному кораблю Тати-ран некуда было спешить. Вот уже многие сотни лет мозг корабля не получал приказов от экипажа… многие сотни лет не был на ремонтной базе, не имел возможности пополнить хранилища боеприпасов. В этой ситуации каждая ракета имела особую ценность, и корабль не собирался терять их зря.
Позже, когда уцелевшие снаряды будут собраны, корабль отправится в путь. Отправится на поиск базы, методично проверяя координаты известных ему колоний и аванпостов Тати-ран. Начиная с первого и до трехсот семьдесят второго. А потом начнет сначала… как делал это уже не одну тысячу лет…
Шестнадцатый корректирующий прыжок вывел рейдер на орбиту Земли. Ярослав прилип к экранам, завороженно наблюдая за вращающейся планетой, на которой прошла большая часть его жизни. И которая сейчас зависела от того, насколько хорошо он, Страж Границ, сможет выполнить свое дело.
Рейдер плыл по орбите, невидимый и неслышимый для любых приборов, разработанных людьми. Внешние сенсоры корабля, подключенные сейчас к здоровенному желеобразному шару татиранского сканера, занимавшего одну из кают, тщательно ощупывали поверхность планеты. Информация со сканера выдавалась на боковой экран в рубке – карта, испещренная разноцветными огоньками. С течением времени огней становилось все меньше и меньше – сканер анализировал их спектр, отбрасывая порожденные земными технологиями.
Пару раз Ярослав попытался проникнуть в «мозги» биологического сканера. Увы, то, что вполне срабатывало с патологически подозрительными системами Закст, оказалось бессильно перед биомозгом Тати-ран – эта штука действовала исключительно по заложенной в нее программе, отбрасывая все попытки вмешательства извне как ненужный, бесполезный хлам. Ярослав лишь качал головой – сопротивляемость биомозга внешним воздействиям оказалась такой же, как у человека, абсолютно иммунного к пси-воздействию. То есть абсолютной…
В общем, прибор делал свое дело, а Ярославу оставалось только ждать, когда погаснет последняя «неправильная» точка на карте… Всей душой он рвался туда, вниз, в Москву… узнать, что произошло, почему закрылся портал, не случилось ли чего с Ольгой. Но сейчас важнее всего было узнать, где спрятались атланты. Все остальное могло немного подождать.
И он ждал…
Исаак Смит не находил себе места. Пожалуй, впервые он начал немного завидовать измененным – так он мысленно называл тех, кто был посвящен Служению целиком, всей душой. Поначалу их равнодушные глаза, всегда спокойный голос и полное отсутствие хоть каких-нибудь эмоций в жестах или мимике порядком раздражали его. Нет, не настолько, чтобы усомниться в правильности решений Хозяина… Смит не мог не понимать, что в любом серьезном деле неизменно необходимы пешки. Те самые, которыми можно при необходимости изящно пожертвовать, чтобы сохранить более ценные фигуры, а то и заработать стратегическое преимущество. К тому, что по дому этих пешек расхаживает уже десятка полтора, к тому, что они опустошают его продовольственные запасы (слава богу, хоть не лазают в его бар), спят на его кроватях и пользуются его компьютером, Смит уже привык. И с тем, что его счет – предмет если и не гордости, то по крайней мере источник самоуважения – за последнее время порядком «отощал», Исаак тоже смирился.
Куда больше его беспокоило другое… развитие событий шло очень уж медленно. Ведь совсем недавно он видел себя… ну, хотя бы в Белом доме. Увы, пока лишь время от времени появлявшиеся в доме посетители, солидные мужчины и дорого одетые женщины, сверкающие бриллиантами, свидетельствовали о том, что Хозяин претворяет в жизнь какой-то свой, наверняка очень хитрый, план.
Часть Архонтов по-прежнему пропадала в подвале. Смит понятия не имел, что делают громоздкие приборы, но тихо радовался хотя бы тому, что они не потребляют электроэнергии… а то бы его материальному благополучию, и без того брошенному на алтарь Хозяина, пришел бы конец. Остальные большей частью пропадали вне здания, в компании десятка Измененных… из леса слышался визг бензопил, шум падающих деревьев, рев грузовиков. Смит попытался было получить информацию о том, что происходит в его владениях, но наткнулся словно на каменную стену. Да, он был частью Служения. Да, весьма полезной ее частью, поскольку не вошел в число Измененных – их здесь вообще никто не принимал в расчет, рассматривая как рабочую силу, как восполнимый и не особо ценный ресурс. За виллой, под слоем дерна, покоилось уже то ли семь, то ли восемь тел… первой была Вэл, остальные присоединились позже. В том числе и один русский, снабдивший Архонтов знанием языка, но не сумевший вынести сканирования и, следовательно, так и не ощутивший радость беззаветного Служения.
Если бы Смит попытался быть честным хотя бы с самим собой, он наверняка сознался бы, что Служение – не самое лучшее занятие на свете. Сам он считал, что поддерживает Хозяина прежде всего потому, что предложенный Архонтами путь ему импонировал. Этот путь – к силе, к власти, к единению и, что уж там говорить, к богатству был воплощением грез любого американца, и тем более американца с еврейскими корнями. Что он мог сделать сам? Очень, очень мало. Увеличить свой счет еще на один нолик? Вполне реально. Но и только.
А Смит хотел большего… хотел шагнуть за рамки своей фамилии, хотел, чтобы никто, никто в этой стране не морщился при упоминании имени Исаак Смит. А напротив, чтобы люди – тысячи и тысячи людей не только в этой стране, но и во всем мире, затаив дыхание, ждали его слова.
Путь Хозяина обещал и это, и многое другое… если только он, Исаак Смит, не разочарует своего нового господина, если и в мыслях своих не позволит себе усомниться в правильности выбранного пути. Смит не обольщался… стоит Властителю захотеть, и мысли Смита – все, даже самые сокровенные, окажутся перед ним, как на ладони. Только вот практика показывает, что после такого изучения человек в лучшем случае пригоден только пополнить собой ряды Измененных. В худшем – на задний двор.
Поэтому Исаак делал все, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения в его лояльности. Ему не сказали, что за стройка идет в непосредственной близости от виллы? Плевать, меньше знаешь – крепче спишь. Работа идет, что-то делается… а что именно – Хозяину виднее. Если атланты считают, что какую-то работу сумеют сделать лучше – пусть их. Но и провал будет целиком их заслугой. Эта глупая, должным образом не подготовленная, скоропалительная поездка в Россию, как Смит и предполагал с самого начала, почти не принесла эффекта. Да, Архонтам удалось вернуть кое-что из похищенного у них оборудования. Но вот сам вор… Смит был достаточно внимателен, чтобы понять – ох, не только железки волнуют Хозяина, не только. Сам человек, сумевший обокрасть Властителей, куда более важная цель – и именно она-то и была с треском провалена.
Разумеется, никто из Архонтов не удосужился сообщить Смиту о результатах поездки… но ведь у Исаака есть глаза и уши. Ведь если постараться, многое можно понять и так.
Где-то в глубине души поселился маленький огонек злорадства. Так им и надо! Быть может, теперь они будут больше ценить его помощь? Пусть все идет своим чередом… постепенно Хозяин осознает, что Смит – не просто один из посвященных Служению. Что он – незаменим. Ничем не выдав своего торжества, Исаак продолжал делать все, дабы угодить Властителю Биззару. И пока все шло хорошо.
Но сегодня что-то изменилось.
С утра Смит явился к Властителю с докладом. Полковник Торнтон прислал два десятка солдат, которые должны были охранять виллу и окрестности. Новость Хозяин принял без особых эмоций – но он вообще редко позволял себе эмоции. Покончив с вопросом об охране, Исаак принялся кратко излагать менее значительные вопросы, когда вдруг вверх взметнулась ладонь Хозяина, призывая к молчанию. Уже наученный горьким опытом, Смит замер на полуслове и вроде бы даже затаил дыхание.
А с Хозяином что-то происходило… его всегда спокойное, капельку надменное лицо исказилось, словно от зубной боли… Буквально через минуту с треском распахнулись двери – надо сказать, безумно дорогие двери, из настоящего красного дерева – и в библиотеку вихрем ворвались остальные Архонты.
– Выйди. – Взгляд Хозяина остановился на неподвижном Смите. – И проследи, чтобы никто… никто не входил в эту комнату. Пока тебя не позовут.
Мелькнула мысль спросить, что случилось, предложить свои услуги, попытаться разобраться в проблеме – в конце концов атланты маловато знали о современном мире, и им, возможно, пригодилась бы помощь… но, встретившись с ледяным, жестким взглядом Хозяина, Смит решил ретироваться.
К слову сказать, он поступил верно. Секундная заминка не ускользнула от внимания Биззара, и в этот миг Исаак Смит как никогда раньше был близок к тому, чтобы пополнить собой ряды Служителей низшего ранга.
– Сигнал очень сильный, – заявил Шерден. Будучи воином, он в свое время обзавелся несколькими дополнительными имплантатами и теперь воспринимал источник возмущений лучше других. Кроме самого Арделла Биззара, конечно.
– Источник? – Глаза Пеллистера горели, ученый в нем сейчас возобладал над воином. Да и не был он воином в истинном смысле этого слова…
Властитель Пеллистер тоже ощущал внешнее давление, но в куда более слабой степени. Пожалуй, если бы не общая тревога, он и не обратил бы внимания на легкое, почти на грани чувствительности, покалывание в мозгу. Его имплантаты были подчинены другим целям и предназначались прежде всего для работы с тонкой структурой имперских приборов. В этот момент он проклинал себя за то, что в далеком прошлом, когда еще жива была Великая Империя, не озаботился нашпиговать свое тело максимумом возможных устройств. И теперь, когда произошло что-то по-настоящему интересное, он вынужден полагаться на чувства каких-то там солдафонов, вроде Шердена.
– Предположительно источник находится на орбите планеты, – сухо заявил Биззар. – И он радикально отличается от всего, что мы здесь встречали.
– Быть может, чужак? – высказал мысль Галас. – Налицо явное сканирующее поле, мы пользовались чем-то похожим… но куда меньшей мощности.
– Скорее новые разработки землян, – пренебрежительно качнул головой Дарбек, в очередной раз давая понять, что ни одна мысль не может считаться здравой, если высказана Галасом. – Они заполнили орбиту планеты таким количеством примитивных спутников, что не удивлюсь, если среди них обнаружилось нечто новенькое…
Биззар обвел мрачным взглядом собравшихся Архонтов, и разговоры, словно по команде, затихли.
– Сигнал искусственного происхождения идет с орбиты. Характер сканирующего поля… – Он на мгновение задумался, затем выдал длинную последовательность цифр. Кое-кто из Архонтов посмотрели на Лорда-Протектора с нескрываемым благоговением. По меркам Империи, имплантаты Биззара стоили целое состояние. – Что скажете, Пеллистер?
Ученый задумался, затем развел руками.
– Исходя из частотных характеристик поля, могу сказать только одно – оно настроено на спектр излучений наших приборов.
– Каких именно?
– О, почти всех, кроме простейших. Скажем, ручного оружия, некоторых мелочей, работа которых основана исключительно на технологических решениях. Спектр достаточно широк, но он неизменно охватывает все диапазоны магических возмущений. Таким образом, поле обнаруживает любые выбросы магической энергии.
– Вероятность того, что этот сканер ищет именно нас?
Пеллистер помолчал, затем без особой уверенности ответил:
– Возможны различные варианты. Если речь идет о местных разработках, то вполне вероятно просто испытание нового прибора, без определенной цели. Не уверен, что земляне смогут правильно интерпретировать те данные, которые получат. Если же мы имеем дело с инопланетным кораблем…
– Необходимо получить больше информации. Властитель Пеллистер, сколько потребуется времени на изготовление усилителя?
– Одноконтактного?
– Нет, я хочу, чтобы в атаке участвовали все шестеро.
– И вы тоже, Лорд-Протектор? – взвился Мариатт. – Но это недопустимо! Это может оказаться опасным! Не стоит подвергать риску…
– Кажется, я задал вопрос, – вполголоса произнес Биззар. – И все еще жду ответа.
– Сутки. – Пеллистер и сам был не уверен в назначенном сроке, но вполне обоснованно полагал, что большее время Лорда-Протектора не устроит.
Он ошибся. Сутки Биззара тоже не устроили.
– Шесть часов, – бросил он и, заметив вспыхнувшие возмущением глаза ученого, жестко добавил: – И ни мгновением больше. Дизайн, надежность и долговечность вторичны. Прибор должен работать.
Пеллистер склонил голову.
Да, это был тот редкий случай, когда выскочка и лизоблюд Мариатт был совершенно прав. Даже промышленно изготовленный, идеально настроенный усилитель пси-излучения был опасен. Первоначально разработанный как составная часть управляющего комплекса защитного поля, усилитель имел и массу других, нетривиальных применений. Но работа с прибором – особенно в тех случаях, когда он применялся не индивидуально, а несколькими атлантами сразу – могла вызвать массу негативных последствий. От общего недомогания организма до глубокого обморока или психического расстройства.
Только в моменты серьезнейшей, к тому же очевидной опасности можно было пойти на такой риск – коллективная работа с собранным на скорую руку, не отлаженным, не оттестированным на всех возможных режимах приборе. Сейчас Пеллистер не видел подобной опасности. Сканирование? Что ж, вполне возможно. Ну и что? Все равно через несколько дней… пусть через месяц все на этой планете узнают об Архонтах, о Великой Империи и о той роли, что уготована аборигенам этой планеты. Как только заработают строящиеся сейчас системы, никто и ничто не способны будут помешать претворению в жизнь этого плана. И не было никакой необходимости рисковать… даже одним из Архонтов. Тем более – всеми.
Он не любил пси-усилитель и в каком-то смысле немного боялся его. Пеллистер с большим уважением относился к собственному мозгу… ну, тупице Мариатту, ублюдку Шердену или пройдохе Галасу пользование сканером не повредит. А если что – невелика потеря. И все же ученый старался избегать вмешательства в разум и даже при разработке новой охранной системы, которую сейчас возводили низшие Служители, постарался избежать применения пси-усилителя.
А с другой стороны – кто посмеет оспорить решение Лорда-Протектора?
Ярослав сидел в кресле, тупо глядя на карту. Сейчас на ней погасли почти все посторонние огоньки, обозначавшие электростанции, атомные реакторы, автомобильные аккумуляторы и батарейки карманных фонариков. Чувствительность сканера была чудовищной… вероятнее всего, он предназначался для поисков источников энергии в самых сложных условиях и потому способен был зафиксировать зажженную лампочку на мертвой планете. Сейчас сканер искал источники магической энергии – и находил их. Не один, как надеялся Верменич. И не десять. И не сто… тысячи всякого рода магов, ворожей, колдуний, предсказательниц, целителей, расплодившихся на планете в последние десятилетия, далеко не всегда оказывались шарлатанами. Среди них встречались те, в чьих жилах текли капли крови древних магов, крови гиперборейцев, дающих власть над незримыми, но реальными силами.
Кому-то из этих людей удавалось немногое – увидеть слабые следы грядущих событий, облегчить страдания больного, слегка воздействовать на психику, найти потерянную вещь или пропавшего человека. И все они фонили, сияя крошечными точками на карте. Да и сама земля скрывала немало артефактов минувших эпох, оставшихся и со времен Гипербореи, и со времен Атлантиды. И с более поздних – время от времени в истории Земли появлялись настоящие маги, умеющие оперировать мощными потоками магической энергии. Эти маги – чародеи, гуру, мессии – тоже оставляли вполне материальные следы. Похороненные под слоем земли и песка, сокрытые под камнями пирамид и мавзолеев, упрятанные в давно потерянные сокровищницы и закрытые частные коллекции, поросшие водорослями на борту давно утонувших испанских галеонов, сейчас эти артефакты тоже отвечали на сигналы сканера.
И Ярослав с ужасом думал, что на проверку всех этих сигналов не хватит, пожалуй, его долгой-долгой жизни.
– Получены результаты анализа сканирования, – сообщил борт-навигатор.
Взглянув на часы, Ярослав хмыкнул – процесс занял больше шести часов. А ему показалось, что не более двух.
– Докладывай, – устало приказал он.
– Из всех выявленных источников энергии в заданном диапазоне наибольший интерес представляют семь.
Карта разом очистилась от крошечных огоньков, теперь на ней ярко сияли шесть красных точек. Три из них Ярослав сразу узнал… Одна горела в центральной части России, вероятнее всего Москва, очевидно – его дом. Вторая – в районе Испанского полуострова, наверняка отмечая место портала, что не так давно доставил его в бункер атлантов. Третья – в море, чуть южнее Аляски… видимо, это сам бункер.
Остальные точки вызывали куда больший интерес. Север России, район примерно Мурманска… в общем, где-то в той области. По слухам, именно там располагалась древняя Гиперборея, и, вполне вероятно, могли уцелеть с тех времен и кое-какие артефакты. Еще одна точка тоже указывала на вполне узнаваемое место. Египет. Если потребовать от сканера увеличение – а в том, что с помощью техники рейдера вполне удастся разглядеть хоть погоны на плечах солдат, Верменич не сомневался, – то точка окажется в районе пирамид. Или сфинкса. Египтяне немало позаимствовали у атлантов… может, перепало им и кое-что из почти вечного оборудования. Две оставшиеся точки располагались на Американском континенте. Одна – в Северной Америке, на первый взгляд немного южнее Канады, вторая – на юге. Где-то там когда-то возникла цивилизация инков, впоследствии безжалостно ограбленная горсткой испанских авантюристов во главе с Франсиско Писарро. Вполне вероятно, последний инка, Атауальпа, без особого сожаления расставшись с золотом и серебром, не отдал жадным захватчикам наследия древних богов. И сейчас что-то из техники атлантов покоится в тайниках среди джунглей и болот.
– Вот эту точку, – Ярослав ткнул пальцем в огонек, расположенный на североамериканском континенте, – увеличить.
Изображение рванулось к нему, как будто бы рейдер сорвался в глубокое пикирование. Теперь было видно, что огонек сиял неподалеку от темного пятна неправильной формы.
– Что это?
– Крупный город, – тут же отозвался бортнавигатор. – В данный момент указанная часть континента находится за горизонтом. Полное сканирование местности с предельной детализацией рельефа станет возможным через один час и шестнадцать ми…
Он замолк на полуслове. Свет в рубке на мгновение погас, затем загорелся вновь. Замигали огоньки на пульте, сразу несколько участков сменили цвет с успокаивающе синего (для землян признаком того, что все идет нормально, является зеленый цвет, Закст в этом случае отдавал предпочтение пронзительно голубому) на тревожный алый (в этой части у двух разделенных временем и пространством цивилизаций обнаружилось удивительное единство мнений).
– Что случилось?
– Обнаружено… вторжение… – Голос навигатора прерывался, словно каждое слово с трудом находило себе дорогу наружу. – Информационная атака… поражение части секторов бортовых компьютерных… систем. Включаю аварийное восстановление сознания… переход к базовой схеме общения…
Фасеточные глаза робота мигнули, затем голос зазвучал снова:
– Доклад. Информационная атака посредством направленного пси-излучения высокой мощности. Источник излучения – планета, точка отсчета с вероятностью 0,99 коррелируется с выбранной вами отметкой на карте.
– Суть атаки?
– Захват управленческих цепей бортовой компьютерной системы и энергосканера. Поражение навигационной системы – 70 %, поражение системы управления основным вооружением – 82 %, поражение системы управления вспомогательным вооружением – 53 %, поражение логических цепей энергосканера – 12 %…
Ярослав даже разинул рот от удивления. Ему при всем старании не удалось ни на йоту поколебать программу сканера, а тут, в считанные мгновения и поражение аж на 12 %. Сильно…
Робот сделал короткую паузу, затем добавил:
– Поражение моих логических цепей – 14 %. Перезагрузка системы, аварийное восстановление сознания…
Снова погасли глаза навигатора. На этот раз они вспыхнули почти через три секунды.
– Продолжаю доклад. Защитные поля неэффективны. Базовая директива идентифицировала процесс как безусловно враждебный, вступает в действие фаза адекватного ответа.
Яр зажмурился. Не стоило сомневаться, что под адекватным ответом в Империи Закст понимали отнюдь не мирные переговоры. Если сейчас рейдер откроет огонь по планете… и, что ужасно, он ничего не сможет, не успеет сделать.
– Поправка, – монотонно продолжал робот, – поражение системы управления основным вооружением – 100 %, поражение системы управления двигателями – 92 %. Обнаружено вторжение в защищенные области центрального компьютера. Угроза повреждения основной директивы.
Ярослав сосредоточился, стиснул ладонью горячий синий кристалл и бросился в бой, в надежде если не остановить, то хотя бы замедлить чужую информационную атаку. И тут же был отброшен – словно физическим ударом. Кто бы ни проник в систему извне, он был чудовищно силен… Техномаг лишь успел… не увидеть, скорее ощутить, как рвутся логические цепи бортовых систем рейдера, как один за другим блоки центрального компьютера переходят в подчинение агрессору.
– Поражение центральной кибернетической системы – 8 %, – бубнил робот. – Запущено аварийное восстановление данных…
Вновь погас свет, умер на мгновение пульт управления. И тут же заработал снова… увы, алых огней от этой операции лишь прибавилось.
– Обнаружено частичное поражение резервной информации, использовавшейся для восстановления работы систем, – не унимался навигатор. – Поражение центральной кибернетической системы – 62 %. Изменена основная директива…
Ярослав скривился, словно от зубной боли. Да, враг был могуч. Ему, опытному техномагу, так и не удалось изменить директиву – лишь на мгновение притормозить ее, дать возможность навигатору покинуть опасный участок пространства – а там, в отсутствие целей, директива отключилась сама.
– Преждение мих логисих цепей 17 %, – пожаловался робот. Верменич с трудом понял, что сейчас навигатор говорит о себе. – Разру… лингви… банк данных… Сбои синезат… речи… аварийное восстано… лично…
Теперь глаза не загорались почти пять секунд.
– Корабль неуправляем. – Теперь навигатор опять говорил на понятном языке. – Изменена основная директива, рейдер готовится к посадке.
Выхода не было. Ох, как же не хотелось Ярославу принимать такое решение, за последние два дня он сумел в полной степени оценить всю мощь и всю прелесть этого небольшого кораблика. Если бы еще вправить мозги бортовому компьютеру с его проклятой директивой, цены б закстианскому рейдеру не было.
– Навигатор, ты можешь уничтожить рейдер?
– Такая возможность предусмотрена. Система самоликвидации не содержит электронных схем, включается механическим воздействием.
– Избавь меня от подробностей! – взвыл Ярослав, уже представляя себе атлантов, имеющих в своем распоряжении корабль, способный стерилизовать планету. – Где кнопка?
– Система самоликвидации активируется с пульта, – одно из щупалец робота, двигаясь неуверенно, рывками, указало на небольшое, с тарелку, утолщение в правой части контрольной панели. – Сенсор контроля закрыт бронезаслонкой. В данный момент системы, открывающие бронезаслонку, отключены.
Ярослав рванул с пояса меч. На то, чтобы вырезать в пульте неровную дыру, ушло несколько мгновений. Отбросив в сторону кусок металла, прикрывавший панель самоликвидации, он уставился на большой ярко-красный диск. Именно так «кнопку» изобразили бы в любом из дешевых космобоевиков. Ничто не ново под луной.
– Что будет, если я ее нажму?
Ответа не последовало. Робот вновь стоял с погасшими глазами – в очередной раз спешно восстанавливал свою личность. Тянулись секунды, рейдер уже начал вход в верхние слои атмосферы, и страшно было подумать, что сделают его двигатели, совершенно не предназначенные для атмосферных полетов, с экологией планеты. Наконец робот пришел в себя… надолго ли?
Ярослав повторил вопрос.
– Активируется химический замедлитель. В распоряжении капитана будет тридцать секунд на то, чтобы покинуть корабль. Затем последует пространственный коллапс.
– Взрыв?
Если энергетика корабля рванет со всей дури в такой близости от Земли…
– Нет. Взрыв в управляющем контуре маршевого двигателя вызовет его аварийный запуск без набора крейсерской скорости и целеуказания. Запуск приведет к исчезновению корабля из этого мира.
– Ты можешь доставить меня на Землю?
– Ответ положительный. На пиковой нагрузке энергоресурсов могу перехватить управление транспортной секцией бортового компьютера. На одиннадцать секунд. После этого все мои системы безвозвратно выйдут из строя.
– Значит, так! Я нажимаю кнопку, затем бегу в транспортный отсек. Ты телепортируешь меня на планету. Точка прибытия особого значения не имеет… желательно – не в воду. Готов?
– Готов, капитан.
Палец Ярослава уперся в алый диск. Что-то щелкнуло, диск опустился в панель на пару сантиметров.
– Активирована процедура самоликвидации, – сообщил навигатор. – Обратный отсчет. Двадцать шесть… двадцать пять…
Ярослав бросился к двери – но вместо того, чтобы услужливо отъехать в сторону при его приближении, толстая бронированная створка осталась неподвижной. Уже понимая, что счет идет на мгновения и сейчас не до разборок с роботом и взбесившимся бортовым компьютером, он полоснул по двери мечом. Еще раз, еще… обломки металла посыпались на пол, Верменич скользнул в образовавшееся отверстие, разрывая куртку на плече.
– Девятнадцать… восемнадцать…
Вторая дверь сопротивлялась недолго. Вбежав в транспортный отсек, Яр деактивировал меч и замер посреди зала, зажмурившись и прикрыв глаза рукой.
– Тринадцать… активирован перехват управления… приготовиться к транспортировке.
– Прощай… – прошептал Ярослав, вдруг ощутив, как в уголке глаза что-то мешает. То ли ресничка, то ли непрошеная слеза. Плакать по бездушной машине? Как глупо…
– Прощайте, капитан. Перемещение!
И ослепительный свет ударил в глаза.
Глава 8
2005 год, 29 октября, Москва
С тех пор, как я очутился здесь, в этом странном мире, я часто задумываюсь над вещами, которые раньше воспринимались мною как аксиомы.
Чем на самом деле является деление миров? Почему пространства, прошедшие в своем развитии точку раздвоения, начинают отдаляться друг от друга? Ведь изначально условия обеих копий практически идентичны – набор законов, значения физических констант… и все же расхождения начинают проявляться очень скоро. Через ничтожно малый по мировым часам промежуток времени. И буквально с каждым десятилетием расхождения становятся все более и более заметными. Жалкая тысяча лет – и миры не узнать. Десять тысяч лет – и расхождения в физических законах делают миры практически несовместимыми, а их потенциальное слияние – катастрофичным.
К тому же доподлинно установлено, что миры делятся вследствие неосторожных или случайных действий разумных рас. Слепая комета может врезаться в планету, разнеся ее на куски. Могут столкнуться две звезды – каким бы маловероятным ни выглядело подобное явление, но на просторах бесконечной вселенной возможно все. Черная дыра может поглотить хоть целую галактику… Но это не приведет к делению миров. А вот люди… ну, не обязательно люди, но непременно разумные существа, могут вызвать раздвоение очень легко. Слишком легко, если вдуматься.
А может, дело именно в этом?
В большинстве случаев разделение вселенных происходит при катастрофах, вызванных проявлениями разума. Что же такое катастрофа, повлекшая огромные жертвы среди мыслящих существ, если отвлечься от строго статистических вопросов радикального уменьшения популяции? Это прежде всего мощный эмоциональный взрыв. Мысль, безусловно, имеет материальную составляющую, это очевидно в любом мире, подчиняющемся магическим законам, и вполне доказуемо в технологических вселенных. В какой степени сильнейшая вспышка мысленной активности – точнее, резко негативной активности – способна оказать влияние на столь сложные процессы, как разделение миров?
Мне кажется, что в этом и кроется ответ на вопрос. Если сделать допущение, что целью существования законов природы является возникновение и развитие разумной жизни – теория более чем спорная, но в противном случае цели нет вообще, – то удвоение миров может являться защитной функцией природы. Как только той или иной цивилизации начинает угрожать гибель, сама природа приходит на помощь, создавая своего рода резервную копию и обеспечивая обеим копиям разные – и даже принципиально разные – условия «хранения». Или, если угодно, условия развития. С надеждой… нет, использовать слово «надежда» применительно к природе – это слишком смело. Лучше – с целью повысить вероятность выживания биологической сущности.
Если использовать местные идиомы, то можно сказать, что теория хромает на обе ноги. Но использованные натяжки позволяют объяснить почти все известные факты. В том числе и раздвоение из-за ключевого события. Поскольку будущее, хотя и не определено окончательно, может быть с некоторой вероятностью просчитано, то и реакция природы может последовать ДО наступления катаклизма. Хотя бы с той целью, чтобы в одной из вероятностных вселенных этого катаклизма не произошло вообще.
Можно ли рассматривать появление атлантов как потенциальную угрозу миру? Да, безусловно. Может ли оно вызвать деление миров? Вероятно. Возможно ли зафиксировать момент деления? Увы…
Дневник Яра Вирма,Стража Четвертого круга
– Что с Ольгой?
Это был первый вопрос, заданный Ярославом, когда он – обтрепанный, грязный и измотанный до предела, возник на пороге дома Зобова, где сам Герман Игнатьевич в компании капитана Буруна ожидали его появления. По обоюдному согласию о деле не говорили. Зобов не возражал против присутствия Верменича, тем более что его информация в немалой степени касалась и Ярослава. Ждать пришлось не так уж и долго…
В ответ на вопрос Сергей только покачал головой.
– Сергей, у тебя деньги с собой есть?
Бурун заглянул в бумажник, скорбно вздохнул.
– Так… копейки. А много надо?
– Десять штук.
– Позвольте ссудить вам, уважаемый Ярослав Борисович… – вскинулся Зобов.
– Благодарю, Герман Игнатьевич, – не стал жеманничать Ярослав. – Я непременно отдам…
– Что вы, не стоит беспокоиться, – странно усмехнулся дед. – Такая малость… Я так понимаю, надо заплатить водителю? Сей момент…
Он исчез за дверью, на ходу шурша купюрами. Сергей вопросительно взглянул на Верменича… Тот картинно развел руками. Десять тысяч для пенсионера – мелочь? Забавные вещи узнаешь иногда о своих соседях.
Дед вернулся буквально через пару минут. Выглядел он несколько удивленным.
– Мне казалось, получая столь приличную сумму, обычный человек должен выражать больше э-э… положительных эмоций.
– Он всего лишь выполнил работу, – буркнул Верменич.
– Добровольную? – одними губами прошептал Сергей. И добавил уже громче: – Чай будешь?
– Буду. И что-нибудь поесть… Сергей, расскажи… все, подробно… я должен знать.
Рассказ Буруна о визите атлантов и гибели Ольги Ярослав выслушал молча, лишь время от времени бросая косые взгляды в сторону безмятежно прихлебывающего чай пенсионера. А тот не пытался встрять в разговор и лишь загадочно улыбался.
Фактически рассказ Буруна был не слишком насыщен подробностями, хотя он и понимал, что сейчас Ярославу нужна каждая деталь. Но лучше, если более информативный разговор состоится без свидетелей. Он так и не разобрался еще, как вести себя с Зобовым. Старик – если судить по телефонному разговору, полному намеков и обещаний – располагал некоей информацией, которой располагать не должен был. И явно не торопился ею делиться, предоставляя возможность поговорить своим более молодым гостям.
Поэтому Сергею пришлось быть достаточно кратким и изложить только официальную версию – неизвестные убийцы проникли в дом, пытали женщину… По заключению медэксперта смерть наступила от остановки сердца, вероятнее всего – от болевого шока. Сами по себе причиненные ей увечья не были смертельными, но боль причиняли страшную. Хотя Ольга и выглядела много моложе своих лет, но выносливость ее была уже не такой, как в юности. Обыск практически ничего не дал – если не считать многочисленных отпечатков пальцев, принадлежащих хозяевам дома и их редким гостям. Что похитили – а, по мнению следствия, проникновение в дом и пытки имели своей целью именно ограбление, – тоже сказать было трудно. Подвал перевернут вверх дном, все остальное цело.
Ничто из сказанного не представляло собой особого секрета для Зобова. И понятым его приглашали, и на опознание Буруна его водили, так что некоторое представление о ходе расследования он имел.
– В общем, сейчас тебя считают если и не подозреваемым номер один… да что там говорить, лучше тебе сейчас не попадать в руки следователей. Вопросов у них накопилось более чем достаточно, а алиби, как я понимаю, у тебя нет и в помине?
– Кто это сделал? – прошипел Ярослав, не собираясь отвечать на риторический вопрос. Он сейчас был не в той форме, чтобы понять все то, что Сергей пытался ему сказать между строк.
– Пока преступников установить не удалось, – уклончиво протянул капитан, взглядом прося у Стража прощения. – Но поиск идет…
– Бросьте, уважаемый Сергей Павлович, – не выдержал Зобов. – Вы прекрасно знаете, кто именно убил Ольгу Олеговну… не хотите говорить при мне? Кажется, я дал вам понять, что знаю достаточно…
– Хорошо, гражданин Зобов. – Тон Сергея стал официальным, с легким налетом угрозы. – Вы в том телефонном разговоре намекнули, что в самом деле что-то намереваетесь мне сообщить. И, быть может, сейчас тому самое время? Доверие за доверие, как вам такой размен?
Верменич переводил мрачный взгляд с Сергея на старика и обратно.
– Ну ладно, – кивнул пенсионер. – Раз вам так будет угодно… Не угодно ли еще чайку, господа?
Если вдуматься, то собственно «чая» в сложной смеси сухих листьев, цветков и ягод практически не было. Но стоило ли обращать внимание на подобные мелочи? Напиток прекрасно согревал тело и отменно утолял жажду… пожалуй, ничего подобного Сергею раньше пить не доводилось. Надо будет спросить у старика состав… но что-то подсказывало капитану, что вряд ли в напиток входят травки, которые можно купить в супермаркете или, к примеру, в аптеке.
А со стариком произошла странная перемена. Он весь подобрался, стал сосредоточеннее и серьезнее, и голос его теперь звучал иначе. Исчезла некая слащавость, некая куртуазность в речи, теперь разговор вел суровый и бывалый человек, твердо знающий, о чем следует говорить.
– Итак, господа, приступим. Я должен сообщить вам, Ярослав Борисович, то, что и без того известно вашему другу. Пять дней назад, утром, в ваш дом явились трое мужчин. Высокие, с длинными серебристыми волосами. Думаю, нет смысла объяснять, кто это был?
Насладившись видом округлившихся глаз двоих мужчин, старик продолжил:
– Да, на Землю снова вернулись атланты… Насколько я понимаю, Ярослав Борисович, вы к этому приложили руку? Как вы их разбудили? Неужели полезли в Посейдонис? Думаю, вы расскажете мне, каким образом вы нашли туда путь, в свое время мне это не удалось, хотя я искал, искал много лет. Но как нелепо… Сунуться в сердце древнего города, безо всяких мер предосторожности, не думая о последствиях. Но вы ведь опытный маг, Ярослав – ничего, что я буду называть вас по имени? Я ведь и постарше вас буду.
– Вы так считаете? – чуточку насмешливо поинтересовался Сергей, которому был известен истинный возраст Верменича.
– Я в этом уверен, – сухо парировал старик. – Что ж, дело сделано, и Архонты проснулись. Теперь нам необходимо решить, что делать дальше. Вы ведь не собираетесь пустить все на самотек, Ярослав? Что же касается Ольги Олеговны, то примите мои соболезнования. К сожалению, атлантов я заметил, когда они уже покидали дом. Иначе, безусловно, вмешался бы… хотя нетрудно предсказать, чем это вмешательство могло б закончиться. Я сделал все необходимое, похороны состоялись позавчера. Я прошу прощения у вас, Сергей Павлович, что не сообщил вам об этом, но в сложившейся ситуации вам не стоило появляться на церемонии. В противном случае у ваших коллег возникли бы весьма неудобные вопросы.
Сергей почувствовал, как уши заливает краска стыда. За всеми проблемами, которые обрушились на его голову в последние дни, он совсем забыл о похоронах. Пусть Зобов и был трижды прав, пусть и не стоило появляться на похоронах человеку, едва-едва открутившемуся от прямого обвинения в убийстве и пока не снявшему с себя подозрения в причастности… но все равно Буруну было мучительно стыдно.
– Поверьте, все было сделано по высшему разряду, – тем временем говорил Зобов извиняющимся тоном, словно бы прося прощения за то, что влез не в свое дело. – Все документы я передам вам, и не думайте о деньгах, не все меряется в них. Я очень уважал Ольгу Олеговну, глубоко скорблю и счел своим долгом сделать все, что необходимо.
Он сделал паузу, налил себе еще чаю, несколько мгновений полюбовался остекленевшими глазами собеседников, до сего момента не издавших ни звука, и понимающе улыбнулся.
– Так что скажете, молодой человек, у вас есть конструктивные идеи?
– Подождите, подождите, Герман Игнатьевич, – вышел из ступора Ярослав. – Откуда вы вообще знаете об атлантах?
Старик невесело усмехнулся.
– А вы, Ярослав Борисович, оставляете эту прерогативу за собой? Это ведь не ваш мир… если я не ошибаюсь. А атланты – они ведь часть этого мира, этой планеты. Не самая лучшая, признаю. Если бы не Посейдонис, не стремление Архонтов возродить свою Империю, будь она неладна, все могло быть иначе.
– И все-таки?
– Когда-то я уже имел с ними дело… – Зобов хитро прищурился. – В тот раз атлантов удалось… м-м… локализовать. До той поры, пока отдельные, я бы сказал, энтузиасты не расшевелили этот муравейник.
– Так, давайте разберемся. – Ярослав сверлил пенсионера взглядом, и во взгляде этом был целый букет подозрений. – Вы хотите сказать, что атланты уже просыпались? Когда? Пятьдесят лет назад? Нет, этого не может быть… я бы знал, я бы почувствовал…
– Нет, молодой человек, это было гораздо раньше. Я не скажу точно, да это и не важно… если округленно, то было это двенадцать тысяч лет назад.
– Кто вы, Герман Игнатьевич? – тихо пробормотал Сергей. И почувствовал, что с замиранием сердца ждет ответа, уже понимая, что услышит нечто совершенно невероятное. Может быть, даже более невероятное, чем появление в Москве представителя иного мира.
– Кто я… интересный и сложный вопрос. В разные времена меня называли по-разному. А имя, данное мне при рождении, простите, я и вовсе никому говорить не намерен. Вон, ваш друг, для которого магия – не просто слово, наверняка может просветить вас в вопросах неправомерного использования настоящего имени человека. Это сейчас имя – не более чем набор звуков, часто уже неоднократно ранее использованный, а потому и не имеющий никакой ценности. Это имя вполне можно писать в паспорте. Оно, молодые люди, не настоящее. Так… идентификатор. Ярлык. Кличка.
– Герман Игнатьевич… я пока вас буду так называть, ладно? – Теперь взгляд Ярослава не предвещал старику ничего хорошего. – Вы, как мне кажется, пытаетесь уклониться от ответа. Я не буду настаивать на откровенности, поверьте. Или давайте начистоту, или оставайтесь с вашими драгоценными тайнами, а мы покинем ваш гостеприимный дом, ваш ароматный чай и ваше интересное общество.
– Я понимаю, Ярослав Борисович, что вы сейчас не в настроении слушать разглагольствования старика, – парировал Зобов. – Но проблема, перед вами… перед нами стоящая, несколько важнее и вашего настроения, и вашего самолюбия. Да, я встречался с атлантами именно тогда, двенадцать тысяч лет назад. И я расскажу вам все – поскольку для принятия правильного решения необходимо знать историю. Прошу не перебивать… все вопросы и уточнения – потом. Согласны?
Дождавшись двух утвердительных кивков, Зобов откинулся в кресле и, полуприкрыв глаза, начал свой рассказ.
Гиперборея была великим государством. Страной магов, страной ученых. Задолго до возникновения утонченной философии Греции и изысканного распутства Рима, задолго до строительства великих египетских пирамид, задолго до рождения могучих цивилизаций инков и майя, на берегах северного моря уже строили величественные дворцы, плавили металлы, выращивали новые растения и писали книги.
Гиперборея не стремилась к власти – хотя и не отказывалась от нее. Высшие маги Гипербореи, существа, не без оснований считавшие себя выше простых смертных, проникли во многие тайны мироздания, открыли и подчинили себе законы творения, бессмертия, управления природой, и многие, многие другие. И они не желали тратить свое драгоценное время – хотя времени этого было бесконечно много – на мелкие проблемы вроде возделывания земли, разведение скота или ловлю рыбы. Для этого существовали варвары, в обмен на не слишком обременительную дань получавшие благорасположение могущественных волшебников. Которое выражалось в защите от врагов и изредка в мелких подачках – оружии для вождей, лекарских услугах для них же, а также в несколько более ценном – в знании. Большинство магов делились знанием без особого энтузиазма – так, под настроение. Приятно все же чувствовать себя мудрым и всесильным, приятно, когда в тебе видят высшее существо. Пожалуй, удовлетворение своего самолюбия и было основной причиной, по которой о гиперборейцах остались в веках воспоминания, как о мудрых учителях, которые принесли простым людям знания о земледелии, медицине, архитектуре…
Их было мало. Магия во все времена была уделом избранных, к тому же, как оказалось, доступна она была немногим. Олимпийская цитадель, сердце, краса и гордость Гипербореи, собрала в своих стенах сильнейших знатоков волшебства планеты – не более трех-четырех сотен, среди которых было всего лишь три десятка Высших магов.
В общем, Гиперборея была вполне самодостаточна. Маги не стремились расширять границы своего влияния, не затевали кровопролитных войн, не особо угнетали тех, кто поклялся им в верности. Они оттачивали свои знания, они изучали мир… и людей в этом мире, они плели интриги друг против друга – поскольку интриговать против людей было скучно.
А потом появились атланты.
Они пришли из другого мира, пришли как беглецы, как просители. Утратив свою родину – Архонты не особо старались объяснить, почему погибла Империя Атлантида, – они искали место, где смогли бы жить, где смогли бы основать новое государство. Кронос, бывший в тот период Верховным магом Олимпа, к просьбам пришельцев отнесся благосклонно. Почему? Почему маг, в силах которого было смешать десятерых пришельцев с прахом, решил отдать им право распоряжаться на не нужных Гиперборее землях в северной части огромного, толком не изученного и совершенно никому не интересного материка? Этого никто не знал, а сам Кронос, титул которого был предметом вожделения многих олимпийцев, почти никогда и ни с кем не обсуждал своих решений.
Сам Кронос был одним из старейших олимпийцев. Уран и Гея, прародители расы гиперборейцев, к тому времени давно уже бесследно исчезли – поговаривали, что и Кронос приложил к этому руку – а остальные обитатели Олимпа больше смотрели в будущее, чем копались в своем прошлом. Вместе с Древними ушло немало знаний, исчезли уникальные записи, проливающие свет на возникновение Гипербореи – вместо фактов появились теории, более похожие на религиозные догмы. Что Гиперборея была всегда. Что все сущее – земля и небо, горы и реки, растения и животные – создано могучим разумом олимпийцев. И все же ходили слухи, что и сами гиперборейцы были такими же гостями на Земле, как и атланты. Только пришли раньше. Быть может, в разговорах о том, что гиперборейцы изначально не принадлежали Земле, содержалась изрядная доля истины – во всяком случае, их союзы с людьми, союзы временные и мимолетные, но все же приносящие потомство, достаточно часто порождали чудовищ, существ с искалеченными телами… а зачастую – и с искалеченным разумом.
Кто знает, может, черствое сердце старого Кроноса размякло, когда он услышал печальную историю беглецов из разрушенного мира. А может, в дело пошла таинственная магия атлантов, о существовании которой маги Севера узнали позже, много позже.
Так или иначе, но атланты получили то, чего жаждали – землю и время. И начали строить новый мир, новую цивилизацию – на тех же принципах, на которых стояла погибшая Атлантида. Достаточно долго Гиперборея не обращала внимания на набирающего силу соседа.
Зато Атлантида, набирая силу, проявляла немалый интерес к своим, разместившимся на соседнем материке, соседям. Архонты, в отличие от замкнувшихся в себе олимпийцев, прекрасно понимали, что рано или поздно интересы их возрождающейся Империи пересекутся со сферой влияния Гипербореи. И они решили сделать первый ход. Осторожная разведка, мелкие стычки…
Получив весьма болезненный щелчок по носу, Олимп встрепенулся, огляделся, оценил свои силы… и приуныл, обнаружив, что века, потраченные на научные эксперименты, на мелкую грызню, на любовные похождения и поиск иных удовольствий, сделали Гиперборею слабой. Да, магам подвластны были шторма и ураганы, они могли вызвать себе на помощь чудовищ, могли обрушить на врага молнии и водопады огня… Но их было мало, а Атлантида могла выставить чудовищных размеров армию. Обычную армию – мечи и копья, луки и топоры… и могла позволить себе не считаться с потерями.
Читать бесплатно другие книги:
