Наследник для медведя Владимирова Анна
– Мерзко, мистер Дан. Я не приползу к вам ни при каком раскладе…
– За Келлера будут голосовать послезавтра, – не слушал он. – Его отношения с молоденькой заведующей отделом никому не понравились…
– У нас уже отменили презумпцию невиновности?
– Проблема в том, что это не вина. Это просто досадный фактор, который вызывает дрожь в пальцах и соскальзывание, как результат, с той самой кнопки, на которой написано «Да». Мой голос считается одним из определяющих. – Он сделал еще один шаг в мою сторону. – Уважение, говоришь? Может, стоит отплатить старику тем же, чем он жертвует ради тебя?
– Не противно загонять женщину к себе в постель шантажом, а? – голос жалко дрожал.
– Тебя – нет, – медленно расплывался он в усмешке. – Тебя надо связывать договорами, шантажом, угрозами, чтобы не дернулась.
Его взгляд слишком ярко налился нездоровым безумием и одержимостью.
– Вам лечиться надо, – прошептала.
– Ты же у нас доктор, если я не ошибаюсь. Так пришли мне время приема. Даю тебе два дня.
Из его кабинета я вышла на ватных ногах, дошла до ближайшего туалета, заперлась в кабинке и сползла до пола, пряча лицо в ладонях.
Что такого сделал этой ночью Рэм, что все пошло в моей жизни к чертям? Почему именно сегодня я сгибаюсь под этими вполне привычными обстоятельствами? Как так совпало, что мой покровитель оказался под ударом? Теперь не могло быть и речи, чтобы обращаться к Келлеру за помощью.
К черту. Хотелось заняться хоть чем-то, что еще под контролем. Я выпрямилась, заглянула в зеркало… Мда, отметина на шее обосновалась с удобствами и переливалась всеми красками, на которые была способна. Чертов Рэм!
Вылетев в коридор, я поднялась к себе, схватила сумку с мобильным и набрала водителя. У меня был только один врач, к которому можно заявиться в таком виде.
Но в приемной клиники меня ждало разочарование в духе последнего дня:
– Мисс Кэвилл, доктор Мэллоу не сможет вас принять, – виновато жала плечами секретарь.
– Когда сможет? – вперила в нее взгляд.
– К сожалению, на ближайший месяц все расписано…
– Утром все было свободно.
– Сожалею…
Захотелось устроить скандал, ворваться в кабинет к этому трусу-врачу и… вот только административного штрафа мне сейчас не хватало! Но еще не вечер! Я обзвонила пять клиник в поиске гинеколога, и ни одна не предложила времени на прием.
– Ладно, – прошептала я в трубку и огляделась с пассажирского сиденья в поисках аптеки. Но стоило толкнуть двери, мне пришло сообщение о том, что я записана в совершенно другую клинику… – Рэм, сволочь!
К концу дня выдержки не осталось ни капли. Я надавила на вызов, не надеясь, что он ответит.
8
Но трусом Арджиев не был:
– Говори, – и снова приказ.
– Сам говори! Объясни мне, какого черта ты творишь?! Почему я не могу записаться ни к одному врачу?!
– Ты еще и в аптеку не можешь зайти – заблокирую карту.
– Что?! – вскричала я, остатками разума соображая, что надо вылезти из машины и не устраивать бессильную истерику при водителе. – А если у меня голова заболит?!
– Пиши мне все, что тебе нужно – в течение двадцати минут у тебя это будет.
– Ружье хочу, – прорычала. – С лазерным прицелом!
– У тебя есть на него лицензия?
– А ты еще не все обо мне знаешь?
– Восполню пробелы…
– Нет, серьезно, чего ты добиваешься?! – голос охрип, а голова разболелась не на шутку. Я прошагала в какой-то переулок и прислонилась к стене.
– Я уже все сказал утром, не заставляй меня повторять.
– Ты врешь. Боишься, нос вырастет, если повторишь?
– Ты медленно соображаешь для старшего специалиста отдела исследований, Вика.
– Пожалуй, ты прав, – запрокинула бессильно голову и прикрыла глаза. Голос Рэма казался концентрацией страха, к нему хотелось привыкнуть, впустить хоть немного в вены, как яд, чтобы начать привыкать им травиться.
– Ничего не придумала?
– Были идеи…
– Так что же ты еще сидишь?
– Откуда ты знаешь? – открыла я глаза.
– Я тебя вижу. – Когда он говорил про блокировку карты, я готова была предположить, что мне просто заблокируют любую оплату. Но то, что он за мной следит, стало сюрпризом. Не успев подумать, я вытянула руку с оттопыренным средним пальцем над головой. Рэм усмехнулся ярче: – Чуть выше и левее. Да, вот так ты выглядишь прекрасно. Сдаешься?
– Иди к черту, Рэм, понял?! Я – не вещь и не твоя шлюха!
– Шлюхи не кончают так, как это делала ночью ты, – понизил он голос.
– Ну у тебя-то опыта больше! – приложила тыльную сторону ладони к горящим щекам.
– Вот именно. Поэтому прекрати со мной воевать. Езжай на обследование.
– Во-первых, становись в очередь со своими указаниями, куда мне езжать и что делать. После тебя все вдруг решили, что меня нужно срочно вынудить раздвинуть перед ними ноги! Ты что, рекламу где-то дал? Во-вторых, мне нужна таблетка от головной боли и случайной беременности от тебя!
Никогда еще тишина в трубке не казалась мне такой пронзительной, даже шум улицы стих на ее фоне. Но я не стала дослушивать и отбила звонок.
– В продуктовый ближайший, потом на работу, – скомандовала, усаживаясь обратно в салон автомобиля.
Сегодня я буду ночевать с Денвером. Единственное в этом безумном мире, что обещало тепло и спокойствие – его дыхание, улыбка и безусловная любовь. Да, это было неправильно – использовать ребенка, чтобы успокоиться. Но я слишком запуталась сегодня в том, что хорошо, а что нет.
Накупив еды себе и вкусностей ему, я уже было разбежалась перед дверьми на выход, когда меня остановил мужчина в костюме киллера – очень черном и строгом, обратившись неожиданно вежливо:
– Мисс Кэвилл, для вас таблетки, которые заказывали. И еще один пакет.
Хотелось хоть на этого наорать в лицо, но я в который раз сдержалась.
– Спасибо.
Сгребла пакеты и вернулась в машину.
В одном лежали таблетки всех мастей от боли, мигрени, недомогания и дурноты – ну надо же, какая забота! Таблеток от «залета» я не нашла. А вот содержимое другого пакета меня вогнало в ступор. Внутри обнаружился второй, из тесненной бумаги. А из него на ладонь выпал квадратный футляр, и одновременно мобильный принял входящий.
– Надевай, – выдали мне очередную дозу яда.
– Зачем? – Я прижала трубку к уху и открыла коробку. На бархатной подушке в тусклом свете улиц и проплывающих мимо фонарей высокомерно поблескивало кольцо. Из белого металла с внушительным камнем непроглядно черного цвета… – Боже, что это за кирпич?
– Специальный, чтобы царапал тебя, за все цеплялся и не давал забыть ни тебе, ни кому-либо другому, перед кем ты теперь будешь раздвигать ноги.
Я устало усмехнулась:
– Рэм, я хочу, чтобы этот день закончился. – То ли от усталости, то ли от нервов, но его слова внезапно взбудоражили. Пришлось тряхнуть головой и звонко хлопнуть крышкой футляра. – Я не могу пока больше.
– Ты думаешь, это проблема выдрать тебя из твоей жизни прямо сейчас, чтобы не думать, кто там тебе угрожает, кроме меня? – не дал он расслабиться.
– По себе судишь? Как-то ведь мне удавалось держать этих людей на расстоянии все это время, пока не пришел ты и не взял силой, – разошлась я. – Не буду я носить твое кольцо и не собираюсь тебе принадлежать, Рэм! Хватит уже того, что ты распоряжаешься моим телом, решаешь, что и когда я буду принимать и у кого проходить обследования!
Когда отбила звонок, руки дрожали. Выкинуть кольцо в окно, повинуясь порыву, не решилась. Верну при первой возможности. Казалось, этот запрет на эмоции вытянул последние силы, и в офис я приплелась, спотыкаясь.
Таша уже собиралась домой, а увидев меня на пороге, замерла.
– Мисс Кэвилл…
– Я буду сегодня в исследовательском, – сбросила туфли и позорно застонала, опускаясь в кресло.
– Понятно, – заключила она философски. – Тогда я завтра пораньше, да?
– Как обычно, – зевнула я. Как же хотелось спать! – Не знаешь, мистер Келлер у себя?
– Думаю, как обычно, – обернулась она от дверей. – Может, мне остаться?
– Иди, – припечатала жестко. Тело требовало ванну и постель. Но я упрямо поднесла мобильный к глазам и сообщила Джастису, что сегодня буду ночевать с Денвером, а он может катиться домой. Тот не ответил, и когда я, шурша пакетом, пробралась в палату ребенка, поняла почему.
Денвер спал на животе у Джастиса, раскидавшегося на полу. То ли они играли, то ли практиковали новую позу. Но на мое появление мужчина всхрапнул и поднял голову:
– Вика, который час? – прохрипел.
– Девять, – тихо поставила я пакет на пол. – Я на тебя не покупала, поэтому иди домой.
Он вздохнул глубже, подмял Денвера и перекатился с ним на бок.
– Слушай, ну что ты творишь, а? Ну что ты его на пол положил?! – возмутилась громким шепотом я.
– Оборотни спят на земле, – зевая, сообщил друг. – Не надо воспитывать из него болезненного человека.
– О боже, – мотнула я головой и направилась в ванную, захватив с полки свой дежурный пакет.
9
В нем у меня всегда имелась пижама и прочие необходимые вещи. Свет не стала зажигать, чтобы не будить Денвера – он очень чувствителен к резким вспышкам. Стянула блузку, штаны и только потянулась за пижамой, когда вдруг сзади осторожно прикрыли двери. Послышался вздох…
– Ты не мог подождать?
– Ну ты же просто так не покажешь, – Джастис подошел почти вплотную. – Жестко он тебя…
Пальцы мужчины невесомо коснулись поясницы, вспорхнули по позвоночнику к лопаткам, и я прикрыла глаза. Мне иногда хотелось довериться сильным рукам, которые заберут все проблемы хоть ненадолго. Но кто виноват в том, что и люди, и оборотни в окружении собирались лишь использовать?
– …Почему не говоришь, кто он?
– Потому, – расправила штаны и принялась натягивать их.
– Выйти за меня было бы самым простым решением – он отвяжется. А еще этот Саторро Дан… – Я обернулась, удивленно вздернув брови: откуда он все знает? – Трепал тебя сегодня? – Джастис вытянул из моих рук пижамную кофту, расправил, глядя мне в глаза, и принялся натягивать ее со всей заботой. – А, кроме того, с Келлера сползут слухи о вас. Проскочит через голосование…
– А ты молодец, – одернула я края кофты, вырывая из его рук. – Все просчитал.
– Я не хочу тебя, – прорычал он, сузив глаза.
– Хочешь.
– Да, хочу, – вскинул он руку, упираясь ладонью в стенку сбоку, – и чтобы все эти отметины были моими.
– И чем ты отличаешься от того, кто меня пометил? – оперлась о стенку устало.
– Я спрашиваю.
– Он хотя бы мне не врет, что старается ради меня или ради Денвера.
– Я могу быть хорошим отцом, – блестел глазами в полумраке Джас.
– Ты просто отдавать не хочешь, – вспылила я. – Я для вас всех как переходящий приз! Один надкусил, сразу и тебе стало нужно!
– Ну что ты несешь?! – вдруг прорычал он сквозь удлинившиеся зубы. – Любого доведешь до белого каления!
Но тут в комнате закряхтел Денвер, и я рванулась к нему.
– Слушай, дай передохнуть, а? – прижала к себе ребенка. Джастис замер в шаге, тупо пялясь на меня, потом вдохнул и протер лицо:
– Хорошо, как скажешь. Но я буду здесь сегодня – много работы. Если понадоблюсь – звони.
И меня, наконец, оставили в покое. Я разложила на полу еду, притащила мягкие подушки и устроила Денвера на коленях. Он повозился какое-то время, но вскоре снова уснул, и меня внутри хоть немного отпустило. Казалось, весь этот дикий уродливый мир остался там – за окном и дверями, а здесь – в маленьком пространстве – воцарился мир: настоящий, наполненный правильностью и смыслом, сладким сопением малыша и запахом его волос, напоминающем о печенье…
Я сползла спиной в подушки, устраиваясь удобнее, равнодушно глянула на пакет… и вскоре провалилась в сон.
***
Не сказать, что это утро получилось лучше предыдущего – тело болело от неудобной позы, потому что всю ночь я устраивала Денвера удобнее, наплевав на себя. Часов в шесть поднялась, уложила малыша на кровать и направилась в душ.
Зеркало снова не обрадовало. К отметинам Рэма добавились еще и круги под глазами. Набрав Таше сообщение, что до обеда меня не будет, я вернулась в кровать и заснула наконец-то крепким сном, вопреки воплям совести.
Не разбудили меня ни Денвер, ни медсестра, что должна была его кормить, ни Джастис.
Когда подскочила на кровати и заморгала на окно, солнце в него уже не светило, как это было в начале рабочего дня.
– Доброе утро…
Джастис сидел в кресле у стола и сверлил меня излишне внимательным взглядом. Я даже подумала, что выкрутилась каким-то образом из пижамы и теперь спала голая, но нет – все, как обычно.
– Значит, Рэм Арджиев…
Внутри все похолодело:
– Что?
Вместо ответа он сгреб со стола планшет и направился ко мне.
– Что случилось? – поежилась я.
– Смотри, – и он вручил мне гаджет с приостановленной записью. Последняя оказалась выпуском утренней программы со смутно знакомым названием. Я запустила видео и сжала планшет.
В студии программы в качестве приглашенного гостя блистал Рэм собственной персоной. Ведущая выкатывала глаза и через слово причитала, как же неуловим он был до сегодняшнего дня. Стало противно.
– И что? – не выдержала я, раздраженно глядя на коллегу. – Лучше бы кофе принес, и вообще – сколько времени?
Но тут из планшета послышался вопрос ведущей:
– Рэм, вы рассказали про потрясающие и такие масштабные планы вашего сотрудничества с нашим правительством! Но нас интересует не только это, – ведущая кокетливо заулыбалась, – прекратите мучения женской половины человечества – скажите, в конце концов, вы встречаетесь с кем-то или вас все еще можно пожелать в качестве рождественского подарка?
У меня в горле пересохло, когда камера показала Арджиева. И не тяжело ему казаться таким безупречным?
– Скоро мне сложно будет держать такой секрет, – усмехнулся он, а ведущая, кажется, перестала дышать. – Я помолвлен с потрясающей женщиной – Викторией Кэвилл, старшей сотрудницей отдела исследований при вашем правительстве.
Как планшет не треснул в моих руках, непонятно. Я до боли закусила губы, пялясь на экран.
– Вероятно, очень серьезная девушка, – мерзко хихикнула ведущая.
Рэм только загадочно усмехнулся.
Дальше я не слушала. Кажется, ведущая продолжала забрызгивать слюнями микрофон, Рэм – хищно и зло усмехаться в камеру, а меня затошнило.
– Ты принесешь кофе? – просипела я.
– Даже больше – заказал тебе полноценный обед, – устало поднялся Джастис.
– Денвер в игровой? – поплелась в ванную.
– Да, – донеслось до меня в прикрытую дверь.
Я залезла под душ, но вместе с водой на меня обрушилось понимание всего, что сделал Рэм. Он обещал, что будет больно. Подставил меня сразу под все удары – руководство департамента будет иметь много вопросов к той, которая «завела отношения» с персоной нон грата. Отношения с полузверем для меня немыслимы. Это крест на карьере с вероятностью девяносто девять и девять процентов.
– Сволочь, – выдавила я, жмурясь на поток воды и кусая губы до боли, силясь не разреветься. – Какая же сволочь!
В груди клокотала злость. Самое простое – настучать журналистам, что я понятия не имею ни о каком Рэме Арджиеве, и это все – ложь! Но если он умудрился отменить все мои записи на прием вчера, то что говорить про папарацци? Говорить на допросе, что он врет? А отметины?
– Вылезай, – прозвучало хмурое позади.
– Ты не обнаглел? – не обернулась я.
– Немного, – и Джастис протянул мне полотенце. – Что от тебя нужно Арджиеву?
– Я не знаю, – замоталась в полотенце. – Он просто появился на вечеринке брата и… мы переспали.
– Он заставил. – Я молча обошла его и вышла в палату. – Вика, так нельзя, – следовал по пятам мужчина.
– Он отменил вчера все мои записи к врачам, – уселась я за стол. Обед призывно пах, но аппетита не было. А вот за стаканчик с кофе я схватилась с энтузиазмом. – Думаешь, я что-то могу?
– Если я заявлю на тебя права…
– Нет, – подняла на него взгляд. – Он далеко не идиот и поймет, что ты это придумал вчера. – Меня покоробило от того, что пришлось снова обсуждать с ним свой секс с Рэмом, но пресекать это нужно было раньше и решительней. Теперь поздно. – И что-то мне подсказывает, что твои «права» он тоже легко оспорит.
Он только гневно раздул ноздри, но промолчал. А я внезапно успокоилась. Вчера еще я что-то могла, сегодня Рэм поставил крест на любых моих усилиях. И это неожиданно позволило вдохнуть глубже. Понятно, что я ошибалась. Пока сижу здесь, Рэм кажется далекой проблемой. Но даже будучи на расстоянии, он смог до меня добраться.
– Все бесполезно, – покачала головой и потянулась к мобильнику, заваленному пропущенными. Первым набрала секретаря.
– Мисс Кэвилл, – простонала мне в трубку Таша, – тут просто апокалипсис! У меня десятки звонков от сми-шников…
– Что от руководства?
– Первым был мистер Келлер, потом Мистер Дан…
Показываться в офисе резко перехотелось.
– Таша, бери водителя и езжай ко мне домой. Мне нужны чистые вещи…
…Пока секретарь выполняла поручения, я самозабвенно возилась с Денвером. Пусть весь мир подождет, а мне нужно собраться, чтобы выйти против всех сегодня. Что-то подсказывало, день будет долгим.
– Ты сможешь посидеть сегодня ночью с Денвером?
Джастис опустил два стаканчика с кофе на стол и повесил переноску с моими вещами на двери ванной.
– Смогу.
– Отлично, – я тяжело поднялась. Денвер смотрел на меня так понимающе – взглядом, на который неспособен человеческий ребенок в его возрасте. – Но я буду стараться вернуться к вам.
Джастис молча проследил мое дефиле в пижаме в сторону ванной, а когда вышла при полном параде, его уже не было. Денвера тоже.
Последним я вытряхнула из продуктового пакета футляр с кольцом. При дневном свете камень не стал светлее, все так же настороженно поблескивая темными гранями. Звериный… Но я все равно надела кольцо и сжала руку в кулак, настраиваясь на долгий день.
10
А день начался, стоило ступить за порог. На меня косились от стойки ресепшен секретари и сотрудники в коридорах, а в лифте воцарилась гробовая тишина. И только на этаже руководства навстречу стали попадаться те, кто мог позволить себе меня поздравить. Первой это сделала заместитель главного финансиста, да с таким выражением, будто я ей очередь уступила. Второй стала более бесхитростная помощница Келлера.
– Ты почему не сказала? – сдвинул босс густые седые брови, стоило заявиться к нему на порог.
– О чем? – прошла через кабинет к креслу напротив.
– Ну и чем я заслужил такое твое недоверие, Вика? – испытывал он меня взглядом. – Как ты ему попалась?
Я тяжело сглотнула, еле подавив дикое желание сбросить свои проблемы на Келлера и попросить помощи.
Нельзя.
– Это долгая история, – улыбнулась натянуто.
Келлер прищурился. Обмануть его не выйдет, он уже и так все понял, но признаваться и давать ему возможность подставить себя еще больше я не дам. Саторро был прав – нужно отплатить за заботу хоть бы перед увольнением.
– Я никуда не спешу.
– Павел, – заерзала я, – я бы не хотела говорить о личном…
– Вот так мы теперь заговорили, – подался он вперед, складывая локти на стол. – Вся эта история шита белыми нитками. Потянешь – развалится. Чем он тебя шантажирует?
Как же сложно было побороть искушение узнать о Рэме хоть что-то! Я приняла борьбу взглядов с Келлером:
– Если можете мне что-то рассказать про моего мужчину…
Он стиснул кулаки с досады:
– Я могу тебя вытащить!
– Не надо меня вытаскивать. Я встречаюсь с Рэмом давно. Он же работает с моим братом…
– Вика, он под пристальным наблюдением наших безопасников.
– Ну еще бы – у департамента с ним столько сделок.
– Потому что приказ от правительства был – работать. Они хотят, чтобы полузвери были на виду – жать им лапы, общаться, вести слежку… А Арджиев – прирожденный бизнесмен. Учитывая, что добрая часть сырья теперь находится на их территории, перед ним будут ползать на пузе. Но тебе в этой партии делать нечего!
– Не нам с вами решать, – отвела я взгляд. – Вам нужно оставаться на посту…
– Донесли? – раздраженно поднялся Келлер с места и шагнул к окну. Мы помолчали какое-то время. – Скажи, пожалуйста, что я на своем посту, если не смогу даже тебя защитить?
– Не надо меня защищать, – поднялась следом я и направилась к нему. – Пожалуйста, обещайте мне, что по итогу голосования завтра вы останетесь.
Мы оба замерли у окна, глядя на город. Железобетонный, равнодушный. Мы – люди – сами создали себе проблемы, так чего уж ныть? Я сразу знала, куда шла. Не попасть на стык интересов не вышло – бывает. Может, меньше надо было разыгрывать из себя недоступную стерву, которая манит таких мужчин? Плевать я хотела, конечно, и боролась за право делать любимое дело так, чтобы ко мне опасались приближаться и лезть в душу. В любом случае буду платить. За что-то или кого-то – какая разница?
– Никто мне ничего не сделает, – скосил он на меня глаза. – Ты зря переживаешь и защищаешь меня, слышишь?
– Ну и отлично, – улыбнулась я. – А Арджиев сам же и подставил себя в этом утреннем шоу – теперь все пристально будут следить за его личной жизнью. Придется регулярно демонстрировать сытую и довольную жизнью меня.
– Вика, ничего он никому не будет демонстрировать…
– Будет-будет, это я вам обещаю. Мы еще ни о чем с ним не договорились. Свадебный контракт в разработке…
– Где ты ему перешла дорогу?
– Я не причем. Он просто упал на колени и сказал, что хочет. Вот, – и я протянула кольцо с камнем.
Келлер нахмурился:
– А подробнее?
– Он вообще очень галантный, – пожала плечами, улыбаясь.
– Вижу, – спустился он мрачным взглядом мне на шею.
– Меня, знаете, что больше беспокоит? Денвер…
– Малыш-оборотень? – вздернул он бровь. – А что с ним?
– Нам надо его защитить, мистер Келлер. Вот все, что вы могли бы сделать для меня – перенесите на него. Он – самое мое большое сокровище…
В носу защипало. Я ведь еще не осознала всех последствий мести Арджиева. Если меня уволят, я не увижу Денвера. Только стоило об этом попросить, меня догнало пониманием – никто мне не поможет. Я не знаю почему, но осознание того, что я тут одна и мои проблемы только мои, никогда еще не было столь ярким. Джастис присмотрит, но то, как я приучила ребенка к себе, теперь казалось чудовищным обманом. Чувства малыша ведь не игрушка…
– Я тебя защищать буду, а ты уже своего Денвера, – непреклонно заявил он. – Ясно тебе?
– Ясно. Только не от кого.
– Ты не знала, что он даст это интервью, иначе не боялась бы за Денвера, Вика. А в глазах у тебя страх. Несмотря на улыбку.
Я заморгала и обняла себя руками:
– Не делайте ничего, пожалуйста. Я себе не прощу…
– А я? – он долго смотрел мне в глаза. – Он купил тебя на высшем уровне…
– Что? – опешила я.
– Это догадка, – щурился он хищно. – Но вероятность слишком высока. Поэтому и борзый такой. Борзый ведь? – И он обошел меня и направился к столу.