Наследник для медведя Владимирова Анна
– Павел, – бросилась я следом, – пожалуйста! Не делайте ничего! Послушайте! Мы с Рэмом… у нас все непросто. Но дайте мне шанс не впутывать вас!
– За все время исследований их особенностей, Вика, мы ведь не особо продвинулись, – развернулся он у стола. – Мы все равно многого не знаем. Они забирают себе женщин, обрубая всяческие их связи с родными.
– Поэтому таких полоумных немного, – пожала я плечами. – Я не хотела замуж! Просто развлечься…
– Не ври, а! – скривился он.
– Вы считаете, что в меня нельзя влюбиться так, чтобы совершать импульсивные поступки? – всплеснула я возмущенно руками. Честно говоря, ноги уже дрожали от напряжения. – Павел, давайте закроем тему, хорошо? Сама разберусь со своими любовными похождениями! Буду ждать вызова к вашему начальству. Если у вас пока все, то разрешите идти?
Ох, давно я не видела у него такого взгляда. День еще не начался, а я уже дрожала от напряжения. Но, как мне показалось, выступила я эффектно, поэтому развернулась и вылетела из кабинета. Саторро в моих планах не значился – пусть идет к чертям.
И что самое интересное – Рэм не объявился. Меня одолевали звонками журналисты, косились в коридорах сотрудники департамента. Вышагивать с гордо поднятой головой и делать вид, что самая счастливая на свете, было тяжело. Таша благоразумно молчала и не пыталась комментировать новости – секретарь у меня самая лучшая.
Уехать вечером домой без проблем стало возможным только благодаря подземной парковке и отсутствию туда доступа посторонним, но у главного входа я заметила несколько папарацци. Джастис дежурил с Денвером до полуночи, поэтому я решила поужинать и собраться сама, чтобы не гонять поутру Ташу за новыми вещами.
А еще хотелось побыть в тишине. Только та неожиданно навалилась такой тяжестью, что я еле доплелась до кровати и рухнула на нее в одежде.
Рэм меня размазал… Я пялилась в потолок и безучастно моргала. Нужно было вставать, готовить ужин, идти в ванную, а потом ехать к Денверу… Сколько мне с ним еще осталось? Хотя… Если у меня его все равно отберут, зачем рвать ребенку сердце?
Зажмурившись, я потянулась к карману брюк и набрала текст сообщения Джастису, глотая слезы.
«Давайте сегодня без меня, хорошо?»
Рэм сделал больно не касаясь. Изящно вычислил точку приложения усилий и всадил в нее нож, прекращая все мои связи.
Кое-как сползав в ванную, я залезла в полотенце на барный стул в кухне с бокалом вина. Что у меня осталось по плану? Допрос. То, что меня вызовут, сомнений не было. И даже Келлер ничем не поможет. А потом увольнение. И конец карьере. Вино, к сожалению, не расслабило настолько, чтобы я не смогла поднять мобильник.
«Рукоплещу стоя. Ты правда думаешь, что я упаду без сил к твоим ногам?»
Он ответил не сразу. Я успела доплестись до кровати, вернуться в кухню за бутылкой и снова оказаться в спальне.
«Лучше на колени».
И снова пришлось сдержать глупый порыв выплеснуть эмоции и что-нибудь разбить. Нет уж. Если бить, то у зверя на голове!
«Длинная очередь к тебе на колени?»
Ответил он неожиданно:
«Не наливай второй бокал».
Я протерла губы тыльной стороной.
«Ты и сейчас меня видишь?»
«Нет. Но ты мало пьешь. На вечере от одного бокала тебя развезло. Сейчас – явно тоже».
Я посидела немного, глядя на бутылку на полу, потом наклонилась и плеснула из нее добрую порцию вина.
«Я не приду к тебе на колени, Рэм. Я лучше сдохну».
Мрачная решимость заполнила душу и опустошила одновременно. Положив мобильный рядом с бутылкой, я выпила залпом бокал и растянулась на кровати, повернувшись к городу. Красивый, загадочный, манящий ночной вид вскоре поплыл перед глазами. Что-то нашептывал мобильный, и мне даже казалось, я слышу ненавистный голос зверя… нет, рычание… Но мне стало свободней, потому что я приняла решение, которое было хорошо знакомо каждой гранью последствий. Зверь думает, что загнал в ловушку, но я уже была в похожей. Правда, тогда меня спасли родители Донни. Как они остановили свой выбор на мне в детском доме – несуразном подростке, я поняла только спустя много лет. Но теперь их нет.
Буду скучать по своему медвежонку…
***
11
***
Я смотрел на ее ответ, сдавливая мобильный сильнее, чем тот мог выдержать, и стискивал зубы. Впервые резануло нехорошим предчувствием, а ведь казалось, что все под контролем – просчитано, выверено с точностью… Но все пошло не так сразу же. Настолько, что нужно было бросать эту женщину и признаваться, что ошибся. Только я не мог…
А ее обещание внезапно вышибло из шаткого равновесия. «Лучше сдохну». Жаль, что я ее сейчас не мог видеть… Уметь признавать ошибки быстро я научился давно – не все можно держать под контролем. И эта женщина сейчас НЕ под контролем. Необходимость балансировать и следить за степенью сжатия обстоятельств вокруг нее нервировали.
Я поднялся из-за стола и прошелся по кабинету в сторону выхода на крышу. Несколько прозрачных ступенек вели на воздух – здесь почти чистый. Клочок искусственного леса и журчание воды в глубине были хреновой заменой дому, но хоть как-то облегчали неприятие этой помойки там, внизу. Именно, что помойка… Люди гнили в ней заживо, не чувствуя запаха. А я чувствовал. Только приходилось сцепить зубы и терпеть.
Поэтому заметить, что терпеть вдруг стало легче, было просто…
Я бы сравнил ее с последней ягодой шиповника на облетевшем кусте. На белом снегу она как капля крови – обещает еще несколько дней жизни. Такая непохожая на тех, с кем приходилось быть человеком – не льнула, а только отталкивала и держалась на расстоянии. Завершенная. Одна. Ей не нужны статус, мужчины и деньги. И ее тело только усилило притяжение и жажду заполучить любой ценой.
Я забывал о цели…
Мобильный снова жалобно скрипнул в пальцах, и я, наконец, использовал его по назначению:
– Мне нужно наблюдение за ней круглосуточно.
– Сделаю. Ограничения?
– Любое подозрение на опасность для нее. И досье на нее с момента рождения. Полное. Срочно.
***
Я обнимала кружку с горячим чаем одной рукой и скользила по столешнице другой. Сегодня хотелось запомнить каждую минуту, ощущения касания к своему прежнему миру. Я любила в нем каждую деталь, пусть кому-то покажется, что их непростительно мало, будто мне все дали взаймы…
День выдался тяжелым. На ковер в министерство меня вызвали рано утром, не успела я глаза продрать. Келлеру стоило всей выдержки позволять меня допрашивать под видом актуализации моего послужного списка. К счастью, выдержка не отказала обоим, а я даже поверила во всю чушь, которую несла. Мысль, что Келлер прав, и моя кандидатура согласована Арджиеву, крепла от вопроса к вопросу. Было ощущение, что меня прощупывали не на шпионаж, а на несогласие с положением дел, но я с энтузиазмом косила под дуру, при каждом удобном случае потирая безымянный палец новым кольцом. Келлер не сказал мне ни слова, но я слишком хорошо его знала – воюет за меня. Только все бесполезно. Рэм вряд ли разрешит мне оставаться в департаменте, если и правда теперь является моим владельцем. Если же нет, меня тем более не оставят.
Остаток дня провела как в тумане. Самое сложное, на что ушли последние силы – это снова не свернуть в сторону палаты Денвера.
Как я добралась домой, помнила плохо. Сколько сидела в кухне за столом – тоже не могла точно сказать.
Кофе давно остыл.
Я долго смотрела на входящий, прежде чем найти в себе силы ответить.
– Привет, как Денвер? – выдавила в трубку, как мне показалось, довольно бодро.
– Привет. Ты почему не зашла? – Слышала, Джастис куда-то шел. Потом вдруг послышался знакомый мелодичный звук, с которым приезжает лифт в моем доме. – Открывай.
Я закатила глаза и кое-как сползла с барного стула.
Джастис просканировал меня хмурым взглядом еще на пороге и протянул пакет:
– Твои любимые.
Не знаю, зачем, но я поддалась порыву и обняла его, позорно расплакавшись. Джастис ругнулся, подхватил на руки и понес в кухню:
– Достала ты меня, сучка! – уселся со мной на стул, но я уже пришла в себя и тут же вывернулась из его рук. Мы это уже проходили – он мне не поможет. Попытался меня схватить, но я выставила руку, останавливая:
– Вот какого черта ты приперся? – шмыгнула носом, вытирая слезы.
– Сколько можно, Вика? – сурово смотрел он на меня исподлобья. – Ты сама не вывезешь. Давай вместе.
– Нет. Все. Молчи, – зажмурилась я. – Заткнись и проваливай!
– А если нет? – поднялся он и направился ко мне.
Я вжалась задом в столешницу на его приближение:
– Не надо.
– А как с тобой еще? – заглянул в глаза, останавливаясь в шаге. – Ты была у Келлера, но что ему сказала? Не вмешиваться? Защищаешь его? А тебя? – И он рывком схватил меня за шею и притянул к себе: – Кто будет защищать тебя?!
Я ударилась в его грудь, но он вжал меня в столешницу, запуская пальцы в волосы, и потянул, вынуждая подставить шею. Знакомый подчиняющий импульс прошелся по телу…
… но тут раздался грохот в коридоре, а в следующий миг Джастиса что-то откинуло от меня, и я упала на подкосившихся ногах.
– Мисс Кэвилл, – присел рядом смутно знакомый тип. Кажется, он доставлял мне лекарства. – Вы в порядке?
– Кто вы? – прохрипела я, ошалев.
Я глянула за его плечо. Двое мужчин в таких же костюмах киллера скрутили Джастиса физиономией в пол.
– Мистер Арджиев приказал доставить вас…
– А ну отпустите его! – взвилась я, подскакивая на ноги.
– Мисс, он применил силу по отношению к вам, – поднялся следом главный.
– Вам какое дело?! – потребовала я. – Я вызываю охрану!
– Охрана в нашей ведомости, не переживайте, успокойтесь, – увещевал он меня как полоумную.
– Да отпустите вы его! – сжимала бессильно кулаки, стоя рядом с Джастисом.
– Это решает мистер Арджиев.
Я зарычала и бросилась в спальню за телефоном. Ответил он сразу:
– Говори.
– Убери своих бульдогов из моей квартиры! – прошипела я.
– Ты в себе, Вика?! – зарычал он. – Какого черта на тебя бросается этот кот?!
– Не твое собачье дело! – орала я в трубку, топая ногами. – Исчезни из моей жизни! Ты слышишь меня?!
– Я сейчас прикажу своим бульдогам тебя привязать к кровати, пока не приеду сам. Ты меня слышишь? – холодно цедил он. – Он тебя головкой ударил, пока пытался трахнуть?
– Снова судишь по себе!
– При всем желании не могу – я не пытался!
– Пошел ты! – процедила я и запустила мобильник в стенку.
В коридоре продолжалась возня. Я слышала рычание Джастиса, звуки глухой борьбы, а сама гипнотизировала приоткрытые в коридор двери.
– Мисс?.. – донеслось вопросительное, когда я вышла из спальни.
– Сигареты где-то в сумке, – раздраженно отмахнулась, направляясь к тумбе, но сразу же бросилась к дверям, активировала замок, прошмыгнув в проем и захлопнула за собой дверь. Быстро они ее не откроют. Но бежать я и не думала. Что Рэму моя беготня? Сбежать от него можно было только одним хорошо знакомым мне способом.
И я кинулась на крышу…
***
Я знал, куда она исчезла. Пока моя охрана вскрывала замок, я прошел по коридору, ведущему от ее квартиры к лестнице на крышу. Она оставила четкий след из смеси запахов, которым сложно сопротивляться – туалетная вода, кофе… отчаяние. И все это было про меня.
Я будто листал книгу о своей жизни, написанную чужими эмоциями, но пальцы дрожали, переворачивая очередную страницу. Мне не составляло труда просчитывать людей – мотивы, намерения, предлоги и истинные причины. Сейчас же это ясновидение будоражило нервы. Сложно сказать почему, но с каждым шагом жизнь сжималась до этого узкого коридора, являя странную исковерканную суть. И та проступала несмываемыми чернилами уже не на страницах – в душе.
Вика выбрала верхний этаж не потому что дешевле. Она оставляла себе запасной выход, как и много лет назад, когда бросилась с пятого этажа здания детского дома. В деле было указано, что пятнадцатилетняя девочка не выдержала домогательств. Не выдержала, что ей указывали, что она должна делать… и с кем спать. И я даже не знал, что будоражило больше – суть или то, что эта суть меня… пугала.
Я толкнул двери на крышу и сразу увидел ее.
Свой шиповник на снегу… последний. Который в любую секунду могло снести порывом равнодушного ветра…
Вика заставила меня чувствовать. Всего одна ночь с ней, несколько звонков – и эта бескомпромиссная несгибаемая женщина не оставила другого выбора, кроме как вспоминать, как это – злиться до бешенства и хотеть до безумия. И за это ее хотелось придушить…
***
Я сидела на ограждении, как на скамейке, свесив ноги в пустоту. Широкий парапет за день нагрело, а чувство такой необходимой свободы покалывало кончики нервов. Закат сегодня расстарался с кровавыми росчерками по горизонту. Только вдруг спину обожгло, а кожу знакомо закололо, и я замерла, тяжело сглатывая.
Рэм подошел к парапету в нескольких шагах от меня и прожег таким взглядом, что дышать стало трудно.
– Уходи, – просипела я, чуть наклоняясь вперед.
На что он сощурился:
– Я не дам тебе упасть, – заявил так, будто воздух обязан сгуститься по его приказу.
Я усмехнулась:
– Не собираюсь тебя спрашивать…
– Что ты хочешь, чтобы остаться со мной? – потребовал вдруг так, будто я не на крыше сидела, а стояла перед ним с брачным контрактом.
– Я не останусь…
– Все чего-то хотят, Вика, – перебил он. – Или ты ни черта не сделала в жизни? Нет кого-то, кому нужна?
Вот сволочь! Я же решилась доказать ему, что не везде действуют его связи, а он не жалел все равно!
– Да что ты понимаешь! – вскричала. – У меня была работа! Мне она нравилась! Мы… мы спасаем таких, как ты, Рэм! У меня в отделе живет маленький малыш и не понимает, почему я уже двое суток не появляюсь у него!
– Так почему не появляешься? – требовал он жестко и безжалостно, медленно приближаясь. – Тебя не пускают?
Самое время было действовать, но он надавил на все, что накопилось, разом, и я не могла ему всего не высказать!
– Меня все равно уволят! – перекрикивала я ветер, сжимая кулаки, глядя, как он приближается. – И я все равно не смогу его видеть! Это в твоем мире чувств не существует! В моем их нужно щадить!
На какую-то секунду мне показалось, что все по-прежнему – он далеко, а я все сказала. Но стоило только перевести взгляд на город, сильная рука дернула за шиворот так, что я чуть не задохнулась, а вторая – перехватила за руку. Как он оказался так быстро рядом – я не поняла. Да и не до этого мне было. Я забилась в его руках, с ужасом соображая, что он отнял мое преимущество! Мое право на свободу выбора и решения. Отвлек, втянул в идиотский разговор и вытащил!
– Пусти меня! – выкручивалась из его рук. – Я не приду к тебе! Не стану…
– Я пришел, – прорычал мне на ухо, не позволяя вывернуться.
12
Всего два слова, но меня парализовало. Я замерла, тяжело дыша и осознавая, что только что произошло. Этот момент, будто сверкнувшей молнией, поразил мой мир, и вот-вот разлетится… Тело будто налилось свинцом, становясь неподъемной обузой, а Рэм запустил горячую ладонь мне за ворот рубашки и принялся растирать пострадавшую от его рывка шею. При этом все еще прижимал к себе. Его тяжелое дыхание билось в затылок еще несколько вдохов, потом он подхватил под руку и дернул к дверям.
Читать бесплатно другие книги:
