Она (не) твоя Попова Елена

Глава 33. Блондинка из прошлого

Артем

Да, Макс! ответил я, резво вписавшись в поворот.

Где тебя носит? Договаривались же на десять! проворчал в трубку брат.

Я почти на месте, соврал я и, скинув вызов, взглянул на часы: «10:05»

«Вот черт! А я только еще отъехал от дома…»

Набрал клиенту.

Алло? послышался в трубке звонкий женский голос.

Екатерина, доброе утро! Я задерживаюсь немного. Если минут через двадцать буду на месте, дождетесь?

Ну… если через двадцать, то окей, ответила девушка.

Вчера у нас заболел один из риелторов, и Макс с вечера попросил, чтобы я сегодня сам показал клиенту квартиру для сдачи.

И я его благополучно подвел…

Неудивительно, что проспал, если учесть, что уснул только под утро.

Всю ночь сходил с ума из-за всей этой ситуации с Алисой и дочкой.

В сердце втыкается гарпун всякий раз, когда вспоминаю, как София тянулась к Жданову, как Алиса смотрела на него тем самым взглядом, который так часто обращала ко мне.

Я рвал на себе волосы, представляя, как они вместе проводят вечера, как гуляют с коляской, ездят путешествовать, завтракают, обедают, ужинают! Как он носит на руках мою дочь, как целует Алису, как она с ним ложится в кровать, черт возьми!

Я кидал и бил в квартире все, что попадалось под руку столько было во мне гнева. И не остановился, если б в три часа ночи в дверь не постучал сосед снизу.

Кажется, он пришел после того, как в батарею полетел журнальный столик.

«О-о, дьявол… — взвыл я мысленно. — И почему только сейчас, потеряв ее, осознал, насколько она дорога мне?»

Такую, как Алиска больше не найти, уверен в этом.

Она живая, она… Она настоящая.

Всегда улыбалась, всегда была в хорошем настроении, с ней было о чем поговорить и о чем посмеяться. Не то, что все эти надутые куклы, вечно поправляющие то лифчик, то волосы.

Белкина, которую я знал, вообще ж не умела быть серьезной и грустной, и уж тем более такой черствой и категоричной, какой была вчера…

И взгляд ее ледяной до сих пор стоит перед глазами.

«В тот день, когда я ждала тебя за накрытым столом, ты ставил крест на нашей семейной жизни, ложась в постель с другой женщиной! Ты сделал выбор сам!» вспомнил я ее слова и, заглушив мотор, несколько раз ударил по рулю.

Откинувшись на подголовник, закрыл глаза и, несмотря на то, что сильно опаздывал, еще несколько минут провел в машине, приводя себя в чувство.

В конце длинного коридора спиной ко мне стояла худенькая блондинка в белом полушубке и быстро барабанила длинными ногтями по подоконнику.

Еще раз прошу прощения за задержку, сказал я, выдергивая из кармана ключи от квартиры.

Девушка развернулась на одних каблуках, с деловым видом взглянула на наручные часы и, скрестив на груди руки, возмущенно уставилась на меня.

Я уже приготовился ссылаться на пробки, на затор по всему городу, как вдруг… она внезапно расцвела в улыбке.

— Романов? — выдохнула блондинка. — О, боже мой! Вот так встреча! — хохотнула она и бодрым шагом направилась в мою сторону.

Глава 34. Заманчивое предложение (?)

Артем

Я с трудом узнал в блондинке свою одноклассницу Катю Павлову. В школе она была такой же высокой и стройной, правда, волосы были рыжие, всегда носила короткую стрижку и скромно одевалась, чего не скажешь о ней теперь.

Цену таким шубам я отлично знаю, однажды мне пришлось хорошенько раскошелиться, чтобы купить почти такую же Алиске. А еще я заметил на ее руке часы далеко не дешевой фирмы и маленький значок «Шанель» на сумке.

— Бли-и-ин, Романов, сколько лет не виделись, — радостно изрекла Катя и повисла на моей шее, словно сто лет ждала этой встречи.

Я даже опешил, а еще чуть не задохнулся от сладкого запаха ее духов.

Отойдя на шаг, Павлова обвела меня взглядом.

— Ох, как возмужал, как возмужал!

— Тоже рад видеть, — криво улыбнулся я, и вставил ключ в замочную скважину. — Ты же вроде после школы уехала жить в Питер? — вспомнил я.

— Ага, работала там моделью, потом вышла замуж, месяц назад благополучно развелась, — хохотнула Катя, — и упорхнула обратно в столицу. Вот, ищу квартиру на время, пока моя строится.

— На какой срок хочешь снять? — поинтересовался я, входя внутрь.

— Сдача дома в апреле, потом ремонт, все дела. Так что, скорее всего, до лета, — ослепительно улыбнулась она и обвела взглядом просторный коридор. — Ва-а-а-у!

— Проходи, осмотрись, — я указал рукой в комнату.

Катя развернулась ко мне спиной, приспустила на плечи шубу, я в это время отвлекся на СМС от брата.

«Ты на месте?»

«Да, все норм»

«Там еще один клиент приедет через полчаса, выберешь сам, кому сдать, ок?»

«Ок!»

— М-да, Романов, — поцокала языком Катя и, сняв шубу, добавила: — Джентльмен из тебя, конечно, некудышный…

И до меня только сейчас дошло, зачем она несколько секунд стояла ко мне спиной. Повесив шубу на крючок, Павлова, раскачивая сумочкой на длинной цепочке, родефилировала в комнату.

— Слу-у-у-шай, а тут шикарно! — одобрительно покачала она головой, разглядывая дорогую мебель и здоровенный телик на стене.

Заговорщически стрельнула взглядом по комнате, скрестив на груди руки, прищурилась и постучала пальцами по предплечью, как будто в уме делала перестановку мебели, и спустя полминуты широко улыбнулась.

— Класс! Мне все нравится! — воскликнула она.

Подойдя к окну, одним движением раздвинула шторы и с довольным лицом развернулась ко мне.

— Покажешь кухню?

Я проводил ее в кухню, по пути показав туалет и ванную комнату. Отделка везде была что надо — мы с Максом не скупились на ремонт, так что Катя только и делала, что ахала от восторга.

Техника в кухне ее тоже порадовала, как и барная стойка, за которой она успела посидеть, как и вид на город из панорамного окна.

— Ну а ты о себе расскажи, — вдруг сказала она, изучая кнопки на духовом шкафу. — Женат? Дети есть?

— Разведен, есть дочь, — ответил я.

Катя едва заметно улыбнулась, кокетливо заправила за ухо прядь светлых волос и, выгнув дугой бровь, смерила меня оценивающим взглядом.

— Смотрю на тебя, и вот совсем не вяжется: Романов — риелтор! — развела она руками. — Я думала, ты в полицию пойдешь, в военные или в пожарные, к примеру. Такой мужественный был всегда, такой смелый. И на тебе — риелтор!

Она хлопнула ладонью по лбу и звонко рассмеялась.

— Ой, да-а-а… А ты случайно не хочешь сменить деятельность? У меня своя сеть ювелирных салонов в Москве и в Питере, сейчас как раз набираю охранников. Нам нужны такие крепкие парни, — подмигнула Катя, и сжала пальцами мое плечо. — Или могу устроить тебя моим личным водителем на новенький «Порше», м? — Она закусила губу, глядя на меня в упор.

— Меня все устраивает, — отрезал я, отходя от нее к окну.

Не стал кичиться, что эта квартира и еще десяток подобных ей — наполовину мои, и тачка у меня не хуже ее белого «Порше». Теперь стало понятно, кто так по-идиотски припарковался во дворе, что даже не проехать.

Катя, не скрывая недовольства, поправила ремень на белом комбинезоне, взмахом руки отправила за плечо волосы и еще раз обвела взглядом кухню.

— Ладно, короче… Я беру!

Она, раскачивая бедрами, прошла к барной стойке, сняла с держателя бокал для вина и, игриво глядя на меня, обвела пальцем по кругу горлышка.

— Ну, ты хоть составишь мне компанию в какой-нибудь вечерок? А то приехала вроде как в родной город, а такое ощущение, словно впервые здесь — никаких контактов не осталось, даже не с кем попить винца, — бархатным голосом промурлыкала она и, наклонив на бок голову, с улыбкой ждала мой ответ.

Глава 35. Безумные идеи — всегда самые правильные

Через два часа я был уже в офисе. Макс приехал из банка весь как на иголках: у его новой пассии сегодня день рождения, а курьер где-то задерживается с букетом цветов.

— Вот как знал, что нужно самому ехать в цветочный! И зачем только послушал тебя, дурак?! — проворчал брат. — Карина уже через полчаса уедет в салон красоты! И что тогда, курьер цветы у нее под дверью оставит?

— Макс, да я там сто раз цветы для Алиски заказывал, и никогда проблем не было. Не дрейф, он вот-вот будет на месте, — подбодрил я, наливая кофе в две чашки.

— Как съездил к ней, кстати? — спросил брат, устало опускаясь в кресло.

— Да как сказать… — вздохнул я. — Дочка-солнышко, на нашу мать похожа, кстати.

На сердце сразу потеплело, стоило только вспомнить Софочку.

Я показал брату ее фото, которое сделал, пока оставался с ней в комнате.

— Красавица моя маленькая, — улыбнулся я, глядя на экран.

— Точно, очень похожа! — удивился брат и несколько секунд с улыбкой рассматривал лицо племянницы. — А что Алиса? Поговорили с ней? — возвращая телефон, спросил Макс.

— Поговорили…

Я рассказал ему о нашем разговоре и, отпив кофе, заключил:

— … И она сказала все это не сгоряча, Макс — Алиса была серьезней некуда. Похоже, она и правда любит его…

— Неудивительно, — развел руками брат и, встав с кресла, ткнул в меня пальцем. — Потому что ты весь в батю! Царствие ему небесное…

Вставив в зубы сигарету, Макс вышел за дверь, а я, откинувшись на спинку кресла, вспомнил слова матери.

Когда я приехал к ней в Крым и рассказал обо всем, что стряслось, она ответила:

— … Ну и что ж ты теперь удивляешься, что Алиса нашла другого? Ты, милый мой, как и твой отец — никогда не умел держать язык за зубами! То, что для тебя шутка, для женщины — как лезвием по сердцу. До сих пор помню, как в прошлый ваш приезд ты сказал ей надеть слитный купальник. У бедняжки аж слезы в глазах застыли! Так что сам виноват, что упустил ее.

Мама поцокала языком и, укоризненно глядя на меня, продолжила:

— Я ж тоже в свое время не больно-то стала терпеть вашего отца. Тьфу еще — под мужика подстраиваться! Чемоданы выставила за дверь и бывай! Так что я прекрасно понимаю Алису. Тебя далеко не каждая вытерпит, — с горечью заключила она.

С матерью у нас всегда были натянутые отношения, я с детства чувствовал перевес в сторону брата. Мне же доставались в основном тычки и подзатыльники, наверное поэтому я был очень груб с ней в подростковом возрасте.

В шестнадцать лет, я против воли матери перебрался жить к отцу и практически потерял с ней связь. Потом она уехала на ПМЖ в Крым, и мы не виделись вплоть до нашей с Алиской свадьбы.

Не знаю, как жене это удалось, но она буквально заставила меня помириться с матерью, простить ей все, что было в прошлом и извиниться самому.

И в этот раз, не получив от матери поддержку, мне вовсе не хотелось с ней спорить, она была права: мой характер далеко не каждая вытерпит.

Я тоже прекрасно помню тот купальник, и не только… Сколько раз обижал жену своими высказываниями, не осознавая, что делаю ей больно.

Слишком поздно понял, что дело вовсе не в одежде, фигуре и внешности… Я не замечал в ней самого главного — душу. Широкую, добрую открытую душу, а еще и… еще и такую ранимую…

Больше всего хочется отмотать время назад и все исправить. Я бы все отдал, чтобы забрать свои слова-уколы обратно, не советовать надевать то, что ей не нравилось, и обязательно сказал бы, что ей идет стрижка, даже если она совсем ей не подходит.

Я бы взял ее за руку и пришел вместе на корпоратив, а еще уволился бы к чертовой матери со службы, чтобы больше никогда не оставлять ее так надолго.

— Бы, бы, бы… — хрипло проговорил я, сглотнув ком в горле.

То ли кислорода стало мало в кабинете, то ли воротник рубашки внезапно стал тесен — от этих мыслей стало тяжело дышать.

Я расстегнул верхнюю пуговицу и устремил взгляд в потолок.

«Дайте мне еще хоть один маленький шанс, и я все исправлю. Алиса и моя дочь будут самыми счастливыми женщинами на планете. Я даю слово!»

В дверь кабинета постучали, и через секунду раздался голос.

— Можно?

Я приглашающе кивнул Александру на кресло напротив.

Как только он сел за стол, я пододвинул к нему заранее распечатанный договор и быстренько пробежался по всем пунктам.

Через несколько минут подписи были поставлены, а ключи отданы квартиросъемщику, который остался очень доволен квартирой.

Впрочем, Катя тоже была в восторге от этой квартиры и, судя по ее тону, явно обиделась, что я предпочел ей другого клиента, даже бросила трубку.

Не, ну а что? Сдать квартиру Павловой, которая наверняка будет устраивать там вечеринки, или человеку, который приехал сюда в длительную командировку?

Конечно же, я выбрал второе! Такие квартиросъемщики на вес золота. И заезжают на долгий срок, и дома бывают довольно редко, так что в квартире всегда будет порядок. Тем более Александр показался мне весьма деловым и серьезным человеком. И я, не раздумывая, пригласил его на подписание договора.

До Нового года осталось все ничего — неделя. И весь остаток дня я ломал голову над тем, что бы такое подарить Алисе и дочке.

И если с Софочкой все более-менее просто, то… с Алисой засада полнейшая.

Я понятия не имею, какой подарок она примет от меня, не отвергнет. Перебрал в голове все, что только можно, но все не то.

Слишком банально, слишком просто.

До скрежета зубов хочется сделать что-то очень важное для нее, то, о чем она давно мечтала.

И только к вечеру, по пути домой в затуманенном мозгу начала созревать безумная идея.

Я всегда знал: самые правильные мысли залетают в голову спонтанно, и как правило они непременно выстреливают, но… пока что даже понятия не имею, как ЭТО воплотить в реальность.

«Это ж надо столько всего провернуть, блин…» — стучал я пальцами по рулю.

Но ради Алисы я готов и на такие безумства!

Правда, к Новому году точно не успею, но сделаю все, чтобы реализовать план в самом ближайшем будущем.

Приехав домой, не ужиная, приступил к делу.

Для начала подсчитал средства на всех своих счетах — скопилась приличная сумма, и этого будет вполне достаточно для воплощения идеи. Плюс я продам эту квартиру, как бы не было жалко с ней расставаться.

Потеряв счет времени и забыв обо всем на свете, включая ужин, душ и сон, я полночи составлял план действий, искал нужных людей, набрасывал проект и сходил с ума от одной только мысли, когда представлял реакцию Алисы.

Я очень надеюсь, что у меня все получится!

Глава 36. Одна на всех

7 Марта

Алиса

— Я же просила быть дома в два! — сердито сказала я, забирая у Артема Софию.

— Прости, мы загулялись, — виновато улыбнулся он.

От них пахнет улицей, и исходит холод. Шапка Софии вся в снегу, как и рукавицы Артема — на них прям комки снега. А коленки, ох… — кажется сырые насквозь.

— Опять лепил снеговика? — догадалась я, раздевая Софу.

— Ага-а-а, — протянул Артем, помогая расстегнуть розовый комбез. — Правда, морковку дома забыли, но мы выкрутились, да Софушка? — подмигнул ей Романов и прижал указательный палец к губам. — Только т-с-с, ладно?

— Что это у вас за секреты? — прищурилась я, глядя на них по очереди.

Дочка радостно взвизгнула и, не сводя взгляд с Артема, задергала ножками.

Романов поцеловал ее в румяную щеку, помахал рукой и, сказав мне «пока», направился к двери, снимая с головы мокрую шапку.

— У тебя в чем волосы? В краске что ли? — Я присмотрелась к его голове.

Он коснулся затылка, как раз в том месте, где волосы были выкрашены в белый цвет и с улыбкой обернулся.

— Седею, Белкина! — подмигнул он и вышел за дверь.

«Хм… даже любопытно, что это он красил? Романов и с кисточкой в руке? С трудом представляется такая картина».

Опомнившись, хлопнула себя по лбу, быстренько посадила Софу в детский стульчик и поторопилась за ним.

— Артем! — крикнула я, когда закрывались двери лифта.

Через секунду они резко остановились, раскрылись, и он высунул голову.

— Завтра мы уедем на три дня. Ты приходи на следующей неделе, ладно?

— К-куда уедете? — заикаясь, спросил он и, хмуро глядя на меня, вышел из лифта.

— Хотим отметить праздники за городом.

Если честно, я и сама еще не знаю, куда отправимся. Кирилл держит эту информацию под грифом «секретно». Сказал только, что это будет сюрприз.

Романов заметно помрачнел, нервно стряхнул шапку, быстро покусал изнутри щеку — явный признак его недовольства.

— Что-то не так? — нахмурилась я.

— Э-м-м… — почесал он голову. — Завтра я хотел отвезти тебя с Софой в одно мес…

— Артем! — перебила его и скрестила на груди руки. — Мы же договорились — не заходить за рамки. Никаких совместных прогулок и поездок. Ты проводишь время с дочерью, а не со мной, помнишь?

— Да-да, я все помню, — выставил он ладонь. — Но… у меня одна просьба. Всего одна маленькая просьба, Алис, — сказал он, глядя на меня не моргая. — Когда вернешься, не откажи мне в этой поездке, ладно?

Лицо у него такое озабоченное, словно поездка, о которой он говорит, слишком много значит для него.

Но для меня она не значит абсолютно ничего. Я по-прежнему стараюсь держать его на расстоянии и не подпускать близко.

— Артем, если ты хочешь делать сюрпризы для дочки — пожалуйста, сколько угодно. Но… у меня есть человек, который делает мне приятное и мне вполне хватает его внимания, — вздохнула я и добавила: — Я наберу тебя, как вернемся в город.

Попрощавшись с ним, я вернулась в квартиру и принялась кормить Софу обедом.

Романов в последнее время совсем не похож на себя. Не пойму: то ли он действительно изменился и научился сдерживать свой пыл, то ли на него так повлиял тот разговор и теперь он боится, что я не подпущу его к дочери?..

После той потасовки с Кириллом я провела с ним о-очень серьезную беседу.

Объяснила на пальцах, что если он желает видеться с Софой, то ему придется соблюдать ряд правил.

Первое: никаких разборок и драк.

Второе: все встречи (пока Софа маленькая) будут проходить только в моем присутствии.

Третье: он должен зарубить себе на носу, что отныне нас связывает только дочь. У него — своя жизнь, у меня — своя, и он в нее не лезет!

Он согласился на все мои условия, но… Романов был бы не Романовым, если б не делал попыток поговорить со мной о той ситуации с Машей и обо всем, что он осознал за это время.

Я же в свою очередь старалась тут же пресекать подобные разговоры. Его раскаяния и извинения ничего не решат — пустая болтовня.

Да, я не слепая и замечаю, как он смотрит на меня. Вижу сколько тоски в его взгляде, и сколько боли. Артем выглядит точно так же, каким был после смерти отца. Он стал суше, глаза впалые, взгляд словно безжизненный.

Не нужно никаких слов о том, что он сожалеет обо всем, что с нами произошло — все написано на его лице, это слышно в его надломленном голосе, это видно в каждом его взгляде, обращенном ко мне.

И только с Софой он становится совсем другим, оживает рядом с ней, что ли…

Он приезжает к ней по три-четыре раза в неделю, и, как правило, проводит с ней пару часов в комнате.

Надо признать, они отлично ладят. Когда Артем с ней, из комнаты только и слышен радостный визг и смех дочери, там постоянно гремят игрушки, играет музыка.

Кирилл всегда заранее знает, когда он приедет и старается в этот момент быть дома — слишком ревностно относится к появлению моего бывшего мужа. Аж краснеет от ярости, когда Артем находится в соседней комнате с Софой.

Один раз, приехав домой и увидев в коридоре его ботинки, пнул их в сторону кухни — до чего был не в себе от ревности и злости.