Она (не) твоя Попова Елена
— Не можешь его видеть, так давай он будет приезжать, когда тебя нет дома?! — предложила я в тот же вечер.
— Этого еще не хватало! — фыркнул Кирилл.
— Тогда не делай такое кислое лицо. София — одна на всех. Романов ее отец и ты прекрасно понимаешь, что, как ни крути, вы всю жизнь будете пересекаться с ним. И тебе нужно принять это как данное, иначе нам всем будет сложно, Кир.
— А ему обязательно проводить с ней время именно в нашей квартире? Он вполне может брать ее на прогулку, — раздраженно бросил Кирилл.
— Она знакома с ним всего пару недель, тебя это не смущает? — возразила тогда я.
В тот вечер мы впервые всерьез поссорились. Я осталась стоять на своем и четко дала понять, что не собираюсь вставать ни на чью либо сторону. Кирилл — мой мужчина, мы живем с ним в одной квартире, а Артем — отец Софии и я разрешаю ему видеться с ней тоже только в этой квартире.
И плевать мне, если это кого-то не утраивает. Я не из тех матерей, которые ставят интересы мужчин на первое место. Я делаю так, как будет спокойней мне и моей дочери.
Романов надевано просил отпустить Софу к нему с ночевкой, но я ответила отказом. София слишком маленькая, ей всего десять месяцев и я не готова ее доверить ему на всю ночь.
Для меня это будет не отдых, а пытка — я буду нервничать, обрывать его телефон и сходить с ума, думая, как она там?
Я ведь только с недавних пор стала отпускать его гулять с коляской, какие могут быть ночевки?
Укачивая Софу в кроватке, перевела взгляд на стеллаж с ее игрушками.
«Ох… сколько же подарков он принес ей за это время — не сосчитать. Скоро некуда будет складывать».
Кирилл без конца ворчит по этому поводу:
— Ну вот куда ей сейчас снегокат, а? Она еще ходить не умеет, а он ей — снегокат! Ну, честное слово, еще бы ролики подарил! — бурчал он.
— Да что тебя так вывел этот снегокат? Пригодится на следующий год, вот проблема! — возмутилась тогда я.
— Ну, конечно, — всплеснул руками Кирилл. — А пока давайте дружно захламим балкон, так?!
Я вовсе не против, что Кирилл чувствует себя хозяином в моей квартире, но иногда он и впрямь перегибает палку.
И это касается не только его отношения к Романову.
В свой единственный выходной он может чистить раковины до блеска, прибираться в холодильнике, вытирать пыль со всех поверхностей, включая люстры и картины.
Заправляет кровать так, что ни одной складочки на покрывале, и всякий раз, после того, как Софа собьет его, он обязательно поправит.
Я, конечно, тоже за порядок, но отношусь к нему далеко не с таким энтузиазмом, как он. Предпочитаю почитать книгу или просто отдохнуть в свободное время, а не тратить его на фанатичное мытье полов и уборку комнат.
И это ему явно не нравится.
«Алис, вот ты высушила волосы, так неужели сложно убрать за собой фен из ванной?»
«Смотри, — как-то сказал он, открыв холодильник. — Когда овощи и фрукты хранятся в контейнерах, мало того, что они лучше сохраняются, так и в холодильнике поддерживается порядок».
И у Кирилла порядок абсолютно во всем: на его рабочем столе, на полках в шкафу и в ванной комнате, в бардачке и в багажнике машины, в рабочем портфеле, на кухнях всех его ресторанов и… в голове тоже.
Чем дольше я с ним живу, тем четче осознаю это и не перестаю удивляться.
У него всегда все распланировано: когда и куда мы поедем отдыхать, сколько он выделит на это денег, где остановимся перекусить по пути. Он помнит обо всех встречах и совещаниях, никогда не ходит в магазин без списка продуктов. И… да — в отличие от меня, он всегда покупает все согласно только этому списку и ничего лишнего.
Но помимо дотошности в нем полно качеств, которых мне так не хватало в предыдущих отношениях: я никогда не засыпаю в пустой постели — только в его жарких объятьях, он изо дня в день говорит мне приятные вещи, касающиеся моей внешности или нарядов, и делает комплименты, от которых я иногда даже краснею. Мы часто выходим в свет, путешествуем по красивым местам и… И что самое главное — я больше не чувствую себя одинокой, как было с Романовым — как бы и есть мужчина, но как бы его и нет.
Кирилл всегда рядом.
Софушка быстро уснула, как это обычно и бывает после прогулки на свежем воздухе.
Я аккуратно взяла из ее руки пустую бутылочку, укрыла одеяльцем и, на цыпочках отойдя от кроватки, вышла в коридор.
По пути в кухню думала: что же такое вкусненькое приготовить сегодня на ужин?
Но, не дойдя до порога, замерла, резко затаив дыхание.
В следующую секунду из моей руки выпала бутылочка и, с грохотом ударившись об ламинат, покатилась по полу. А в зеркале, висящем на стене, отразилось мое побелевшее лицо.
Глава 37. Быть или не быть
Кирилл
Эти два можно убрать, а вот эти пока оставьте.
Еще раз взял кольцо из белого золота с одним бриллиантом, покрутил его в руке, затем внимательно рассмотрел второе, с жемчужиной и россыпью бриллиантов по бокам.
Не могу определиться между этими двумя, сказал я, глядя на кольца по очереди.
Выбираете в подарок на восьмое марта? поинтересовалась девушка-консультант.
Хм… да я и сам толком не знаю ответ на этот вопрос.
Молча смотрел на кольца, все еще не в состоянии определиться: по какому все ж таки поводу я выбираю кольцо? Просто на восьмое марта, или?..
— Мне нужно немного подумать, — ответил я девушке, и та, молча кивнув, отошла в сторону.
Еще совсем недавно я был решительно настроен сделать Алисе предложение, мечтал сделать ее своей женой, но… после появления ее бывшего мужа стал задумываться: а стоит ли идти на такой шаг?
Одна мать, одна дочь, и… два отца — разве это семья?
Я хотел воспитывать Софию как родную дочь, а теперь что же получается, она меня даже папой никогда не назовет?
А ведь все так хорошо начиналось…
Я встретил Алису — ту самую девушку с конкурса, которую, не скрою, вспоминал на протяжении этих лет, а она еще и нуждалась в работе. Сама судьба свела нас, — подумал тогда я.
Но радость длилось ровно до того момента как я узнал, что она беременна. Накрутил себе, что наверняка замужем, все дела. И тут меня ждал сюрприз: Алиса разводится и не желает, чтобы муж узнал о ребенке!
Все шло прямо мне в руки.
Признаюсь честно, мне ни к чему было, чтобы ее бывший маячил на горизонте. Я не собирался упускать такой шанс, поэтому моей главной задачей стало отшить его раз и навсегда.
Что я в итоге и сделал.
И тогда Алиса стала почти моей. Алиса и ее будущий ребенок.
Я старался всегда находиться рядом, помогать и поддерживать ее во всем, терпеливо ждал, когда она отойдет от предыдущих отношений и созреет для новых.
Я на многое был готов ради настоящей, крепкой семьи. Тем более Алиса — это безоговорочно мой типаж женщин. Она не гонится за деньгами и славой, как многие в наше время, ведет домашнее хозяйство, а не блоги в ютубе, и, точно так же, как я, любит живое общение, а не количество лайков и подписчиков в сетях.
Она прекрасная женщина, такую попробуй найди сейчас. Легкая, веселая, с ней всегда есть о чем поговорить, умеет создать уют в доме — а это всегда стоит у меня в приоритете. Именно о такой спутнице жизни я и мечтал.
Я вырос в многодетной семье, в которой всегда царил порядок и был налажен быт. Родители до сих пор ходят за руку и смотрят друг на друга влюбленными глазами. Наша семья всегда считалась примером для окружающих, и я мечтал о такой же.
Но судьба распорядилась иначе: я не то чтобы не могу стать многодетным отцом, я не в состоянии зачать хотя бы одного ребенка.
И после расставания с Ингой поползли слухи…
«Жданов бесплоден, Жданов болен», — чего только не говорили дурные языки, как только не перемывали мне кости.
И вот вам, пожалуйста: казалось бы, у меня наконец-то стала вырисовываться полноценная семья.
Алиса и Софа развеяли все слухи, я воспитывал девочку как собственную дочь и — на тебе — на горизонте замаячил биологический отец…
До сих пор берет злость, что в тот день Алиса приехала с Софой в ресторан.
Ну надо же — такая нелепая встреча с этим Романовым! Еще и это родимое пятно…
И с того дня все пошло под откос.
«Романов — отец Софы, и ты должен смириться с тем, что будешь пересекаться с ним всю жизнь», — слова Алисы впились в голову как заноза, и я никак не могу с ними смириться.
Да, мне безусловно дороги и Алиса, и София, но… я категорически не согласен всю жизнь делить их с кем-то еще.
Сначала Романов будет присутствовать на всех днях рождениях Софы и других праздниках, а потом что, мы вместе будем выдавать ее замуж и воспитывать общих внуков?
Ну бред же!
Это, конечно, далекое-далекое будущее, но и сейчас уже несложно догадаться, что он так или иначе всегда будет присутствовать в нашей жизни.
Готов ли я к этому?
Я помолчал несколько секунд, отрешенно глядя на кольца, и подозвал девушку.
Сразу из ювелирного отправился на встречу со старым приятелем. Честное слово, лучше бы не ездил. Павел Леонидыч целый час уговаривал меня продать ему часть здания, в которой расположен мой ресторан.
Несколько лет назад я весьма выгодно приобрел почти весь первый этаж бывшего бильярдного клуба и открыл там свою первую кофейню. На оставшихся ста квадратных метрах долгое время располагался салон красоты, а как только он съехал, моим соседом стал Леонидыч и его ресторан японской кухни.
Он еще в прошлом году намекал, чтобы я продал ему свою часть здания. Хочет, видите ли, расшириться.
Вот и сегодя заладил: продай да продай. И цену хорошую предлагает, и деньги сразу. Да только я не готов расставаться со своей первой кофейней ради его прихоти. Пусть это место не очень хлебное, но и не убыточное все же. Так что и на этот раз я ответил ему отказом. И, кажется, Леонидыч заточил на меня зуб: вышел из-за стола, даже не попрощавшись — вот как сдалась ему эта половина здания!
— Только настроение испоганил, старый кретин! — ругался я, заезжая во двор.
Припарковавшись рядом с машиной Алисы, взял с соседнего сиденья пакет, вышел на улицу и, увидев снеговика, стоявшего на детской площадке, удивленно выгнул брови.
«Кто-то очень креативный догадался нацепить вместо носа медицинскую маску», — посмеялся я мысленно и не спеша двинулся к подъезду.
Выйдя из лифта, взглянул на часы: «16:45»
Обычно в это время Софа спит, поэтому я очень тихо провернул ключ в дверной скважине и так же тихо вошел в квартиру.
Взглянул на бутылочку, валяющуюся на полу и, нахмурившись, выглянул из коридора в кухню.
— Алиса, — тихо позвал я.
Но она не вышла. Я увидел лишь коробку с лекарствами, стоявшую на кухонном столе и графин с водой.
Тревожное чувство поселилось внутри, сердце забилось как сумасшедшее.
Я быстро снял обувь и прямо в пальто вбежал в кухню.
Глава 38. Раскаянье. Другая мне не нужна.
Артем
Отмыл руки от краски, переоделся из рабочих брюк в джинсы, присел на диван в виде огромного белого тигра и взглянул на стену, выкрашенную свежей краской нежно-розового оттенка.
Комната Софии почти готова, осталось только вымыть здесь все и повесить шторы, которые должны вот-вот привезти из ателье.
Я очень постарался сделать все так, как любит Алиса: система хранения вещей и игрушек икеевского формата, светлые двери, пол и стены, мебель из дерева, даже кроватка для Софы, которую я упорно собирал сегодня все утро.
«Надеюсь, дочери тут очень понравится», — подумал я, обведя взглядом комнату.
Обтер мокрый лоб, устало откинулся на спину тигра и, взяв телефон, еще раз пересмотрел видео с Алисиным посланием в будущее.
Она записала его в Индии, во время нашего медового месяца, и я по сей день отлично помню тот вечер: мы сидели на берегу океана, пили вино, ели морепродукты, купленные в кафе неподалеку, и мечтали о нашем будущем.
Она настолько ярко рассказывала о нем, что я предложил ей записать это видео, чтобы, так сказать, потом пересмотреть и понять, насколько отчетливо в тот день услышала ее вселенная.
— Какой я вижу себя через пять лет? — волнительно выдохнула Алиса и растерянно заводила взглядом по набережной. — Э-м-м… я все еще замужем за этим парнем, что сидит напротив и слепит мне глаза вспышкой, — посмеялась она. — У нас есть дети. Двое. Мальчик и девочка. И они просто чу-у-у-десные!
Алиса мечтательно улыбнулась, в этот момент ветер тронул ее волосы, за ее спиной зажглись огни в кафе, расположенном почти у самой воды.
— У меня есть своя кондитерская! — воскликнула она и обрисовывала ее словами: — Это божественное, уютное местечко, расположенное прямо в нашем доме.
— В нашем доме? — раздался за кадром мой удивленный голос.
— Именно! — выставила она указательный палец. — Мы живем в большом добротном особняке, расположенном в коттеджном поселке… ну… где-нибудь в ближайшем Подмосковье, к примеру. Весь первый этаж нашего дома отдан под кондитерскую. Нет, это не просто кондитерская — это наше семейное мини-кафе! Там буквально несколько столиков с уютными мягкими диванами и небольшая летняя веранда. Все в приятных светлых тонах, — провела она руками по воздуху, словно уже видя перед глазами это место. — Там горят огоньки, в углу стоит камин, рядом горкой сложены поленья, играет тихая приятная музыка, горят свечи и аромалампы с жасмином или лавандой, — улыбнулась Алиса и вдохновленно продолжила:
— Бариста варит вкусный кофе нашим гостям, местные жители очень полюбили наше кафе и заглядывают в него по вечерам, а мы отмечаем в нем все семейные праздники и устраиваем посиделки с соседями и друзьями, — заключила она, глядя в камеру горящими, счастливыми глазами.
— А как называется наше кафе? — поинтересовался я, неожиданно поставив ее в тупик этим вопросом.
— Хм…
Алиса покусала губу, нахмурила брови и несколько секунд с задумчивым видом барабанила пальцами по коленке.
— О! — резко оживилась она, как будто сделала открытие века: — «Дом Романовых»! Точно! Точно же! Даже выдумывать ничего не нужно, правда, милый?
В коридоре послышался шорох и тихие голоса рабочих.
Я убрал телефон, прошел в спальню, принял работу у сборщиков мебели, рассчитался с ними, и обвел взглядом светлый шкаф, кровать с кованым изголовьем и трюмо для косметики.
«Надеюсь, тебе здесь понравится, милая», — глубоко вздохнул я, теперь уже подумав об Алисе.
Я достаточно неплохо разбираюсь в недвижимости и с полной уверенностью могу сказать: этот дом очень хорош. И нашел я его весьма удачно.
Семейная пара, которая его продавала, перебралась на ПМЖ в Италию, они оставили здесь практически всю мебель. Дорогую, изысканную. Поэтому в зале и в спальнях для гостей я почти ничего не менял, а вот в нашей спальне и в детской предпочел поставить все новое, стараясь угодить Алисиному вкусу.
Мало того, что дом расположен в самом центре элитного коттеджного поселка, так он еще и такой огромный, что в нем запросто можно заблудиться.
После покупки дома я первым делом обратился к дизайнерам, затем, когда с проектом был решен вопрос, нанял бригаду рабочих, и за два с половиной месяца первый этаж изменился до неузнаваемости.
Там больше нет обычной домашней кухни и просторного холла, отныне там все совершенно по-другому.
По пути к лестнице я заглянул в гостиную, открыл окна на проветривание, чтобы выветрился запах краски, и спустился вниз.
В доме два выхода: один ведет прямо на задний двор, где теперь есть детская площадка и зона отдыха, а второй — в кафе.
То самое семейное кафе, точь-в-точь такое, каким описывала его Алиса.
Диваны из ротанга, стены из белого декоративного кирпича, камин с горкой поленьев, витрины, в которых будет красоваться выпечка, и за дверью небольшая кухня, в которой есть вся необходимая техника и обалденно-красивая посуда, привезенная сюда на заказ из Турции.
Я не стал нанимать персонал по одной простой причине: не мне работать с этими людьми, а Алисе. Поэтому и проводить собеседования лучше ей самой
Вышел на веранду, поправил навес из гирлянд и зажег неоновую вывеску.
«Дом Романовых», — ярко светились большие белые буквы.
По позвоночнику пронеслась дрожь от одной только мысли, как Алиса отреагирует, увидев все это.
«Почти все сбылось из того, что она загадала», — подумал я. — Осталось только нам снова пожениться и родить сына». — Я горько усмехнулся своим наивным мыслям, почему-то предчувствуя, что все это может быть абсолютно напрасным.
На что я вообще надеюсь, в конце концов?.. Что она, увидев, как я воплотил в жизнь ее мечту, кинется мне на шею, расцелует, соберет чемоданы, Софу, и, помахав Кириллу ручкой, переедет сюда?
Я вцепился пальцами в деревянные перила веранды и, подняв голову к серому небу, закрыл глаза.
Желание вернуть Алису и дочь уже не бьется в груди как птица в тесной клетке — им давно пропитано все мое нутро. А в мозгу все еще сверлом закручивается мысль: я сам, вот этими вот руками разрушил все, что у нас было когда-то.
Сейчас, кажется, я сделал все, что мог. Абсолютно все от меня зависящее, чтобы Алиса посмотрела на меня другими глазами, чтобы увидела, как сильно я сожалею о своем поступке, и простила меня. Я безумно хочу вернуть ее, возродить любовь, которую потушил в ней, сделать все для того, чтобы она была самой счастливой, любимой и желанной женщиной во всей вселенной.
И мне не нужна никакая другая, мне нужна только моя Белкина.
Моя родная, любимая Белкина.
А если она выберет Жданова?..
О-о черт… От одной только мысли об этом мне хочется орать и крушить все, что попадется под руку.
Безусловно, эта ошибка стала для меня хорошим уроком. Я понял, как легко потерять тех, кто тебе дорог, и как сложно вернуть. И уж тем более забыть.
Ведь прошло столько времени, а Алиса все еще снится мне чуть ли в каждом сне, иногда я вижу ее в прохожих и оборачиваюсь на похожие голоса и смех.
Да, не скрою, раньше я хотел видеть рядом с собой ту Алису, которую знал до свадьбы, а теперь часто задаюсь одним и тем же вопросом: а разве размер груди или длина ног вообще имеют хоть какое-то значение? Разве это главное в женщине? Разве за это любят?
Теперь ответы я знаю наверняка.
И почему же не додумался своим мышиным мозгом тогда задавать себе подобные вопросы?.. Почему мне так важна была картинка, а не целый мир из эмоций, улыбок и любви, что таился у нее внутри? Почему только сейчас, потеряв ее, я осознал все это?
Жданову, в отличие от меня, видимо, удалось увидеть и оценить ее внутренний мир…
«Прежде чем хватать его за грудки, спроси, сколько бессонных ночей на его счету, сколько ночных поездок в аптеку, сколько колыбельных он спел нашей дочери!» — так и крутились в голове слова Алисы.
Внутри все переворачивается, когда я представляю свою дочь у него на руках, когда перед глазами мелькают картинки, как Алиса спит с ним в одной постели.
Ей богу, если взять отвертку и воткнуть ее в грудную клетку, то наверняка будет не так больно, как сейчас у меня на душе.
Я люблю ее, люблю нашу дочь, и дай бог мне сил вернуть их и сделать так, чтобы они никогда-никогда не пожалели об этом.
В кармане завибрировал телефон, достав его, я прижался спиной к стене веранды и хмуро посмотрел на незнакомый номер.
— Алло?
— Артем, это Кирилл Жданов. Можешь приехать к нам? Это очень срочно!
Глава 39. Золотое сердце
Алиса
— Почему я только сейчас узнаю об этом, Алис? — всплеснул руками Кирилл. — По-твоему это пустяк?
— Такое было всего один раз… я… я тогда подумала, что это от нервов или недосыпания и не придала этому значения.
— Не придала значения! — укоризненно покачал он головой и скрестил на груди руки. — Не могла сделать вдох из-за боли, сдавило грудную клетку, и не придала значения?! Ну, как ребенок, ей богу!
Кирилл подал Софе бутылочку с питанием и, присев рядом со мной на кухонном диване, взял со стола мобильник.
— Кому ты звонишь?
— Эльдару Георгиевичу.
— Кто это?
— Кардиолог, который вытащил твоего отца с того света.
В трубке долго шли гудки, а затем вызов оборвался.
Кирилл зашел в интернет, нашел поиском номер телефона клиники, в которой работает тот доктор и позвонил на ресепшн.
— Эльдар Георгиевич в отпуске до двадцатого марта, но мы можем записать вас на прием к другому специалисту, — отдаленно услышала я вежливый женский голос.
Кирилл отказался от предложения и, сбросив вызов, с задумчивым видом постучал пальцами по столу.
— Кому бы тебя показать… — заторможено проговорил он. — Есть, конечно, еще один хороший специалист, но тот в Питере…
Я вздрогнула от звонка в дверь, Кирилл отправился открывать и уже через пару секунд в кухню вбежал взволнованный Артем.
Он так быстро дышал, что не мог даже говорить. Посмотрел на Софию, которая заулыбалась, увидев его, затем перевел взгляд на меня.
— Что стряслось? Что-то с Софой? — тревожно спросил Романов и, обведя взглядом мое лицо, нахмурился. — Почему ты бледная как бумага?
Я вкратце рассказала ему о том, что меня беспокоят боли в грудине, и что сегодня я едва не упала в обморок — настолько сильно прихватило, что не могла даже сделать вдох.
— Мы хотим попросить тебя побыть с Софой пока ездим в клинику, — добавил Кирилл.
— Алис… — Артем, проигнорировав слова Кирилла, с тревогой смотрел на меня, — Как ты сейчас себя чувствуешь?
— Немного отдает при вдохе слева, вот тут, — я приложила руку к груди и поморщилась от тянущей боли под ребрами.
Романов присел рядом со мной и заглянул в лицо.
— Не переживай, Белкина, все будет хорошо, слышишь? — подмигнул он и поднял взгляд на Кирилла. — К какому доктору едете?
Кирилл пожал плечами.
— Пока не знаем… Поедем в Москву, а там…
— Так, ясно! — перебил Романов и вытащил из кармана кожанки мобильник. — Помнишь, я тебе рассказывал о жене моего сослуживца, которая стала лауреатом премии в области кардиологии? — листая список контактов, спросил он и, нажав на вызов, уверенно заявил: — Сейчас все решим!
Артем созвонился с Сергеем, с которым много лет служил в ОМОН, тот, буквально спустя пару минут перезвонил и сообщил, что нас будут ждать сегодня в московской клинике.
Артем остался с Софой, а мы с Кириллом уже через час были на месте.
— Здравствуйте, Алиса! Меня зовут Дарья, — представилась брюнетка приятной внешности и протянула мне руку.
Девушка, застегивая пуговицы на белом халате, удивленно взглянула на Кирилла, криво улыбнулась ему, и приглашающе кивнула на кабинет с надписью «Врач кардиолог Захарова Дарья Петровна»
— Идемте за мной, Алиса!
Первым делом доктор расспросила меня о том, что беспокоило в последнее время, есть ли в моей семье наследственные заболевания и с задумчивым видом слушала, когда я их перечисляла.
Закончив сердечным приступом, который не так давно случился у отца, я, судорожно выдохнув, проследовала на кушетку.
— Двигайтесь ближе ко мне, — вежливо попросила Дарья и выдавила на мою кожу холодный гель. — Не переживайте, сейчас сделаем УЗИ и посмотрим причину вашего беспокойства, — подмигнула она и устремила взгляд на экран.
Девушка вмиг посерьезнела, нахмурила идеально-очерченные брови, пододвинулась к экрану, надавила головкой прибора на мои ребра и очень медленно, миллиметр за миллиметром двигала им то влево, то вправо.
Спустя полминуты она несколько раз моргнула, будто не веря своим глазам и, приложив другую руку к груди, закашлялась.
— Алиса, я… — Она прочистила горло и, взглянув на меня, через силу улыбнулась: — Я сейчас вернусь. Побудьте здесь, ладно?
Пять минут, что ее не было, показались мне целой вечностью. Я столько всего успела себе накрутить.
«Почему она так обеспокоилась? И куда убежала так стремительно?»
— Господи, надеюсь, там нет ничего серьезного?.. — шепнула я, вытирая об джинсы мокрые ладони.
Повернула голову к экрану — ничего не понятно. Лишь небольшой участок отмечен крестиками, и бог знает, что это обозначает…
Дарья вернулась не одна, с ней был высокий грузный мужчина в белом халате. Я прочитала на его бейджике: «Заведующий отделением кардиологии Борис Евгеньевич Пудов».
— Смотрите сюда, — сказала Дарья, присаживаясь на стул. Она снова заводила холодным прибором по скользкому телу. — Это то, что я думаю, верно?
Борис Евгеньевич свел густые черные брови к переносице, несколько секунд внимательно изучал экран, попросил у Дарьи прибор и сам поводил им по моему телу.
Его протяжный выдох не сулил ничего хорошего. Я напряглась, сходя с ума от страха и волнения вперемешку.
— Не волнуйтесь, мы сейчас вам все расскажем, — сказал доктор, верно расценивая мое состояние и, убрав прибор, подал мне салфетку. — Можете вставать.
«Да что ж меня так трясет?» — дрожами руками я вытерла липкую кожу и надела блузку.
Горло сковала удушающая тревога, тело разбил озноб, а в груди снова заболело, то ли от того, что больно нажимали той штуковиной, то ли от волнения.
— Алиса, мы столкнулись с достаточно серьезным заболеванием, — начала Дарья, как только я села напротив нее.
А дальше все было как в тумане.
Доктор говорила фразы, которые казались мне чем-то космическим, чем-то… чем-то очень страшным. Я бы в жизни не подумала, что однажды услышу такое о своем организме, который всегда работал как часы.
— … Аневризма аорты опасна тем, что если ее вовремя не вылечить, то… — Дарья замолчала, опустив глаза и глубоко вздохнула. — Алис, я буду с вами откровенна.
Я заметила, как сильно ее тонкие пальцы сжали в руке карандаш, девушка переглянулась с Борисом Евгеньевичем и устремила на меня взгляд полный горечи и сожаления.
— Внезапный разрыв аорты приведет к летальному исходу. Нужно срочно оперироваться, — решительно сказала она.
— Оперироваться? — выдохнула я, не веря своим ушам.
— Верно, — подтвердил Борис Евгеньевич. — Иначе все может закончиться очень печально.
Читать бесплатно другие книги:
