Битва во мгле Шовкуненко Олег
– Мы ищем доктора Рене уже битый час. И чем быстрее мы ее найдем, тем будет лучше для всех!
Не дожидаясь, пока Жерес переварит его слова, Марк извлек из кармана два свеженьких стереоснимка и положил их перед майором. Все происходящее явно имело связь с этими документами, поэтому Кристиан попытался сосредоточиться на их изучении. Опытному глазу хватило одного взгляда, чтобы, несмотря на разную технику исполнения, определить, что на двух фотографиях изображено одно и то же. Многоугольники, окружности и спирали, складываясь вместе, образовывали замысловатый узор, напоминающий бьющуюся в судорогах звезду.
– Звезда Нума – знак наиболее почитаемого божества в древнейшей истории Агавы, – Марк указал на первый снимок. – Это изображение с одной из ритуальных плит, найденных на планете при археологических раскопках. А это, – лейтенант подал Жересу второй листок, – результаты сканирования затылочной области мозга Катрин Рене, выполненные Дэей по вашей просьбе.
Майор, не отрываясь, смотрел на зловещие звезды. Он понимал, что теряет рассудок. Единственное дорогое его сердцу существо прямо на глазах превращалось в чудовищного монстра, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Мир почернел, пошатнулся и рухнул в бездонную пропасть, увлекая Жереса вслед за собой. Кристиан наверняка с благодарностью принял бы это смертоносное падение, если бы не сильная человеческая рука, которая крепко схватила его за шиворот. Отогнав туманную поволоку, майор поднял взгляд и увидел Такера. Лейтенант не проронил ни слова, он просто сурово смотрел в глаза командиру, презирая его за трусость и малодушие. Спустя мгновение Самуэль отпустил мундир Кристиана и протянул ему руку. Кисть хрустнула от рукопожатия неожиданно горячей ладони мертвеца, и через этот мистический мост в тело майора хлынул гнев. Моря, океаны справедливого гнева заполнили душу Жереса, понукая ее к немедленному мщению. Скрип сминаемого пластика вывел майора из забытья. Он отбросил в сторону комок пленки, бывший ранее стереоснимками, и указал на красную точку.
– Это она! Направляется к реакторам, и мы не знаем, как ее остановить.
– А где наши люди?
– Не успевают. – Фельтон кивнул в сторону голубых светлячков, которые сползались к месту событий из соседних секторов.
– Дальше систем безопасности нет: двери без замков, лифты не блокируются… – Грабовский прикусил губу. – Мы не изменяли ничего, учитывая случай аварийной ситуации в технической зоне.
– А что есть? – Жерес окинул взглядом всех офицеров. – Быстро соображайте, как можно перекрыть доступ к шахтам или предотвратить взрыв?
Подавая пример, Кристиан сам высказал первую идею:
– Хризик, если заглушить реакторы, можно избежать взрыва?
– Загасить реакторы невозможно, – нэйджал хотя и был напуган, но старался держаться как можно уверенней. – У нас не хватит энергии для работы генераторов поля, а тогда…
– Понятно. – Жерес знал, что произойдет тогда. – Аварийные переборки! Мы можем опустить аварийные переборки или заблокировать двери?
– Можем, но если в отсеках нет экстремальных показателей, то личный код командира разблокирует любую дверь. – Фельтон отвел в сторону глаза. – Простите, шеф. Судя по всему, Катрин имеет не только ваш код, но и слепок вашей руки, и образцы вашей ДНК.
– Стойте! – Грабовский, зажав голову руками, лихорадочно соображал. – Мне нужен доступ ко всем системам вооружения! Господин майор, дайте мне доступ к оружию, или будет поздно!
От кого-нибудь другого Жерес наверняка потребовал бы объяснений, но только не от Марка. В момент опасности Грабовский становился настоящим зверем, обостренные инстинкты которого превосходили порой самый изворотливый ум.
– Здесь Жерес! – Рука майора легла на биоразъем. – Приказ эгиону! Санкционирую доступ лейтенанта Грабовского ко всему оружейному арсеналу корабля без ограничений!
Приказ был принят. Об этом засвидетельствовала фотография Марка в окружении многочисленных кодов и пиктограмм, мелькнувшая на главном корабельном экране.
– Твоя очередь. – Майор отошел в сторону, освобождая командирское место.
– Показать кормовые сектора обстрела. – Приказ Грабовского был абсолютно непонятен Жересу.
Голографический экран запестрел от картинок, которые демонстрировали элементы конструкций корабля на фоне белесой паутины энергетического поля, окружающего звездолет в Z-пространстве. Грабовский весь превратился в зрение. Секунда сменяла секунду, а он все листал и листал бесчисленные кадры.
– Живее, Марк! – Фельтон, не отрываясь, смотрел на роковую красную точку. – Она подходит к двери первого реакторного модуля.
– Сейчас, сейчас… Есть! Лазерные установки «Райдхана» к бою!
Пока эгион выполнял приказ, Марк получил время для объяснений.
– Это купола реакторных шахт, – он протянул руку и утопил палец в голографическом изображении. – План прост. Повредив их, мы заставим аварийную систему блокировать всю зону. Нужен лишь точный, ювелирный удар.
Простой, но вместе с тем гениальный план! Жерес по-доброму позавидовал смекалке Марка.
– Пушки готовы.
– Огонь! Немедленно!
Приказ командира Грабовский исполнил с ледяным спокойствием. Как в немом кино крестик прицела двигался от купола к куполу, а вслед за ним красные молнии беззвучно дырявили толстенный металл.
Ну вот и все! Вой сирены оповестил об аварийной ситуации в энергетической зоне. Реакторы отрезаны. Катастрофа предотвращена. Катрин жива. Частичкой сознания Жерес начал верить, что еще не все потеряно. Катрин не была клоном или фантомом. Он знал это наверняка. Он помнил каждую родинку и каждую царапинку на ее теле, знал ее привычки, шутки, запах ее духов. Все это оставалось неизменным, новой была только болезнь. Болезнь! Майора словно ударило током. Если это действительно болезнь, то с ней можно бороться! Вся мощь инопланетной медицины будет на нашей стороне. Нужно только доставить Катрин в медицинский блок! Окрыленный этой мыслью, Кристиан поднял глаза на своих товарищей. Лица их были суровы и мрачны.
– Проблема не решена, а лишь отсрочена, – впервые за последние полчаса слово взял Торн. – Лазерным огнем повреждена часть переходного туннеля, поэтому вместе с реакторными шахтами заблокирован и главный вестибюль. Для захвата агента мы отправили людей в обход, но, учитывая размеры корабля, им понадобится не менее двадцати минут.
– Но у нас нет этих двадцати минут, – закончил за профессора Фельтон. – В пределах досягаемости доктора Рене остались генераторы 2-поля, и, судя по всему, теперь она направляется именно к ним.
– Стойте! Погодите! – Жерес ухватился за последний шанс, как хватается за соломинку утопающий. – В генераторном зале есть зонд слежения, обладающий функцией двустороннего контакта. Я попробую уговорить Катрин остановиться или, по крайней мере, попытаюсь задержать ее.
Горбясь под шквалом скептических взглядов, майор запросил связь с зондом.
Многогранный черный шар, опираясь на невидимые щупальца магнитной подвески, плавно соскользнул со своего столетиями насиженного места. Зонд бесшумно и уверенно поплыл вдоль ряда угрюмых, деловито гудящих блоков. Его полет был плавным и размеренным, исключающим любые скачки и биения. Подражая заправскому кинооператору, робот поднялся под самый потолок, пытаясь продемонстрировать зрителям всю необъятность генераторного зала. Машина сориентировалась в пространстве, а затем обратила взор своих сверхчувствительных камер к полукруглым воротам.
Не успела настройка завершиться, как многослойный дверной портал распахнулся. Включение освещения запаздывало, поэтому лившиеся сквозь дверной проем лучи стали единственным источником света, который разделил мир на белые и черные части. Белым являлось теплое живое сияние вестибюля. Черным – огромный холодный зал заодно с одиноким мрачным силуэтом, который застыл на его пороге.
Невзирая на темноту, незнакомец сделал несколько уверенных шагов в глубину. Датчики резервной системы жизнеобеспечения тут же отреагировали на это движение. Аварийное освещение вспыхнуло тусклым красноватым мерцанием. Волна света прокатилась по всему залу и выхватила из мрака стройную фигуру, распущенные черные волосы, зеленые кошачьи глаза. Действуя словно по заранее отработанному плану, женщина подошла к первому из генераторов. Она извлекла из сумки портативный плазменный резак и принялась вскрывать массивный кожух.
– Катрин! – Голос звучал откуда-то сверху и походил на мольбу из потустороннего мира. – Катрин, это я, Кристиан. Ты слышишь меня?
Злоумышленница даже не шелохнулась. Несколько секунд царило молчание. За это время черный зонд опустился ниже и повис всего в нескольких метрах от женщины. Один из его объективов ожил, проецируя перед Катрин подрагивающую голографическую картинку. Мужчина в форме офицера протягивал перед собой руки и печально звал:
– Катрин, что ты делаешь? Опомнись! Иди ко мне! Я помогу тебе, и все будет, как прежде!
Металл поддавался с большим трудом. Многослойная теплозащита, словно губка, впитывала в себя энергию, предназначавшуюся для резки. Прекрасная террористка меняла один зарядный баллончик за другим, но результат оставался неизменным. Бесперспективность этого метода понемногу стала доходить до ее сознания. Отшвырнув в сторону бесполезный инструмент, она издала дикий первобытный вопль, в котором воедино слились ненависть и безумство. Ее тело изогнулось в дугу, а взгляд взметнулся к звездам.
Только сейчас лицо женщины глянуло в камеру. Если бы протонный мозг маленького робота был способен чувствовать, он наверняка содрогнулся бы от этого зрелища. Черты ее были прекрасны, как и раньше, но их искажала гримаса злобы, которая билась в безуспешных поисках выхода. Но не это было самым страшным. Самым страшным были глаза. Они не принадлежали бесчинствующему телу. Они походили на глаза маленького беззащитного ребенка, заживо распятого у позорного столба. Боль, страдание и невыразимое отчаяние вырывались наружу вместе с каплями сверкающих слез.
– Катрин! – страшный вопль эхом отразился от равнодушных стен холодного зала. – Катрин, держись!
Держись ради нашей любви! Еще совсем немного, мы близко!
Этих слов было достаточно, чтобы разбудить дьявола, затаившегося после первой неудачи. Оцепенение покинуло тело женщины. Подобно взбесившейся тигрице, она заметалась по залу в поисках новой цели. И цель нашлась…
Люк канала энергетических линий оказался под силу даже хрупким женским рукам. В мгновение ока крышка отлетела в сторону. Зал озарился мерцанием сверхпроводников, несущих миллионы вольт к желудкам ненасытных генераторов. Хищно взглянув на них, женщина подняла резак и сделала шаг навстречу зияющему колодцу.
– Нет! – изображение офицера стало на пути Катрин. – Нет, любимая! Ты должна бороться! Они не смогут отнять тебя у нас, если ты будешь бороться!
– Прости, – прошептали непослушные губы, глаза закрылись, и дрожащее тело бросилось в темную бездну.
Она упала на толстенные кабели, которые, словно бревна, наполняли утробу темного силового туннеля. Катрин не чувствовала боли, она действовала, как машина. Следуя заложенной программе разрушения, женщина вонзила огненный луч в изоляционный слой первой генеральной линии.
Последнее, что запечатлели бесстрастные камеры горемыки зонда, была немыслимо яркая вспышка, вслед за которой клубы адского пламени поглотили весь окружающий мир.
Часть II
Глава 1
– Странно, я думал, что подпространство черно, как непроглядная ночь. А на самом деле получается, что мы летим в сплошном белом тумане. – Николай задумчиво глядел в иллюминатор.
– А откуда тебе было знать, как выглядит параллельный мир? – Дюваль лишь на мгновение оторвал взгляд от двухметровой ракеты, в которую он старательно вкручивал термоядерную боеголовку. – Наш опыт звездоплавания не так уж велик.
– Это точно, мы многое пропустили, – горестно вздохнув, согласился Строгов. – Вокруг столько удивительных вещей, что просто невозможно оставаться равнодушным!
Николай в который раз почувствовал жгучее желание вернуть те годы, когда наука занимала его больше, чем что-либо иное. Но в двадцать лет мозг еще не готов осознать истинное предназначение человека. И мы мечемся из стороны в сторону, повинуясь юношеской горячности, чужому влиянию, а порой и просто веянию моды. Из памяти сами собой всплыли картинки прошлого: сбитый с толку декан, насмерть перепуганная мать, громоподобный гнев отца. Никто из них не мог понять молодого талантливого астрофизика, отправляющегося на армейский вербовочный пункт. Честно говоря, Николай и сам плохо соображал, что делает. Зеленые глаза взбалмошной генеральской дочки требовали немедленных подвигов. Эх, Николь, знала бы ты, как далеко меня заведет твоя мимолетная любовь…
– Эй, мечтатель! – окрик сержанта вернул Строгова к действительности. – Если хочешь, чтобы твои люди закончили установку ракет до конца дня, советую возглавить работы.
Лейтенант нехотя отвернулся от иллюминатора и оценивающе глянул на свои владения. Десантная палуба № 6 представляла собой необъятный туннель, протянувшийся под брюхом корабля от пассажирских отсеков до самых двигателей. Внешне помещение напоминало бесконечный вагон пассажирского поезда, купе в котором заменяли массивные шлюзовые камеры. Часть их уже заполнили готовые к выброске боевые машины. Остальные сонно скучали в ожидании своих клиентов – угрюмых двуногих великанов с непонятным восточным именем «Сахай», с золотыми звездами на башнях и огромными белыми цифрами идентификации, нанесенными поверх серой маскировочной окраски. Каждая машина стояла напротив своего шлюзового блока, одетая каскадом монтажных ферм и паутиной кабелей.
«Один, два, три… восемь, – насчитал Николай Строгов. – Черт побери, восемь машин, из которых пять мои! Дюваль прав, нужно поддать жару».
Быстрым шагом лейтенант подошел к командирскому броненосцу, на груди которого красовался номер «41».
– Киуро, – забарабанил он по металлу, – где ты там?
Ответа не последовало. Николай досадливо сплюнул и перешел к более модерновому способу связи. Прижав коммуникатор, вшитый в ворот комбинезона, он вежливо повторил вопрос:
– Киуро, чтоб ты сдох! Сколько я могу торчать перед закрытым люком? Если через десять секунд я не попаду внутрь, кого-то ждут «приятные» ночные работы по полировке брони.
Реакция последовала незамедлительно. Одна из плит и районе плечевого сустава выдвинулась наружу, а затем беззвучно скользнула в сторону. Одновременно с ней из тела машины показались полукруглые скобы, по которым Строгов ловко взобрался на пятиметровую высоту. Оказавшись в кабине, взводный командир пристально поглядел на подчиненного.
– Так, чем это мы занимаемся?
– Час назад завершена установка посадочных двигателей, – доложил рядовой. – Ожидаем прибытия оружейников.
Тесная кабина не позволила японцу подняться. Ответ он отчеканил, сидя по стойке «смирно» в кресле бортинженера.
– Ожидаете, значит? Так-так…
Рвение, проявленное рядовым, показалось Николаю подозрительным. Дело нечисто. Лейтенант внимательно осмотрелся. Кабину «Сахая» наполнял легкий полумрак. Бо€льшая часть приборов была выключена или переведена в режим сна. Мозаику огоньков демонстрировали лишь система жизнеобеспечения и психонейронный виртуальный усилитель. Странно, что это Киуро надумал усиливать? Строгов проследил за кабелем, который худеньким, едва заметным червячком уползал в темноту межприборного пространства.
– А ну, пересядь-ка на мое место, – лейтенант пальцем поманил солдата.
– Да, но я…
– Быстро! – Николай не оставил своему бортинженеру выбора.
Строгов еще не добрался до освободившегося кресла, но уже знал все ответы. Между погашенными протонными блоками тускло мерцал небольшой треугольный кристалл. Дотянувшись до него, лейтенант извлек на свет игровую приставку с интригующим названием «Дипломатический патруль». Когда Николай сунул ее под нос хмурому японцу, игрушка проинформировала: «Час «X» настал. Вы направляетесь для выполнения особо важного задания…»
Капрал Артур Шенон, взгромоздившись на макушку «Сахая», готовился пропороть резаком одну из бронированных плит. Его напарник Эрик Нэвелью стоял рядом и с помощью лебедки осторожно поднимал пусковую установку ракетного комплекса. Трубчатая конструкция ползла вверх, тихо подкрадываясь к рядовому Киуро. Вооруженный зубной щеткой и банкой жидкого мыла, японец отрешенно скреб пыльный борт боевой машины.
– Эй, Киуро-сан, – Шенон решил проявить заботу о ротном самурае, – позволю вам заметить, что в районе амортизаторов правой ступни я заметил пятна светлой смазки. Так что забирай свою зубочистку и вали туда. Не мешай работать.
– Полегче на поворотах, приятель! Следи лучше за горелкой, а то еще поджаришь зад своему коллеге, – огрызнулся японец, который последние два часа находился в эпицентре колкостей и острот.
Хотя Киуро твердо решил не поддаваться на провокации, но идея поскорее очутиться в гораздо более уединенном месте показалась ему удачной. Намимото уже занес ногу над скобой выдвижной лестницы, как вдруг вся палуба озарилась красными бликами. Они исходили от вспышек за бортом и были яркими и частыми. Японец ощутил легкую дрожь корабельного корпуса, вслед за которым палубу наполнил нарастающий вой сирены.
– Что случилось?
– Лазеры! Нас обстреливают, идиот! – Шенон оказался сообразительнее остальных. – Всем вниз! Живо!
– Без паники! – Строгов показался из люка «Сахая». – Тихо! По-моему, все закончилось.
Десантники замерли, вслушиваясь в каждый звук…
– Палуба номер шесть вызывает центральный мост. – Николай стоял перед терминалом внутренней связи, безуспешно пытаясь наладить контакт. – Центральный, ответьте Строгову, мать вашу!
«Волшебные слова», как обычно, подействовали безотказно. Прибор ожил, проецируя озабоченную физиономию Грабовского.
– Марк, ты в рубке? – Николай уточнил очевидный факт. – Что происходит? Мы видели выстрелы!
– Николай, сколько с тобой людей? – Грабовский проигнорировал вопрос друга. Его взгляд говорил о критичности положения.
– Экипажи «Сахаев» плюс группа оружейников. Всего человек семьдесят.
Ни секунды не колеблясь, Марк приказал:
– Гони всех оружейников на четвертую палубу, а сами забирайтесь в «Сахаи» и грузитесь в шлюзовые камеры.
– Мы еще не закончили установку ракетных комплексов…
– Черт с ними! Бросайте все и грузитесь! У вас не более десяти минут! – Разведчик приблизил лицо к передающему устройству. – Нас ждет аварийный скачок. Если «Интега» не выдержит этот переход, стартуйте в автономном режиме. Не знаю, где нас выбросит из подпространства, но надеюсь, что мы уже недалеко от Агавы. Эта планета – наш единственный шанс на спасение. Торопитесь!
– Стой! – Николай не дал Марку прервать связь. – Если уцелеем, будем пытаться сесть в Ядо, а оттуда пойдем к Ульфу – столице Восточной Республики Агавы. Передай это всем.
Когда изображение исчезло, Строгов ощутил жуткий холод. Как будто сам космос пробрался в его тело. Через несколько минут он может оказаться один на один с бескрайним черным безмолвием. «Готов ли ты, Николай, к этой встрече? Хватит ли у тебя сил, чтобы добраться до спасительной планеты? И что ждет тебя там?» Скрипнув зубами, лейтенант отогнал сомнения и колебания. Время бесплодных переживаний вышло, настала пора подумать о выживании.
– Слушать приказ! – Голос Николая зазвучал из трансляторов громкоговорящей связи, как раскат грома. – У нас есть десять минут для того, чтобы спасти свои шкуры! Корабль может взорваться с минуты на минуту. Всем механикам срочно отбыть на четвертую палубу для посадки в десантный транспорт! Экипажам «Сахаев» занять места в кабинах и приготовиться к экстренному сбросу! Сигналом к выбросу может послужить либо моя команда, либо необратимые разрушения корабля. – Николай сделал паузу, после чего как сумасшедший рявкнул в микрофон: – Всем выполнять, живо!
Понимая, что отведенного времени может и не хватить, Строгов что есть духу помчался к своему шагоходу. Огромная серая машина под номером «41» уже ожила. Гудение энергетической установки вперемежку с воем сервомоторов делало ее похожей на боевой самолет, замерший на взлетной полосе в ожидании старта. Сейчас-сейчас, потерпи секунду! Папочка уже идет! Лейтенант преодолел последние метры одним гигантским скачком.
– Доложить о готовности! – Николай ввалился в кабину, как старый бражник, который растерял все силы по дороге от кабака да дома.
– Реактор запущен, системы активированы. – Киуро четко справился со своей работой. – Но, господин лейтенант, ракеты нам так и не поставили.
– Черт с ними! – Николай в точности повторил слова Грабовского. – Сваливаем, а то будет поздно!
Он упал в пилотское кресло и что есть силы вдавил руку в датчик идентификатора. На опознание хватило нескольких миллисекунд. Кресло пришло в боевой режим и начало трансформацию. Строгов скривился, предвидя мерзкие ощущения. Они пришли вместе с сотнями гибких металлических пластин, которыми проросли сиденье, спинка, подголовник и все остальные мыслимые и немыслимые элементы конструкции. Сталь поползла по телу, делая его недвижимым и беспомощным. Когда ее последние полосы сомкнулись вокруг головы, слепота вперемежку с гробовой тишиной подарила лейтенанту ярчайшие могильные ассоциации. Как только железный кокон был готов, кресло втянулось внутрь панели управления. Строгов потерял ощущение собственного тела. Он становился частью грозной боевой машины. В такие минуты Николай всегда завидовал бортинженеру. При любых обстоятельствах тот остается человеком из плоти и крови, в то время как пилот превращается в груду металла, обреченную смотреть на мир сквозь сетку прицела.
Щелк! Слепота отступила. Прозрение сопровождалось нарастающим чувством могущества, которое перло из всех уголков сознания. Проверяя власть над машиной, Николай пошевелил рукой. Гигантская клешня в точности повторила его движение. Следующей мыслью оказалось время. Показания бортового хронометра указывали на то, что у лейтенанта осталось не более трех минут. Успею! Строгов убедился, что внизу нет людей и начал движение, превращая в щепки фермы обслуживания, облепившие торс «Сахая».
– Киуро! – лейтенант мысленно позвал своего напарника. – Сколько машин доложило о готовности, пока я был в отключке?
– Семнадцать, но в шлюзах уже двадцать три… – Страшной силы толчок оборвал доклад рядового.
Палуба содрогнулась и ушла из-под ног.
– Мы падаем! – Вопль японца лишь подтвердил показания приборов.
«Сахай» повалился на пол. Строгов принял удар от падения, смягчив его вытянутыми вперед манипуляторами. Это начало катастрофы! Стоя на четвереньках, лейтенант едва удерживал равновесие.
– Трансформация корпуса по схеме 2-В! Перейти на четыре точки опоры. Включить бионический режим!
Николай почувствовал, как бронированное тело «Сахая» изогнулось, превращаясь из оловянного солдатика в гибкую пантеру. Алмазные когти впились в решетчатый настил пола, и он понял, что сможет двигаться дальше.
А вокруг все выло и стонало. Пол ходил ходуном. Корабль, извиваясь всеми своими палубами, пытался удержаться в слабеющем энергетическом поле Z-пространства. Силовые кабели и трубопроводы не выдерживали деформаций. Они рвались, выплескивая в атмосферу корабля фонтаны искр и облака белого газа. Остатки монтажных ферм, компоненты ракетных установок, инструменты и наладочное оборудование волнами перекатывались по залу. Все это образовывало невообразимую кашу, в которой барахтались три серых великана. Двум из них удалось совладать со штормом. Пилоты восстановили контроль. Шагоходы хотя и бросало из стороны в сторону, однако они упорно ползли к шлюзовым камерам. Но третий… «Сахай» под номером 65 ничем не отличался от мертвеца. Машина безвольно каталась по палубе наравне с другими свидетельствами катаклизма.
«Это Фоли! Он в шоке и не в силах предпринять ничего путного». – Строгов осознал всю опасность, нависшую над «Сахаем» из четвертого взвода.
– Курс к 65-му! Рассчитать траекторию прыжка! – Николай забыл о себе. В этот момент он был командиром, подчиненным которого угрожала смерть.
Программа прыжка появилась перед глазами лейтенанта так быстро, что он даже не успел занять нужное положение. Стараясь выйти в начало траектории, Строгов круто развернул своего боевого коня. При этом он вдребезги разнес огромный пакет тонких титановых труб, занесенный на палубу одним из неистовых толчков. Удар сотряс 41-го, но ничуть не поколебал решимость Николая.
– Киуро, держись! – Взвыв сервомоторами, «Сахай» прыгнул.
Многотонный колосс, вминая сверхпрочные плиты настила, грохнулся в двадцати метрах от своей цели. Строгов еще не опомнился от падения, когда грянули выстрелы. Два летящих в него блока отладочной аппаратуры исчезли в ярких вспышках аннигилирующего огня. Протонный мозг «Сахая» выполнил мысленный приказ Николая, который лишь краем глаза обратил внимание на мелькнувшие тени.
«Чтоб я пропал! – Лейтенант был поражен боевыми возможностями шагохода. – Как истребитель годится. Посмотрим, на что он способен как спасатель».
Командирская машина совершила еще один рывок и наконец вцепилась в борт многострадальной «шестьдесятпятки».
– Фоли, вы живы? – Ответа не было.
– Фоли! – Николай начал барабанить манипулятором по брюху лежащего на боку «Сахая».
– Господин лейтенант, – донесся слабый голос, – это я, Джонсон.
– Джонсон? – Строгов вспомнил лицо молодого рыжего англичанина. – Что с твоим пилотом?
– Фоли погиб. Он не успел добежать до машины, его смололо грудой контейнеров у самых ног нашего «Сахая».
«Бедняга Фоли, – у Николая защемило сердце. – Солдату не повезло, но надо сделать так, чтобы Джонсон не составил ему компанию».
– Джонсон, немедленно разблокируй порты ввода. Я беру управление на себя!
– Выполняю! – В голосе рядового появилась надежда.
«Погоди радоваться, – таймер в мозгу лейтенанта отсчитывал последние секунды. – Еще нужно придумать, как тебя вытянуть из этой передряги. Стоп, есть идея! – Фантастическая мысль молнией сверкнула в голове Строгова. – Тащить на себе безжизненного «Сахая» я вряд ли смогу, а что, если попробовать объединить две машины в одну!»
– Режим обработки данных. Создать программу движения многоногого механизма. Привожу пример.
Николай зажмурился, лихорадочно копаясь в своем всклокоченном мозгу. Образ знакомого таракана, с которым он много месяцев мирно делил одну комнату, стал наилучшим результатом этих поисков. Мир летел в тартарары, а Строгов перед своим мысленным взором все держал и держал воспоминания о ползущем по стене насекомом.
Все, больше тянуть нельзя! Когда лейтенант открыл глаза, виртуальный экран уже демонстрировал результаты стараний протонного мозга. Схематичная модель, рожденная из воспоминаний Николая, делала свои первые шаги. Под ней, словно субтитры, бежали строки расчетных данных.
– Кажется, дело пошло. – Лейтенант отчаянно надеялся, что у слита все получится. – Вперед! Киуро, когда я зафиксирую захват, ты подключишься к портам 65-го и блокируешь его главный слит! Наш старичок возьмет на себя управление двумя машинами.
– Слу-у-у-у-шаюсь. – По клацанью зубов японца Строгов понял, что бортинженер ощущает болтанку похуже, чем он, однако времени на плавные маневры не осталось.
Командирский «Сахай» рывком перевалился через тушу своего неподвижного собрата и мертвой хваткой стиснул его плечи. Два механизма сплелись в один, образуя подобие низкого колченогого стула, из брюха которого болталась пара лопнувших пружин – боевые манипуляторы.
– Киуро, ты готов?
– Так точно!
Николай собрался с силами, увеличил мощность моторов, мысленно перекрестился и крикнул:
– Давай!
Лейтенант охнул от нагрузки, навалившейся на его тело. Лишенный управления, шагоход Джонсона на мгновение потерял функцию самостоятельной стабилизации, и Строгову пришлось приложить все силы, чтобы удержать равновесие двух машин в неистово бушующем океане катастрофы.
– Режим «таракана»! Немедленный запуск! – Лейтенант держался из последних сил и молил бога, чтобы создание программы было завершено.
Вдруг нагрузка исчезла. Она пропала так неожиданно, что Строгов, пошатнувшись, чуть было не завалился набок. Лишь благодаря еще двум дополнительным конечностям он сохранил равновесие. Система функционировала! Не было ни поломок, ни повреждений, однако Строгов чувствовал себя не в своем теле. Ощущение рук и ног смешалось в единую массу, в которой лейтенант никак не мог разобраться. Попытка поднять руку привела в движение левую ногу его «Сахая» заодно с правым манипулятором машины Джонсона. Всего один шаг вызвал крен, погасить который удалось лишь благодаря вмешательству протонного мозга. Возможно, Николай и продолжил бы попытки освоить многоногую систему, но по его бронированной голове вдруг врезала здоровенная ферма. Сотрясение напомнило Строгову о том, что агония корабля не может продолжаться вечно. Вот-вот звездолет развалится на куски, унося с собой ротозеев, которые не смогли позаботиться о себе.
– Автопилот! Курс – шлюзовая камера номер семьдесят восемь.
Главный слит справлялся с управлением гораздо лучше своего земного партнера. Многоногий механический клубок быстро пополз в заданном направлении. Через минуту просторные двери камеры сброса заслонили собой весь остальной мир.
– Все, приехали! Прервать контакт. Стандартный режим.
Когда власть над машиной обрела привычные рамки, Строгов вздохнул с облегчением. Он опустил 65-го на пол и грузно перекатился ему за спину.
– Джонсон, поднимайся! – приказал лейтенант. – Я страхую. Даже при частичном контроле ты сможешь заползти в камеру…
Неожиданно палуба № 6 наполнилась нестерпимо ярким светом, который исходил из туманной сверкающей дали. Все предметы начали терять свои очертания и один за другим устремились за огненный горизонт. Шквал метаморфоз с бешеной скоростью приближался к Николаю. Произошло то, что рано или поздно должно было произойти.
– Проклятье! Мы вываливаемся из подпространства!
«Сахай» лейтенанта вцепился в своего неповоротливого собрата и что есть силы вдавил его в глубь огромного шлюза.
Глава 2
Сержант Тьюри разрывался между разношерстной публикой, хлынувшей на палубу № 4. В отсутствие офицеров Мишель был старшим по званию унтером, добравшимся сюда, поэтому незавидная роль регулировщика досталась ему сама собой. Не владея каким-либо планом эвакуации, сержант был вынужден действовать по собственному усмотрению. Он решил сформировать две группы. Одна – ударная, способная оказать сопротивление вероятному противнику. Другая – бесхребетная, состав которой пополнят все заблудшие души, волей судьбы оказавшиеся на главной десантной палубе корабля. Все это было легче придумать, чем осуществить. Мир рушился. Люди, эктоны, нэйджалы появлялись из бесконечных переходов и что есть духу неслись к ближайшим транспортам.
«Идиоты! – Мишель применил эту характеристику ко всем расам. – Что толку в этих скорлупках, если здесь нет пилотов!»
Провидение как будто услышало сержанта. Кабина одного из пассажирских лифтов выплюнула Хука вместе с Гийомом Жуали.
– Хук! Гийом! – Тьюри заорал как резаный.
Среди всеобщего рева и грохота вопли сержанта остались без ответа. Зеленея от досады, Тьюри наблюдал, как спины молодого эктона и штатного пилота взвода разведки быстро удаляются в противоположный конец палубы. Прозрение пришло за компанию с мыслью «Какой же я болван!». Только после этого в дело пошло личное коммуникационное устройство.
– Пилотам Хуку и Жуали срочно прибыть к транспортнику 01! – Сообразив, что связь не такая уж плохая штука, сержант добавил: – Личному составу роты «Головорезов» сосредоточиться возле боевых машин!
По зову Тьюри первыми прибыли старшина Готье и капитан Лафорт.
– Мишель, как обстоят дела? – Жан-Поль задыхался от быстрого бега.
– Хреново. Все рушится. Народ в панике. Контролировать его почти невозможно.
Подтверждая слова разведчика, корабль затрясся от очередной вибрационной волны. Все его переборки заскрипели и застонали, а освещение замигало, отбивая азбуку Морзе.
– Что будем делать? – Стараясь не упасть, Лафорт схватился за огромное колесо тяжелого транспортника. – Что приказал Жерес?
– С командиром нет связи. – Мишель скривил страшную мину. – А мой план прост. В боевые машины «ММ» грузим наших лучших людей, а всех остальных – куда придется. Не знаю, кто выберется из этой передряги, но оружие должно оставаться в умелых руках, – сержант очень доступно разъяснил постулаты своей военной доктрины.
– Все ясно! – Готье согласился с Мишелем. – Пять машин вполне достаточно для погрузки двух взводов.
– Четыре, – поправил его Тьюри. – В пятую я запрессовал оружейников, прибывших от Строгова. Транспорт выведен на стартовую платформу.
– Ладно, придется потесниться. – Старшина глянул в сторону группы десантников, которая уже собралась невдалеке от них. – Мы с капитаном займемся погрузкой, а ты любой ценой найди пилотов.
– Годится! – Тьюри пулей полетел к выходу из главного вестибюля. Через этот проход на четвертую палубу попадала большая часть спасающихся. Пробежав не менее пятидесяти метров, он чуть не врезался в Хука с Гийомом. – Хук, твоя машина 03. Твоя, Гийом, 01. Готовьтесь к старту, немедленно!
Тьюри не стал дожидаться подтверждения приказа, а кинулся дальше в глубь вестибюля. Мишель проталкивался сквозь череду живых существ, старательно выискивая человеческие лица. Они попадались гораздо реже, чем мохнатые клыкастые морды и приплюснутые чешуйчатые черепа.
«Господи! Если этот поток не спадет в течение нескольких минут, у нас не хватит посадочных мест, и тогда… – Тьюри было страшно даже думать об этом, – тогда начнется массовая истерия, которую придется унимать, возможно, даже силой оружия».
Знакомое лицо царапнуло взгляд сержанта.
– Пэри! – стараясь пробиться поближе к капралу, Мишель перекатился через спину одного из ящеров. – Пэри, почему ты здесь, а не возле своего флаера?
– Гиблое дело! – Жорж скривился, словно от боли. – В корпусе корабля образовался разлом. Две палубы левого борта блокированы, в том числе и док флаеров.
– Жорж, друг, ты сможешь управлять и посадить транспорт «ММ»? – Тьюри всем сердцем желал, чтобы это было так.
– Это мне как два пальца… – В голосе капрала не было и тени сомнения.
– Класс! Тогда принимай второй транспортник, живо!
Осталось найти последнего! Эта мысль вертелась в голове Мишеля с тех пор, как они расстался с Пэри. Однако кандидат на это место все не находился. Тьюри недоумевал. Может, все пилоты уже проскользнули через другие входы? Тогда что здесь делает он?
Сержант кружил по пустеющему вестибюлю, взволнованно вслушиваясь в нарастающий рокот. В тот момент, когда Мишель уже окончательно решил дать деру, на палубе послышались шаги. Оглянувшись, он увидел группу офицеров. Жерес в сопровождении Грабовского, Фельтона, Риньона и Торна быстро шли ему навстречу. Одного взгляда на майора хватило, чтобы позабыть о катастрофе. На лице командира оставили свой след нечеловеческие страдания: высокий лоб избороздили глубокие морщины, губы были плотно сжаты, а во впавших глазах полыхал огонь страшной ненависти. Шлем он нес в руках, поэтому взору открывались седые волосы, которые еще вчера были темны как вороново крыло. Тьюри окаменел.
– Почему ты здесь, сержант? – От ледяного тона Жереса по спине разведчика побежали мурашки.
– Мы… – Мишель проглотил комок, застрявший в горле. – Мы формируем ударную группу, господин майор. У нас не хватает одного пилота. На его поиски я и направился.
– Хорошо, – в голосе Жереса слышалось предвкушение предстоящей драки. – Пилот уже нашелся. Капитан Риньон поведет этот транспорт.
– Прекрасно! – У Тьюри свалился с души камень. Оставшись без работы, сержант юрко пристроился в хвост группы.
Их появление на десантной палубе сопровождалось тем самым зрелищем, которого Мишель так боялся. Почти все транспорты были заполнены и выдвинуты на стартовые платформы. Исключение составили четыре боевые машины класса «ММ», отрезанные от всего остального зала цепью солдат, и один эктонский шагоход, который безуспешно пытался закрыть входной люк так, чтобы не раздавить кого-либо из беженцев. Дополнением к этой картине являлись пара сотен перепуганных живых существ. Они в панике кружили между строем солдат и беспомощным четвероногим транспортом.
– Что происходит, Жерес? – Обезумевшие глаза профессора заметались по бурлящему морю ужаса.
– На этой палубе не хватает десантных средств для эвакуации всего экипажа.
– Но мы не можем оставить их здесь!
– Потери на войне неизбежны, – голос майора походил на голос машины.
– Это невозможно! Они ведь живые существа: нэйджалы, эктоны, ваши собственные люди! – Торн попятился назад, как бы защищая обреченных на смерть беженцев.
Через несколько минут корабль превратится в пепел. Мы ничего не успеем для них сделать.
– Мы можем задержать старт «Райдхана», – Грабовский взял на себя смелость дать совет. – Отсюда до его шлюза не так уж и далеко.
– Беженцы успеют добежать туда не раньше чем через десять минут, – Фельтон не пылал оптимизмом. – Если переход из одного пространства в другое будет фатальным, Хризик будет вынужден стартовать немедленно после скачка. Он не станет их ждать.
– Все равно это шанс! – Торн менялся на глазах. Из насмерть перепуганного существа он превращался в решительного борца. – Я знаю обстановку на корабле. Я поведу оставшихся кратчайшим путем.
– Как хотите! – Жерес, не обращая внимания на профессора, двинулся к боевым транспортам «ММ».
«Что тут происходит?» – немой вопрос Мишеля был адресован к Марку Грабовскому.
«Лучше не спрашивай», – лейтенант горестно покачал головой.
Когда находишься под защитой брони, опасность не кажется столь реальной. Страх отступил. Осталось лишь холодное волнение, которое любой солдат, независимо от собственного опыта, испытывает перед каждой новой атакой. Нет, пожалуй, не только это. Мишель прислушался к своим чувствам. Он поймал себя на мысли, что считает секунды и благодарит бога за каждый миг отсрочки, дарованный Торну. Какая жестокая штука война! Подобно лакмусовой бумаге, она проверяет человеческие сердца. Кто бы мог подумать, что объект их вечных издевок, маленький чернокожий инопланетянин, окажется настоящим героем! Только бы ему хватило времени!
– Господин капитан, как вы думаете, долго еще протянет корабль? – Тьюри с надеждой обратился к своему пилоту.
– Мы держимся на трех генераторах из восьми, – ответил Риньон. – Лишь они полностью уцелели после взрыва, и лишь к ним эгиону удалось подключить резервные силовые линии.
– Понятно, но все же, сколько у нас времени?
– Может, минута, а может, и полчаса. Ты не к тому обратился с вопросом. Я ни черта не соображаю ни в принципах Z-поля, ни в этих проклятых машинах. Слышал только, что для временной стабилизации корабля пришлось взвинтить режим работы генераторов намного выше их критической точки.
– Вот это влипли! – Тьюри прислушался к звукам катастрофы. – А может, все обойдется? Мне показалось, что болтанка не столь сильна, чтобы разрушить звездолет.
– Жаль, что тебя не слышит Строгов, – Серж горько улыбнулся. – Ему сейчас, наверное, кажется, что небо упало на землю.
– Почему это? – Мишель искренне удивился.
– Потому, что поле, получаемое от трех генераторов, недостаточно для полного покрытия всего корабля. Мы разместились в центральной части «Интеги», поэтому более или менее защищены, но корма вместе с палубой номер шесть находится в пограничной зоне. Сейчас она бьется, как хвост только что пойманной рыбы.
– Конструкция корабля может не выдержать?
– Выдержит или не выдержит, этого никто не знает. Совершенно ясно одно – мы выскочим из подпространства абсолютно не в том месте, где планировали. Это и представляет основную угрозу. «Интега» имеет шанс столкнуться с каким-нибудь астероидом, а в худшем случае вынырнуть внутри Агавы. И тогда… – капитан присвистнул, – тогда смерть. Два тела не могут существовать в одном месте в одно и то же время. Нарушение этого закона приведет к страшному аннигилирующему взрыву.
– Бр-р-р! Лучше бы я не затевал этот разговор! – Тьюри поежился. – А сколько у нас шансов нарваться на неприятности?
Читать бесплатно другие книги:
