Наследник Каладана Андерсон Кевин

– Информацию. – Якссон лучезарно улыбнулся. – Записи Картеля – коммерческие операции, незаконные сделки, поставки оружия, запрещенные технологии. Когда я работал в крепости КАНИКТ на Танегаарде, мне дали коды доступа – видишь ли, моя мать мне доверяла. Вводила в семейный бизнес, так сказать. Когда я узнал о существовании огромного хранилища данных для шантажа, так называемых «черных» архивов, то понял, что это оружие, которое можно использовать для нашего дела. В общем, я скопировал библиотеку с чрезвычайно секретной информацией – нарушение торговых соглашений, предательство, дворянские интриги.

– Поясни подробней, – спокойно произнес Лето.

Якссон повертел камень в руках.

– Здесь содержатся доказательства секретных сделок между Ландсраадом и Картелем за многие века. Ни одна из них не заключена открыто и не обнародована впоследствии. Множество знатных фамилий, нелегальных операций, предательство деловых партнеров. Не только императорская семья погрязла в коррупции – больно все наше общество.

Лето наблюдал за ним, продолжая держаться уклончиво:

– Это выходит за рамки моего воображения.

– Помнишь историю о Туарне Вок? Диверсия при отправке груза, мошенничество со страховкой и случайная кровь на руках? В этом камне содержатся тысячи подобных историй, и каждая страшней предыдущей. – Якссон кинул взгляд в сгущающиеся сумерки. – Но даже от самых запутанных случаев нити ведут к Дому Коррино. Императорская семья пострадает больше всех… и отчасти это коснется тебя, друг мой. И запятнает репутацию Дома Атрейдесов.

Теперь Лето покраснел:

– О чем это ты?

Якссон выглядел смертельно серьезным.

– Корпус сардаукаров содержится не только для защиты императорской особы, как ты мог бы подумать. – Его глаза сузились, а взгляд приобрел бритвенную остроту. – Знаешь ли ты, как твоего отца вынудили принять участие в бесчестном перехвате власти у Дома Колона? С чего бы такому в остальном порядочному человеку, как герцог Паулус, устраивать нападение и уничтожать конкурирующий благородный дом, если раньше он не проявлял подобных намерений? Уж точно не для того, чтобы заполучить планету Борхис!

– У меня уже были подозрения на этот счет и некоторые доказательства, поэтому с самого начала моего правления я отказался от всех владений Дома Колона. Я не хотел иметь с этим ничего общего.

– Да, но знаешь ли ты, что Император Элруд переодел сардаукаров в форму Атрейдесов, чтобы обеспечить решительную победу?

По спине герцога пробежали мурашки.

– Я подозревал это, но не мог доказать.

– Зато я могу! – Якссон помахал камнем памяти. – Но Дому Атрейдесов ни к чему, чтобы эта информация получила огласку и вся Империя узнала, как твоим отцом манипулировали и обманывали его… а он проглотил все это.

Лето чувствовал, как закипает от гнева.

– Я не хочу, чтобы об этом стало известно!

– Представь, как это воспримут другие дворяне в Ландсрааде. Сколько влиятельных семейств будут натравлены друг на друга, как бойцовые псы на арене. Полный хаос! Если нам повезет, все они набросятся на Дом Коррино. Но, скорее всего, не раньше, чем добьются взаимного уничтожения.

– Ты ведешь очень опасную игру, Якссон.

– Опасную, да, но это не игра. – Лидер повстанцев задумался, разглядывая обсидиановую поверхность камня памяти. – Представь эффект домино, который вызовет эта информация, и ты поймешь поистине сейсмические последствия огласки – если она когда-нибудь произойдет.

Весь масштаб угрозы наконец дошел до сознания Лето.

– Но это только на крайний случай, – продолжал Якссон успокаивающим тоном. – Камень памяти всегда при мне, покрытый защитной пленкой и биополем. Он знает, жив я или мертв. Если я перестану подавать признаки жизни, пакеты данных будут автоматически отправлены на множество ретрансляторов, которые тайно установлены мной в сотнях миров Империи. Некоторые из них стоят на борту кораблей КАНИКТ или лайнеров Гильдии. Если передача начнется, остановить ее будет все равно, что пытаться поймать дождь.

Лето помолчал, стараясь перевести дух и собраться с мыслями, пока они стояли возле оливковой рощицы.

– Такая огласка вызовет потрясения по всей Империи, разожжет бесчисленные гражданские войны, семейные распри и прочие дрязги. Наши нынешние представления о кровной вражде будут похожи на детский лепет. Ты даже не представляешь всех разрушительных последствий…

– Разумеется, но самые отважные и находчивые семьи соберут осколки и будут процветать, даже если на это потребуется несколько поколений. – В окончательно наступившей темноте Якссон направился обратно к главному зданию. – Я бы предпочел разрушить Империю несколько иначе, но это, безусловно, приведет к нужному результату. – Казалось, лидер повстанцев гордится своим умом. – Это идеальный вариант.

Лето не сомневался, что этот человек поступит именно так, как угрожает, не заботясь о последствиях. Весь план летел к чертям. Если он отправит свой секретный отчет на Кайтэйн и имперское правосудие устроит рейд на планету, фанатичный руководитель повстанцев с радостью падет в последней славной схватке и обнародует убийственную информацию.

– Мы должны сделать все, чтобы тебе никогда не пришлось этим воспользоваться, – пробормотал Лето.

Герцог чувствовал всю серьезность ситуации. Он знал, что Якссон учился у своей матери, готовясь занять высокий пост в Картеле, но Малина Ару, пускай даже молчаливо поддерживающая движение Союза Благородных, не могла и помыслить, что у ее сына имеется такая бомба замедленного действия!

Несомненно, Якссон понимает, что огласка данных из «черных» архивов погубит и сам Картель.

Или ему на это наплевать?

Сохраняя невозмутимый вид, Лето ощутил еще большую решимость уничтожить этого человека вместе со всеми сообщниками.

И тут ему стало трудно дышать, когда в голову пришла следующая мысль: Джессика теперь новая наложница Джандро Тулла, еще одного соратника повстанцев. Если Шаддам когда-нибудь узнает, что Тулл один из предателей, тогда… Герцог прекрасно знал, как Император поступит с виконтом и со всей его планетой.

Ему предстояло найти какой-нибудь способ разрешить эту проблему, но Лето чувствовал себя так, словно тонет в зыбучих песках.

Не все секреты мрачны, но большинство из них таковы.

Поговорка времен Батлерианского джихада

Благодаря подготовке Бинэ Гессерит Джессика оставалась сугубо номинальной наложницей виконта Тулла. Удивительно, но такая ситуация устраивала обоих.

Этим сырым, прохладным утром Джессика собралась на одиночную верховую прогулку, почувствовав свободу, которой раньше не замечала. И она, и Джандро четко понимали свои роли, в частной жизни иные, чем на публике. У них имелись общие секреты, и каждого сковывали определенные обязательства.

Она почувствовала азарт и страх, когда виконт позволил ей взять одного из чистокровных скакунов просто покататься. Эти животные считались одним из самых ценных активов Дома Туллов – со знаменитой родословной, тянущейся вглубь веков, – и никогда не продавались посторонним покупателям.

Джандро хотел поехать с ней, но был занят деловыми вопросами – возможно, выполнял какую-то работу для повстанцев. Накануне вечером произошел инцидент с беженцами: сотни людей на лайнере Гильдии прибыли искать убежища на Элегии после того, как их планета была уничтожена в результате загадочной атаки сардаукаров – точно так же, как это случилось с Домом Верденов на Дроссе. Джессика не знала, какой именно мир подвергся нападению, но слышала, как виконт оплакивал потерю собрата-дворянина и сетовал, что выживших так мало.

Погруженный в политические дела, он отдал распоряжение старшему конюху подготовить жеребца спокойного нрава. У угольно-черного коня по кличке Тивви была необычная белая манишка на груди и такие же чулки. Взяв скакуна за поводья возле главного сарая, Джессика погладила его шею, затем потрепала по морде. Она обрадовалась, когда гордое животное доверчиво потерлось носом о ее ладонь.

Старший конюх, жилистый смуглый малый по имени Дарси, наблюдал за ними.

– Вижу, вы знаете толк в лошадях, миледи.

Джессика с тоской подумала о временах, когда ездила на верховые прогулки вместе с Лето.

– Кое-что понимаю.

Затем она вспомнила, что конюшни замка Каладан закрыты на какое-то время, а большинство лошадей отправлено на равнинные пастбища вглубь континента.

Услышав возмущенное фырканье, Джессика заметила другого жеребца – тот высунул голову из стойла и смотрел прямо на нее. Он снова заржал и топнул копытом, разрывая землю. Джессика повернулась к конюху:

– Я смогла бы справиться и с беговым жеребцом.

– Полагаю, что смогли бы, миледи, но лорд Тулл никогда не позволил бы вам выехать одной на таком коне, а у меня приказ. – Он похлопал Тивви по боку. – Это лучший скакун для вас на сегодня, добрый и спокойный, пускай у вас и есть опыт.

Несмотря на уверенность в себе, Джессика подумала, что чересчур дерзкий жеребец может оказаться ей не по силам. Возможно, она сядет на него в другой раз, когда Джандро будет ее сопровождать.

Вскочив в седло, она устроилась поудобнее и на секунду замерла, прислушиваясь к лошади. Наблюдая за поведением Тивви, она сравнивала его с другими лошадьми, на которых ездила. Немного попривыкнув, она вывела чистокровного жеребца из сарая на солнечный свет. Великолепное животное, похоже, так же было взволновано возможностью поразмяться, и Джессика задумалась: действительно ли Тивви такой спокойный, как уверял конюх. Он шел рысью, споро и энергично реагируя на малейшее прикосновение ее ноги.

Джессика отыскала главную тропу, ведущую через лишайниковую рощу вверх по склону – в то место, которое Дарси назвал «холмами для скачек». В нескольких километрах в противоположном направлении раскинулся космопорт Элегии, и она вспомнила, как впервые прибыла сюда и встретилась с виконтом, к которому ее приставили…

Позади из сарая выехал еще один всадник и последовал за Джессикой – не теряя ее из виду, но и не приближаясь. Джессика знала, что теперь за ней присматривают не от недоверия, а ради ее же личной безопасности. Она была готова с этим смириться, хотя бы с виду. Не так давно ей удалось перехитрить соглядатаев – пробираясь по лесистым холмам, она ускользнула от них, чтобы скрытно понаблюдать за таинственными делами виконта. Так она и обнаружила секретные поставки оружия – и это изменило между ними все.

Посреди поросшего травой склона тропа забирала вправо, огибая потрескавшийся скальный выступ, а дальше спускалась к небольшому болотцу, пересекала луг и снова поднималась вокруг скал к макушке холма. Оглядываясь через плечо, Джессика по-прежнему видела маленькую фигурку всадника, следовавшего далеко позади.

Добравшись до вершины, Джессика спешилась и окинула взглядом окрестные холмы, лишайниковые заросли, луга с полевыми цветами и голубое озеро. Она увидела едва заметную тропинку, идущую в направлении озера, и пошла по ней, ведя Тивви в поводу. Когда она поняла, что это всего лишь петляющая охотничья тропка, склон стал круче. Битый камень под ногами делал почву опасной для лошади. Джессика потянула за поводья, чтобы развернуть коня и идти обратно, но камни крошились и выскальзывали из-под копыт жеребца, и вскоре он начал хромать.

Джессика осмотрела копыта Тивви и обнаружила, что между подошвой и подковой застрял маленький острый камешек. Она снова погладила лошадь по шее, чтобы успокоить, затем порылась в небольшой седельной сумке в поисках подходящего инструмента и была раздосадована, поняв, что конюх ничего туда не положил. Она собиралась всего лишь на короткую прогулку, но все равно! Джессика опять взяла копыто в руки и попыталась подцепить камень пальцами, но не смогла выковырять его из-под края подковы.

В очередной раз пытаясь успокоить животное, она погладила его по морде.

– Ты сможешь дойти обратно?

Она повела жеребца вверх по склону, стараясь вернуться на прежний путь. Тивви продолжал хромать. Перевалив наконец вершину, они пошли по более пологой тропе через рощу.

Внезапно Джессика услышала резкий шум – грохот камнепада. Неустойчивые валуны пошатнулись в рыхлом грунте, соскользнули по склону и рухнули на тропу, ведущую обратно к поместью. Хотя это произошло достаточно далеко, конь испугался и вырвал поводья из ее рук. Несмотря на хромую ногу, Тивви умчался с тропы в заросли лишайниковых деревьев.

Ругая себя за то, что позволила ему сбежать, Джессика позвала жеребца, но безрезультатно. Решив вернуться в конюшню за помощью, она обнаружила, что груда камней полностью перегородила проход. Джессика перелезала через обломки, стараясь наступать на куски покрупнее, но камни шатались и выскальзывали из-под ног. На половине пути через свежий обвал она услышала стук копыт. К ней приближался Джандро Тулл на другом вороном жеребце – очевидно, он сменил всадника, присматривающего за ней, и приехал лично.

– Сейчас, я помогу тебе спуститься!

Он спешился, а Джессика продолжала продвигаться ему навстречу. Одна из нижних глыб раскололась, и крупные обломки заскользили прямо на Джандро. Виконт отскочил в сторону, и камни пронеслись через то место, где он только что стоял. Когда вторичная лавина сошла, Тулл снова приблизился к рыхлой куче, через которую пробиралась Джессика. Он протянул ей руку, пытаясь помочь. Лошадь нетерпеливо пританцовывала позади него, словно стремясь поскорее продолжить путь.

Хотя Джессика почти справилась сама, она позволила виконту помочь ей спуститься на твердую почву. Она знала, что он хорошо воспитан и обучен придворным формальностям – пускай даже это было напоказ, хотя за ними никто не наблюдал. Когда она, наконец, остановилась передохнуть на лугу, подальше от оползня, Джандро кинул на нее долгий взгляд, будто ожидая благодарности. Она улыбнулась и любезно кивнула:

– Благодарю, Джандро. Увы, здесь не было свидетелей вашего галантного жеста.

– Ты его видела, и этого более чем достаточно.

Он подозвал своего скакуна и кивком предложил Джессике забраться в седло, но она покачала головой:

– Я хочу вернуться в конюшню и прислать кого-то за Тивви. Нужно осмотреть его копыто.

Джандро выглядел разочарованным.

– Как хочешь. Я отправлю Дарси на поиски. У него это хорошо получается, и лошади его любят. Что касается Тивви, то его лучшие дни давно миновали, но я все равно хочу, чтобы он был здоров и счастлив. Это прекрасный конь с хорошей родословной.

Джессика пошла по тропе, Джандро держался рядом, ведя лошадь за собой. Он продолжал объяснять:

– Эти редкие и красивые животные поколениями принадлежали исключительно Дому Туллов – до недавних пор, когда император похитил некоторых из них. Он мерзкий, равнодушный человек, и он их не заслуживает. К несчастью, все украденные лошади трагически погибли – их отравили.

Джессика встревоженно взглянула на него:

– Отравили? Среди его верных слуг нашлись предатели? – Она пыталась узнать больше подробностей по выражению лица виконта.

– Кто знает? У императора много врагов, и все они ищут любые способы, чтобы причинить ему вред. Но Шаддама Коррино все равно никогда не интересовали эти лошади – разве что как трофей, который можно было отобрать у меня. – Он помрачнел. – Я… Мне очень жаль этих бедных животных. Они не виноваты, что их использовали в качестве пешек в угоду императорской жадности.

Совершенно неожиданно Джандро взял Джессику под руку. Та удивилась такому жесту, поскольку они условились: она его наложница только для виду и не более того. Тем не менее, из дружеских чувств она не отдернула руку, и они отправились дальше, ведя лошадь за собой.

Однако, когда тропинка сузилась, они тесней прижались друг к другу. Джессика вспомнила времена вместе с Лето на Каладане – как они держались за руки, будто подростки, сладость поцелуев – не только в головокружительном порыве новой любви, но и все последующие пятнадцать лет тоже. Хотя имелись и возможности, и общественные ожидания – особенно со стороны Ордена сестер, – Джессика отказалась спать с Джандро Туллом. Многие дамы на Элегии искали встреч с этим красивым мужчиной, но он проявлял мало интереса к романтическим приключениям.

Да, какое-то время Джессика будет играть роль наложницы Тулла, обеспечивая ему необходимое прикрытие. Император Шаддам решит, что Дому Туллов нечего скрывать от посторонних глаз, если виконт допустил представительницу Бинэ Гессерит так близко к себе. Но теперь она сама была неразрывно связана с восстанием, поскольку стояла рядом с Туллом, пока тот записывал свое послание мятежникам.

Она боялась – что же подумает Лето, если он действительно близок к Якссону Ару и вдруг посмотрит эту запись. Увидит ли он настоящее послание, переданное движениями ее пальцев?

Мягко, но решительно она высвободила руку. Хотя Джандро Тулл не пытался соблазнить Джессику, он явно начинал о ней заботиться. Он ценил ее общество и советы, и Джессика уважала виконта, несмотря на его опасную политику. К тому же она была перед ним в большом долгу, ибо он помог ей спасти Пола от ассасинов Сестринства – опасных экстремистов. Никто здесь не знал об этом, но она не могла этого забыть.

Пускай ее положение на Элегии было вполне сносным, но Джессике не терпелось поскорее возвратиться на Каладан. Она выполнила то, что требовала мать-настоятельница Харишка, но сомневалась, что ей позволят вернуться домой, к сыну и герцогу. И примет ли ее Лето вообще?

Джессика решительно сжала зубы. Она может сделать гораздо больше, чтобы заставить Сестринство быть ей обязанным.

Пока они приближались к конюшням, Джессика обдумала то, что скажет виконту. Джандро это не понравится, но в итоге будет выгодно им обоим.

– Вы… – мы! – занимаемся опасными делами. Я на вашей стороне, но Бинэ Гессерит наблюдает за нами обоими, а Император следит за вами из-за ваших связей с опальным Домом Верденов.

– А также из-за новой партии беженцев, которых я принял, – помрачнел виконт. – Шаддаму Коррино чудятся мятежники в каждой тени. Он уже посылал сюда своих головорезов-сардаукаров, но они ничего не нашли. – Джандро скривил губы в ухмылке. – Мне нечего было скрывать… по крайней мере, в то время.

– Зато теперь есть.

Виконт шагал, глядя прямо перед собой. Конь позади них закусил зубами уздечку, издав противный металлический скрежет. Джандро не обратил на это внимания.

– Совершенно верно. Теперь есть.

– Я знаю способ упрочить ваше прикрытие, чтобы развеять любые оставшиеся подозрения Бинэ Гессерит. Мы дадим им то, чего они хотят, но на ваших собственных условиях.

Теперь Джандро остановился и повернулся, глядя на нее.

– Я больше не хочу иметь никаких дел с этим вашим сборищем ведьм! Чего им еще надо? Я уже принял тебя в свой дом.

– Они всегда хотят большего. – Джессика не пыталась скрыть горечь в голосе. – Ваш отец был крупным спонсором Сестринства. После его смерти вы не только изгнали его наложницу с Элегии, но и урезали издавна установленную стипендию Дома Туллов Школе Матерей. Это задело Бинэ Гессерит сильнее, чем унижение по отношению к одной из сестер.

Джандро выглядел возмущенным:

– У меня найдется более важное применение для денег Туллов!

– И в Школе Матерей задумались: а что же вы делаете со средствами, которые раньше направлялись им? Возможно, они пытаются это выяснить с помощью имперских аудиторов. Мы оба знаем, что вы превращаете солярии в экипировку для повстанцев, но зачем давать лишний повод для проверки?

– Так что же, я должен им заплатить?

– Смотрите на это как на инвестиции – и с деловой, и с личной точки зрения. Если вы возобновите пожертвования, хотя бы на время, то Бинэ Гессерит больше не будет подозревать вас в том, что вы что-то скрываете, – а Вещающая Истину шепнет это заключение на ухо Императору. А еще это убедит Мать Школы, что я действительно выполнила свою миссию здесь.

На лице виконта отразилась внутренняя борьба.

– Ну, если это пойдет тебе на пользу…

– Это пойдет на пользу нам обоим. А что еще более важно, Дом Туллов оставят в покое.

Наконец они добрались до конюшен, взмокшие и румяные после долгой прогулки. Джандро передал лошадь старшему конюху и велел ему выслать в лес людей на поиски жеребца Джессики.

Когда они вновь остались одни, виконт произнес:

– Ты говоришь искренне, и я приношу извинения за то, что сперва вспылил. Мне противна сама мысль платить больше этим ведьмам-манипуляторшам… но все же ты права. Выгода важнее моей гордости. Пускай они снова считают меня своей дойной коровой. – Он кивнул. – Я восстановлю пожертвования в том же объеме, что платил мой отец. До тех пор, пока не решу иначе.

Джессика не ощущала победы, продвинув интересы Сестринства, однако, возможно, увеличила собственные шансы вернуться к прежней жизни.

Даже когда человек тренируется до предела, физически и умственно, он все равно может потерпеть поражение.

Мастер меча Джул-Норет, основатель Школы Гиназ

Пол и Дункан сидели друг напротив друга в библиотеке замка Каладан, наблюдая за противоборством двух армий – происходящим, по крайней мере, в воображении Пола. На пирамидальной доске Хеопса были расставлены два набора фигур – из гагатового обсидиана и каладанского нефрита.

Сафир возвышался позади них суровым арбитром, сосредоточенным и хмурым, как обычно. Пол не двигал ни единым мускулом, будто впал в абсолютный транс прана-бинду. Уставший ждать Дункан Айдахо поторопил:

– Ты когда-нибудь сделаешь ход, парень?

– Конечно, – ответил Пол, не пошевелив и пальцем, а про себя подумал: «Еще не время». Он продолжал внимательно изучать позицию. Старый ментат, похоже, был доволен его подходом.

– Пирамидальные шахматы – это просто игра! – заявил Дункан, прождав еще минуту в тишине. – А игры должны быть веселыми!

– Но также и поучительными, – заметил Сафир. – Это хорошая гимнастика для ума.

Пол поднял руку, собираясь двинуть фигуру пехотинца, но передумал и вновь опустил, все еще размышляя. Теперь тон ментата изменился:

– Должный анализ – это похвально, молодой господин, но промедление и нерешительность никогда не принесут вам победы в игре.

– Или в войне, – добавил Дункан. Они с Полом посмотрели друг на друга через доску. На некоторых клетках стояли фигуры: императрица, принц, принцесса, вещающая истину, мастер меча, доктор Сукк, ментат и четыре сардаукара.

– Выигрыш или проигрыш в битве зависит от ума и военной подготовки. Так учили меня вы с Сафиром. – Вскинув бровь, Пол поднял нефритово-зеленого доктора и воспользовался благоприятной возможностью. – Нужно учитывать малоизвестные правила, поскольку они могут сработать в ваших интересах. – Он поставил доктора на верхний уровень среди ониксовых фигур Дункана, взяв сардаукара, стоявшего рядом с императрицей. – Ход называется «Замок разума». Допускается лишь при именно таком расположении фигур, и теперь я пробрался в незащищенную зону императрицы.

Дункан раздраженно хмыкнул:

– «Замок разума»? Что это еще такое, черт побери?

Старый ментат заинтересованно шагнул ближе и проанализировал обстановку на доске. Его губы, покрытые красными пятнами сока, растянулись в улыбке:

– Сдается мне, молодой господин победил тебя, Дункан Айдахо! Он действовал строго по правилам!

– Такие дурацкие правила не учат ничему полезному в реальной жизни! – Мастер меча насупился и опрокинул набок фигурку императрицы, уступая партию.

– Тем не менее, я выиграл, – усмехнулся Пол. – И приму победу, даже если она сама свалилась мне в руки. – Он поднялся, потянулся и потер затылок. – Но вообще-то я согласен с Дунканом насчет реальной жизни. Пускай эти приятные упражнения улучшают мой интеллект и сообразительность, но я бы предпочел физические занятия на пределе сил. С тех пор, как мы посетили деревню муадха на севере, я постоянно думаю о восхождении на Скалы Аронди. Вы знаете, что я освоил стены замка и морские утесы, но эта задача гораздо сложнее. Мой дед покорил эти скалы.

– А многие другие там погибли! – резко возразил ментат. – Это слишком опасно. Ваши родители никогда бы этого не позволили.

– Изо дня в день мне твердят, что матери с отцом рядом нет. Разве не мне самому решать? На меня возложена большая ответственность. Я должен быть готов к любым испытаниям.

Дункан потянулся и резко оттолкнул доску в сторону, опрокинув еще несколько фигур.

– Если хотите экстремальных тренировок, у меня есть идея получше – более суровое испытание, которое мы сможем пройти вместе. Воспринимайте это как очередную… игру.

– Более суровое, чем восхождение на вершину скалы? – заинтригованно спросил Пол.

Мастер меча улыбнулся:

– И весьма опасное – если только вы не боитесь.

Пол уже принял решение:

– Я знаю, что вы будете меня оберегать, но также постараетесь, чтобы я выложился до конца. Это как раз то, что мне нужно.

Дункан встал и скрестил руки на своей широкой груди.

– Это простое базовое упражнение – охота; но в этой опасной игре охотник одновременно и дичь. Мы отправимся в наиболее дикую местность, вглубь Южного Континента. Только вдвоем. Я стану охотиться на вас, а вы постараетесь выжить.

– А мне тоже можно будет охотиться на тебя? – с любопытством спросил Пол.

Дункан пожал плечами:

– Можете попробовать, молодой господин. Я хочу дать вам опыт выживания в дикой природе, подобный тому, что сам я получил мальчиком на Гайеди Прим, когда Тварь Раббан охотился на меня.

– Мне не нравится, как это звучит, – предупредил Сафир. – Вам следует остаться в замке, молодой господин, как представителю герцога.

– Вам прекрасно известно, Сафир, что дела на Каладане движутся гладко благодаря множеству прочих доверенных лиц и советников, включая вас. – Пол взглянул на Мастера меча. – Как долго нас не будет, Дункан?

Айдахо задумался.

– Неделя или около того на Южном Континенте, и мы всегда будем на связи. – Его темные брови сошлись на переносице, когда он посмотрел на ментата. – Ты знаешь, что я позабочусь о безопасности мальчика.

Сафир Хават застыл неподвижно, просчитывая возможные варианты, но не нашел, что возразить.

Пол твердо и решительно кивнул:

– Такая тренировка оправдывает риск и будет стоить всех затраченных усилий. – Юноше и раньше приходилось бывать в дикой местности Каладана, но джунгли дальнего Юга оставались для него неизвестными. – Что нас там ждет, Дункан? Вы раньше уже исследовали это место?

– Джунгли малонаселены, хотя там встречаются разрозненные племена муадха. Но я хочу забраться подальше от тех мест, где они обычно охотятся в это время года. – Мастер меча, очевидно, все уже тщательно продумал. – Это станет именно тем испытанием, которое необходимо нам обоим.

Пол ощутил прилив энтузиазма.

– Сафир, вам придется присматривать за всеми бюрократическими делами несколько дней, пока нас не будет, а Гарни вскоре должен вернуться домой – он поможет в вопросах безопасности. – Юноша серьезно посмотрел на Дункана. – И не старайтесь действовать вполсилы. Мне не нужны поблажки.

– О, я и не собирался. В разумных пределах, конечно. Я не буду вас бить.

– Я вас тоже.

В любой сделке необходимо соблюдать баланс между безопасностью и выгодой, риском и вознаграждением. Однако, если последствия неправильного решения в худшем случае включают в себя полное уничтожение, потенциальную прибыль следует оценивать по иной шкале.

Инвестиционные правила КАНИКТ

Теперь, когда перерабатывающий завод Оргиз уничтожили, чтобы сохранить тайну, барону предстояло объяснить КАНИКТ, почему выгодный канал сбыта специи на черном рынке пришлось прикрыть. И ему не хотелось встречаться с ур-директором Ару на Арракисе.

К счастью, граф Фенринг и его надоедливый ментат не нашли никаких улик, свидетельствующих о преступлении, хотя сунули нос в каждую щель разрушенного предприятия. Барон не сомневался в умении своих людей валять дурака, но любая нечаянная оплошность могла привести к фатальным последствиям.

Предоставив Фенрингу возможность копаться в руинах и расследовать сколько душе угодно, барон отбыл на Гайеди Прим, сославшись на неотложные дела Дома Харконненов. Он договорился, что директор прилетит туда – не для того, чтобы пресмыкаться перед ней или оправдываться, а чтобы определиться, как они смогут продолжать взаимовыгодные отношения даже с утратой этого секретного завода по переработке специи. А после этого он собирался отправиться на Ланкивейл, чтобы посмотреть, что Раббану удалось вытянуть из пленника-Атрейдеса. Но в первую очередь – дела на родной планете.

Гайеди Прим гудела как улей – современный цивилизованный мир с массивными административными зданиями, мануфактурами, оружейными заводами и всем прочим. Барон полной грудью вдохнул родной воздух, казалось, насыщенный ароматами прибыли и технологий. Он наслаждался видом летательных аппаратов, серым дымом в небесах, стройками циклопических масштабов. Затем отправился в свои роскошные апартаменты, где побаловал себя паровой баней, масляным массажем и плотскими удовольствиями с молодыми работниками сферы развлечений обоего пола.

Фейд-Раута зашел навестить дядюшку – холодный, уверенный в себе и красивый. Младший племянник вырос стройным и мускулистым юношей – совсем как сам барон в молодости, до того, как эта стерва, преподобная мать Мохайем, наслала на него болезнь. Несмотря на то, что операциями со специей заправлял старший брат Фейда, барон чувствовал, что этот молодой человек куда лучше годится на роль его собственного преемника.

Разумеется, он понимал, что Фейд пока незрел, излишне амбициозен и безжалостен. Возможно, молодой человек еще не обладал терпением и хитростью – качествами, необходимыми настоящему барону. Еще предстояло выяснить, как Фейд справится с задачей, поставленной перед ним дядей – нанести ненавистным Атрейдесам сокрушительный вред. Предполагалось, что это продемонстрирует его мастерство. До сих пор результаты были разочаровывающими и неубедительными.

Принимая молодого человека у себя в апартаментах, барон не смог сдержать улыбки. Племянник обладал кошачьими манерами и любил дорогую свободную одежду, не сковывающую движений. Он слыл не только лихим молодым дворянином, но и смертельно опасным бойцом, вновь и вновь проявляющим себя на арене для поединков.

Войдя, юноша почтительно поцеловал руку барона, чем вызвал у старика кратковременный прилив умиления.

– Я не ожидал, что вы вернетесь так скоро, дядюшка. Позвольте мне представить отчет о состоянии дел на предприятиях Харконненов. – Горделивая улыбка Фейда стала шире. – И я также опишу прочие планы, которые у меня в разработке.

– Я по-прежнему жду результатов, мой дорогой Фейд. Мечтаю увидеть страдания Атрейдесов. Твой брат уже причинил им большой вред, распространив биологическую чуму, которая уничтожила крупнейшую экспортную отрасль Каладана.

Лицо молодого человека вытянулось.

– Верно, а герцог Лето ответил контрударом, нанеся соразмерный ущерб владениям моего брата на Ланкивейле. Вряд ли это можно назвать победой, – фыркнул он. – Кроме того, ваши инструкции заключаются в том, чтобы причинить личные страдания, а не убивать кучу рыбы. – Племянник понизил голос. – Я боюсь за экономику Империи, если мой брат втемяшил себе в голову, что способен вести торгово-сырьевые войны.

Барон усмехнулся в ответ.

Фейд продолжал:

– Я долго и тщательно разрабатывал свой план, и он уже привел к кровавой заварушке, хотя и не принес Атрейдесам такой сильной боли, как я надеялся. Но это еще не все. Кровь и беспорядки окупятся, я обещаю.

– Тогда я буду ждать, мой дорогой Фейд. Не хочу портить себе сюрприз.

У барона имелись и собственные сюрпризы в работе, планы, неизвестные даже его племянникам. Втайне он все круче и круче брал в оборот доктора школы Сукк при Доме Атрейдесов – Веллингтона Юэ. Об этом не подозревал никто.

Также барон был осведомлен о рискованном плане герцога Лето внедриться в ряды жестоких повстанцев, притворившись одним из них. Можно ли это как-нибудь использовать против герцога? Потенциал казался огромным! После встречи с директором КАНИКТ он присоединится к Раббану на допросах Гарни Холлика. Больше ни одна живая душа не знает, что чрезвычайно тайное послание герцога Императору Шаддаму перехвачено.

– Кстати, существует множество способов нанести ущерб Дому Атрейдесов, – задумчиво добавил барон. – Нам не обязательно ограничиваться только одним.

Глаза Фейда сверкнули:

– Расскажите же мне о своих планах, дядюшка!

– Ну-ну, кое-что мне приходится хранить в секрете. Все сам увидишь, как только эти планы осуществятся.

Их беседу прервал посыльный, сообщивший, что прибыл частный корабль КАНИКТ и ур-директор Малина Ару направляется в резиденцию Харконненов. Барон взглянул на племянника, подумывая отпустить его, но решил, что молодому человеку полезно понаблюдать за этими сложными переговорами. В конце концов, однажды он может стать бароном.

Директор вошла через час, с официально-нетерпеливым видом, будто хотела получить объяснение – зачем ее отвлекают от собственных дел. В строгом костюме, без украшений, коротко подстриженные темно-каштановые волосы уложены в аккуратную прическу.

– Я прилетела по вашей просьбе, барон, хотя множество дел Картеля не терпят отлагательств. Меня ждали в другом месте, но вы дали понять, что хотите сообщить нечто важное. – Малина нахмурилась. – Надеюсь, у вас это не войдет в привычку.

На этот раз ее сопровождал единственный пес, хотя и один хищник с серебристым мехом казался таким же опасным, как сама Малина Ару. Он послушно следовал рядом с хозяйкой, и лишь глаза цвета меди сверкали сдерживаемой яростью.

При виде пса Фейд одновременно пришел в восторг и испугался, отчего спросил в излишне вольной манере:

– Только одна ищейка? Что случилось с другой?

Тон Малины мгновенно стал ледяным:

– Кар болен, и за ним сейчас ухаживают. Я ожидаю, что он полностью поправится. – Второй пес принюхался и тихо заскулил. – Надеюсь, с вашими ищейками все в порядке? Немногие заслуживают такого впечатляющего подарка. Раз и навсегда привязавшись к хозяину, они становятся самыми преданными друзьями.

– Мои оказались… э-э… – Фейд смущенно отвел взгляд. – Бракованными. От них пришлось избавиться.

Малина смерила его взглядом, похожим на удар хлыста. Она выглядела потрясенной и не могла сдержать отвращения.

– В каком смысле – бракованными? Их что, усыпили? Мне потребовалось значительное влияние, чтобы заставить тлейлаксу вывести для вас этих щенков.

Молодой человек возмущенно расправил плечи:

– Их насмерть зарубил мой Мастер меча, когда эти звери пытались меня загрызть! – Его голос звучал так, будто он обвинял Малину. – Мы поехали на охоту. Они разорвали на куски моего егеря, а затем погнались за мной. Я бы погиб, если бы не учитель фехтования.

Малина была настроена не менее обвиняюще:

– Вы должным образом прошли процедуру импринтинга?

Фейд фыркнул:

– Разве я виноват, что эти твари такие злобные?

Барон примирительно поднял руку:

– Послушайте, я уверен, что это ошибка тлейлаксу. Продажная раса, ненадежная. А свирепый зверь есть свирепый зверь. – Он прищурил черные, как у паука, глаза. – Собственно, подсунуть таких смертельно опасных животных могли с целью устранения моего дорогого племянника.

Малина наклонилась и погладила своего пса.

– Вполне допускаю, что виноваты тлейлаксу. – Она вновь повернулась к барону. – Итак, может, перейдем к вашему срочному делу? Я должна быть на орбите прежде, чем уйдет лайнер. Мне нужно провести важную встречу, а потом я смогу вернуться к заботам о Каре.

Барон приказал принести угощение – меланжевые пирожные, превосходные вина, засахаренные фрукты и меланжевый мед; но Малина Ару не проявила никакого интереса к подобному гостеприимству.

– К сожалению, госпожа директор, произошла неудача. Наш нелегальный канал поставки специи пришлось обрубить, по крайней мере, на некоторое время.

Малина нахмурилась:

– Почему? Разве это не выгодно для вас?

– Разумеется, выгодно, госпожа директор, но граф Фенринг каким-то образом обнаружил перерабатывающий завод Оргиз. Прежде чем он смог найти против нас улики, мне пришлось разобраться с этим делом.

– Разобраться? – Директор вскинула брови. – Как именно? – Пес рядом с ней угрожающе зарычал. – Вы ведь не убили Фенринга, надеюсь? Это привлекло бы слишком много внимания Империи.

– Нет! Я его не убивал! – поспешно выпалил барон. – У меня не оставалось другого выбора, кроме как сравнять завод с землей. Все превратилось в горелый шлак, никаких улик не осталось. Но это также означает, что у меня нет никакой производственной базы, необходимой для нашего сотрудничества – на данный момент. Пока я не создам альтернативный канал, нам придется приостановить операции со специей.

Малина Ару сидела, не произнося ни слова. Желая расслабиться и как-то разрядить обстановку, барон взял с подноса меланжевое пирожное и отправил его в рот. Фейд, по-прежнему не сводя глаз с настороженного пса, тоже потянулся к угощению.

Наконец, Малина нарушила молчание.

– Этот граф Фенринг – как хорек в погоне за крысой. Он продолжит задавать неудобные вопросы. Вы уверены, что наше сотрудничество не всплывет?