Сделай одолжение… сдохни! Чейз Джеймс
Я провел невыносимо скучный день в большом опустевшем доме, всеми способами пытаясь убить время. Никто не звонил. Никто не приближался к дому. Наконец около шести часов мне стало тошно в одиночестве, и я поехал в Викстед.
Припарковавшись, я вошел в бар Джо.
Все были в сборе: Пиннер, Олсон, Мейсон и высокий тощий тип, которого я раньше не встречал. Завидев меня, все замахали руками, а Пиннер поднялся с места и пошел мне навстречу, чтобы пожать руку.
Он подал знак Джо, и тот, улыбаясь и кивая, принес и поставил передо мной на стол пиво.
– Что творится, Кейт, что творится! – воскликнул Пиннер. Он показал на высокого тощего типа. – Познакомься с Люком Бревером. Это наш коронер.
Пожимая руку, Бревер тонко мне улыбнулся.
– Что там готовится, Кейт? – наклоняясь ко мне, спросил Пиннер. – Ты находишься в самом центре событий.
Я отпил пиво, откинулся на спинку стула и обрисовал им ситуацию. Замечательно, что мне представился случай сделать это в присутствии коронера.
Я рассказал им то же, что рассказывал шерифу Маквину. Будучи уверен, что Маквин уже изложил Бреверу все факты, я соблюдал осторожность, но рассказ все равно вышел более красочным, чем то, что услышал Маквин. Закончил я сообщением, что Бернстайн увез миссис Маршалл во Фриско и будет теперь представлять ее интересы.
Эта новость заставила Пиннера, Олсона и Мейсона оцепенеть.
– Она уехала во Фриско?
– Именно так. Дом выставлен на продажу. – Я помолчал. – Сдается мне, что Бернстайн очень хитер. У него свои планы. Он был довольно близок с Фрэнком. – Я откинулся на спинку стула, оглядел всех четверых и продолжил:
– У меня был случай поговорить с миссис Маршалл о проекте городского парка еще до того, как умер Фрэнк, и она, кажется, заинтересовалась. Я думаю, что теперь, когда к ней перешли деньги Фрэнка, ее можно будет уговорить, но это только предположение.
Пиннер задумался, потом взглянул на Бревера:
– Мы ведь не будем подвергать миссис Маршалл допросу на коронерском слушании, правда, Люк?
Услышав это, Бревер стал грызть ноготь большого пальца.
– Разумеется. Показаний мистера Девери будет достаточно. Не думаю, что я вообще буду вызывать миссис Маршалл. Вердикт достаточно ясен: смерть от несчастного случая.
Мы все согласно кивнули.
И так оно и вышло.
Слушание прошло быстро и без запинок. Я был главным, по сути единственным, свидетелем. Бревер сказал, что нет необходимости вызывать миссис Маршалл, которая сидела на задней скамье рядом с Бернстайном. Тот выразил свою признательность суду и всем гражданам Викстеда. Слушание не заняло и получаса.
Пиннер протолкался через толпу, чтобы пожать руку Бет и пробормотать свои соболезнования. Бернстайн быстренько увел ее прочь. Мне не представился случай подойти к ней. Я даже не смог встретиться с ней взглядом. Она была бледна, заплакана и смотрела в никуда…, талантливая актриса.
Я увидел, как Бернстайн увез ее.
Ко мне подошел Пиннер.
– И что ты думаешь, Кейт? – озабоченно спросил он.
– Если она и теперь не согласится, вам не в чем себя винить.
– Но как ты думаешь, она согласится? С меня уже было достаточно и Пиннера, и викстедской жадности.
– Откуда, к чертовой матери, я могу знать? – Сказав так, я развернулся и пошел к “кадиллаку”, чтобы вернуться в большой опустевший дом.
Похороны состоялись двумя днями позже. Присутствовали практически все жители Викстеда, но Бет не было. Вместо нее приехал Бернстайн. Он объяснил Пиннеру, который возглавлял делегацию Викстеда, что у миссис Маршалл сердечный приступ. Она очень хотела приехать, но врач ее не пустил.
Тело Маршалла в дорогом гробу было предано земле на викстедском кладбище рядом с могилой его тети. Я стоял в толпе лицемерных плакальщиков рядом с Пиннером. Олсон, Мейсон и остальные надели траурные повязки и усиленно изображали скорбь, а державшийся сбоку Бернстайн не скрывал своей скуки. Репортеры щелкали фотоаппаратами.
После похорон Пиннер пытался поговорить с Бернстайном, но ничего не вышло. Бернстайн через толпу протолкался ко мне.
– Я с вами свяжусь, Девери, – сказал он. – Следите за домом. – После чего поспешил к своей машине и уехал.
Кажется, это было все.
Через два дня заявился местный агент по недвижимости в компании с каким-то толстяком и его еще более толстой женой. Они долго топали по дому, потом решили покупать его в том состоянии, в каком он есть. Цена была подходящая, а эти супруги любили уединение.
На следующий день я готовил себе на обед бифштекс, и тут зазвонил телефон.
Это был Бернстайн.
– Девери, я перевел семьсот долларов в ваш банк, – отрывисто сказал он. По тону его голоса я понял, что у него нет на меня времени. – Дом продан. С этого момента в ваших услугах нет нужды. Сделайте только еще одно дело: продайте “кадиллак”. Выручите за него, сколько можно, и пришлите мне чек.
– Хорошо, мистер Бернстайн. – Помолчав, я добавил:
– Я хотел бы поговорить с миссис Маршалл. Не подскажете ли вы мне, где я могу ее найти?
– Она здесь. Не вешайте трубку. Последовала долгая пауза, потом Бет сказала:
– Алло, это Кейт? – Голос ее звучал бесстрастно, и я легко представил себе безжизненную маску на ее лице.
– Когда мы сможем встретиться? – спросил я, с такой силой сжимая телефонную трубку, что у меня побелели костяшки пальцев.
– Благодарю вас за все, что вы сделали для Фрэнка. – Ее голос слегка дрогнул. – Я вам очень признательна. Надеюсь, вам повезет в поисках новой работы.
Послышались короткие гудки.
Я уставился на зажатую в руке трубку, чувствуя, как холодный палец мертвеца скользит по моей спине, потом осторожно опустил трубку.
Поднявшись наверх, я прошелся по просторной комнате, а внутри меня зашевелились сомнения и неверие. Однако через минуту-другую я сказал себе, что Бет правильно разыгрывает карты. При Бернстайне она не могла назначить мне встречу – ведь я всего лишь наемный работник. Она же теперь стала миллионершей и важной персоной. Но как мне с ней связаться?
Бернстайн сказал, что Бет будет жить в его доме. У меня есть его домашний номер. В дневные часы я могу позвонить и попросить позвать ее к телефону, и тогда она объяснит мне свой план.
А тем временем я решил сделать то, что сказал мне Бернстайн: продать “кадиллак”. У меня было около тысячи долларов: триста сэкономленных и семьсот, которые дал мне Бернстайн. В ближайшие дни я должен был получить от него еще семьсот, поэтому от нехватки наличности я не страдал.
Я отогнал “кадиллак” в автосалон и после долгих переговоров продал его. Там же я купил за бросовую цену старый “фольксваген”. По крайней мере, буду на колесах. Получив выписанный на имя Бернстайна чек за “кадиллак”, я отправил его по почте.
Все это заняло время, и в дом Маршалла я вернулся лишь около пяти часов. Бернстайн еще должен был сидеть в своем офисе. Слегка потея, я набрал его домашний номер.
Мне ответила женщина:
– Это квартира мистера Бернстайна. Я сделал долгий, глубокий вдох:
– Я хотел бы поговорить с миссис Фрэнк Маршалл.
– Подождите минутку.
Долгая, долгая пауза, потом другой женский голос спросил:
– Кто это говорит? Определенно не Бет.
– Я хочу поговорить с миссис Маршалл. Это Кейт Девери.
– Ее здесь нет.
– Это очень важно. – Я пытался сохранить в голосе твердость. – Пожалуйста, вы не могли бы дать мне ее номер?
– Вам следует обратиться к мистеру Бернстайну. – И связь прервалась.
Несколько мгновений я сидел в нерешительности. Может быть, подождать? Бет может позвонить мне в любой момент, но у меня появилось ощущение, что она этого не сделает. С того момента, как Бет уехала с Бернстайном, меня постоянно терзали подозрения, что она хочет меня надуть, и теперь эти подозрения стали пугающей реальностью.
Схватив телефонную трубку, я позвонил Бернстайну в офис. Через некоторое время он подошел к телефону.
– В чем дело, Девери? – Тон его был жестким и нетерпеливым.
– Я хочу поговорить с миссис Маршалл, – ответил я. – Где я могу ее найти?
– Вы продали машину?
– Да. Я послал чек по почте. Где я могу найти миссис Маршалл?
– Теперь послушайте меня, Девери. Свою плату вы получили. Миссис Маршалл плохо себя чувствует. Она сказала мне, что не хочет, чтобы ее беспокоил кто бы то ни было из жителей Викстеда. Если вам нужно что-нибудь сказать, говорите, и если это что-то серьезное, я ей передам. Так в чем дело?
Чувствуя озноб и тошноту и понимая, что меня провели как сосунка, я повесил трубку.
Несколько минут я сидел, глядя в окно, потом кровь бросилась мне в голову.
– Ладно, Бет, – вслух произнес я, выплевывая каждое слово. – Не думай, что ты от меня отделалась! Я тебя найду! Ты должна мне полмиллиона, и я их заберу!
Я встал и сжал кулаки.
Не сомневайся, сука двуличная! Я тебя найду!
Глава 8
Я провел ночь в кровати, на которой мы с Бет так часто занимались любовью. Ветер завывал вокруг дома, и были моменты, когда мне казалось, будто я слышу царапанье ногтей умирающего Фрэнка в дверь гаража. Возможно, это была худшая ночь в моей жизни, хотя первая ночь после того, как за мной захлопнулась дверь тюремной камеры, была, наверное, хуже.
Теперь мне предстояло смириться с тем огорчительным фактом, что Бет обманула меня как сосунка. Она провоцировала меня убить Фрэнка, соглашаясь со всем, что я предлагал, а когда Фрэнк был убит, Бет меня бросила, зная, что я не смогу ни в чем обвинить ее, сам не рискуя быть обвиненным в умышленном убийстве. Ладно, она оказалась умней, чем я думал, но теперь настала моя очередь показать, на что я способен. С чувством мстительной ярости я поклялся себе, что она просто так от меня не уйдет. Даже если это будет последнее, что я смогу сделать, я ее все равно достану.
Лежа в кровати, я думал о Бет, вспоминая наш разговор, который теперь казался таким давним.
Я вспомнил, как спросил ее: “А что ты будешь делать, если он умрет и ты получишь все его деньги?"
Она обнаженная лежала рядом со мной, а я и теперь видел ее так ясно, будто она снова была здесь, и я услышал ее вздох, когда она ответила:
"Что делать? Я вернусь назад во Фриско, где я родилась. Женщина с миллионом долларов найдет, где развернуться во Фриско”.
Если можно верить этим ее словам, значит, она по-прежнему где-то во Фриско, но Фриско – город большой. Охота за Бет может оказаться задачей долгой, а то и вовсе непосильной.
В раздумьях я безостановочно кружил по комнате. У Бет теперь есть миллион долларов. Она не станет жить в какой-нибудь дешевой гостинице или мотеле. Ей захочется тратить деньги. Она поселится в роскошной квартире или в первоклассном отеле или даже арендует особняк. Я должен быть осторожным и не спугнуть ее. Если проводить расследование, она может пуститься в бега. Нет, так делать нельзя.
Когда небо уже посветлело и в большое окно упал первый лучик солнца, меня осенила, наконец-то, одна идея.
Я вспомнил большой мотель с рестораном в пригороде Фриско, в котором она когда-то работала. Потом я вспомнил хозяина…, как его звали? Марио? Да, Марио. Он ее побаивался. Может быть, если найти к нему правильный подход, он выдаст мне информацию о Бет. Я почти ничего не знал о ней, не считая того, что она собиралась жить во Фриско, что она там родилась и познакомилась с Маршаллом в ресторане. Прежде чем начинать на нее охоту, я должен собрать о ней как можно больше информации, и Марио будет хорошим ходом в этой игре.
Я решил не терять времени. Сразу после завтрака я собрался, закрыл двери, положил ключи в конверт, адресованный агенту по недвижимости, сел в свой “фольксваген” и по грунтовой дороге поехал к ведущей в Сан-Франциско автостраде, зная, что никогда больше не вернусь в этот дом.
Уже собираясь выехать на автостраду, я заметил машину шерифа Маквина, ждущего возможности сделать левый поворот. Я почувствовал, что мое сердце пропустило один удар. Что он здесь делает? Неужели у него возникли подозрения?
За рулем был Маквин, а рядом с ним сидел румяный, цветущий малый в полицейской форме. Завидев меня, Маквин помахал рукой, а потом, когда в потоке транспорта образовался просвет, съехал на грунтовку и затормозил около меня.
Я вылез из машины и предстал перед ним с потными руками и колотящимся сердцем.
– Привет, шериф, – сказал я. – Вы вовремя меня застали. Я как раз уезжаю.
– Познакомьтесь с Джэком Аллисоном, моим новым заместителем, – сказал Маквин, кивая на полицейского рядом с собой.
– Привет, – сказал мне Аллисон и дружески ухмыльнулся.
– Значит, Росс в конце концов дождался своего перевода, – сказал я.
– Он уволился из полиции, – пожал плечами Маквин. – Нашел себе работу в охранной фирме во Фриско. – И он состроил гримасу:
– Рад был с ним расстаться.
– Да уж, я думаю. – Помолчав, я сказал:
– Я сам собираюсь во Фриско. Надеюсь найти там работу.
Вынув из кармана конверт с ключами от дома, я протянул его шерифу:
– Если вас не затруднит передать эти ключи мистеру Керби, агенту по недвижимости, я буду вам весьма признателен.
– Я передам их. – Он взял конверт и опустил его в карман. – Значит, вы уезжаете. Девери, почему бы вам не остаться в Викстеде? Это не самый худший город. Вчера вечером Берт вспоминал о вас. Он по-прежнему будет рад видеть вас своим партнером.
Я помотал головой:
– Я птица перелетная, шериф. Хочу попытать счастья в большом городе.
– Слышно что-нибудь о миссис Маршалл?
– Ничего нового. Ее дела ведет мистер Бернстайн. Он рассчитал меня. – Я выдавил улыбку, надеюсь, не слишком свирепую. – Дом продан. Кажется, все.
– М-да. Похоже, миссис Маршалл не собирается участвовать в нашем проекте?
– Я не знаю, шериф. Джон мог бы поговорить с мистером Бернстайном.
– М-да. – Он запустил двигатель. – Ну ладно, Девери. Желаю вам удачи. Не забывайте, Берт по-прежнему хочет, чтобы вы стали его партнером. Он о вас высокого мнения.
– Я не забуду.
Я пожал руку шерифу и Аллисону и вернулся в свою машину. Сопровождаемый их взглядами, я выехал на автостраду.
Я подъехал к ресторану при мотеле чуть позже трех часов. Припарковавшись, я вошел в ресторан, огляделся по сторонам и выбрал угловой столик неподалеку от стойки бара. Обеденное время кончилось, и зал был пуст. Через минуту-другую Марио вышел из кухни и направился ко мне. Подойдя к столику, он меня узнал, и на его круглом лице появилась улыбка.
– Вы друг Бет, – сказал он и протянул мне руку.
Я пожал ее.
– Если вы не заняты, выпейте со мной пива, – предложил я. Он рассмеялся.
– Разве похоже, что я слишком занят? – Он обвел рукой пустой зал. – Теперь я буду свободен еще пару часов.
Он ушел, принес пару пива и сел за стол.
– Девери…, так вас, кажется, зовут?
– У вас хорошая память.
– Да. В моем бизнесе полезно иметь хорошую память. Клиенты любят, когда их узнают. Вы учили Бет водить машину…, хорошая шутка. – Он засмеялся.
Я посмотрел ему в глаза:
– Она нашла себе богатого мужа. Он кивнул:
– Это уж наверняка. Я всегда держался от нее подальше, я счастлив со своей женой. – И он состроил гримасу. – Женщины вроде Бет мне ни к чему.
– Вы слышали про ее мужа… Фрэнка Маршалла?
Он отпил пива и, прищурившись, посмотрел на меня:
– И что он?
– Он умер.
Отставив пиво, Марио перекрестился.
– Упокой Господь его душу. Это ждет всех нас. – Он еще отпил пива и продолжил:
– Насколько я знаю, он слишком…, любил выпить, правда?
– И не говорите.
– Я слышал, что у него большой дом. Он достался Бет?
– И дом, и деньги.
Марио засмеялся и хлопнул себя по толстым ляжкам.
– Узнаю Бет. Она всегда с победителями. Значит, ей достались дом и деньги. – Подавшись вперед, он спросил:
– Много?
Так я ему и сказал.
– Даже не знаю…
– Что ж, это здорово. Теперь ей будет хватать на сигареты и пиво для ее копа.
По моей спине снова скользнул холодный палец мертвеца. Я с трудом ухитрился сохранить на лице бесстрастное выражение.
– Для ее копа? Какого копа?
– Вы его не знаете: заместитель шерифа в Викстеде, один из тех парней, которые всех достают…, его имя Росс. Бет сходила по нему с ума и, наверное, до сих пор сходит. В свои свободные дни он приходил сюда, когда Бет еще здесь работала. Она тут же все оставляла на меня и бежала трахаться с ним в один из наших номеров. – Он прервался и подмигнул мне. – В точности как вы с ней, когда она пригласила вас сюда. Этот коп каждую неделю приходил и ее обрабатывал. Вы бы видели их вместе, это было что-то! Бет с него глаз не сводила, не могла оторваться от него. В свое время я навидался потерявших голову женщин, но не до такой же степени. Что ж, если у нее теперь есть деньги, он их получит. Бет у него на крючке, и поверьте мне, с этого крючка ей не сорваться.
Я сидел, тупо уставясь на Марио. Его слова были для меня словно удар в живот, Я чувствовал, как желчь поднялась у меня из желудка. Вскочив, я побежал в мужскую комнату, впопыхах добрался до раковины, и меня тут же вырвало.
Минут через десять я пришел в норму. Я сполоснул лицо, попил водички и, собравшись с духом, вернулся в зал. Мое сердце едва билось. Я потел и соображал с трудом.
Марио допил пиво и смотрел, как я усаживаюсь на стул.
– Что-то не так? – спросил он, когда я перевел дух.
– Уже все в порядке. Я чего-то не то съел вчера вечером. Пришлось очистить желудок. Давайте выпьем немного виски.
Марио просиял:
– Я не часто пью виски, но почему бы и нет? К тому времени, как он вернулся с бутылкой “Олд Розез” и двумя стопками, я уже взял себя в руки. Марио разлил виски. Мы выпили.
– Что вы вчера ели? – участливо спросил Марио.
– Моллюски…, чтобы еще хоть раз…
– Да уж. Они либо безвредны, либо ядовиты. Вам уже лучше, мистер Девери?
Я допил виски, плеснул себе еще и подтолкнул бутылку в сторону Марио.
– Все в порядке. Мы говорили про Росса. Я его знаю. Мне довелось работать в Викстеде. Я слышал, что он уволился из полиции и работает в какой-то охранной фирме.
– Вот как? – Марио пожал плечами. – Я не в курсе.
– Вы видели Бет после того раза, когда мы были здесь?
– Нет. – Он состроил гримасу, выпил виски и добавил:
– И не жалею об этом. Она всегда выискивает недостатки. Вы думаете, она во Фриско?
– Я это точно знаю.
– Тогда, может быть, она заглянет к нам. – Он допил виски. – Хотя я за это не ручаюсь.
– Насколько мне известно, она всегда хотела поселиться во Фриско. – Я налил ему еще одну стопку.
– Это верно. Она здесь родилась. От отца ей достался маленький дом на Садовой авеню. Он назвал этот дом “Яблони”. Бет однажды сказала мне, что ни одной яблони там никогда не было. Еще она говорила, что ей предлагали продать дом, но она отказалась. Она считает этот дом частью своего прошлого.
Я узнал все, что хотел. Допив виски, я бросил на столик пятидолларовую бумажку и поднялся.
– Что ж, кажется, мне пора, – сказал я. – Рад был поговорить с вами. Он глянул на меня:
– Что-то не так?
– Продолжайте совершенствоваться. Я вышел из ресторана и сел в машину.
Я остановился в дешевом мотеле и заперся в своем тесном номере. Мне необходимо было побыть в одиночестве, спокойно посидеть и подумать. Я сказал престарелому портье, что ехал всю ночь и хочу немножко отдохнуть. Его это ничуть не интересовало. Я осведомился, нет ли у него автомобильной карты Сан-Франциско. Он порылся в ящике и нашел то, что мне требовалось.
Закрывшись в комнате с едва работающим кондиционером, я закурил и попытался разложить все по полочкам.
До сих пор на моих глазах словно была повязка, и только рассказ Марио сорвал ее, лишь сейчас я увидел, каким сосунком я оказался.
С забытой меж пальцев сигаретой я стал вспоминать все подряд. Вспомнил, как впервые увидел Росса. Он предстал перед моим внутренним взором: высокий, стройный, молодой – нет и тридцати – с колючим взглядом и тонкогубым ртом. Любовник Бет! Тот, от кого эта женщина, по словам Марио, была без ума. По чистой случайности он заинтересовался моей персоной и обнаружил, что я отсидел срок. Должно быть, он поговорил с Бет обо мне. Я был в этом городе залетным гостем с криминальным прошлым. Настоящий подарок судьбы, словно специально посланный сюда, чтобы таскать для них каштаны из огня. Росс оказался на железнодорожной станции, когда Маршалл пьяным возвращался домой. Теперь я понимал, что это было подстроено. Я попался на их удочку, потому что предложил Маршаллу отвезти его домой, а тот, в свою очередь, попался на удочку, потому что нанял меня работать у него шофером. Не исключено, что именно Бет убедила Маршалла в необходимости нанять человека, который водил бы машину вместо него. Остальное было просто до крайности. Ей надо было только затащить меня в постель. Дальше я сам выкопал себе могилу. Тут мне вспомнилось, как я привез упившегося Маршалла из Фриско и застал Росса в гостях у Бет. Они наверняка трахались, думая, что Маршалл пробудет в отлучке еще три-четыре дня. Должно быть, они здорово перепугались, но все же так хладнокровно разыграли свои роли, что сумели меня одурачить. О, теперь-то я понимал, почему Росс заявил, что дело о смерти Маршалла можно закрывать. Меньше всего на свете любовничкам хотелось, чтобы полиция стала расследовать дело об убийстве, и, пожалуйста, – шериф Маквин и коронер Люк Бревер невольно подыграли им. Я безостановочно кружил по комнате. Да, Бет и Росс ловко провернули это дельце, оставив меня без денег и повесив на меня убийство. Они, должно быть, животики надорвали, смеясь над моей доверчивостью.
Ладно, Бет получила деньги и получила своего хахаля, но они с Россом от меня еще не отделались, хотя и не знают об этом.
Схватившись за карту города, я разыскал на ней Садовую авеню. Вполне вероятно, что Бет прячется там со своим любовником. В конце концов, рассудил я, она еще не могла получить деньги, и, хотя Бернстайн наверняка устроил ей какой-то кредит, не исключено, что она все-таки живет в своем доме.
Если я ее там найду, что мне сделать? Я задумался. Вопрос оказался нелегким. Бесполезно загонять Бет в угол и требовать свою долю. Она просто посмеется надо мной. Допустим, я пригрожу ей, что все расскажу Бернстайну? С этого я не поимею ничего, кроме долгого тюремного срока, даже если Бет тоже посадят. Впрочем, с ее деньгами и таким адвокатом, как Бернстайн, угроза наказания за убийство казалась не слишком серьезной. На суде будут рассматриваться мои показания против ее показаний, и придется признать, что замысел принадлежал мне и убил Маршалла фактически тоже я. Бет сможет присягнуть, что знать ничего не знала, и у меня не найдется никаких доказательств обратного.
В ходе дальнейших размышлений я пришел к выводу, что попытка взять Бет на испуг не принесет мне ничего, кроме неприятностей. Мне нужно найти какой-то способ отобрать у нее свои деньги, и я обязательно его найду.
Затем я вспомнил слова Марио: “Заместитель шерифа в Викстеде. Бет сходила по нему с ума и, наверное, до сих пор сходит. Вы бы видели их вместе, это было что-то. Бет с него глаз не сводила, не могла оторваться от него. Бет у него на крючке, и, поверьте мне, с этого крючка ей не сорваться”.
Если это правда, – а я скоро выясню, правда ли это, – тогда благодаря Россу я и получу деньги от Бет.
Вопрос ставится так: что для нее дороже – жизнь Росса или пятьсот тысяч долларов? Если доллары, то мне придется придумать что-то еще, но если Росс все-таки дорог ей, то деньги, можно считать, у меня в кармане.
Я оставался в номере до темноты, а потом сходил в кафе и съел хот-дог с кофе. Народу там было немного, и никто не обратил на меня внимания.
Садовая авеню спускалась с одного из холмов на юго-западе города. Я разыскал ее не без труда, пару раз пришлось даже останавливаться и спрашивать дорогу. Обнаружив указатель с нужным названием, я тут же припарковался, вылез из “фольксвагена” и двинулся вдоль длинной улицы с деревянными домами типа бунгало по обеим сторонам. У каждого дома было свое название, но я не смог найти “Яблони”. Улица имела в длину ярдов двести, поэтому я перешел ее и стал просматривать другую сторону.
На полпути я увидел толстую женщину, которая вышла подышать ночным воздухом и курила сигарету, прислонясь к своей калитке. Когда я проходил мимо, она сказала:
– Что-то ищете, мистер? Я вижу, что вы ищете. Освещение на улице было никудышным, но я смог различить ее круглое добродушное лицо. На женщине было бесформенное платье, и она казалась одинокой. Я встал спиной к свету, чтобы ей труднее было меня разглядеть.
– Добрый вечер, – сказал я. – Да, я ищу один дом.
Она кивнула:
– Я так и поняла. Идиотизм какой-то – эти дома с именами. Почему бы просто не повесить номера? Может быть, я смогу вам помочь.
Ум мой работал быстро. Не опасно ли это? Она может оказаться подругой Бет, но, взглянув на нее, я в этом усомнился.
– “Яблони”, – сказал я. – Я слышал, что этот дом сдается. Мне нужно где-то поселиться с женой и детьми.
Она затянулась, закашлялась и постучала себя по плоской груди:
– Не надо бы мне курить, но не могу бросить – не хватает силы воли. – Бросив окурок на траву, толстуха растоптала его подошвой. – “Яблони”? – Она фыркнула. – Ни за что их не найдете, если вам не скажут. В конце улицы узкий проход между двумя домами, “Яблони” – в самом его конце, но не тратьте зря время, мистер. Этот дом не сдается. Она вернулась туда пару дней назад.
По тому, как толстуха сказала “она”, мне кое-что стало ясно. В этом слове прозвучало явное неодобрение.
– Ох уж эти мне агенты по недвижимости! – недовольно пробурчал я. – Мне сказали, что дом сдается.
– Она его никогда не сдавала. – Толстуха покачала головой. – Он пустовал три года, это верно. А потом она неожиданно заявилась туда со своим хахалем…, пару дней назад. Мое сердце пропустило один удар. Стараясь сохранить ровный тон голоса, я сказал:
– Может быть, она готовит дом к сдаче внаем.
– За это я бы не стала ручаться. – Толстуха закурила еще одну сигарету. – У нас тут респектабельный район, мистер. Никому из нас, жителей, не по душе парочка, которая так нахально сожительствует. Это же позор!
– Значит, в конце улицы? Когда буду проходить там, спрошу у самой хозяйки. Может быть, она подумывает о сдаче дома.
– У вас есть дети, мистер?
– Двое, мальчик и девочка, – солгал я.
– Тогда сходите и спросите у нее. Несколько детей на улице нам не помешают. У нас тут все старики…, никому не нужные. Пусть уж лучше здесь живут дети, чем эта со своим хахалем.
– Я ведь могу просто спросить. Спасибо вам за помощь.
– Желаю удачи. Как вы говорите, вас зовут?
– Лукас… Гарри Лукас.
– А меня – Эмма Броуди. Если устроитесь здесь, скажите своей жене, чтобы заглянула ко мне в гости. – И кивнув мне, она потащилась домой.
Я выждал, пока она не закрыла за собой дверь, и отправился в конец улицы. Как и сказала толстуха, меж двух домов пролегала тропа. Ее ширины едва хватало, чтобы по ней, не задевая домов, могла проехать машина. Некоторое время я колебался. Если я пойду по тропе, а в это время Бет или Росс поедут по ней, то окажусь в ловушке. Но раздумывал я недолго и почти бегом устремился по дорожке. Уличных фонарей здесь не было, зато ярко светила луна. Дорога неожиданно свернула, и я увидел бунгало с небольшим садиком и освещенным знаком на калитке: “Яблони”.
За красными занавесками горел свет, и оттуда доносился шум телевизора. На участке имелось место для стоянки машины, там я увидел двухместный драндулет с откидным верхом.
Я встал у ворот и присмотрелся к бунгало. В плане оно имело форму буквы “Г”. Видимо, три спальни и большая гостиная. Внезапно на занавеску упала тень. Этот стройный силуэт я бы узнал везде…, это Бет!
Я приподнял щеколду и, толкнув калитку, подошел по траве к дому. Окна были открыты, за ними надрывался какой-то поп-музыкант.
Читать бесплатно другие книги:
