Сделай одолжение… сдохни! Чейз Джеймс

– Ты великолепный любовник, – сонно проговорила Бет.

– А ты еще лучше.

Лежа с закрытыми глазами в кровати и выдыхая дым, я размышлял, сколько раз эти банальные слова произносились другими влюбленными парами.

– Кейт; ты останешься на ночь? Именно этого мне и хотелось. Она подцепила меня на крючок. Что касается секса, Бет была самой восхитительной женщиной, какую я когда-либо встречал, а в прошлом я знал немало женщин. Она так зацепила меня, что я долго колебался, прежде чем сказать:

– Нет. Я очень этого хочу. Бет, но это слишком опасно. Ты, наверно, не знаешь, но за мной следит весь этот богомерзкий городишко. Я для них первый, кто познакомился с тобой…, с самой важной персоной в этом городе после твоего мужа. С меня все глаз не спускают. Ты это знала?

Бет потянулась на скомканных простынях всем своим длинным телом.

– Я могу быть важной персоной номер один, а не номер два, – сказала она так тихо, что я мог бы и не услышать, но я услышал. Я внимательно посмотрел на нее. Бет лежала нагая, закрыв глаза и зажав сигарету меж длинных тонких пальцев, с лицом невыразительным, словно безжизненная маска.

– Повтори. – Я приподнялся и смотрел на нее сверху.

– Так, ничего. – Она должна была почувствовать, что я склонился над ней, но не открыла глаз. – Женская болтовня…, ничего. – Она шевельнула рукой. Горячий пепел упал на меня. – Кейт, когда я снова тебя увижу?

Я стряхнул с себя пепел.

– А знаешь ли ты, что после смерти своей тетки он будет стоить миллион долларов?

Она вытянула длинные ноги, раскинула их, потом свела вместе.

– Знаю ли я? А для чего я, по-твоему, вышла за него замуж?

Я вспомнил Маршалла: толстый, да еще и пьяница; потом посмотрел на нее: высокая, гибкая – настоящая львица.

– Понятно. Другой причины быть не могло.

– А ты? – Она слегка повернула голову, чтобы лучше рассмотреть меня своими отчужденными черными глазами. – Ты тоже интересуешься его деньгами, ведь правда, Кейт?

Это меня задело, но я сохранил бесстрастное выражение лица и сказал:

– Да, я интересуюсь деньгами…, любыми деньгами.

Она иронически усмехнулась:

– Ладно, он их еще не получил. Так что никому, в том числе и нам с тобой, интересоваться особенно нечем.

– Вот здесь ты ошибаешься.

И я рассказал ей о городском комитете по планированию, о своем участии в его делах, о том, как я подыгрываю его членам и должен с ними встретиться в пятницу после работы.

Она слушала меня, глядя в потолок.

– Подыгрывая им, – продолжал я, – я получаю законное оправдание на тот случай, если нас увидят вместе. Здесь повсюду глаза, Бет.

– Хм-м. – Она снова потянулась. – Ты можешь объявить им, что Фрэнк не даст им ни цента. Он ненавидит Викстед. Если он умрет, я тоже не дам им ни цента.

– Этого я им не скажу. Это была бы не самая удачная линия поведения, если мы хотим встречаться и дальше.

Она пожала обнаженными плечами.

– Можешь сказать им что хочешь, но ты теперь знаешь, что ни единого цента из денег миссис Фремлин не будет вложено в этот вонючий городишко…, и это окончательно – ни цента ни от Фрэнка, ни от меня. – Она перекатилась на живот, чтобы потушить сигарету. Ее очаровательная продолговатая спина кончалась расщелиной между ягодицами. – Кейт, не вздумай недооценивать Фрэнка. Никто, повторяю, никто ничего от него не получит. Он может быть пьяницей, но он прекрасно все соображает. Не строй никаких планов, Я уставился на нее и застыл:

– Никаких планов?

Бет не смотрела на меня. Глаза ее были полузакрыты, губы раздвинулись в едва заметной улыбке.

– Я тебя не понял, Бет. Что ты имеешь в виду…, под планами?

– В Викстеде нет ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не надеялись бы урвать толику этих денег, когда старуха умрет. – Улыбка ее сделалась циничной. – И ты не исключение.

– Как и ты, – откликнулся я. Она опять иронически усмехнулась:

– Я получу деньги в любом случае…, если он умрет. Он на несколько лет старше меня, и он спивается. Я могу подождать.

– Ты уверена, что он оставит эти деньги тебе? Она кивнула:

– Уверена. Я видела его завещание.

– Он может передумать.

– Не сейчас… Сейчас он не способен передумать.

– Что ты имеешь в виду?

– Фрэнк пьет. Он принял решение. Он составил завещание. Я его видела. Фрэнк не станет утруждать себя, чтобы составить другое. В конце концов, какая ему разница? Когда он умрет, деньги ему будут ни к чему.

– А что ты будешь делать, если он умрет и ты получишь все его деньги?

Бет сделала медленный глубокий вдох. Руками она коснулась своих маленьких грудей и стала их гладить.

– Что делать? Вернусь назад во Фриско, где я родилась. Женщина с миллионом долларов найдет, где развернуться во Фриско.

– В одиночестве?

Она посмотрела на меня, ее черные глаза неожиданно блеснули, и она уронила ладонь на мою руку.

– С миллионом долларов никогда не будешь в одиночестве; но не хочешь ли ты присоединиться? Хочу ли я?

– Бет, я хочу быть с тобой и без миллиона долларов.

Ее пальцы сжались.

– Хорошо сказано. – Она улыбнулась мне, и ее взгляд снова отдалился. – Но, Кейт, ни один мужчина на свете не сможет оторвать меня от Фрэнка, пока тот жив.

Где– то внизу часы пробили шесть. Я вспомнил, где нахожусь и что мне еще полчаса ехать в Викстед.

– Мне пора уходить. Если я опоздаю к ужину, пойдут сплетни. – Я скатился с кровати и начал одеваться. – Завтра в это же время?

– Угу.

Мы смотрели друг на друга, потом я наклонился и поцеловал ее. Ее губы оставались сухими и не ответили на мой поцелуй.

– Значит, завтра…

Когда я подошел к двери. Бет тихонько сказала:

– Кейт…

Остановившись, я оглянулся. Она лежала на спине, нагая, длинные стройные ноги сжаты, шелковистые черные волосы разметались по подушке, на губах странная полуулыбка.

– Продолжай, – сказал я.

– Не строй своих планов без меня. Я уставился на нее, опять пронзенный мистическим ощущением вдоль позвоночника.

– Каких планов?

– Ты знаешь. Ты хочешь получить его деньги, и я тоже этого хочу. – Она поправила волосы на подушке. – Мы оба, Кейт…, мы вдвоем, ты и я.

Часы отбили четверть часа.

– Поговорим об этом завтра, – сказал я. Расставшись с ней, я спустился по лестнице и сел в машину. Выезжая на грунтовку, я задумался о словах Бет.

Было в ней что-то, что пугало меня, что-то роковое. Роковое? Банальное слово, но единственное, которое подходило к ней. Как она догадалась? Интуиция? “Ты хочешь получить его деньги”. Еще она сказала: “Не вздумай недооценивать Фрэнка. Никто, повторяю, никто ничего от него не получит”.

Предостережение?

А потом она сказала: “Не строй своих планов без меня”.

Если я не ошибся, а я был уверен, что не ошибся, это было явное приглашение принять участие в каком-то ее плане, нацеленном на деньги Фрэнка.

Втиснувшись в поток транспорта на автостраде, я решил, что буду “играть на слух”. Время впереди еще есть, сказал я себе. Престарелая тетка Маршалла пока жива. Завтра я еще раз поговорю с Бет, и мы уже обойдемся без намеков и недомолвок.

Загнав машину в гараж миссис Хансен, я вошел в холл и начал подниматься в свою комнату по лестнице. Миссис Хансен вышла из гостиной, вытирая носовым платком красные заплаканные глаза.

– О, мистер Девери, я приношу извинения…, ваш ужин запоздает. Я замер, глядя на нее:

– Ничего, ничего, миссис Хансен. Что-то случилось?

– Моя лучшая подруга…, миссис Фремлин…, час назад скончалась.

Сердце мое пропустило один удар, потом забилось быстрее. Кое-как мне удалось придать лицу приличествующее выражение.

– Мои соболезнования, миссис Хансен.

– Благодарю вас, мистер Девери. Это было неизбежно, но все равно это было для меня ударом; такая тяжкая утрата.

Я произнес все слова, которые произносятся в подобных случаях. Сказал, чтобы она не беспокоилась относительно ужина. Я схожу куда-нибудь поесть. Я даже похлопал ее по плечу.

По пути в гараж я мог думать только об одном: Маршалл теперь миллионер, а отсрочка, на которую я рассчитывал, уже кончилась.

На улице я остановил машину у телефонной будки.

– Она мертва, – сказал я, когда Бет сняла трубку.

Я услышал, как у нее перехватило дыхание.

– Повтори!

– Она умерла час назад. Сейчас об этом уже знает весь город.

– Наконец-то! – Нотка триумфа в ее голосе снова вызвала у меня знакомое мистическое ощущение.

– Ты теперь жена миллионера, – сказал я. Она не ответила, но я слышал в трубке ее быстрое дыхание. – Нам надо поговорить с тобой, Бет…, о планах. Я приеду чуть позже, когда стемнеет.

Она отреагировала без задержки:

– Нет! Как только Фрэнк узнает, он вернется из Фриско. Может быть, он уже едет. Нет, ты должен держаться от меня подальше!

Стоя в душной телефонной будке, я неожиданно осознал, что занятий по вождению больше не будет. Маршалл сможет себе позволить нанять шофера. Для нас с Бет прогулки на сеновал окончены. Маршалл больше не станет заниматься продажей недвижимости во Фриско и будет пьянствовать дома, – Когда мы увидимся, Бет? – спросил я, почувствовав внезапную тревогу.

– Не знаю. – Ее голос звучал отчужденно. – Я что-нибудь придумаю. Держись на расстоянии. Я тебе позвоню.

– Послушай, Бет, это важно. Мы должны где-нибудь встретиться, и поскорее. Мы… – Я умолк, сообразив, что она повесила трубку.

Я тоже повесил трубку, распахнул дверь будки и сел в машину.

Да, эта женщина действительно подцепила меня на крючок. Сидя в машине и глядя через пыльное лобовое стекло, я понял, что даже не будь она женой миллионера, даже работай она по-прежнему в ресторане, я бы все равно страстно желал ее. Закрыв глаза, я слышал громкий крик, который она испустила, когда достигла вершины наслаждения. Ни одна из моих знакомых женщин не реагировала так на мои старания, и это действительно задело меня за живое. А потом этот бесстрастный взгляд. Конечно, все развивалось слишком благополучно. Я самонадеянно полагал, что буду каждый день ездить в ее дом под предлогом занятий по вождению и забираться к ней в постель.

Ладно, она сказала, что придумает что-нибудь. Мне придется подождать. Я всегда был терпелив, правда, терпеливо ожидать Бет – дело особое.

Я завел машину и поехал в Викстед.

В свою комнату я вернулся вскоре после девяти вечера. Чтобы не наткнуться на кого-нибудь из комитета по планированию, поел в дешевом ресторанчике вдали от Мэйн-стрит, но даже там все только и говорили, что о смерти миссис Фремлин.

Сидя за угловым столиком, я жевал жесткий бифштекс и слушал.

До меня доносилось множество реплик.

– Готов поспорить, что старина Фрэнк теперь сопьется до смерти с такими-то деньгами.

– Теперь, когда он получил это наследство, меня не удивит, если он уедет из Викстеда.

– Джон Пиннер всерьез рассчитывает, что Фрэнк вложит свои деньги в наш город. Идея парка с аттракционами очень недурна. Нам всем это будет выгодно.

И так далее и тому подобное.

С улицы вошел новый посетитель – плохо одетый толстяк, он присоединился к компании из шести человек, разместившейся через столик от меня.

– Я только что видел Фрэнка, – сказал вновь прибывший. – Он как раз сошел с поезда. Пьян в стельку.

Толстяк хохотнул:

– Его встретил Том Мейсон и повез домой. А Том не дурак. Он уже положил глаз на деньги Фрэнка.

И не он один, подумал я, заплатил по счету и сел в машину.

Повсюду встречались беседующие группки людей. В этот вечер в Викстеде была только одна тема для разговоров.

Вернувшись в свою комнату, я сел смотреть телевизор. Минуты через три-четыре я встал, выключил ящик и принялся кружить по комнате.

Из головы у меня не шла Бет.

Влечение к ней пронзало меня словно ударами ножа.

Когда же я снова увижу ее?

Она уже проникла мне в кровь, как вирус. Я что-нибудь придумаю. Но что? Сколько мне придется ждать? Я вспомнил о Маршалле. За этот день Бет несколько раз сказала: “когда он умрет”, “если он умрет”, “когда он будет мертв”.

Убрав Маршалла с пути, она получит его деньги.

"Кейт, не строй своих планов без меня”.

Закурив сигарету, я продолжал кружить по комнате. Смерть, думал я, решает множество проблем. Если Маршалл умрет…

Я застыл, глядя на залитый лунным светом пляж.

Я не могу просто подойти к нему, похлопать по жирному плечу и сказать: “Фрэнк, сделай одолжение – сдохни”. Я не могу так поступить, но именно этого мне сейчас и хочется. Если он умрет, это будет больше, чем одолжение. Я получу Бет и его деньги.

От этих мыслей меня отвлек тихий стук в дверь. Я открыл ее.

Миссис Хансен сказала:

– Вас к телефону, мистер Девери. Это мистер Маршалл.

Я уставился на нее как на привидение:

– Мистер Маршалл?

Миссис Хансен кивнула. Глаза ее блестели от возбуждения.

– Благодарю. – Я обошел ее и спустился по лестнице.

– Это ты, Кейт? – Вне всяких сомнений то был гудящий голос Маршалла. – Ты уже слышал новость?

– А кто ее не слышал? Прими мои соболезнования и мои поздравления.

Маршалл засмеялся. По его смеху я понял, что он сильно пьян.

– Нас всех это ждет, а в данном случае это случилось не слишком рано. Послушай, Кейт, а что, если ты подъедешь сюда? Я хочу поговорить с тобой.

Предложение было таким неожиданным, что я некоторое время молча смотрел в стену перед собой, а потом сказал:

– Ты имеешь в виду – прямо сейчас?

– А почему бы и нет? Посвятим этому ночь. Как, согласен?

– Хорошо… Еду.

– Я имею в виду – на всю ночь, Кейт. Захвати с собой зубную щетку. У нас тут уйма свободных кроватей. – И он повесил трубку.

Зная, что миссис Хансен изнывает от нетерпения, я сказал:

– Кажется, он немного пьян. Он попросил меня провести ночь у него.

Не дав ей шанса прокомментировать мои слова, я поднялся в свою комнату, покидал в сумку бритвенные и туалетные принадлежности, добавил чистую рубашку с пижамой и поспешил вниз.

Миссис Хансен еще не легла. Я помахал ей рукой, зная наверняка, что в тот момент, когда она услышит мотор моей отъезжающей машины, она схватится за телефон и позвонит своему братцу, чтобы сообщить новость.

Меня не покидало чувство присутствия руки судьбы, появившееся с тех пор, как я встретил Бет. Я уже признался себе, что Бет значит для меня больше, чем деньги. И вот, по необъяснимой причине Маршалл приглашает меня провести ночь в его доме. Зачем? Снова перст судьбы?

Оставив машину около дома, я надавил кнопку звонка. В гостиной горел свет. Одиноко стоя под светом луны, я с колотящимся сердцем услышал тяжелые шаги. Дверь отворил Маршалл, его улыбающееся красное лицо лоснилось от пота.

– Заходи в гости к важной шишке, – сказал он, слегка качнувшись и хватаясь за мое плечо. Он провел меня в гостиную.

Я быстро огляделся. Бет не было видно.

– Выпей. – Маршалл показал на полупустую бутылку скотча. – Там еще много.

Пошатываясь, он налил лошадиную дозу, разбавил ее водой и сунул стакан мне в руку. Затем он рухнул в кресло и обмяк.

– Кейт, кажется, я немножко перебрал, – сказал он. – А кто бы не перебрал? Миллион долларов! Наконец-то! Есть, что отпраздновать, правда?

Я сел напротив него:

– Мои поздравления, Фрэнк. Он покосился на меня:

– Угу. – Помолчав, он сощурил глаза и заговорил:

– А знаешь что, Кейт? Ты мне нравишься. Ты свой парень. Ты не похож на тех тварей, которых волнуют только мои деньги. Ты мне нравишься. – Он шумно выдохнул. – Не придавай слишком большого значения тому, что я говорю… Я, кажется, пьян, но я тебе точно говорю, ты мне нравишься.

– Спасибо, Фрэнк, – ответил я. – Людей тянет друг к другу, если люди друг другу подходят. Это бывает.

Он пьяно уставился на меня.

– А я тебе нравлюсь, Кейт? – В его голосе прозвучала умоляющая тоскливая нотка.

"Сделай одолжение…, сдохни”.

Но я не стал ему этого говорить. Я поднял свой стакан со словами:

– Ты для меня тоже свой парень, Фрэнк.

– Да, – он кивнул. – Я это почувствовал. В тот раз, когда ты привез меня сюда и потом возвращался до самого дома пешком, я сказал себе, что ты свой парень.

Я недоумевал, сколько может длиться эта бестолковая пьяная болтовня. Я недоумевал, куда попевалась Бет.

– Кейт, пока я ехал сюда в поезде, я многое обдумал, – продолжал Маршалл. – Я буду очень занят. Мне нужно прикрыть свой бизнес по продаже недвижимости. – Потерев ладонью потный лоб, он посмотрел на меня:

– Скажи-ка мне вот что…, как у тебя получается с моей женой…, с Бет?

Это было так неожиданно, что я молча сидел и глядел на него.

– А? – Он нахмурился, пытаясь попасть в меня взглядом. – Как у тебя с ней?

– Нормально, – голос мой был хриплым, – но учить ее нелегко.

Маршалл засмеялся своим громким утробным смехом:

– Между нами говоря, Кейт, она тебя дурачит. Я знаю, что она не хуже тебя умеет водить машину, просто она не хочет возить меня. – Он с натугой пожал плечами. – Я ее не виню. Я пьяница. Эти идиоты в Викстеде будут пялиться и сплетничать. – Прикрыв глаза, он покачал головой, потом снова открыл их и сказал:

– Она необыкновенная женщина, Кейт. Поэтому я на ней и женился. – Шумно выдохнув воздух, Маршалл продолжил:

– Я познакомился с ней во Фриско, в ресторане около автострады. Я зашел пообедать и увидел ее. Она подцепила меня на крючок. В ней оказалось что-то такое… – Он потряс головой. – Что-то необыкновенное. В свое время я немало погулял, но эта женщина…, что-то необыкновенное, Кейт.

Как будто бы я сам не знал. Я молча сидел и слушал.

– Я целую неделю ходил туда каждый день, и, чем дольше я на нее смотрел, тем глубже увязал. Похоже, я ей тоже понравился, и, когда она сказала мне, что ей надоело работать в ресторане, я ухватился за этот шанс. Так что мы поженились. Потом я обнаружил, что она настоящая домоседка. – Он состроил гримасу. – Что ж, у каждого из нас есть свои пунктики. Я не против. Она содержит дом в порядке, хорошо готовит, присматривает за садом…, так что какое мне дело? – Он навел на меня колеблющийся палец. – Она надежная, Кейт. Это мне и нравится в ней. Я знаю, что после работы меня будет ждать дома хороший ужин. Я знаю, что когда мне понадобится чистая рубашка, я ее найду. Я знаю, что в доме всегда будет виски…, вот она какая…, надежная.

Я продолжал молчать, глядя, как Маршалл берет стакан и допивает виски.

– О чем я сейчас говорил? – Он нахмурился, потряс головой и уставился на меня. – Ах да. Я говорил тебе…, пока я ехал в поезде, я многое обдумал. – Он поднял свой стакан. – Кейт, давай еще по одной.

Я встал, взял его стакан и намешал ему столько виски с содовой, что хватило бы свалить мула.

– Благодарю. – Он взял стакан, выпил, выдохнул, кивнул и продолжал:

– Сколько платит тебе Райдер?

– Две сотни.

– Это не много. Послушай, Кейт, я буду очень занят. Я не смогу водить машину. Мне нужен кто-то, кто возил бы меня. – Он наклонился ко мне. – Я подумал о тебе. Не согласишься ли ты стать моим шофером? Как ты, не против?

И снова это было так неожиданно, что я сидел и молча глядел на него.

Маршалл, ухмыляясь, повел в мою сторону стаканом:

– Как тебе эта идея?

Я сделал медленный, глубокий вдох:

– Фрэнк, а что я должен буду делать? Он одобрительно кивнул:

– Это хороший вопрос. Тебе придется жить здесь, утром отвозить меня на железнодорожную станцию, вечером встречать с поезда и привозить назад, еще, может быть, помогать по дому. – Он предостерегающе поднял руку. – Только не думай, что эта занюханная работа – все, что я тебе предлагаю. Согласен, эта работа может выглядеть именно так, но это только до тех пор, пока я не получу деньги и свои водительские права. Я прошу тебя помочь мне, пока все не устроится.

Кейт, как только я получу деньги, я выберусь из этого богомерзкого городишка. Я собираюсь купить дом в Кармеле. Ты когда-нибудь бывал в Кармеле? Замечательное местечко. Я там положил глаз на дом, который выставлен на продажу: он по-настоящему хорош, с большим плавательным бассейном, и участок в десять акров, за него никаких денег не жалко. Бет не сможет одна содержать его, а ты сможешь. Я хочу, чтобы ты управлял обслугой, устраивал приемы. – Маршалл рыгнул, помотал головой, глотнул виски и продолжал:

– Деньги делают деньги. Парень с миллионом баксов обязан крутиться. Теперь смотри, Кейт, сейчас я буду платить тебе семьсот долларов против твоих двухсот у Райдера, но когда я встану на ноги, ты будешь получать до черта больше. Что скажешь? Ты согласен?

"Тебе придется жить здесь…, может быть, помогать по дому”.

Мое сердце сильно забилось. Приняв предложение Маршалла, я смогу быть рядом с Бет, а этого я хотел больше всего на свете, но я напомнил себе, что нельзя выдавать свою заинтересованность. Я не должен возбудить в нем и тени подозрения.

– Мне это нравится, Фрэнк, – сказал я, – но Райдер хочет, чтобы я стал его партнером. Я обдумывал его предложение. Он хочет, чтобы я вел его бизнес, когда он уйдет на пенсию.

Маршалл косо посмотрел на меня:

– Задрипанный бизнес в задрипанном городишке. Подумай, Кейт. Поедешь со мной и доведешь свой фургон до звезд. Конечно, ты начнешь с малого, но ты будешь делать карьеру вместе со мной. Ты что-нибудь понимаешь в бухгалтерии?

Некоторое время я нерешительно молчал, потом сказал:

– Фрэнк, прежде чем меня призвали в армию, я работал у Бартона Шармана. Маршалл уставился на меня:

– Ты имеешь в виду этого брокера?

– Точно.

– Ты у него работал?

– Я получал по пятнадцать процентов с самых крупных клиентов.

Его невыразительные глаза сузились:

– Но Боже мой…, какого же черта ты учишь этих идиотов водить машину?

– Это хороший вопрос. – Я улыбался, хотя мои ладони вспотели и сердце отчаянно билось. – Вьетнам выбил меня из седла. Я два года потел в джунглях и убивал вьетконговцев. Вернувшись за свой письменный стол, я не смог быть прежним. Я обнаружил, что деньги не так уж много значат для меня. Я испытал тягу к перемене мест…, стал бродяжничать. Вот и все.

Он так долго думал, что я уже решил, что он уснул.

Наконец, он вынырнул из пучины своих раздумий и сказал:

– Мне могли бы пригодиться твои мозги, Кейт. Давай забудь о Райдере. Семьсот долларов для начала, и будем работать вместе. Как, согласен?

Я понял, что налитое мною виски его доконало.

– Фрэнк, не лучше ли нам поговорить об этом завтра?