Митридат Полупуднев Виталий
– Новости, хозяин, плохие вести! – выпалил он на ходу. – Митридат все разведал, тебя разыскивают как изменника и врага государева!.. Фарнак был закован в цепи, потом отец помиловал его! Думаю, это он-то и выдал тебя!
– Погоди, не все сразу! – схватился за голову Асандр, чувствуя, что почва заколебалась под его ногами.
– Некогда ждать, выйди на бугор и увидишь – с юга приближаются какие-то войска! Я видел пыль и блеск оружия. Через полчаса они будут здесь!
– Может, Митраас возвращается?..
– Митраас поехал в город с двумя воинами, а к нам движется немалый отряд! Откуда он у Митрааса?.. К тому же я слыхал, кого-то схватили у заставы, – наверняка его!.. Нет, это царские люди едут за нашими головами!
– Боги!.. Неужели Фарнак получил прощение отца ценою наших голов?
– А чего еще можно ждать от царского сына?.. Ему своя голова дороже, он ее для диадемы бережет! Испугался, что с ним поступят, как с Эксиподром!
– Но мы на священной земле. Сюда никто не смеет ступить ногой! Его ждет проклятие!
– Не очень цари боятся проклятий! Если Митридату известно, что ты скрылся здесь, он не испугается гнева богов!.. Он не только в священную рощу, но и в любой храм ворвется, лишь бы схватить тебя!
– Это верно!
Взойдя на скалистый холм, оба, прикрывая глаза ладонями, стали вглядываться в мглистую даль. Вскоре заметили, как из низины вынырнула внушительная кавалькада, которая широким галопом приближалась к священной роще.
– Видно, знают, куда едут! – заметил Гиерон.
– И все же их не так много – меньше сотни! Мы ударим внезапно из засады и сомнем их!
– А потом?
– Будем отступать к бухте, где нас ожидает Панталеон. Людей отпустим, а сами сядем на корабль!
– Ой, ой!.. Опять море и качка! – скривился Гиерон, который и так мучился чувством безысходности, считая, что они впутались в безнадежное дело, а теперь схватился за живот, ощутив приступ морской болезни.
Асандр поспешил к лагерю, где несколько сот воинов пребывали в ожидании, пасли коней на сочных лужайках священной рощи. По его сигналу воины зашевелились, начали подтягивать подпруги и садиться в седла, быстро строясь в колонну. Асандр вскочил на коня и возглавил войско. Бросил взгляд на холм, где продолжал наблюдение Гиерон. Тот замахал рукой и стал поспешно спускаться вниз. Подбежав к хозяину, доложил, тяжело дыша от непривычного бега:
– Воины остановились, спешились, не доехав до рощи! Один направляется сюда, – видимо, их главный!
– Без охраны?
– Без охраны!
Подумав, Асандр приказал Гиерону сесть на коня и с двадцатью всадниками встретить гостя. Если тот прибыл как посланец Митридата, то сопроводить его не к месту их стоянки, а к развалинам древнего храма, расположенным в стороне.
Гиерон с важностью заправского военачальника повел конный разъезд извилистыми тропами между вековых деревьев и встретил неизвестного на поляне, покрытой поздними цветами. И не мог удержаться от возгласа изумления. Только теперь он узнал Митрааса, который успел сменить крестьянское платье на богатые доспехи и медный шлем с красными перьями. Он красовался на добром коне и выглядел богато, как римский центурион.
– Где и когда он так преобразился? – пробормотал пораженный Гиерон и покрутил носом, ощутив запах дешевых благовоний, к которым Митраас всегда питал слабость.
– Ого! – воскликнул он. – Да это ты, Митраас, откуда?..
– Ге-гей! – ответил не без важности Митраас. – Мне надобно видеть не слугу, а господина!
– Полегче, Митраас! Я не слуга, а старший отряда и послан встретить тебя!.. Хотя и нет нужды в такой чести! Ты нарядился, как на свадьбу, и мы издали не узнали тебя. Похоже, ты вернулся не с добром!
– Ну-ну, Гиерон, не дерзи, я не просто вернулся, я прибыл как представитель государя!
– Так я и думал! Выходит, Митридат простил тебе двойную вину?.. Как это получилось?
– После узнаешь, время не терпит, я спешу к Асандру!
– Сдай меч и следуй за мной!
Среди воинов оказались и те, которые знали Митрааса и ночью находились под его началом. Они запротестовали, говоря, что Митраас не может быть изменником и лишать его меча не следует. Гиерону, дабы не уронить своего достоинства, пришлось согласиться.
– Хорошо, пусть меч будет при тебе!
Асандр ожидал их у развалин храма, за которыми скрыл войско. Увидев Митрааса, был удивлен, мгновенно решив, что Митраас предал их и прибыл с отрядом царской стражи.
– Как ты оказался во главе немалого отряда? – спросил он. – Ты же уехал из лагеря в крестьянском одеянии и с двумя воинами!
– Явился к тебе, почтенный Асандр, по повелению государя!
– Что! Митридат простил тебя?.. Или ты и раньше втайне служил ему?
– Я и сейчас служу, только не Митридату, а молодому царю Фарнаку, который благополучно пребывает в лагерях с верными войсками! Ему все рати присягнули!
Асандр опешил от этих слов и недоверчиво уставился глазами в самодовольную физиономию Митрааса.
– Так ли это, Митраас? Думаешь ли ты, что говоришь?.. Не к месту шутки!
– Правду говорю, Фарнак восстал против отца!
– Поклянись, если не лжешь!
– Клянусь богами и верхними и нижними! Да обрушат они на меня гнев свой! Фарнак намерен двинуться со всеми войсками к стенам Пантикапея!
– Великий Зевс! К стенам Пантикапея?.. А что же Митридат, готовится к обороне?
– Видимо, готовится, если ему донесли о восстании сына. Фарнак повелел мне увидеть тебя и сказать, чтобы ты присоединился к нему со своими людьми… А тех воинов, что я ночью возглавлял и которые перешли на нашу сторону, я поведу! Так приказал государь. Он верит мне. Но надо поспешить, а то опоздаем к самому интересному – когда войска Фарнака ворвутся в город!
– Ворвутся в город? – с тревогой переспросил ошеломленный Асандр, голова которого пошла кругом. Ему показалось, что посланец шутит.
– Ну да, ведь Митридат не сразу откажется от власти. Видимо, неизбежен штурм Пантикапея. Надо спешить, почтенный стратег!
– Да, да, ты прав, надо спешить, – ответил Асандр, пытаясь осмыслить услышанное.
Он представил мысленно несметные толпы гикающих и воющих лагерников, которые не остановятся перед насилием и грабежом, если им удастся проломить ворота города! А это вызовет ответные действия пантикапейцев. Все они окажутся на стороне Митридата, стремясь предотвратить разграбление своих очагов!.. Можно ли допустить такое?
Он лихорадочно соображал, озадаченный столь стремительным ходом событий, не допуская, что после клятвы Митраас может оказаться обманщиком.
– Поведай, как все случилось, – попросил он.
Митраас подробно рассказал, как Фарнак после освобождения из темницы, вместо того, чтобы поспешить к отцу и упасть перед ним ниц в слезах благодарности, направился в свой городской дом. Здесь они и встретились. Митраас поджидал его. Царевич прямо заявил, что решил восстать против отца. Митраас ответил клятвой верности и готовности умереть за него.
– Я сразу же посоветовал ему отправиться сюда, в священную рощу, к преданным людям, – продолжал Митраас, – но царевич, подумав, покачал головой и заявил, что, уединившись в священном лесу, он окажется в ловушке! На мой вопрос, что же делать, он ответил: «Мой путь один – в лагерь, к Гаю, который должен поддержать меня!» После чего мы тайно покинули город, сели на коней и в сопровождении двух воинов отправились в лагерь римлян!
– И Гай поддержал его? – спросил в волнении Асандр. – Неужели царевич не боялся, что Гай доставит его к отцу?
– Думаю, что боялся. Но по дороге говорил, если боги решили помочь ему, они не допустят этого! Иного же пути к великой цели нет! Зевс поможет!.. И в самом деле – на общей сходке все римские воины поддержали его, признали царем и присягнули ему!
– И Гай присягнул?
– И Гай, и Публий, тот даже упал перед царевичем ниц на трибуне из дерна, на виду всего войска!
– А другие лагеря? «Медные щиты», заморские ратники, пираты, кавказцы?
– Все пошли за ним!
Асандр был поражен прытью и дерзостью, проявленными Фарнаком. «В самом деле, у этого полуперса в крови огонь Ахеменидов!» – воскликнул он мысленно с невольным уважением и одновременным чувством тревоги. Но разве не этого они добивались от царевича там, в храме? Левкипп и он, Асандр, в несколько завуалированных выражениях склоняли Фарнака к захвату власти, отстранив Митридата силой. И вот Фарнак внял их увещеваниям и приступил к делу!..
Однако Асандру ранее все представлялось по-иному. Сначала он полагал, что после удачного налета на караван он вернется в город «с охоты» и продолжит встречи с Фарнаком. Тот перестанет колебаться и обратится к нему и Левкиппу за помощью, а, следовательно, окажется в зависимости от них. Переворот будет содеян руками пантикапейцев, после чего лагерные войска окажутся перед совершившимся фактом. И присягнут новому царю, которого он, Асандр, введет во дворец и посадит на отцовский трон! После того как был упущен Бакх и все тайное начало всплывать на поверхность, Асандр допускал, что Фарнак бежит из города опять-таки к нему и они начнут совместный поход против Митридата!
Все получилось не так. Молодой Ахеменид действительно бежал из города, но обратился прямо к войскам и сейчас выступает как хозяин положения. Правда, это лишь начало, первый шаг. Неизвестно, какая часть войск стала на сторону молодого царя и какая сохранила верность старому… Но борьба началась, две силы готовы столкнуться и превратить Пантикапей в арену сражения!.. Город ждет, что скажет его первый архонт и стратег – Асандр, какое участие примет он в этой борьбе и какое место займет около трона!.. Как предотвратить разграбление города и сохранить целостность и самоуправление пантикапейской общины?..
Эти вопросы огнями вспыхивали в мозгу Асандра, они требовали размышления, на которое не оставалось времени. Сейчас надо было действовать, смело идти на поддержку Фарнака против Митридата, который так просто власть из рук не выпустит. Возможна и неудача. Тогда… Перед глазами предстала та укромная бухточка, в которой стоит наготове корабль. Там Панталеон и верные друзья!
Асандр вернулся в землянку и, подойдя к умирающей царевне, устремил на ее маскообразное лицо долгий взгляд. Наклонился и несмело прикоснулся губами к мраморному лбу, покрытому холодным потом.
– Прощай, – прошептал он.
Сказав несколько слов рабыне, обратился к Гиерону:
– Ты останешься здесь. Охраняй царевну и сокровище каравана!
– Как? Один? – испугался слуга.
– Нет, под твоим началом будет пятьдесят воинов! Это люди верные.
После чего, дав слуге подробные указания, как действовать дальше, Асандр выехал из лагеря в сопровождении Митрааса и колонны панцирных всадников, которых набиралось до полутысячи. Его путь лежал к Фарнаку, навстречу необыкновенным событиям.
XXV
Странно, что Митридат, отпуская сына из темницы, не учинил за ним тайного надзора, как он имел обыкновение делать в таких случаях. Простив Фарнака, он испытывал душевное умиротворение и был преисполнен чувством благости совершенного.
Менофан ожидал от царя приступа ярости и крутых повелений в ответ на ночное нападение на караван. Было очевидно, что в этом деле замешаны архонты города, что существует некий заговор против Митридата. Но царь лишь приказал послать конные отряды по всем дорогам для розыска Асандра и дочерей. И ни словом не упомянул о дорогих дарах, оказавшихся в руках злоумышленников.
И это в какой-то мере отражало артистическое стремление царя поступать наперекор и на диво всем, сбивая с толку приближенных или вызывая их восхищение. Сегодня, чувствуя на себе вопросительные, испытующие взгляды ближайших соратников, он делал вид, что ночная неприятность слишком незначительна, чтобы поколебать его душевное равновесие. К вечеру созвал в трапезный зал самых больших воевод и советников и велел подать сладкие яства и душистые вина.
– Я хотел бы видеть сына моего, Фарнака, – сказал он. – позовите его!
Посланные вернулись через короткое время и доложили, что Фарнак направился в бани и, по словам рабов, находится там. Но где эти бани, рабы не знают!
– О молодость, молодость! – усмехнулся царь, как бы со вздохом сожаления об ушедших годах. – Едва освободившись от цепей, молодой мужчина идет в термы, желая умастить свое тело руками прекрасных рабынь!.. Он хочет смыть с себя позор неволи, отдохнуть от пережитого! Я его понимаю!.. Не тревожьте моего сына и наследника, я его увижу завтра!
И приказал налить себе и всем лучшего заморского вина. Менофан, Олтак и все присутствующие давно не видели Митридата в таком праздничном настроении и справедливо объясняли это благополучным решением дела царевича, который оказался вне подозрений. Государь пил под возгласы сотрапезников и говорил о будущем так уверенно, словно уже сокрушил Рим, разбил его полководцев и теперь отдыхает на ложе из победных лавров.
Около царя сидели две царевны – Митридатис и Нисса, обе просватанные за заморских царей, но увядшие в гинекее в ожидании своих суженых. Царь гладил их по волосам попеременно, как любящий отец. И при всех одарил их ожерельями из самоцветов.
«Удивительный человек! – воскликнул мысленно Менофан. – Как он умеет скрывать свои подлинные переживания! Или он в самом деле не видит печальной действительности?.. Он всегда только царь, богоизбранный владыка, и витает в облаках своей царственности, далекий от забот и будничных дел!» Стратег, несмотря на привычку меньше рассуждать и больше делать, сегодня испытывал странное состояние, не то раздумья, не то гнетущего ожидания чего-то.
Это ощущение усилилось, когда он вспомнил, какие люди раньше пировали с царем, и как поредела и измельчала толпа придворных. Вспомнилась вереница соратников Митридата, полководцев, мудрых советников, жен, сыновей, дочерей. Все они обрели покой по обочинам той кровавой дороги, которой прошел этот великолепный и страшный человек! Вся жизнь царя-воителя была освещена отблесками пожаров, окрашена в багряные цвета крови!..
И вдруг показалось, что люди собрались не на пир, а на печальную тризну. Хотелось стряхнуть это далеко не праздничное чувство. Менофан, подавив невольный вздох, протянул руку к чаше.
Митридат заметил этот жест и приветливо кивнул головой.
– Я хочу выпить с тобою, Менофан, – сказал он задушевным тоном, – мой верный воевода! Немало мы пережили ратных успехов и неудач. Но все они будут казаться нам маленькими и ничтожными, когда мы свернем шею римскому быку и сядем на его тушу передохнуть! Вот это будет истинно великое жертвоприношение всем богам и гениям!
Они обменялись чашами, и каждый пил, глядя в глаза другому. Присутствующие вскочили и громко возгласили здравицу царю, предрекая ему победу.
Оторвавшись от чаши, чтобы перевести дух, Менофан с обычной для него миной, изображающей немое восхищение словами царя, ответил, почтительно кланяясь:
– Великий царь и великий полководец! Твои воины сейчас спят в лагерях. Они уснули с мыслью, что завтра на заре услышат звуки труб, зовущих на войну!.. Они готовы вскочить на ноги, сесть на коней, взойти на корабли! И сушей ли, морем ли – двинуться на запад, к новым победам!.. Прикажи – и мы не будем ждать утра, тронемся сейчас же и к восходу солнца будем далеко!
– Понимаю твое нетерпение и ценю твое рвение! – кивнул головой Митридат с милостивой усмешкой. – Однако надо держать сердце в руке разума! Мы должны утром направить новых послов с новыми дарами к царю Фарзою!
При этих словах все насторожились, замерли, внимая царской воле.
– Пора Фарзою двинуть свои рати через Тафры и соединиться с полчищами роксоланов, как было уговорено, скреплено клятвой!.. Вот когда Фарзой выйдет за пределы Тавриды и вкупе с сарматами устремится на запад – мы сразу тронемся по морю к устью великого Истра! Это будет скоро, друг мой, но не завтра!
Слова царя означали многое, и прежде всего отказ от замысла призвать скифов в пределы Боспорского царства, а также отсрочку великого похода на неопределенное время. Менофан уже прикидывал мысленно, кого послать в Неаполь, но одурманенный хмелем мозг плохо работал.
– А пока – пиру конец! – возгласил царь, зевая. – Идите, отдыхайте, впереди много трудов!
Ночь была на исходе, за проливом наливалось краской алое сияние утренней зари.
XXVI
Приблизившись к римскому лагерю, Асандр и Митраас стали свидетелями необычайного оживления, царившего здесь. К воротам лагеря прибывали группы всадников, в которых нетрудно было узнать воинов и военачальников других отрядов. Воины спешивались и оставались за воротами, а старшие проходили внутрь.
Митраас соскочил с седла и, подойдя к воротам, обратился к начальнику стражи. Тот кивнул головой и беспрепятственно пропустил обоих.
– Наш молодой государь времени не теряет! – удовлетворенно и с гордостью сказал Митраас. – Погляди, ему продолжают присягать отряды царского войска. Вон «медные щиты», а вот и наемники, и пиратов немало!
Увидев Фарнака в блестящем панцире и высоком шлеме, Асандр сразу не узнал его. Казалось, это был другой человек. Он словно переродился, приобрел царственную осанку и подобающие манеры. Около с почтительным видом стояли Гай и Публий, одетые в парадные воинские доспехи. Тут же внимали его речам понтийские военачальники с курчавыми бородами. В их глазах можно было прочесть удивление и любопытство. Меотские князья, увешанные посеребренным оружием, что-то лопотали на своем языке и щелками языками. Может, они были довольны, что теперь царицей будет меотка?..
Степенные соаны держались гордо и смотрели на нового царя выпуклыми глазами, затененными железными козырьками кованых шлемов.
Это была красочная и грозная толпа людей, которые связали свою судьбу с боевыми трудами и походами, отказавшись от утех и радостей мирной жизни. Для них смена царей была сменой военачальников. Если не будет похода на запад, будут другие походы, ибо великие цари без войны не живут. А кому царствовать – решают боги!.. Старый царь был велик, но счастье изменило ему, войска перестали ему верить, и управлять ими стало трудно. Новый царь восстановит порядок, умилостивит богов, возьмет в руки строптивые боспорские города. Войску найдет достойное дело, а военачальников наградит за поддержку его в грозовой час захвата власти. И все пойдет как и раньше. Почему же не присягнуть Фарнаку Ахемениду, естественному преемнику отцовской диадемы и доброму воину, каким его знало все войско!.. А Митридату место там, в таинственном мире теней, куда уходят все после земной жизни!.. Возможно, он попадет в сонм богов и будет из-за облаков взирать на царствование сына, попивая божественный нектар и заедая его амброзией!
Гай и Публий рассчитывали на многое. Прежде всего – на возвышение в царстве Фарнака и на великие награды. А затем и на благосклонность Рима, который оценит их участие в свержении Митридата и откроет для них двери родины. Они уже успели обменяться письмами с наместником Помпея в Синопе Фавстом Корнелием Суллой и каппадокийским царем Ариобарзаном, врагом Митридата. Они умоляли помочь им получить прощение и вернуться на родину. Ответы были краткими, но исчерпывающими – прощение возможно в обмен на… голову Митридата. Неожиданное восстание Фарнака оказалось кстати, оно в случае удачи приближало их к желанной цели.
Подойдя ближе, Асандр остановился и преклонил колена. Вынул из ножен меч, положил его на землю. Остался в такой позе, склонив молча голову.
Это означало полную покорность и преданность, что Фарнаку пришлось по душе. Он окинул взглядом толпы римлян, стоявших стеной, и свиту военачальников, желая убедиться в произведенном на них впечатлении. Теперь никто не может сомневаться в его успехе, если стратег и первый архонт Пантикапея от имени мощной и вольнолюбивой общины этого города склонился перед ним.
Выждав мгновение, Фарнак шагнул навстречу боспорцу и протянул руки, намереваясь поднять его на ноги. Тот легко вскочил. Царевич обнял его, назвал другом и соратником!
– Я рад, Асандр, что мы опять вместе!
– Приказывай, государь, разреши мне и всему ополчению пантикапейскому стать твоими воинами и принести тебе клятву верности!
– Ты уже принес ее! Принимаю твою присягу и верю ей! Назначаю тебя военачальником над всем пантикапейским ополчением, стратегом города, моим наместником! Но, – улыбнулся он, – велика власть, велик и спрос за нее!
– Сознаю это и готов быть оружием и руках твоих!
– Да помогут нам боги!
Царевич обнял Асандра за талию и увел в землянку Гая и Публия, ныне освобожденную для его особы. Оставшись наедине, они разговорились непринужденно, по-приятельски.
– Я не сомневался в твоей решительности, – сказал Асандр с той дружеской задушевностью, которая нравилась Махару, а ныне должна была покорить его более счастливого брата. – Но мне казалось, что ты упускаешь время! Теперь убеждаюсь, что это не так! Твои мудрость и дальновидность оказались выше моих догадок. Сейчас все увидели, что ты подлинный Ахеменид и унаследовал от отца глубину замыслов, непостижимую для простых людей! Слава и трон ждут тебя!
– Да будут твои слова залогом нашей дружбы! Сколько у тебя людей?
– С теми, которых ты подчинил Митраасу, около полутысячи! Но город весь станет за тебя, ибо боспорцы ждут твоего воцарения и преданы тебе! Все убеждены, что ты принесешь счастье и могущество Боспорскому царству! Но не медли, сейчас дорога каждая минута!
– В Пантикапей нас не пустят воины Митридата! Отец и Менофан предусмотрительны. Они будут обороняться и попытаются привлечь на свою сторону боспорцев!.. Скажи, если начнется осада, будут ли твои воины сражаться со своими братьями и штурмовать собственный город?
– Город штурмовать не будут, а Митридата – да! Ты говоришь о том, о чем я думал всю дорогу! Надо сделать так, чтобы осадить Митридата не в городе, а в акрополе!
– Но для этого нужно проникнуть в город!
– Верно!.. Однако, если горожане увидят, что в город рвутся пираты и бывшие рабы, они сразу окажутся на стороне Митридата! В город должны войти лишь надежные войска – римляне, «медные щиты»! А вся шваль пусть остается за стенами!.. И главное – необходимо успокоить горожан, убедить их, что никто не будет грабить их дома!..
– Ого!.. Пока мы этим занимаемся, отец проведает о заговоре и примет меры!.. Мне было откровение – боги дают мне время от полуночи до утра! С рассветом Митридат узнает все, и тогда начнется война! А войну мы можем проиграть!
– Да, да! Надо спешить!.. Только в город следует войти не осадой, а хитростью!
– У тебя есть мысль, как сделать это?
Подумав, Асандр ответил:
– Кажется, боги вразумили меня!
XXVII
Царь Митридат выпил больше обычного и спал крепким сном без сновидений.
Никто не разбудил его и не доложил, что к западу от городских стен дороги ожили, закурились пылью. Было почти светло, когда отряд конницы показался в облаках пыли перед глазами заспанных стражей, кутающихся в хламиды на утреннем ветру, особенно свежем и зябком на высоте приворотных башен.
– Э-гой! – крикнул страж другому, на соседней башне. – Что это за войско? Оно появилось на римской дороге!
– От понтийского лагеря тоже двигается войско. О великие боги, это государь сегодня хочет осмотреть войска перед городом!.. Не иначе – скоро пойдет в дальний поход!
– Да так ли это?.. Надо трубить тревогу!
– Успеем!.. Кому идти-то на нас?
– А разбойный Асандр?
– Не посмеет!.. Не спеши, как бы не получить палок! Ворота заперты, бояться нечего. Посмотрим, что будет!
– Нет, ты не прав. Надо разбудить сотника!
Сотник был вечером пьян и, проснувшись, чувствовал себя разбитым. Он очумело смотрел на дежурного стража, который почтительно сообщил о приближении каких-то вооруженных отрядов.
– М-мм… А ну, подай кувшин.
Взяв из рук воина сосуд с хмельной брагой, сотник пил долго, не отрываясь.
– Некому идти на нас! – изрек он, утирая рот. – Ступай на башню, я сейчас буду.
К воротам подскакали всадники. Это были понтийские конники на скифских лошадях.
– Открывай, именем государя! Пойман Асандр с его дружками – разбойниками с большой дороги! Велено немедля представить всех пред царские очи!
Подскакали еще понтийцы. Они говорили то же. Сторожевые поверили единоплеменникам, с которыми имели общую родину за морем.
– А где Асандр-то? – все же спросил сотник, зевая и потягиваясь.
Подвели коня, на котором сидел опутанный веревками Асандр. Он был без шапки, помят, окровавлен.
– Это он! – засмеялся успокоенный сотник. – Попался волк в западню! Быть тебе на колу, пантикапейский воевода! А что там еще едут конные? Кто такие?..
– Открывай, не задерживай!.. Государь разгневается! Это едут остальные, ведут пленных, сопровождают караван с царскими подарками и дочерьми!.. Спускайся к воротам!
– Иду, иду!.. Эй, друзья, когда получите царскую награду, не забудьте пригласить меня на чашу вина!.. Обещайте, иначе ворота не открою!
Это была молодецкая шутка, которую внизу встретили веселым смехом. Задорные голоса пообещали не забыть. Хитрость Асандра удалась. Сотник спустился со стены и уже гремел засовами городских ворот с помощью десятка рабов. За короткое время отряд всадников вырос и превратился в немалую рать. Когда ворота были приоткрыты, то сотник в испуге увидел направленные на него острые копья.
– Что это? Откуда так много? – изменившимся голосом переспросил он, почуяв предательство.
Хотел захлопнуть ворота, но створки были тяжелые, а петли ржавые, они еле ворочались под усилиями дюжих невольников. Конные и пешие ворвались в город, сбили с ног сотника, заткнули ему рот, скрутили руки. Войска сплошным потоком хлынули через распахнутые ворота.
– Ворота охранять! – приказал Асандр, сбрасывая веревки и вытирая с лица кровь зарезанного для этой цели петуха. – Стражу снять, обезоружить, но не учинять ненужной резни!
Разрыв между передовым отрядом Асандра и основными силами повстанцев был невелик. Асандр встретил Фарнака с ключом от городских ворот.
– Благодарю тебя, – кивнул головой царевич. – А теперь займись городом! Ты стратег и первый архонт! Привлеки городских жителей к осаде акрополя!
Фарнак приказал войскам окружить акрополь сплошным кольцом. Грохот копыт, крики военачальников, лязг оружия и гомон массы воинов разбудили весь город. Люди выбегали на пороги домов, полураздетые, с испуганными лицами, и взывали истошно:
– Горожане, к оружию!.. Тревога!.. В городе враги!..
Поднялась суматоха. Тайное стало явным, скрытое проявило себя внезапно с потрясающей силой, подобно землетрясению.
Лучи солнца брызнули из-за пролива и осветили кипящий Пантикапей.
XXVIII
Акрополь был уже в движении, отряды исавров и кельтов заняли места на стенах и у ворот. Они готовились отразить неожиданного врага, еще не понимая, что происходит. А Митридат продолжал храпеть на пурпурном ложе, хотя обычно вставал рано и любил смотреть на восход солнца.
Вся ответственность за безопасность царской особы легла на Битоита, начальника дворцовой охраны, который заменил на этой должности погибшего Трифона. Расставив людей у бойниц каменной стены и отдав распоряжения десятникам, он появился на боевом помосте над воротами, где ему стало наконец ясно, в чем дело.
С бьющимся сердцем, исполненный чувством тревоги, Битоит спустился вниз и бегом поспешил в спальный покой Митридата, попутно расталкивая полусонных евнухов. Нарушая все правила, он один проник к ложу царя и стал тормошить его, повторяя многократно:
– Государь, государь!.. Проснись, измена!
Митридат открыл глаза и непонимающим взглядом уперся в необычно оживленное лицо твердокаменного кельта. Его сознание медленно возвращалось в мир действительности; все еще чувствовался пьяный угар. Слово «измена» подействовало на него как удар хлыста. Почувствовав недоброе, он стремительно поднялся на ноги, сбросив покрывало. В руке сжимал рукоятку кинжала с отравленным клинком.
– Что случилось? – спросил он хрипло, пронзая взором взволнованного телохранителя.
– Великий государь! Акрополь окружен войсками, мы изготовились к отражению штурма!
– Какими войсками? Какого штурма?.. – изумленно переспросил царь, откашливаясь по-старчески и часто мигая глазами. Увидев за краем занавеса испуганные лица евнухов, жестом руки приказал им одеть себя.
– Все восстали против тебя, – продолжал Битоит. – Римляне и понтийцы, «медные щиты», горожане, наемники, все взбунтовались! И флот, как я услыхал, уже издает клики в честь нового царя!
– Тьфу!.. Не иначе ты спросонок не разобрался! Разве мои войска могут восстать против меня? Ну, город – возможно! А войска – никогда! Они верны мне… Да и о каком новом царе может идти речь, если нет иного царя, кроме меня, посаженного богами на трон предков!
– Все, что я говорю, государь, верно!.. Я не пьян. А новый царь, за которым пошло войско, – твой сын Фарнак!
– Фарнак?..
Митридат замер на мгновение, лихорадочно обдумывая ошеломляющую новость. Пытался как можно скорее связать концы разорванной цепи событий, пока истина не предстала перед ним с исчерпывающей ясностью.
– Никогда изменника нельзя миловать, – пробормотал он. – Однажды я позволил себе эту слабость, и вот… Эй, принесите лучшие одежды, расчешите мне волосы и наденьте на меня большую китару с драгоценными каменьями! Нарядите меня, как для большого царского выхода!
Он хотел кликнуть Бакха, мастера по царским облачениям, но, вспомнив, что его нет, досадливо нахмурился.
Евнухи забегали, шлепая по полу босыми ногами.
– Скажи, Битоит, почему восстали войска? Чего им надобно?
– Твои лучшие рати, государь, поддались обольщению!
– Чьему? Фарнака?
– Думаю, Фарнака, ибо он во главе мятежников!
– Может, они испугались римского похода? Или соскучились по войне?
– Слышал я выкрики – они требуют, чтобы ты уступил власть сыну!.. А чего еще хотят, не ведаю!
Митридат вспомнил, как горячо упрашивал его Менофан смилостивиться и простить Фарнака. Остро кольнула сердце догадка, что стратег в сговоре с сыном предателем! С язвительно-жестким выражением лица спросил Битоита:
– Где же Менофан, этот старый лис?
– Не знаю. После пира он пьяный был унесен на носилках в свой городской дом!
Митридат был облачен в царские ризы и выглядел очень внушительно. Он выпил чашу вина и приосанился. С величественным видом, стараясь преодолеть странное отупение, которое, подобно многолетней усталости, вдруг опустилось на его сердце, обволокло душу.
– Пойдем на стены, я обращусь к войскам и прикажу им повиноваться, а изменника сына – схватить и представить мне живым для суда праведного!
– Остерегись, государь! – послышался голос в дверях.
Это появился Олтак, наспех одетый в доспехи, как для битвы.
– Остерегись, великий Митридат! – продолжал дандарийский царь. – Мятежники стоят у самых стен. Как бы кто не направил в тебя стрелу!
– Это ты, верный мне Олтак?
– Я, государь, хочу сражаться с бунтовщиками, пока в силах держать меч!
– Хорошо, я знал, что ты не изменишь мне! Пойдем на стену вместе! Ни одна рука не поднимется против богами поставленного государя!
Митридат произнес это с таким величавым спокойствием, что окружающие поверили его словам и дружно вскричали ему здравицу на долгие годы.
XXIX
Царь Митридат взошел на стену и появился перед войсками, окружившими акрополь. Неясный ропот пронесся по рядам смущенных воинов, которые были как бы пришиблены одним видом богоравного владыки. Стоявшие ближе невольно попятились назад, страшась, что на них упадет гневный взгляд. Многие готовы были поднять над головой оружие и по привычке приветствовать царя боевым кличем.
Минуту назад повстанцы думали, что владычество Митридата кончилось и сам он превратился в полоумного старика, одержимого страстью к величию, но уже беспомощного, одинокого.
Сейчас это казалось заблуждением, ошибкой. Все сразу стало на свое место. Кто мог усомниться в силе и могуществе легендарного прославленного царя и полководца?.. Вот он стоит между зубцами стены, величественный и спокойный!.. Его глаза сверкают, как самоцветы!.. Его высокая китара, пурпурная мантия и бриллиантовый скипетр испускают сияние!
– Хварно! Хварно!.. – пронесся испуганный и вместе восхищенный ропот.
Нет, Митридат не сошел с ума и не утратил таинственного влияния на людей! Он полон внутреннего огня. Он великолепен, как бог войны, сошедший с Олимпа, чтобы поразить души людей своей блестящей и вместе устрашающей внешностью… Казалось, он вопрошал соколиным взором: «Кто смеет не подчиниться мне?»
Фарнак восседал на белом коне, окруженный свитой богато одетых и вооруженных всадников. Утренний ветер развевал его красный плащ, отблески солнца играли на блестящем шлеме и золотых фибулах. Всадник был красив мужественной посадкой, он уже привлек сердца тысяч воинов и повел их за собою, как новый царь и воевода.
Но с появлением Митридата воинственный блеск войск и горделивая фигура царского сына как-то потускнели, пожухли, стали обыденными, не способными поражать воображение людей. Лишь он один, обожествленный Митридат Евпатор, был и оставался властителем царств и народов, любимцев богов, баловнем судьбы, кумиром войск и грозою для врагов!
Отец и сын встретились взорами. Но Фарнак не опустил выпуклых персидских глаз перед огненным взглядом отца. Он казался внешне спокойным, только грудь стала вздыматься выше да дрогнули ноздри орлиного носа, как перед рукопашной схваткой.
Митридат отвел взор от сына и разглядел Менофана, который стоял рядом с конем Фарнака. Старый полководец был без шлема, ветер шевелил его седые волосы.
– Вот он, виновник всего! – прошептал с горячностью Олтак из-за спины царя. – Это он совратил Фарнака на дерзкий путь!
– Нет, не то, – ответил тихо Митридат. – Иначе он не стоял бы с непокрытой головой! Ясно, что Менофан пленник! Он не изменял мне!
Читать бесплатно другие книги:
