Знак чудовища Афанасьев Роман
- Ну и что же нам делать?
- Ничего, коллега. К сожалению, это неизбежно. Нам с молодыми карьеристами, увы, не тягаться. С объектом же поступим как с тем оборотнем. Сделаем все как всегда: на стенд, полная изоляция, изучение реакций на раздражители, повышение экспрессивности воздействия до полной нейтрализации объекта, а потом вскрытие. Жаль, если заберут тело. Вышло бы прекрасное чучело. Идеально бы подошло к тому оборотню, что стоит в углу моего кабинета.
- А мутация? Думаете, ничего интересного?
- Вряд ли. Рядовой случай. Скорее всего, действие древнего артефакта или аномальной магической зоны. Носятся такие вот молодчики, где попало, а нам потом разбираться. Но, думаю, все быстро объясниться.
- Вскрытие покажет?
- Именно, коллега.
- Быть может, свяжемся с Леггером? Составим запись исследования, увяжем два случая, проведем сравнительный анализ. Это будет серьезная работа, ее не заберут, - не посмеют связываться со стариком.
- Кларенс, вы окончательно выжили из ума. Хромой Леггер в могиле уже два десятка лет. Думаете, Гернийский Университет просто так называют Леггеровским?
- Ах да. В самом деле.
- Лучше скажите - вы все записали?
- Извольте, уже готово.
- Тогда пойдемте скорее прочь. У меня заложило нос. Вы правы, тут ужасно сыро.
- Оставим заклинание неподвижности?
- Вам хочется тратить на это силы? Посмотрите, - окон нет, дверь надежная, снаружи охрана. Если мы оставим покров неподвижности на сутки, то потом будем ходить полусонные дня два, а то и больше. Лучше снимайте заклинание и пойдемте. Скоро обед.
- Всенепременно, коллега.
Когда железная дверь с лязгом захлопнулась, освобожденный Сигмон застонал. К нему вернулось и зрение, и слух, но ушла надежда. Два выживших из ума старика решили его судьбу. Походя, между делом, одним росчерком пера убили его, даже не обратив внимания на то, что он еще дышит, что еще может мыслить и чувствовать. Они относились к нему как к предмету.
Перевернувшись на живот, тан подполз к стене, закрыл руками лицо и заплакал. У него не осталось сил даже на проклятья. Разговор магов, подписавших ему смертный приговор, лишил его сил надежней, чем самые сложные заклинания. Он - чудовище. Мутант. Урод. Его будут резать на куски, внимательно изучать и рассказывать потом молодым магам о странном случае мутации. А через десяток лет они даже не вспомнят, о чем им рассказывали. Все верно. Он не человек и не может рассчитывать на то, что с ним будут обращаться по-человечески. Завтра два мага - молодых и сильных - лишат его сил и перенесут в коллегию. На стол. А там… Интересно, если он останется в сознании, то что, в таком случае, почувствует, когда его начнут потрошить словно рыбу?
От этой мысли сделалось жарко. Сигмон вскочил на ноги и ударил кулаками в стену. Нет, это невозможно! Невозможно думать об этом! Проклятая метка! Тан размахнулся и ударил себя по животу - по новой черной шкуре, надежно защищавшей от холодного железа, но бессильной против холодной людской жестокости.
Проклятый колдун! Безумный ублюдок! Да и сам он тоже хорош. Что стоило стать настоящим дезертиром, убежать в леса или осесть в какой-нибудь деревушке? Нет. Он возжелал вернуться в тепло и уют человеческой жизни. Вот он и вернулся.
- Эй! - закричал Сигмон. - Стража! Верните магов! Позовите капитана! Эй! Кто-нибудь, будьте вы прокляты!
Никто не ответил. Тан молил, угрожал, льстил, проклинал, упрашивал - впустую. Каменные стены оставались глухи и немы, как и положено стенам темницы. Сигмон кричал до тех пор, пока снова не сел голос. И только тогда, обессилевший и отчаявшийся, он сел на пол и вжался щекой в холодную стену. Он почувствовал, как внутри него что-то сломалось. Что-то хрупкое и тонкое надломилось с тихим звоном и с немыслимым грохотом ухнуло в черную бездну, лишив его последней надежды на спасение.
Теперь он хотел только одного - чтобы завтра заклинание магов сработало как надо и все-таки лишило его сознания. Он не хотел знать, что с ним будут делать и как. Не хотел чувствовать. Тан хотел умереть - прямо сейчас, не дожидаясь, пока его тело устроят на железном столе для опытов. Он уже прошел через это в подвале безумного мага и теперь обмирал от ужаса, представляя, что все это может повториться.
Черное забытье, пришедшее к нему, очень напоминало сон. Сигмон предпочел, чтобы это была смерть, но это оказался лишь обморок.
Очнулся он от странного звука - будто рядом провели пальцем по шершавой стене. Сигмон вздрогнул, открыл глаза и замер, - почудилось, что рядом кто-то есть. В камере царила темнота, но из маленького окошечка в двери лился ровный свет коридорных факелов.
Тан сел. В камере - никого, да и кто тут может быть, кроме него? Но странное ощущение не проходило. Он знал, что на него смотрят. Он чувствовал это, всем телом, всей кожей - чувствовал.
- Кто здесь? - хрипло спросил он.
Никто не ответил. Сигмон невольно поежился, вспоминая темницу Фаомара. Все тот же кошмар - ночь, подземелье, и кто-то невидимый но живой рядом. Демон?
Вдруг стало темно, и тан чуть не вскрикнул. Окошко в двери заслонили, -кто-то заглянул в камеру. Сигмон вскочил на ноги, и сжал кулаки, готовясь дорого продать свою жизнь.
- Кто вы? - тихо донеслось из-за двери.
- А вы?
- Виконт Риго де Сальва к вашим услугам.
Сигмон облегченно выдохнул, - ночные кошмары остались в прошлом. Это всего лишь другой узник, товарищ по несчастью. Наверно, тот самый виконт, кем заинтересовался сам магистр коллегии магов.
- Так кто вы?
- Тан Сигмон ла Тойя, курьер вентского полка… Бывший курьер.
- Ла Тойя? Рад знакомству, тан.
Голос у виконта оказался тихим, но глубоким. Мягкий баритон просачивался сквозь дверь и наполнял камеру мягким звучанием. Казалось, что виконт стоит рядом, и тан был этому очень рад. Отрадно знать, что тут живая душа, и она разговаривает с ним. Пусть даже это тоже заключенный. Заключенный?
- Виконт, а что вы делаете в коридоре?
- Пытаюсь понять, какой болван поставил на двери тюрьмы замки, которые прекрасно отпираются простым ножом.
- Виконт!
- Для вас, сударь, просто Риго.
- Риго, вы можете открыть эту дверь?
- Думаю, да. Скажите, тан, вы ничего не имеете против ночных прогулок?
- Освободите меня, виконт!
- Немного терпения, любезный тан. Немного терпения.
Сигмон прислонился к стене, чувствуя, как по телу пробежала горячая волна и обожгла макушку. Сердце выдало барабанную дробь, отозвавшуюся в висках. Бежать! Если только удастся выбраться из камеры, добраться до забора и выскочить на улицы ночного города… Больше никогда, ни за что на свете он и близко не подойдет к городу! Нет, он не сделает такой глупости. Он забьется в самую чащу леса, подальше от людей и магов, городов, деревень… Но что же он там возится?
- Риго?
Дверь заскрипела и распахнулась. В камеру тотчас хлынул свет факелов, на мгновенье ослепив тана. Он замешкался, прикрыл ладонью глаза и заморгал как сова, вытащенная из дупла ясным днем.
- Ла Тойя?
Темный силуэт виконта заслонил дверной проем и тан увидел, что его новый знакомый довольно высок, и при этом худ, словно долго голодал. Но, не смотря на это, от силуэта веяло неукротимой жаждой деятельности и уверенностью в благополучном исходе любой авантюры.
- Тан, вы идете?
- Кончено! Благодарю вас, Риго!
Сигмон рванулся к двери и выскочил в коридор, едва не сбив виконта с ног. Но тот вовремя отшатнулся, ухватил тана за рукав и развернул к себе.
Де Сальва оказался сухощавым молодым человеком, на вид - не старше самого Сигмона. Длинные черные волосы обрамляли узкое лицо с острыми, чуть высоковатыми скулами. Темные, почти черные, глаза смотрели озорно, словно побег из армейской темницы был для их владельца не более чем ребячьей шалостью. Похоже, де Сальва чувствовал себя намного лучше и уверенней Сигмона. Да и выглядел он более пристойно: черный камзол, сейчас измятый и запачканный, сшит по последней моде и когда-то стоил хороших денег. Волосы, хоть и растрепанные, похоже, совсем недавно завивал лучший цирюльник города, - маг и искусник причесок. Тан решил, что виконт де Сальва определенно был щеголем и городским повесой. Таких молодчиков бывший курьер часто видел в городе. Но почему он попал в темницу?
- Тан, вы сказали, что были курьером?
- Точно так. Зовите мне Сигмоном, виконт. От всего сердца благодарю вас! Я уже попрощался со свободой и не чаял, что когда-нибудь выйду из этих дверей живым.
- Сигмон, вы знаете, куда ведет этот коридор?
Ла Тойя огляделся, пытаясь понять, где они очутились. Он бывал в этой темнице, правда, давно. Тогда его посадили на три дня за драку с одним чванливым лейтенантом, вздумавшим сделать из молодого курьера личную прислугу. Но это случилось давно, пару лет назад. Хотя, за это время тюрьма вряд ли изменилась. Застенки не перестраивают каждый год, они остаются неизменными целые века. Этим и ценны.
- Если пойти прямо, а потом свернуть направо, - припомнил Сигмон, - то мы выйдем к караульной комнате. Там должен сидеть охранник. Если пойти по большому коридору налево, то мы выйдем к главному входу. Там будет комната с охраной. Но недалеко от караулки есть неприметная дверь. Служебный ход. Если ее открыть, то можно будет подняться по ступенькам на улицу. Тогда мы очутимся между казармами. Там рядом забор, а за ним - улица.
- Отлично!
- Подождите, Риго. Тут должен быть еще один караульный. Обычно он ходит по коридору и осматривает камеры.
- Не волнуйтесь, тан. Ему вздумалось осмотреть мою камеру, и он остался в ней. Наверно, ему понравился мой матрас из гнилой соломы.
Сигмон взглянул на виконта, пытаясь понять, - шутит он или нет. Де Сальва выглядел тощим подростком, способным побороть разве что хромого цыпленка, но, похоже, не шутил. Взгляд темных глаз был пронзителен и строг. Теперь виконт не улыбался, хоть вокруг глаз и появились морщинки. На миг городской щеголь пропал, и Сигмону показалось, что его освободителю лет под сорок, если не больше.
- Пойдемте, Сигмон. Надо торопиться. Только умоляю вас, сударь, ступайте тише. Надо постараться застать второго караульного врасплох.
Без лишних разговоров виконт повернулся и заскользил по коридору бесшумно и легко, словно тень. Сигмон двинулся следом, стараясь не шуметь и удивляясь тому, как легко движется Риго. Чувствовалось, что ему не в новинку пробираться по коридорам вот так: бесшумно, тайком, скрываясь от бдительных взоров охраны. Вор? Виконт - вор? Может быть. Но почему тогда им заинтересовалась коллегия магов? Неужели он был настолько беспечен, что украл что-то у стариков? А быть может, обворовал самого магистра?
- Сигмон!
- Иду, иду!
Де Сальва стоял уже у поворота и с укоризной смотрел на тана. Сигмон поторопился, прибавил шаг, споткнулся и оперся рукой о дверь. Тотчас, из-за нее раздался приглушенный крик:
- Эй!
Тан вжался в стену и замер, не решаясь даже вздохнуть. Риго бесшумно скользнул к двери и приник к зарешеченному окошку.
- Господа! Добрые господа! Выпустите меня отсюда!
- Тише! Кто ты такой?
- Лавочник Виуд. Добрые господа, пожалуйста…
- Тише! Стража услышит!
Де Сальва закрыл ладонью окошечко и повернулся к Сигмону.
- Там какой-то лавочник. Что будем делать?
- Может быть, возьмем с собой? - спросил тан.
- Зачем? Он может испортить все дело.
- Благородные господа! Я ни в чем не виноват, это все доносы! Пожалуйста…
- Да тише ты, болван! Умолкни!
- Риго, - Сигмон взял виконта за рукав. - Вы можете его освободить?
- Пожалуй. Замок точно такой же.
- Давайте возьмем его с собой. Нехорошо оставлять взаперти того, кого можно спасти. Тем более что сами мы бежим.
- Проклятье! - Де Сальва снова зажал рукой окошко. - Сигмон, это же просто лавочник.
- А он что, не человек?
- Господа! Господа! Я закричу!
- Ах ты мразь, - прошипел Риго. - Прикончить бы его, да времени нет. И шума будет много.
- Если мы оставим его здесь, он поднимет тревогу.
- Вы правы, тан. Придется взять его с собой.
Виконт отодвинул тяжелый засов и присел на корточки, всматриваясь в замок. Потом в его руке блеснул нож, и тут же заскрипело железо.
- Господа!
- Тише, Виуд. - попросил Сигмон. - Сейчас мы вас освободим.
Лавочник тихо скулил как побитая собака и царапал ногтями дверь с той стороны, словно желая помочь спасителями.
Замок глухо щелкнул, и виконт поднялся на ноги. Нож исчез из его руки так же внезапно, как и появился.
- Виуд!
Дверь распахнулась, и в коридор вывалился пленник. Это оказался коренастый широкоплечий мужик с заметным брюшком. Взлохмаченная рыжая борода была испачкана засохшей кровью, давно не стриженые волосы сбились колтунами. Разбитые губы алой сливой висели в бороде, придавая лавочнику вид сладострастца.
- Господа! - простонал лавочник, прижимая к груди пухлые руки. - Спасибо! Спасибо!
- Заткнись, - зло бросил виконт. - Умолкни, не то перебудишь всю стражу.
Виуд затряс головой, зажал себе рот ладонью и знаком показал, что будет молчать. Виконт смерил его взглядом, скривился, и повернулся к тану.
- Куда теперь?
- Направо по коридору. Еще полсотни шагов и мы подойдем к караулке. Там должен быть охранник.
- Отлично, - прошептал Риго. - Идите за мной. И старайтесь больше не шуметь. Сигмон, присматривайте за лавочником.
Поджав губы, виконт одернул камзол и свернул за угол. Сигмон положил руку на плечо трясущегося лавочника и мягко подтолкнул его. Тот опустил взлохмаченную голову и покорно двинулся вслед за Риго.
Дверь караулки оказалась приоткрыта. Из широкой щели лился яркий свет масляного фонаря. Сигмон забеспокоился, - что, если правила изменились и теперь дежурят не два, а четыре стражника?
Виконт, шедший первым, обернулся и махнул рукой. Сигмон и Виуд прижались к стене, замерли, стараясь не дышать. Риго подкрался к двери, присел, и аккуратно заглянул в щель. Потом перепорхнул на другую сторону, поднялся и прижался к стене.
Сигмон попытался понять, что задумал де Сальва, но ничего дельного в голову не приходило. Виконт махнул тану рукой. Потом еще раз, но Сигмон никак не мог сообразить, что бы это значило. Наконец, потеряв терпение, Риго снял изношенный сапог и запустил им в спутников. Сигмон шарахнулся в сторону и сапог плюхнулся посреди коридора. Виуд испуганно охнул и тут же зажал рот обеими руками.
В караулке кто-то заворочался, заскрипел лавкой, и гулко позвал:
- Барго! Это ты? Эй, Барго!
Дверь распахнулась, и на пороге появился стражник с обнаженным мечом в руке. Он шагнул вперед, прищурился, привыкая к темноте, и увидел Сигмона, прижавшегося к стене. Стражник открыл рот, но закричать не успел.
Де Сальва навалился на него сзади, обхватил рукой за шею и стражник лишь глухо захрипел. В руке виконта блеснул нож, но стражник извернулся, ударил назад локтем и вырвался из рук Риго. Разворачиваясь, он вскинул меч, но виконт рванулся вперед, сбил его с ног, и оба кубарем влетели в караулку. Оттуда раздался вскрик и опомнившийся Сигмон, бросился на помощь виконту.
Когда он влетел в караулку, все было кончено. Стражник лежал на полу с перерезанным горлом, и под ним уже собиралась темная лужа крови. Де Сальва сидел на полу рядом с телом и рассматривал свою босую ногу.
- Виконт! Вы не целы?
- Все в порядке. Сигмон, вы не посмотрите, где там мой сапог?
Ла Тойя выглянул в коридор и увидел, что лавочник все так же сидит у стены, закрыв глаза от страха.
- Виуд, - громким шепотом позвал тан. - Виуд! Берите сапог виконта и несите сюда. Быстрей, быстрей!
Услышав шорох, Сигмон обернулся. Де Сальва стоял на коленях у тела стражника и бесцеремонно обшаривал его карманы. При этом он морщился, словно испытывал боль.
- Виконт, вы не ранены?
- Пустяки. Ударился рукой. Вот, возьмите нож, пригодится.
- Может, лучше меч?
- Что вы с ним будете делать? Таскать за собой в руках? Нет, не советую. Хотя тот экземпляр на столе выглядит очень неплохо.
Тан обернулся и радостно вскрикнул. На столе, между двух масляных фонарей лежал его меч, тот самый, что он вынес из подвала Фаомара. Сигмон бросился к столу и ухватился за знакомую рукоять.
- Мой меч! Виконт, это мой меч! Начальник караула наверно решил его присвоить.
- Ваш? Поздравляю. Отличный клинок. Раз так, то второй нож я оставлю себе. Благодарю, Виуд.
Сигмон поднял голову, с трудом оторвав взгляд от вновь обретенного меча, и увидел, что в дверях стоит сгорбленный лавочник, а виконт сидит на полу, и натягивает сапог. Тан подошел к нему и протянул меч.
- Посмотрите виконт, это старая эльфийская работа…
Де Сальва отшатнулся, словно ему ткнули в лицо горящей головней.
- Нет, спасибо. - Сказал он, заметив, что тан удивленно вскинул брови. - Посмотрю в другой раз. Сейчас нам надо торопится, скоро наступит рассвет.
Сигмон пожал плечами и осмотрелся в поисках ножен - в самом деле, носить меч в руках не самое приятное занятие. По счастью они быстро нашлись - лежали на лавке и видимо принадлежали одному из стражников. Меч легко вошел в них, правда, не до конца. Клинок оказался слишком длинным. Рассудив, что лучшего ожидать и не стоит, тан опоясался ремнем стражника и пристроил меч на бок.
- Сигмон, послушайте, вы бы оделись. Ваш наряд нельзя назвать приличным.
Ла Тойя с удивлением оглянулся. Виконт, оказывается, нашел плащи стражников. В один он закутался сам, а второй протягивал тану. Сигмон принял плащ, накинул его на плечи, прикрыв грязную рубаху. Заметив ухмылку виконта, опустил взгляд и увидел, что стоит босиком на каменном полу. В горячке побега он забыл про то, что бос.
- Примерьте сапоги стражника, - посоветовал виконт. - Кажется, они придутся вам впору.
Ужасаясь сам себе, тан стащил сапоги с мертвеца. Еще неделю назад он и не подумал бы о таком поступке. Грабить покойника! Но все переменилось в мгновенье ока: он оказался за чертой, за которой не стоит привередничать, за той самой чертой, где стыдливая мораль отступает перед желанием выжить. Примеряя еще теплые сапоги, Сигмон вдруг понял, что ему еще не раз придется обирать людей, - в том числе и мертвых. Он так ясно ощутил это, что даже сердце зашлось. Сигмон медленно выпрямился и мрачно взглянул на виконта. Тот кивнул, словно догадался, что сапоги оказались в самый раз.
- Господа, - подал голос, молчавший до того лавочник. - Господа, давайте поторопимся!
- Толстяк прав, - заметил виконт. - Сигмон, куда дальше?
- Идите за мной, - велел тан.
Обычный путь, по которому в темницу доставляли пленников, хорошо охранялся и вел к комендатуре, поэтому ла Тойя свернул в другую сторону, к ходу стражи, - через него в тюрьму доставляли провизию. Заключенные о нем, разумеется, не догадывались. Но тан прекрасно знал, где находится дверь, и не забыл захватить из караулки ключи от нее. Виконт, наблюдая за тем, как его спутник ловко открыл неприметную дверь, довольно хмыкнул. Без Сигмона ему пришлось бы с боем пробиваться к выходу из темницы.
Их никто не увидел: ход вывел беглецов в узкий проход между казармами, как и рассчитывал Сигмон. Отсюда было рукой подать до полковой кухни, но тан не собирался ее посещать. Сейчас им нужно было совсем в другую сторону.
Он хорошо знал расположение караулов и маршруты часовых и потому повел бывших узников кратчайшим путем к забору, зная, что им никто не встретится.
Добравшись до угла склада, бывший курьер загнал спутников в тупичок между стеной и забором. Здесь, в грязи и пыли росло одинокое чахлое деревцо, чудом сохранившее ветки. По стволу, кое-где отполированному до блеска, можно было забраться на каменный забор, окружавший полковые казармы. Это дерево давно стало полковой легендой: им часто пользовались курсанты, чтобы тайком выбраться в город. Засады Сигмон не опасался: комендант, устав от ночных дежурств у дерева - совершенно бесплодных, потому что весть о «засаде» моментально облетала часть, - махнул на все рукой и просто усилил патрули. Рубить дерево было бессмысленно, - его прекрасно заменило бы любое бревно. Поэтому сейчас Сигмон боялся только одного, - как бы его бывшим сослуживцам не вздумалось прогуляться по городу. Но близилось утро, а в самоволку обычно отправлялись вечерами, когда впереди целая ночь.
- Великолепно! - восхитился виконт, увидев дерево. - Тан, вы наш спаситель!
Он сразу ухватился за ствол, отполированный сотней прикосновений, уперся ногой в забор, но Сигмон схватил его за плечо.
- Не сейчас, виконт. Надо подождать.
- Почему?
- Вдоль забора ходят часовые. Я не знаю где они сейчас. Нам нужно затаиться и подождать пока они пройдут мимо. Ждать нужно до тех пор, пока не услышим шаги. Потом досчитаем до двухсот, и лишь тогда можно будет перелезть через забор.
- Почему до двухсот? - удивился виконт.
- Столько времени надо часовым, чтобы свернуть за угол. Поверьте, Риго, все рассчитано точно. Многими поколениями курсантов.
- Вот оно что, - де Сальва понимающе ухмыльнулся. - Тогда будем ждать. Надеюсь, что недолго.
Он взглянул на темное небо и недовольно нахмурился.
- Скоро утро, - сказал он. - Нам надо бежать, пока не рассвело. Мы выглядим не лучшим образом и мало похожи на добропорядочных граждан. При свете дня, любой прохожий поймет, что мы узники и поднимет тревогу.
- Тут недалеко дом моего кума, - подал голос Виуд. - Он сейчас в отъезде, дома остались только жена и дети. Мы можем спрятаться на чердаке, хотя бы для начала. А потом переберемся в безопасное место.
- Что же, - отозвался виконт, - приятная новость. Значит, нам нужно только немного подождать.
После этих слов он преспокойно уселся на землю и прислонился спиной к каменной стене. Он был невозмутим, словно вышел на вечернюю прогулку, а не бежал из военной тюрьмы. Лишь немного нахмурился, глянув на ночное небо. Сигмон даже позавидовал новому знакомому - его самого била мелкая дрожь. Он никак не мог успокоиться, все думал о том, что его ждет, если он попадет в руки магов. Стол, инструменты, новые опыты, мучения и кошмары. Нет. Лучше об этом не думать.
Тан положил ладонь на рукоять меча и подумал, что живым он больше не дастся. Ни за что. Если ему суждено умереть, пусть это случиться в бою, а не на разделочном столе.
Ожидание затянулось. Время ползло еле-еле, как тяжело груженая телега по проселочной дороге. Тан трепетал, ожидая, что охранники с минуты на минуту поднимут тревогу. И даже виконту изменила невозмутимость, - он все чаще поглядывал на светлеющее небо и кусал губы. Ждать было невыносимо, но Сигмон старался держать себя в руках. Он все крепче сжимал рукоять меча, и от этого становилось легче и покойнее. Оружие немного успокаивало, вселяло в него уверенность, но это не могло продолжаться вечно.
Когда за стеной раздались шаги и приглушенные голоса, Сигмон облегченно вздохнул, и сделал знак спутникам, - чтобы они не вздумали шуметь. Затаив дыхание, он стал привычно отсчитывать две сотни. Шаги постепенно стихли, виконт заерзал и приподнялся, но тан знаком велел ему замереть.
Отсчитав положенные две сотни, - не спеша, через вздох, Сигмон подошел к дереву, уперся ногой в ствол, подпрыгнул, поставил вторую ногу на неприметный камешек в каменной кладке и птицей влетел на самый верх. Усевшись на забор верхом, он оглядел ночную улицу. Дома темными громадами нависали над каменной мостовой, напоминая нахохлившихся птиц. Где-то вдалеке светили масляные фонари, но у забора было темно. На улице не было ни души, и даже окна домов оставались темными. Настал тот самый утренний час, когда обыватели крепко спят в своих постелях.
- Сигмон!
- Сейчас, Риго, не торопитесь.
- Нет, любезный тан, на этот раз нам стоит поторопиться. Уже светает!
Сигмон нагнулся и протянул руку виконту. Тот подпрыгнул, схватился за локоть тана и ловко вскарабкался на стену.
- Все тихо? - спросил он.
- Да, - шепотом отозвался Сигмон. - спускайтесь. Я вытащу Виуда.
Виконт соскользнул с забора и тан вздрогнул. Но де Сальва по-прежнему двигался бесшумно, словно кошка, охотящаяся на мышь.
- Господин Сигмон!
- Тише, Виуд. Вот моя рука. Цепляйтесь!
Лавочник уцепился за протянутую руку и, натужно сопя, повис на ней как мешок с овсом. Сигмон без особых усилий вытянул Виуда на забор, - его изменившееся тело стало заметно сильней. Он стал быстрее, зорче, и порой его это даже пугало. Но сейчас тан был благодарен своим новым способностям, что пришлись как нельзя кстати.
Опустив лавочника с забора прямо в руки виконта, Сигмон привстал, и огляделся, высматривая прохожих. Ночь отступала, на улицах города царили утренние сумерки, и теперь стало лучше видно.
На улице, по-прежнему никого не было видно. Утомленный дневными хлопотами и ночными гуляниями большой город мирно спал. Ла Тойя вздохнул и оглянулся на корпус кадетской казармы, что на время стала ему родным домом. Домом мечты и разрушенных надежд. Нужно было взглянуть на него в последний раз. Вряд ли он когда-нибудь вернется сюда, к прежней жизни. Ведь у него была настоящая жизнь! Друзья, любимое дело, мечты и устремления… И он все потерял из-за своей метки, из-за уродства, которым он был обязан проклятому колдуну. Все мечты разбились, как хрупкий стеклянный бокал, пошли прахом все надежды и устремления. Он стал изгоем, обреченным вечно скрываться от людей, чтобы сохранить жизнь, - ту малость, что у него еще осталось. Но тан верил, что он все еще человек. У него осталась надежда - призрачная, едва заметная, но ставшая оттого еще более ценной. Все можно исправить. Нужно только верить. Он помнил, что маги говорили о гернийском университете и об исследованиях мага по имени Леггер. Кажется, он встречался с таким уродством и даже изучал его. И оставил после себя заметки - целый научный труд! Быть может, он догадался, как снять подобное проклятие. Если это так, то еще не все потеряно. Надо только добраться до Гернии. Найти университет, разыскать бумаги старого мага и попытаться разобраться в них. Да. Теперь у него есть цель и надежда. Этого достаточно.
- Сигмон! Поторопитесь, любезный тан! Вы собираетесь просидеть там до утра, как кочет на плетне?
- Иду!
Опомнившись, Сигмон соскользнул с забора и встал между лавочником и виконтом.
- Ну, - сказал де Сальва положив руку на плечо трясущемуся от страха Виуду, - где же дом твоего кума?
- Сюда, благородные господа, - засуетился лавочник, - сюда, за мной!
Пригнувшись, он неуклюже побежал через площадь к ближайшему переулку. Сигмон и Риго последовали за ним, надеясь, что в этот утренний час никто не обратит внимания на трех странно одетых прохожих.
Лавочник повел спутников окружным путем: через задние дворы. Идти напрямую не рискнули, слишком велик был шанс наткнуться на стражу. Даже де Сальва не возражал, хотя он торопился и даже потерял обычную невозмутимость. Когда они добрались, наконец, до небольшого дворика позади огромного дома, он принялся поторапливать друзей, словно опасался, что их застигнут врасплох.
Дом оказался одним из тех строений, в которых обычно жили несколько семей. Три этажа, толстые каменные стены, большой двор - все это говорило о том, что у дома богатый владелец, сдававший жилье в наем. Весь первый этаж занимали лавки: скобяная, колбасная, булочная. Одна из них - скобяная, - принадлежала куму Виуда. Сейчас лавки были закрыты, но по всему выходило, что место у воинской части довольно людное и потому прибыльное. Сигмон сомневался, что это подходящее убежище, но лучшего пока не предвиделось. Конечно, стоило поискать местечко поукромней, но виконт настаивал, чтобы они немедленно спрятались. Он сильно нервничал и выглядел очень усталым, поэтому тан без лишних препирательств согласился укрыться на чердаке.
Пройдя через задний двор, они вскрыли окно первого этажа, и забрались в одну из комнат. Виуд знал, что она пустует, потому что принадлежит его куму, уехавшему в другой город. Из комнаты они прокрались в огромный коридор, и на цыпочках добрались до двери, ведущий на общую лестницу. Около одной из комнат Виуд задержался.
- Идите вперед, - шепнул он Сигмону. - Поднимитесь по лестнице на чердак. Я вас сейчас догоню, только прихвачу кое-что.
Тан не стал спорить, - глупо было разговаривать посреди чужого дома, в который они пробрались тайком, - и потому молча пошел к двери. Виконт, шедший первым, легко открыл немудреный замок, и беглецы вышли на большую проходную лестницу с каменными перилами. Не мешкая, они поднялись на самый верх, к двери, ведущей на чердак. Тут снова пригодилось умение Риго обращаться с замками.
Чердак оказался подстать дому - большая зала с высоким потолком, державшимся на деревянных столбах. Чувствовалось, что строили его основательно, с расчетом на то, что здесь будет жилое помещение. Но к счастью, оно пустовало.
Хотя на улице всходило солнце, на чердаке было по-прежнему темно. В стене виделось только одно круглое окно, закрытое деревянными ставнями. Сквозь щели пробивался утренний свет, но его было слишком мало, чтобы осветить огромный пустой чердак.
Как только они переступили порог, виконт облегченно вздохнул и канул в темноту. Сигмон задержался у входа. Он обвел взглядом их новое пристанище и убедился, что им ничего не грозит - судя по толстому слою пыли на полу, тут редко кто бывал. Вдоль стен громоздилась рухлядь: рассыпавшиеся от старости комоды, изъеденные жучком шкафы, тюки со старыми вещами, обломки вешалок и прочий хлам, что обычно копится на чердаках десятилетиями.
Скрипнула дверь, и тан шарахнулся в сторону, хватаясь за меч. Он был готов сразить любого, кто сунет любопытный нос на чердак, но это оказался всего лишь Виуд. Лавочник, опасливо косясь на меч, прикрыл дверь и подошел к тану, прижимая руки к груди.
- Где вы были? - прошипел ла Тойя. - Надеюсь, вы не разговаривали с родней?
- Нет, - помотал головой лавочник. - Они не должны ничего знать.
- Но почему вы задержались?
Лавочник ухмыльнулся и вытащил из-за пазухи большую краюху хлеба. Он ловко разломил ее на две части и протянул одну из них Сигмону.
- Возьмите, - сказал он. - Это вкусно.
Сигмон принял хлеб - подсохший, вчерашний, - и только тогда понял насколько голоден. Едва различимый запах подгоревшей корочки сводил его с ума и тан едва не впился зубами в черствую горбушку, казавшуюся сейчас самым лучшим пирогом. Лавочник, нисколько не стеснясь, с довольным урчанием принялся за свою долю. Тан сглотнул слюну и отвернулся.
- Риго, - позвал он. - Риго! У нас есть еда. Где вы?
На чердаке царила темнота, но солнце светило все ярче и сквозь щели в кровле пробивался рассеянный свет. Оглядевшись, тан увидел виконта, - тот забился в самый дальний угол и сидел на полу.
Сигмон направился к новому знакомому собираясь поделится с ним едой, но лавочник ухватил его за рукав.
- Постойте, - прошептал он, торопливо прожевывая последние куски. - Подождите, тан.
- Что случилось?
- Не подходите к нему.
- Что за глупости! Я не собираюсь в одиночку есть хлеб, когда мой друг голоден.
- Господин Сигмон! - лавочник придвинулся к тану и засопел прямо в ухо. - Виконта надо убить.
- Вы что, Виуд, с ума сошли? У вас, верно, от сладкого воздуха свободы, помутилось в голове.
- Господин Сигмон, неужели вы не видите - это упырь!
- Виуд!
- Это вампир! Судите сами, - едва взошло солнце, он забился в самый темный угол. Он бледен, боится солнечного света и ходит бесшумно, как привидение. Смотрите, он засыпает! Давайте набросимся на него и прикончим, пока он спит.
Читать бесплатно другие книги:
