Когда она сказала «да» Брэдли Селеста

Глава 10

Калли улыбалась счастливая, что наконец увидела дружеское лицо. Разве не любезно со стороны Беатрис остановить тележку и пригласить Калли на чай в Спрингделл? Калли очень хотелось чая, поскольку пока она не сумела отрыть его на кухне Эмберделла.

Беатрис провела ее в большую уютную гостиную. На взгляд Калли, уже имеющей некоторый опыт, мебель здесь была потертая и далеко не новая. По сравнению с богато обставленным особняком, было видно, что Беатрис и Генри жили в благородной бедности. Зато, в отличие от хаоса, царившего в хозяйстве Уортингтонов, этот дом был воплощением покоя и безмятежности.

Калли задалась вопросом, не слишком ли неприятно Генри жить так близко от богатства, которое ему не досталось.

Но когда он вошел в гостиную, его открытое лицо и приветливая улыбка мгновенно прогнали недостойную мысль.

— Каллиопа! Дорогая, как поживаете? Выглядите прекрасно, не правда ли, Бетти? Да-да, вы просто красавица.

Калли громко засмеялась такому бурному приветствию и с искренней симпатией обняла Генри в ответ. Общительность Генри во многом объясняла сдержанность Беатрис — у той просто не было выбора.

После того как ее усадили, налили чаю и рассказали о последнем приключении Генри, раскопавшего жизненно необходимый источник, который завалило недавним камнепадом — история сопровождалась красноречивой жестикуляцией и соответствующими возгласами, — гостья получила небольшую передышку и возможность понаблюдать за парой, когда появился управляющий Генри, чтобы обсудить очередные сложности на ферме. Беатрис поднялась и налила ему чаю. А когда вернулась на место, Калли оглядела комнату.

— Я не успела спросить: у вас есть дети?

— Пока нет, — с сожалением улыбнулась Беатрис. — Но надеюсь, что будут. Из моего Генри выйдет прекрасный отец, вы так не считаете? Он не против, чтобы по дому бегало не менее полдюжины ребятишек!

Калли выдавила улыбку и кивнула. Мистер Портер совершенно не походил на человека, который хочет детей:

«Дети… да он и на человека почти не смахивает».

Он готов защищать ее, но когда Калли думала о своем милом ворчливом папе, злившемся, когда кто-то отрывал его от книг или экспериментов, но всегда таком снисходительном и понимающем, даже в случае не слишком законных похождений Каса и Полла, у нее сжималось сердце.

Папа никогда не рычал. Мистер Портер имел привычку рычать и вопить. Калли чувствовала себя так, словно речь шла о не слишком хорошо обученном домашнем питомце…

«Папа, папа, сними капюшон!»

Нет. Видимо, хорошего отца из него не выйдет…

Калли пила превосходный чай и думала о гигантском холодном Эмберделл-Мэноре. Богатый, прекрасно обставленный особняк, но такой тихий и печальный.

Когда Генри вернулся к столу, Калли решила побольше узнать о своем новом доме и муже.

— Лоренс?

Лицо Генри стало задумчивым.

— Нет, в детстве мы не были знакомы. Я знал о нем, конечно, завидовал тому, что он живет в роскоши, учится в лучших учебных заведениях, путешествует по всему миру…

Увидев непонимающий взгляд Калли, Генри осекся.

Калли глотнула чая, ставшего почему-то горьким.

— Путешествует по миру?

Беатрис подлила гостье свежего чая.

— Ну конечно. Разве вы не видели экзотических сокровищ в Эмберделл-Мэнор?

Калли помешала чай ложечкой, хотя сахара не добавляла.

— Да… я просто думала… ведь он унаследовал это поместье.

Она откашлялась и растянула губы в улыбке.

— Так эти путешествия, должно быть, случились до…

Генри прищурился и наморщил свой нос картошкой.

— До чего?

Беатрис незаметно ткнула мужа локтем в бок. Калли заметила это лишь потому, что была хорошо знакома с подобными трюками в родительском доме. Особенно, когда дело касалось Кастора и Поллукса. Тогда она часто жалела, что ее локоть не защищен стальным налокотником. С шипами.

— Хм! О да… это определенно было до… Тогда он часто писал нашему кузену. И это были такие веселые письма.

Но Беатрис вовсе не казалась веселой.

— Кузен Джон звал Генри каждый раз, когда приходило письмо. Они обсуждали каждую подробность, спорили, что хотел сказать Лоренс какой-то фразой или намеком. Старый Джон подозревал, что Лоренс стал шпионом.

Последнее слово было произнесено с подобавшим леди презрением.

— Глупости!

Генри махнул рукой.

— Я всего лишь считал его безумным авантюристом, возможно, решившим когда-нибудь опубликовать мемуары. Много лет это было основным источником наших развлечений.

Где теперь эти письма? Сможет ли она их прочитать? У Калли чесались руки поскорее обыскать дом… хотя так делать некрасиво. Но почему нет?

— Он не рассказывал вам, что с ним случилось?

Беатрис покачала головой. Генри, однако, принял таинственный вид, который Калли прекрасно поняла. Подобное выражение лица в таких случаях означало, что он знал что-то, отчаянно хотел поделиться этими знаниями с кем-то, но считал, что этого делать нельзя.

Прекрасно!

Калли вспомнила, как в таких случаях вела себя сестрица Электра, громко тяжело вздохнула и устремила встревоженный взгляд на Генри. Тот только что глаза не скосил к носу от усилий сохранить тайну.

Хм-м-м… Добавить малышку Аталанту?

Нижняя губа Калли слегка дрогнула.

— Мне ужасно неловко спрашивать о таких вещах. Конечно, следовало бы подождать, пока мистер Портер сам решит все рассказать… не то чтобы он знал меня или д-даже л-любил…

К удивлению Калли, глаза ее наполнились настоящими слезами. Господи! Она много раз видела, как Элли, едва научившись говорить, использовала эту тактику на папе! Когда Генри начал сыпать словами так быстро, что Калли едва поспевала следить за ходом рассказа, Беатрис взглянула на нее с чувством, похожим на уважение.

Ах, еще один боец в войне женщин против мужчин!

Она снова прислушалась к Генри, все еще умолявшему ее не плакать.

— Я сам знаю не слишком много, совсем немного, хоть он мой двоюродный брат. Но его поверенный долго искал Лоренса, прежде чем нашел. Шли разговоры о том, что его объявят мертвым, а меня — наследником. Потом явился человек…

— Сэр Саймон, — подсказала Беатрис.

— Да, сэр Саймон. Он встретился с поверенным, а когда ушел, тот больше ни словом не обмолвился, даже мне, что показалось очень странным. По правде говоря, бедняга выглядел… почти напуганным.

Калли свела брови к переносице.

— Напуганным? Но чем?

Генри подался вперед.

— Во всем был виноват этот тип, сэр Саймон Рейнс. Он знал, что Лоренс жив, а если так, знал, где он может быть и почему так сильно… ну, полагаю, все это лишь праздное любопытство. То самое, которое сгубило кошку.

Генри энергично закивал.

— Именно он нашел Лоренса и прислал сюда, я в этом убежден.

— Но где он его нашел?

Генри пожал плечами. Массивные плечи походили на подвижные булыжники. Калли взглянула на Беатрис, которая улыбнулась и покачала головой.

— Не вы одна гадаете, что произошло, — сказала она. — Лоренс — любимая тема пересудов в нашей деревне. А теперь и вы тоже.

— Но почему? — удивилась Калли. — Я ничего собой не представляю.

В этот момент Генри куда-то вызвали. Он извинился, но Калли заметила, что беседа принимает нежелательный для него оборот.

Превосходно. Беатрис куда более откровенна.

Калли пыталась найти подходящие слова.

— Брак — это что-то вроде приключения. Не находите?

Беатрис недоуменно вскинула брови.

— Совершенно верно, если одна из сторон — женщина.

В голосе звучала такая горечь, что пальцы Калли дернулись от любопытства. Похоже, безмятежностью Беатрис прикрывает настоящую бурю в душе.

— Что же… полагаю, вы правы. Большинство браков начинаются более… традиционно, хотя не стану сетовать относительно своего, особенно если удастся уговорить мужа снять капюшон.

— Вы когда-нибудь видели его лицо? — ахнула Беатрис.

— О, конечно, видела. Однажды. На какую-то долю секунды. А вы?

Беатрис медленно качнула головой.

— Нет. Генри тоже видел только раз. Когда Лоренс вернулся. Он нашел его пьяным до бесчувствия, поднял на руки, уложил в одной из спален… но когда я спросила, Генри не пожелал ничего говорить. Велел подождать, пока Лоренс не научится нам доверять.

Мудро. Терпимо. Но раздражающе и совершенно бесполезно.

— Так все дело в доверии?

Теперь настала очередь Беатрис смущаться.

— Я всегда пыталась быть вежливой и тактичной. Но ничего не могу сделать с тем, что немного его побаиваюсь.

Калли широко раскрыла глаза:

— Ругает? Но он… он…

Она поджала губы, пытаясь определить, почему так безгранично доверяет мистеру Портеру.

— Только вчера он спас мне жизнь.

Беатрис недоуменно моргнула.

— Спас жизнь? Разве вы были в опасности?

Калли, как все Уортингтоны, обожала хорошие истории.

— О да. Я мыла окна, видите ли.

Беатрис нахмурилась.

— Но вы хозяйка дома. С чего бы это… о да, полагаю, очень трудно найти слуг.

Калли, которую не интересовали разговоры о ведении дома, только отмахнулась.

— Я мыла стекло в кабинете, потому что, глядя в окно, трудно сказать, какое сейчас время дня: день или ночь. Представляете, вишу на подоконнике, руки уже устали, и тут пальцы начинают скользить…

Беатрис ахнула. Калли увидела, что новая подруга побелела как полотно.

— Что с вами? Ах да, я забыла сказать о том, что кто-то толкнул лестницу, и она…

Беатрис в тревоге схватилась за горло:

— Толкнул? Вы считаете, что кто-то намеренно пытался вас убить?

Калли моргнула. Каким-то образом ее приключение, хоть и казавшееся довольно опасным, приняло характер интересного повествования, поскольку благополучно разрешилось. Она даже растерялась, видя, как шокирована Беатрис.

— Вы очень чувствительны, не так ли? — слегка нахмурилась она.

— Я… то есть как это?

Калли вздохнула. Так бывало всегда, когда Уортингтоны разговаривали с чужаками. Ее родные немедленно поддались бы очарованию драматизма истории и волнения, опасности и спасения, а мама была бы счастлива услышать, как новоиспеченный муж в последний момент подхватил падающую жену.

А Беатрис вела себя так, словно вся эта история произошла в реальности.

Но ведь так и было. И Калли действительно могла умереть.

Осознав это, она почувствовала, как в груди шевельнулся ледяной ком.

— Я могла умереть, — повторила она про себя.

Беатрис прижала руки к лицу. Виднелись только ее потрясенные глаза.

Калли была недовольна этой ее реакцией. Подняв чашку, она решительно улыбнулась подруге.

— Беатрис, в самом деле все ведь обошлось. Ничего такого не случилось, и вся эта история убедила мистера Портера, что неплохо бы нанять слуг, — пояснила она, погладив окаменевшую Беатрис по руке. — Поэтому прекратите глазеть на меня с таким видом, словно перед вами призрак.

В самом деле Беатрис иногда кажется чрезмерно чувствительной. Да ведь ее это совершенно не касается, так что нет причин выглядеть столь ошеломленной.

— О, я еще не сказала вам о том безумии, которое на меня нашло?

Да, вот это действительно странная история. Выслушав все до конца, Беатрис снова уставилась на гостью:

— Вы вот так взяли и пригласили на бал всю деревню?

Калли поморщилась.

— Поверьте, я сама не понимаю, как это случилось! Просто хотела, чтобы они… видели бы вы, как они на меня смотрели!

— Боюсь, дело вовсе не в вас.

Беатрис поставила поднос на красивую резную подставку рядом с Калли.

— Когда наследник Эмберделл-Мэнора был найден, местные жители решили, что это их спасение. Появление нового сквайра означало новые доходы. В таких случаях нанимают слуг: горничных, садовников и лакеев, конюхов и их помощников. Как можете предположить, они были горько разочарованы.

Калли кивнула. Слова Беатрис имели смысл.

— А потом… э…

Беатрис послала Калли непроницаемый взгляд.

— Потом оказалось, что там поселился отшельник, никогда не снимающий капюшона. Не тот добродушный сквайр, на которого они надеялись. Совершенно убийственное сочетание для местных жителей. Вам не следовало идти туда одной. Вы могли бы раздавать золотые соверены вместе имбиря и по-прежнему не получили бы ни малейшего шанса.

— Но что мне было делать? Теперь все они считают меня сумасшедшей.

— Возможно, вам стоит вернуться в Лондон…

Калли изумленно приоткрыла рот. Беатрис старательно избегала ее взгляда.

— Но я…

— Если бы у меня остались родные, хоть кто-нибудь, — выдавила Беатрис в тихой ярости, — я бы ни за что от них не уехала.

Калли обуяла жалость. Бедная Беатрис. Она, должно быть, ужасно одинока, несмотря на присутствие Генри.

Беатрис налила чай и подала Калли, прежде чем та успела сообразить, что допила свой чай. Калли невольно позавидовала таким способностям хозяйки.

— Это вам нужно было стать госпожой в поместье, — с сожалением усмехнулась она. — По-моему, вы для этого рождены.

Рука Беатрис дрогнула, и чай пролился на блюдце. Она энергично затрясла головой.

— Нет, я бы это возненавидела. Мне и здесь хорошо, со слугами, которые со мной всю жизнь, и жителями деревни, которых я знаю целую вечность. Мне всегда неловко с новыми людьми.

Калли вздохнула. Она считала Беатрис сдержанной. Но может быть такое, что новая подруга просто застенчива?

— Но вы добры ко мне, а я здесь человек новый.

— Вы родственница, — слегка улыбнулась Беатрис. — Это большая разница.

Холод, сковывавший Калли с самого утра, стал быстро таять. Родственница…

Представить только, найти родню прямо здесь, в Котсуолдсе! Все равно, что обрести еще одну сестру!

Но она тут же прищурилась:

— Вы случайно не злая волшебница?

Беатрис громко ахнула.

— Ч-что?!

Калли покачала головой и наморщила нос.

— Простите, ничего не имела в виду.

Беатрис не была Уортингтон. Просто милая, обычная женщина.

Когда Калли покинула Спрингделл и с легким сердцем возвращалась быстрой походкой в Эмберделл-Мэнор, улыбка стала почти сияющей. Двое новых родственников! Чудесные люди! И великодушные! Узнав, что ей придется идти пешком, предложили кобылу и дамское седло и разрешили пользоваться, пока она не подберет что-то в Эмберделле.

Ее улыбка слегка померкла при воспоминании о предстоящем бале. И все же… почему бы нет?

Если вся деревня ненавидела мистера Портера за стремление вести жизнь отшельника, какой лучший способ показать, что им нечего бояться? Если местные жители узнают его поближе, все опасения рассеются, а прекрасная ночь веселья и танцев положит конец вражде.

А если все продукты прибудут из деревни, если Калли закажет их у мясника и бакалейщика и попросит Беатрис одолжить ее превосходную кухарку… Кажется, поблизости есть школа для обездоленных девушек. Калли попросит их прийти и прислуживать за столами и, может, выберет подходящую девушку или двух, с крепкими нервами и жизнерадостным характером, из которых выйдут хорошие горничные. Тогда мистеру Портеру не будет так одиноко, когда Калли уедет.

К тому времени, когда Калли добралась до реки, она уже почти убедила себя, что готовит бал ради блага мистера Портера.

Если бы только она могла уговорить его не прятать лицо…

Неожиданно она охнула и схватилась за грудь. О господи, она просто гений!

Она устроит мистеру Портеру и деревне роскошный маскарад!

Глава 11

Всего через четверть часа после того как Калли покинула Спрингделл, в дверь настойчиво постучали. Беатрис пошла открывать.

Это оказался Тайгер, плотник и деревенский мастер на все руки. Обычно доброе круглое лицо его сейчас даже осунулось от тревоги.

— Пожалуйста, миссус, нужно срочно идти. В деревне какая-то странная болезнь.

Первым порывом Беатрис было закутаться в плащ и лететь в деревню на помощь, как делала всегда. Как делала ее мать, будучи женой управляющего Эмберделлом, заменявшая хозяйку дома.

Сколько помнила Беатрис, мать исполняла эти обязанности. И внушила дочери необходимость заботиться о деревенских жителях, а заодно и вселила надежду на исполнение мечты.

Теперь эта мечта лежала в дорожной пыли, растоптанная башмаками Каллиопы Уортингтон.

— Думаю, вам лучше обратиться к хозяйке поместья, — бесстрастно ответила она.

Тайгер яростно затряс головой.

— Мы нуждаемся в вас, миссис Нельсон. Никто не пустит ЭТУ на порог своего дома.

Беатрис удивленно вскинула брови:

— Почему же?

Неужели неловкая сцена в лавке модистки могла вызвать такую вражду?

— Потому что это она принесла болезнь в деревню!

Калли откровенно медлила с возвращением в Эмберделл.

Свет позднего дня золотистой кистью рисовал поразительные пейзажи. Даже пыльный гравий дорожки, казалось, сиял. Неужели с утра на обочинах расцвело еще больше полевых цветов?

После жизни в Лондоне — хотя иногда, конечно, она выезжала из города — Калли чувствовала, что красота захватывает ее всю. Она остановилась на том же мосту, с которого ее едва не смыло всего несколько ночей назад. Теперь река дружелюбно журчала, а на воде играли ослепительные отблески, от которых слезились глаза.

Лондон — это серый камень, сажа и шум, и, да, искусство, культура и наука… но покой? Только не в доме Уортингтонов. И не на многолюдных улицах. Даже не в парках, где в хорошую погоду было полно людей, лошадей и собак.

Там не удается остаться одной. Если описывать ее прежнее существование — это самые верные слова. А теперь она так много времени проводила в одиночестве… и что с этим делать?

Когда-то она знала, что делать. До рождения Атти, когда братья были в школе, а она спасалась от бесконечной болтовни Электры, не поднимая головы от книги или… или рисуя.

Калли закрыла глаза, и яркие блики на воде исчезли. А за сомкнутыми веками остался розовый безмятежный свет. Когда-то, лет двенадцать назад, она каждый день рисовала разные растения. И очень любила это занятие, сочетавшее все то, что больше всего любила: искусство и науку.

Но потом родилась Атти. Роды были трудными, и мама едва не умерла. Много месяцев она провела в постели и после этого почти три года оставалась слабой как ребенок. Калли ухаживала за ней и Атти с радостью и готовностью. Атти была светом ее очей. А мама — единственным на земле человеком, который действительно понимал душу дочери. Юная Электра была возмущена, узнав, что Калли собирается пропустить свой сезон, но денег, как всегда, не хватало, и кому это нужно, если Калли придется тратить время в разговорах со скучными людьми или кружиться в танце с незнакомыми кавалерами.

Все же она собиралась найти мужа. Мама наконец поправилась, а Атти, такая крошечная, хрупкая и болезненная, стала крепкой и здоровой малышкой, переставшей издавать непонятные вопли и заговорившей целыми предложениями.

Дейд вернулся с войны целым и невредимым и готовился снять с плеч сестры часть забот о семье. Калли почувствовала, что перед ней открылся мир, хотя раньше никогда не думала, что заперта в клетке.