Когда она сказала «да» Брэдли Селеста
Девушка, кроме ослепительной внешности, просто обязана иметь в своем арсенале еще что-то!
Для пирогов, которые она хотела испечь, требовалось яблок больше, чем нашлось в кладовой. Придется спуститься в подвал… а Калли не слишком любила подвалы.
Не то чтобы Калли боялась темноты, хотя и попала из-за нее в этот переплет.
Нет, она была не слишком испугана. Просто… осторожна, очень-очень осторожна. В подвалах было мрачно и холодно, и… и просто от них ее пробирал озноб.
«Послать бы туда горничную. Или слугу. Или очень умного пса».
Немного подумав, она покачала головой.
«О Господи! Ничего не выйдет. Мне нужны зеленые яблоки, а собаки цветов не различают. Откуда пес узнает, какие нужно класть в корзину?»
Она со вздохом сняла фонарь с крючка у двери, зажгла горящей веточкой, взятой из печи, и вышла из дома. Вход в подвалы находился, как правило, рядом с кухней, поэтому на то, чтобы отыскать заросшую сорняками тропинку, ушло всего несколько минут. Калли приподняла юбки, перекинула через руку и пошла по тропинке, держа в другой руке корзинку. Как не хочется покидать это ясное теплое утро и спускаться вниз.
Она почти надеялась, что найти вход не удастся, но тропинка привела ее к широкой, низкой, сбитой из досок двери в боковой стене дома. Выцветшая, с облупившейся краской, она выглядела так, словно ее десятилетиями не открывали, хотя скорее всего это не так.
Набрав в грудь воздуха, словно готовясь нырнуть, она потянула за кольцо и попыталась открыть дверь. Та отворялась с трудом, скрипя на все еще покрытых ледком булыжниках, и от этого скрипа Калли передернуло. Почему-то пришла в голову мысль о том, что она навеки останется запертой в подземелье.
— О нет, — упрекнула Калли дверь. — Так не пойдет.
Оглянувшись, она увидела небольшое бревнышко, лежавшее в высокой траве. Как раз подходит, чтобы подпереть дверь. Захватив фонарь, она стала решительно спускаться по древним ступенькам во внутренности дома.
— Неприятное слово «внутренности», — пробормотала она. — Словно находишься в пищеварительной системе гиганта.
Ко всему прочему оказалось, что подвал представлял собой лабиринт комнат, на сводах которых покоился огромный дом.
Она остановилась на середине лестницы.
— О, как я не подумала об этом!
Казалось, дом всей тяжестью давил на нее.
Калли высоко подняла фонарь. Перед ней была комната, которая при близком рассмотрении казалась абсолютно надежной. Мало того, на удивление сухой и чистой, если не считать высоченной горы ящиков в дальнем углу. Так что, кроме паутины, ничего подозрительного она не заметила.
— Ты такая трусиха, Каллиопа Уортингтон… э… Портер. Взгляни на это место! Воистину нерушимое! Возможно, выстроено теми рабами, что создавали египетские пирамиды. В свободное от основной работы время, конечно. И здание будет стоять еще века, после того как ты ляжешь в могилу!
Ее голос дрогнул.
— Зря я сказала про могилу.
Голос не отдался эхом в пустых помещениях. Он словно тоже утонул под весом дома.
— Яблоки. Найди чертовы яблоки. Найди чертовы яблоки и выбирайся на свет.
Она снова подняла фонарь и углубилась в лабиринт.
— Такой прекрасный день! И мне вовсе не обязательно заходить домой. Нарву цветов для столовой. Где-то должны быть еще вазы. И грибы в лесу. Могу сделать соус, от запаха которого у самого Создателя потекут слюнки.
Она хорошо умела выбирать дорогу, но следующее помещение оказалось винным погребом, набитым пылившимися на полках бутылками. Она не имела ни малейшего понятия, какая из них лучшая, а в какой — просто хранившийся здесь десятилетиями уксус.
Повернув обратно, она выбрала длинный туннель, который и привел ее в еще одну комнату с толстыми стенами, забитую корзинами с припасами. Она наполнила корзинку блестящими зелеными яблоками, прекрасно подходившими для пирога. Здесь были и прошлогодние груши, немного сморщенные, но их можно проварить в сахарном сиропе.
Ее очень порадовали и другие плоды минувшей осени. Здесь громоздились бушели и ящики с тыквами, картофелем, морковью и луком, переливавшиеся всеми цветами, как сокровища пещеры Али-Бабы! Очевидно, мистер Портер в ближайшее время не намеревался умереть с голода.
Немного освоившись, Калли закатила глаза к небу. Какая глупость — эти ее страхи.
— Точно, трусиха!
И все же, проделав обратный путь, не увидела призывного света из открытой двери. Она была уверена, что не заблудилась. Да, вот он, мрачный вход в винный подвал! Вот она, гора пустых ящиков!
Она подняла фонарь повыше. Да, вот она, лестница к выходу, солнцу и свежему воздуху.
Но дверь закрыта!
Большинство женщин это обстоятельство ничуть не встревожило бы. Особенно в теплый весенний день, когда во дворе дуют свежие ветры.
Но у большинства женщин не было пятерых братьев.
Нервы Калли были натянуты как струны. Она поднялась по лестнице и нерешительно сжала дверную ручку. Та легко повернулась, но когда Калли толкнула дверь, ничего не произошло. Она снова пнула дверь и, взяв в одну руку корзину и фонарь, изо всех сил поднажала на нее плечом.
Старые доски протестующе заскрипели, но дверь не поддалась.
— Дьявол! — выдохнула Калли. Не будь они в сотне миль от Лондона, могла бы поклясться, что Кас и Полл сейчас ухмыляются по другую сторону.
Но это безумие! Это не может быть розыгрышем! Кто бы сделал такое?
Оставалась слабая надежда на то, что у мистера Портера несколько странное чувство юмора, больше присущее детям, а это совершенно невозможно!
И все же Калли посчитала себя жертвой розыгрыша. Ее охватил такой гнев, что она с силой заколотила в дверь, хотя знала, что никто не придет. Вряд ли шутник ей поможет, а мистер Портер — где-то в доме и не услышит шума. Придется, как обычно, спасать себя самой.
Что же, тогда…
Осторожно отставив корзину и фонарь, она деловито отряхнула руки. Стала стучать, биться о дверь, вопить и наконец бросаться на доски всем телом, бормоча проклятия. Что ни говори, а пятеро братьев — хорошая школа…
И когда она особенно яростно набросилась на дверь, нога заскользила и задела корзину. Корзина покатилась по лестнице, фонарь зашатался. Пропади пропадом яблоки!
Калли схватила единственный источник света.
— Поймала! — торжествующе воскликнула она, но тут ее дыхание перехватило. Перегнувшись через шаткие перила, она смотрела на извивающуюся массу блестящих черных змей, выползавших из гнезда у подножия лестницы. Очевидно, их потревожили падавшие сверху яблоки.
— Ад и проклятье! — прошептала Калли, всем сердцем надеясь, что змеи не поползут вверх.
И тут перила треснули.
Глава 14
Где она, черт возьми?
Отправилась гулять по округе без его ведома? Бродит по комнатам, обшаривая очередной чулан?
Или висит на одной руке над очередным обрывом? Опять?!
Ничего не поделать, придется просить помощи у жителей Эмберделла, которых он почти не знал. Но был один, тот парень, который привозил ему припасы, звероподобный тип по имени Ануин. Крайне неприятный, но он не проявлял по отношению к Рену ни страха, ни любопытства.
Ануина нигде не смогли найти. Пришлось довольствоваться Тайгером, плотником, который чинил стойло лошади Рена.
Тайгер согласился помочь и при этом тактично старался не заглядывать под капюшон Рена, хотя люди, которых он собрал, не были так вежливы.
Рен отвернулся от любопытных взглядов и поехал в стороне от всей группы.
Бешенство боролось в нем с тревогой. Чертова женщина, поставившая его в это унизительное положение!
Где она, черт возьми?
Калли пристроилась на груде ящиков, сжимая в руке фонарь и не отрывая глаз от змей.
Она пыталась их сосчитать. Но змеи постоянно двигались. От десяти до тридцати? Возможно, две дюжины змей между ней и дверью в… никуда.
Набравшись мужества, она дважды пыталась пробиться к лестнице, но стоило сделать шаг, и змеиные головы, казалось, тут же поворачивались к ней. Калли, изнемогая от страха, забиралась на ящики, совсем как в тот момент, когда приземлилась на четвереньки на каменном полу. Сбила ладони и колени до крови, и теперь они ужасно болели, а ледяной холод просачивался прямо в кости, но все это было чепухой по сравнению с боязнью змей.
Конечно, она знала, что это глупо. Ее ученый брат Орион не раз твердил, что змеи сильнее боятся ее, чем она — их.
— Дерьмо, — пробормотала она. — Рион, ты полон дерьма.
Это были не обычные змеи, а демоны, посланные из змеиного ада, чтобы отомстить ей за всех пойманных, удерживаемых в неволе или препарированных любопытными братьями. Да и Атти тоже, хотя Калли винила Каса, Полла и младшую сестру за их дьявольский характер.
Правда, честно говоря, ведь это Орион подложил змеиные яйца в постель Калли, когда семья отправилась на отдых в деревню. Правда, в той поездке ему едва исполнилось двенадцать, и вылупившиеся змеи были крошечными зелеными червячками, не длиннее карандаша. Но именно Рион сунул яйца в ее постель, чтобы согревать, потому что, как он логично объяснил, если бы он положил их в свою постель, Лизандр непременно бы все раздавил.
Змееныши, что тоже вполне логично, решили найти самое теплое местечко, если верить Ориону. Поскольку сама Калли с ними не беседовала, самым теплым местом оказалась нижняя часть тела Калли.
Она проснулась от того, что что-то шевелилось в ее постели. От ее визга едва не рухнул потолок постоялого двора, отчего проснулись все постояльцы и слуги, поспешившие ей на помощь и обнаружившие голую девушку, взобравшуюся на столбик кровати.
Бедняжка была так уверена, что в ночной сорочке тоже полно змей, что не задумываясь сорвала ее.
Пригоршня крошечных зеленых змеек так напугала ее, что она бесстыдно обнажилась перед посторонними людьми.
Но теперь внизу извивались две дюжины змей, каждая в ярд длиной, черных как ночь и толстых как колбасы.
Калли, словно зачарованная, не могла отвести от них взгляда.
Теперь она с радостью промаршировала бы перед целым гарнизоном, если бы вышеуказанный гарнизон объединил силы и вышиб чертову дверь подвала!
Но, несмотря на кипевшую внутри панику, она не визжала. Не издала ни звука. Не смела. Если змей привлекли ее почти бесшумные шаги, что они сделают, если потревожить их воплями?
Ничего не оставалось делать, кроме как ждать. Она в полной безопасности, с одним спасенным яблоком и верным фонарем.
Исполненная решимости не сдаваться и быть храброй, Калли вынула из кармана яблоко и вытерла о юбку.
К сожалению, в яблоке оказался червь.
И в довершение всего в фонаре почти выгорело масло.
Калли казалось, что в этом мраке прошло не менее ста лет. Но тут что-то заскрипело, и в широко открытые глаза ударил свет.
— Э… миссус, вы здесь?
— Да!
Ой, она забыла, змеи!!!
— Ш-ш-ш-ш!
Но мужчина уже отвернулся и позвал кого-то. Калли отчаянно моргала, чтобы глаза привыкли к свету. Она смотрела в темноту много дней, а возможно, несколько часов, самых длинных в ее жизни. Все еще сидя на качавшихся ящиках, она продолжала сжимать в руке уже погасший фонарь.
Она, похоже, примерзла к ящику. И провела бы тут остаток дней своих, согбенная и неподвижная, сжимая в руке воздух. Семье придется возить ее в тачке. Кас и Полл, возможно, столкнут ее с лестницы.
Представив себя в тачке, она едва не заплакала. Но немедленно взяла себя в руки, тем более что чья-то темная фигура загородила голубоватый свет, льющийся в маленькую дверь.
Вечер? Должно быть…
Рен почти ворвался в подвал и быстро похромал вниз, не спуская глаз с уморительной картины, открывшейся перед ним. Подняв фонарь повыше, он увидел жену, примостившуюся на ненадежной горе ящиков, подобно сломанной грязной кукле. По полу раскатились яблоки.
Он отказывался признать глубину своего облегчения.
— Осторожно, — хрипло прошептала она. В глазах плескался ужас. — Они повсюду!
«Я женился на единственной в мире женщине, боящейся яблок. Хорошо еще, что она хотя бы смазлива!»
Рен отдал фонарь плотнику, который ее нашел.
— Держите это… как вас…
— Тайгер, сэр.
— Да, спасибо, Тайгер.
Дотянуться было легко. Рен обхватил ее за талию и опустил вниз, но не успели ее ноги коснуться пола, как она крепко обхватила его шею и отказалась встать. Фонарь ударил его по спине.
— Нет! Они доберутся до меня!
Он испытывал совершенно новые ощущения: до сих пор ни одна женщина не льнула к нему так. Она была мягким, податливым бременем в его руках, отчего его мысли приняли несколько иное направление. Но Рен боялся, что, если начнет отдирать ее руки, Тайгер и остальные, спускавшиеся по лестнице, подумают бог знает что.
Поэтому он держал ее на руках, пока не поднялся на несколько ступенек, и только потом усадил на камень.
— Позволь мне взять это.
Присев на корточки, он с трудом оторвал ее ледяные пальцы от фонаря. Она замерзла! Но Рен хотел понять, почему ему пришлось собрать толпу незнакомцев из деревни и окружающих ферм, чтобы обыскивать поместье последние семь часов.
Выпрямившись, он снял сюртук и продел ее руки в рукава, словно одевал маленького ребенка.
— Так что тут случилось?
Она сглотнула и облизнула сухие губы. Он постарался не отвлекаться при виде розового язычка.
«Я хочу этот язычок…»
— И тут дверь захлопнулась.
— Это, скорее всего, был ветер, миссус, — пояснил Тайгер, маячивший за левым плечом Рена.
— Н-нет, я подперла ее бревном.
Рен оглянулся на Тайгера, который пожал плечами, явно не желая уличать леди во лжи.
— Но я… я не смогла ее открыть.
Она с подозрением уставилась на Рена.
— Кто-то ее запер.
Тайгер неловко переминался с ноги на ногу.
— Она немного застревает. Но один хороший толчок — и вы бы легко ее открыли.
— Я… я т-толкала!
Рен привлек ее внимание простым нажатием на подбородок. Их глаза встретились.
— Но почему ты не кричала? Мы искали тебя весь день. Нас было так много, что кто-то наверняка услышал бы.
Она снова сжалась в жалкий комочек.
— Не хотела, чтобы змеи меня услышали.
Рен снова приподнял ее подбородок.
— Здесь нет никаких змей.
Должно быть, она немного согрелась, потому что в измученных глазах вспыхнул вызывающий огонек. Она резко отстранилась.
— Были. Десятки змей. Я считала их… то есть пыталась. Они все время ползают. По полу извивается река змей.
Она задрожала сильнее.
— Они слышали меня. Каждый мой шаг… я не могла добраться до лестницы.
Рен выпрямился и уставился на жену с яростью и разочарованием. Идиотская сказка, очевидно, для того, чтобы прикрыть ее смущение. И есть отчего смущаться! Заперла себя в подвале, как беспомощное дитя! Ему пришлось встречаться с незнакомыми людьми, колотить в их двери, показывать всем свой чертов капюшон, чувствовать себя нищим, весь день терпеть настороженные взгляды…
— Ну, ты точно получила более чем достаточно внимания на этот день, — гневно выпалил он. Она удивленно вскинула голову.
— Или ты не знала, что половина деревни заболела после того, как ты раздала свой чертов имбирь?
— Заболела? Но это не может быть имбирь… подарок от… о нет, карточка…
Рен недобро прищурился:
— Значит, думаешь, что кто-то пытался отравить не их, а тебя?
Она прикусила губу, глядя на него огромными, полными слез глазами. Но Рен отказывался ей подыгрывать.
— Иди в дом и умойся, ради всего святого. Выглядишь, как уличная оборванка.
Повернувшись к ней спиной, он спросил Тайгера:
— Кто-то в деревне может починить чертову дверь?
— Да, сэр.
Взгляд Тайгера был устремлен на сидевшую на ступеньке миссис Портер. Приятно, когда наблюдают не за тобой.
— Прекрасно. И будьте добры вынести отсюда чертовы ящики!
— Конечно, сэр. Они пригодятся бакалейщику.
Тайгер слегка нахмурился:
— С ней все будет в порядке, сэр?
— Не беспокойтесь, — заверил Рен и, повернувшись, стал подниматься по узкой лестнице. — Это меня она доведет до гроба, уж точно!
С этими словами Рен отвернулся от упорядоченного хаоса, творившегося в подвале, и направился к дому. В кухне и холле никого не было. Девушка, очевидно, здесь не задержалась. Что же, это к лучшему. Он так зол, что не хотел видеть ее сейчас. Лучше подождать, пока гнев остынет.
Калли готовилась ко сну, как предпочитал мистер Портер, но обычная дрожь предвкушения сегодня отсутствовала. Она думала, что после вчерашней ночи его отношение к ней немного изменится. Но ничего не вышло. Как бы она ни старалась, все же не смогла проникнуть сквозь твердый панцирь, в который заковал себя мистер Портер.
Но она точно знала, что в душе он добрый, порядочный человек. Совсем как этот дом. Хотя он чересчур долго был заброшен, не слишком поздно возродить в нем былую красоту. Не слишком поздно вернуть мистеру Портеру силу и уверенность в себе.
Слезы усталости, глубочайшей, сковавшей тело, жгли глаза. Возможно, уже слишком поздно, а она — всего лишь глупая девчонка, заключившая сделку с дьяволом, вернее, с навеки потерянным для окружающего мира человеком.
Она уселась на одеяло, подобрав под себя ледяные ноги, распустила волосы и стала расчесывать их, как любил мистер Портер. Но плечи ее совсем поникли.
Господи, как она устала. Спина болела, и немудрено: просидеть весь день в такой позе. Нервы были на пределе: услышав зловещее шипение, она невольно подскочила. Оказалось, что уголь был влажный и шипел поднявшийся от него пар — совершенно обычный звук, — но она едва не умерла от страха.
«Боязнь змей… похоже, придется это преодолевать».
Щетка выпала из ослабевших пальцев. Калли невидящим взором уставилась в огонь. Хоть бы мистер Портер скорее пришел! Чем быстрее она соберет жемчужины, тем скорее уедет домой, подальше от него и его проклятого подвала!
Рен вошел в кабинет, откинул капюшон и провел ладонью по влажному лбу. Сегодня он исходил свое поместье вдоль и поперек, прошагав больше миль, чем за все годы, что провел здесь. Пришлось выйти на свет. О чем она думала, устроив такой переполох? Стремилась оказаться в центре внимания, и это ей удалось… если не считать того, что в глазах ее не было торжества или хотя бы радости. Она казалась невероятно уставшей, словно целую вечность провела в смертельном страхе.
Яблоки.
Неожиданно для себя он весело фыркнул. Господи!
Она сумасшедшая или его хочет свести с ума? Трудно сказать. То ли готовая на все ведьмочка, то ли беглая невеста…
Правда или ложь? Когда Калли была истинной женщиной и когда — хитрой лисой, ведущей игру?
Он не знал. Более того, непонятно, узнает ли когда-нибудь.
Но самым странным было обстоятельство, в котором он очень неохотно себе признавался. Он искренне тревожился за нее сегодня. Что вполне естественно, конечно: она его законная жена.
И все это не объясняло того черного кошмара, который преследовал его весь этот безумный день. Он боялся не только за нее, но почему-то и за себя. Он боялся… потерять ее.
Рен почти упал в кресло. О черт! Неужели он привязался к ней? К такому буйному, поминутно выводившему из себя созданию? Несмотря на то что она ясно выразила желание уехать, как только позволят?
И тут его посетила другая мысль. Неужели сегодняшний спектакль имел целью ускорить события? Стать для него таким невыносимым бременем, чтобы он с радостью отправил ее к семье. Правила… игры… границы. Он опасался, что единственный не знает этих правил.
Руки, лежавшие на коленях, сжали пустоту. Он глянул вниз и увидел, как побелели костяшки пальцев при мысли о том, что придется ее отпустить.
«Ты пропал. Потому что она все равно уедет. Каждый день, каждую ночь она приближается к выполнению своей части сделки».
Но сможет ли он выполнить свою?
— Сэр?
Ворчливый голос Тайгера донесся от двери. Но Рен не повернулся.
— В чем дело?
— Сэр, миссус сказала, что там были змеи…
— Миссус много чего наговорила, — отрезал беспричинно злой Рен.
— Э… да, сэр… но когда мы вынесли ящики, нашли вот это.
Рен, хоть и неохотно, но смирившись, накинул капюшон и обернулся. Тайгер протягивал ему загрубевшую руку, словно предлагая подношение. На мозолистой ладони лежало что-то, завернутое в тряпку. Рен развернул то, что оказалось большим, неуклюже подрубленным квадратом полотна, платком рабочего.
В платке оказалась свернутая кольцом горка чего-то тонкого, как бумага, и шелестящего, как пергамент. И тут он заметил характерный выпуклый рисунок из беловатых линий: чешуя.
— Змеиная кожа!
— Настоящий гигант, сэр! Я такого раньше не видел!
Рен дернул за конец и развернул кожу. Ярд, не меньше!
Возможно, и длиннее.
«А ты велел ей заткнуться и принять ванну!»
Ад и проклятие!
— Если миссус пробыла там весь день и видела хотя бы одну такую, значит, ей повезло выйти оттуда живой.
— Что?! — ахнул Рен.
Тайгер кивнул.
— Это гадюка, сэр. Смертельно ядовита. Не столько злобная, сколько нервная. Первая не нападет, но не хотелось бы наткнуться на их гнездо.
«Река змей, извивающаяся на полу».
Рен уставился на неоспоримое доказательство существования змей в подвале.
— Похоже… я был настоящим ослом.
Тайгер шаркнул ногой.
— Сэр, надеюсь, вы не обидитесь на совет… поскольку недавно женаты, и все такое…
— Совет? — вздохнул Рен. — Мне нужна чертова книга инструкций.
— И не только вам, — фыркнул Тайгер. — Я женат почти двадцать лет, и… словом, если назвать женщину лгуньей — ваше дело плохо.
— Я назвал ее лгуньей?
«А разве нет? Полагаю, так и было».
— Дело плохо, говорите? И что предлагаете? Боюсь, я понятия не имею, как быть.
Тайгер несколько секунд изучал потолок.
— Туго вам придется. Можно попросить прощения, это помогает…
Рен облегченно вздохнул.
— Иногда.
Рен поперхнулся.
— Боюсь, я не умею просить.
Тайгер прищурился.
— В таком случае зачем женились?
Рен поворочал головой, чтобы облегчить растущее с каждой секундой напряжение.
— Как только узнаю ответ, обещаю вам сообщить.
Читать бесплатно другие книги:
