Изумруд раджи Кристи Агата

Красный шар

Джордж Дандес остановился посреди улицы в глубокой задумчивости. Он словно не замечал волны спешащих людей, которая обтекала его с обеих сторон: ни на кого не обращал внимания, предавшись невеселым размышлениям.

Все перевернулось в одночасье.

Он, как говорится, крупно побеседовал только что со своим богатым дядюшкой, Эфраимом Лидбеттером, совладельцем фирмы «Лидбеттер и Джиллинг». Точнее говоря, «крупно беседовал» дядя. Брань слетала с его губ, выражая добродетельное негодование родственника. Мистер Лидбеттер любил риторические повторения и в разговоре с племянником не лишил себя этого удовольствия.

Причина скандала была банальна: развращенность, преступное легкомыслие молодого человека, будущее которого обеспечивал он, мистер Лидбеттер, так вот – этот молодой человек, никого не предупредив, вздумал взять себе выходной день среди недели!

Высказав все, что он думает по этому поводу, мистер Лидбеттер остановился перевести дух, а затем немедленно потребовал у племянника объяснение такому ужасному поведению.

А Джордж просто хотел отдохнуть, в чем и признался откровенно. Мистер Лидбеттер возмутился еще больше: что же, по мнению племянника, половина субботы и воскресенье – это не выходные? Не говоря уже о только что прошедшей Троице и других праздничных днях?..

Джорджу было плевать на официальные нерабочие дни. Он хотел хоть изредка иметь свободный день, когда он мог бы вырваться из сутолоки, найти такой уголок, где не собралась бы половина Лондона. На что мистер Лидбеттер тут же возразил, что, мол, делал все, что мог, для сына своей покойной сестры, – никто не скажет, что он не старался вывести его в люди, но ясно: все это были напрасные усилия. Отныне Джордж может прибавлять к субботе и воскресенью еще пять дней недели и делать все, что ему заблагорассудится.

– Дорога к счастью и благополучию навсегда для тебя закрыта, мой мальчик, – сказал мистер Лидбеттер в последнем поэтическом порыве. – Ты упустил свой шанс.

Джордж не был с этим согласен и хотел было тут же заспорить, но у мистера Лидбеттера закончились цветистые обороты речи, и он, пользуясь на этот раз точными, весьма прозаическими словами, выставил племянника за дверь.

«Может, дядя все же переменит решение? Может, у него сохранились какие-то тайные чувства к племяннику, кроме холодного презрения?» – думал Джордж Дандес.

Его оторвал от размышлений чей-то бодрый веселый голос:

– Эй! Хелло!

Рядом остановилась элегантная красная спортивная машина. За рулем сидела очаровательная Мэри Монтрезор, девушка, хорошо известная в высшем обществе, – иллюстрированные журналы печатали ее фотографии по крайней мере раз в неделю, а то и два. Она ослепительно улыбнулась Джорджу.

– Я еще никогда не видела человека, изображающего из себя остров! – пошутила девушка. – Садитесь скорее в машину.

– С превеликим удовольствием, – ответил Джордж и уселся рядом с девушкой.

Они ехали очень медленно, потому что уличное движение не позволяло увеличить скорость.

– Хватит с меня Сити, – сказала Мэри. – Я приехала посмотреть, на что это похоже, и теперь возвращаюсь в город.

Джордж не счел себя вправе указать на эту географическую ошибку и заявил, что сама по себе идея превосходна.

Двигались они словно прыжками: Мэри Монтрезор пользовалась любой возможностью лишний раз нажать на акселератор. «Умирают только один раз», – повторял про себя Джордж, но из осторожности помалкивал, а то еще Мэри примет его за труса.

Когда они обогнули наконец Гайд-парк, девушка заговорила снова.

– Как вы относитесь к идее жениться на мне? – легкомысленным тоном спросила она вдруг.

Джордж подавил легкое, готовое вырваться восклицание, которое могло быть истолковано как испуг, вызванный неожиданным появлением огромного автобуса, а равно и перспективой неминуемого столкновения с ним.

– Я был бы счастлив! – ответил он.

– Хорошо. Может, мы так и сделаем на днях. – Тон Мэри оставался непринужденным.

Проезжая мимо станции метро, Джордж бросил взгляд на рекламные заголовки последних новостей: «Политическое положение усложняется», «Полковник на скамье подсудимых», «Светская свадьба – герцог Эджхил и мисс Монтрезор»...

– Что в таком случае связывает вас с герцогом Эджхилом? – спросил молодой человек.

– С Бинго? Мы помолвлены.

– Но... вы только что сказали...

– Ах да! По правде сказать, я еще не знаю, выйду ли за него.

– Зачем же тогда было обручаться?

– Чтобы узнать, смогу ли я увлечь такого человека, как он. Все говорили, что это невероятно трудно, а оказалось так же просто, как сказать кому-то «здравствуйте».

– Не повезло же этому бедняге Бинго! – посочувствовал Джордж, скрывая за внешней развязностью смущение.

– Не совсем так. Уверена, это пойдет ему на пользу, конечно, только в том случае, если он изменит свое поведение. Но я в этом очень сомневаюсь.

– Сегодня в Аскоте скачки. Полагаю, ваше присутствие там обязательно?

Мэри Монтрезор улыбнулась.

– Мне так бы хотелось иметь хоть один выходной день! – жалобно протянула она.

– Как и мне! – восхищенно воскликнул Джордж. – И за это желание дядюшка выкинул меня с работы и обрек на нищенское существование.

– В таком случае мы поженимся обязательно, – решила Мэри. – Мои двадцать тысяч фунтов годового дохода могут помочь?

– Это создаст определенный комфорт в нашем с вами будущем доме.

– Раз уж мы с вами заговорили о доме, Джордж, не поискать ли нам в деревне дом нашей мечты? Что вы на это скажете?

Это был простой и очаровательный план, который молодой человек с радостью одобрил, и они тотчас же решили привести его в исполнение. Мэри нажала на акселератор, и вскоре они уже выехали за городскую черту.

Наверное, прошло не более получаса, когда девушка вдруг радостно вскрикнула и широким жестом показала на подножие холма, мимо которого они проезжали: там приютилась очаровательная вилла, какую редко можно встретить в этих местах. Мэри свернула на проселочную дорогу и затормозила перед белой калиткой.

– Оставим машину и пойдем посмотрим, Джордж, – предложила она. – Это как раз то, что нам нужно. Не так ли?

– Это не дом, а чудо! – сказал юноша. – Но в нем, кажется, кто-то уже живет.

Мэри ничего не хотела слушать; и чем ближе они подходили, тем восхитительнее казалась эта прелестная вилла.

– Мы только заглянем в окна, – настаивала девушка. – Ну пожалуйста!

Джордж остановился в нерешительности:

– Но люди, которые там живут...

– Они меня не интересуют. Это будет наш дом, другие попали сюда случайно. К тому же сейчас хорошая погода, и они наверняка ушли гулять. А если нас и поймают, я скажу, что... думала, будто этот дом принадлежит миссис... миссис Пардонстенджер, и принесу извинения.

– Ну, это еще приемлемо, – неуверенно пробормотал Джордж.

И они начали осматриваться. Дом, похоже, был отлично меблирован. Они заглянули в окно кабинета, когда позади послышались чьи-то шаги. Оба обернулись. Перед ними стоял величественный дворецкий.

– Ох! – Мэри улыбалась самой обольстительной своей улыбкой. – Скажите, сэр, миссис Пардонстенджер дома? Я заглянула, нет ли ее в кабинете...

– Да, миссис Пардонстенджер дома, – неожиданно для Джорджа ответил вдруг дворецкий. – Сюда, пожалуйста.

Им ничего не оставалось, как идти следом за ним. Юноша подумал о капризах случая. Выбрать такое необычное имя – и на тебе: наткнуться на человека, который его и в самом деле носит!

– Положитесь на меня, – прошептала девушка, глядя на по-прежнему растерянное лицо своего спутника.

Джордж молча поклонился, целиком вверяя себя в руки Мэри: ситуация была из тех, что требуют женской ловкости.

Их провели в гостиную. Едва дворецкий удалился, как дверь снова открылась и появилась полная дама с бесцветными волосами. Мэри Монтрезор шагнула к ней, но тут же остановилась, ловко разыграв изумление:

– Как? Но это же не Эми! Вот досада!

– Да, пожалуй, – ответила хриплым голосом толстушка.

Следом за миссис Пардонстенджер вошел громадный мужчина с бульдожьей головой и зловещим выражением лица. Более отвратительного типа Джордж еще никогда не встречал.

– И в самом деле странно! – повторил бульдог насмешливо. – Я сразу раскусил вас, господа, и мне ясна ваша игра! Руки вверх! – Он выхватил из кармана огромный револьвер. – Сказано – руки вверх! Белла, обыщи их!

Белла, она же миссис Пардонстенджер, удостоверилась, что ни у Мэри, ни у Джорджа нет оружия.

– Вы думали, что очень хитро разыграли невинность, явившись сюда? Как бы не так! Просчитались, и крепко! Не знаю уж, доведется ли еще когда-нибудь вашим друзьям и родственникам увидеть вас на свободе! Эй, ты что? – крикнул он, заметив легкое движение Джорджа. – Без шуток! А то мигом тебя ухлопаю!

– Будьте осторожны, Джордж, – прошептала Мэри.

– Буду! – заверил ее молодой человек. – И вы ничего не бойтесь!

– А теперь – марш! Белла, открой дверь. Выше руки! Выше! Шагайте! Сначала дама... Так... А теперь ты. Я сзади. Давайте по коридору. Марш... и наверх!

Они повиновались. А что еще оставалось делать? Мэри взбиралась по лестнице, подняв руки, Джордж за ней, а злодей с револьвером замыкал шествие.

Девушка поднялась на площадку. Выбрав момент, Джордж резко лягнул человека-бульдога в грудь, и тот, пересчитывая ступеньки, покатился по лестнице. Джордж бросился вниз, уперся коленом ему в грудь и схватил выпавший из его рук револьвер.

Белла с воплем ретировалась. Мэри, бледная как полотно, тоже сбежала вниз.

– Джордж, вы не убили его?

Человек не двигался. Джордж внимательно осмотрел его, приложив ухо к груди.

– Не думаю, – ответил он неуверенно. – Но положил я его на обе лопатки совсем неплохо.

– Слава богу!

– Чистая работа, Мэри, верно? И у мула есть хорошие стороны.

Мэри потянула юношу за рукав.

– Поехали! – умоляла она. – Поехали как можно скорее!

– Я хотел бы связать этого типа, – сказал молодой человек, не позволяя отвлечь себя. – Не могли бы вы найти кусок веревки?

– Нет, Джордж! Прошу вас, поедем. Я... я так боюсь!

– Вам нечего бояться. Я же с вами!

– Джордж, дорогой, умоляю, уйдем отсюда. Я не хочу быть замешанной в скандале.

Ее мольбы возымели действие. Молодой человек позволил увести себя из дома, и они через сад бросились к машине.

– Садитесь за руль, – слабым голосом сказала Мэри. – Я не могу вести.

Джордж повиновался.

– Все-таки я хотел бы знать, в чем тут дело. Кто знает, какую пакость замышлял этот тип. Я не буду впутывать полицию, поскольку вам это не нравится, но проведу собственное расследование.

– Ах нет, Джордж, я не хочу, чтобы вы это делали!

– С нами произошло такое потрясающее приключение, и вы хотите, чтобы я бросил все и не докопался до истины? Да никогда в жизни!

– Не думала, что вы такой кровожадный, – проговорила Мэри со слезами в голосе.

– Ничуть я не кровожаден! Ведь начал не я, а этот скот со своим огромным револьвером. Кстати, почему он не стрелял, когда я поддал ему ногой? – Джордж остановил машину и вытащил из кармана оружие. – Вот так штука, чтоб мне провалиться! Так он же не заряжен! Если бы я знал!.. – Юноша задумался. – Мэри, все это очень странно, – сказал он наконец.

– Да, я знаю. Поэтому и прошу вас забыть об этом деле.

– Нет! Не выйдет!

Мэри глубоко вздохнула:

– Похоже, мне придется все вам рассказать. Самое скверное во всей этой истории заключается в том, что я никак не могла предугадать вашей реакции.

– Объяснитесь, пожалуйста.

– Видите ли, я всегда считала, что девушка должна знать, чего можно ожидать от мужчины, с которым она встречается...

– Да?

– И самое важное для нее – это знать, как мужчина поступит в той или иной критической ситуации. Хватит ли у него присутствия духа, мужества, решительности, чтобы преодолеть ее? Очень трудно предугадать, пока не представится подходящий случай. А такой случай может представиться через много лет после свадьбы. Когда девушка выходит замуж, она знает, что ее избранник хорошо танцует, может выйти победителем в борьбе за такси в грозовой вечер...

– Что ж, и это полезные таланты!

– Да, конечно. Одним словом, желательно, чтобы будущий муж оказался настоящим мужчиной.

– Есть немало мест, где он в полной мере проявляет свои истинные качества.

– Несомненно. Но у нас в Англии не так-то много таких мест... Вот и приходится создавать ситуацию... искусственно.

– Вы хотите сказать, Мэри...

– Да, хочу. Этот дом, в сущности, мой, Джордж, и мы с вами приехали сюда не случайно. А тот человек, которого вы чуть не убили...

– Кто же он, кто? – не выдержал Дандес.

– Роб Уэлс, актер. Он обычно играет в кино чемпионов по боксу. Я его просто наняла. А Белла – его жена. Вот почему я так испугалась, когда вы спустили его с лестницы. А револьвер и в самом деле был не заряжен, он – часть аксессуаров студии. Ох, Джордж, вы очень сердитесь на меня?

– Скажите, я первый, на ком вы проводили свой опыт?

– Нет! Погодите... сейчас соображу... Вы девятый с половиной.

– Непонятно. Кто же половина?

– Бинго, – просто ответила девушка.

– И никому не пришло в голову лягнуть вашего актера как следует?

– Нет, никому! Одни пытались блефовать, другие немедленно капитулировали, но все без исключения позволяли себя связать и заткнуть рот. Естественно, мне удавалось выбраться из своих пут, как и положено героиням романа, после чего я освобождала своего спутника, и когда мы убегали, дом оказывался пустым.

– И никто-никто не подумал, что это розыгрыш или что-то в этом роде?

– Нет, никто!

– В таком случае, – сказал снисходительно Джордж, – я вас прощаю, Мэри.

– Спасибо, Джордж.

– Теперь нам, Мэри, остается решить только один вопрос: куда мы едем – в Лэмбет-Палас или в Докторс-Коммонс? Я, по правде сказать, не знаю.

– О чем это вы?

– О разрешении на брак. По-моему, теперь это само собой разумеется. А вы, похоже, склонны слишком уж быстро менять свои решения. Скажите, а обручившийся с вами часто оказывается третьим лишним?

– Но я не просила вас, Джордж, жениться на мне.

– Ах, простите! А у Гайд-парка? Место, признаться, не самое удачное, но у всех есть свои слабости.

– Ничего подобного! Я просто шутя тогда спросила, не хотите ли вы на мне жениться. Я же не всерьез!

– Любой адвокат без колебаний докажет, что это было самое настоящее предложение. К тому же я знаю, вы сгораете от желания стать моей женой!

– Я?!

– После восьми с половиной провалов это очевидно. Подумайте о замечательном чувстве защищенности, которое вы испытаете, разделив жизнь с решительным мужчиной, способным вытащить вас из любой опасной ситуации.

Этот аргумент заставил Мэри призадуматься. Затем она с серьезным видом твердо сказала:

– Я выйду замуж только за того, кто встанет передо мной на колени.

Джордж посмотрел на нее. Она была очаровательна, но он был упрям как мул.

– Это унизительно – ползать на коленях у ног женщины. Я этого никогда не сделаю!

– Какая жалость! – задумчиво пробормотала Мэри.

В молчании они доехали до Лондона. Джордж не произнес ни слова. Лицо Мэри скрывалось за полями шляпы. Когда они проезжали мимо Гайд-парка, она нежно попросила Джорджа:

– Вы не могли бы все-таки встать на колени?

– Нет.

Он одержал верх, он это чувствовал. В глубине души она восхищалась им, но он подозревал, что она тоже упряма как мул. Он вдруг резко остановил машину:

– Подождите минуточку!

Он вскочил, подбежал к витрине фруктового магазина и вернулся так быстро, что полицейский не успел сделать им замечание.

Отъехав, Джордж бросил яблоко на колени Мэри.

– Ешьте фрукты, – сказал он. – Это полезно для здоровья, а также символично.

– Символично?

– Да. При сотворении мира Ева угостила яблоком Адама, а в наши дни Адам перехватил инициативу. Я понятно объясняю?

– Да, вполне.

– Куда вас отвезти?

– Домой, пожалуйста.

Он затормозил у Гросвенор-сквер. Лицо его было бесстрастно. Выйдя, он обошел машину, чтобы открыть дверцу перед Мэри. Девушка сделала последнюю попытку:

– Джордж, дорогой, вы не могли бы... ну, просто чтобы доставить мне удовольствие...

– Никогда!

Но тут произошло нечто непредвиденное. Джордж поскользнулся, тщетно пытаясь удержать равновесие, и упал на колени прямо в грязь. Мэри радостно вскрикнула и захлопала в ладоши:

– Джордж! Милый! Теперь решено, я выхожу за вас! Вы можете ехать в Лэмбет-Палас и предупредить архиепископа Кентерберийского.

– Но я вовсе не хотел... Все этот... это раздавленное яблоко! – Он держал двумя пальцами вещественное доказательство.

– Неважно! – засмеялась Мэри. – Главное – свершившийся факт. Когда мы с вами поссоримся и вы бросите мне в лицо упрек, что я первая сделала вам предложение, я смогу возразить, что вы на коленях умоляли меня об этом. И все из-за благословенного яблока! Вы ведь так хотели его назвать?

– Да, вроде этого...

В половине шестого мистеру Лидбеттеру доложили, что его племянник хочет его видеть.

«Пришел извиняться, – злорадно подумал старик. – По правде сказать, я был жесток с ним сегодня утром». И приказал просить Джорджа.

Племянник вошел с самым независимым видом.

– Дядя, я хочу сказать вам несколько слов. Сегодня утром вы были ко мне очень несправедливы! И мне хотелось бы знать, могли бы вы – будь на моем месте и имея за плечами столько же лет, будь вы в буквальном смысле слова выгнанным из дома, как человек, опозоривший семью, – добыть себе доход в двадцать тысяч фунтов за время с половины двенадцатого дня до половины шестого вечера?

– Ты совсем спятил, мальчик!

– А я это сделал! Потому что я шустрый! И женюсь на девушке из высшего общества, богатой и красивой. Ради меня она отказалась от герцогской короны.

– Ты женишься на деньгах, мальчик? Я никогда не считал тебя способным на это.

– И вы не ошибаетесь, дядя. Я никогда не осмелился бы просить ее руки, но, к счастью, она опередила меня. Правда, потом она хотела переменить свое решение, но я сумел убедить ее не делать этого. И знаете, дядя, что я сделал для этого, истратив всего-навсего два пенса? Я схватил мяч на лету!

– Как это? Какие два пенса? Какой мяч?

– Яблоко у торговца фруктами стоило два пенса. Остальное – ловкость рук! Уверен, никому в голову не пришло бы подобное решение!.. А кстати, дядя, скажите, где можно получить разрешение на брак? В Лэмбет-Палас или в Докторс-Коммонс?

Изумруд раджи

Джеймс Бонд снова обратился к маленькой желтой книжке, которую держал в руках. Брошюра стоила один шиллинг и содержала пленительный вопрос прямо на обложке: «Хотите ли вы увеличить свой доход на триста фунтов в год?»

Джеймс прочитал две страницы, где давались бодрые советы вроде «смотреть своему шефу в глаза», «культивировать динамизм личности» и «излучать компетентность». Далее он перешел к более тонким вещам: «Иногда следует промолчать, а иногда – быть откровенным», «Сильный человек никогда не должен говорить того, что знает»... Джеймс закрыл книжку и посмотрел на простиравшуюся до горизонта голубизну моря. Его грызло страшное подозрение: он не был сильным человеком, в противном случае он был бы хозяином, а не жертвой создавшегося положения. И в который раз за утро он перебрал в памяти свои ошибки.

Он был в отпуске... Отпуск! Ядовитая ухмылка тронула его губы. Кто уговорил его приехать на этот модный курорт, Кемптон-на-море? Грейс! Грейс вынудила его основательно потратиться, хотя он не был к этому готов. И он с энтузиазмом принял ее совет. Она привезла его сюда... и что же? Он устроился в скромном семейном пансионе за километр от пляжа. А Грейс должна была бы выбрать пансион той же категории, но, конечно, не тот, где остановился он, это неприлично; а получилось совсем не так – она поселилась в отеле «Эспланада», на самом берегу моря!

И там завела себе друзей. Друзей! Джеймс вспомнил, как терпеливо он ухаживал за Грейс последние три года день за днем. Она была в восторге, что сумела привлечь его внимание, но это было еще до того, как она обрела славу в швейном салоне миссис Бартл. Сначала Джеймс капризничал, но теперь, увы, все пошло наоборот. Грейс теперь знала себе цену и стала высокомерной. Да, да, именно высокомерной! Она теперь явно игнорировала любовь порядочного человека, но зато принимала ухаживания напыщенного кретина, некоего Клода Соупворта, который, по убеждению Джеймса, в моральном плане не представлял никакой ценности. Джеймс обреченно зарыл пятки в песок и уныло созерцал горизонт. Кемптон-на-море!.. Да какого дьявола его принесло в подобное место? Богатый, элегантный курорт с двумя большими отелями, множеством длинных улиц, окаймленных живописными бунгало, где жили модные актрисы, английская аристократия и богатые вдовы.

Самое маленькое бунгало сдавалось за двадцать пять гиней в неделю. Легко себе представить, сколько же стоили тут большие виллы. Как раз за спиной Джеймса находилась вилла знаменитого лорда Эдварда Кэмпьена, который пригласил к себе кучу высокопоставленных гостей, в том числе и раджу Марапуты, человека сказочно богатого. Джеймс читал в местной газете об этом радже, о его владениях в Индии, его дворцах, редкостной коллекции его драгоценностей. Особо обращалось внимание на знаменитый изумруд величиной с голубиное яйцо. Джеймс всю жизнь прожил в городе и не очень-то представлял себе размеры голубиных яиц, но это выражение потрясло его до глубины души.

«Владей я таким изумрудом, Грейс смотрела бы на меня по-другому», – с горечью думал Бонд.

Его окликнул кто-то из смеющейся компании, и он резко обернулся. Перед ним стояли Грейс, Клара Соупворт, Элис Соупворт, Дороти Соупворт и сопровождавший их Клод Соупворт. Девушки держались за руки и хихикали.

– Ты здесь как чужой, – насмешливо и зло упрекнула Грейс.

– Да, – ответил Джеймс.

Наверное, он мог бы подыскать более красноречивый ответ, слово «да» не вполне точно соответствовало динамизму его личности. Он с отвращением посмотрел на Клода Соупворта. Молодой человек был одет с иголочки, словно опереточный герой. И Джеймс горячо пожелал, чтобы какая-нибудь бродячая собака поставила свои грязные лапы на белоснежные панталоны Клода. Сам Джеймс был в серых фланелевых штанах, знававших лучшие дни.