Другая история Средневековья. От древности до Возрождения Калюжный Дмитрий

Прометеи планеты

• Первым оружьем людей были руки, ногти и зубы,
• Камни, а также лесных деревьев обломки и сучья…
• Силы железа потом и меди были открыты.
• Но применение меди скорей, чем железа, узнали.

Тит Лукреций Кар. «О природе вещей»

ПЕРВЫМ веществом, освоенным человеком, был углерод. По-латыни карбон; от того же корня («кар»), видимо, русские слова жар и гор (горение). Само слово подсказывает, как углерод был найден: использование людьми огня и есть освоение углерода.

Прамат, так называлась палочка для получения огня. В Индии бог огня – Агни-прамати. И не случайно своего главного культурного героя греков звали Прометеем! От общего индоевропейского корня PR (ПР) произошли слова разных языков, означающих огонь: pir, furr, fyr, fire, Fever. Индоевропейское же МЕТ, как пишут Гамкрелидзе и Иванов, «выступает в исторических диалектах в многочисленных производных, относящихся к сфере умственной деятельности, права, ритуала и врачевания». От этого МЕТ произошли, в частности, латинское meditir (размышляю), индийская медитация, греческая Медея в смысле исцелительницы, латинское medeor (лечу, врачую), medicus (врач). Имя Прометея, в таком случае, можно перевести как Огнезнатец.

Видимо, достаточно быстро наши предки сообразили, что если дрова (дрова = древо) выжигать с недостатком кислорода, чем-нибудь накрывая, то они превращаются в угли, дающие при дальнейшем сжигании значительно больше жара. Владимир Даль сообщает: «Уголь древесный, липовый, березовый. Уголь жгут нарочно, в угольных ямах и кучах, обсыпая костер землей, окладывая его дерном, чтобы дрова тлели без пламени и не сгорали». При таком процессе в дереве выгорает все, что НЕ углерод. Профессия углежога была очень почетна в прошлые времена!

Второй элемент, который стали применять люди, – сера, желтые камешки которой, попадая в огонь, создают удушливый дым. Казалось бы, что за радость? Но в этом дыму дохнут все паразиты, серный дым – средство гигиены жилища. Поэтому сера была минералом очень важным и нужным для людей. В старину словом «Сера» называли также некоторые другие горючие вещества, то есть главным для человека была ее горючесть. Позже было замечено еще одно полезное свойство: серный дым обесцвечивает материалы. Тогда серу стали применять для отбелки холстов.

В Средние века серу добывали на Сицилии в жерле вулкана Этна.

Третьим из освоенных людьми элементов считают медь. Это верно, хотя, пожалуй, сначала-то использовали только самородную медь, то есть сравнительно крупные природные куски этого металла. Такая медь встречается в сто раз чаще самородного золота и в пятьсот раз чаще серебра. Поэтому ничего нет удивительного в том, что металлы были освоены человеком именно в такой последовательности: медь, золото, серебро.

Найденные самородки меди использовались просто как молот, который в отличие от каменного молота не растрескивается от ударов, что было важным достоинством.

Раннее название меди эс родственно индоевропейскому айас, руда. В более поздние времена ее стали называть «эс Купрум», руда с Кипра. А до нас дошло только слово купрум, так медь называется в периодической таблице элементов Д. И. Менделеева.

Начало металлургии меди, как и некоторых других металлов, было положено при производстве цветной керамики. Соли многих металлов имеют яркую окраску. Малахит (карбонат меди) дает зеленый цвет; медный купорос (сульфат меди) – синий; охра (смесь окиси железа с глиной) – красно-коричневый; киноварь (сульфид ртути) – красный. Сырую керамическую посуду, раскрашенную растворами этих природных руд, помещали в печь или костер для обжига и получали на поверхности капельки металла, восстановившегося при высокой температуре из солей.

Вообще же медь сама по себе на раннем этапе развития технологии оказалась не бог весть каким приобретением. Она мягкая, ее невозможно затачивать; короче, медь по своим потребительским свойствам была хуже каменных орудий. Поэтому ради собственно меди никто не стал бы напрягаться. Но медь с добавками совсем другое дело! При сплаве меди с добавками получается бронза, а бронза уже достаточно прочный, поддающийся полировке и закалке металл, достойный конкурент камню. Кроме того, сернистые медные руды содержат значительные примеси мышьяка, а в этом случае процесс выплавки требует менее высоких температур, что достаточно важно, если вы не имеете другого горючего, кроме дров.

Так что металлургия началась не с выплавки меди, а с выплавки бронзы. И уже потом, когда технология достаточно развилась, люди стали выплавлять чистую медь, поскольку и ей нашлось применение. Например, медь незаменима при обработке камня. Его лучше всего пилить медной пилой с подсыпанием мокрого песка, здесь самое главное – вязкость металла. Именно так выпиливались каменные блоки для строительства египетских пирамид.

Самородные золото и серебро были введены в оборот, по-видимому, тоже до того, как научились плавить металлы. Золото обычно находили в виде крупинок разных размеров, поэтому со временем его понадобилось сплавлять; металлургическое же (не самородное) серебро было обнаружено в некоторой степени случайно при работе с сульфидом свинца, содержащим до пяти процентов сульфида серебра.

Золото, надо сказать, металл совершенно никчемушный. В последнее время его стали использовать в электронике, а до этого ни на что другое, кроме изготовления украшений, он не годился. Специалист в этой области Тимоти Грин считал, что «трудно представить себе попавшего на необитаемый остров человека, имеющего при себе что-либо более бесполезное, чем кусочек золота». «Золото вовсе не являлось жизненно необходимым средством», – пишут О. Л. Алмазова и Л. А. Дубоносов. Его значение во всемирной истории столь велико по единственной причине: золото – идеальный материал в качестве всеобщей меры стоимости.

Освоив эти металлы, человек, наконец, познакомился с железом.

Драгоценное железо

Бытует ошибочное мнение, что первое железо, обработанное человеком, было метеоритным, то есть самородным. Но метеоритное железо содержит изрядную примесь никеля, а такой сплав более чем прочен. В наше время его производят специально для изготовления артиллерийских стволов; каких-нибудь триста лет назад такое железо ни плавить, ни ковать не умели. Так что познакомиться с железом по метеоритным самородкам наши предки могли, а вот обрабатывать его – нет.

Они могли выплавлять железо из гематита, железной руды, для чего и надо-то всего 500–600 градусов Цельсия, что было вполне доступно. При простейших технологиях выплавляли пористое железо, которое называется крица. Если крицу долго обковывать, получается вполне приличный металл. Именно таким образом сделана знаменитая «железная колонна» в Дели; чистое железо не ржавеет.

Железные изделия стоили ОЧЕНЬ дорого. В Египте, например, могли плавить медь и золото, это работы не так энергоемки, для них подходит любой кустарник. Сухой тростник вполне годился для выплавки золота. А железо так просто не получишь! Чуть занизил температуру – получил чугун. А кому был нужен чугун? Ковать нельзя, разливать в опоки научились не сразу. Поэтому в Египте было много золота и меди, но мало железа. В одной старинной хронике особо отмечается, что среди прочих подарков египетский владыка получил шесть железных кинжалов. Это была редкость!

Средневековые европейские рыцари давали своим железным мечам личные имена.

Забавно сообщение о том, что в древности умели тянуть металлическую проволоку (а потом забыли; видно, не понадобилась). «Волочение проволоки вновь появляется в заметных размерах между 8 и 11 вв. н. э.», – сообщает Большая советская энциклопедия. В эти века проволоку и стали производить впервые, из нее делали кольчуги.

Следующие элементы, ставшие подвластными людям, свинец и олово. Первичные европейские алхимики оба эти металла называли свинцом, только собственно свинец – свинцом черным (плюмбум нигрум), а олово – белым (плюмбум альбум). Более того, свинцом называли еще два легкоплавких материала, сурьму и висмут. Это очень показательно. Ведь некоторые историки убеждают нас, что еще древние греки, шумеры и прочие народы хорошо различали свинец, олово, сурьму и висмут! Британские острова, где добывали олово, греки называли Касситеридами по греческому названию олова, касситерос. Значит, древние греки (и древние горняки-британцы) разницу знали, средневековые британцы – нет. Что за глупые потомки?

Далее люди освоили ртуть. Ее можно получить, растирая руду ртути киноварь (HgS) в медной ступке с уксусом. Европа получала киноварь с Украины от скифов, вот она, международная торговля! Поэтому руда получила название скифская вода. Использовали полученную из нее ртуть для обогащения золотоносных руд.

Скифы, по нашему мнению, национально-религиозное образование XI–XIII веков, скитающиеся крестоносцы. В эти же века в Европе бурно развивалась алхимия. Ртуть – один из основных элементов в алхимических лабораториях, его звездный знак Меркурий. О том, что этот жидкий металл знали еще в «древнем мире», известно лишь из сообщения Страбона (I век до н. э.). Тот же Страбон пишет, что древние индусы получали металлический цинк (якобы в V веке до н. э.)

Традиционные историки, «сдвинув» на полторы тысячи лет в глубь времен жизнь этого ученого, приписали древнему миру знание средневековой алхимии. Так поговорим же о цинке.

Цинк называют иногда «индийским оловом», явно вслед за Страбоном, но что интересно, олово по-немецки – цинн, очень похоже на цинк. Конечно же, древние люди не могли знать его как металл, ибо получить металлический цинк очень и очень сложно, эта проблема была решена только в Средние века. Сложность в том, что температура восстановления цинка из окисла близка к температуре его кипения, то есть цинк восстанавливается в виде пара. А так как в печи постоянно присутствует воздух, цинк тут же вновь окисляется, возвращаясь в то состояние, какое имел до начала процесса.

Так поверим ли историкам, что в V веке до н. э. индусы получали металлический цинк? Нет, не поверим. Во-первых, против природы не попрешь. Не было тогда технических возможностей для получения цинка. Во-вторых, от V до I века (то есть до Страбона) промчалось 400 лет. Четыреста лет развития металлургии в Индии! И где результаты? Их нет и не могло быть, поскольку представление о древнеиндийской металлургической школе – миф, не имеющий научных обоснований.

Для такого вывода достаточно задаться простейшим вопросом: а зачем? Зачем древние индусы получали цинк-металл? Только одно у него деловое применение: быть составной частью латуни. Берешь поровну медь и цинк, получаешь латунь. (Использование цинка в производстве щелочных аккумуляторов мы в нашей книге, по понятным причинам, не рассматриваем.) Но нет свидетельств, что индусы за полтыщи лет до нашей эры плавили латунь и производили латунные вещи. И в Европе латунь известна только со Средних веков, так что европейцы у «древних» индусов не стали бы ее покупать.

В Европе цинк знали как камень серого цвета, кадмей (не путайте с редкоземельным металлом кадмием, открытым значительно позднее). Цинк назвали кадмеем по имени некоего мифического фракийца Кадма (Балканы), открывшего свойство этого камня делать красную медь латунью, по желтому цвету своему подобной золоту. Такой результат могли получить средневековые алхимики, задачей которых как раз и было получение золота из меди.

Аналогичная история произошла с мышьяком. Его не могли найти в чистом виде, так как он переходит в пар при температуре 663 градуса Цельсия прямо из твердого состояния. Уловить его было бы для древних непосильной задачей. Но им известен был сульфид мышьяка, как мышиный яд. Отсюда и название элемента! По-русски мышьяк по-узбекски маргумуш (мышиная смерть), по-сербскохорватски – мишомор.

Борьба с мышами была очень актуальна для земледельцев, делающих запасы зерна.

Последний открытый в древности элемент – сурьма, которую использовали как косметическое средство для чернения волос. (Последний, поскольку, согласно официальной науке, после открытия этих тринадцати элементов в развитии химии и металлургии наступил провал в тысячу лет, и преодолели его лишь алхимики средних веков). Сурьму тоже знали якобы только в странах Древнего Востока.

Интересно, что для металлов признак ковкости был самым важным; для нековких тел, имеющих признаки металла, ввели термин полуметалл. Такое деление существовало вплоть до XVIII века. В 1763 году М. В. Ломоносов писал: «Металлом называется светлое тело, которое ковать можно. Таких тел находим только шесть: золото, серебро, медь, олово, железо и свинец».

Неверно представление, что алхимия дала основу химии и металлургии. Задолго до возникновения алхимии, занимаясь работой с металлами, производя керамику, краски, получая соль, вино, пиво, мыло, обрабатывая кожи, люди закладывали фундамент химии.

Миф о древней алхимии

• Семь металлов создал свет,
• По числу семи планет:
• Дал нам Космос на добро
• Медь, железо, серебро,
• Злато, олово, свинец…
• Сын мой! Сера их отец!
• И спеши, мой сын, узнать:
• Всем им – ртуть родная мать!

Из записок Алхимика

Историки, которых мы называем «традиционными» или «официальными», убеждают нас, что человечество задолго да нашей эры научилось использовать семь химических элементов: углерод, серу, медь, золото, железо, свинец и ртуть. И, освоив их ДО нашей эры, затем, вплоть до XV–XVI веков, не прибавило к этому списку НИЧЕГО. Зато потом новые элементы посыпались, как горох из дырявого мешка.

Ничего удивительного, говорят нам. Причина средневекового успеха кроется в развитии алхимии. Когда средневековые алхимики освоили представление о четырех стихиях (воздух, вода, земля, огонь), тут-то и показали они, на что способен человеческих гений.

Но позвольте! Ведь теория о четырех стихиях как основе всего сущего, по «данным» тех же историков, была известна тоже ДО нашей эры, да к тому же в трех независимых центрах: Греции, Индии и Китае! Как же так? Где же был человеческий гений более полутора тысяч лет? И почему, пусть с опозданием, только в Европе дала практический результат эта теория? А сыновья, внуки и правнуки выдающихся древнекитайских и древнеиндийских металлургов и химиков – они что, плюнули на могилы отцов, изменили делу их жизни?

Для разрешения всей этой несуразицы предлагаем вам простой вывод: так называемая античная наука – прямая предшественница средневековой алхимии, и развивалась она не ДО н. э., а накануне великих химических открытий Средневековья. Представление о ее древности – результат хронологической ошибки.

«Первым действительно алхимическим автором был Зосимос из Панополя, живший на переломе IV и V в. в. н. э. Его стихи, однако, как видно из сохранившихся отрывков, представляли собой смесь религиозного фанатизма и галлюцинаций с крохами химических знаний… Патрон всех алхимиков Гермес Трисмегистос, якобы автор тысячи книг и житель Древнего Египта, был в действительности анонимным европейским алхимиком, жившим в XV веке, и единственное его произведение – так называемая «Смарагдовая плита»… Древний Китай алхимии не знал вообще, первое китайское алхимическое произведение «Чанг-Чунг» написано в XV веке и было результатом алхимического «заражения» Китая арабскими мореплавателями, заплывающими в Кантон».

Так пишет д-р Людвиг Соучек в книге «Энциклопедия всеобщих заблуждений». Статья об алхимии в книге невелика, и любители истории, в том числе истории алхимии, могут спорить, выдвигая, казалось бы, неопровержимый аргумент: а как же быть с рукописями десятков и даже сотен алхимиков, написанными в древние времена?… Вот тут-то пора сказать, что никаких таких древних рукописей нет. Все книги, которые вы могли изучать об этом предмете, составлены на основании манускриптов средних веков. Ученые всего лишь ПРЕДПОЛАГАЮТ, что манускрипты эти – точные или испорченные копии сочинений древних авторов. А сочинители популярных книжек в такие тонкости не вдаются.

Сейчас мы перечислим почти все рукописные «алхимические» документы в их хронологическом порядке, как они приведены в книге Н. А. Морозова «В поисках философского камня».

1. Лейденские папирусы. Это самые древние из известных до сих пор документов. Они собраны в начале XIX века шведским вице-консулом в Александрии и в различных местах Египта. Часть из них, по-видимому, доставлена ему арабами из фивских гробниц. Из этой коллекции 100 написаны на папирусах, 24 – на полотне и 1 – на коже. Из них 20 на греческом языке и 3 – с одной стороны по-гречески, и с другой иератическими письменами более древнего периода, чем первый. Содержат они большей частью разные отрывочные практические сообщения, рецепты получения и закалки металлов, изготовления некоторых сплавов, серебрения, золочения, окраски в пурпурный цвет, производства стекла и искусственных драгоценных камней. (Так что это – книга советов практикующему химику, хотя и попадаются здесь чисто фантастические указания, вроде способа размножения золота и серебра.)

Исследовавший их директор Лейденского музея Рювен приписал документы III веку н. э., сообщает Н. А. Морозов, и добавляет: «Но его соображения, насколько мне извество, не были проверены»… И нам тоже не известно, проверялось ли мнение Рювена. Что всего страннее, так это то, что «древние» рецепты почти слово в слово повторяют такие же рецепты из документа XII века (о котором ниже).

Арабский манускрипт этой коллекции состоит из 103 листов. Конец его утрачен, и о времени создания ничего не известно, так как арабский почерк мало изменялся с течением веков. Исследователь Бертело, основываясь на бледности чернил, предположил, что рукопись написана в VII веке н. э., но и это лишь предположение.

2. Венецианский пергамент. Это сборник из 196 пергаментных листов в одном томе, относимый к концу XI века (или началу XII). Тексты написаны по-гречески. В нем мы видим самый древний из имеющихся до сих пор документов, где химические рецепты и заметки отделяются от астрологических, медицинских и каббалистических сведений. Многие из цитируемых авторов здесь те же, что и в предыдущих папирусах, но тексты уже более связаны между собой. В сборнике есть «Хризопея Клеопатры, или искусство делать золото», есть знаки семи металлов, где Солнце представляет собою золото, Луна – серебро, Сатурн – свинец, Марс – железо, Венера – медь, Юпитер – электрум египтян, то есть сплав серебра и золота (вместо позднейшего олова), а Меркурий представляет олово (вместо позднейшей ртути). Ртуть еще не упоминается здесь среди металлов.

На седьмом листе в документе помещен и Список философов священной науки и искусства: Моисей, Демокрит, Синезий, Паузерис, Пебехий, Ксенократ, Африкан, Лука, Диоген, Гиппас, Стефан, Химес, Христианин, Мария, Петазий, Гермес, Теозебия, Агатодемон, Теофил, Изидор, Фалес, Гераклит, Зосим, Филарет, Юлиана, Сергий. Ни Роджера Бэкона, ни псевдоарабов здесь нет.

3. Манускрипты Парижской национальной библиотеки. Самый древний из греческих среди этой коллекции, написан на бумаге и хранится под № 2325. Он относится к XII или XIV веку и почти целиком повторяется в следующем, более позднем манускрипте № 2327 (300 листов), который датируют 1478 годом. Другой алхимический текст, № 2249, принадлежащий XVI веку, повторяет описанный уже выше Венецианский пергамент, с дополнениями. Остальные рукописи представляют лишь варианты или отдельные части уже упомянутого документа № 2327, то есть все оказываются составленными не ранее XV века.

Ценен для истории алхимии, магии и астрологии греческий же манускрипт № 2419, созданный в 1460 году. В нем изобретение алхимии приписывается некоему Алхимию, жившему «очень давно».

Самый древний из арабских в этой коллекции – манускрипт № 972. Он содержит «Книгу царств» и «Малую книгу сострадания», приписанные Джаберу, и «Двенадцать глав о науке знаменитого камня», приписанные Останесу. Затем манускрипт № 1074 содержит, между прочими сообщениями, отрывки из того же Останеса. Время составления сборников трудно определить, но не раньше XVI века. Забавно, что автор выставляет там Аристотеля своим приятелем.

4. Манускрипты Британского музея. Из них по алхимии:

1) Сирийско-арабский сборник под № 1593 в сорока девяти листах, написанный прекрасным почерком начала XVI века. Многие его страницы перепутаны при переплете, начало и конец утрачены. Его древнейшие отрывочные сообщения и рецепты, как предполагают, передавались еще от начала Средних веков (IX, VIII).

2) Сирийско-арабский сборник № 79. Отличается от предыдущего только незначительными вариантами. Содержит сто листов, переписанных почерком XVI века, видимо, позже предыдущего и из того же первоначального источника.

5. Кембриджский арабский манускрипт. 148 листов прекрасного почерка XVI столетия, без начала и без конца. Сильно испорчен временем. Содержит множество слегка систематизированных химических рецептов, то анонимных, то от имени Зосима, Демокрита, Эздры, Пебехия, а также ряд мистических и магических сообщений. Все – очевидно разновременного происхождения.

6. Манускрипты Ватиканской библиотеки. Главнейший из греческих (№ 1174) состоит из 155 бумажных листов, на бумаге, из которых только сто принадлежат, судя по письму, XV веку, а остальные пятьдесят пять прибавлены кем-то уже в XIX веке. В нем есть «Физика и мистика», приписанные Демокриту; отрывки, приписанные Олимпиодору, Зосиму, Стефану, Гелиодору, Анониму, Синезию, Клеопатре и так далее. Большая часть сходна со сведениями, приведенными в Венецианском пергаменте. Остальные греческие рукописи писаны позднее и тоже неоригинальны.

7. Манускрипты библиотеки испанского Эскуриала. После ее пожара в 1617 году остались по алхимии только два на греческом языке. Один, писанный почерком XVI века, точно повторяет Парижский манускрипт № 2327. Другой – точная копия Венецианского пергамента.

8. Манускрипты других библиотек. Все составлены позднее Венецианского пергамента (XV-2XVI веков) и во многом копируют предыдущие. Так, манускрипт Миланской библиотеки представляет собой неоконченную копию Венецианского пергамента. Манускрипты Альтенбургской, Флорентийской (1492 год) и Венской (1564 год) библиотек аналогичны Парижскому № 2327, но с иным расположением рецептов и сообщений разного рода. То же можно сказать о Мюнхенском, Веймарском, Лейпцигском и о манускрипте Готской библиотеки, где по химии есть рецепт приготовления пива посредством соложения и описание «эфиопских рудников». Все они на греческом языке и копированы с Венецианского пергамента.

В Константинополе по алхимии есть только не особенно древний греческий манускрипт при церкви Св. Гроба и письмо о ней к патриарху Михаилу, приписываемое Пселлосу, тоже не уходящее, судя по почерку, за последний период Средних веков.

В Большой китайской энциклопедии в Пекине, называемой Pei-ouen-yun-fou (время последнего редактирования которой очень неопределенно), говорится, будто первый «осуществивший превращение металлов» был китаец Ко-Хонг, живший при династии У, в III веке н. э. Инициатива в алхимических занятиях принадлежала, судя по этой летописи, тоже китайским монахам – даосам, занимавшимся, кроме химии, и магией. Они клали вместе со своим философским камнем (Таном) в горн олово и превращали его в серебро, а серебро таким же образом – в золото. Уже по самому фантастическому способу видно, что все это место рукописи не заключает в себе ни капли истины и придумано вряд ли ранее Средних веков.

В древнейшей арабской энциклопедии «Китабальфихрист», приписываемой Ибн-Надину, жившему, как думают, в IX веке, цитируются только греческие и греко-египетские алхимики, каковы: Гермес, Агатодемон, Онатос (?), Платон, Зосим, Демокрит, Останес, Гераклий, Мария Алхимичка, Стефан, Архелай и христианский священник Арес (?). Ни одного арабского автора среди них нет, а потому можно думать, что книга есть не что иное, как перевод средневековых рецептов, написанных по-гречески.

Вот почти и все, что сохранилось у нас в рукописях по алхимии и связанным с ней оккультным знаниям. Всего лишь несколько десятков рукописных сборников! И все они второго тысячелетия нашей эры, с отрывочными, почти всегда лишь практическими или фантастическими рецептами и сообщениями, даваемыми нередко от имени никогда не существовавших легендарных авторов.

Таким образом, весь связный существенный материал мы получаем только из печатных сборников XVI, XVII, XVIII веков, где сочинения различных предполагаемых авторов древности и Средних веков приводятся почти всегда без указания, откуда взяты рукописи.

Если же когда-либо и приводятся достоверные указания, то древность самих рукописей никогда не уходит за пределы средних веков. Потому-то и обязан историк быть чрезвычайно осторожным, чтобы не впасть в серьезные анахронизмы и не ввести читателя в самодовольное заблуждение, внушая ему, будто современные, пока еще слабые и ненадежные, методы исторической критики дают нам полную возможность отличить в документах XIV, XV, XVI веков правдоподобновымышленное от научно-достоверного по древней истории», – пишет Н. А. Морозов.

Однако химия и металлургия – науки естественные. Можно проследить, как они развивались на протяжении веков. И хотя этой интереснейшей теме стоило бы посвятить отдельную книгу, в своей работе мы ограничились лишь некоторыми самыми важными соображениями.

Гномы Европы

Если обратиться к фольклору, только в Центральной Европе сохранились поверья о карликах и гномах, хранителях подземных богатств, выдающихся металлургах. В скандинавском эпосе «Эдда» карлики выковали меч, который пробивал железо и камень. В «Песне Амелунгов» герой Виланд совершает путешествие к самому искусному из всех кузнецов, повелителю гномов Эльбриху.

Действительно, если вдуматься, работать в тесных выработках рудников сподручнее людям маленького роста. В результате отбора шахтеры-профессионалы все могли выглядеть гномами.

Слово гном, как полагают, придумал немецкий естествоиспытатель Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, более известный под латинским именем Парацельс (1493–1541); возможно, он произвел его от греческого гнозис, знание. Однако Х. Л. Борхес пишет: «Гномы намного древнее своего имени, введенного в употребление греками, но классики на это не обратили внимания. Имя снова возникло в XV веке». Если же понимать, что реальная история греков более чем сдвинута в прошлое, все встает на места: гномы, духи земли и гор, просто горнорабочие ранних Средних веков. Их представляли бородатыми карликами с грубыми чертами лица, в спецодежде свекольного цвета, плотно облегающей тело, и в капюшоне, похожем на монашеский.

Почему же только в Европе сложились мифы о гномах? Потому что здесь незаметный труд незаметных работников создавал вещи, более чем заметные для всего мира. Исключительного качества металлические орудия для обработки земли, позволявшие окультуривать не поддававшуюся до этого почву, быстро вырубать леса; военное снаряжение; все это становилось товаром, выделявшим Европу из окружающего мира. Первенство Европы в железоделании подняло ее в IX–X веках выше других стран Средиземноморья, позволило навязывать им свою волю, что очень скоро проявилось в Крестовых походах.

Получение металлов было такой удивительной вещью (даже для самих мастеров), что плавка и ковка обставлялись целым рядом заклинаний и действий, вроде бы не нужных для технологического процесса. Каждый мастер имел свои секреты и поверья; отсюда пережившие столетия представления о волшбе гномов и горных карликов.

(Люди любят легенды, и это единственная причина для появления легенд. Точно так же, как и в истории с гномами, но значительно позже был создан целый ворох произведений искусства об американских ковбоях. А было их, по некоторым подсчетам, с шестидесятых годов XIX века и до наших дней, не более двадцати тысяч. Пожалуй, артистов, игравших роли ковбоев в кино, было больше.)

«Орудием, к созданию которого эпоха отнеслась с наибольшей заботливостью и чья символическая значимость оказалась наиболее весомой, был меч. Будучи знаком «ремесла», служения, почитавшегося благородным, и одновременно – орудием подавления, эксплуатации народа, меч, еще более, чем конь, выделяет своего обладателя – рыцаря из массы других людей, символизируя его социальное превосходство. Люди верят легендам о том, что мечи государей были выкованы в сказочные времена, задолго до принятия христианства, волшебными мастерами-полубогами. Сила этих мечей таинственно связана с чудесными талисманами. У каждого меча есть имя. Меч в тысячном году – почти живой человек. Каждому известно, что первой заботой Роланда в смертный час был его [меч] Дюрандаль».

Жорж Дюби, цитату из книги которого мы привели, отнюдь не сторонник нашего взгляда на хронологию. Его европейцы в XI веке живут крайне бедно. Их очень мало («плотность населения – порядка той, что ныне встречается в Центральной Африке»). Дюби пишет о Европе: «Повсюду вокруг – нескончаемые просторы, где царит охота, сбор диких растений, где вольно пасется домашний скот. Изредка встречаются… остатки римских поселений».

Но если в XI веке нашей эры народу в Европе было так мало,[40] если царила такая дикость, если орудия смехотворны, а мечи столь редки, то какова же была картина в Древнем Риме, павшем за сотни лет до этого? Народу-то, поди, было еще меньше? Дикости – больше? Еще смехотворнее орудия?

Но нет! Народу, говорят, было вчетверо больше. А что до орудий, то все мы читывали о мечах древности. О, дивные, прекрасные, изумительные древнеримские мечи! Мечей было сколько угодно. Их было больше, чем ложек для еды (у Страбона и Цицерона вообще ни одной ложки не упоминается). Мечи изготавливали за счет казны для многотысячных отрядов. Мечи раздавали без счета рабам, чтобы они тыкали друг другу в живот на потеху отдыхающим гражданам.

Но мечи были бронзовыми.

Оловянная бронза поддается шлифовке и закалке, упрочняющей ее. Но бронза обладает одним существенным недостатком – хрупкостью. Поэтому, хотя археологами было обнаружено значительное количество бронзовых мечей, они не могли бы реально выполнять функцию меча как действующего оружия, поскольку бронзовый меч не может быть использован как рубящий инструмент. Историк Г. В. Вернадский высказал предположение, что, «вероятно, они по большей части употреблялись как рапиры, поскольку бронза слишком хрупка для рубящих ударов». Лишь когда меч был сделан из железа, он стал грозным оружием, а до этого он был либо парадным оружием (ибо железный дороже), либо учебным, чтобы не нанести увечье при тренировке. Во всяком случае, чтобы додуматься делать бронзовый меч, надо было предварительно увидеть меч железный, например, у более технологически «продвинутого» врага.

Впрочем, вопреки общепринятому мнению, «древние римляне» владели не только бронзовыми мечами; они знали вещи пострашнее. Им все-таки было знакомо смертоносное железное оружие!

Известный писатель и ученый Плиний Старший погиб, говорят, в 79 году н. э. при извержении Везувия, погубившем Помпеи (см. картину Карла Брюллова «Последний день Помпеи»). Погиб на глазах своего племянника Плиния Младшего, который сообщил потом об этом ужасном зрелище. Со времени жизни Плиния Старшего до описанного Жоржем Дюби тысячного года, года «неистребимой дикости», десять столетий. О чем же писал в своей «Естественной истории» древний ученый? Он писал о том, что железо – повседневный металл, применяющийся всюду едва ли не всеми римлянами, однако сетовал, что столь полезная вещь используется для изготовления оружия. Вчитайтесь, вы будете поражены:

«Мы должны поведать о металле, известном нам под названием железа, о металле самом полезном и самом губительном в руках человека. Ибо при помощи железа мы копаем землю, сажаем деревья, возделываем наши виноградники и заставляем их каждый год наливаться свежими соками, срезая засохшие лозы. С помощью железа мы возводим дома, дробим камни и выполняем множество других полезных работ. Но с помощью железа также ведутся войны, совершаются убийства и грабежи. И это происходит не только в рукопашном бою, но даже на расстоянии, с помощью метательных машин и крылатого оружия, пускаемого то катапультой, то человеческой рукой и снабженного перьями. Последнее я рассматриваю как самое преступное изобретение, придуманное человеческим разумом. Ибо, как бы желая навлечь на человека быстрейшую смерть, мы дали железу крылья и научили его летать. Так давайте же не будем судить Природу за то, в чем повинен сам человек.

Ведь существуют же примеры, доказывающие, что железо можно использовать только в невинных целях. В договоре, который заключил Порсена с народом Рима после изгнания царей, мы находим выразительные строки о том, что железо должно использоваться только для возделывания полей. Существует и поныне действующий эдикт, запрещающий хранение любого оружия в Риме, который был издан в период третьего консульства Помпея Великого во время бунтов, вспыхнувших после смерти Клавдия».

А потом варвары победили римлян, невзирая на их железо. Переняли выдающееся военное искусство, положив конец Римской республике. Но ни восточная часть ее, Византия, ни варвары-похитители не воспользовались знаниями римских мастеров-металлургов вплоть до Х-XI веков, когда, по словам Жоржа Дюби, начался «технический прогресс, первые признаки…».

Это еще один пример хронологической ошибки. Не могли европейцы Х века бродить среди римских развалин, потому что еще не построено было то, что потом развалилось… И кстати, правильно ли определяют дату извержения Везувия, погубившего город Помпеи и ученого Плиния, 79 годом н. э.?

Автор XV века Якопо Саннадзаро писал о Помпеях:

«Мы подходили к городу, и уже виднелись его башни, дома, театры и храмы, не тронутые веками».

Считая, что ПомпеЙ полностью засыпаны извержением 79 года н. э., археологи вынуждены расценивать слова Саннадзаро так: «В XV веке некоторые из зданий Помпеи выступали уже выше наносов». Следовательно, потом Помпеи снова занесло землей? Ведь только в 1748 году наткнулись на остатки города.

Очень высок уровень изобразительного искусства Помпей (фрески, мозаики, статуи), сочетающийся с высоким уровнем научных достижений, напоминающих эпоху Возрождения. Например, найдены солнечные часы, разделенные на «равномерные часы». Создать такой прибор было трудной задачей даже в позднее Средневековье (анализ этой находки выполнил Н. А. Морозов).

Археолог В. Классовский писал:

«Открыт набор хирургических инструментов, тем более достойных внимания, что между ними некоторые, как думали дотоле, изобретены только в последнее время светилами новейшей оперативной медицины». Среди рисунков на стенах попадаются чисто средневековые: палач в капюшоне, воин в шлеме с забралом. «Такое не раз бывало на меня… действие помпейских древностей, сходных иногда с позднейшими предметами как две капли воды», – отмечал В. Классовский.

Оказывается далее, что некоторые знаменитые мозаики Помпей поразительно похожи по композиции, колориту и стилю на фрески Рафаэля и Джулио-Романо. Большинство надписей в Помпеях не могут служить для целей датировки (жаргон, ругань, обыденные объявления). Однако есть надписи, резко противоречащие традиционной хронологии, например: «Валента Первосвященного Нерона Августа Первосвященного Вечного…» и так далее; здесь назван император с двойным именем Валент-Нерон, хотя в традиционной версии это разные императоры, между которыми примерно триста лет…

Но вернемся к металлургии.

Выплавка различных металлов требует разного нагрева. История металлургии – естественно и последовательно протекавший процесс, который можно представить как историю борьбы за получение все более и более высоких температур. Для плавления металлов нужен был высококалорийный горючий материал, а таковым в Средние века являлся уголь, для получения которого надо было иметь достаточное количество лесов. Англия свела большую часть своих лесов именно для нужд металлургии.

А историки, полагая первым и самым древним центром цивилизации на Земле Месопотамию (междуречье Тигра и Евфрата), уверяют, что и металлургия зародилась в этих местах. Но бесполезно признавать за древний центр металлопроизводства безлесный Ирак!

Что нужно для производства металлов еще? Руда. Она, как правило, находится в горах. Руду обычно перерабатывают там, где добыли, чтобы не таскать с места на место пустую породу. И в самом деле, именно в местах жительства «гномов» в горах Европы мы находим остатки плавильных печей в виде ям с природным поддувом за счет горных ветров. Позже опыт работы с такими печами привел к изобретению печей с поддувом от мехов, и если мы видим, что в какой-то местности металлургия началась сразу с использования мехов, значит, она принесена сюда зарубежными умельцами.

Историки же, следуя своим традиционным представлениям, все ищут и ищут вокруг Месопотамии подходящие горы и для объяснения своих фантазий указывают на Кавказ как самое близкое и удобное для металлургии место. Кавказ – благодатный край, нечего спорить! Только нет здесь древних горных выработок и плавильных печей, нет фольклора о гномах-горняках.

И что самое поразительное, даже мифы шумеров отрицают, что в Междуречье была развита металлургия, при том, что вообще о металлах шумеры знали. Вот что говорится в мифе «Энки и мироздание»:

«В стране между двумя реками не было металлов, из которых изготовлялись орудия труда и оружие, а также любимые смертными мужами и женами украшения. Но Энки было известно, что золото, серебро и медь имеются в изобилии в стране Мелухха, куда можно добраться морем. Он показал путь в эту страну, где можно было обменять зерно и плоды садов на металлы» (цитируем по книге А. И. Немировского «Мифы и легенды Древнего Востока»).

Не на Кавказ же плавали шумеры морем?!

На редкость богата различными рудами Испания. Она занимала первое место по производству меди, олова, серебра, а по добыче золота уступала только Египту. В Испании была впервые сделана оловянная бронза. Здесь же мы видим большие поселки кузнецов недалеко от горных рудников. Уж не Испанию ли принимают историки за Месопотамию, расшифровывая старые летописи? Уж не Пиренеи ли были их «Кавказом»?

Запад – Восток: товар и деньги

Жизнь в старину была не менее многогранна, чем теперь. Но до нас дошли от тех времен лишь немногие факты, на основании которых ученым-историкам и приходится домысливать всю эту многогранность. Если же фактов совсем мало, такое домысливание может привести к самым неожиданным и причудливым результатам.

Книга А. М. Петрова «Великий шелковый путь» – захватывающе интересная, полная поразительных малоизвестных фактов. Однако экономика торговли представляется автору, на наш взгляд, несколько своеобразно. Так, в главе «Запад – Восток: деньги – товар» автор утверждает, что «древний и средневековый Запад давал Востоку звонкую монету и слитки драгоценных металлов, а взамен получал его товары. Противоположной схемы история тех времен фактически не знает… Всем необходимым Восток сам себя обеспечивал».

По мнению А. М. Петрова, тоннами везли европейцы звонкую монету в богатую, процветающую Азию! Шелковый путь – это также и «золотой путь», по которому Азия была наводнена драгоценными металлами, отдавая взамен свой высококлассный товар (и не получая никакого товара взамен), – такой вывод делает ученый и завершает: «Вот какую историю могут поведать находимые на всем историко-культурном пространстве Великого шелкового пути римские, византийские и средневековые европейские монеты из драгоценных металлов». И золота для внешней торговли Европе постоянно и катастрофически не хватало!

На наш взгляд, обилие в Азии кладов с европейскими монетами, наряду с находимыми здесь качественными средневековыми товарами, говорит об обратном, а именно – об экономической мощи Европы. Европейская монета, пришедшая в Азию вместе с товаром, прежде всего металлическими орудиями и оружием, стала международной валютой.

В самом деле, давайте рассмотрим такую же ситуацию применительно к нашей современной реальности. Давайте «реконструируем» российскую действительность на основе одного-двух фактов.

Итак, что мы знаем? В конце ХХ века ассортимент товаров в России и США примерно одинаков. Между тем более половины наличной денежной массы в России составляют американские доллары, а в Америке русских денег в обороте нет. Вывод: богатая, процветающая Россия всем необходимым обеспечивает себя сама, а нищая, товарно несостоятельная Америка для приобретения российских товаров вынуждена вывозить в Россию свою валюту, ибо ничего другого у нее нет, а кушать хочется. Вот какую историю могут поведать находимые на всем историко-культурном пространстве России американские доллары!

С экономической точки зрения это, конечно, глупость, и мы не стали бы морочить вам голову, если бы такая реконструкция не совпадала с той, что предлагают нам историки, описывая средневековые экономические отношения между Европой и Азией.

По их мнению, продолжалось европейское золотое несчастье, то есть фатальная нехватка золота, полторы-две тысячи лет, пока открытие Америки и приток дешевых американских драгметаллов не облегчили европейцам их проблему с золотым покрытием импорта из Азии.

И все это пустые, ничего не стоящие догадки.

Мы уже отмечали, что все общественные институты и явления, однажды появившись, развиваются далее сами по себе, по своим внутренним законам, естественным образом. Это относится и к экономике: производству товаров и торговле ими, денежному обороту и финансовой обеспеченности, балансу между количеством золота и ценами.

После открытия Америки приток не обеспеченного товаром американского золота и серебра вызвал в Европе колоссальные экономические и социальные потрясения. Когда Испания, страна не очень богатая, стала чеканить из завезенного ею дешевого металла монету и закупать товары в промышленно развитых странах: Голландии, Англии, Франции, Германии – здесь началась невиданная до того инфляция.

«За один только XVI век запас благородных металлов в Европе возрос в три – три с половиной раза. Такое огромное увеличение количества благородных металлов, стоимость которых упала вследствие большей легкости их добывания, неизбежно должно было вызвать рост цен на все продукты», сообщает – И. И. Рубин. О том же пишет Адам Смит: «Открытие обильных рудников в Америке является, по-видимому, единственной причиной такого уменьшения стоимости серебра по отношению к стоимости хлеба. Решительно все объясняют это явление именно таким образом… В значительной части Европы в этот период промышленность и богатство развивались, и спрос на серебро вследствие этого должен был увеличиваться. Но увеличение предложения, по-видимому, настолько превосходило возрастание спроса, что стоимость этого металла значительно упала».

В результате Европа XVI века пережила революцию цен, и это достаточно хорошо известная история. За 70 лет цены взлетели в несколько раз. Начались обнищание средних и бедных слоев населения, разорение мелких ремесленников и торговцев, безработица, голод, полыхнули восстания, полетели головы королей, расцвели церковные ереси; апофеозом стал массовый исход людей. Не видя более перспектив в родных местах, бросая имущество и родственников, в утлых судах, с риском для жизни люди толпами поплыли на дикий берег Америки, лишь бы подальше от «драгоценного изобилия», поразившего Европу. Вот что наделал в Европе приток золота, не подкрепленного товарами, всего за несколько десятилетий! А в Азию, говорят нам, золото везли СТОЛЕТИЯМИ, и что же? – она становилась все богаче и богаче, продолжая снабжать Европу товарами!

На самом деле все было наоборот, это Запад снабжал азиатский континент металлом и изделиями из него: оружием и доспехами, орудиями труда и искусными ремесленными поделками. А Восток поставлял Европе сырье, пряности, экзотические фрукты, сахар, благовония, развивая собственное ремесленное производство и стройиндустрию в пределах, необходимых для обеспечения в пути многочисленных торговых караванов, пересекавших Азию во всех направлениях.

Одним из важнейших товаров Востока был шелк.

Шелковый путь

«Сер» – древнее название шелка. Якобы был далеко на востоке город Серос, по которому названа область, народ и вид ткани. Толкователи истории основываются на тексте Сидония: «Поэтому, как только Рим (Roma) утвердился посередине престола, к нему сбегаются сразу все земли, и всякая провинция несет свои плоды… Сер – шелка, Сабеянин – фимиам». Правда, почему-то никто не делает из этого текста другого очевидного вывода: Китай был провинцией Ромейской (Византийской) империи.

Шелк действительно в больших количествах получали из Китая, а потому эту страну, до которой европейцы дошли сушей, называли «Страной серов». Китай со стороны моря со «Страной серов» не отождествляли, а называли Чин или Син. О том, что это одна и та же страна, догадались только в XVI веке.

Между тем Ser означает просто-напросто пряжу, шерсть; Ser vellera значит пряжа буковая. То есть пряжа, полученная из нити древесного червячка, заведомо называется сер. Никаких указаний на местность, где шелковое производство освоили впервые, название сер не содержит; и уж если целой стране дали имя ткани, то значит это лишь одно: ничем иным страна не была знаменита, а ткань была известна задолго до открытия Китая.

При императоре Диоклетиане (284–305 годы н. э.) в империи уже производили шелк и за меру шелка давали три меры золота (сообщает А. М. Петров). Делали шелк, видимо, из нити букового или дубового шелкопряда, и было его мало, потому и ценили дорого. Дороговизна сырья заставляет исследователей делать вывод, что изделия тоже были в изрядной цене, что шелковые одежки были недоступны «простым людям». Однако стоило бы задуматься: шелковая нить чрезвычайно тонка, целое платье можно было протянуть через перстень; в таком случае, дороговизна сырья вовсе не значит, что изделия слишком дороги. В конце концов, и золото недешево, но упомянутые перстни носят многие, а обручальные кольца носят почти все.

Позже технология производства попала в Среднюю Азию, где в дело пошла нить тутового шелкопряда; здесь уже и Китай недалеко. Громадное количество работников и обширность территорий дали миру такое количество шелковых тканей, что цена его стала быстро снижаться.

Китай же, торгуя шелком и чаем, богател безмерно, получая взамен прежде всего металлы. Излишек средств подвигнул здешних императоров построить длиннющую стену-дорогу вдоль физической границы страны, между цветущим центром и засушливым пустынным севером; причем резон был не только в том, чтобы занять работой излишне расплодившееся население, но и в том, чтобы не упускать дань с многочисленных купцов.

Но почему, почему именно шелк так ценился? В чем загадка?

А дело-то простое: у этой тонкой и красивой ткани была одна пусть прозаическая, но важная особенность, а именно – дезинсекционные свойства. Попросту говоря, в шелковом белье не водятся вши и блохи; обитые шелковыми тканями помещения освобождаются от клопов. Так что не тщеславие и не стремление к бездумной роскоши заставляли людей тратиться на шелковые одежды. Не только знатные люди и их челядь, но и простолюдины стремились приобрести такую ткань.

Легкость шелка в транспортировке и относительно большая цена привлекли на торговые пути европейских и арабских купцов. Прибыль считали тысячами процентов! Караваны из сотен верблюдов шли в виду друг друга; Великий шелковый путь не был чем-то вроде узенькой дорожки, это было громадное экономико-культурное пространство шириной в тысячу, а то и полторы тысячи километров.

Сотни городов, построенных на расстоянии дня пути один от другого, засыпаны теперь песками пустынь. А когда-то сюда стекались тысячи людей, потому что это были торжища; купцам и сопровождавшим их людям надо было пить, есть, ночевать, менять товары и деньги. Великий шелковый путь создал среднеазиатскую цивилизацию; когда европейцы открыли морской путь в Индию и Китай (а один корабль везет столько же товара, сколько тысяча верблюдов, причем вдвое-втрое быстрее), так вот, когда в начале XVI века началась морская, дешевая доставка товаров, заглохла среднеазиатская цивилизация. Спустя сто, двести, триста лет путешественники не могли понять, где истоки легенд о восточной роскоши? Бедность, а не роскошь поражала путников!

Хронологически рамки Великого шелкового пути, по нашему мнению, не опускаются ранее VIII века, причем до Китая он дошел еще позже. Некоторое время один из отрогов Шелкового пути проходил от Черного моря к Каспийскому, вдоль Северного Кавказа, как раз по «закубанским равнинам». Марку на здешних торговых дорогах держали так называемые половцы.

На самом-то деле это были итальянские торговые дома. Офисы их оставались в Италии (Венеции, Генуе); все остальное – как и сейчас: торговцы, обслуга, охрана. Транспорт и связь были иными, а суть совершенно сегодняшняя. Археологами найдены на Кавказе даже бухгалтерские книги того времени. Более чем вероятно, что итальянское начальство нанимало в охранники местное тюркское население. Торговые караваны сопровождались многочисленными стадами скота для прокорма в пути. Те, кто описывал со стороны эти «торговые дома», вполне мог назвать их кочевыми племенами.

Русские князья с охотой роднились с богатыми кочевыми торговцами, половецкими ханами!.. Не чурались, однако, и свою «крышу» предложить; если не получалось, устраивали рэкетирские «наезды». К сожалению, Русь была малочисленна, слаба и раздроблена, у мелких князьков не хватало сил, чтобы урвать кусочек от огромного мирового торгового пирога, который мимо носят. В русской литературе хорошо описаны дела того времени. Когда один из князей (Игорь, сын Святославов, внук Олегов) пропал с полком своим в поле половецком. «Жены русские восплакались, приговаривая: «Уже нам своих милых лад ни в мысли помыслить, ни думою сдумать, ни глазами не повидать, а золота и серебра и пуще того в руках не подержать!» И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей. Печаль жирна тече средь земли Рускыи…».

Это был 1185-й год. Не могли европейские торговцы рисковать северокавказским путем, оборонялись от русских и запугивали их, нападая на приграничные города. Именно в это время султан Саладин громил крестоносные войска в Сирии и Палестине, переподчиняя арабам торговые дороги Ближнего Востока. И в 1187 году отбил у европейцев Иерусалим. (В другой книге мы поговорим о таком поразительном факте: в русских летописях, составленных русскими христианами-монахами, совершенно не упоминаются ни Крестовые походы, ни завоевание и потеря Святого города.)

В основе всей человеческой истории лежат интересы торговли. Если их не учитывать, бесполезно «выстраивать» историю политики и войн. На протяжении торговых трасс Средневековья возникали государства и военные объединения государств. Любой князек пытался «оседлать» караванные тропы, чтобы самому взимать дань, и стычки между различными группировками не были редкостью.

Одной из самых удачных попыток навести вдоль всего Шелкового пути порядок стал военный поход рыцаря Тамерлана (Железного Хромца).

Накануне его похода в XIV веке сложилась такая ситуация на территории нынешней России. Западная Русь, входившая в состав Великого княжества Литовского, имела Днепр в качестве основной торговой дороги. Волгой владели «татаромонголы». Залесская Русь пользовалась Доном: именно по этой реке доставляли товары русские купцы-сурожане. Генуэзцы Крыма контролировали северный отрог Великого шелкового пути.

Военачальник Мамай, узурпировав власть в Золотой Орде, заключил договор с генуэзцами и, чтобы ликвидировать конкуренцию им со стороны русских купцов, перекрыл Дон. Эта его военная эскапада вызвала адекватный ответ со стороны московского князя Дмитрия, прозванного позже Донским. Без сомнений, его поход против Мамая финансировали торговцы, не просто же так в поход с князем отправились десять наблюдателей, купцов-сурожан.

Потеряв время в ожидании генуэзской пехоты (которая, не иначе, плыла морем из Италии, поскольку в Крыму не было большого контингента генуэзских войск), Мамай потерял и стратегическое преимущество. Он потерпел поражение в битве на Куликовом поле, но мало того: вскоре его разбили войска Тохтамыша. Через два года после Куликовской битвы Тохтамыш наказал и Москву, причем победитель Мамая князь Дмитрий скрылся в Костроме, будто предоставив задачу борьбы с ним кому-то другому. И в самом деле: точно так же, как и в случае с Мамаем, «в тылу» Тохтамыша оказался более сильный противник – Тамерлан.

В конечном итоге азиатские правители полностью подчинили себе все трассы сухопутного Великого шелкового пути. Возможно, именно потеря власти на сухопутных путях подвигнула европейцев к развитию научно-технических основ океаноплавания.

Пираты: сказки и реальность

Доказывая недостоверность традиционной хронологии, нам все же приходится постоянно ссылаться на привычные читателю мнения, утверждения и исследования традиционных историков. Иначе невозможно, ведь мы должны объяснить, провести параллели между теми знаниями, которые читатель получил в школе, и теми, которые представляются более правильными в свете новой версии истории цивилизации.

Однако бывают случаи, когда не надо ничего объяснять, достаточно изложить реальные события Средневековья, а вслед за этим – события сказочного «Древнего мира», а уж параллели читатель проведет сам.

В 810 году н. э. группа молодых людей во главе с Анжело Партечипацио переселилась с материка на острова Ривоальто. Эти люди основали город Венецию, а затем они и их потомки сумели устроить свою жизнь и хозяйственную деятельность так, чтобы использовать все природные преимущества этого морского города.

Со дня основания и по XVI век Венеция была крупнейшим центром посреднической морской торговли в Средиземноморье. Имела значительные подвластные территории на многих берегах этого бассейна. В XIII веке развивала производство знаменитого на весь мир венецианского стекла.

Основным судном венецианских торговцев была галера, парусно-гребной корабль. Недостаток его – многочисленность экипажа. «Так, на одну галеру длиной до 40 м требовалось 120–180 гребцов (а при двух ярусах весел 240–300 гребцов)… Такая галера имела осадку примерно 2 м и высоту надводного борта 1–1,5 м» (Р. Допатка, А. Перепечко. «Книга о судах»). Грузоподъемность галер была от 170 до 250 тонн.

Однако в торгово-посредническую деятельность венецианцев вмешалась новая сила: викинги (или норманны, что значит северные люди). Молодые мужчины, выходцы из Норвегии (Северная дорога), находящейся вблизи торговых путей Балтийского моря, в VIII веке н. э. начали создавать свои структуры для контроля за морской торговлей. Причиной такого их поведения стал запрет крестьянам работать на земельных наделах без королевского разрешения на аренду. Король Гаральд Хаарфагр (Белокурый), желая увеличить поступление денег в бюджет (а этого желают все владыки во все времена), видимо, надеялся, что крестьяне прибегут за разрешениями и станут радостно платить ему деньги за одно лишь право работать, но он просчитался. Подданные, в основном вчерашние крестьяне, предпочли покинуть такого короля и заняться разбоем. Безусловно, доходы бюджета уменьшились, а не увеличились. (Подобное можно и теперь увидеть в странах, власти которых пытаются наполнить казну, лицензируя святое право граждан работать). Но хотя это выглядело как разбой, на самом деле викинги создали новые, довольно прибыльные отрасли хозяйства: посредничество и охрану грузов.

Викинги не были изначально хорошими мореходами, хотя это и утверждается в большинстве книг. Их астрономические познания были ничтожны по сравнению с познаниями южан, имевших несравненно более благоприятные условия для наблюдения за звездами. Не умея ориентироваться по небу, северные моряки в своих плаваниях «держались берега, как клещи» (д-р Соучек) и не любили выходить в открытое море. Их единственным навигационным прибором был половник, которым рулевой зачерпывал воду, чтобы по ее вкусу определить, близко ли устье реки.

Специалисты утверждают, что судостроение Северной Европы развивались независимо от судостроения Средиземноморья, и мы просим обратить особое внимание на этот факт. Викинги самостоятельно создали чудесное судно, драккар (драконов корабль) и еще целую гамму судов: лодки холкерсы, разъездные корабли ледунги, грузовые галеры скайды и боевые снекары. Собирательно все суда викингов называют драккарами.

Драккар хорошо известен историкам, поскольку по обычаю тело вождя после его смерти хоронили, положив в драккар вместе с оружием и утварью. Отличительной способностью драккаров, как пишет В. Ефремов, «была легкость в ходу, послушность в управлении, хорошая мореходность и потрясающая способность менять направление без разворота (идти вперед кормой с той же скоростью, что и носом)».

Суда викингов были столь хороши, а «работа» столь выгодна, что скоро Балтика стала им узка. Драккары пошли по большим рекам в глубь Европы. Их видели Аахен, Кёльн, Трир, Майнц, Вормс, Бинген, Париж и Тулуза. Пройдя вдоль западного берега материка, викинги попали в Средиземное море, захватили Сицилию и Южную Италию, основали здесь свое государство и начали доказывать свое право на морское господство Венеции, Византии и Священной Римской империи германской нации. Они перекрывали морские дороги и брали дань. В 1059 году главные предводители норманнов признали себя папскими вассалами, а еще через триста лет потомки норманнских первопроходцев, не имея связи с родиной, окончательно ассимилировались на новых землях.

Норвегия же, потеряв при эпидемии чумы 1347 года 4/5 своего населения (из двух миллионов человек осталось четыреста тысяч), больше викингов на мировой рынок не «поставляла».

За полторы тысячи лет до описанных выше событий сильнейшей державой Средиземноморья была Финикия. Лишь в VI веке до н. э. прекратила она свое существование.

И хотя основными городами ее были Тир и Сидон, не обладавшие глубоководными портами, все время своего существования Финикия была крупнейшим центром морской торговли, имела значительные подвластные территории на многих берегах Средиземного моря, производила знаменитое финикийское стекло.

Но мало было финикийцам держать в руках всю морскую торговлю, они еще и пиратствовали на морских просторах!

Финикийские корабелы первыми в мире стали строить парусные торговые суда большой грузоподъемности (до 250 тонн). Их можно сравнить с греческими и римскими триерами, парусно-гребными кораблями V века до н. э. Недостаток триеры – многочисленность экипажа. «Длина триер составляла 30–40 м, ширина 4–6 м, высота надводного борта примерно 1,5 м. На корабле насчитывалось сто и больше гребцов» (Р. Допатка, А. Перепечко).

Напомним, что мы тут ничего не обсуждаем и не объясняем. Если кто хочет сравнить описание римской триеры V века до н. э. с венецианской галерой Х века н. э., пусть перелистнет назад несколько страниц.

Никаких остатков финикийских судов нет, но есть рисунки на вещах, которые историки приписывают тому времени. Среди рисунков можно видеть судно, поразительно похожее на драккар! Но поскольку норманнский драккар создан в Северной Европе примерно через 1500 лет совершенно самостоятельно (на что мы специально обращали ваше внимание), можно догадаться, что «предвосхитивший» его чудесный финикийский корабль был никому не нужен, и после исчезновения Финикии ее корабельное искусство забыли намертво.

Финикияне плавали даже за Геркулесовы столбы, им было хорошо известно западное побережье Европы и Африки.

«Ни один народ в старину не объехал столько стран, сколько финикияне. Им хорошо были известны извилины берегов Средиземного моря, проливы его, стоянки на островах, удобные гавани и опасные скалы или мели», – пишет Р. Ю. Виппер и далее перечисляет товары, из списка которых видно, что финикияне – чистейшие посредники. Нередко «они обращались в морских разбойников», пиратов.

О том, что была такая страна «Финикия», сообщил Геродот, и лишь на его «показаниях» выстроена вся история этой могучей морской, торговой и пиратской державы. Составлять свою летопись ему было, наверное, очень трудно, ибо описывал он события, происходившие лет, за триста – пятьсот до его рождения…

Археология же дает очень мало материалов об истории Финикии, причем лишь о ранних временах существования ее городов Угарит (современный Рас-Шамра), Библ (Джубейль), Тир (Сур), Сидон (Сайда), Карфаген и других. Практически ни одно название не дожило до наших времен – почему, кстати? Они были упомянуты в «древних летописях»; но к тем ли городам приложили историки эти «древние» названия?

Я. Б. Шницер, оставаясь в рамках традиционных представлений, пишет, что это была страна преимущественно торговая, однако, вопреки тем же представлениям, утверждает, что культура ее отличалась почти полным отсутствием самобытности и оригинального творчества. Финикия не создала ничего самостоятельного ни в религии, ни в науке, ни в искусстве.

«Финикияне заимствовали всю свою цивилизацию у соседних народов, причем заимствованное не только не развивалось и несовершенствовалось в руках их, но искажалось и портилось. Из соседних народов наибольшее влияние оказали на финикиян египтяне, ассирийцы, вавилоняне и древние евреи, которые по цивилизации стояли несравненно выше, а главное, были гораздо состоятельнее финикиян.

Что же касается греков, то вообще они любили слагать на финикиян все открытия и изобретения в сфере умственного развития. И не– удивительно! Получив от финикиян обильные и ценные плоды многовекового культурного развития восточных народов, греки в то же время не знали истинного источника принесенной им цивилизации, так что финикияне, бывшие в сущности не более как факторы и простые посредники, в глазах их являлись творцами и изобретателями. Вот таким именно образом финикиянам совершенно напрасно была приписана незаслуженная честь изобретения цифр, весов, чеканки монет, стекла, фаянса и многих других производств промышленности, принесенных ими в Грецию, а между тем в настоящее время доказано, что цифры финикияне заимствовали у индусов, весы – у ассирийцев, чеканку монет – у лидийцев, стекло и фаянс – у египтян и т. д. Очевидно, что то же самое могло произойти и с изобретением алфавита».

Никак не вяжутся в традиционной истории концы с концами!..

Компас

Страницы: «« « ... 89101112131415 » »»