Меч Рассвета Муркок Майкл

ГЛАВА 5

ТАРАГОРМ

– Приветствую тебя, брат мой Тарагорм. Как поживаешь? – с показной сердечностью спросил Мелиадус.

– Прекрасно, – коротко отозвался Тарагорм, женатый на сестре барона. Он пребывал в искреннем недоумении, с чего вдруг вельможе вздумалось обратиться к нему, ведь всем известно, как сильно ревновал Мелиадус к Тарагорму свою любимую сестру.

Тарагорм надменно вскинул голову, и маска его тяжело покачнулась. Личина эта изображала гигантский бронзовый циферблат, покрытый эмалью и украшенный жемчугом. Стрелки часов были из чистого серебра, а коробка с маятником спускалась Тарагорму на грудь. За голубоватым стеклом мерно покачивался золотой диск. Часы были снабжены сложным механизмом балансировки, приспособленным к шагу Тарагорма. Они били каждые час, полчаса и четверть часа, а в полночь и в полдень исполняли первые восемь тактов «Сомнений Времени» Шеневена.

– Как поживают твои часы? – продолжал в той же несвойственной ему дружелюбной манере Мелиадус. – По-прежнему тикают, а?

Тарагорму понадобилось некоторое время, чтобы понять, что его шурин пытается шутить. Он промолчал. Мелиадус откашлялся. Из-под маски змеи донесся голос Калана:

– Лорд Тарагорм, я слышал, ты проводишь эксперименты с машиной, которая может перемещаться во времени. А я, кстати, построил двигатель…

– Брат, я хочу расспросить тебя об этих экспериментах… – перебил его Мелиадус. – Насколько они успешны?

– Достаточно успешны, брат.

– Ты уже можешь путешествовать во времени?

– Нет, для людей это пока неосуществимо.

– Так вот, мой двигатель, – тем временем бесцеремонно продолжал барон Калан, – может перемещать суда с огромной скоростью на огромные расстояния. Теперь мы сможем завоевать любую страну на Земле, как бы далеко она ни находилась…

– Когда же будет получен окончательный результат? – спросил Мелиадус, наклоняясь к Тарагорму. – Когда человек сможет путешествовать в прошлое и будущее?

Барон Калан пожал плечами и отвернулся.

– Я должен вернуться в лабораторию, – сказал он, – император очень просил меня как можно быстрее завершить работу. Всего доброго, милорды.

– Всего доброго… – равнодушно ответил Мелиадус. – А теперь, брат, ты должен подробнее рассказать мне о своей работе. Может быть, покажешь, чего ты уже достиг?

– Слушаю и повинуюсь, – улыбнулся Тарагорм. – Но моя работа засекречена. Я не могу привести тебя во Дворец Времени без разрешения короля Хеона. Спроси у него.

– Ты уверен, что мне так уж нужно это разрешение?

– Никто из нас не имеет права действовать без соблаговоления короля-императора.

– Но тут дело чрезвычайной важности, брат, – сказал Мелиадус с ноткой отчаяния в голосе. – Возможно, наши враги скрылись в другой эре. Они угрожают безопасности Гранбретании.

– Ты говоришь об этих людишках, которых не смог одолеть в битве за Камарг?

– Победа была за нами… но в последний момент им удалось бежать. При помощи науки… или волшебства. Никто еще не упрекнул меня в неудаче.

– Вот как? А сам себя ты не упрекаешь?

– Мне не в чем себя винить. Я просто хочу покончить с нашими врагами, избавить Империю от этих отщепенцев. Что здесь предосудительного?

– Поговаривают, что, устраивая личные дела, ты не думаешь о благе Империи. Говорят также, что ты хитрил и изворачивался, лишь бы отомстить обитателям Камарга.

– Это лишь слухи, брат, – сказал Мелиадус. – Я забочусь только о благополучии Империи.

– Тогда расскажи о своих планах королю Хеону, и, быть может, он даст тебе разрешение посетить мой дворец… – В это время часы на маске начали отбивать время, что сделало невозможным дальнейшее обсуждение. Тарагорм отвернулся и пошел прочь. Мелиадус бросился было следом, но передумал и неторопливо покинул зал.

Графиня Флана Микосеваар, окруженная молодыми поклонниками, пытавшимися привлечь ее внимание, видела, как ушел Мелиадус. По его торопливой походке она поняла, что барон в плохом настроении. Вскоре она забыла о нем и вернулась к претендентам на свою благосклонность, слушая не слова (к которым она давно привыкла), а сами голоса, напоминающие старые, любимые мелодии.

А Тарагорм уже разговаривал с Шенегаром Троттом.

– Утром я собираюсь к королю-императору, – говорил Тротт хозяину Дворца Времени. – Он хочет дать мне какое-то секретное поручение. Мы должны все время заниматься делом, не так ли?

– Разумеется, граф Шенегар, иначе мы просто умрем со скуки.

ГЛАВА 6

АУДИЕНЦИЯ

Уже на следующее утро барон Мелиадус в нетерпении стоял перед тронным залом. Он попросил об аудиенции накануне вечером, и ему было назначено на одиннадцать часов. Однако пробило уже двенадцать, но до сих пор никто не пригласил его войти. Двери, ведущие в огромный сумеречный зал, были украшены мозаикой, изображавшей сцены древних сказаний. Полсотни стражников в масках Богомолов с пиками наперевес застыли перед входом. Мелиадус взволнованно прохаживался перед ними.

Барон тщетно старался не выказать раздражения. Ну почему король не соизволил вовремя принять его? Ведь это его армии покорили всю Европу. Именно он, Мелиадус, повел эти армии на восток и подарил императору прекрасные новые земли. Почему же Хеон заставляет его ждать?! Мелиадусу, первому из воинов Гранбретании, должно быть отдано предпочтение перед любым смертным, кем бы тот ни был!.. Он подозревал, что здесь пахнет заговором. Та-рагорм ясно намекал на возможность опалы. Но ведь только идиот не понимает, какую угрозу несут Хоукмун, граф Брасс и Гьюлам д'Аверк! Если они ускользнут от заслуженной расплаты, это послужит сигналом к восстанию остальных, замедлит завоевание всего мира. Разумеется, король Хеон не слушает всяких клеветников. Король-император мудр, король-император справедлив. Но даже если это и не так, то его действия не подлежат обсуждению…

Мелиадус в панике потерял нить рассуждений.

Наконец огромные двери приоткрылись – ровно настолько, чтобы мог пройти один человек, – и в проеме возникла высокая тучная фигура.

– Шенегар Тротт! – воскликнул Мелиадус. – Так это ты заставил меня так долго ждать?

Серебряная маска графа блестела в свете, льющемся из коридора.

– Примите мои извинения, барон Мелиадус, мои глубочайшие извинения. Но надо было многое обсудить… Теперь я закончил. Мой дорогой барон, мне поручено дело. Дело! И какое – ого-го!

И прежде, чем Мелиадус смог расспросить его, Тротт ускользнул. Из глубины тронного зала раздался юношеский вибрирующий голос – голос самого короля-императора Хеона.

– Можешь войти, барон Мелиадус.

Стража разомкнула ряды и пропустила барона в гигантский сияющий зал, охраняемый тысячью застывших вдоль стен воинов в масках Богомолов, с яркими знаменами пятисот самых знатных родов Гранбретании, перед которыми барон Мелиадус Кройденский преклонил колени.

Богато украшенные галереи переходили в другие, не менее богато украшенные, сбегая к выпуклому возвышению в центре зала. Доспехи солдат Ордена Богомола отливали черным, зеленым и золотым. Поднявшись с колен, барон Мелиадус увидел в отдалении Тронную Сферу короля-императора – белое пятно на фоне зеленой с пурпуром стены.

Медленным, почтительным шагом барон Мелиадус дошел до Сферы за двадцать минут и еще раз преклонил колени. Сфера была заполнена молочно-белой пульсирующей жидкостью и пронизана нитями кроваво-красного и голубого цветов. В центре Сферы находился сам император – дряхлое, сморщенное создание, похожее на зародыш – бессмертное, единственной живой частичкой которого казались глаза: черные, колючие, злобные.

– Барон Мелиадус, – раздался звонкий голос, принадлежавший юноше, обязанностью которого было говорить за короля-императора.

– Ваше величество, – прошептал Мелиадус, – я благодарю вас за любезность предоставить мне эту аудиенцию.

– И чего же ты хочешь, барон? – тон был язвительный, несколько раздраженный. – Получить дозволение завоевать Европу?

– Наши завоевания огромны… Но я должен предупредить, что со стороны Европы нам по-прежнему угрожает опасность.

– Как, разве ты не завоевал для нас весь континент?

– Вы знаете, что Европа принадлежит вам, великий император, – от побережья до побережья; до самых границ Московии и даже дальше. Многие враги погибли, многие стали рабами… Но я говорю о тех, кто сумел ускользнуть…

– Хоукмун и его друзья?

– Да, могущественный король…

– Ты изгнал их, и теперь они нам не страшны.

– Ваше величество, пока они живы, жива и надежда в сердцах остальных, и эта надежда угрожает всем нашим завоеваниям… тем более, что уже сейчас возникли некоторые трудности…

– Трудности были и раньше. И ты с ними великолепно справлялся. Однако мы боимся, барон, что ты ставишь свои интересы выше интересов империи…

– Мои интересы совпадают с вашими, великий король, а ваши – с моими. Разве не я самый преданный ваш слуга?

– Может быть, барон Мелиадус, может быть…

– Что вы хотите сказать, могущественный монарх?

– Мы хотим сказать, что твоя навязчивая идея отыскать Хоукмуна и его друзей, возможно, не совпадает с нашими интересами. Они не вернутся. А если и осмелятся – что ж, тогда ты проучишь их. Мы боимся, что тобой движет только жажда мести. Ты думаешь, вся Империя Мрака должна мстить тому, кому вознамерился отомстить ты.

– О, это не так, всемогущий повелитель! Клянусь, это не так!

– Оставь их в покое, Мелиадус. Если наши враги вернутся, тогда и будешь с ними разбираться.

– Великий король, они несут угрозу империи. Им кто-то помогает – ведь раздобыли же беглецы машину, переместившую Камарг в иные времена!.. Пока у меня нет доказательств, но если вы позволите мне работать с Тарагормом и при его содействии узнать все о Хоукмуне и его приспешниках – тогда я найду эти доказательства! Тогда вы мне поверите!

– Сомнительно, барон Мелиадус, очень сомнительно… – в мелодичном голосе послышались зловещие нотки. – Но если это не помешает другим придворным обязанностям, которые мы собираемся возложить на тебя… Ладно, можешь посетить дворец лорда Тарагорма и попросить его о помощи в розысках твоих врагов…

– Наших врагов, повелитель.

– Не знаю, барон, не знаю…

– Благодарю вас за доверие, ваше величество. Я буду…

– Аудиенция не окончена, барон Мелиадус, ибо мы еще не сказали, о каких придворных обязанностях идет речь.

– Я буду счастлив исполнять их, ваше величество.

– Ты считаешь, что Камарг является угрозой нашей безопасности. А мы полагаем, что опасность исходит из других частей света. Точнее, нашим наиболее вероятным недругом является Восток, по-видимому, столь же сильный, как и Империя Мрака. Может статься, ты прав, и это как-то связано с пресловутыми союзниками Хоукмуна. Сегодня послы этих союзников будут приняты во дворце…

– Великий король, значит ли это…

– Дай нам договорить, барон Мелиадус!

– Прошу прощения, ваше величество…

– Вчера у ворот Лондры появились двое незнакомцев, назвавшихся эмиссарами империи Краснокитай. Их прибытия никто не заметил. Видимо, они пользовались неизвестным способом перемещения в пространстве, поскольку послы сообщили, что покинули свою столицу всего два часа назад. Очевидно, они прибыли из тех стран, которые скоро станут областью наших жизненно важных интересов; прибыли, чтобы узнать о силах Империи Мрака. И мы тоже должны составить впечатление о мощи их империи, ибо, пусть и не завтра, но настанут времена, когда мы объявим им войну. Несомненно, они знают о наших завоеваниях на Ближнем и Среднем Востоке, и весьма обеспокоены этим. Необходимо выведать как можно больше сведений об их стране, попытаться убедить послов в том, что мы не держим камня за пазухой, и в свою очередь отправить к ним наших эмиссаров. Если это удастся, то ты, Мелиадус, станешь одним из них, поскольку ни один наш подданный не имеет такого опыта в дипломатии.

– Неприятные новости, великий император.

– Ну, надо извлекать пользу из любой неприятности… Расскажи послам о наших достижениях, будь предупредителен… и попытайся их разговорить. Необходимо выяснить силы и размеры Краснокитая, численность армий, мощь оружия и способы перемещения в пространстве… Как ты понимаешь, этот визит таит в себе гораздо больше опасности, нежели исчезнувший замок Брасс.

– Возможно, ваше величество.

– Безусловно, барон Мелиадус! – из морщинистого рта высунулся маленький язычок. – Это самое важное твое поручение. А свободное время, если оно останется, можешь посвятить Дориану Хоукмуну.

– Но, могущественный король…

– Точно следуй инструкциям, барон Мелиадус. Не разочаруй нас.

Тон приказа был категоричным. Император коснулся языком крошечного драгоценного камня, плавающего возле его головы, и Сфера начала тускнеть, терять прозрачность, пока не превратилась в матовый черный шар.

ГЛАВА 7

ПОСЛАНЦЫ

Теперь Мелиадус был убежден, что впал у своего повелителя в немилость, и тот силой заставляет его исполнить свою волю. Правда, Хеон привел достаточно доказательств, чтобы убедить барона посвятить все свое время загадочным посланцам Коммуназии, и пошел даже на прямую лесть: если Мелиадус исполнит поручение успешно, то неминуемо станет главнокомандующим армией завоевателей не только Европы, но и всей Коммуназии. Тем не менее, Восток привлекал барона несравненно меньше, нежели замок Брасс, поскольку именно там, по глубокому убеждению Мелиадуса, таилась основная угроза Империи Мрака, тогда как Коммуназии пока что им, судя по всему, нечего было опасаться.

И вот теперь Мелиадус в своей лучшей маске и парадных одеяниях шествовал по ярко освещенным коридорам дворца к залу, где только накануне беседовал со своим зятем. Сейчас там все было готово для торжественного приема гостей с далекого Востока.

В качестве доверенного лица короля-императора, барон Мелиадус был наделен широчайшими полномочиями, ибо это назначение делало его второй после Хеона персоной в Империи, но даже это не облегчило его мук: барон был поглощен мыслями о мести.

Он вступил в зал под звуки фанфар, лившиеся с галерей. Все самые знатные дворяне Гранбретании собрались здесь в сиянии и блеске богатых нарядов. О прибытии послов еще не объявили. Барон Мелиадус подошел к возвышению, на котором стояли три золотых трона, взошел по ступенькам и сел на средний. Зал замер в ожидании. Мелиадус сам еще не видел послов – их должен был привести Виель Фонг, капитан Ордена Богомола. Мелиадус оглядел зал: Тарагорм, Флана – графиня Канберийская, Адаз Промп, Мигель Хольст, Йорик Нанкенсен, Вреналь Фарно… Что-то не так. Не было Шенегара Тротта. Граф что-то говорил о своем поручении. Может быть, он уже отбыл? Так почему его, Мелиадуса, не посвятили в планы Тротта? Что за секреты?! Или он и вправду потерял доверие императора? В расстроенных чувствах Мелиадус обернулся на новый звук фанфар. Двери зала раскрылись, чтобы впустить две невероятно разодетые фигуры.

Удивленный их внешним видом Мелиадус машинально поднялся, приветствуя вошедших. В послах не было ничего аристократического: гиганты более семи футов ростом, двигающиеся на негнущихся ногах, точно механизмы. Может, они на самом деле не люди? – подумал Мелиадус. Он бы нисколько не удивился, если бы так и оказалось. Или это чудовища, порожденные Тысячелетием Ужаса? Или народ Краснокитая вообще не принадлежит к роду человеческому?

Как и дворяне Гранбретании, они носили маски (барон решил, что сооружения на их плечах являются масками), поэтому нельзя было понять, человеческие ли у послов лица. Маски были высокими, размалеванными в яркие цвета – голубой, зеленый, желтый и красный – с нарисованными мордами чудищ: свирепые глаза и зубастые пасти. На балахонах, сделанных из похожего на кожу материала и свисавших до самых пят, были изображены различные человеческие органы, напомнившие Мелиадусу рисунки, которые он однажды видел в анатомическом атласе. Герольд объявил:

– Лорд-коминсар Као Шалан Гатт, полномочный представитель президента-императора Краснокитая, избранного принца Солнечной Орды Йон Ман Шеня.

Первый посол сделал шаг вперед, гордо развернув плечи шириной не менее четырех футов. Рукава его одеяния были украшены разноцветным шелком. В правой руке эмиссар держал золотой посох. Этот посох мог оказаться даже Рунным, судя по тому, как бережно посол с ним обращался.

– Лорд-коминсар Оркай Хеон Фунь, полномочный представитель президента-императора Краснокитая, избранного принца Солнечной Орды Йон Ман Шеня.

Второй человек (если это был человек) сделал шаг вперед. Он был одет так же, но посоха не имел.

– Я приветствую благородных послов президента-императора Йон Ман Шеня и хочу уверить их в том, что Гранбретания будет рада пойти навстречу их предложениям, – провозгласил Мелиадус.

Остановившись перед возвышением, человек с посохом заговорил – со странным, почти неуловимым акцентом, и действительно казалось, что он прибыл издалека.

– От всей души благодарим вас за радушный прием. Мы хотели бы узнать, кто этот высокородный господин, который приветствовал нас?

– Я – барон Мелиадус Кройденский, магистр Ордена Волка, главнокомандующий армии завоевателей Европы, доверенное лицо бессмертного короля-императора Хеона Восемнадцатого, правителя Гранбретании, Европы и всех колоний Срединного моря, магистра Ордена Богомола, Вершителя Судеб, Создателя Истории, бесстрашного и могущественного короля всего сущего. Я приветствую вас от его имени, поскольку, как вы, очевидно, знаете, будучи бессмертным, он не может покинуть волшебной Тронной Сферы, которая защищает его, которая днем и ночью охраняется тысячью воинов.

Мелиадус сразу дал понять, что покушение на жизнь императора невозможно. Он указал на троны по обе стороны от себя:

– Прошу вас, располагайтесь.

Послы взошли по ступеням и с видимым усилием разместились на золотых тронах. Банкета не ожидалось, ибо дворяне Гранбретании считали еду сугубо личным делом – ведь при этом необходимо снимать маски, а от одной мысли предстать на людях с открытыми лицами они приходили в ужас. Только три раза в год снимали они маски и одежды, приходили в тронный зал и целую неделю предавались оргиям под похотливым взглядом императора или же устраивали кошмарные кровавые церемонии, названия которым существуют только в лексиконе их орденов.

Барон Мелиадус хлопнул в ладоши, давая знак к началу представления; придворные заняли свои места вдоль стен зала. С галерей грянула дикая музыка, появились акробаты, гимнасты и клоуны. Воздвигались, рушились и вновь возводились живые пирамиды; клоуны кривлялись и жестоко шутили друг над другом – чего, впрочем, от них и ждали; акробаты и гимнасты с невероятной скоростью кувыркались вокруг, ходили по натянутой между галереями проволоке, летали на трапециях под самым потолком…

Флана Канберийская не смотрела на акробатов и не находила ничего смешного в шутках клоунов: ее маска Цапли была повернута в сторону незнакомцев. Графиня разглядывала послов с несвойственным ей и, тем не менее, искренним любопытством, подумывая о том, что неплохо было бы узнать их ближе, поскольку, если они не во всем похожи на людей (а скорее всего, так оно и есть), то тесное знакомство с ними может принести новые, невиданные доселе ощущения.

Мелиадус, которого не покидала мысль о том, что короля настроили против него и что он стал жертвой заговора, изо всех сил старался быть любезным с гостями. При желании чувством собственного достоинства, остроумием и мужественностью он мог произвести хорошее впечатление на любого человека (как, например, это случилось с графом Брассом), но на этот раз все попытки оказались тщетны, и барон опасался, что послы слышат фальшь в его голосе.

– По душе ли вам это представление, господа? – спрашивал он и получал в ответ вялый кивок. – Разве клоуны не забавны? – легкое движение руки Као Шалана Гатта, выражающее согласие. – Какое мастерство! Мы привезли этих гимнастов из Италии. А эти акробаты были любимцами герцога Кракува… Наверное, и у вас в императорском дворце есть такие искусники?…

В ответ – брезгливое движение другого посла – Оркай Хеон Фуня.

Барон Мелиадус чувствовал все возрастающее раздражение. Ему казалось, что эти истуканы считают себя выше него, что им противны его потуги быть дружелюбным… Все труднее было вести непринужденную беседу.

Наконец барон поднялся и вновь хлопнул в ладоши:

– Достаточно! Уберите этих артистов. Давайте насладимся более экзотическим зрелищем!

В зал вошли эротические гимнасты и своим представлением начали возбуждать похотливые чувства лордов Империи Мрака. Мелиадус посмеивался, узнавая некоторых исполнителей, и указывал на них послам:

– Этот был князем Мадьярии, а те две близняшки – сестрами короля Туркии. Вон ту блондиночку я лично взял вместе с тем жеребцом в Булгарии. Многих из них я сам обучал.

Представление несколько успокоило нервы барона Мелиадуса, однако послы Президента-императора оставались безучастными.

Наконец представление подошло к концу, и исполнители покинули зал (эмиссары, казалось, вздохнули с облегчением). Воспрявший духом Мелиадус, по-прежнему раздумывая, кровь ли течет в жилах этих существ или вода, отдал приказание начинать бал.

– А теперь, господа, – сказал он, вставая, – пройдемся по залу. Познакомимся с теми, кто приглашен в вашу честь и предоставим им честь познакомиться с вами.

На негнущихся ногах послы Краснокитая двинулись вслед за бароном Мелиадусом; их головы возвышались над головами дворян.

– Не хотите ли потанцевать? – спросил барон.

– Сожалею, но мы не танцуем, – бесстрастно проговорил Као Шалан Гатт, а поскольку этикет требовал, чтобы именно высокие гости открывали бал, то танцев не было вовсе. Мелиадус нахмурился. Чего от него ждет император Хеон? Это же бездушные автоматы!

– У вас в Краснокитае не танцуют? – спросил он с едва сдерживаемой яростью.

– Танцуют, но не так, как вы себе представляете, – ответил Оркай Хеон Фунь, и хотя его тон не был пренебрежительным, у барона Мелиадуса создалось впечатление, что знать Краснокитая презирает столь низменные развлечения… Ох, как трудно оставаться вежливым с этими гордыми незнакомцами! Мелиадус, не привыкший сдерживать свои чувства, особенно перед какими-то чужеземцами, поклялся расквитаться с ними – именно с этими двумя – если ему будет дарована привилегия возглавить одну из армий для завоевания Дальнего Востока.

Барон Мелиадус остановился перед Адазом Промпом:

– Разрешите представить нашего могущественного полководца, графа Адаза Промпа, магистра Ордена Собаки, принца Парисского и протектора Мунхейма, предводителя десяти тысяч воинов.

Человек в маске Собаки поклонился.

– Граф Промп находился в авангарде войск, с помощью которых мы завоевали весь европейский континент за два года, хотя на это было отпущено двадцать лет, – продолжал Мелиадус. – Его Псы непобедимы!

– Барон мне льстит, – ответил Адаз Промп. – Уверен, что в вашей стране есть не менее сильные воины.

– Возможно, не знаю. По крайней мере, я слышал, что солдаты Империи Мрака так же свирепы, как наши драконособаки, – сказал Као Шалан Гатт.

– Драконособаки? Что это? – спросил Мелиадус, вспомнив наставления короля.

– В Гранбретании о них не слышали?

– Быть может, мы называем их по-другому. Как они выглядят? Као Шалан Гатт поднял посох:

– Они раза в два выше человека – нашего человека, я имею в виду – с семьюдесятью зубами, острыми, как бритва. Покрыты шерстью; когти, как у кошки. Они помогают нам отлавливать диких рептилий, которых мы дрессируем для военных нужд.

– Понимаю, – пробормотал Мелиадус, думая о том, что война с этими бестиями потребует особой тактики. – И сколько драконособак уже выдрессировано?

– Много, – ответил посол.

Они продвигались по залу, встречаясь с другими аристократами и их дамами, и у каждого встречного был заготовлен вопрос, подобный тому, который задал Адаз Промп, – чтобы помочь Мелиадусу добыть дополнительные сведения от послов. Но чужеземцы, говоря о силе и мощи своей страны, всячески избегали обсуждения численности армий и принципов действия своего оружия. Мелиадус понял, что на получение такой информации уйдет не один вечер… если вообще это реально.

– Ваши ученые, должно быть, очень мудры. Возможно, даже мудрее, чем наши… – заметил он.

– Наверное. Я плохо знаком с нашей наукой. Хотя было бы интересно сравнить, – ответил Оркай Хеон Фунь.

– Весьма интересно, – согласился Мелиадус. – К примеру, я слышал, что ваша летающая машина может в мгновение ока переносить людей на тысячи миль.

– Это не летающая машина, – ответил Оркай Хеон Фунь.

– Вот как? А что же?

– Она движется сквозь землю. Мы называем ее Земной Колесницей.

– А на каком топливе она работает? Что позволяет ей проходить сквозь землю?

– Мы не ученые, – вмешался Као Шалан Гатт, – и не понимаем, как действуют наши механизмы. Это дело низших каст.

Мелиадус вновь почувствовал себя задетым, но тут они подошли к женщине в маске Цапли – к графине Флане Микосеваар. Барон представил ее послам.

– Какие вы высокие, – проговорила она грудным голосом. – Да, очень высокие…

Мелиадус хотел было пойти дальше, но графиня остановила его – чего барон, впрочем, и ожидал. Он представил ее только затем, чтобы получить небольшую передышку.

Флана подошла ближе и коснулась плеча Оркай Хеон Фуня:

– И плечи у вас очень широкие…

Ничего не ответив, посол остановился. Неужели она заинтересовала его? Мелиадус недоумевал. Однако это на руку всем – сейчас в интересах послов не портить отношений с Гранбретанией, а в интересах Гранбретании – оставаться в хороших отношениях с послами.

– Позвольте, я немного развлеку вас… – проговорила Флана, делая двусмысленный жест.

– Спасибо, но о развлечениях я сейчас и думать не могу, – ответил посол, и они двинулись дальше.

Удивленная Флана смотрела им вслед. Она никогда еще не получала отказа и была крайне заинтригована. При первом же удобном случае надо будет продолжить знакомство… «О, они так необычны, эти неуклюжие создания на негнущихся ногах! Они похожи на металлических кукол, – подумала Флана. – Интересно, что может пробудить в них человеческие чувства?»

Их маски из раскрашенной кожи покачивались над толпой, а Мелиадус уже представлял им Йорика Нанкенсена и его даму, герцогиню Фалмоливу Нанкенсен, которая в пору своей молодости сражалась бок о бок со своим мужем.

А когда обход закончился, барон Мелиадус вернулся к своему золотому трону, сильно удивленный и раздосадованный. Он все еще недоумевал, куда исчез его соперник Шенегар Тротт и почему король Хеон не соблаговолил поделиться с ним информацией об этом. Ему захотелось тотчас же освободиться от своих обязанностей по приему гостей и поспешить в лаборатории Тарагорма. Ему не терпелось узнать о научных достижениях владельца Дворца Времени и о возможности выяснить, где находится ненавистный замок Брасс.

ГЛАВА 8

МЕЛИАДУС ВО ДВОРЦЕ ВРЕМЕНИ

Эту ночь барон Мелиадус почти не спал и, поднявшись с первыми лучами рассвета, немедленно отправился во Дворец Времени к Тарагорму.

В Лондре почти не было открытых улиц, все дворцы, дома и склады соединялись крытыми переходами и галереями. В районах побогаче их раскрашивали яркими красками, так что создавалось впечатление, будто стены сделаны из стекла, покрытого эмалью, а в бедных кварталах казалось, будто они сложены из обычного серого камня.

Мелиадус восседал на носилках, которые несли по проходам двенадцать обнаженных накрашенных рабынь. Он хотел поговорить с Тарагормом прежде, чем проснутся эти дерзкие восточные посланцы. Разумеется, вполне вероятно, что именно из далекой Коммуназии шла поддержка Хоукмуну и прочим повстанцам, однако у Мелиадуса не было этому никаких доказательств. Но сейчас барон уповал на открытие Тарагорма. Если все сложится удачно, он получит необходимые улики, чтобы оправдаться перед королем и избавиться от неприятного унизительного поручения: изображать перед послами гостеприимного хозяина.

Улица стала шире, и послышались странные звуки – глухие удары и монотонный шум механизмов. Мелиадус знал, что это такое. Часы Тарагорма.

По мере того, как паланкин приближался ко Дворцу Времени, шум усиливался: лязгали тысячи гигантских маятников, колеблющихся с разными амплитудами, жужжали и скрежетали механизмы, молоточки ударяли по гонгам и цимбалам, пели механические птички и переговаривались механические голоса. Короче, это был весьма многообразный шум, но все звуки почти заглушало гулкое, тяжелое шипение, с которым разрезал воздух закрепленный под самой крышей маятник в Зале Маятника, где Тарагорм проводил большую часть своих экспериментов. Хотя в здании находилось несколько сотен часов всевозможных размеров, дворец сам по себе являлся гигантскими часами, которые регулировали ход остальных.

Портшез Мелиадуса приблизился к ряду сравнительно невысоких бронзовых дверей, навстречу выскочил механический человек и преградил путь барону. Сквозь шум часов донесся металлический голос:

– Кто беспокоит лорда Тарагорма в его Дворце Времени?

– Барон Мелиадус, его шурин, с соизволения короля-императора, – ответил барон, вынужденный кричать.

Двери еще долго оставались запертыми, и Мелиадус решил было, что его так и не пустят. Но наконец створки медленно раскрылись, и портшез проследовал внутрь.

Мелиадус оказался в зале с изогнутыми стенами, похожими на корпус часов; грохот стоял невообразимый: тиканье, скрежет, жужжание, звон, удары, шорохи и бой… Если бы на голове барона не было шлема, он зажал бы уши: от такого шума можно было легко оглохнуть.

Через этот зал портшез проследовал в следующий, задрапированный тканями, поглощающими наиболее громкие звуки (рисунок на тканях напоминал сотни различных стилизованных устройств для измерения времени). Здесь девушки-рабыни опустили носилки. Барон Мелиадус раздвинул занавески и остался ждать своего зятя.

Вновь (так ему показалось) прошло очень много времени, пока, наконец, из противоположного конца зала не появился человек в покачивающейся маске с циферблатом.

– В такую рань, брат, – поморщился Тарагорм, подходя к барону. – Сожалею, что заставил тебя ждать, но я еще не завтракал.

Мелиадус, подумав, что Тарагорму всегда не хватало такта или хотя бы соблюдения элементарных правил приличия, резко ответил:

– Прими мои извинения, брат, мне не терпелось увидеть твою работу.

– Я польщен. Сюда, брат.

Тарагорм повернулся и направился к двери, из которой появился. Мелиадус последовал за ним.

Пройдя по коридорам, затянутым дорогой драпировкой, они подошли к высокой запертой на засов двери. Тарагорм с трудом отодвинул тяжелый брус, и дверь открылась. Ударил внезапный порыв ветра. Мелиадуса оглушил мерный гул, похожий на звук, который издает гигантский барабан, если по нему часто-часто ударять палочками.

Барон машинально поднял голову и увидел раскачивающийся прямо над ним маятник. Отвес – пятьдесят тонн меди, – отлитый в форме лучистого солнца и украшенный драгоценными камнями, отбрасывал тысячи бликов. По стенам, покрытым тканями, скользили солнечные зайчики. Ветер с ревом вздымал полы плаща Мелиадуса, и казалось, что за спиной барона трепещут два шелковых крыла. Вдоль всего Зала Маятника тянулись ряды механизмов, находящихся на различных стадиях сборки, стеллажи с лабораторным оборудованием, инструментами из меди, бронзы и серебра, бухтами тонкой золотой проволоки, мотками драгоценных нитей, приборами для измерения времени – часами водяными, анкерными, пружинными, часами на подшипниках, наручными, настольными, астрономическими; астролябиями, часами в виде скелетов, листьев и солнечных дисков… Над ними хлопотали слуги Тарагорма – ученые и инженеры разных стран, многие из которых когда-то были гордостью своих государств.

Пока Мелиадус осматривался, в одном конце зала вдруг вспыхнул яркий пурпурный огонь, в другом – брызнул фонтан зеленых искр, и откуда-то повалили клубы алого дыма. Барон увидел, как рассыпалась в пыль черная машина, а обслуживающий ее человек закашлялся, упал и исчез.

– Что это было? – услышал барон спокойный голос и обернулся. Калан Витальский, главный придворный ученый, тоже пришел проведать Тарагорма.

– Эксперимент по ускорению времени, – ответил Тарагорм. – К сожалению, мы не можем контролировать этот процесс. Пока не можем. Взгляните сюда… – он кивнул на большую яйцевидную машину из желтого полупрозрачного вещества. – Этот аппарат создает противоположный эффект, который, увы, пока тоже не поддается нашему контролю. Стоящий позади аппарата человек, – он указал Мелиадусу на неподвижную фигуру, которую тот поначалу принял за механическую куклу из часов с «картинками», – пребывает в таком состоянии уже не одну неделю.

– А как насчет путешествий во времени? – спросил Мелиадус.

– Обернись, – ответил Тарагорм. – Видишь ряд серебряных ящиков? Это недавно созданный нами прибор, который позволяет переносить сквозь время различные предметы – в прошлое или в будущее; правда, с большой погрешностью. Однако живые существа сильно страдают от таких перемещений. Лишь немногие рабы и животные пережили путешествие, и все мучились от страшных болей, и все оказались изуродованными.

– Поверь мы Тозеру, – вставил Калан, – и у нас в руках, возможно, уже был бы секрет путешествий во времени. Не следовало насмехаться над ним… Но откуда я мог знать, что этот паяц и вправду владеет тайной!

– Что? Как это? – Мелиадус ничего не слышал о Тозере. – Тозер? Драматург? Я думал, он умер. Что он знал о путешествиях во времени?

– Он вернулся в Лондру и, очевидно, желая восстановить свое положение при дворе, поведал историю о том, как какой-то старик на Западе научил его путешествовать сквозь время – силой мысли, как он сказал. Ну, мы пригласили его сюда и шутки ради попросили куда-нибудь переместиться. После чего, барон Мелиадус, он исчез!

– Вы… вы даже не попытались остановить его?

– Да никто его всерьез не принял! – воскликнул Тарагорм. – Вот ты смог бы поверить?

– Я бы принял некоторые меры предосторожности.

– Мы думали, он просто хочет понравиться при дворе. В отличие от тебя, брат, мы не хватаемся за что попало.

– Что ты хочешь этим сказать, брат? – резко спросил Мелиадус.

– Я хочу сказать, что мы работаем над серьезными задачами, не терпящими спешки, а ты требуешь немедленных результатов… И только ради того, чтобы отомстить обитателям замка Брасс.

– Брат, я – воин, человек действия, я не люблю играть в игрушки или корпеть над книжицами!

Удовлетворив таким ответом свое самолюбие, барон Мелиадус вернулся к вопросу о Тозере.

– Значит, этот бумагомаратель узнал секрет от старика, живущего где-то на западе?

– Так, по крайней мере, он сказал, – ответил Калан. – Соврал, наверное. Он заявил, что все дело – в силе мысли. Однако я не думаю, что Тозер на такое способен. Впрочем, факт остается фактом: он растворился в воздухе на наших глазах.

– Почему же мне ничего не сообщили об этом?! – прорычал Мелиадус.

– Тебя тогда не было на континенте, – ответил Тарагорм. – Кроме того, мы не думали, что это заинтересует такого человека действия, как ты.

– Но его знания могли бы помочь вам в работе, – сказал Мелиадус. – Похоже, вы многое потеряли!

Тарагорм пожал плечами:

– Что теперь говорить? Мы потихоньку продвигаемся вперед…

Прогремел взрыв, кто-то закричал, рыжая вспышка осветила зал.