Чуждое тепло Муркок Майкл
Старик в цилиндре открыл стеклянную дверь. Бой поднял баулы.
– До свидания, ваше сиятельство, – сказал мужчина за столом.
– До свидания, – ответил приветливо Джерек. – Благодарю вас.
– Эти баулы такие тяжелые, сэр, – пожаловался бой.
– Не хнычь, Герберт, – пожурил его швейцар.
– Да, – похвалился Джерек, – они сейчас полны добычей Нюхальщика.
Нюхальщик вздрогнул, у швейцара отвисла челюсть. В этот момент по лестнице, запыхавшись, бежал краснолицый постоялец в ночной рубашке, натягивая на ходу бархатный халат, от которого сам Джерек не отказался бы.
– Меня ограбили, – кричал краснолицый мужчина. – Драгоценности моей жены! Мой портсигар. Все исчезло!
– Держите воров! – закричал старик за столом. Швейцар бросился на Джерека.
Бой уронил баулы.
Джерек упал. Он не испытывал физического нападения прежде.
Он засмеялся.
На тонком лице Нюхальщика, отчаянно пытавшегося протащить баулы через дверь в кэб, появилось выражение, близкое к агонии. Когда швейцар подбежал и схватил его, он уронил их.
– Назад! – завопил Вайн. Он вырвался из рук старика, вытаскивая что-то из кармана. – Отойди назад!
– Ворюга! – зарычал швейцар. – И как я сразу не понял! Ты меня не напугаешь! Меня, бывшего майора войск его величества, – и он снова кинулся на Нюхальщика.
Раздался довольно громкий хлопок.
Швейцар упал. Нюхальщик с удивлением уставился на него. Такое же удивление появилось на лице швейцара, когда он увидел большое красное пятно, расплывшееся на его униформе. Цилиндр свалился у него с головы. Нюхальщик показал что-то мужчине в халате и старику во фраке.
– Подними баулы, Джерри, – приказал он. Джерек, весьма озадаченный, нагнулся и поднял два тяжелых баула. Бой широко раскрытыми глазами смотрел за сценой из-за пальмы в кадке.
Вайн ринулся к двери, но Джерек заметил, что кэбмен слез с коляски и побежал по улице, размахивая руками. Затем он услышал звук свистка.
– На улицу, – произнес Нюхальщик ледяным голосом. Джерек прошел через дверь на улицу под дождь.
– В кэб, быстро! – сказал Нюхальщик. – Теперь он махал предметом черного цвета с серебром на кэбмена и другого мужчину, одетого в темно-голубой костюм и шляпу без полей с круглым значком, которые бежали по улице к ним. – Назад, или я стреляю!
Джереку все происходящее показалось крайне интересным. Он не имел понятия, что происходит, но радовался драме, предвкушая, как будет рассказывать миссис Амелии Андервуд через несколько часов, что произошло с ним. Он удивился, почему Нюхальщик Вайн забрался на верх коляски и хлестнул кнутом лошадь.
Кэб рванулся по улице.
Джерек услышал еще один громкий хлопок, а затем коляска повернула за угол и помчалась по другой улице, заполненной множеством людей, одетых, в основном, в серые пальто и кепки. Люди оборачивались, глядя вслед кэбу, проносящемуся мимо. Джерек весело махал рукой некоторым из них.
Полный ликования в предчувствии скорого прибытия в Бромли, Джерек запел, качаясь из стороны в сторону в мчащемся кэбе: – «Иисус освещает нас ясным чистым светом».
Вскоре они достигли Кухни Джонса, бросив кэб за добрую милю до нее. Джерек нес баулы и порядком устал, когда они, наконец, добрались до своего убежища. Он очень удивился, почему манеры Нюхальщика значительно изменились. Тот продолжал рычать на него и говорить вещи вроде.
– Ты определенно превратил счастье в беду. Надеюсь, бог не даст умереть этому парню. Если он умрет, в этом будет столько же твоей вины, как и моей.
– Умрет? – наивно спросил Джерек. – Но почему его нельзя воскресить? Или слишком рано?
– Заткнись, – рявкнул Нюхальщик. – Ладно, раз уж я связался с тобой, придется терпеть. Если я тебя брошу, ты разболтаешь все в две минуты. Поэтому возьму тебя с собой, – он громко засмеялся. – Не забывай, что ты только подмастерье.
– Вы сказали, что доставите меня в Бромли, – напомнил ему мягко Джерек, когда они поднялись по ступенькам Кухни Джонса.
– Бромли? – фыркнул Нюхальщик Вайн. – Ха! Тебе крупно повезет, парень, если ты не окажешься в аду!
В течение нескольких дней Джерек осознал всю тяжесть страдания. У него начала расти борода, и кожа в этом месте ужасно чесалась. Его одолевали крошечные насекомые трех или четырех различных разновидностей, кусавшие все его тело. Одежду, которую Нюхальщик первоначально ему дал, он сам же и отобрал, и Джерек был прикрыт какими-то лохмотьями. Нюхальщик иногда покидал их комнату и спускался этажом ниже. Оттуда он всегда возвращался с мрачным лицом, пропахший той самой жидкостью, которую предлагала Джереку женщина первой ночью на Кухне Джонса. Нюхальщик не позволял Джереку спускаться вниз, чтобы погреться у огня, поэтому Карнелиан скоро узнал, что такое холод, а вслед за этим открытием понял природу голода и жажды. Сначала он смаковал новые ощущения, но постепенно они начали угнетать. И в конце концов он обнаружил, что больше неспособен откликаться на новизну происходящего. Медленно он познавал, что такое страх. Нюхальщик учил его этому, отпуская порой оплеуху и бормоча при этом непонятные угрозы. Сама мысль о защите была чужда Джереку, и все те люди, которые были так дружелюбны, когда он пришел в первый раз, теперь или не обращали на него внимания, или огрызались, когда он высовывался из комнаты. Джерек похудел и стал грязным. Он потерял вкус к жизни и стал забывать Бромли и миссис Андервуд. Другая жизнь, за пределами этой тесной и забитой сундуками каморки над Кухней Джонса, казалась ему невозможной.
Однажды утром внизу началась большая суматоха. Нюхальщик еще храпел на постели, а Джерек дремал на своем обычном месте под столом. Хотя он проснулся первым, его чувства были настолько притуплены голодом, усталостью и страданиями, что он никак не отреагировал на шум: удары, вопли, звуки столкновения. Вдруг Нюхальщик пошевелился и открыл глаза.
– Что это? – спросил он хрипло. – Ах, если бы только этот чертов швейцар не подвернулся под руку. Столько добра, и нельзя трогать, потому что этот парень может отдать богу душу, – он скинул ноги с постели и по привычке пнул Джерека. – Господи, как жаль, что проклятый кэб-мен не убил тебя той проклятой ночью, недоумок.
В этом состоял почти неизменный ритуал его пробуждения. Но сегодня он склонил голову, осознавая, что внизу что-то происходит, засунул руку под подушку, вытащил пистолет и подошел к двери. Осторожно приоткрыв ее, он начал прислушиваться.
Громкие голоса мужчин.
Проклятья. Выкрикивание угроз.
Женский визг.
Плач ребенка.
Нюхальщик Вайн, выглядевший чуть здоровей, чем Джерек, двинулся вдоль коридора. Джерек встал и наблюдал за ним из дверного проема. Он увидел, как Нюхальщик достиг галереи, и в этот момент два человека в голубой одежде, которую он уже видел на мужчине, когда они покидали отель, кинулись на его мучителя с двух сторон, словно поджидали его.
Раздался громкий хлопок.
Один из мужчин в голубом отшатнулся назад. Нюхальщик вырвался из рук второго, шмыгнул к перилам галереи. Мгновение он колебался, а затем перепрыгнул через них и исчез из виду.
Джерек поплелся по коридору туда, где один из мужчин в голубом помогал другому встать на ноги.
– Назад! – закричал тот, что не был ранен.
Но Джерек почти не слышал его. Он подошел к перилам и, посмотрев вниз, увидел Нюхальщика на грязных плитах пола. Тот лежал, раскинув руки, голова кровоточила, все лицо казалось покрытым кровью. Пытаясь подняться на чтервереньки, он снова падал на пол. Его медленно окружали другие люди, все одетые в ту же самую голубую форму с теми же голубыми шляпами на головах. Они стояли и смотрели, не пытаясь помочь ему. Вайн подергался немного и перестал шевелиться.
Толстый мужчина, один из обслуживающих бар в Кухне Джонса, появился около группы мужчин в голубом. Он поглядел на Нюхальщика, потом поднял глаза на галерею и увидел Джерека. Он показал на него.
– Этот, – сказал он. – Этот – второй.
Джерек почувствовал сильную руку на своем грязном плече.
Плечо было чувствительно к боли, потому что Нюхальщик поставил ему синяк на этом месте предыдущей ночью. Но боль, казалось, пробудила его память. Он взглянул в мрачное лицо человека, державшего его.
– Миссис Амелия, – произнес Джерек тонким умоляющим голосом, – Коллинз-стрит, 23. Бромли. Кент. Англия.
Он повторял эту фразу снова и снова, пока его вели по ступенькам лестницы, через опустевший зал, через дверь на утреннюю улицу, где ждал его фургон с четырьмя черными лошадьми. Освобожденный от Нюхальщика, свободный от Кухни Джонса, Джерек почувствовал безотчетный прилив радости.
– Благодарю вас, – улыбаясь, повторял он мужчинам, забравшимся в фургон вместе с ним. – Благодарю вас.
Один из них криво усмехнулся.
– Не благодари меня за это, парень. Как пить дать, они повесят тебя.
Глава тринадцатая
ДОРОГА НА ВИСЕЛИЦУ: СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ В НОВОМ ОБЛИЧИИ
В тюрьме, где лучше кормили, одевали и сносно к нему относились, Джерек Карнелиан начал понемногу приходить в себя. Больше всего ему приглянулся серый мешковатый костюм с нашитыми на него широкими стрелами, и Джерек решил, что если он когда-нибудь попадет в свой собственный век, то обязательно сделает себе такой же (хотя, возможно, стрелы окрасит в оранжевый цвет). Мир тюрьмы был небогат цветами, в ней преобладали бледно-зеленые, серые или черные тона. Даже тела других заключенных, и те были серые. Звуки тоже обладали определенной монотонностью – стуки, крики и проклятья. Но ежедневный ритуал подъема, кормления, прогулки и сна имели исцеляющий эффект для духа Джерека. Сначала ему предъявили обвинение в различных преступлениях, а затем оставили в покое. Никто не навещал его, кроме случайного посетителя, который показался сочувствующим. И Джерек снова стал грезить о Бромли и миссис Амелии Андервуд. Он надеялся, что его скоро выпустят или закончат ритуал каким-нибудь другим подходящим для него способом. Тогда он продолжит свой путь.
Каждые несколько дней мужчина в черном костюме с белым воротником и черной книгой в руках посещал белокафельную камеру Джерека и разговаривал с ним о своем друге, который умер, и еще об одном друге, который был невинен. Джерек обнаружил, что проповеди этого мужчины, которого звали преподобный Лоуденс, имели приятный успокаивающий эффект и, слушая их, он улыбался и согласно кивал, стараясь тем самым приободрить преподобного Лоуденса, или качал головой, когда казалось, что соглашаться не надо. Это вызывало у преподобного Лоуденса большое удовольствие и множество улыбок, и еще больше – слов, произносимых довольно высоким и монотонным голосом, о своем невидимом друге, который, как выяснилось, был отцом мертвого друга.
Однажды, перед уходом, преподобный похлопал Джерека по плечу и сказал ему.
– Я не сомневаюсь, что ваше Спасение уже ждет вас!
Это обрадовало Джерека, и он с нетерпением ожидал своего освобождения. К большому удовольствию Джерека, воздух за стенами тюрьмы становился теплее.
Другой посетитель Джерека был одет в черный костюм, черные галстук и цилиндр. На нем был черный жилет и брюки в яркую полоску. Он представился мистером Гриффитсом из Гильдии адвокатов. У него была большая голова с темными волосами и огромные мохнатые брови, которые почти срослись у переносицы. Его руки тоже были большими и неуклюже обращались с документами, которые он доставал из своего маленького кожаного чемоданчика. Он садился на край жесткой койки Джерека и листал бумаги, часто раздувая щеки, и время от времени громко вздыхал. Затем, наконец, он поворачивался к Джереку и поджимал губы, прежде чем заговорить.
– Мы собираемся заявить о вашем безумии, мой друг.
– Что? – спросил Джерек непонимающе.
– Да, в самом деле. Вы все подтвердили полиции. Несколько свидетелей определенно узнали вас. И вы опознали свидетелей перед лицом понятых. Вы утверждали, что не имели понятия, что происходит. Это само по себе вряд ли правдоподобно, исходя из остальных ваших заявлений. Вы видели, как покойный Вайн приносил свой «улов». Вы помогали ему унести награбленное, убежав вместе с ним после того, как он застрелил швейцара. На вопрос о вашем имени и происхождении вы сочинили дикую историю о появлении из будущего в какой-то машине и дали явно вымышленное имя. Отсюда я намерен начать свое расследование… и оно может спасти вашу жизнь. Сейчас вы лучше расскажите, что произошло, по вашему мнению, с той ночи, когда вы встретили Альфреда Вайна, до утра, когда полиция проследила вас обоих до Кухни Джонса, и Вайн был убит при попытке к бегству.
Джерек с готовностью рассказывал свою историю мистеру Гриффитсу, так как это помогало провести время. Но мистер Гриффите раздувал щеки и закатывал глаза под черными бровями, а один раз хлопнул ладонью по лбу и чертыхнулся.
– Передо мной труднейшая задача, – сказал мистер Гриффите, уходя в первый раз, – мне предстоит убедить судью, что человек, явно разумный с одной стороны, является безусловно законченным безумцем с другой; что ж, по крайней мере, я сам убедился в правдивости моих предположений. До свидания, мистер… хм… до свидания.
– Надеюсь на скорую встречу, – вежливо сказал Джерек, когда охранник выпускал мистера Гриффитса из камеры.
– Да-да, – поспешно отвечал мистер Гриффите, – да-да.
Мистер Гриффите нанес ряд других визитов, так же, как и преподобный Лоуденс. Но тогда, как преподобный Лоуденс всегда казался уходящим в еще более счастливом настроении, мистер Гриффите обычно уходил с отчаянием на лице. Его поведение выдавало крайнее возбуждение.
Суд над Джереком Карнелианом за соучастие в убийстве Эдварда Фрэнка Морриса, швейцара отеля «Империал», совершенном 5 апреля 1896 года примерно в 6 часов утра, состоялся в центральном уголовном суде Лондона.
Никто, включая защитников, не ждал, что суд затянется. Единственное, в чем можно было сомневаться, сочтет ли суд достаточными обстоятельства для смягчения приговора. Все это совсем не трогало Джерека Карнелиана, настаивающего на сохранении вымышленного имени, несмотря на все предупреждения о том, что сокрытие имени подлинного влечет за собой наказание. Перед началом суда Джерека под конвоем доставили в деревянную ложу, где он должен был стоять во время процесса. Ему нравилась ложа, позволяющая хорошо видеть остальную часть довольно большой комнаты.
Мистер Гриффите подошел к ложе и торопливо спросил Джерека.
– Эта миссис Андервуд, вы давно ее знаете?
– Очень давно, – сказал Джерек, – строго говоря… я буду знать ее долгое время, – он засмеялся. – Мне нравятся эти парадоксы.
– А мне – нет, – сказал с чувством мистер Гриффите – Она респектабельная женщина? Я имею в виду она… ну… в своем уме, например?
– В высшей степени.
– Гм-м… что ж, я намерен вызвать ее, если возможно. Чтобы она засвидетельствовала вашу особенность… ваши заблуждения и тому подобное.
– Вызвать ее? Привести ее сюда?
– Именно это.
– Это было бы превосходно, мистер Гриффите, – Джерек захлопал в ладоши. – Вы очень добры, сэр.
– Гм-мгм, – промычал Гриффите, поворачиваясь и уходя к столу, где сидел вместе с другими мужчинами, одетыми, как и он, в черные накидки и странно выглядевшие волосы – белые и туго закрученные. За ними располагался ряд скамеек, где было множество людей в разнообразных одеждах, и без фальшивых волос на голове. А позади Джерека, над ним, находилась галерея, содержащая еще больше людей в обычной одежде. Слева от него был еще один ряд скамеек, на которых, как заметил Джерек, расположились двенадцать человек, проявлявших заметный интерес к нему.
Джереку нравилось быть в центре внимания. Он улыбнулся и помахал рукой. Его жест остался без ответа. Затем кто-то прокричал какие-то слова, которых Джерек не уловил, все начали вставать – из комнаты вышла группа людей в длинных накидках и с фальшивыми волосами и расположилась за столами прямо напротив Джерека на дальней стороне комнаты. Именно тогда Джерек и разинул от удивления рот. Он узнал человека, который, казалось, как и он сам, занимал почетное место в суде.
– Лорд Джеггед Канари, – воскликнул Джерек. – Вы проследовали за мной сквозь время? Оказывается, вы настоящий друг.
Один из мужчин в голубом, стоявший позади Джерека, наклонился вперед и похлопал его по плечу.
– Спокойнее, парень. Ты должен говорить, когда к тебе обратятся.
Но Джерек был слишком взволнован, чтобы слышать его.
– Лорд Джеггед, вы узнали меня?
Все снова начали усаживаться, и Лорд Джеггед, казалось, не услышал Джерека. Он достал бумаги, которые кто-то положил перед ним.
– Тише! – снова сказал мужчина позади Джерека. Джерек повернулся к нему с улыбкой.
– Это мой друг, – объяснил он, показывая рукой.
– Молись, чтоб это было так на самом деле, – мрачно ответил мужчина, – это лорд главный судья, вот кто. И он будет судить тебя, парень. Его имя лорд Джеггер. Не серди его, иначе у тебя не будет ни одного шанса.
– Лорд Джеггед, – поправил Джерек.
– Тишина! – закричал кто-то. – Тишина в зале суда! Лорд Джеггед Канари поднял голову. На его лице было странное суровое выражение. Когда он взглянул на Джерека, то не показал ничем, что узнал его. Джерек был озадачен, но предположил, что это какая-то новая игра Лорда Джеггеда. Он решил поучаствовать в ней какое-то время, поэтому перестал делать дальнейшие замечания и привлекать всеобщее внимание к тому неоспоримому факту, что человек, восседающий напротив, был его старым другом.
Начался суд, и интерес Джерека не иссякал все то время, когда группа людей, большую часть которых он видел в отеле, выходила рассказывать, что случилось той ночью, когда Джерек и Нюхальщик Вайн прибыли в «Империал», и что потом произошло на следующее утро. Этих людей опрашивал сэр Джордж Брен, обвинитель, а затем мистер Гриффите снова задавал им вопросы. В основном эти люди помнили события так же, как и Джерек, но мистер Гриффите, казалось, не верил им. Также мистер Гриффите интересовался их мнением о Джереке. Вел ли он себя странно? Что он говорил? Некоторые из присуствующих вспоминали, что Джерек говорил какие-то странные вещи или, во всяком случае, то, что они не понимали, но сейчас они были убеждены, что это воровской жаргон. Мужчины в голубой форме были также опрошены, включая того, кого Джерек видел на улице, когда покинул отель, и нескольких других, которые пришли в Кухню Джонса позднее. Их снова тщательно переспрашивал мистер Гриффите. Потом появился преподобный Лауденс и заявил, что считает Джерека раскаявшимся. Затем был перерыв для ленча, и Джерека повели в маленькую чистую камеру и дали какую-то неаппетитную пищу. Пока он ел, его в очередной раз посетил мистер Гриффите.
– Думаю – есть шанс, что судья сочтет вас виновным, но невменяемым… – начал мистер Гриффите.
Джерек рассеянно кивнул. Он все еще думал о неожиданной встрече с Лордом Джеггедом в суде. Как его друг умудрился найти его? Как он смог для этого вернуться назад во времени? Джерек надеялся, что теперь все дальнейшее окажется простым. Как только все кончится, он заберет миссис Амелию Андервуд в новой машине времени Лорда. И он был бы рад вернуться в свой собственный век, так как век девятнадцатый порядком ему надоел.
– …особенно, – продолжал мистер Гриффите, – потому, что вы не стреляли в этого человека. С другой стороны, суд, кажется, жаждет крови, и лорд Джеггер не выглядит слишком сочувствующим. Но все же лорд Джеггер имеет репутацию снисходительного человека, я слышал…
– Лорд Джеггед, – поправил Джерек мистера Гриффитса, – таково его настоящее имя, во всяком случае. Он мой друг.
– Вот в чем дело, – мистер Гриффите покачал головой, – как бы там ни было, вы помогаете мне в защите.
– Он из моего собственного периода времени, – сказал Джерек, – мой ближайший друг в моем веке.
– Он довольно хорошо известен и в нашем веке, – сказал мистер Гриффите с кривой улыбкой. – Самый известный судья в империи, самый молодой из когда-либо заседавших в суде.
– Вот значит, где он пропадал во время своих длительных отлучек, – засмеялся Джерек, – интересно, почему он никогда не говорил мне об этом?
– Интересно, – фыркнул мистер Гриффите и встал. – Между прочим, ваша знакомая леди здесь. Она прочитала о суде в газетах этим утром и сама нашла меня.
– Миссис Андервуд! Это чудесно! Два старых друга! Лорд Джеггед и миссис Андервуд! О, благодарю вас, мистер Гриффите, – Джерек вскочил на ноги, и тут дверь открылась, и на пороге показалась женщина, которую он любил.
Как она была прекрасна в своем простом темном бархатном платье! На ней была незамысловатая шляпка с вуалью, сквозь которую Джерек разглядел ее милое лицо.
– Миссис Амелия Андервуд! – Джерек шагнул вперед, чтобы обнять ее, но она отстранилась.
– Миссис? – Охранник шевельнулся, словно желая помочь ей.
– Все в порядке, – сказала миссис Андервуд охраннику. – Да, это он, мистер Гриффите.
Она говорила очень печально и рассеянно, словно припоминая сон, в котором Джерек принимал участие.
– Мы скоро уедем отсюда, – заверил ее Джерек. – Здесь Лорд Джеггед. У него должна быть машина времени. Мы все сможем вернуться в ней назад!
– Я не могу вернуться, мистер Карнелиан, – ответила тихим голосом миссис Андервуд, сохраняя отчужденный тон. – Пока я не увидела вас, я не до конца верила, что когда-либо была там. Как вы попали сюда?
– Я последовал за вами. В машине времени, предоставленной Браннартом Морфейлом. Я знал, что вы полюбите меня.
– Любовь? А-а, – она вздохнула.
– И вы все еще любите меня, я вижу это.
– Нет, – она была шокирована, – я замужем! И… – она взяла себя в руки. – Я приехала не для этого, мистер Карнелиан, я пришла убедиться действительно ли это вы, и если это так, просить о помиловании вашей жизни. Я знаю, что вы не могли совершить ничего плохого, вроде соучастия в убийстве… или даже ограблении. Я уверена, что вас обманули. Вы всегда были таким наивным в некоторых отношениях. Мистер Гриффите хочет, чтобы я солгала суду, потому что он думает, что может спасти вашу жизнь.
– Ложь?
– Он хочет, чтобы я сказала, что знаю вас довольно давно, и вы всегда проявляли тенденции к слабоумию.
– Вы должны сказать это? Почему бы не сказать им правду?
– Они не поверят правде. Никто не поверит.
– Я заметил, что они слушали меня только тогда, когда я повторял их версии. Все мои попытки сказать правду канули в пустоту.
Мистер Гриффите переводил взгляд с Джерека на миссис Амелию и обратно, и на его лице было несчастное затравленное выражение.
– Вы, значит, оба верите в эту дикую чушь насчет будущего?
– Это не чушь, мистер Гриффите, – сказала миссис Амелия твердо. – Но, с другой стороны, я не прошу вас поверить в это. Сейчас самое важное – спасти жизнь мистера Карнелиана, даже если придется пойти против всех моих принципов и лжесвидетельствовать перед судом.
Кажется, в данном случае это единственный способ остановить несправедливость.
– Да, да, – сказал отчаянно мистер Гриффите. – Итак, вы пойдете в ложу свидетелей и скажете судье, что этот мистер… Карнелиан… сумасшедший. Это все, что я прошу.
– Да, – прошептала она.
– Вы любите меня, – также тихо сказал Джерек. – Я вижу это в ваших глазах, миссис Андервуд.
Она пристально посмотрела на него мучительным, страждущим взглядом.
Потом миссис Андервуд повернулась и покинула камеру.
– Она любит меня! – Джерек взволнованно зашагал по камере. Мистер Гриффите устало наблюдал за ним, и его лицо постепенно принимало выражение фатализма. Когда он уходил, Джерек начал петь во весь голос: – «Все вокруг прекрасно сияет, все вещи мудрые и полные чудес»…
После ленча все снова заняли свои места, и первым свидетелем защиты оказалась миссис Амелия, более скованная и напряженная, чем когда-либо.
Мистер Гриффите спросил, давно ли она знает Джерека. Амелия ответила, что встретила его во время миссионерского путешествия в Южную Америку. Карнелиан причинил ей некоторые неудобства, но по сути своей он безвреден.
– Можно сказать, что он слабоумный, а, миссис Андервуд?
– Да, – прошептала она, – можно…
– Что-то вроде… не отдающего отчет в своих поступках, да?
– Да, – согласилась она тем же тоном.
– Он выказывал какие-нибудь агрессивные намерения?
– Нет. Я думаю, он не знает, что такое насилие.
– Очень хорошо. А преступление? Как вы думаете, он имеет представление об уголовном преступлении?
– Никакого.
– Превосходно, – мистер Гриффите повернулся к двенадцати мужчинам, которые внимательно слушали диалог.
– Я думаю, господа присяжные заседатели, эта леди, дочь миссионера, успешно доказала вам, что мой подзащитный не только не знал, что был вовлечен в преступление умершим Альфредом Вайном, но и что он не способен понять, что совершает какое-либо преступление. Он приехал в Англию, чтобы найти женщину, которая была добра к нему в его собственной стране – в Аргентине, как миссис Андервуд рассказала вам. Он был обманом втянут бессовестным мошенником в воровство, ничего не зная о наших нравах.
Лорд Джеггер наклонился вперед.
– Я считаю, мы можем поберечь все это для заключительной части мистер Гриффите.
Мистер Гриффите наклонил голову.
– Хорошо, милорд, простите.
Теперь наступила очередь сэра обвинителя расспрашивать миссис Андервуд. Он имел маленькие, похожие на бусинки глаза, красный нос и вызывающие манеры. Его интересовали подробности, например, где и когда она встретилась с мистером Карнелианом. Он представил свидетельство, что ни один корабль из Аргентины не прибывал в Лондон в упомянутую дату. Он предположил, что миссис Андервуд безрассудно почувствовала жалость к мистеру Карнелиану и дала свидетельские показания, не отвечающие истине, чтобы спасти его. Может быть, она из тех людей, которые против смертной казни как многие истинные христиане? Еще обвинитель уведомил присутствующих, что не допускает мысли о том, что эта леди появилась в ложе свидетелей из каких-либо иных побуждений, кроме самых лучших. И так далее, и так далее, пока миссис Андервуд не зарыдала, а Джерек не попытался вылезти из-за своей загородки и подойти к ней.
– Миссис Андервуд, – закричал он. – Скажите им, что произошло в действительности, Лорд Джеггед поймет. Он подтвердит, что вы говорите правду.
Казалось, все в зале вскочили на ноги одновременно, и раздался стук молотка, перекрывающий шум голосов, и громкий голос мужчины.
– Тишина в зале суда! Тишина в зале суда!
– Я попрошу очистить помещение в случае продолжения подобной демонстрации, – сказал сухим тоном лорд Джеггер.
– Но она лжет только потому, что эти люди не верят правде, – кричал Джерек.
– Тише.
Джерек огляделся с безумием во взоре.
– Мы встретились через миллион лет в будущем, я последовал за ней сюда, потому что люблю ее… все еще люблю.
Лорд Джеггер, игнорируя Джерека, нагнулся вперед к мужчине с фальшивыми волосами, сидевшему пониже его.
– Свидетельница может удалиться, – сказал он. – Она, кажется, в расстройстве чувств. У вас еще есть вопросы, джентельмены?
Мистер Гриффите покачал головой в полном отчаянии. Обвинитель казался вполне удовлетворенным и тоже покачал головой.
Джерек смотрел, как миссис Андервуд выпроводили из свидетельской ложи. Он видел ее отчаяние и боялся, что никогда больше не увидит ее. Он умоляюще взглянул на лорда Джеггера.
– Почему вы позволили им довести ее до слез, Джеггед?
– Тише!
– Я считаю, что успешно доказал, милорд, что единственная свидетельница защиты лжет, – сказал сэр Джордж Брен.
– Что вы скажете на это, мистер Гриффите? – спросил лорд Джеггер.
Мистер Гриффите опустил голову.
– Ничего, сэр, – он повернулся и посмотрел на все еще возбужденного Джерека. – Хотя я считаю, что у нас есть достаточное свидетельство неустойчивого умственного состояния подзащитного.
– Мы решим это позже, – сказал лорд Джеггер. – И мне хотелось бы напомнить суду, что в нашу задачу не входит исследование умственного состояния подзащитного. Мы всего-навсего хотим выяснить, был ли он вменяем в утро убийства.
– Лорд Джеггед, – воскликнул Джерек. – Прошу вас. Закончите всю процедуру сейчас. Представление было забавным в начале, но оно принесло миссис Андервуд подлинное огорчение. Возможно, вы не понимаете, что чувствуют эти люди… но я понимаю… я сам испытал довольно ужасные эмоции с тех пор, как нахожусь здесь!
– Тише!
– Лорд Джеггед?!
– Молчать, обвиняемый! Вам дадут возможность высказаться в свою защиту позднее, если вы захотите, – сказал лорд Джеггер без тени юмора, без единого намека на то, что узнал Джерека.
И Джерек, в конце концов, начал сомневаться, не ошибся ли он. Хотя лицо, манеры, голос были теми же самыми… и имя почти такое же. Это не могло быть случайным совпадением.
А затем ему пришло в голову, что Лорд Джеггед получает какое-нибудь злорадное удовольствие от происходящего, что он совсем не является другом Джерека и что он задумал все происходящее от начала до конца.
Заседание суда, казалось, завершилось в одно мгновение. И когда лорд Джеггер спросил Джерека, хочет ли тот что-нибудь сказать, он просто покачал головой. Он был слишком подавлен, чтобы попытаться убедить их в своей правоте. Он начал верить, что и в самом деле обезумел с горя.
Эта мысль привела Джерека в смятение. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.
А затем лорд Джеггер произнес короткую речь перед присяжными, и они удалились. Джерека увели назад в камеру, где к нему присоединился мистер Гриффите.
– Все обстоит хуже некуда, – взволнованно затараторил мистер Гриффите. – Вы должны были сидеть спокойно, а не болтать невесть что. Теперь они думают, что это хитрый трюк, чтобы выручить вас. Это может погубить мою репутацию.
Он что-то достал из своего чемоданчика и протянул Джереку.
– Это просила передать вам миссис Андервуд. Джерек взял бумагу, непонимающе посмотрел на иероглифы, начертанные любимой рукой, и протянул бумагу обратно.
– Лучше прочтите ее мне.
Мистер Гриффите прищурился, вглядываясь в письмена, и неожиданно покраснел и прокашлялся.
– Это довольно личное.
– Пожалуйста, прочитайте, – сказал Джерек.
– Ладно, здесь сказано – ага… «Я обвиняю себя за то, что произошло. Я знаю, они посадят вас в тюрьму на долгое время, если не лишат вас жизни. Я боюсь, что у вас мало надежд на оправдание, и поэтому я должна сказать вам, Джерек, что люблю вас, что мне не хватает вас, что я всегда буду вас помнить…» Гм-м… Без подписи, что очень умно. Хотя, с другой стороны, вообще неосторожно писать подобные вещи.
Джерек снова улыбался.
– Я знал, что она любит меня. Я придумаю, как спасти ее, даже если Лорд Джеггед не поможет мне.
– Мой дорогой мальчик, – весомо произнес мистер Гриффите, – вы должны помнить серьезность вашего положения. Очень много шансов за то, что они приговорят вас к виселице.
– Да, – сказал Джерек. – Между прочим, мистер Гриффите, что из себя представляет этот ритуал «вешания», можете объяснить мне?
Мистер Гриффите вздохнул, встал и молча покинул камеру.
Джерека в третий раз привели в его ложу. Поднявшись по ступенькам, он увидел Лор да Джеггеда и других, занимавших своих кресла. Вошли двенадцать мужчин и сели на свои места.
Один из мужчин с фальшивыми волосами стал читать список имен, и каждый раз, когда он называл имя, один из двенадцати человек отвечал «да», пока не были названы имена всех двенадцати.
Затем встал другой человек и обратился к двенадцати.
– Джентельмены присяжные, вы пришли к согласию о вашем заключении?
Один из двенадцати ответил.
– Да.
– Считаете ли вы заключенного под стражей виновным или невиновным?
На мгновение глаза всех двенадцати обратились на Джерека, который уже почти не проявлял интереса к опостылевшему ритуалу.
– Виновен.
Джерек вздрогнул, когда руки двух охранников упали на его плечи. Он с удивлением посмотрел на каждого из них. Лорд Джеггер спокойно посмотрел на Джерека.
– У вас есть, что сказать, пока приговор не оглашен? Джерек ответил устало.
Читать бесплатно другие книги:
