Далет-эффект Гаррисон Гарри
– Думаю, на нашей, – медленно кивнул Арни.
– Хорошо. Сержант, возвращайтесь на свой пост. Неергор, принесите мне схемы отсеков.
Они расстелили на столе чертежи, и Гев ткнул пальцем в один из них:
– Вот это. Что значит kokken?
– Кухня.
– Тогда все ясно. Смотрите. В нее можно попасть из столовой – практически это единственное служебное помещение, куда легко может проникнуть посторонний. К тому же одна стена у кухни общая с машинным отделением. Насколько я понимаю, это оно и есть?
Нильс кивнул.
– Тогда им двери не нужны. Они пойдут через стену. Вы можете по-быстрому добраться до машинного отделения? Чтобы послать туда подкрепление на случай…
Зазвонил телефон, и на экране появился инженер из машинного отделения.
– Капитан, кто-то прожигает дырку в стене. Что нам делать?
– Что он сказал? – спросил Гев. Он не понимал по-датски, но уловил встревоженную интонацию говорившего. Арни быстро перевел. Гев тронул Нильса за рукав. – Скажите им, пусть придвинут к стене стол или скамейку и навалят сверху все, что есть потяжелее. Это позволит выиграть время.
Отдав приказание, Нильс повернул к нему измученное лицо.
– Они говорят, что вряд ли смогут остановить взломщиков.
– А подкрепление?
Нильс печально улыбнулся.
– У нас на борту всего один пистолет – у сержанта.
– Если это возможно, отправьте его в машинное отделение. Или пусть нападет на них через кухню. Нужно атаковать немедленно – это единственный выход.
– Пожалуй, вы правы, – сказал Нильс. – Позовите сюда сержанта. Я спрошу, согласен ли он. Ведь это почти самоубийство.
Когда ему объяснили, что происходит, сержант кивнул.
– Конечно, я попробую, капитан. Это может получиться, если только они не слишком хорошо вооружены. У меня есть запасная обойма, но я не стану брать ее с собой. Вряд ли они дадут мне возможность перезарядить пистолет. Попытаюсь проникнуть туда через кладовку. Если незаметно открыть дверь, я застану их врасплох.
Он аккуратно положил фуражку на стол, повернулся к генералу Геву и похлопал по колодке наград у себя на груди. Потом перешел на английский – вернее, на ярко выраженный кокни.
– Я видел, как вы смотрели на них, генерал. Вы правы, я был в Палестине, в британской армии, воевал с фрицами. Но когда англичане поперли против ваших кораблей с беженцами, я слинял. Дезертировал. И вернулся в Данию. Такие дела мне не по нутру.
– Я верю вам, сержант. Спасибо, что рассказали об этом.
Бортинженер стал последовательно открывать одну дверь за другой, освобождая охраннику проход к кухне.
– Он, должно быть, уже там, – сказал Нильс. – Позвоните в машинное отделение.
Ему ответил взволнованный механик:
– Капитан! Похоже, мы слышали выстрелы! Там, за переборкой, много выстрелов! И они перестали прожигать стену.
– Хорошо, – сказал Гев, когда ему перевели на английский. – Возможно, он их не остановил, но хоть задержал на время.
– Сержант не вернулся, – сказал Нильс.
– Он знал, что не вернется. – На лице Гева не отразилось никаких эмоций: в бою это непозволительная роскошь. – Теперь надо провести вторую контратаку. Нужны люди, желательно добровольцы. Вооружите их чем угодно. Мы должны воспользоваться этой недолгой передышкой. Если вы разрешите, я сам поведу туда людей…
– Телефон, капитан, – сказал радист. – Представитель американской делегации.
– Мне сейчас некогда.
– Он говорит, что знает о нападении и хочет помочь.
Нильс поднял телефонную трубку, и на экране появилось хмурое лицо человека в очках с темной оправой.
– Как я понимаю, капитан Хансен, на вас напали красные. Хочу предложить вам помощь. Мы направляемся к вам в рубку.
– Кто вы такой? Откуда вы знаете?
– Мое имя Бакстер. Я сотрудник безопасности. Меня специально послали в полет на случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное. Со мной несколько вооруженных людей, мы сейчас выходим.
Нильс принял решение, даже не глядя на качающего головой Гева.
– Вы сказали – вооруженных? Но проносить оружие на корабль было запрещено.
– Мы вооружены, чтобы защитить вас, капитан. И вам нужна помощь.
– Ничего подобного. Оставайтесь на месте. Я пошлю к вам человека, которому вы сдадите оружие.
– Мы направляемся к вам. Наша страна выступала в вашу защиту и раньше, во время войны, не забывайте об этом. К тому же НАТО…
– К черту НАТО и к черту всех вас! Если вы сделаете хоть еще один шаг к рубке, вы ничем не будете отличаться от тех бандитов.
– В мире бывали квислинги и до вас, капитан Хансен, – сурово сказал Бакстер. – Ваше правительство одобрит наши действия, даже если вы будете против.
Гев побежал к двери, ведущей в пассажирский отсек.
– Она заперта! – крикнул он. – Можно как-то ее укрепить?
Члены экипажа во главе с Нильсом уже были рядом. И с ужасом увидели на экране монитора, как группа из пяти, потом из десяти человек выбегает снаружи из-за поворота, направляясь к двери. Бакстер был впереди, за ним бежали представитель Тайваня, вьетнамец и несколько латиноамериканцев. Один из них поднял отломанную ножку стула и запустил ею в камеру. Экран погас.
– С ними будет трудно справиться, – спокойно сказал Гев, глядя на дверь. – Нам придется сражаться на два фронта, а у нас мало сил даже для одного.
– Капитан! – позвал из рубки радист. – Из машинного отделения сообщают, что переборку снова жгут автогеном.
Невыносимый грохот взрыва обрушился на них и оглушил, отдаваясь от стен в узком коридоре. Дверь выгнулась горбом, перекосилась, и в щель ворвалось облако дыма. Их сбило с ног и отбросило к стене. Дверь задрожала, еще немного подалась вперед, и в отверстие стал протискиваться человек с самопалом.
Гев прыгнул, вытянув руки вперед. Он схватил противника за кисть и вывернул ее, направляя дуло вверх. Прозвучавший выстрел показался им после взрыва тихим хлопком. Гев рубанул ребром ладони и сломал нападавшему шею. Мельком осмотрев необычное устройство, он нащупал курок, просунул ствол в щель над спиной убитого и стал стрелять, пока не кончилась обойма.
Это задержало атакующих лишь на мгновение. Дверь широко распахнулась, и в коридор, ступая прямо по трупу, ворвались двое. Первого Нильс сразу отправил назад мощным ударом в лицо.
Но противник превосходил их числом и оружием. Хотя на их счету было немало побед. Генерал Гев упал, только когда в него всадили не меньше трех пуль. В Нильса не стреляли; двое нападавших повисли у него на руках, а третий нанес сокрушительный удар по голове. Арни совсем не умел драться, хотя и предпринимал не очень успешные попытки. Их поволокли в рубку, бросив убитых и раненых на месте драки. Радист, единственный член команды, оставшийся в рубке, что-то говорил в микрофон.
– Заткнись! – рявкнул Бакстер, поднимая пистолет. – С кем ты разговариваешь?
Побледневший радист вцепился в микрофон.
– С Лунной базой. Они передали мое сообщение в Копенгаген. Я рассказал им, что здесь произошло. О том, что кто-то захватил машинное отделение.
Бакстер задумался, потом опустил пистолет и улыбнулся.
– Все правильно. Можешь продолжать. Скажи им, что вы получили подкрепление. У коммунистов ничего не выйдет. А теперь… как мне связаться с машинным отделением?
Радист молча кивнул на экран, откуда на них смотрело бесстрастное лицо. Бакстер с таким же непроницаемым выражением шагнул к телефону.
– Ты предатель, Шмидт, – сказал он. – Я сразу понял, как только увидел твое имя в составе делегации Восточной Германии. Это было не очень дальновидное решение. – Бакстер повернулся к Нильсу, которого усадили в кресло. Он приходил в себя после полученного удара. – Я знаю этого человека, капитан. Продажный доносчик. Вам повезло, что я оказался здесь.
Генерал Гев тяжело лежал на полу, прислонившись к стене, и молча слушал, явно не замечая крови, сочившейся из раненой ноги и пропитавшей брюки. Ему попали также в правую руку, и он сунул кисть в расстегнутую рубашку. У Арни были разбиты очки; он близоруко щурился, стараясь понять, что происходит.
Бакстер с неприязнью посмотрел на экран.
– Я не люблю вести дела с предателями…
– Всем нам приходится иногда идти на маленькие жертвы, – ответил Шмидт, не скрывая иронии.
Бакстер побагровел от ярости, но сдержался и спокойно продолжил:
– Похоже, ситуация патовая. Мы держим под контролем рубку управления.
– А в моем распоряжении машинное отделение и двигатель. Нас не так много, как хотелось бы, зато мы хорошо вооружены. Думаю, вам не удастся справиться с нами. Итак, что вы намереваетесь делать, мистер Бакстер?
– Доктор Никитин с вами?
– Конечно. Иначе зачем бы мы полезли сюда?
Бакстер прервал связь и повернулся к Нильсу.
– Это очень плохо, капитан.
– О чем вы говорите? – Туман в голове Нильса понемногу рассеивался. – Кто этот Никитин?
– Один из их лучших физиков, – ответил ему Арни. – Имея под рукой схемы и диаграммы, он скорее всего уже разобрался в основных принципах работы далет-двигателя.
– Совершенно верно, – сказал Бакстер, пряча пистолет. – Они удерживают машинное отделение, но не могут захватить рулевую рубку, так что еще не все потеряно. Передай своему начальству, – приказал он радисту, – что мы пока в тупике, но благодаря нам бандиты не смогли захватить весь корабль. Видите, капитан, а вы нам не доверяли.
– Где вы взяли оружие? – спросил Нильс. – И взрывчатку?
– Какая разница! Стволы в виде авторучек, проглоченные патроны, пластиковая взрывчатка в тюбиках из-под зубной пасты. Обычное дело. Но это неважно.
– Для меня важно, – сказал Нильс, выпрямившись в кресле. – И что вы теперь собираетесь делать, мистер Бакстер?
– Трудно сказать. Сначала перевяжем ваших людей. Потом попробуем поторговаться с этим продажным фрицем. Что-нибудь сообразим. Думаю, придется повернуть назад, чтобы не допустить дальнейшего кровопролития. Они уже ознакомились с двигателем, так что кот выпрыгнул из мешка. Теперь нет смысла держать его в секрете от союзников, правильно я говорю? Америка скорее всего будет решать этот вопрос по каналам НАТО, однако это уже вне моей компетенции. Я просто солдат на передовой. Но в одном вы можете быть уверены. – Бакстер встал, выпрямившись во весь рост. – Мы не допустим, чтобы русские вырвались вперед в космической гонке. Им не удастся опередить нас.
Нильс медленно встал и, прихрамывая, подошел к пульту управления.
– С кем вы разговариваете? – спросил он радиста.
– С Копенгагеном. На линии один из помощников министра. Там сейчас глубокая ночь, и остальные спали, когда я связался с Землей. Король и премьер-министр уже в пути.
– Боюсь, мы не можем их ждать.
Они говорили по-английски, чтобы было понятно Бакстеру. Нильс повернулся к нему.
– Я хочу объяснить им, что тут произошло.
– Обязательно, само собой. Они должны все знать.
Медленно и тщательно выговаривая английские слова, Нильс обрисовал обстановку. После довольно длительной паузы – пока сигнал дошел до Земли, пока ответный сигнал вернулся обратно – они услышали датскую речь. Нильс тоже перешел на датский. Когда он закончил разговор, в помещении повисла напряженная тишина.
– Ну? – спросил Бакстер. – О чем вы говорили? Что они сказали?
– Они согласились со мной, – ответил Нильс, – что ситуация безнадежная.
– Очень разумно.
– Мы решили, как поступить. Они поблагодарили нас.
– О чем вы говорите, черт побери?
Терпению Нильса пришел конец, и он отбросил формальную вежливость. С холодной яростью, наконец прорвавшейся наружу, он бросал слова в лицо американцу:
– Я говорю о том, что вас пора остановить, вы – ничтожество. Вы признаете только насилие, смерть, убийство. Я не вижу ни малейшей разницы между вами с вашими продажными помощниками и тем подонком, который захватил машинное отделение. Прикрываясь словами о добре, вы творите зло. Чтобы возвысить свою страну, вы готовы уничтожить человечество. Когда до вас дойдет наконец, что все люди – братья? Когда вы прекратите это братоубийство? Только у одной вашей страны достаточно атомных бомб, чтобы четыре раза взорвать планету. Зачем вам вдобавок еще и далет-эффект?
– Но русские…
– Точно такие же, как и вы. Отсюда, из космоса, стоя на пороге смерти, я ясно вижу, что между вами нет никаких различий.
– Смерти? – испуганно переспросил Бакстер, снова подняв пистолет.
– Да. Неужели вы думали, что мы возьмем и отдадим вам далет-двигатель? Мы старались держать его подальше, чтобы избежать убийства и смерти, но вы сами вынудили нас. По всему корпусу корабля в разных местах заложено не меньше пяти тонн взрывчатки. Взрыватель активизируется радиосигналом с Земли…
Из динамика послышалась серия быстрых музыкальных пассажей. Бакстер хрипло закричал, развернулся и принялся палить по пульту управления, задел выстрелом радиста и опустошил обойму, стреляя во все приборы подряд.
– Радиосигнал нельзя прервать с корабля.
Нильс повернулся к Арни, спокойно стоявшему у стены, взял его за руку и стал что-то тихо говорить. Генерал Гев победно рассмеялся, наслаждаясь этим космическим спектаклем. Он приветствовал торжество справедливости. Бакстер снова закричал…
Гигантская огненная вспышка положила конец всему.
Глава 24
Лунная база
Марта Хансен воспринимала события сквозь дымку нереальности, которая помогла ей хоть как-то все это перенести. Все началось, когда Ове позвонил ей той ночью, ровно в 4.17. Она хорошо запомнила, как светились в темноте стрелки на циферблате, пока его голос гудел в трубке.
Эти цифры должны были означать что-то важное, раз они постоянно всплывали у нее перед глазами. Но что? Время, когда мир обрушился на нее? Нет, ведь она была еще жива. А Нильс был где-то далеко в своем очередном полете. Он же всегда возвращался из своих полетов…
В этом месте ее мысли каждый раз начинали путаться и ускользать куда-то в сторону. 4.17. Ей звонили различные люди, в том числе сам премьер-министр, они что-то говорили ей. Члены королевской семьи… 4.17. Она старалась быть вежливой со всеми. Она очень старалась. Может, она ничему больше и не научилась, закончив школу, но к вежливости, по крайней мере, ее приучили.
Наверное, она должна была запомнить хотя бы этот полет на Луну. Но ее оцепенение не проходило. Они летели туда на одном из новых лунных кораблей, которые прозвали космическими автобусами. Все было почти так же, как на реактивном авиалайнере, только попросторнее. Вытянутый в длину салон, ряды кресел, бутерброды и напитки. Даже стюардесса. Высокая пепельная блондинка, которая почти не отходила от нее, они даже поговорили немного. Девушка разговаривала с певучим шведским акцентом, который так нравится мужчинам. Но была печальна, как и все остальные. Марта уже забыла, когда она в последний раз видела улыбку.
Церемония похорон показалась какой-то ненастоящей. За окном в безвоздушном пространстве был виден обелиск, украшенный флагами, – все как положено. Горн простонал свой печальный призыв, надрывающий сердце. Но хоронить было некого. Никто никогда не будет здесь похоронен. Взрыв, сказали ей. Они погибли мгновенно, безболезненно. И очень далеко. Лишь через несколько дней Ове Расмуссен рассказал ей, что произошло на самом деле.
Марте показалось, что это безумие. Люди не могли на самом деле так поступить друг с другом. Но они это сделали. А Нильс оказался способным на поступок, который он совершил. Это не было самоубийством, она не могла себе представить, что Нильс может покончить с собой. Это была победа в борьбе за то, что он считал справедливым. Если за это надо было умереть – он был готов без колебаний. Своей смертью он многое рассказал ей о человеке, с которым она жила столько лет, даже не зная его как следует.
– Выпьешь капельку шерри? – спросила Улла, склоняясь над ней с бокалом в руке.
Они сидели за столом в гостиной. Церемония уже закончилась. Скоро они вернутся в Копенгаген.
– Да, с удовольствием. Спасибо.
Пригубив вино, Марта заставила себя обратить внимание на окружающих. Она чувствовала, что в последнее время ничего не замечает вокруг и что люди относятся к этому с пониманием. Ей это не нравилось. Слишком похоже на жалость. Сделав еще глоток, она огляделась по сторонам. С ними за столом сидели высокопоставленный военный и кто-то – она забыла его имя – из Министерства космоса.
– Это больше никогда не повторится, – гневно произнес Ове. – Мы относились к другим странам как к цивилизованным людям, а они оказались алчными монстрами, обуреваемыми национальной спесью. Тайком пронесенное оружие, наемные головорезы, подрывная деятельность, космическое пиратство. Просто невозможно поверить. Но второго раза не будет. И мы не станем больше гибнуть из-за них. Мы будем убивать их, если они так на это напрашиваются.
– Правильно! Правильно! – сказал военный.
– В новых кораблях с далет-двигателями внутреннюю изоляцию нужно сделать абсолютной. Мы объявим об этом во всеуслышание. Команда на одной стороне, пассажиры – на другой, без единой общей переборки. Если понадобится, разместим на борту отряды солдат. Вооруженных автоматами, слезоточивыми газами…
– Не стоит так увлекаться, старина.
– Да, конечно. Но вы понимаете, что я имею в виду. Такое никогда не должно повториться.
– Они не оставят своих попыток, – мрачно сказал человек из министерства. – Рано или поздно они похитят у нас двигатель или случайно наткнутся на это изобретение сами.
– Отлично, – сказал Ове. – Но мы постараемся, чтобы это произошло как можно позже. Что нам еще остается?
Ответом было молчание. Действительно, что они могли сделать?
– Извините меня, – сказала Марта, и мужчины встали, когда она выходила из комнаты.
Марта знала, где найти офицера, командующего базой. Он был сама любезность.
– Конечно, миссис Хансен. Не вижу причин, почему бы нам не выполнить вашу просьбу. Мы обязательно отправим вам все личные вещи капитана Хансена. Но если вы хотите что-то взять с собой прямо сейчас…
– Нет, не в этом дело. Мне просто хочется посмотреть, где он жил тут на базе. Последний год я почти не видела его.
– Я понимаю. Если позволите, я проведу вас в его комнату.
Это была небольшая комната, без признаков роскоши, в одной из первых секций, построенных на Луне. Командующий оставил ее одну. Через слой краски на стенах проступали следы волокон деревянной опалубки, в которую заливали бетон. Кровать в железной раме была жесткой, шкаф и встроенные ящики – строго функциональными. Единственным предметом роскоши было окно, за которым раскинулась лунная равнина.
Даже не окно, а иллюминатор, один из остатков временно приспособленного морского снаряжения. Два обычных корабельных иллюминатора, приваренных друг к другу, чтобы получилась двойная рама. Она смотрела на ровную пустыню с четкими и резкими очертаниями гор вдали, не размытыми воздухом, и представляла, как он стоял здесь, глядя в окно. Запасные форменные костюмы были аккуратно развешаны в шкафу, и, боже, как ей не хватало его, как ей его не хватало! У нее еще оставались слезы, правда, немного, и она промокнула глаза платком. Не надо было приходить сюда. Он погиб, ушел навек, он никогда больше не вернется к ней. Пора идти.
Марта повернулась и увидела свою собственную фотографию в рамке на столике. Смеющаяся, в купальном костюме – маленький цветной снимок из счастливого прошлого. Ей почему-то не хотелось смотреть на эту фотографию. Теперь она знала, что Нильс всегда любил ее. Ей следовало понять это раньше. Несмотря ни на что.
Марта положила снимок в сумочку, но потом передумала, открыла верхний ящик шкафа и сунула ее под пижаму. Ее рука наткнулась на что-то твердое, и она вытащила книгу в мягком переплете. На обложке было написано: «Elementaer Vedligeholdelse og Drift at Daleth Maskin komponenter af Model IV». Она машинально листала страницы, пока переводила про себя сложные технические датские термины. Диаграммы, схемы, уравнения мелькали перед глазами, и наконец ей удалось перевести название. «Основные принципы технического обслуживания и эксплуатации далет-двигателя IV модели».
Он, должно быть, изучал эту инструкцию. Ему всегда хотелось досконально знать самолеты, на которых он летал. И новый корабль не был исключением. Он сунул книжку сюда и забыл об этом.
Люди шли на смерть, чтобы получить то, что она держала в руках. Другие отдали свою жизнь, чтобы не допустить этого.
Марта хотела положить книгу на место, потом заколебалась и снова посмотрела на нее.
Бакстер погиб на борту корабля, ей сообщили об этом. Его сменил другой сотрудник посольства, который уже неоднократно пытался связаться с ней. Где-то у нее было записано его имя.
Она может отдать им эту брошюру, и ее оставят в покое. Все проблемы будут решены раз и навсегда.
Марта уронила книгу в сумочку и щелкнула замком. Снаружи ничего не было заметно, никакой подозрительной выпуклости. Она задвинула ящик, еще раз оглядела комнату и вышла.
Когда она вернулась в гостиную, многие уже собирались уходить. Марта посмотрела по сторонам в поисках знакомого лица. И нашла – он стоял, прислонившись к стене, глядя в огромное окно.
– Герр Скоу, – сказала она, и он резко обернулся.
– А, миссис Хансен. Я видел вас, но у меня не было возможности поговорить с вами. Все потеряно, все…
Его лицо осунулось, и она подумала, что он, вероятно, винит себя в том, что случилось.
– Вот, – сказала она, открыв сумочку и протягивая ему книгу. – Я нашла это среди вещей моего мужа. И подумала, что ей не стоит валяться без присмотра.
– Боже милостивый, не может этого быть! – воскликнул он, увидев название. – Благодарю вас, вы так помогли мне! Люди настолько легкомысленны. Это не облегчает мою работу, скажу я вам. Нумерованный экземпляр – мы были уверены, что он на борту «Хольгер Данске». Мне бы и в голову не пришло… – Он выпрямился и отвесил ей строгий официальный поклон. – Благодарю вас, фру Хансен. Вы даже не представляете, какую услугу вы нам оказали.
Марта улыбнулась:
– Я представляю, герр Скоу. Мой муж и многие другие пожертвовали жизнью, чтобы то, о чем написано в этой книге, не попало в чужие руки. Могла я поступить иначе? И вообще, на самом деле все наоборот. Я только теперь поняла, какую услугу вы – все вы – оказали мне.
Настало время возвращаться на Землю.
Глава 25
Резко затормозив, «Спрайт» завернул на подъездную дорожку и, дернувшись, остановился, скрипя покрышками. Ове Расмуссен перепрыгнул через дверцу машины, взбежал по ступенькам и с силой вдавил кнопку звонка. Он услышал, как в доме зазвенели мелодичные переливы, и, не дождавшись ответа, дернул за ручку. Дверь была не заперта, и Ове широко распахнул ее.
– Марта! Где ты? – закричал он. – Ты здесь?
Он закрыл за собой дверь и прислушался. В тишине раздавалось только тиканье часов. Потом до него донеслись сдавленные рыдания из гостиной. Она лежала, распростершись на диване ничком и содрогаясь всем телом от безнадежного, безудержного плача. Рядом на полу валялась газета.
– Улла позвонила мне. Я был в лаборатории всю ночь, – сказал он. – У тебя был такой голос по телефону, что она сама почти в истерике. Я сразу поехал к тебе. Что случилось?..
Тут его взгляд упал на первую страницу газеты, и он сразу все понял. Нагнувшись, Ове поднял ее и посмотрел на фотографию, занимавшую почти всю полосу. На ней был изображен яйцевидный аппарат размером с небольшой автомобиль, плывущий в нескольких метрах над головами пораженных зевак. Из маленькой кабины махала рукой улыбающаяся девушка, а впереди, между фарами, отчетливо виднелась надпись: «Хонда». На машине не было заметно никаких привычных внешних признаков летательных аппаратов. Над фотографией было написано: «Японцы демонстрируют гравитационный скутер», а чуть ниже: «Утверждают, что новый принцип произведет революцию в транспорте».
Марта села, вытирая глаза промокшим платком. Ее лицо покраснело и опухло от слез, волосы спутались.
– Я приняла снотворное, – всхлипнула она, задыхаясь. – Проспала двенадцать часов. Я не слышала радио, вообще ничего. Пока готовила завтрак, принесли газету. А там…
У нее перехватило дыхание, и она молча показала на фотографию. Ове устало кивнул и тяжело опустился в кресло.
– Это правда? – спросила она. – У японцев есть далет-двигатель?
Он снова кивнул. Закрыв лицо руками, впиваясь ногтями в кожу, она пронзительно выкрикивала слова:
– Все зря! Их убили ни за что! Японцы уже знали о далет-эффекте, они украли его. Нильс, они все, все погибли зря!
– Успокойся, – сказал Ове. Он наклонился и обнял ее за плечи, чувствуя, как всю ее трясет от мучительной боли. – Слезы не вернут его, никого не вернут.
– И вся эта секретность… бесполезно… секрет все равно просочился…
– Секретность погубила их всех. – Голос Ове был мрачен, как зимняя полночь. – Глупая, бессмысленная потеря.
Горечь, звучавшая в его словах, сделала то, чего не смогло добиться сочувствие: они дошли до сознания Марты, потрясли ее.
– О чем вы говорите? – Он посмотрел на газету с холодной ненавистью и пнул ее ногой. – Наш секрет не был вечным, мы просто опередили остальных. Мы с Арни пытались убедить в этом службу безопасности, но нас никто и слушать не хотел. Скорее всего только Нильсу и нескольким его помощникам было известно о взрывчатке на корабле. Если бы Арни или я знали об этом, мы бы подняли публичный скандал и отказались лететь. Это преступное расточительство, преступная глупость!
– Что это значит? – Марту напугали слова профессора.
– Это значит, что только политики и сотрудники органов безопасности верят в Секреты с большой буквы. И еще, наверное, те, кто начитался шпионских романов об украденных тайнах. Но у матери-природы нет никаких секретов. У нее все на виду, надо только суметь разглядеть. Иногда это не так-то просто, нужно знать хотя бы, куда смотреть. Арни понимал это, потому и привез свое открытие в Данию, во всяком случае, это одна из причин. Здесь можно было быстрее построить корабли с далет-двигателем, потому что у нас хорошо развито тяжелое машиностроение. Это был всего лишь вопрос времени – пока остальные не очухаются. Как только существование далет-эффекта перестало быть тайной, всем ученым сделалось ясно, что именно надо искать. У нас было еще одно преимущество. Многие физики знали, что Арни занимается проблемами гравитации. Он переписывался с ними, и они читали о его работе в журналах. Однако они не знали того, что его подход к проблеме был неверен по сути. Арни сам нашел свою ошибку, но не успел опубликовать результаты. Настоящее открытие далет-эффекта произошло в результате изучения телеметрических данных солнечной вспышки. Эти данные не держались в секрете, весь вопрос заключался только в том, как быстро будет обнаружена связь между ними и далет-эффектом. Мы выиграли почти два года и поэтому успели уйти вперед.
– Тогда все эти убийства, шпионы…
– Все бессмысленно. Органы безопасности работают по принципу: правая рука не знает, что делает левая. Секретные службы пытаются выкрасть секрет, в то время как засекреченные лаборатории стараются раскрыть его. А когда эти службы запущены в оборот, остановить их крайне трудно. Все это было бы смешно, если бы не закончилось так трагично. Я наконец услышал всю эту историю целиком – меня всю ночь посвящали в подробности сотрудники органов безопасности. Знаешь, сколько стран уже имели ключ к разгадке природы далет-эффекта, когда взорвался корабль? Я тебе скажу. Пять. Японцы думали, что они первые, и пытались получить международный патент. Но их заявка была отклонена четырьмя странами, в которых заявки на патент были поданы раньше и охранялись как государственная тайна. Две из них – Индия и Германия.
– А еще две? – выдохнула она, заранее зная ответ.
– Америка и Советский Союз.
– Нет!
– Мне очень жаль. Мне так же больно говорить об этом, как тебе – слушать. Твой муж, Арни, мои друзья и коллеги погибли при взрыве. Бессмысленно. Потому что страны, виновные в их смерти, уже знали разгадку. Но так как информация была сверхсекретной, ее не могли сообщить своим же сотрудникам. Не меньшая вина лежит и на наших органах безопасности, которые первым долгом позаботились о том, чтобы напичкать корабль взрывчаткой. Все страны, замешанные в этом деле, виновны в трагедии. Это какая-то паранойя, возведенная в статус закона. Сотрудники секретных служб в любой стране одинаковы по своей натуре – ими руководит страх и неуверенность в себе. Они могут быть вполне искренними патриотами, но из-за своей болезненной мнительности проявляют патриотизм таким вот образом. Люди подобного сорта никогда не поймут, что во времена паровозов появляются паровозы, а во времена самолетов – самолеты.
– Я не понимаю вас. – Она хотела заплакать, но не смогла, слез уже не осталось.
– История всегда повторяется. Стоило японцам во время Второй мировой войны услышать об американских радарах, и они тут же приступили к работе. Они создали магнетрон и все остальные составные части почти одновременно с американцами. Только междоусобные распри и недостаток производственных мощностей помешали им начать серийный выпуск. Это было время радаров. А теперь… теперь настало далет-время.
Повисла долгая пауза. Солнце спряталось за облако, и в комнате потемнело. Наконец Марта заговорила – ей необходимо было задать этот вопрос:
– Значит, все это было напрасно? Их гибель – она была бессмысленна?
– Нет. – Ове заколебался и попытался улыбнуться, но не смог. – По крайней мере, я надеюсь, что это не так. Во время взрыва погибли люди из многих стран. Этот удар должен отрезвить людские головы, может быть, даже головы политиков. Они ведь могли бы использовать это открытие во имя добра. Хоть раз в жизни поступить как должно. Без пререканий. Не превращая его в еще одно фантастически разрушительное оружие. У нас есть реальная возможность превратить Землю в цветущий рай. Японцы в чем-то даже обогнали нас: избавились от внешнего источника энергии. Они сумели сделать далет-эффект источником питания для двигателя. Мы сейчас живем в предместьях одного мирового города. К этому еще придется привыкать. Но весь мир, все люди должны собраться и осознать свое единство. И любой человек, любая страна, которые попытаются использовать эту силу для разрушения или войны, будут мгновенно остановлены. Тогда их гибель не будет напрасной. Если мы сумеем извлечь урок из этой жертвы – она стоила того.
– Сумеем ли? – спросила Марта. – Сможем ли мы извлечь этот урок? Сделать мир таким, каким мы все хотим его видеть, но который всегда остается недостижимой мечтой?
– Нам придется это сделать, – сказал Ове, наклонившись вперед и взяв ее руки в свои. – Или мы умрем, пытаясь сделать это.
Марта невесело рассмеялась.
Солнце вынырнуло из-за облака, но внутри дома, в комнате, где сидели два человека, так и не рассеялась тьма.
Читать бесплатно другие книги:
