Кризис Киссинджер Генри

7 октября 1973 года

День начался с обсуждения с Хейгом, который был с Никсоном в Ки-Бискейне и действовал от его имени, потому что Никсон был занят отставкой вице-президента Спиро Агню и находился в стадии переговоров. Все настойчивее вырисовывался вопрос о военных поставках для Израиля. Я рекомендовал продолжить поставку уже обещанных или находящихся в процессе доставки товаров. Теперь, когда я вернулся в Вашингтон из Нью-Йорка, межведомственные обмены происходили, как правило, на уровне совета национальной безопасности или ВГСД. Большую часть дня я потратил на то, чтобы потянуть время. Совет Безопасности ООН, организация, специально созданная для борьбы с нарушениями мира, был парализован помехами, чинимыми со всех сторон. Советы тянули время; Египет, в зависимости от того, какому послу верил, либо тянул резину, либо готовился к прекращению огня на занимаемых на этот момент позициях; Израилю нужно было время, чтобы завершить мобилизацию; о Сирии ничего не было слышно. Только Соединенные Штаты были готовы обратиться в Совет Безопасности, но предпочитаемая нами резолюция представляла собой лишь изощренную тактику проволочек, потому что ни один член Совета нас не поддержал бы. Поскольку всем было нужно время, а мы не хотели выносить этот вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблеи, мы решили созвать официальное заседание Совета Безопасности ближе к вечеру, отложить обсуждение до следующего дня и нацеливаться на голосование ко вторнику или среде. К тому времени, если верить оценкам нашей разведки, Израиль восстановит, по крайней мере, исходные линии границ. Тогда каждый может быть готов согласиться с прекращением огня на месте на момент завершения боевых действий.

ГЕНЕРАЛ ХЕЙГ – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

9:35 утра

К: Где Вы?

Х: В своем кабинете, собираюсь пойти к боссу.

К: У нас ничего нет от Советов. Думаю, что около полудня [пресс-секретарь Рон] Зиглер должен сказать, что мы обратимся в Совет Безопасности. Прежде чем это будет сделано, проверьте еще раз. У нас практически нет поддержки. С другой стороны, у арабов дела идут лучше, чем кто-либо мог предположить. Я только что разговаривал с израильтянами. Им нужно будет вести операцию до среды или четверга. Они не очень-то рвутся к участию в заседании Совета Безопасности. На самом деле никто не рвется – израильтяне, Советы, египтяне, британцы. С другой стороны, я думаю, что мы можем провести камерную встречу. Совершенно недопустимо, чтобы Совет Безопасности ничего не делал во время боевых столкновений, и я считаю, что мы должны продолжить наши действия. Мы должны добиваться возврата к статус-кво анте беллум.

Х: Да.

К: Если мы продолжим работу, мы должны требовать возвращения [к статус-кво анте] – израильтяне никогда не простят нам прямого прекращения огня, и они никогда его не соблюдали.

Х: Будет тяжело, если мы останемся одни.

К: С другой стороны, простая просьба о прекращении огня создала бы впечатление, что мы выступили против израильтян, а это имело бы неисчислимые внутренние последствия, и международные тоже, и мы изменили бы нашу вчерашнюю позицию.

Х: Израильтяне паникуют?

К: На грани. Они очень хотят получить какое-то военное снаряжение, которое было одобрено и которого некоторые СД, сукины дети, из минобороны приостановили поставки, о чем я не знал. Я думаю, что мы должны выдать часть.

Х: Я тоже так думаю.

К: Я считаю, что, если арабы победят, с ними будет невозможно сотрудничать и не будет никаких переговоров. А перемена была бы приписана нашему собственному внутреннему кризису [Уотергейту].

Х: Верно, согласен. Я считаю, что мы должны принципиально стоять на своем. Мы обязаны предоставить все по нашим обязательствам, пока они не смогут стабилизировать это дело быстро – за два или три дня.

К: Они именно так и думают. Если мы не сделаем что-то сегодня, кто-нибудь выступит с простой резолюцией о прекращении огня.

…

Х: Что еще босс должен знать, Генри?

К: Нет, это главное.

Х: Интересный отчет. Израильтяне шокированы уверенностью арабов.

К: Да, верно.

Х: Это может облегчить переговоры.

К: Зависит от того, как мы себя поведем. Мы должны быть на их [израильской] стороне сейчас, чтобы потом им было что терять. Поэтому я считаю, что надо поставить оборудование.

Х: О чем мы говорим, о боеприпасах и запчастях?

К: Сейчас посмотрю, список у меня здесь. [Читает из списка.] Что мы можем сделать, так это отправить то, что уже было одобрено.

Х: Мы доставляем груз по воздуху?

К: Нам не нужно ничего делать. Они присылают самолет сюда, и мы могли бы делать это на месте… они забирали бы то, что уже заказали. Я глубоко убежден в том, что если мы будем сейчас играть жестко, то они [израильтяне] будут нас слушать в последний раз. Если мы отвернемся от них, они ничего не потеряют. Позже, если мы поддержим их, они захотят помочь с еврейской эмиграцией или с режимом НБН [наиболее благоприятствуемой нации] или другими вещами. [Статус наиболее благоприятствуемой нации для советской торговли был заблокирован поправкой, внесенной сенатором Генри Джексоном (демократ, штат Вашингтон) и конгрессменом Чарльзом Вэником (демократ, штат Огайо), обуславливая предоставление этого статуса эмиграцией евреев из Советского Союза.]

Х: Свяжусь до полудня.

К: Пусть Зиглер прочитает мне сообщение.

МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЭБАН – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

10:00 утра

Э: Хочу добавить две вещи к тому, что сказал Вам Шалев. Очень скоро Вы получите военную сводку новостей. У меня было несколько телефонных разговоров – ночь была не очень хорошей. Было брошено еще больше войск.

К: Вы говорите о Синае?

Э: Я говорю о Синае, но даже на севере там было дальнейшее проникновение, в районе Хермона. Наш гарнизон был выбит на горе Хермон. Мы не в состоянии полной боеготовности по причине вчерашних особых обстоятельств. Вы получите военные отчеты, и, я думаю, они подкрепят выводы этого сообщения.

К: Я только что обсудил это с моими коллегами – не сообщение, а общую стратегию.

Э: Насколько я понимаю, вы просите о созыве специального заседания Совета Безопасности сегодня вечером, чтобы предупредить…

К: Да, чтобы опередить кого-то еще, введя резолюцию о прямом прекращении огня.

Э: Вы можете попросить о созыве заседания и внести резолюцию сегодня вечером. А затем попросите обсудить вопрос завтра.

К: Хорошо, если так можно сделать. Мы считаем, что нам нужна платформа, на которую мы могли бы опираться.

Э: Мне только что передали радиосообщение о том, что Великобритания получила указание созвать встречу. Возможно, Вы сможете поговорить с ними, чтобы они не торопились. Если бы Вы могли попросить Вашего посла связаться, мы могли бы обсудить это дело.

К: Мы не давали ему никаких указаний. Позвольте мне уточнить у британцев, собираются ли они продолжать. Я не могу поверить, что они собираются продолжить, не посоветовавшись с нами.

Э: Вы могли бы отметить два момента: а) Вы будете просить о встрече; б) все, что для этого требуется, – это Ваше мнение. Это будет иметь предупредительный эффект и позволит выиграть время. Полный военный отчет будет доставлен Вам и подкрепит выводы в сообщении. Посол вернется сегодня днем и захочет Вас видеть.

К: Я встречусь с ним, как только он приедет, а мы уточним у британцев.

ПРЕЗИДЕНТ – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

10:18 утра

К: Я просто хотел сказать Вам, что нам позвонил Добрынин, который сказал, что письмо от Брежнева к Вам поступит в ближайшие два часа, поэтому, как я думаю, мы должны отложить это дело до тех пор, пока мы не получим его послание. Я знаю, что это может заставить проявлять нетерпение…

Н: По какому поводу?

К: Я знаю, что эти задержки неприятны, проблема в том, что мы можем вообще остаться без поддержки.

Н: Мы не можем этого сделать.

К: Я думаю, мы должны отметить, что мы не сидели сложа руки и были очень активны, прежде чем обратиться в Совет Безопасности, а не оказаться полностью изолированными. Лучше всего знать, как легли карты. Думаю, мы можем подождать, даже если столкнемся с бурным выяснением отношений. Если мы сможем это увидеть, у нас есть основная платформа.

Н: Мы должны это сделать. Не думаю, что мы узнаем что-то новенькое от Брежнева.

К: Кто-то с арабской стороны внесет резолюцию о простом прекращении огня. Мы окажемся в ужасном положении, налагая вето или голосование против простого прекращения огня. У нас было сообщение, в котором говорилось, что они получат свое оборудование к среде или четвергу, но не примут прекращение огня, пока не отбросят их назад. Я считаю, что если мы не сможем разрушить нашу сплоченность во время этого кризиса, мы действительно сможем это сделать после, потому что тогда им будет что терять.

Н: Одна вещь, о которой мы должны помнить: и это то, что мы не хотим выглядеть настолько произраильскими, чтобы нефтяные государства – арабы, не участвующие в боевых действиях, – нарушили бы нашу общую сплоченность.

К: Пока мы ничего не сделали.

Н: Вы держите Скали в курсе дел.

К: Да.

Н: Пиар, связи с общественностью очень важны. Даже если мы ничего не будем делать, пусть Скали уйдет – он может много сделать и болтать и не создаст проблем.

К: Мы провели встречу с четырьмя постоянными представителями и некоторыми другими, чтобы…

Н: Вы держитесь на шаг чуть отстраненно – мы можем использовать Вас для нанесения мощного удара.

К: Я рекомендую Вам объявить, что Вы попросили о созыве Совета Безопасности, как только мы получим советское послание. Я сказал Добрынину, что мы не добиваемся созыва Совета Безопасности любой ценой – что, если бы Советы сделали предложение, где мы могли бы урегулировать вопрос вне рамок Совета Безопасности, мы бы его рассмотрели. Вчера вечером я позвонил министру иностранных дел Египта. Некоторые из наших нефтяников в нашей стране [конец стенограммы].

ГЕНЕРАЛ ХЕЙГ – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

12:35

К: Позвольте мне рассказать Вам, как на сей момент обстоят дела. Египтяне сказали британцам: он [они] не хотят созыва заседания Совета Безопасности, но если оно состоится, мы будем совершенно одни. Мое предложение состоит в следующем: мы придержим наше объявление до 4 часов сегодняшнего дня. Нет смысла проводить голосование и всех будоражить. Нет смысла торопиться и ничего не получить в итоге. К среде или четвергу, я думаю, все закончится, таким образом, [именно] ООН может внести свой вклад в [данную] ситуацию в том виде, в каком она существует. Поскольку израильтяне и арабы пока еще не хотят проведения заседания, я думаю, что нам следует подождать до 4 часов дня.

Х: Да, я думаю, это нормально.

К: Мы скажем, что готовы, завтра утром или сегодня вечером. Может быть, лучше сегодня вечером провести неофициальные консультации. Мы еще не получили известий от Советов, но скоро получим.

Х: Я согласен с Вами. Он [Никсон] чувствует себя спокойно. Знает, что [война] будет короткой, и он не хочет отправляться туда и получить по мозгам.

К: Верно. Теперь все, что мы получим – это [какое-то] прекращение огня, но мы должны получить предложение, нацеленное на то, чтобы справиться с последующим периодом. Арабы хотят втянуть меня в это.

Х: Хорошо, Генри. Я думаю, это нормально. Продержимся примерно до 16:00. Я еще свяжусь с Вами по советскому вопросу.

К: Вы доступны в течение ближайшего часа?

Х: О да, я буду здесь.

ПОСОЛ ДОБРЫНИН – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

12:40

Д: Я действительно пригвожден к стенке. Я все еще жду сообщения.

К: Я думаю, Вам следует сказать Громыко, что я настолько привык к его традиционной точности, что меня беспокоит эта ситуация.

Д: Я передам.

К: Мы ничего не предпринимаем, пока не получим известие от вас. Я разговаривал с Ки-Бискейном, но с этим можно справиться. Я хочу сказать, как Ваш друг, если Вы сделаете односторонний шаг, – а мы ничего не предпринимали. Я пытаюсь защитить нас от действий, которые могут не принимать во внимание все факторы.

Д: Я жду этого сообщения. Я не знаю, что за этим последует.

К: Сейчас в Москве 22:00 [10 вечера].

Д: Они находятся в [неразборчиво].

К: Они все еще в [неразборчиво]. Хорошо ли это для парней с кризисом на Ближнем Востоке?

Д: [Смех.] Для них это хорошо. Сижу и жду.

К: Подождем еще немного дольше. Дайте мне знать. Позвоните мне по телефону и скажите, что оно на подходе. У меня нет причин – если, по Вашему мнению, есть шанс, это могло бы повлиять на мои соображения в отношении моих контактов.

Д: Я посоветую Громыко и расскажу ему.

К: Хорошо. Будем на связи.

Д: Ничего конкретного.

К: Ждем Вашего сообщения. Мы сдерживаем британцев, пока не получим известие от вас. Мы не хотим разговаривать с ними, пока не получим известие от вас.

Д: Хорошо, я позвоню Вам еще до завершения перевода.

К: Хорошо.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ ВАЛЬДХАЙМ – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

12:55

В: Доброе утро.

К: Как поживаете?

В: Обеспокоен и занят. Интересно, можете ли Вы рассказать мне о своих делах и решениях?

К: Я собирался позвонить Вам. Мы обменивались мыслями с представителями Советского Союза, чтобы посмотреть, что можно было бы сделать. Советы не особенно настроены делать очень много.

В: У меня такое же впечатление. У большинства членов мнение – сегодня не созывать Совет Безопасности.

К: Меня беспокоит то, что мы имеем крупный военный конфликт, и если Совет Безопасности не может собраться, то для чего он нужен вообще?

В: Вот почему я подумал, что следует Вам позвонить. Мы можем объяснить это нашим экспертам, но что мы скажем общественности?

К: Мы ожидаем информации от Советов. Я хотел бы позвонить Вам около 16:00 и узнать о переносе Совета Безопасности.

В: Хорошо.

К: Мы можем попросить об этом завтра утром.

В: Тогда мы могли бы избежать дебатов в Генеральной Ассамблее – в соответствии с правилами процедуры Генеральная Ассамблея не может собираться, если в это же время заседает Совет Безопасности.

К: Зайят сказал мне, что он не так уж и настаивает на своем.

В: Если проводится заседание Совета Безопасности, легче избежать дебатов в Генеральной Ассамблее, особенно если Зайят не хочет выступать.

К: Если Вы можете использовать свое влияние на председателя [Генеральной Ассамблеи], чтобы не дать ближневосточным дебатам перерасти в подстрекательство. [Связь была рассоединена, и звонок был повторен.]

К: У Вас не было ни одной просьбы что-либо сделать от кого-либо еще?

В: Я только что получил сообщение о том, что Западная Германия и Великобритания просили немедленно созвать заседание Совета Безопасности. Случайно, когда это произошло, здесь был британский посол. Я пытаюсь перепроверить этот вопрос.

К: Мы должны оставаться на связи. Мы готовы, как только мы получаем то, другое сообщение. Будет полезно, если Вы воспользуетесь своим влиянием, чтобы не допустить полемики в Генеральной Ассамблее. Мы созовем завтра заседание Совета Безопасности.

В: Мы сможем прояснить действия Западной Германии и Великобритании. Не знаю, правда ли это. Большое спасибо. Я буду держать Вас в курсе.

К: Вы будете доступны? Я позвоню Вам не позднее 16:00.

МИНИСТР ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ЭБАН – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

13:15

Э: Наилучший способ продолжить что-то – это сделать так, как Вы предложили вчера.

К: Мы, вероятно, продолжим сегодня днем.

Э: У меня было сообщение о том, что [премьер-министр Великобритании Эдвард] Хит и [канцлер Германии Вилли] Брандт созывают…

К: Я только что разговаривал с Вальдхаймом, который сообщил мне то же самое. Мы полагаем, что должны внести резолюцию сегодня и попросить о созыве утром. Мне нужно подождать несколько часов, пока я доберусь до президента. Мы продолжим обсуждение, которое у нас состоялось ранее сегодня.

Э: Я думаю, что является неотложным сам факт публичного решения США о созыве Совета. Проблема с внесением резолюции состоит в том, что вы не проскочите, вы не пройдете по очереди.

К: Но если мы созовем встречу, у нас будет приоритет.

Э: У меня сложилось впечатление, что за последние несколько часов военная ситуация улучшилась. Атаки на предмостные укрепления увенчались успехом.

К: Да.

МИНИСТР ОБОРОНЫ ДЖЕЙМС ШЛЕЗИНГЕР – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

13:30

К: Я все утро разговаривал с президентом о том, какова текущая ситуация. У нас есть еще один очень срочный запрос от израильтян на некоторые боеприпасы и различные предметы из того списка, включая сорок «Фантомов», о чем, конечно, не может быть и речи, но президент склоняется к тому, что если израильтяне смогут забрать все, дать им какие-то другие вещи, оформив это по дипломатическим каналам…

Ш: Сейчас они больше всего заинтересованы в ракетах «Сайдвиндер», Генри.

К: Как ты думаешь, вы могли бы справиться с этим в минобороны так, чтобы ничего не просочилось?

Ш: Полагаю, мы сможем это сделать.

К: Мы проделали такое в 1967 году.

Ш: Они дали понять, что заберут все сами и им не придется привлекать наш транспорт.

К: Не мог бы ты сообщить мне об этом к моменту проведения ВГСД?

Ш: Так точно, сэр.

К: Возможно, ты мог бы просмотреть список того, что, по твоему мнению, мы могли бы им дать.

Ш: Управляемые ракеты «Сайдвиндер» малой дальности – это то, что их сейчас больше всего интересует; на самом деле они, похоже, крайне нуждаются в этом.

К: На сегодня они сделали три отдельных обращения к президенту. Они говорят, что их потери очень велики.

Ш: Что ж, потери их самолетов были значительными из-за ЗУР [зенитные управляемые ракеты «земля – воздух»]. Есть нечто очень странное на египетском фронте. Похоже, они [израильтяне] хотят, чтобы Египет вторгся – [египтяне] вчера вечером не перебрасывали большие силы через канал. Кажется, израильтяне не сопротивляются. Силы, которые они переместили, были относительно небольшими. Сирийский фронт гораздо более проблематичен. В обоих случаях они могут быть изощренной игрой, на этот раз в попытке показать, что они действительно уязвимы, учитывая распространенное в мире впечатление, что они просто самые настоящие агрессоры.

…

ПРЕЗИДЕНТ – КИССИНДЖЕР

Воскресенье, 7 октября 1973 года

14:07

К: Я разговаривал с Добрыниным сегодня утром. Он еще не получал никакого сообщения. Я думаю, что если мы не получим ответа к 16:00, нам все равно следует идти дальше и созвать заседание Совета на завтра. Я разговаривал с Вальдхаймом, Эбаном – о, я поговорил со всеми, и это своего рода калейдоскоп. Никто не знает, что…

Н: По крайней мере, созыв заседания Совета свидетельствует хоть о каких-то действиях, и мы все равно можем решить ничего не делать завтра. Нам не нужно ничего получать от Брежнева. Если мы захотим изменить наши взгляды, мы можем изменить наши взгляды.

К: Верно. Но почти необъяснимо, как война может продолжаться два дня, чтобы в ООН не состоялась даже встреча. Я думаю, что Зиглер должен сказать что-то в этом роде, эта война продолжается уже два дня; мы считаем, что должно быть проведено заседание Совета.

Н: Абсолютно верно.

К: И США…

Н: Все, что Вы выработаете с Роном, мне подойдет. Война продолжается примерно в таком же духе, как и было с самого начала?

К: На самом деле арабы воюют намного лучше, чем ожидалось.

Н: Кто, египтяне или сирийцы или и те и те?

К: И те и те, на самом деле сирийцы наступают, египтяне пересекли канал – Вы знаете, вчера был еврейский праздник. Египтяне застали израильтян врасплох…

Н: Как в Пёрл-Харборе, что ли?

К: Верно… до завтра, а затем представим идею возврата на линию до прекращения огня. К завтрашнему дню израильтяне переломят ситуацию.

Н: Как Вы думаете, они смогут?

К: К завтрашнему дню они смогут переломить ситуацию – пока надо работать против Израиля. Если мы представим эту идею сегодня, арабы заявят, что мы пытаемся их отбросить. Не позднее утра среды Израиль окажется на арабской территории.

Н: Как Вы думаете, у них есть все для этого? Израиль убежден, что они могут это сделать, несмотря на…

К: Я встречаюсь с израильским послом, который только что вернулся из Израиля; пообещал прийти около 18:30, чтобы сообщить мне последнюю…

Н: Правда, разве Вы не хотите, чтобы Рабин [Ицхак Рабин, недавно ушедший в отставку с поста посла Израиля в Вашингтоне, а затем ставший премьер-министром] был там сейчас?

К: О, черт возьми…

Н: Он не узнает, что Вы не можете получить сообщение от кого-нибудь оттуда, Моше Даяна [министра обороны Израиля] или?..

К: Мы находимся в контакте с Даяном – более сговорчивым, – и поэтому у нас весьма опасное положение. Нельзя допускать разобщения в кризисной ситуации.

Н: Я понимаю, верно.

…

Н: Вы хорошо работаете там в тандеме?

К: Работаем неплохо – как Вы заметили, – газеты, это скорее как команда, а не игра Госдепа против Белого дома.

Н: Верно. Вы продолжайте и указывайте Зиглеру все, что хотите.

К: Если поступит какое-либо послание, я немедленно передам его Вам.

Н: Вы думаете, что получите письмо от Брежнева?