Я люблю Седов Б.
На столе зазвонил телефон. Марьянов и Сергей посмотрели друг на друга. Анжелика взяла трубку, не дожидаясь разрешения.
– Да, – сказала она, выслушав собеседника.
– Это его заместитель! – сказала она и кивнула в сторону Буйнова. – Просит разрешения поговорить с ним.
– Отлично! – Марьянов подтолкнул начальника безопасности к аппарату. – Посоветуй ребятам откатиться от дверей, бросить оружие и пропустить нас! Это в твоих же интересах…
Тот одарил агента презрительным взглядом, но спорить не стал, взял трубку из рук Анжелики.
– Да, – сказал он. – Мертв, я ранен… Требуют пропустить! Думай сам!
– Не совсем то, о чем просили! – заметил Марьянов, когда разговор был окончен. – Они послушались?!
– Открой двери и проверь! – предложил Буйнов.
– Я раненых не бью, – спокойно сказал Глеб. – Тебе повезло!
– Какое благородство… – усмехнулся тот.
– Слушай, ты! – Сергей снова приставил к его горлу нож и надавил, из-под лезвия засочилась кровь. – Я раненых бью и добиваю, будешь выкобениваться – пожалеешь, что на свет родился! К двери, живо, если твои щенки не поняли, что к чему, первым и сдохнешь!
– Открывай! – скомандовал Марьянов Анжелике, сам он стоял в стороне от двери, приготовившись стрелять.
Маркиза отодвинула засов и толкнула тяжелые двери, тут же взяв пистолет на изготовку. В глубине приемной что-то тихо щелкнуло. Еще не успев понять – что это, Анжелика инстинктивно метнулась за стол, уже послуживший ей сегодня убежищем.
Бравая охрана не вняла голосу разума и решила встретить выходящих киллеров выстрелом из подствольного гранатомета. Если бы двери были раскрыты чуть шире, вероятно, в кабинете никого не осталось бы в живых. Однако стрелок поторопился. Граната попала в створку двери и, отскочив к столу секретарши, обратила его в прах вместе со стоявшим на нем компьютером. Самой Барби здесь уже давно не было. Долгая практика по истреблению компьютерных террористов не подготовила ее к настоящему бою. Когда в кабинете Рокецкого прозвучали первые выстрелы, мочевой пузырь бедняжки отреагировал молниеносно. Секретарша скрылась в туалете, который показался ей наиболее безопасным местом во всем особняке.
Двери кабинета распахнуло взрывной волной, и уже секунду спустя Глеб бросился в приемную, придерживая одной рукой Буйнова и стреляя через его плечо. Как он и ожидал, охрана замешкалась при виде своего начальника, и это стоило жизни гранатометчику. Отступая из-под огня, он получил пулю от Марьянова. Тело убитого не позволило его товарищам закрыть дверь в коридор. Сергей и Анжелика осыпали градом пуль тех, кто пытался вытащить мертвеца, пока Глеб перезаряжал свой пистолет. Секьюрити, не ожидавшие такого натиска, предпочли за лучшее отойти к стратегически важным объектам – лестнице и лифту. Пройдя через приемную, агенты Конторы приготовились к новой перестрелке, однако коридор был уже пуст. Сергей поднял автомат убитого и деловито рассовал по карманам рожки.
– Куда теперь?!
– К гаражу! – решил Марьянов.
Никто не спорил.
Путь к лифту и лестнице был перекрыт охраной – не стоило и соваться. Глеб выглянул из-за угла, и сразу же несколько очередей неметко хлестнули над его головой, изрешетив полотно неизвестного авангардиста на стене. Патронов здесь не жалели.
– Куда нам теперь?! – поинтересовался он у Буйнова.
– Ну, – Марьянов больше не был расположен миндальничать и ткнул в грудь начальника безопасности стволом пистолета.
Тот молча указал пальцем в сторону, противоположную лестнице.
– Только не думаю, что вам и дальше так будет везти!
– Сейчас проверим! – Марьянов уже прицепил к уху наушник, переданный ему Анжеликой, и попытался наладить связь с Конторой. Однако сигнала не было. Они переглянулись.
– Ладно, пошли! – Сергей двинулся в предложенном направлении, по-прежнему держа начальника безопасности в качестве живого щита.
Марьянов прикрывал отступление, однако храбрые телохранители предпочли выжидательную тактику и коридор оставался пустым.
– Помирать, так с музыкой! – пробормотал он.
Помирать, однако, никто из них не был намерен. По крайней мере Анжелика меньше всего сейчас была расположена думать о смерти. Но в ее голове крутилась одна неприятная мыслишка – если им не удастся выйти отсюда до прибытия милицейского подкрепления, вряд ли Контора оставит их в живых. Следовательно, нужно было не только выжить, нужно было выбираться как можно скорее.
Коридор привел их в библиотеку. Глеб распахнул двери ударом ноги и втащил заложника в просторное помещение с книжными полками, уходившими под высокий потолок. На полках поблескивали золотым тиснением корешки томов, большинство из которых, очевидно, никогда не покидали своих мест. Посетители господина Рокецкого не тратили время на изучение литературы, предпочитая менее культурный отдых в обществе специально приглашенных особ легкого поведения. Здесь, впрочем, иногда происходили деловые переговоры.
Марьянов закрыл дверь и с помощью Сергея забаррикадировал ее одним из тяжелых столов. Заложник, оставшийся под присмотром Анжелики, внезапно осел на пол, закатив глаза. Слишком много крови потерял, мелькнуло в голове у Анжелики. Машинально (вот где сказалось неоконченное медицинское училище) она наклонилась к нему. Неожиданно секьюрити ожил и, схватив ее за шею, притянул к себе, как будто для страстного поцелуя.
Она не ожидала нападения, но не растерялась. Короткий удар в раненное плечо – и Буйнов взвизгнул, выпустив ее. В тот же момент грянул выстрел.
– От него все равно уже вряд ли будет польза! – пояснил Сергей.
– Так, отлично! – рассмеялся нервно Глеб. – Остались без экскурсовода! А так хорошо все начиналось! Попробую еще раз связаться с Лаевским, где этот полководец хренов!
На этот раз связь наладилась.
– Мы вас слышим через микрофоны. Вы сейчас в библиотеке! – сообщил Лаевский, посовещавшись с кем-то несколько секунд.
– Мы уже догадались! – сказал Глеб.
– Значит, так, – продолжил Валентин Федорович, – отсюда два выхода. Коридор, из которого вы сюда прошли, и дверь в противоположной стене. За ней служебная лестница. Наверх – путь на третий этаж и на крышу, но вам туда не стоит соваться, вниз – на первый этаж и в подвал. Там вы сможете пройти через хозблок – там всякого рода распределительные щиты и прочее оборудование. Попробуйте пробраться через него к гаражу и прорывайтесь с боем. У вас есть все шансы выбраться – охраны вдвое меньше, мы отвлекли большую часть, но через двадцать минут здесь будет ОМОН. Ты понимаешь, Глеб?!
– Понимаю! Других вариантов нет? – поинтересовался Марьянов.
– Нет! – отрезал Лаевский. – Не прилетит за вами волшебник в голубом вертолете, так что выбирайтесь из этого «кина» сами, пока еще не поздно!
– Вас понял! – Марьянов закончил связь.
Лестница, на которую они выскочили, благодаря причудливой фантазии архитектора была винтовой. Широкая шахта освещалась утопленными в стене яркими лампами, окон не было – футуристический дизайн напоминал декорации космической базы в какомнибудь фантастическом блокбастере. Не хватает только монстров, следующих по пятам, подумала Анжелика. Хотя ребята с «Калашниковыми», поджидающие их снаружи, пожалуй, не менее опасны. И то, что стреляют они неважно, не имеет значения. Это как раз тот случай, когда количество вполне успешно заменяет качество.
На первом этаже они обнаружили запертые двери. Похоже, охрана Рокецкого, окончательно убедившись в гибели своего шефа, не намеревалась рисковать жизнью понапрасну и ограничилась тем, что перекрыла киллерам пути к отступлению. Заняться их отловом предстояло ОМОНу, уже направлявшемуся к особняку.
Внизу лестница заканчивалась у входа в обещанный подвал. Узкий коридор с проложенными вдоль стен трубами они проскочили за несколько минут, Глеб снял с попавшегося по дороге пожарного щита лом и подпер дверь. По уверениям Лаевского, проход впереди должен был быть свободен, но слишком многое сегодня шло не по плану, не так, как рассчитывал Валентин Федорович. Так что следовало быть готовыми к новым неприятным сюрпризам. У следующей двери Сергей опустился на одно колено. Анжелика без лишних разъяснений заняла позицию за его плечом, за ней встал Глеб с автоматом. Теперь они готовы были встретить врага огнем из трех стволов.
Но на этот раз информация оказалась верной – никто не ждал их с оружием, но все равно то, что они увидели, стало полной неожиданностью. В этой части здания, рядом с хозяйственными помещениями, как оказалось, находилась комната для допросов.
Камера пыток. Лаевский ничего не говорил про это место, надо думать микрофоны здесь не устанавливались. Лика видела такое только в фильмах про гестапо. Впрочем, нет – скорее это напоминало застенки инквизиции. Белые стены, стулья в углу – для зрителей, повидимому. Еще один стоял посредине комнаты, широкими ремнями к нему был привязан абсолютно голый человек, покрытый многочисленными синяками, ожогами и ранами, из которых сочилась кровь. Это был Максимов. Все его тело мелко вздрагивало, вероятно, он уже был близок к агонии. Рядом на столике были разложены инструменты – от медицинского скальпеля до электрошока и горелки. Не верилось, что этот нелепый человечек, на свою беду связавшийся с Конторой, способен был хранить молчание, словно партизан. Зачем же было так издеваться над ним?! Вероятно, палачи просто не поверили в то, что он рассказал. Или, что тоже вероятно, продолжали пытать его исключительно ради мести и собственного удовольствия!
Глаза Максимова заплыли, превратившись в узкие щели, его лицо распухло, словно было искусано пчелами. Но он заметил движение в комнате и жалобно заскулил, решив, что вернулись его истязатели.
Он был еще жив! Да, лучше бы я убрала тебя тогда на стрелке, подумала Анжелика. Для всех было бы лучше! Они узнали от тебя, что хотели, но Рокецкому это не помогло. Подумать только – этот мерзавец любезничал с ней в своем кабинете, зная, что в это время здесь, внизу, происходит такое! Девушка подошла ближе и подняла пистолет. В заплывших глазах Максимова, как ей показалось, мелькнула благодарность. Он хотел только одного – избавиться от мучений!
Глеб положил руку ей на плечо, и Анжелика вздрогнула.
– Лучше поздно, чем никогда! – заметил он. – Всетаки ты его сделала!
Она высвободилась. Ничего он не понял.
– Идем!
Благодаря инструкциям, продолжавшим поступать от Лаевского, им удалось добраться до гаража, не вступая в стычки с охраной. Однако в самом гараже находилось по крайней мере три человека из числа тех, кто не намеревался после смерти Рокецкого подставляться под пули.
Что ж, это было разумно – вряд ли им объявят благодарность за беспримерный героизм. Шефа-то не уберегли, как ни крути! Анжелика выскочила первой, за ней – Глеб. Дезертировавшая с поля боя охрана группировалась возле закрытых ворот и, очевидно, полагала себя здесь в полной безопасности. Тем не менее у них в руках было оружие. Сергей, замыкавший группу, открыл автоматный огонь, прикрывая коллег. Анжелика и Глеб перебежали за ближайшие машины. Гараж Рокецкого мог похвастаться десятком разнообразных моделей, от громадных джипов до спортивных изящных кабриолетов. Охранники не ожидали нападения – двое из них оказались сразу выведены из строя – один убит, другой тяжело ранен. Третий успел спрятаться за серебристым «вольво» покойного адвоката Конюшева.
– Все равно достанем! – пообещал Сергей, направляясь за ним с взятым у одного из убитых «Калашниковым».
– Брось! Надо выбираться! – Марьянов был уже возле конторской «БМВ».
Сергей выпустил длинную очередь по адвокатской машине. Зазвенели разбитые стекла, гильзы запрыгали по бетону.
Глеб завел двигатель. Анжелика вскочила на переднее сиденье, по-прежнему сжимая в руке пистолет. Это их и спасло. В тот момент, когда машина была уже готова сорваться с места, из боковой двери выскочили двое. Анжелика еще не успела разглядеть – есть ли у них в руках оружие, но тут же начала стрелять из окна. Пули, пущенные Анжеликой, не задели никого из охранников, но заставили их засесть за машинами, как засел их коллега под пулями Сергея. Тот опустошил магазин «Калашникова», отбросил его в сторону и перепрыгнул через стоявший рядом «порше», чтобы присоединиться к напарникам.
– Когда мы окажемся у ворот, они нас изрешетят! – сказал Глеб.
Анжелика щелкнула тумблером, и люк на крыше машины стал открываться. Девушка забралась с ногами на сиденье и выглянула наружу: голова одного из охранников – самая макушка виднелась за крылом черного «мерседеса». Неподвижная мишень – Маркиза нажала на курок, не задумываясь. Второй был вне ее поля зрения, но решил, что место недостаточно безопасно, и выскочил прямо под выстрел – пуля попала ему в горло и перебила позвоночник.
Машина тут же рванула с места, Анжелика упала назад на сиденье.
– Чистая работа! – проронил Сергей.
– Это вы называете чистой работой?! – спросила она, вытаскивая запасной магазин и перезаряжая пистолет. – Сколько мы здесь уложили людей?!
– Что за… – нахмурился чистильщик.
А вот Глеб понял, о чем она! На этот раз он все понял.
– Да, мы не ангелы, у нас бывают просчеты… – в его голосе были и ирония, и вызов. – Тебе никогда не случалось ошибаться?!
Этим он заставил ее замолчать. Ведь и правда – ошибалась, и не раз, и стоило это жизни многим людям, некоторые из них в жизни своей не брали в руки оружия.
Сергей выскочил из машины еще раньше, чем та оказалась у ворот, подбежал к рубильнику рядом с ними и нажал на рычаг. Ворота медленно поползли вверх – выбивать их с разгону было рискованно. Анжелика приготовилась, сжав в руке пистолет, – приготовилась снова убивать, но двор оказался пуст. В углу под навесом надрывались овчарки. Машина пересекла широкий двор.
– Ложись! – Глеб нырнул под руль. Анжелика не успела заметить, откуда на этот раз исходит опасность, но последовала его примеру. Через мгновение лобовое стекло над ними разлетелось на куски: у ворот в будке оставался кто-то из людей Буйнова. И ручной пулемет.
Тем не менее машина продолжала двигаться в сторону ворот. Лика дождалась, когда очередь закончится – сейчас пулеметчик должен был менять магазин. Анжелика успела разглядеть его, он уже передергивал затвор, досылая в казенник первый патрон. Она распрямилась и открыла огонь прямо через разбитое лобовое стекло.
– Ложись, дура! – снова прошипел Марьянов, сдергивая ее снова вниз за руку.
Впереди прогремел взрыв, машину тряхнуло, волна теплого воздуха, смешанного с душной пылью прокатилась над ними сквозь разбитое лобовое стекло.
Реактивный снаряд, догадалась Маркиза. Она не заметила, когда Глеб успел запросить огневую поддержку, или это инициатива Лаевского? Так или иначе, но уже через мгновение они вылетели на дорогу. Будку с пулеметчиком смело взрывом, никто не стрелял им вслед.
Анжелика обернулась к Сергею. Пулеметная очередь пригвоздила его к сиденью. В широко раскрытых глазах чистильщика застыло какое-то детское недоумение.
– Черт! – Глеб даже не оборачивался, бросил один только взгляд в чудом уцелевшее зеркальце над лобовым стеклом. – Хреново!
Точно – хреново, подумала про себя Анжелика. Так вот как вы работаете, господин Лаевский, – не щадя ни своих, ни чужих ради победы. Что ж, по крайней мере все ясно – в случае необходимости вы с такой же легкостью пожертвуете и мной. Лишний повод расстаться с вами как можно скорее.
С другой стороны, если отбросить все сантименты, – ей крупно повезло! Во-первых, осталась в живых в такой-то заварухе. Во-вторых, Сергей был мертв, а он сильно беспокоил ее. Он был из породы мстителей, тех, кто ничего не прощают и не забывают. Так что рано или поздно трюк с Толиком и гранатой аукнулся бы ей, как пить дать!
Лике просто не верилось, что они вырвались из этого кошмара. Казалось, вот-вот случится что-то еще. Дорогу перекроют, машина заглохнет… Но нет, дорога была пуста. Дождь все еще накрапывал, но небо уже светлело на горизонте. Дождевые капли залетали в разбитое стекло, оставались на губах. Машина, несмотря на все полученные повреждения, послушно уносила их прочь, и через несколько минут особняк Рокецкого остался за поворотом. Глеб сообщил в Контору о выполнении задания. Лаевский передал новые инструкции. Следуя им, они свернули на какую-то раздолбанную лесную дорогу и ехали по ней около двух километров, пока впереди не показалось железнодорожное полотно.
Не доезжая до него, агенты оставили машину с мертвым Сергеем.
– Ну, прощай! – Глеб все же позволил себе немного сентиментальности, прежде чем захлопнуть дверцу.
Анжелика прощаться не стала – кто он был для нее? Навязанный новыми хозяевами напарник, который в любой момент мог превратиться в ее палача. Она подумала о том, что могла бы сейчас убить Глеба и попытаться скрыться от Конторы. Но, взглянув на него, отказалась от этой мысли. Она не смогла бы выстрелить в этого человека! Ты тоже становишься сентиментальной, заметила она самой себе. Не рановато ли?! В Самошина стреляла, не задумываясь, а этот Глеб ничем не лучше – работает на людей, которые, без всякого сомнения, являются твоими врагами!
Да, но Самошин обманул ее, а Глеб был честен и перед ней, и перед самим собой. Она ясно видела, что это за человек – один из тех убежденных в своей правоте, кто действительно готов сложить голову не за деньги, а за идеал. Лаевский, безусловно, должен ценить такого работника.
Машина вспыхнула сразу, сквозь языки пламени можно было видеть очертания мертвеца. Глеб отбросил в кусты пустую канистру.
– Идем! – позвал он Маркизу.
Была такая старая песенка «Самый лучший путь в бессмертье – это аутодафе»… Нет, бессмертие, Сергей тебе не грозило. Твое тело останется неопознанным, и в Конторе по твоему поводу не повесят венок, подумала девушка.
За поворотом загромыхал состав, в этом месте замедлил скорость. Цистерны, цистерны, платформы с гравием… Глеб дождался, пока не покажется вагончиктеплушка, и легко вскочил на подножку, чтобы тут же подать руку спешащей за ним по насыпи Анжелике. Девушка уже скинула туфельки, чтобы подняться по камням. Эти туфли и обгоревшая машина были единственным, что досталось милиционерам, прибывшим, как обычно, с запозданием.
Да, были еще видеозаписи в особняке, сделанные камерами наблюдения, но в процессе следствия все они оказались загадочным образом утрачены.
– Я не говорил, что все будет просто! – сказал Валентин Федорович спокойным голосом – голосом отца, втолковывающего неразумной дочери, что мир не так прост, как кажется на первый взгляд. – Как говорится – мы предполагаем, а бог располагает! Будем считать это вашим боевым крещением. Да, я знаю – вам приходилось бывать в переделках и похуже, но в этот раз вы служили, извините за высокопарность, благому делу, и жертвы были не напрасны… Вспомните, в конце концов, Максимова – то, что они сделали с этим человеком просто ужасно! Я видел фотографии – неужели мы могли допустить, чтобы люди, способные на такое зверство, продолжали существовать?! И более того – принимать деятельное участие в управлении государством, а вы ведь знаете, какое влияние на власть имел покойный Рокецкий! Вспоминайте об этом почаще. – Он перебросил Лике фотографию, сделанную в «камере пыток».
Она посмотрела на нее и отвела взгляд. Кажется, Лаевский полагал, что, планируя устранить Максимова с помощью Маркизы, поступал не в пример гуманнее. Что ж, по-своему он был прав – палач, безусловно, лучше живодера!
– Полагаю, тебе необходим отдых! – это сказала Светлана Михайловна.
Психологиня стояла за спиной Анжелики, и та ожидала, что она вот-вот положит руки ей на плечи. Право слово – эта беседа втроем, как и предыдущие, напоминала милый, спокойный семейный треп. Особенно если не знать, что изображено на фотографиях, полученных Лаевским из МВД, – фотографиях, которые сейчас веером лежали перед ним на столе. Он просматривал их, словно учитель, проверяющий домашнюю работу. Здесь был не только Максимов, но и Виктор Рокецкий, Антон Буйнов, Конюшев, охранники в гараже и во дворе, останки Сергея в сгоревшей машине – вся операция в картинках! Комиксы Конторы. Детям до шестнадцати и людям с ослабленной психикой строго не рекомендуется.
– Вот это было хорошо! – говорил он, постукивая пальцами по одному из снимков. – А вот здесь нужно было поступить по-другому… Ты не испытываешь сожаления по поводу смерти этих людей?!
– Неужели мы должны все это обсуждать?! – спросила Анжелика зло. – Дело сделано!
– Должны! – ответила за Лаевского Светлана Михайловна. – Это единственный способ удержаться на плаву. Ты сама понимаешь, что загоняешь в себя эти мысли и это неправильно…
– Оставьте меня с вашей психологией в покое! – взмолилась Анжелика. – Хотя бы на сегодня!
Если бы я не загоняла в себя свои мысли, подумала она, то давно бы перестреляла вас всех, не задумываясь о последствиях. Вы этого хотите, Светлана Михайловна?!
Да, она знала, что во всех странах сотрудников внутренних органов, совершивших убийство по долгу службы, обязывают проходить психологическую экспертизу. Но никак не могла предположить, что и в Конторе заведено нечто подобное. В конце концов, убийство здесь обычное дело и контингент, соответственно, подбирается стойкий. Или это только ей особая честь?!
– Всякий сотрудник, – ответила на незаданный вопрос Светлана Михайловна, – должен периодически проходить тесты. А после выполнения заданий, связанных с устранением физических лиц, подобные обследования являются обязательными…
Надо же, какая «научная» формулировка, усмехнулась про себя Лика «устранение физических лиц». Убийство просто по-русски. Впрочем, формулировка в самом деле многое меняет. Облагораживает. Не убийца, например, не душегуб, а киллер! Красиво звучит…
– И сделать это необходимо сейчас, пока еще свежи и верны впечатления! – докончила Светлана Михайловна.
– Хорошо, – вздохнула Лика; выбора у нее, как обычно, не было.
– Вы закончили? – поинтересовался зашедший через полчаса Лаевский. Он был в приподнятом настроении – все еще радовался по поводу успешно завершенной операции.
Лика ничего не ответила. Светлана Михайловна утвердительно кивнула. После совершенно невразумительной, на взгляд Маркизы, беседы докторица выглядела такой довольной, словно совершила выдающееся открытие на ниве своей науки. То ли в самом деле Анжелике было не дано понять смысл ее работы, то ли вся эта психология – чистый воды блеф. Задумываться над этим серьезно у нее не было сил.
– Мне кажется, нам всем будет полезно отдохнуть! – заметил Лаевский. – Я предупредил в лесничестве, что мы собираемся их навестить. Это укромное местечко не очень далеко отсюда, – пояснил он Анжелике. – Там мы проведем несколько дней на лоне природы!
– Будем ползать по болотам, где непременно схватим насморк, и слушать с утра до вечера дурацкие охотничьи байки… – прошептала Светлана Михайловна ей на ухо.
Анжелика не улыбнулась. Если докторша вообразила, что они с ней на одной стороне и будут по-женски делиться секретами, то здорово ошибается.
Сборы не заняли много времени. Все свое ношу с собой – это про нее, Анжелику. Маркиза вспоминала то, что произошло после их удачного побега с места происшествия, – то, о чем не знал ни Лаевский, ни Светлана Михайловна… В том самом поезде они с Глебом занялись любовью. Впрочем, подумала Анжелика, я не удивлюсь, если окажется, что и там были установлены какие-то жучки – похоже Контора контролировала все на свете. Большой брат следит за тобой!
Еще в первый день Анжелика тщательно осмотрела свою камеру на предмет всяких подслушивающих и подсматривающих устройств, однако так ничего и не обнаружила. Тогда она решила, что ее скромный «домашний» быт просто не представляет интереса для Конторы. Но теперь она не была в этом так уверена. Вероятнее всего, конторские профи просто здорово все замаскировали.
Можно вмонтировать приемник в телевизор – и не догадаешься. Разбирать телик Анжелика не станет все равно – для нее это сейчас было единственное окошечко в человеческий мир. А вот, например, эта решетка вентиляции! Анжелика только сейчас подумала, что это довольно странно – выводить вентиляцию внутрь здания, когда достаточно… В дверь постучали, прервав ее размышления.
В Конторе все делалось быстро – если Лаевский принимал решение, то следовало ожидать, что претворяться в жизнь оно будет немедленно. Вот и сейчас, не прошло и двух часов с того момента, как он объявил о намерении отвезти женщин в лесничество, как они уже тряслись по лесным дорогам в принадлежащем Конторе джипе. И Валентин Федорович, занявший место рядом с водителем, рассуждал вслух о преимуществах сельской жизни.
Анжелика почти не слушала его, она вернулась в мыслях к тем минутам, когда они были близки с Марьяновым. Вагон был пуст наполовину, часть его занимали какие-то ящики. К одному из них прилагался ключ. Глеб быстро отыскал его. В ящике нашлась аптечка и смена одежды для троих. Она сбросила свою, запачканную кровью и грязью, оглянулась и увидела, что Глеб смотрит на нее со специфическим интересом. Мелькнула возмущенная мысль: как он может думать сейчас об этом?! Но через мгновение она и сама ощутила необыкновенно сильное желание. Да, верно, опасность возбуждает!
Она не успела застегнуть джинсы; Глеб приблизился, глядя ей в глаза, через несколько секунд их руки уже шарили по телам. Анжелика оказалась на полу вагона. Грязь?! Плевать! Глебу пришлось немного потрудиться – эти чертовы джинсы оказалось не так-то легко стащить. Справился наконец. Теперь трусики. Она пыталась в них вцепиться, однако он не собирался поддерживать эту игру – слишком был возбужден.
Лика попыталась отползти к другому краю, но он подтащил ее к себе за ноги, одновременно раздвигая их пошире. Она прикрыла ладонями промежность.
Сталь скользнула по ее бедру, Марьянов подцепил ножом узкие трусики и разрезав их, сдернул. Его рука тут же оказалась на ее влажном лоне, Лика застонала от нетерпения, едва освободившись от одежды, Глеб погрузился в ее влагалище. Вагон раскачивался, колеса постукивали, поезд неторопливо полз себе дальше, увозя любовников. Анжелика подумала вдруг, что у них мог бы родиться уникальный ребенок, с генами двух профессиональных убийц. Лицо Марьянова показалось ей сейчас прекрасным, как лицо ангела. Ангел-истребитель!… Она обхватила его бедра ногами и подалась навстречу, заставляя проникнуть глубже, до предела. К сожалению, все хорошее рано или поздно кончается. Он успел вытащить член, и семя брызнуло на ее живот, грудь…
– Ну вот! – Лика вытащила платок из старого костюма, чтобы привести себя в порядок.
– Ты ведь не хочешь забеременеть!
Конечно, она не хотела. В тюрьме забеременеть означало послабление режима, в тюрьме каждая зечка мечтала залететь. Некоторым удавалось соблазнить охранников. А здесь – здесь ей вряд ли дадут декретный отпуск!
Глава четвертая
ПО ДОЛИНАМ И ПО ВЗГОРЬЯМ
Путь к лесничеству лежал по грунтовым дорогам. В одном месте они перебрались через железнодорожное полотно – старую одноколейку. «Ошибочка, господин Лаевский», – сказала себе Маркиза! Первая ваша ошибка: если мне в руки попадет хотя бы одна приличная карта, я отыщу и эту железную дорогу и ваше лесничество, потом вычислю где находится ваша база и… И что тогда?! – спросила она себя. Об этом я подумаю завтра, как говорила героиня известного романа.
По сторонам от дороги тянулся густой сосновый лес с редким подлеском, дорога была усыпана прошлогодней хвоей. Очевидно, здесь редко ступала нога человека. В одном месте дорогу преградило упавшее дерево – засохшая тонкая сосенка. Водитель – коренастый мужичок с армейской выправкой вышел, чтобы оттащить его в сторону. Вот – подходящий момент, подумала Маркиза. Если бы только она приготовилась заранее, если бы тело ее было напряженной пружиной, готовой сработать в нужный момент. Теоретически можно было бы легко поставить ситуацию под контроль. Сначала разобраться с Лаевским, уставившимся мечтательно куда-то вдаль. У него, скорее всего, с собой пистолет. Но достаточно одного умелого движения, чтобы сломать ему позвоночник. А с оружием она – бог! И водитель тогда не будет проблемой, а Светлану Михайловну в расчет можно не брать.
Лика лениво думала об этом, на самом деле она совершенно была вымотана и мечтала только о том, чтобы скорее добраться до этого чертового лесничества и хорошенько выспаться. Наверняка, Лаевский и сам это понимал, поэтому и не беспокоился насчет возможного побега. Все он рассчитал – хитрая сволочь! Валет, лежавший в ногах, посматривал на нее умными глазками – тоже следил.
– … Место тихое – по сравнению с «Моховым» оно покажется вам скромным – по сути это всего лишь охотничий домик! – продолжил тем временем вещать Валентин Федорович.
Водитель вернулся и завел двигатель. Они покатили дальше, через вечерний лес. Из радиоприемника лилась тихая музыка. Лаевский наконец замолчал, дорога поднялась из ложбины и стала более сухой и ровной, кругом по-прежнему были одни сосны, изредка в просветах мелькало красное предзакатное солнце.
Дорога вывела их к берегу озера, одного из тех, коими так богат северо-западный край. Анжелика выпрыгнула на мокрый песок и глубоко вздохнула. Лаевский еще минуту назад сообщил кому-то по мобильнику, что они уже подъезжают! И теперь к берегу от острова спешил небольшой паром. Шума движка не было слышно – человек на пароме вертел рукоятку цепной передачи.
– Дамы, выгружаемся! – скомандовал Валентин Федорович и помог выйти Светлане. Лика подошла к кромке воды и, присев на корточки, попробовала воду пальцами – холодная. Наверное – из-за дождя, его капли и сейчас блестели на прибрежных кустах. Водитель вытащил из задней двери джипа несколько чемоданов и футляр с любимым «Ремингтоном» Лаевского.
– Анжелика! – позвала Светлана Михайловна, и та поспешила присоединиться к остальным, уже ожидавшим ее на пароме. Паромщик был мужчиной лет сорока. Широкие плечи, покатые, как у боксера; свою рукоятку он крутил, как казалось, безо всяких усилий. Лицо некрасивое, но почему-то приковывающее взгляд. Паромщик, как она узнала вскоре, был по совместительству помощником лесничего. И все они здесь, несомненно, так или иначе связаны с Конторой.
Уже на берегу Лика заметила, что он сильно хромал на правую ногу.
– Бандитская пуля, – пояснил он с усмешкой, и в первый момент она подумала, что он шутит.
В ее детстве это была обычная фраза, почерпнутая из фильмов о Гражданской войне, – настоящих бандитов в этом детстве, слава богу, было мало. Маркиза улыбнулась. Тогда он уже с серьезным видом задрал вверх штанину и показал шрам. Вероятно, получил ранение на задании и был с почетом отправлен в лесничество. Впрочем, судя по всему, ему здесь нравилось, этот человек был из тех, кто лучше всего себя чувствует, находясь среди дикой природы.
Что ж, отметила про себя девушка, по крайней мере – загнанных лошадей здесь не пристреливают! И это большой плюс господину Лаевскому!
Хромой поймал ее взгляд, Лика подобралась – кокетничать с ним она не собиралась. Глеб – другое дело, он может еще пригодиться, и она нисколько не жалела о том, что случилось между ними в поезде.
От берега шли пешком по узкой грунтовке. Как пояснил Лаевский – до охотничьего домика оставалось не больше километра. Светлана Михайловна бывала здесь и раньше – это было ясно по ее комментариям.
– Дуб совсем засох! – обратила она внимание Лаевского.
Дуб, который казался чужаком здесь – среди березок и сосен, действительно выглядел не лучшим образом.
– Скоро будем чистить лес! – объяснил хромой, несший вещи Анжелики – несмотря на свою ногу, он настоял на том, чтобы помочь.
Спаниель, утомленный поездкой, носился взад-вперед по дорожке, изредка скрываясь в зарослях. Разминал лапы.
По бревенчатому мостику они перебрались через быстро бегущий ручеек и вскоре увидели впереди двухэтажный коттедж под плоской крышей. Большую его часть, как выяснилось, занимали хозяйственные помещения, где хранились запасы, кое-какая техника и снаряжение. Многие окна были закрыты глухими ставнями, но на втором этаже и ставни, и рамы были распахнуты – комнаты проветривались перед приездом гостей.
– Добрались! – удовлетворенно сказал Лаевский. – Чувствуете, дымком пахнет? Это самоварчик!
Возле дома на старом столе были разложены помповые ружья, которые чистил какой-то молодой человек. Он обернулся, и Анжелика увидела, что это Марьянов. Она взглянула на Лаевского, но тот казался невозмутимым. Интересно – они нарочно это организовали?! Тогда, вероятно, Лаевский в курсе и их бурного совокупления в поезде. Лика почувствовала, что вотвот покраснеет.
Думать, что Глеб мог сам доложить обо всем своему начальнику, что он способен на такое, – не хотелось. Как бы Анжелика ни боялась сама себе в этом признаваться – но этот молодой человек был ей симпатичен. По сути он единственный, кто вызывал здесь ее любопытство. Не эта похотливая лицемерная докторица с ее притворным сочувствием, не Лаевский с его отеческой заботой, готовый в любой момент отправить ее на смерть во имя интересов Родины!
Она в самом деле была рада, что Глеб здесь, но надеялась, что это незаметно. Если Лаевский поймет, что тот ей действительно небезразличен, то постарается принять все меры, чтобы ей не удалось использовать его в своих целях.
А может, она напрасно нафантазировала. Просто Марьянов нужен зачем-то Лаевскому здесь, он ценный работник, да и заслужил, как и она сама, отдых после бойни у Рокецкого.
Марьянов поздоровался с ними, оставив на время оружие. Лика ответила ему равнодушным взглядом.
– Я думала, что мы здесь будем одни! – заметила она позже, когда вошла в дом с Лаевским.
– Здесь всегда есть двое-трое работников – лес, знаете ли, требует ухода… – ответил Валентин Федорович. – Или вы о Марьянове? Это моя правая рука и к тому же хороший охотник. Но если вам он неприятен – можно отослать на базу!
Ага, нарвалась!
– Нет, мне в общем-то все равно, – выкрутилась Лика, она не хотела объявлять, что Глеб ей неприятен, – кто знает, может, Лаевский поверит и ограничит их общение до минимума. Валентин Федорович пожал плечами.
Для них были подготовлены три комнаты. Одну из них, по умолчанию, заняли Лаевский с докторшей – в оставшихся должны были разместиться Глеб с Ликой.
Оставшись одна, девушка первым делом подошла к окну и, распахнув его, выглянула наружу. Вдохнула запах вечернего леса – сейчас он казался каким-то особенным, солнце садилось за деревьями, за которыми блестело озеро. Какая-то птица пролетела совсем близко, шумно хлопая крыльями. Лика высунулась подальше, чтобы разглядеть ее. В этот момент сильная рука обхватила ее за талию.
– Ты могла выпасть! – пояснил Глеб, продолжая удерживать ее.
Он подошел неслышно, словно кошка, она даже не слышала, как дверь раскрылась.
– Ты можешь сейчас серьезно пострадать! – предупредила она, не ответив на его поцелуй – ее губы остались сомкнутыми.
– Как это следует понимать? – осведомился он. – Ты уже забыла все, что было между нами…
– Между нами что-то было? – она освободилась и отошла от окна – было неприятно думать, что их кто-нибудь может услышать.
Он пожал плечами и присел на подоконник, глядя туда же, куда секунду назад смотрела она.
– Мне здесь нравится! – заметил он. – Знаешь, я вообще-то городской человек, но иногда так хочется отдохнуть от всего…
Меньше всего Анжелика была расположена сейчас к задушевной беседе с воспоминаниями.
– Я хочу разобрать вещи, – сказала она и открыла дверь, ожидая, когда он выйдет.
– Все понял! – Он поднял руки вверх, словно сдаваясь.
Но вышел против ее ожидания не в коридор, а подошел ко второй двери, которую Лика поначалу даже не заметила. Оказывается, внутренние помещения здесь соединялись. Очевидно, на случай пожара!
Анжелика, однако, наплевала на пожарную безопасность и, как только дверь за Марьяновым закрылась, придвинула к ней стоящий поблизости комод. Еще недавно она с удовольствием вспоминала о том, как занималась любовью с ним. Но сейчас его напор ей не понравился. Тем более, что рядом был Лаевский.
Ужин прошел довольно вяло. Все, что ощущала Анжелика, – это тупая усталость, ей хотелось добраться до постели и уснуть, она едва вслушивалась в рассказы Валентина Федоровича, который обещал на следующее утро провезти их со Светланой по «чудесным» местам. Докторша сладко улыбалась. Еще бы, думала зло Лика, вам не пришлось сегодня никого убивать, а Светлане Михайловне вообще вряд ли когда-либо приходилось это делать, комары не в счет, конечно! Наверняка уже предвкушает ночной трах с верным семьянином Лаевским – глазки так и сверкают!
Тут же напомнила себе: психовать нет смысла! Не нужно распаляться, тогда ты не сделаешь никаких ошибок. Известно, что лучшими снайперами становятся те, кто не испытывает ненависти к врагу. Никаких сильных эмоций – они заставляют человека делать ошибки. Поэтому и ненависть к Лаевскому, и симпатия к Глебу, сидевшему сейчас напротив, должны быть отодвинуты на второй план. А на первом у нее одно – освобождение!
– Извините, у меня кружится голова! – проговорила она, когда Лаевский ненадолго замолчал.
Он понимающе кивнул. Маркиза обернулась уже на пороге. Лаевский, Марьянов, Светлана Михайловна, круглый стол под абажуром, чашки с чаем – ни дать ни взять обычная дачная посиделка. Если это входило в программу по вербовке, то нужно признать – расчет был верный, все это здорово действовало на подсознательном уровне. Вот он, твой дом, Маркиза, эти люди – такие же, как ты, как твои родители. Люби нас и подчиняйся! Психология… Теперь она начинала догадываться, что не Лаевский, а докторша вытащила их всех вместе на эту базу и Марьянов скорее всего присутствует здесь по ее же инициативе. Ну и о себе, она, конечно, не забывает. Черт возьми, вот уж верно – «шерше ля фам», ищите женщину!
Войдя в комнату, Лика закрыла дверь на задвижку, благо та имелась, и, быстро раздевшись, нырнула в холодную постель. Нужно было попросить грелку заранее, а теперь было лень вылезать… Она укуталась поплотнее, чтобы быстрее согреться, и тут же провалилась в сон.
Разбудил ее легкий стук в дверь. Из смежной комнаты, где спал Глеб. Комод не дал отворить ее, а не то Марьянов уже оказался бы в ее постели.
– Пошел к черту! – сказала она достаточно громко и, повернувшись на другой бок, снова заснула.
– А вот и то оружие, о котором мы с вами говорили в нашу первую встречу! – сказал Лаевский.
Анжелика плохо помнила, о чем они тогда говорили, – слишком много событий прошло с тех пор. Странно, что сам Валентин Федорович ничего не забыл. Впрочем, едва она увидела в его руках арбалет с охотничьим прицелом, как в памяти сразу всплыли их беседы на турбазе «Моховое». Прицел «Леопольд», аналогичный тому, что стоял на «Ремингтоне» Лаевского, легко можно было снять и снова прикрепить, что и продемонстрировал тут же хозяин оружия.
– Начинать следует с обычной стрельбы! – прокомментировал он и протянул арбалет Лике. – Возьмите, попробуйте!
Арбалет, изготовленный из современных материалов, был легче, чем казался на вид. Лика приложила его к плечу, тетива была уже натянута, и она чувствовала ее тугую упругость… Ощущение было совсем не похоже на то, что испытываешь, держа в руке пистолет или ружье.
– Вы знаете, это оружие существовало в Китае еще две тысячи лет тому назад. А в Европе оно стало популярным в средние века, в первую очередь – у городского ополчения. По сравнению с настоящим боевым луком арбалет обладает меньшей убойной мощностью, но зато с ним может справиться и неподготовленный человек, в то время как лук требует немалой физической силы. В двенадцатом веке один из церковных Соборов запретил использовать арбалеты против христиан, как смертоносное оружие. Их было разрешено применять только против неверных – это ведь как раз была эпоха крестовых походов. Арбалетная стрела легко пробивала доспехи рыцарей, и это создавало угрозу власти, которая опиралась в то время на рыцарскую касту… Но запрет естественно, ничего не поменял. Прогресс, как вы знаете, не остановить указами!
Хромой служитель тем временем повесил новые мишени на щиты. Щиты были испещрены отверстиями характерной формы. Судя по ним, Валентин Федорович и его гости не раз тренировались в стрельбе из этого оружия. Анжелика прицелилась в яблочко и нажала на спуск. Арбалет качнулся, стрела вонзилась с глухим звуком в край мишени, на расстоянии нескольких ладоней от центра.
– Неплохо для начала! – заметил Лаевский. – При желании вы быстро научитесь… Правда, в наше время арбалет уже не имеет практического значения. Охотиться в России с ним запрещено из-за угрозы, которую он создает из-за своей бесшумности. Что касается специальных операций, то винтовка с глушителем все же надежнее и мощнее! Не думаю, что когда либо вам доведется испытать это оружие в деле. Однако, я надеюсь, вы оцените его с эстетической стороны…
Анжелика взяла вторую стрелу. На этот раз она почти попала в центр мишени.
– Вы позволите?!
Маркиза обернулась. Рядом оказался Марьянов. Она вспомнила, как бедняга бился ночью в ее дверь, и усмешка проскользнула в ее глазах, когда она передала ему оружие.
– Возьми, продемонстрируй превосходство!
Он никак не отреагировал на сарказм.
А потом они пили чай с вареньем из дикой малины, необыкновенно душистым. Время здесь текло по-другому, размеренно. Лика даже завидовала живущим здесь людям. Неизвестно, чем они занимались до того, как оказались на этом маленьком островке посреди леса, но на лицах их лежала печать какого-то необыкновенного душевного покоя. Того, что можно заметить на лицах священнослужителей. Да, лес, наверное, тоже может быть религией – все здесь дышит, все имеет свой смысл и все прекрасно…
К вечеру Лаевский обрядился в костюм цвета хаки. Им предстояла прогулка по озеру и пролегавшим протокам. Ехали на аэроботе – большая платформа с воздушным винтом легко передвигалась как по воде, так и по тростникам, которые расступались перед ней. До сих пор Анжелика подобную машину видела только в кино и не могла скрыть своего восхищения.
Как разъяснил еще перед выездом Лаевский, аэробот – наиболее подходящий вид транспорта для лесного хозяйства: его появление не так тревожит обитателей озер, как, скажем, моторный катер.
«К тому же это клевая штука!» – подумала про себя Маркиза, которая действительно испытывала огромное удовольствие от полета над водной гладью. В серых водах отражалось вечернее небо с летящими птицами.
– Желаете порулить?!
По сигналу Валентина Федоровича Хромой уступил Лике место, и она заложила несколько виражей под его бдительным присмотром. Управлять аэроботом оказалось проще, чем она думала. Выбирая путь между тростниками, она думала о том, что на этой штуке можно было бы пробраться далеко в лес по протокам, которые попадались им по пути.
Мысль о побеге с утра вертелась в ее голове. Тем же вечером, просматривая книги на полках в гостиной, она обнаружила подробную карту области. Пока никто не заметил, Лика засунула ее за пазуху, чтобы изучить внимательнее в своей комнате. Здесь не было камер наблюдения – еще утром она тщательно все проверила. Правда, это не означало, что их нет во всем коттедже, да и персонал наверняка получил инструкции – внимательно наблюдать за ней.
Маркиза не сомневалась, что охотничье хозяйство на островке существует давно – коттедж, безусловно, был новой постройкой, но дорога к острову проложена много лет назад. Так и оказалось – в семьдесят девятом году, когда была выпущена карта, хозяйство уже существовало. Теперь она знала, где находится.
До города было около ста километров по прямой. Если добраться до шоссе, то можно поймать машину. Только вот добраться до шоссе будет ох как непросто! Самое разумное – сделать круг, сбить со следа охотников. Марш-бросок через лес. Девушка догадывалась, что это испытание будет не из легких, но отказываться от своей затеи не собиралась. В конце концов – что она теряет?! Любое новое задание на службе у Конторы может стать для нее последним, так не лучше ли рискнуть жизнью ради собственной свободы?!
Можно было просто попробовать перебить здесь всех, обеспечив себе значительную фору. Только Лика не была уверена в успехе. Да, она специалист экстракласса по части убийства. Но и люди на острове – не простые лесники, они все подготовлены Конторой, да и опыта у них побольше, чем у нее. Каждый носит с собой пистолет, она видела. Один удачный выстрел – и Анжелика Королева превратится в беспомощную калеку. А калеки Конторе не нужны, это совершенно ясно.
И было еще одно обстоятельство: она просто не хотела убивать этих людей, если только к этому ее не вынудят обстоятельства.
Значит, будем уходить тихо, незаметно, с минимальным, по мере возможностей, душегубством.
Лаевский видел, как горят Ликины глаза. Он не сомневался, что зачислять ее в преданные союзники еще рано. Приручить ее окончательно удастся еще не скоро. И действовать нужно было не только угрозами. Необходимо было дать ей отдохнуть, дать этот вечер, это место. И Марьянова. Конечно, Валентин Федорович был в курсе их мимолетной связи и полагал, что ее развитие будет только на пользу общему делу. Она привяжет Лику прочнее к Конторе. Если же девушка попытается перевербовать Глеба, то ничего не получится. Вопервых, в Марьянове он был уверен на сто процентов. А во-вторых, именно из-за Анжелики Глеб с некоторых пор находился под неусыпным контролем Конторы. На всякий случай.
Они возвращались назад к острову, когда солнце уже висело над самыми верхушками деревьев.
– Вам понравилось?! – осведомился Лаевский.
Лика кивнула.
Ей не хотелось в этом признаваться, но сейчас она была благодарна этому человеку. Кажется, в этом ведомстве практикуется политика кнута и пряника, думала она про себя. Хорошо поработала девочка, вот тебе увеселительная прогулка!
Ужин был не вполне обычным для подобного места. Помимо шампанского, которым Лаевский предложил отметить ее боевое крещение, здесь были различные деликатесы, включая икру и перепелиные яйца.
– Это тоже из здешних лесов?! – не смогла удержаться от сарказма Анжелика. Весь этот шик совсем не вязался с тем образом, который возник у нее при первой встрече на турбазе.
Он взглянул ей в лицо.
Читать бесплатно другие книги:
