(Не) верю тебе!

- До встречи, - выдыхаю в ответ.

Кто первый из нас закончил звонок я так и не поняла.

Вернувшись обратно на своё рабочее место, я углубилась в работу, и вырвалась из неё, услышав трель мобильного.

Приняв вызов и услышав, что Никанор Назарович уже дожидается меня в кофейне, спешу навстречу. Я хочу попросить мужчину о неразглашении моей тайны про Еву. Надеюсь, меня поймут, и поддержат.

Пока спускаюсь на лифте вниз, прокручиваю мысленно, как именно буду просить мужчину не рассказывать Климу про дочь. Покидаю лифт, и стараюсь идти спокойным шагом, дабы не привлечь к себе внимания других сотрудников.

- Уля! – из мыслей меня вырывает мужской голос, от которого мороз скользит по спине.

Всё тело деревенеет, пошевелится не могу, не то, чтобы с места сдвинуться. Ко мне стремительно, широким шагом приближается мой муж. С каждым глухим ударом сердца, мужчина становится всё ближе.

- Милая, - ещё пару шагов и он будет рядом со мной.

- Нет, - словно в бреду шепчу и хочу руки выставить вперёд, но они плетью повисли вдоль тела.

- Уля я прошу тебя, вернись домой, - с ходу начинает муж, - вернись милая, - хватает меня за руку, дёргает на себя, и заключает в крепкие объятия.

Боже откуда он здесь? Как он узнал, где я работаю? Что теперь делать, как от него избавится?

- Уль, - словно не замечает моего состояния, - я по вам соскучился, по Еве, по моей маленькой крошки, по тебе любимая, - стал нашёптывать мужчина, лихорадочно прижимая к своей груди.

  Возникшее оцепенение от неожиданной встречи стало стремительно спадать, стоило услышать имя дочери.

- Отпусти, - прошу мужчину и испытываю чувство дежа-вю, - убери от меня руки Олег.

Мой голос уже не звучит тихо, как несколько секунд ранее, и не так жалко, как три месяца назад, он твердый и… в нём звучит уверенность. И сейчас я должна сказать спасибо за это Никанору Назаровичу и… его сыну. Просто после «общения» с Климом, Олег кажется совсем не страшным.

Руки Олега замерли, мужчина напрягся, и следом отстранился от меня на полметра, нахмурил брови, стал рассматривать меня словно впервые увидел.

- А ты изменилась Уль, - тихо произносит Олег с какой-то грустной улыбкой, - что они здесь сделали с тобой малыш? – его глаза бегают по моему лицу, - откуда этот холод в твоём взгляде Уля? – стал задавать вопрос за вопросом.

И пока эти вопросы летели в мой адрес, я краем глаза уловила до боли знакомую фигуру мужчины, от которого внутри всё сворачивается в болевой комок.

- Тебе лучше уйти Олег, - игнорирую вопросы пока ещё мужа, и внутренне вздрагиваю, когда вижу, как Клим меняет своё направление, а его выражения лица меняется.

- Я не уйду Ульян, - качает головой муж, - не уйду без вас, я дочку хочу увидеть, жить без вас не могу Уль, - наклоняет своё лицо ближе к моему.

- Олег, Ева не твоя дочь, и ты это прекрасно знаешь, - тихо говорю и кошу взгляд на приближающегося к нам начальника, и пропуская тот момент, когда глаза Олега наполняются яростью.

- Моя! – взрывается муж, чем сильно пугает меня, - Ева моя дочь! – продолжает практически кричать мужчина, крепко удерживая меня за плечи.

Я пытаюсь сбросить руки мужа со своего тела, и выбраться на свободу в то время, как Клим затормаживает свои шаги, прячет руки в карманах брюк, и прищурив глаза, внимательно следит за нашим с Олегом разговором. И всё это я вижу, скосив на него взгляд, лучше смотреть на него, чем на перекошённое лицо мужчины.

- Неродная, - бросаю мужу не успев прикусить язык, о чём мгновенно жалею.

- Да мне плевать, что в Еве нет и капли моей крови! – грубо рявкает Олег, - я её воспитывал с самого рождения! Я! Она меня ПАПОЙ зовёт! Меня, а не того, кто воспользовался тобой и смылся! Как там тёща говорила? «Скучно ему было! По развлекался два месяца и бросил!» да он даже не знает, что у него дочь есть, между прочим самая прекрасная девочка на свете! – слова Олега стали одним громким звуком.

Словно громом поражённая такими громкими словами вижу, как Олег устремил взгляд куда-то поверх моей головы. Его выражения лица изменилось за секунду, стало каменным, следом его глаза нехорошо сощурились, и с появившимся оскалом на губах, рывком утянул к себе за спину.

- Ну теперь всё ясно! Это ты мразь во всё виноват! – не успела и глазом моргнуть, как Олег оказался рядом с Климом, - это ты разрушил мою семью! Приведение, что вечно преследует её, не даёт нормально жить, и любить в ответ! Но запомни, ты всего лишь ПРИВЕДЕНИЕ, и донор для Евы! Её отец я! Я её воспитал! А ты бросил! – орёт Олег на весь холл, собирая вокруг себя толпу народу.

Воздух. Его стало не хватать. Невидимая рука сжало горло не позволяя сделать и глотка кислорода. Страх. Он кольцами стал сдавливать всё тело.

- Ты из-за него сюда приехала?! – развернувшись в мою сторону и сделав угрожающий шаг вперёд, прошипел Олег, - разрушила нашу семью ради этого, - указал на Клима.

Медленно проследила за рукой супруга и наткнулась на чёрные, как сама тьма глаза, глаза, которые прожигали меня насквозь.

- Я не отдам вам Еву, и развода я тебе не дам, - продолжает Олег.

В голове проносятся все возможные и невозможные варианты действий. Напрягаюсь, задействую все свои силы. Нужно что-то придумать.

- Олег! Остановись! Что ты делаешь! – кричу я, пытаясь достучаться до мужа, но он не слышал.

Он просто не понимает, что творит. Не понимает, что сам выдаёт всё козыри. Но меня уже не волнует, что будет дальше. Всё, что я хочу сейчас, это забрать дочь из сада, и сбежать с ней на край света, подальше от этих обоих.

Но всё бесполезно! Уже поздно! Клим всё понял. Он не дурак. Мой секрет раскрыт. 

Он меня узнал! Узнал сразу при первой встречи! Он только делал вид, что не знает, и делал это качественно.

- ОНА МОЯ! – зверем ревёт муж, поймав мой взгляд, направленный на отца Евы, и тут же бросается на него.

Олег так быстро оказывается около моего начальника, что я не успеваю и среагировать, поймать, попытаться удержать, он заносит руку с сжатым кулаком, наносит удар. Но Клим успевает среагировать и уворачивается от летящего в него кулака, и молниеносно схватив Олега за шею, наносит ему удар в живот.

Но это не успокаивает Олега, он словно не чувствуя боли, вновь кидается на Клима, и в этот раз ему получается достатся до противника. Два удара моего сердца, и два мужчины начинают наносить удары друг по другу.

 - Хватит! – кричу обоим, - пожалуйста прекратите, - мне страшно от их вида, оба злые, в глазах лютая ненависть и жажда… жажда уничтожить друг друга.

Меня не слышать, даже нам миг не прекращают драку.

- Клим! Олег! – выкрикиваю по-очереде имена мужчин, - пожалуйста перестаньте! – я мечусь вокруг них, сдерживая порыв вклиниться между ними и прекратить этот жуткий бой.

Всё это длится буквально секунды, но для меня они превратились в бесконечность.

Неожиданно вокруг всё изменяется, меня крепко, но бережно обнимают за плечи, метров на пять оттаскивают от двух драчунов, к которым подбежали три охранника кампании, разнимая их подальше друг от друга. Не знаю, специально или нет, но сопротивляющегося Клима охранник подтащил ко мне и тому, кто держал меня со спины.

- Нашёл всё-таки, - раздался над головой голос моего бывшего начальника, - и какая же падла тебе помогла? – задал он вопрос обездвиженному Олегу.

 Моего мужа скрутили двое охранников, и уложили лицом в пол, крепко удерживая его. Но вместо ответа Олег с трудом приподнял голову, в тот момент, когда на мою талию легла ещё одна рука, и моё тело дёрнули в сторону.

- Не тронь! Не тронь её! – заорал Олег, – убери от неё свои лапы! Это моя жена! Ева мой ребёнок! Уля моя женщина! Я не отдам их тебе!

А меня будто назло Олегу крепко притянули к широкой груди, словно куклу безвольную, в лёгкие вмиг пробрался запах, дурманящий голову, и заставляющий сердце сжиматься до болезненный спазмов.

- Уля! Уля вспомни, как он поступил с тобой! Вспомни девочка моя, как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой! Да он следом на другой женился! Он не любил тебя никогда и не любит! У него жена есть!

Слова Олега настолько острые и болезненные, они впиваются в кожу, проникая глубоко в меня, безжалостно прокалывают во мне дыры. Он прав. Он говорит правду, горькую правду. Мужчина, что крепко обнимает меня сейчас, в прошлом растоптал, поиграл и бросил. Но и сейчас оказавшись в одной компании он уже причинил боль всего за пару дней.

Упираюсь ладонями в грудь Клима, надавливаю, веду плечами, пытаясь высвободится.

- Пусти, - голос тихий, но твёрдый.

- Даже не надейся, - раздаётся ровным голосов над моей головой.

Дыхание мужчины после драки совершенно не сбито.

- Отпусти, - ещё сильнее упираюсь в его широкую грудь ладонями.

- Нет, - звучит ответ, - у нас впереди долгий разговор…

- Уля не поддавайся! – перебивает Кима голос Олега, - родная! Он лжец! Ты не нужна ему, и Евка не нужна, он не разу не приехал к родной дочери…

- Замолч-и-и-и! – кричу на весь холл, и яростно начинаю биться в руках начальника, отбивая себе свободу.

Боже! Неужели он действительно не понимает, что делает ещё хуже! Для меня хуже!

- Молодец Олежа, - раздаётся голос Никанора Назаровича, - ускорил процесс. 

глава17

КЛИМ

«…- Приведение, что вечно преследует её, не даёт нормально жить, и любить в ответ!...»

«…- Донор для Евы! Её отец я! Я её воспитал! А ты бросил!...»

«- Клим!»

«…- Уля вспомни, как он поступил с тобой! Вспомни… как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой! Да он следом на другой женился! Он не любил тебя никогда и не любит! У него жена есть!»

«…-Ты не нужна ему, и Евка не нужна, он не разу не приехал к родной дочери…»

Всю жизнь перевернули с ног на голову громкие слова мужа Ульяны.

Забилась в угол дивана, как только притащил сопротивляющеюся девушку в свой кабинет, лицо закрыла ладонями, колени поджала к груди.

Безумно хочется подойти, схватить, вновь почувствовать её тело так близко к своему, как десять минут назад, а после встряхнуть так, чтобы всхлипывать и трястись точно осиновый листок перестала! Наконец спросить, что за хрень нёс её муженёк? Но надо быть полным идиотом, чтобы задать такой вопрос! Он всё ясно сказал! По полочкам разложил!

Я отец! Отец маленькой, трёхлетней девочки, которую ни разу не видел, не знал про её существование!

«…-Вспомни… как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой!...»

«…-Я её воспитал! А ты бросил!»

«-Она меня ПАПОЙ зовёт! Меня, а не того, кто воспользовался тобой и смылся! Как там тёща говорила? «Скучно ему было! По развлекался два месяца и бросил!»

Тёща говорила! С этой сукой я позже разберусь, для начала всю выясню у Ули, чтобы знать, что правда, а что ложь! Если метающие в голове мысли подтвердятся, придушу мерзавку!

- Клим, - переминалась с ноги на ногу, - я хочу вас предупредить, так сказать, предостеречь, - говорила женщина, представившаяся матерью на тот момент моей Ульяны.

 - О чём, вы хотите меня предупредить? И от чего предостеречь? – гостеприимно пропустил гостью в свой номер.

- Мне тяжело говорить об этом, всё-таки Ульяна моя дочь, и мне очень, очень стыдно от того, чем она занимается, - опустила глаза на свои сложенные на коленях ладони.

Все мышцы тела напряглись.

- И чем занимается Ульяна? – задал вопрос, торопя женщину, что продолжала молча сидеть и разглядывать свои руки.

- Она обманывает вас, - подняв голову, стала отвечать, - у неё есть жених, Олег, они с ним очень давно вместе. Но главное не это, - качает головой, - она вас использует, точнее они оба, - исправляется женщина.

Ревность иглами врезалась в грудную клетку.

- Как именно? – голос вмиг стал глухим.

Мать Ульяны поднялась из кресла, прошлась до панорамного окна, обняла себя за плечи.

- Она знакомиться с хорошо обеспеченными, молодыми людьми, - смотря на вечерний город, заговорила женщина, - строит из себя невинную овечку, недотрогу, скромницу, - хмыкнула еле слышно, - не знаю почему, но вы ведётесь на таких, начинаете бегать, цветочки дарите, на свидание зовёте, ухаживаете, - в её голосе появилась зависть, но мне было не до этого.

Внутри огненный смерч набирал обороты, я сопоставлял наши с Улей отношения, и понимал, что именно так и ведёт себя девушка, скромно, невинно. Это меня и зацепило с первых секунд нашего общения.

- Когда она видит, что клиент готов, переходит к тому, для чего и знакомилась, - женщина всхлипывает, - простите Клим за мои слёзы, просто знать, что такое делает собственный ребёнок, очень больно и страшно, но я хочу вам помочь, спасти от её коварства, - поворачивается ко мне лицом, - в общем, когда дело доходит до постели, она усыпляет свою жертву снотворным. А на утро выставляет всё так, будто её силой принудили к близости, угрожает полицией, демонстрирует синяки, что сама себе и ставит.

Дальше она рассказала, как мы «богатенькие дебилы», боясь сесть за изнасилование, отстёгиваем нехилую сумму денег, а после разбегаемся по разным сторонам. На мой вопрос «Почему в полицию не заявит, раз знает, как Ульяна обманывает людей?». Ответ, естественно, был понятным, «Она же моя дочь, как я могу с ней так поступить?».

- Клим, - раздаётся грубый голос отца, что зашёл в кабинет, и вырвал меня из воспоминания четырёхлетней давности.

- Ты знал? – склоняю голову набок, смотрю на отчима.

Если вспомнить его слова, сказанные внизу перед тем, как я Ульяну в кабинет утащил, то можно было и не задавать вопрос, но всё же хочу услышать.

- Про Еву? – понимает о чём я спрашиваю.

«Еву». Мою дочку зовут Ева, очень красивое имя. В груди, что-то ёкает, что-то посторонние, никогда ранее не испытываемое, оно теплом разливается на душе.

- Да, - говорю коротко, замечаю, как Уля вжала голову в плечи.

- Знал, - легко отвечает отчим.

Опускаю голову, качаю ею.

- Почему не сказал? Мама тоже знает? – смотрю на отца исподлобья.

- Это не мой секрет Клим, я не мог разрушить доверие Ульяны в мою сторону, надеялся, что сама расскажет, когда вы встретитесь. Да только повёл ты себя не так, как я рассчитывал, жену притащил, устроил тут разврат на рабочем месте, Улю от себя отвернул, - осуждающе произносит отец, твоя мать не знает, иначе бы ты уже давно знал.

«Отвернул». Это точно, она же перевестись хотела, даже уволиться.

- Пап, оставь нас, - прошу отца.

- Уверен? – смотрит с прищуром.

Киваю в ответ, я хочу поговорить с Ульяной наедине, сделать то, что не сделал тогда, в том номере после нашей безумно сладкой ночи.

Отчим подходит к дивану, на котором сидит, сжавшись в комочек Уля, приседает на его край, словно отец родной обнимает девушку, тянет на себя. Уля не сопротивляется, легко поддаётся в руки моего отца, в то время как мою груд царапает лёгкая ревности и зависть.

Отчим наклоняется к уху Ульяны, что-то тихо шепчет, и получает кивок головы девушки.

- Вот и умница, - словно ребёнка гладит по голове, поднимается на ноги.

Как только отец выпускает Ульяну из рук, она поднимается следом и не смотря в мою сторону, слегка покачиваясь, скрывается в душевой.

- Не дави на неё, - строго предупреждает отчим, - не переходи черту дозволенного, и помни, что ты женат.

- Переживаешь, что я жене изменю? – вырывается само по себе, - прости, я не хотел…

- Я переживаю за Улю, не допусти такого, чтобы она чувствовала себя любовницей, - поясняет отец.

Не отвечаю, а отчим и не ждёт ответа, молча разворачивается, и быстро подходит к двери.

- Олега я заберу собой, нужно узнать, как он вычислил место работы Ульяны, да и объяснить ему, чтобы к девочкам не приближался, и дал наконец-то согласие на развод.

- У меня к нему тоже есть пару вопросов, - говорю отцу.

Кивок в ответ, и мужчина покидает кабинет, тихо закрывая за собой дверь, и с этим одновременно открывается дверь душевой.

глава18

 УЛЬЯНА

Как? Как можно всё исправить? Как обернуть время вспять, и избежать всего того, что случилось: сегодня, вчера, три месяца назад, а самое главное свою ошибку, которую совершила четыре года назад, сказав Олегу «ДА»?

Если бы я не вышла замуж за этого мужчину, то сейчас бы мне не пришлось трястись в этой крошечной душевой, не бояться, что у меня могут попытаться забрать мою малышку. Я просто бы жила с Евой, вдвоём, только она и я, нам больше никто не нужен.

Ещё раз провожу мокрыми, холодными ладонями по лицу, кидаю последний взгляд на своё отражение в зеркале. Бледная, глаза красные, припухшие от пролитых слёз, наполненные нездоровым блеском, губы, искусанные в кровь, дрожат, как и всё моё тело.

Нужно входить, отсиживаться здесь нет смысла, Клим не отпустит меня просто так, он не покинет кабинет, будет ждать, когда я выйду, или же сам придёт в эту тесную душевую.

Я дала слово Никанору Назаровичу, что выслушаю его сына, я выслушаю, а после уйду, заберу Еву, и уеду в какую-нибудь глушь, где нас не найдёт ни Олег, ни Клим.

Поворачиваю ручку двери, слегка надавив, открываю её, выхожу в кабинет. Стоит только переступить порог, как в меня врезаются точно такие же глаза, как и у моей Евы. Мы смотрим друг на друга изучающе, точнее так смотрит Клим, я же просто смотрю в глаза, даже не пытаюсь прочесть, что в них.

- Поговорим? – нарушает висящую тишину отец моей дочери, глухим голосом.

 С большим трудом заставляю себя кивнуть в знак согласия в то время, как из горла рвётся единственное слово «НЕТ», но я обещала бывшему начальнику, который совершенно ничего плохого мне не сделал.

Медленно прохожу до диванчика, на котором сидела минут пять назад, присаживаюсь на край, краем глаза наблюдаю, как Клим пододвигает один из стульев, ставя его напротив меня, присаживается на него верхом.

- Уль, - собственное имя, произнесённое его устами, бьёт по нервам, - я хотел извиниться за то, что произошло тогда, и...

- Твоё извинение, уже не имеет значения, - обрываю его, нервно сжимая ладони между колен, качаю головой.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, знаю, каково тебе. Но я должен сказать, что произошло тогда, почему я повёл себя так низко, сделал тебе больно. Я сделал это намеренно, признаю, я совершил огромную ошибку поверив в клевету, не поговорил с тобой, не дал возможности пролить свет на ложь, - продолжает Клим.

Я слышу каждое его слово, и звучат они, как жалкое оправдание своего поступка.

- Ты не должен ничего говорить, - тихо отвечаю, опустив взгляд в пол. – всё кончено, в той гостинице, четыре года назад, у каждого есть своя семья, не стоит ворошить прошлое, каждый из нас сделал свой выбор, - говорить становиться труднее, каждое слово будто остриё кинжала режет голосовые связки.

- Нет, нет, нет! – заводится от моих слов Клим, - послушай меня, - поддаётся вперёд, - ничего не кончено! Ясно?  – повышает голос, явно не сдерживая себя, - у нас есть ребёнок! Ребёнок, которому нужен отец! Настоящий, родной отец!

Его слова, словно нож, режут по сердцу, причиняя невыносимую боль. Подскакиваю с места, делаю рывок в сторону двери, хочу сбежать, и не слышать его слов, хочу к своей малышке, прижать её маленькое, тёплое тельце. Но крепкая мужская рука, ловит моё запястье, останавливает, его пальцы, что кипяток обжигают мою руку.

Рывком выдёргиваю свою конечность из его захвата, отступаю на два шага назад.

- Я не позволю тебе уйти, не выслушав меня до конца, и не разобравшись во всём, - говорит Клим, поднимаясь со стула.

Хочу сделать ещё шаг назад, но не могу пошевелиться, будто приросла к полу под его взглядом.

Он так быстро подходит ко мне, вновь берёт за руку, с силой тянет к себе, и следом резко склонив голову к моему лицу, впиваясь в губы поцелуем.

На секунду теряю ориентацию в пространстве, совершаю ошибку открыв рот, чтобы вдохнуть воздух, как он тут же проникает внутрь языком. Прижимается ко мне всем телом, жадно кусает мои губы. Он всё яростней продолжает свой поцелуй, а я стою как вкопанная, не в силах пошевелиться. Не знаю, что делать, как реагировать. Укус за нижнюю губу пронзает всё тело разрядом тока, оно предаёт меня, поддаётся вперёд, заставляя отвечать на поцелуй.

Почувствовав ответ, Клим с гортанным рычанием сильнее впиваются в мой рот, он притягивает меня к себе всё ближе, я же просто тону в нём, растворяюсь, теряю рассудок...

Моё тело обмякло, ноги подкашиваются, и если бы не крепкие руки мужчины, то рухнула бы к его ногам.

Как только воздуха становится катастрофически не хватать, Клим отстраняется, но продолжает держать меня за руку, и жадно глотая воздух, вновь поддаётся вперёд.

- Не надо, прошу тебя, - шепчу умоляюще, отворачиваясь от него, моя голова быстро проясняется.

Он отпускает нехотя, делает шаг назад, прожигает взглядом.

- Я хочу видеть свою дочь, сейчас Уля, я хочу познакомиться с ней сейчас, - требует мужчина, выбивая почву из-под ног.

- Нет, - заявляю, качаю головой, - нет Клим, - повторяю свой ответ, - я не готова к такому, не готова, - повторяю одни и те же слова, и ищу выход, как избежать их встречи.

- Значит, что я являюсь её отцом, ты не отрицаешь? - склоняет голову на бок.

С удивлением смотрю на мужчину, его слова затрагивают натянутые до предела струны внутри меня. Он не поверил своему отчиму? Он ждал, что я опровергну всё, и скажу, что Ева не его, что я всех обманула?

- Не отрицаю, - тихо отвечаю, сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, не послать его сделать тест ДНК и собственными руками отдать ему свою дочь.

Мужчина на мгновение прикрыл глаза, затем снова посмотрел на меня, теперь уже с сожалением и болью.

- Я хочу её видеть, - на дне его глаз, загорается пока ещё маленький огонёк, который скоро превратится в пламя, и если оно прорвётся на свободу, то сожжёт меня дотла.

- Я не готова, - повторяю ранее сказанное.

- Я тоже не был готов Уля. Я не был готов к такой правде! Я не был готов к новой встречи с тобой, к появлению трёхлетнего ребёнка! Я поверил твоей матери, в её слова про тебя! Но я безумно рад, что Ева моя! И желаю с ней познакомиться, я хочу присутствовать в её жизни!

- Что?! – вскрикиваю, поддаюсь вперёд, выхватив только одну фразу, - в какие слова? Откуда ты знаешь мою маму? – сыплю на него вопросы.

Я не знакомила Клима с матерью, знала, что она будет против наших отношений, для неё всегда идеалом был Олег, только он мог стать моим мужем, только с ним я должна была иметь отношения. Я слишком сильно полюбила этого мужчину, так сильно, что была не в силах скрывать своего счастья.

Мать сразу распознала моё состояние, устроила допрос, и я рассказала, рассказала про Клима, про то, как люблю его, про то, какой он хороший и заботливый, и про то, что он тоже любит меня… Думала, что любит, поверила в сказку, и так больно обожглась. Но я их не знакомила. Тогда откуда он знает мою мать?

Клим пронзает пальцами свои тёмные волосы, ерошит их.

- Накануне перед нашей единственной ночью, ко мне пришла твоя мать, Уля, - он глубоко вздохнул, и подойдя к двери, закрыл её на ключ, - не хочу, чтобы ты сбежала раньше, чем я закончу говорить, - прокомментировал свои действия.

Взглянув на меня взглядом из-под густых ресниц, искривил губы в грустной усмешке, а после он начал говорить.

Десять минут я слушала рассказ про его встречу с моей матерью, и отказывалась верить в его слова. Словно в каком-то бреду сопоставляла всё и понимала, что он говорит правду, правду в которую я не хотела верить. Она не могла со мной так поступить! Не могла!

«Она залезла в постель к твоему мужу», крикнул внутренний голос, говоря тем самым, что она легко могла и… сделала! Родная мать разрушила всю мою жизнь, разрушила моё счастье, отняла у меня любимого, лишила Еву родного отца, и всё ради того, чтобы…. Чтобы иметь возможность быть рядом с Олегом! Неожиданно пронзает меня догадка.

- Ты так легко поверил ей, - мой голос звучит обвиняюще, на грани истерики, - ты поверил после того, как стал моим первым?! После моего признания в любви тебе?! Ты даже не поговорил со мной, не выяснил правда ли это?! Ты так легко отказался от меня! Заплатил, как какой-то шлюхе за нашу ночь! – меня несло, слова лилось сами, тело сотрясалось в крупной дрожи.

- Я не хотел тебя обидеть, - с трудом выговаривает он, дёргается в мою сторону, - я...

Выставляю руки ладонями вперёд перед собой, торможу его порыв подойти ко мне.

- Не хотел обидеть?! – я уже кричу, - ты не просто меня «обидел»! Ты мне сердце вырвал из груди, ты просто убил меня! – срываю голос, не в состоянии остановиться.

- Я совершил ошибку! – повышает голос в ответ, - совершил и теперь жалею об этом! Но тогда, я поверил твоей матери! Уехал, но я вернулся Уля, вернулся, чтобы поговорить с тобой, - в секунду оказывается рядом, ладонями обхватывает мою лицо, сжимает его, диким взглядом блуждает по моим чертам, - я был на твоей свадьбе, - ошарашивает меня.

- Что? – шепчу потерянно.

- Я был на твоей свадьбе, видел собственными глазами какой красивой ты была в белом платье, - хрипит мужчина, - ты была в объятиях другого, того самого, про которого говорила твоя мать. Что? Что я должен был тогда подумать?

Грудную клетку сдавливает словно в тисках, хочу сделать вдох, но не получается. Больно! Как же больно, черт подери! Я чувствую, как слезы начинают жечь глаза, скатываются по щекам, падают на его ладони. Я виновата сама, это моя вина, моя ошибка, виню себя, но тут же вспоминаю о том, что подстегнуло меня на такой шаг.

Вцепилась пальцами в его сжимающие моё лицо ладони, отдёргиваю от себя, отшатываюсь на шаг, сквозь пелену слёз смотрю на мужчину.

- Ты объявил о свадьбе с Миленой намного раньше, чем я вышла замуж. 

глава19

КЛИМ

Её слова, что пощёчина, бьют хлёстко и… заслуженно. Руки плеть виснут вдоль тела, отступаю на шаг назад. Свадьба с Миленой, это моя вторая ошибка, которую мне предстоит исправить, и как можно быстрее. В голове всплывают слова отца «…не допусти такого, чтобы она чувствовала себя любовницей». Я не имею прав на эту женщину, пока на моём пальце обручальное кольцо, и штамп в паспорте, где женой указана другая.

Её взгляд прожигает, а голос звенит от напряжения. Она злится, на меня.

- Уль, я... - начинаю говорить, но в этот момент, она перебивает меня.

- Не смей, - с ненавистью в голосе, бросает мне, - даже не думай сейчас оправдываться, слышишь?! - её глаза сверкают, а губы кривятся в болезненной усмешке, - никогда! Слышишь? Никогда не смей оправдывать то, что ты уже сделал! Я больше не могу видеть, тебя, то как ты смотришь на неё, не могу смотреть, как вы целуетесь. Как она виснет на тебе, а ты обнимаешь её, ласкаешь…, - её взгляд на секунду падает на рабочей стол, я понимаю, что она вспомнила ту сцену с Миленой и мной в главной роли.

Она зажмуривает крепко глаза, я же сжимаю кулаки, слышу скрежет собственных зубов. Идиот! Сколько боли я причинил ей в тот момент?

- Я ненавижу тебя, за то, что ты сделал со мной! За то, какой я стала по твоей вине без тебя, за столько лет страданий! – кривится от боли, которую не может сдержать, - ненавижу! Ненавижу себя, за то, какая я сейчас, и за то, что до сих пор люблю тебя! Убирайся из моей жизни! Вон из моего сердца! – её захлёстывают эмоции, на которых она выдаёт то, что лавой обжигает внутренности.

Любит! Она меня ещё любит! А значит есть шанс всё вернуть, исправить все свои косяки, и быть рядом с любимой и растить вместе нашу кроху.

- Исчезни!

Но я не могу. Не могу бросить её одну, тем более в таком состоянии, и не хочу. Знаю, что ей нужно успокоится и прийти в себя, но боюсь, что исчезнет, заберёт дочь и исчезнет. Я не могу такого допустить.

Громкий всхлип, что выстрел в голову, рывком поддаюсь вперёд, ловлю содрогающееся тело, пленю, прижимаю к себе. Она извивается, рыдает.

- Отпусти! Не трогай! Отпусти! – кричит сквозь рыдания.

Крепко вжимаю её тело в своё, молчу, сжимая зубы. Я просто не знаю, что сказать. Что-то вроде: «Прости, что причинил тебе столько боли. Прости, что поверил в ложь твоей матери. Прости что так много страдала. Прости за все те поступки, которые я совершил. Прости меня, пожалуйста, если сможешь?». Глупо! Это всё не то!

Ещё с минуту она совершает попытки выбраться из моих рук, а после её тело стремительно расслабляется, она буквально виснет на моих руках. Её силы иссякли, захлестнувшие эмоции выжили её до дна, и только всхлипы продолжают срываться с её уст.

- Успокойся, прошу тебя, - шепчу я, и подхватываю её на руки, шагаю к дивану.

Она вздрагивает и прижимается ближе. Целую её в макушку, в ответ она тихо всхлипывает.

Укладываю её на диван и ложусь рядом, обнимая её со спины, она не сопротивляется, просто у неё нет сил на это, глажу по волосам и прижимаю её к себе ещё крепче. Так, вот так. Главное, чтобы она успокоилась, главное, чтобы не плакала.

- Зачем? Зачем ты вновь появился? Мне так больно…

И снова её слова, как удар под дых. Я не могу ей ответить, просто целую её в шею, в волосы. Она начинает дрожать, ещё сильнее. Я утыкаюсь носом в её голову, обнимаю как можно крепче, стараясь заглушить её дрожь. Постепенно её дыхание успокаивается, и становится медленным, и я понимаю, что Уля заснула, в моих руках, как четыре года назад.

- Я всё исправлю, - шепчу на грани слышимости, - всё исправлю. 

глава20

УЛЬЯНА

Жарко, тесно, непривычно, но…, что-то далеко забытое, такое, от чего сердце щемит. И это ощущение пробирается сквозь сон. Не открывая глаз, я понимаю, рядом кто-то есть, потому как чувствую тяжесть чей-то руки, что крепко прижимает меня за талию, к горячему, твёрдому телу.

Клим!  Воспоминания вихрем врываются в сознание, вспоминаю всё, что произошло. Вытянув свою руку из-под тяжёлой руки мужчины, скинула конечность Клима с себя, я резко села и огляделась. Темно! Вокруг и за окном, что находится напротив дивана, на котором мы оба уснули. В голове звенит тревожный колокольчик.

- Ева! – вскрикиваю, поняв, что моя маленькая дочка не известно где и с кем.

- Тише, с ней всё хорошо, она давно спит, - отвечает чуть хрипловатый голос Клима.

Я облегчённо выдыхаю, но тут же в голове мелькает мысль, «откуда он знает?»

 - Откуда ты знаешь, Клим? Где она? – озвучиваю вопрос вслух с дрожью в голосе, потому что мне становится страшно.

Страшно от появившейся мысли, что он мог забрать её.

Я вскакиваю с дивана, задеваю лежавшего мужчину коленом. В голове шумит, дыхание учащается, сердце стучит в груди. Я не могу понять, откуда Клим знает, где она и что делает? Он ведь не мог... «Нет, это невозможно» - думаю я, пытаясь унять дрожь, руками хватаюсь за голову, кручусь юлой, всматриваюсь в темноту в поисках двери.

- Где? Где моя девочка? Господи, ну зачем он появился? - шепчу, понимая, что мне нужно домой.