Дураков здесь нет! Или приключения дракоши Белова Елена

— Ну, рассказывай.

— Я не хотела…

— Твою косметичку! Рассказывай уже. Успокойся. Ну не убью же я тебя, на самом деле.

Или ежится.

— Помнишь, ты меня ругала? После травки?

— Ну помню. Не буду я тебя ругать, говори уже.

— Будешь… Понимаешь, я тогда злая была и пьяная… не сдержалась.

— В смысле?

— Твой сын, Александра… Я его прокляла.

ЧТО?! Не знаю, что у меня в эту минуту был за вид, но Или съежилась окончательно.

— Я хотела снять, я пробовала, но не получается совсем убрать… только изменить. В цветочек… или в звездочку…

— Что?

— Ну, я пожелала, чтобы у тебя была шкура в пятнах… а перекинулось на него. Я правда не хотела, старалась исправить, но получилось только исправить пятна на узор. В цветочек или в звездочку. А теперь поздно. Он вот-вот родится.

Я… я… Вы, наверное, думаете, что сейчас будут огненные вспышки, махание крыльями, топание с рычанием и полетят клочки по закоулочкам? Нет, ничего такого. Новость и правда как кувалдой по голове, чтоб тебя с твоими проклятиями, богинюшка, но скандалить с применением тяжелой артиллерии? Рядом с ребенком?

Нет уж. Хватит. Я не Или, мне не нужно полтысячи лет, чтобы повзрослеть и понять: то, что хочется, не обязательно можно. И уж конечно, совсем не всегда нужно. Хватит!

Я села. Успокоила клокочущее внутри пламя. Во всяком случае, постаралась. Когда голос снова стал слушаться, я поинтересовалась у Или (к тому времени осмелившейся разжмурить один глаз):

— Так в цветочек или в звездочку?

Если честно, голос был слегка сдавленный, но Или, видать, и такой сошел: подумав, непутевая богинька открыла и второй глаз, и в оба этих глаза недоверчиво уставилась на меня. Видать, ожидала более бурной реакции. Может, даже к «тяжким телесным» приготовилась. Драконье пламя, оно, конечно, для богов не смертельно, но неприятностей хватит. Аррейна за ее спиной перевела дыхание и одобрительно фыркнула. Умница моя подружка. Не вмешивается в разговор, с сочувствием не встревает, от причитаний тоже воздерживается — а мамуля на ее месте сейчас бы обязательно… да что она тянет-то так с ответом, эта Или?!

— Н-н-не знаю… — наконец созрел долгожданный ответ. — Я старалась, я столько удачи влила… но эта ваша драконья скорлупа! Там такая защита, что даже мы, боги, не можем видеть точно…

Да-а, вот так оно — с богами связываться. Не повезло тебе, малыш. Или… Или?

— Мы?

— Ну… — Или опустила глаза. — Я приводила кое-кого, чтоб посмотрели… Но он такой упрямый!

— Кто — он? — Или у меня что-то с ушами, или у богини плавно съехала крыша на почве вины. Или она для храбрости перед тем, как каяться, что-то курнула? Или чего-то хлебнула? Так вроде перевоспиталась уже. Я на всякий случай принюхалась… то есть набрала воздуха…

— Ну он! — Или кивнула в сторону Аррейны. — В яйце который.

Я закашлялась.

Через десять минут, кое-как пробившись через путаные богинюшкины рассуждения вперемежку с «я не хотела», мы с Аррейной уяснили, что случилось и что нам светит в ближайшем будущем.

Когда у богини прояснилось в мозгах и она сообразила, что натворила, она попыталась поправить дело и с невиданным до сих пор прилежанием торчала рядом со мной, привлекая всю доступную ей долю удачи (то-то нам тогда везло, как заквакам на болоте, на океанском перелете и то никого не потеряли). Но получалось все медленно, да и я стала доставать вопросами, и богиня отступилась, решив подождать, когда ребенок появится. Ну, хотя бы в виде яйца. Думала, что воздействовать на одно яйцо будет легче, чем на целого дракона, да еще связанного супружеством. Только она упустила из виду, что драконы от яйца все равно никуда не денутся, в смысле с насиживания. А еще будущего драконыша окружала прочная скорлупа. Слишком прочная. К тому же в последнее время детеныш словно почувствовал, что на него пытаются влиять, и… рассердился. Посмотрев в наши круглые от удивления глаза, Или честно старалась подобрать какие-то другие слова, но что тут подберешь? Мой малыш скоро почувствовал, что к нему кто-то тянет лапки, и терпеть такое не собирался, моментально приложив эти лапки в ответ. А поскольку шальная богиня малость перекачала его удачей, то досталось ей неслабо. И кого бы из богов она потом ни притаскивала для консультаций, никто не смог даже глянуть сквозь скорлупу. Только богиня любви загадочно улыбалась и советовала подождать, пока не родится. Но толку с ее советов…

— И я теперь совсем ничего не могу сделать. Он уже скоро родится.

Я посмотрела на понурую богиню. А что ты теперь сможешь сделать, Или? Теперь наша очередь…

— Мастер Гаэли!!! Мастер Га-э-ли-и-и!

Судя по тому, с какой скоростью появился дед, он решил, что в нашей «комнате» произошло что-то страшное. Лицо бледное, в руках лекарская сумка и почему-то пучок зелени.

— Мастер Гаэли, вы говорили, что маги умеют наносить несмываемые узоры. Так?

— Э-э… а что случилось?

— Можете нарисовать на мне звездочки? Серебряные?

Когда на свет появляется новый драконыш, это всегда праздник для стаи. К нему готовятся заранее: приглашаются все приемные мамы, которые согревали будущего малыша своим теплом и «вели своим голосом», приглашаются друзья мужа, которые в семь слоев пропекают пещеру чистым пламенем, чтобы не осталось ни плесени, ни сырости… Родители мастерят малышовый уголок, причем папа обычно занимается «купелью», а мама — гнездом и украшениями.

А потом обходят пещеру, по одному гася огни. Пока не останется один-единственный, чтобы не окрепшие пока глазки не пострадали. И ждут…

Как только драконенок сбрасывает скорлупу, заботливые родители подхватывают его в четыре крыла и, обняв-успокоив, опускают в теплую воду с харрверсами. Харрверсы, пушистые змейки, делают то, на что не способны жесткие родительские лапы-крылья — они аккуратно чистят нежную шкурку, не повредив мягкую пока чешую. Мочалки — это для взрослых, а вот харрверсы с легкого крыла Островных вошли в моду лет пятьдесят назад, до того новорожденных просто в пламени купали. Сейчас-то им только сушат.

У родителей есть время побыть наедине с малышом, но не больше часа.

Потом новорожденного торжественно выносят под солнечные лучи в присутствии множества свидетелей. Это тоже традиция со смыслом: если с ребеночком что-то не так, то опытные матери тут же подскажут, как можно поправить дело. А если все хорошо, то держитесь, родители: начинается время пожеланий и подарков, и чем вас только не завалят! Начиная с угощения (обычно еда у всех общая, но тут все стараются найти что-то поинтересней) и заканчивая рыболовной сетью, которая пригодится новорожденному в лучшем случае лет через двадцать. Если учесть, что сегодня на праздник придут не только наши стайные, но и Сыны Неба, и маги, то мы с Риком рискуем… в том смысле, что можем и не откопать пещеру от подарков. Ну ничего, мстительные мы дарителям тоже кое-что приготовили! В том числе и с помощью папы. Фантазия у него что надо…

— Мам, пап, ну как? — просунулась в проем пещеры золотая головка.

— Он еще не родился? — полушепотом уточнила вторая.

— А посмотреть можно? — в десятый раз спросила третья. Принц изнывал от желания своими глазами увидеть рождение дракона. Ни уговоры, ни сердитое шипение на него не действовали — Вителлике только дергал гребешком и измысливал следующую причину, по которой ему, в нарушение традиций, можно разрешить посмотреть. Пока причин набралось восемь, среди них было и совершенствование устаревших традиций, и необходимость отсмотреть такое событие на будущее, и наука, и даже то, что он же все равно практически член семьи, так какая разница? Продвинутый юноша…

Но не тут-то было. Мне даже говорить ничего не понадобилось.

— Брысь, — коротко ответил Рик.

Вителлике скроил умоляющую рожицу, но Рикке не зря отработал шаманом шесть лет — опыт есть опыт. Он глянул на Маришку:

— Марина, тебе поручение: можешь рассказать своему жениху про основные драконьи традиции? Особенно про их формирование. С упором на причины. Справишься?

— А то! Вителлике, пошли!

Принц вздохнул и испарился вместе с моими дочками. За занавеской, закрывающей вход, послышался быстрый перешепот трех голосов, из которых отчетливо выделился Маришкин, с нетерпением излагающий традицию «О надлежащем драконов на свет появлении». Упор делался на то, что новорожденный не должен в первый миг жизни видеть или ощущать посторонних — чтобы родительский «полог первой защиты» сформировался правильно.

Ну и ладненько.

— Класс. А у меня не получалось выставить их надолго.

— Зато у тебя получилось выставить мастера Гаэли. А у меня не вышло. — Рик почти серьезно виновато пожал крыльями, так что разбросанные там-сям мелкие серебряные звездочки замерцали в свете факелов. Что? Ну да, звездочки, а что? Ну вы же не думали, что родной муж оставит меня и сына наедине с проблемой? Он обзавелся звездочками сразу, как только уломал на это дело магов.

Стайные восприняли наш новый вид спокойно, а Сыны Неба сначала косились, и даже смешки слышались. В первый день. На второй к завтраку вылетели серебряный Гарри в голубых звездочках и… Рэй в золотых. Стая офонарела. Тюнингованные драконы в полном молчании проследовали на свои насесты, невозмутимо поприветствовали друг друга и принялись за еду. На робкий вопрос, что это значит, вождь совершенно спокойно ответил, что знак покровительства богов, коего удостаиваются не все, а лучшие. Пока мужское поголовье переваривало идею, женское уже оживленно обсуждало с Аррейной вопросы новой моды и горячо спорило, какие по цвету звездочки-цветочки-снежинки кому подойдут. Отчего у замотанных магов в следующие пять суток резко поприбавилось работы. Зато уже в конце недели драконы переливались звездами и созвездиями всех мыслимых цветов и размеров. Красные на синем, бирюзовые и серебряные на зеленом, синие на белом. Крупные на крыльях, мелкая россыпь на боках и шеях, переливчатые, мерцающие… Последний писк — звездочки или снежинки, светящиеся в темноте (папина придумка плюс люминесцентная краска, да плюс чары на несмываемость). Мода заворожила всех, и будущий Вихрь ал Тоннирэ со своей расцветкой выделяться явно не будет. Самое интересное, что ни Рэй, ни Гарри друг с другом не сговаривались.

Что? Ну да, Вихрь…

Вообще-то я хотела назвать малыша Игорем, и Рик был не против. Но у драконов не принято называть ребенка в честь родственников, считается, что одно имя на двоих опасно. Так что мы нашли похожее, на наш взгляд, по произношению (если озвучивать букву «х» — Вих[о]рь), ну и красивое. А папа Игорь и так знает, что это в его честь. И все счастливы. Единственное, что нас с Риком волновало, — будет ли он оборотнем? Ни маги, ни даже боги не давали нам стопроцентной гарантии. То, что родители оборотни, конечно, кое-что значит, но случаи рождения обычного дракона в семье оборотней бывали. Но даже если нет… разберемся.

Стоп.

Мне послышалось или это и правда треск?

Вы когда-нибудь видели, как является в мир драконыш?

Замечательное зрелище! Если у вас все в порядке с терпением. Потому что дело это небыстрое.

За несколько суток до ожидаемого события яйцо становится теплым, его уже не нужно греть, сформировавшийся детеныш вполне способен согреть себя сам. А перед самым рождением драконыша оно (яйцо) на несколько минут делается даже горячим — пока ребенок огоньком пробует скорлупу на прочность. А потом — хруп, и на засветившейся изнутри скорлупе появляется «взлом». Словно на яйце вдруг вырастает мини-пирамида. Дальше, пока замершие родители даже не смеют дышать, слышится легкий треск — и скорлупка взламывается еще одной «пирамидкой», рядышком. И еще, еще, пока ломаная линия не сойдется в ровный круг.

И останется только подождать еще пять — десять минут, пока малыш отдохнет и, привстав на слабые еще лапки, сдвинет головкой получившуюся «крышу» своего домика-скорлупки. И подхватить его.

Я уже видела такое. Один раз, когда мама малыша не смогла побыть при рождении, ранило ее при обвале. Другой раз, когда пришлось насиживать чужое яйцо, которое Дикая стая подбросила. Да, вот так и подбросила! С совестью у Диких всегда был напряг, вы же знаете. Ее еще хватало на то, чтобы позаботиться о нечаянных детях путем подбрасывания их в более ответственные крылья, но если кто-то ждал, что «вольные драконы» будут заботиться о «каких-то писклях», тратя на это свою свободу, — ну уж дудки! Они не для того крыльями наделены, чтобы таскать на них всякую мелочь! Тьфу. Сорри, накипело…

Так я о чем? О том, что лично я зрелище рождения наблюдала уже два раза, и мне никогда не надоест смотреть на это чудо. И кстати, поэтому из нас двоих я чувствовала себя уверенней — Рик все изучал в теории, а я-то знаю, что будет дальше.

Хррруп.

Точно, треск!

Началось! Я смотрю на мужа. Слова никак не подбираются — нервы…

— Рик… — Сама не знаю, чего хочу в этот момент. Если предупредить, так он уже и сам заметил — глаза моего шамана прикипели к скорлупе, а если успокоить, так сначала самой бы того… перестать гребнем вибрировать.

— Уже сейчас, да? — Мой спокойный и сдержанный муж старается говорить негромко, но в глазах дикая паника и необыкновенное счастье. Вот как, скажите, у мужчин получается соединять в одном выражении лица такие чувства? Причем обычно это происходит как раз рядом с дитем или роддомом… Не знаете? Вот и не мешайте. У нас сейчас тут такое… ну, вы поняли. У меня дети не каждый день рождаются. Особенно сын. Тем более в звездочку.

— Сейчас… сейчас он толкнется хохолком еще раз… то есть тем местом, где потом будет хохолок, пока там только нарост такой твердый, почти как клюв, скорлупу пробивать. Сейчас он ее будет потихонечку крушить, и…

Что «и», Рику дослушать не удалось. Спустя секунду моя не слишком правильная речь была скомкана на самом пике.

Треск — и на этот раз совсем не тихий! — хлестнул по ушам, как налет аррохи. Скорлупа прозмеилась трещинами — вся сразу, будто яйцо кто-то не то уронил, не то сжал в ладонях. А еще через миг верхняя часть скорлупы взлетела к потолку, как летающая тарелка к Юпитеру! Твою косметичку, что творится?! Наш ребенок!..

— Рик!

— Что-то не так?

— Не так! так… так не должно быть… я не понимаю… ой!

С моим «ой» скорлупа треснула окончательно. Просто рассыпалась, как детский домик из кубиков. А на полу… на полу…

Он был пухленький, с недлинной младенческой шейкой и почти незаметным гребешком. Он неумело расправлял мокрые тоненькие крылышки, он смотрел на нас, и золотистая мордочка была изумительно похожа на физиономию Маринки, когда та раздумывала, как бы выпросить у папы еще одну «очень интересную» баночку из его лаборатории.

Какой красивый…

Новый дракончик осторожно шевельнул шейкой, наклонил головку и тихонько переступил на остатках скорлупы.

— Пирррк?

— Вихорек! — взвыли мы с Риком и, забыв про все традиции, ринулись ощупывать-обнимать-проверять новорожденного. На вид совершенно нормального ребенка. Вот только как у него получилось разнести вдребезги скорлупу?

Я посмотрела на малыша, но тот отвечать не торопился, а, как и положено порядочному драконьему младенцу, фыркал и тянул крылышки к папе-маме. Папа и мама озадаченно переглянулись.

— Пирррррк! — Дитю надоело ждать, пока непонятливые взрослые вспомнят про ритуал, и он сердито пыхнул огоньком, подкоптив камень рядом с папиной ногой, и раскрыл ротик, явно готовясь разреветься.

— А считается, что новорожденные не умеют выдыхать пламя высокого накала.

— Насколько я помню, считается, что рождаются эти новорожденные тоже чуть помедленнее, чем в нашем случае.

Ну когда у нас было все как у людей?

— Мм… Кажется, нашему сыну просто не терпелось.

— Что ж, похоже, сынок характером тоже удался в тебя, — усмехается Рик, подхватывая малыша. — И надо сказать, я этому рад.

— Да?

— Терпение — не лучшая из добродетелей человеческих, ибо порой вместо надежд приумножает горести.

— Чего? Рик, стукну!

— НЕ!

— О том и речь, — фыркает муж. — Тихо, маленький, мама шутит. У тебя будет не самая скучная жизнь, это точно, зато ее запомнишь не только ты. Смирение не по тебе, правда?

— Ня!

Хм…

— Вихорек?

— Ня!

— Мне одной кажется, что он отвечает?

— Очень похоже…

— Ня-ня-ня… — Малыш, перестав обращать на нас внимание, потянулся к воде. Мол, хватит болтать, родители, ребенка купать надо.

Я, наконец, вспоминаю про бассейн и харрверсов, и вот уже теплая вода ласково плещется о золотистую чешую. И ритуал покатился своим чередом, принимая ребенка, даря ему наше тепло и защиту, и серые глазки задумчиво смотрят на нас так, словно понимают, что происходит. И словно мы ему нравимся. Удивительно умные глазки!

Еще немного, и я вправду поверю, что он с нами разговаривал.

Да! Чуть не забыла. Не знаю, что там получилось с проклятием Или, и понятия не имею, как мы теперь будем объясняться с драконьей стаей, но наш сын был очень красивого золотистого цвета, с мерцающей на свету чешуей. То есть не золотого, а… не знаю, как объяснить. Вы когда-нибудь видели украшения «с осыпью»? Так и здесь. Основной тон был как раз золотой. Но вся шкурка мерцала и переливалась при малейшем изменении света так, будто кто-то добрый и щедрый осыпал золото чешуи не то росинками, не то крохотными серебряными капельками.

Представили?

Ага, красиво. Только… на нем не было ни одной звездочки.

Явление малыша народу прошло впечатляюще. Очень впечатляюще. Будет о чем правнукам рассказывать. Эх, видно, слово «нормальный» все-таки не для нас. Рик потом говорил, что наивно было бы ждать обычного положения вещей, если в одном месте собрались пять разных рас и у каждой свои представления, как порадовать родителей новорожденного.

Наверное, он прав. Но все равно — жалко.

А начиналось все почти нормально. Почти.

Нас встречали все. Правда все. Сыны Неба, сгруппировавшиеся вокруг вождя. Гости из нашего с Риком клана Южных Скал (под оттопыренными крыльями притаились подарки), впереди — Аррейна с холодильником-колыбелькой наперевес и братец Гарри с каким-то шевелящимся свертком.

У самой площадки — папа Игорь вместе с мамой и охраной. Охрана караулила не тело, а какие-то ящики, причем явно не всерьез — какой смысл охранять, если никто не собирается красть? Так, присмотреть, чтоб гости покрупней ничего не зацепили ни лапой, ни хвостом.

Чуть в стороне маги и дракономаги. Каждый в своем репертуаре.

Кто бы сомневался, что Гаэли будет сидеть на спине своего теперь уже официального названого сына. Но что там же будет сидеть моя свекровь?!.

А вон там — боги. Или… не знаю, как их назвать правильно. Они вроде как еще не настоящие боги, а студенты или старшеклассники, из «трудных». Позавчера доставили, перевоспитывать. При них Беригей и еще парочка драконов постарше, из учителей.

Словом, полно народу.

— Идут… идут! — зашептались вокруг, когда мы с Риком — крыло к крылу — вынесли недовольно пискнувшего малыша на солнце.

— Какой славный, — умиленно взрыкивает приемный папа Дебрэ.

— Достойный наследник, — роняет Рэй.

— Уй, смотри, Вителлике, смотри, у меня бра-атик!

— У нас, — поправляет принц, во все глаза рассматривая малыша.

— Мальчик, — высказывается маг Орро, прищуривая глаза. Хохолок дракономага начинает мерцать — значит, колдует. — Здоров, — выносит он заключение.

— Внук! У меня внук! Наследник! Лилия, у нас внук! Молодец Сашка!

— И несомненно, одарен магическими способностями. Причем навскидку, не меньше второго уровня, а то и… поздравляю, Рикке, Александра. И соболезную…

— Ура! Вителлике, слышал? Представляешь, что мы сможем вместе… кхм…

— Что?

— Потом. Не при родителях…

— Замечательно здоровый ребенок, поздравляю, леди Александра! — Дед Гаэли вытирает слезы, причем сразу и себе, и моей свекровушке. — А вы уже проверяли его на способность к обороту?

— Не понимаю… — растерянно роняет Или, высовываясь из группки присланных на воспитание молодых богов. — А звездочки-то где?

И все. На этом нормальное начало праздника и закончилось. Началось безобразие. Нет, бедняжку Или, к счастью, никто, кроме богов, не слышит. Зато сами боги вспомнили, кто они есть, и постановили одарить ребенка, раз уж их пригласили…

А в это время папа Игорь решил, что пришла наконец-то пора пустить в честь долгожданного внука салют. И все бы ничего, если бы гости не явились на праздник вооруженными. Не в прямом смысле, просто у каждого был подарок, понимаете? И очень часто, по новой моде, у этих подарочков была зачарованная упаковка. Хотя, может, все бы обошлось и в этом случае… если бы заложенный салют по какому-то невероятному стечению обстоятельств не оказался ближе к месту событий.

Но все вышло, как вышло.

Когда громыхнуло и в небе расцвели исполинские цветные огни, драконье племя не дрогнуло — им салюты были уже знакомы. А вот боги оказались слабым звеном…

Нервные они, боги, впечатлительные. Они по жизни такие. Их старший группы, повелитель ветра, разъяснял нам, что боги — существа «с особой нервной организацией, ориентированной на взаимосвязь-взаимовлияние с миром и формирование типов реальностей, вследствие чего обладают гиперчувствительностью». То есть, может, он и не совсем это сказал, все-таки моя новая способность воспринимать научные слова пока работает на пониженной мощности (в тестовом режиме, ага). Но если простыми словами, то боги — такая раса, которая получает мощь от «соприкосновения с миром». Еще попроще?

Хм.

Представьте себе какой-нибудь электроприбор. Утюг? А почему сразу… да ладно, какая разница, пусть будет утюг, подходит. Они тоже бывают разные. С паром и без, с разными режимами, с… не важно. Так вот. От чего зависит стоимо… э-э… ценность этого прибора? От мощности, то есть способности брать ток от сети. Маломощный утюг много не погладит. Так и с богами. Если кто-то из них не умеет подключаться к энергии мира, то он не справится со своим делом на должном уровне. Нет, конечно, многое зависит от обучения, от ума, от чувства долга, прилежания, наконец, но они только усиливают основное качество. Это как талант для гения — одного только дара мало, но без него не обойтись. А для того чтобы уметь подключаться к миру, нужно уметь раскрываться ему навстречу, чувствовать его. Поэтому боги такие вот… чувствительные. Мягко говоря… ой!

Это уж слишком!

Чтоб их вместе с их чувствительностью! Какая там открытость миру? Крыша у них двинутая от рождения!

Чтоб вас… Мама!!!

— Берегись! — проносится над площадкой.

Боги взялись паниковать творчески.

Для начала нас пнуло ветром. Сильным. Ветер шибанул по крыльям, посбивал с ног людей и самих богов, погасил салют и, взвыв, завился вокруг площадки вихрем.

Мы полегли на месте и прикрылись крыльями, потому что сначала уши заложило от дикого, почти на ультразвуке вопля, а потом по шкурам заколотило градом. Тяжеленьким таким. Ой, мать…

Дети, где дети? Тут, целы, упихались все под одно крыло, малыш под вторым; когда успела накрыть — не помню. По голове и по спине продолжает лупить градом… Ну да, если оба крыла заняты, то чем самой прикрыться?

Твою косметичку… я зажмурилась. И в этот момент над головой сошлись два чужих крыла.

— Саша, ты как?! — Крыло слева, золотисто-зеленое, принадлежало Рику.

— Порядок…

— Держись, — коротко проговорил обладатель черного, озирая площадку.

А куда я денусь.

На аккуратно расчищенной еще с вечера площади творилось… больше всего сюда подходит Риково словечко «быбыдрых». То есть дикий беспорядок, который невозможно призвать к порядку даже магией. Пожар в сумасшедшем доме или стадион после разборки пьяных фанатов «Зенита» и «Динамо». Под ударами ветра драконы вжались в землю и, защищаясь плотно прижатыми крыльями, смотрели, как эта самая земля то тут, то там вспучивается дикими фонтанами. Из фонтанов взлетают какие-то зеленые змеи непонятного вида и, качаясь, тянутся к облакам. Сверху бьет градом, снизу взлетают земляные комья с песком вперемешку, а непонятно откуда взявшееся зеленоватое облако мерцающей пыли накрывает то одного гостя, то другого… А посреди всего этого беспредела на каком-то несчастном драконе стоит, зажимая уши, богиня Или и верещит, как весь пединститут при виде мыши. Вокруг кучкой жмутся несовершеннолетние боги, а их старший трясет то одного, то другого. Пытается успокоить?

Мы оказались в центре торнадо. Или в глазе тайфуна? Я не знаю, как это назвать — когда ты сидишь на песочке, на автомате прикрывая детенышей, а сразу за границей площади по воздуху несутся вырванные деревья, кусты, несостоявшееся праздничное угощение… Только в глазе тайфуна, говорят, какой-никакой покой имеется. А тут…

— Что происходит? — Рэй рычит на полную громкость, но переорать ветер не получается даже у него.

— Боги… похоже, они испугались! — кричит в ответ Рик.

— И что теперь, ждать, пока они успокоятся? Вы можете их остановить?

— Пытаемся! Но нас мало! Ох, мруза хай…

Очередной «фонтан» вздыбил землю совсем близко. Комья застучали по шкуре вместе с градом, и зеленая змеюка, выбравшись из дыры, заставила Маришку и Рришу заверещать (если честно, меня тоже, но моего позора никто не услышал, надеюсь). Змеюка качнулась, «принюхалась» и целеустремленно поползла вверх, оказавшись… ростком. Ага, толщиной с человека. Что же это из него вырастет?

Но мне не суждено было строить догадки. Как раз в эту минуту перед старшим мелькнула какая-то знакомая фигурка, тряхнув бога, как бестолкового студиозуса, и голос моего отца рявкнул во всю мощь динамиков:

— Прррррекратить панику!

И стало тихо.

— И что все это значит? — Я держала на руках Вихорька, но смотрела совсем не на долгожданного ребеночка, а… догадываетесь куда? Ага.

Будущие боги виновато топтались на разгромленной площади. Народ потихоньку приходил в себя. Помятые драконы осторожно опускали крылья, выпуская менее помятых людей, драконят и кое-кого из магов. Маги посильней аккуратно убирали бледно-лимонные пузыри «защитки», во время бури накрывшие всех, до кого дотянулись. Ни те ни другие спасатели не разбирали, кого именно накрывали в момент беды, так что наборы «люди-драконята-маги-номихи» никого не удивляли, а вот парочка белых тигров, вымахнувших из-под крыла моего братца Гарри, изрядно оживила обстановку. Откуда взялись тигры, почему белые и как именно Гарри пришло в голову их спасать — осталось неизвестным. Всем слишком интересно, что именно выкинули непутевые будущие боги. Поэтому народ, убедившись, что все живы, стал стягиваться к месту нагоняя.

— Мы… э… мы… — начал кудрявый.

— Это не мы! — горячо дополнил второй.

— Это огонь…

— Я просто испугалась, — вздыхает Или. — Мне на ногу лягушка упала.

— Кажется, очень испугалась, — серьезно говорит Рик, поднимая с пола одну из «градин». Очень странную. Если бы не крупноватый размер, я бы решила, что это… черт, это и есть кольцо! Весь этот град, толстым слоем устлавший землю и камни, — это были кольца. — Что, Или, настолько сильно понадобились защитники?

— Ну…

— Защитники? — киплю я. — Защитники? Да тут колечек тонн пять навскидку! Или, ты что, оба континента в защитники записала?

— Ну…

— Причем не только людей, — задумчиво бормочет Рэй, разглядывая «колечко» размером с некрупную люстру. — Это явно драконий размер.

— Даже для драконов это скорей браслет, чем кольцо.

— Оно само так получилось, — оправдывается Или. — Настройка размеров такое дело…

— Ну, с драконами понятно, — хихикает Маринка. — А вот это на кого? Такая мелочь налезет только на спичку! Или Листику на веточку потоньше.

— Да быбыдрых с ними, с кольцами! — шипит немолодой дракон. — Это что такое?!

Синее крыло в еле заметных серебристых звездочках тыкает в ближайшую «змею». Та уже доросла примерно до высоты двадцатиэтажного здания, и сейчас на ее верхушке что-то подозрительно набухало…

— Это цветок.

— Что?!

— Цветочек. Ромашка или фиалка, — худая богиня с зелеными волосами потирает локоток, — я хотела подарить малышу немного от своего дара. Чтобы где он ступил, вырастали цветы…

— Такие?!

Мы уставились на громаду ближайшего «цветочка». Тот, будто ощутив всеобщее внимание, с хлопком раскрыл сиреневый зонтик, в который свободно влез бы средних размеров мамонт, и уронил на нас желтое облако пахучей пыльцы.

— Такие?!!

— Да нет, поменьше. С размером это я просто не остановилась вовремя. А так это очень хорошие цветы. Многолетние, не завянут даже зимой, не засохнут, сколько ни срезай, вырастать будут… А что вы на меня так смотрите?

Мы смерили взглядами «цветочки», занявшие треть города, и вздохнули. Нехилый же у тебя подарочек вышел, богинюшка… чтоб тебе быть здоровой.

— Ничего, — хмыкнул Рэй, — значит, срезать бесполезно? Ну-ну. Спасибо от лица драконов. А ураган — это тоже подарок?

— Это не ураган, это просто ветровой щит! А подарок я не успел…

— И на том спасибо, — не выдержала я.

— Простите.

— Да что с вас возьмешь. Вы же восстановите порядок? Правда? — Голос у Рэя был очень спокойный, но кивнуть захотелось даже мне. А богам тем более. — Тогда последний вопрос: кто решил, что два белых тигра — подходящий подарок для новорожденного дракона? И куда девались два дракона, которые стояли вон на том обрыве?

Кудрявый, старательно отряхивающий штаны, ожил и завертел головой:

— Это не тигры! Это как раз драконы. Это мой подарок — теперь вы все будете оборотнями.

Переполненная площадь вдруг затихла. Вся целиком. Богиня-флористка могла не переживать — ей не досталось и половины внимания, с которым сейчас все смотрели на кудрявого паренька.

— Все, — осторожно уточнил Гаэли, будто надеясь ошибиться.

— Все, кто был на площади! — радостно подтвердил не почуявший грозы молодой бог.

— И все будут тиграми?

— Э-э… нет. Я не знаю, это от челове… э… от существа зависит. Вот вы, например, — юнец улыбнулся Рэю, — вы по-прежнему сохраните способность обращаться в человека; а вот эта милая девочка, скорей всего, будет белочкой. Новорожденный, кроме облика человека и дракона, будет… будет… хм, не знаю такого зверька, но очень интересно. Отважная Митта явно станет грифоном, Игорь — львом, а вы, — это деду Гаэли, — вы уже были в каком-то облике, — в него и вернетесь, если…

— Я стану закваком?!

— Здорово, да?

Гаэли позеленел. Но сказать ничего не успел. Осчастливленная будущим грифоньим обликом Митта не стала ждать превращения, чтобы выразить всю глубину своих чувств. Орала она точно громче, чем грифон, и на несколько минут разборки пришлось отложить, потому что оглохли даже драконы.

Кроме нас. Нет, я не успела зажать уши, хоть теперь и научилась отращивать руки прямо в драконьем теле. Но у меня есть муж, и с ним мне повезло во всех смыслах.

Когда все более-менее приутихло и боги принялись восстанавливать то, что сломали и разбросали, мы с Риком наклонились над малышом. Первый раз кормить ребенка-драконыша можно не раньше чем через семь-восемь часов, а пока мы просто побудем рядом.

— Что, Вихорек, неслабый у тебя выдался день рождения?

— Могло быть хуже, — улыбнулся Рик, подцепляя на коготь игрушку-певушку (что-то вроде погремушки, но не гремит, а поет песенки, причем способна подражать голосам мамы или папы). — Представь, что Вихорек и в самом деле получил бы эти подарки?

Я невольно представила, как наш ребенок топает по дому, оставляя везде дорожки из цветов, как разбрасывает везде колечки удачи, а вокруг скачут белки и грифоны… нескучная выдалась бы у нас жизнь! А у него тем более.

— Мама, папа, а у нас тоже будет такой же интересный день рождения? — влезает Рриша. — Чур, мне еще мороженое!