Ланселот, мой рыцарь Елисеева Оксана

– Отгоняя от него королеву? – Гавейн чуть не рассмеялся, представив эту сцену.

– Гвинивере зачем-то понадобился Ланселот, но вряд ли это вновь вспыхнувшая любовь. Она что-то замышляет, я чувствую это, – продолжила Хелен, не обращая внимания на иронию в голосе рыцаря.

Гавейн, услышав это, сразу стал серьезным. А эта леди Хелен, хоть и кажется взбалмошной и непредсказуемой, все же сумела понять, что королева что-то замышляет, и, между прочим, обратила его внимание на это обстоятельство. Иначе бы он даже не заметил, что Гвинивера вновь заинтересовалась Ланселотом, считая, что это простое кокетство красивой женщины, знающей себе цену. Однако королева, особенно такая могущественная, не может позволить себе кокетничать с рыцарями, тем более с королями других земель.

– И что же, по-вашему, она хочет от него? – заинтересовался он.

Хелен посмотрела на Гавейна, однако, увидев, что он вполне серьезен, ответила:

– Вы посчитаете меня сумасшедшей.

– Разве я давал вам повод думать, будто считаю вас сумасшедшей?

– Все равно, – заупрямилась Хелен. – Я не скажу вам этого. Постараюсь разобраться во всем сама.

– Вы выведали у меня нужную вам информацию и теперь скрываете от меня, что собираетесь делать? Скажите честно, зачем вам была нужна эта история?

– Просто так, из любопытства.

– Вы сказали, что попытаетесь разобраться во всем сами. Что это означает?

– Ничего.

Хелен рванула поводья, но Гавейн успел их перехватить.

– Я вас не отпущу, пока не ответите.

– Я же вам говорю: вы мне не поверите. Еще подумаете, что я вам не друг, а враг.

– Почему я должен думать, что вы наш враг?

И тут они увидели всадника, изо всех сил скачущего к ним. Он крикнул еще издалека:

– Королеву похитили! Сэр Ланселот просит вас быстрее приехать во дворец!

Хелен побледнела. Слишком быстро развиваются события! Она еще не успела придумать, как будет отговаривать Ланселота от спасения королевы! С силой хлестнув коня, Хелен понеслась следом за сорвавшимся с места Гавейном.

Ланселот и его отряд уже гарцевали во дворе, вокруг них собралось множество рыцарей из других королевств. Хелен протиснулась к Ланселоту вслед за Гавейном.

– Вы не должны ехать за ней! – выпалила она, хватая его за рукав, отчего рыцарь резко повернулся к ней.

– Что вы здесь делаете? Это не женское дело!

– Вы не должны спасать королеву! – снова крикнула Хелен, отчего Ланселот зашипел на нее:

– Вы в своем уме? Почему я не должен спасать королеву?

– Но это начало конца! Позвольте же все объяснить! Королеву похитил рыцарь Мелегант, ты приедешь туда и спасешь Гвиниверу, а потом начнется самое страшное! – скороговоркой проговорила Хелен, боясь, что Гавейн сейчас утащит ее отсюда, что и случилось. – Ланселот! – крикнула она вслед отряду, галопом помчавшемуся к раскрытым настежь воротам замка.

Но рыцарь, скакавший впереди всех, уже не слышал ее.

– Успокойтесь, леди Хелен. Они найдут королеву и приедут обратно, – постарался вразумить ее Гавейн.

Но Хелен вырвала из его рук поводья и поскакала к замку. Она должна остановить Ланселота, пока он не пошел в одиночку спасать королеву! Она должна узнать, где находится замок этого Мелеганта.

Хелен вихрем ворвалась в свои покои, схватила холщовую сумку Селины и вытряхнула из нее все. Служанка лишь изумленно глядела на свою госпожу. Хелен заметалась в поисках нужных ей вещей. Так, по легенде, им придется заночевать в лесу. Она сдернула покрывало, сложила его и запихнула в сумку. А еще ей понадобится ее меч. Она надела поверх платья ножны и вложила в них меч.

– Госпожа, куда вы собрались? – изумленно проговорила Селина.

Хелен накинула на себя накидку и схватила служанку за плечи.

– Где замок сэра Мелеганта, знаешь?

Та лишь кивнула, но Хелен этого хватило. Сунув сумку и накидку для Селины в руки служанки, она вытащила ее из комнаты.

В конюшне их застал Гавейн.

– И куда же вы, дамы, собрались? – удивленно спросил он, увидев, как Хелен хватает двух коней.

– В замок Мелеганта.

– Зачем? – еще сильнее удивился он.

– Это он похитил королеву, – ответила Хелен, помогая Селине взобраться на коня. – Я должна предотвратить беду.

– О какой беде вы говорите? Стойте! Селина, слезай с коня.

Селина с радостью слезла на землю с помощью Гавейна.

– Леди Хелен, вы, конечно, взволнованы, но можете толком объяснить, куда и зачем вы собрались? – настаивал Гавейн.

– Вы все равно мне не поверите, – заупрямилась Хелен, усаживаясь на своего коня, но Гавейн схватил его под уздцы.

– А вы попробуйте для начала рассказать.

Хелен в сомнении посмотрела на него и его рыцарей, стоявших в воротах конюшни. Помощь ей не помешает. Но согласятся ли они?

– Хорошо, – кивнула она. – Только, чур, не называть меня сумасшедшей, шпионкой и так далее. Селина, иди отсюда.

Селина отошла от них, и Хелен немного наклонилась к Гавейну, чтобы ее больше никто не услышал.

– Королеву похитил сэр Мелегант. Ланселот спасет ее, и они проведут ночь вместе. Об этом узнает племянник Артура, который донесет королю об этом. Артур возьмет Ланселота и королеву под стражу, будет судить их и вынесет смертный приговор. Ланселоту удастся сбежать и освободить королеву. Вместе они убегут из Камелота. Артур отправится вслед за ними и оставит все королевство на племянника. Тот захватит власть, пока Артур будет рыскать в поисках Ланселота и Гвиниверы. Вернувшись, Артур сразится с племянником и умрет! Все воинство Британии поляжет в том бою! И саксам останется лишь подобрать страну.

Глаза Гавейна все расширялись по мере того, как он слушал рассказ Хелен.

– Все начнется сейчас. И я должна это предотвратить. Вы поможете мне или будете стоять столбом? – спросила Хелен, выдергивая поводья у донельзя изумленного Гавейна. – Жизнь и честь вашего друга на кону. Вся судьба Британии на кону.

– Если вы говорите правду… – очнулся Гавейн. – Слишком многое должно совпасть, чтобы все, что вы сказали, превратилось в правду.

– Это уже превращается в правду! – воскликнула Хелен. – Верите вы мне или нет, а я еду туда. Селина, быстро садись на коня!

– Значит, вы настроены весьма решительно? – осведомился Гавейн, затем повернулся к рыцарям, ждавшим его решения. – В любом случае я не отпущу вас одну. К тому же как только мы приедем к замку Мелеганта, вы увидите, что все оказалось лишь выдумкой.

– Посмотрим, – сказала Хелен, удовлетворенно наблюдая, как Гавейн садится на коня и приказывает рыцарям следовать за ними.

Селина едва успела кинуть ей сумку, как они выехали с конюшни.

Гавейн не переставал изумляться Хелен. Она была готова ехать с одной лишь служанкой в такую даль, в незнакомую местность, без еды, без защиты, лишь бы спасти Ланселота, как она утверждает. Возможно, она и отрицает, что Ланселот ей нравится, но теперь очевидно, что она к нему весьма неравнодушна.

Замок Мелеганта оказался очень далеко от Камелота, им пришлось останавливаться на ночлег два раза, и Хелен поняла, что сильно бы пожалела, если бы выскочила из города, как намеревалась, с одной Селиной, не взяв с собой даже еды. Теперь же у нее была палатка, любезно предоставленная Гавейном, пища и защита.

К тому времени как они добрались до сумрачного серого замка, стоявшего у подножия скал на берегу моря, Гавейн успел еще раз расспросить ее о том, о чем она рассказала ему в конюшне. Он не верил ей, но все же послушно вел к замку Мелеганта. Они подъехали к нему на вечерней заре и не обнаружили не только отряда Ланселота, но даже флагов на стенах. Казалось, здесь никого нет. Это было подозрительно, потому что на стенах любого замка обычно стояла стража и окликала всех, кто приближался к нему. Гавейн приказал не подходить близко, чего доброго, там могли оказаться саксы, и расположился лагерем в лесу, напротив дороги в замок. Отсюда они будут видеть любого, кто въезжает в замок или выезжает из него.

Ночь прошла неспокойно, так как Хелен все время казалось, что к замку подъезжает конный отряд, и она два раза будила Гавейна. В конце концов, ранним утром, практически затемно, когда она разбудила его в очередной раз, он рассердился и сказал, что прекрасно понимает Ланселота, который хотел оставить ее саксам. Хелен обиделась и ушла в лес прогуляться и подумать.

Согласно легенде, Ланселот въезжает в замок Мелеганта в тележке для заключенных. Но это произведение Кретьена де Труа появилось много позже пятого века. Не исключено, что автор выдумал тележку и все остальное, не зная истинных деталей похищения и спасения прекрасной королевы. Хелен внимательно оглядела серые стены, возвышавшиеся в предрассветной мгле под огромной темной скалой. Судя по тишине, окружавшей его, было похоже, что замок заброшен. Но где же тогда живет сэр Мелегант? Ведь его существование никто не отрицает. А если бы у него был другой замок, то Гавейн не стал бы привозить ее сюда.

Тут до нее донеслись крик и шум со стороны лагеря. Она подхватила юбку и побежала обратно.

К тому времени как Хелен прибежала в лагерь, там уже развернулась настоящая битва. Она увидела среди сражающихся Ланселота и оглянулась. Если он здесь, то где же остальные его воины? Где Персиваль, Тристан? Позади нее, под деревом, дрожа от страха, сидела Гвинивера. Хелен кинулась к ней.

– Что случилось? Откуда вы здесь?

Королева подняла на нее глаза и опять залилась слезами. Хелен поняла, что внятного ответа от нее не добьется, и снова побежала к сражающимся. Через пять минут все уже было кончено. Люди Гавейна быстро разобрались с немногочисленными нападающими, а Ланселот с перекошенным от злости лицом шел к ней.

– Что вы здесь делаете? – взревел он издалека.

– Спасаю вас, не видите? – парировала она, инстинктивно кладя руку на меч и отступая.

Тут вмешался Гавейн:

– Это леди Хелен привела нас сюда. Иначе тебе пришлось бы туго. Кстати, где твои люди?

Ланселот еще смотрел на Хелен бешеными глазами, затем медленно повернулся к Гавейну.

– Мог бы не тащить ее сюда. Здесь небезопасно.

– Я не тащил ее. Если бы не я, она приехала бы одна, лишь со служанкой.

– Ты же знаешь, она сумасшедшая. Мог бы запереть ее в комнате, как сделал это со мной.

Хелен уже надоело слушать эти пререкания, поэтому она вытащила меч и помахала им перед носом Ланселота.

– Эй! Я вообще-то здесь. Не смейте разговаривать обо мне, будто меня здесь нет. И если бы не я, то эти, – она указал рукой на поверженных врагов, – разделались бы с вами в два счета.

– Может, хватит ругаться? – одернул их Гавейн. – И скажи же, наконец, где твои люди?

– На другой стороне скалы, – ответил Ланселот, все еще не сводя глаз с Хелен. – Мы шли по следам похитителей. Ты была права, ее похитил Мелегант. Откуда ты это знала?

Он снова начал наступать на нее, но Хелен уперла меч в его грудь.

– Предупреждаю, сэр Ланселот, я умею обращаться с мечом, – спокойно сказала она.

– Думаешь, уроки моего младшего братишки тебе помогут?

– Я все объяснила тебе. И не раз. А если ты считаешь, что я знаю о похищении потому, что я твой враг, то глубоко ошибаешься!

– Тогда откуда ты могла все это знать, если не была в сговоре с ними?

Хелен в ярости топнула ногой.

– Ты просто болван! – крикнула она и побежала в лес.

Ланселот устремился было за ней, но Гавейн удержал его.

– Ты несправедлив к ней. Леди Хелен готова была в одиночку приехать сюда. Я не верил ей, когда она говорила, что тебе нужна помощь, но она оказалась права.

Ланселот покрутил головой, будто не знал, что ему делать – радоваться или злиться. Все эти игры с предсказаниями будущего смертельно ему надоели.

– Позаботьтесь о королеве, мне нужно отдохнуть, – наконец сказал он и пошел к палаткам.

– Можешь занять мой шатер, – крикнул ему вслед Гавейн.

Хелен пробежала мимо уже успокоившейся королевы и снова пошла по тропинке, где недавно гуляла.

– Он все равно будет моим, – услышала она голос Гвиниверы. Оказывается, королева шла следом за ней.

– Кто? – машинально переспросила Хелен, впрочем, уже догадавшись, о ком идет речь.

– Ланселот. Он всегда был моим. И снова станет принадлежать мне.

– Но зачем он тебе? – спросила Хелен, не оборачиваясь и продолжая идти. – У тебя есть Артур.

– У него не может быть детей, – просто сказала королева, и до Хелен вдруг дошло. В легенде ведь тоже говорится, что у Артура и Гвиниверы не было детей.

– И ты хочешь, чтобы Ланселот сделал тебе ребенка? – ужаснулась она.

– В его жилах течет королевская кровь. Он красив, умен, мужественен, добр и благороден. Назови еще хоть одного рыцаря, обладающего этими качествами. – Королева покачала головой. – Такого нет. Мне подходит только Ланселот.

Хелен, даже будучи чужой в этом мире, могла бы назвать еще с десяток рыцарей, подходящих под эту характеристику, но решила выяснить, зачем королеве вновь понадобился Ланселот. Неужели только из-за ребенка?

– Ты сумасшедшая, – сказала Хелен. – Почему же ты не вышла за Ланселота, когда он тебе предлагал?

– Он не так могущественен, как Артур.

– То есть тебе нужен и тот, и другой? А ты не боишься, что я все расскажу Ланселоту? – спросила Хелен.

Гвинивера рассмеялась.

– Вы с ним двух слов сказать друг другу не можете, чтобы не поссориться. Да, я знаю об этом. В Камелоте в последнее время вы оба довольно популярные фигуры у сплетников. К тому же он считает тебя чуть ли не врагом, ведь ты знала, что меня похитил Мелегант.

– Ланселот сказал тебе это? – с подозрением уставилась Хелен на королеву.

– Я все слышала. Тихо разговаривать вы не умеете. И знаешь, мне тоже любопытно, откуда ты знала о похищении?

Гвинивера недобро сощурила глаза, и Хелен впервые поняла, на кого королева похожа. На лису. Рыжую и коварную. Хелен не стала ей отвечать, вместо этого повернула обратно в лагерь. Когда же она, наконец, вернется к себе домой? Все вокруг видят в ней только врага. Она зашла в палатку Гавейна и устало села на топчан, но тут же вскочила от страха – там уже кто-то был.

– Да дайте же поспать, наконец, – пробурчал знакомый голос, и Хелен поняла, что это Ланселот прилег отдохнуть.

Прежде чем он откинул плед и увидел ее, она выскользнула из палатки и убежала за ближайший куст. Неужели здесь нигде нельзя уединиться?

– Где Хелен?

Ланселот оглядел воинов, уже сидевших на конях. Его рыцари подошли с другой стороны скал, и пора было трогаться, однако этой чертовки нигде не было.

– Леди Хелен, – поправил его Гавейн, видя, как переглядываются рыцари.

– Да, где леди Хелен? Кто ее видел? Черт, вечно она выкинет что-нибудь, – проворчал он себе под нос, слезая с коня. – Я всыплю ей по первое число, когда найду.

Гавейн сначала хотел отругать его, а затем рассмеялся.

– Не думаю, что тебе это удастся. Как бы тебе самому не попало за то, что собрался уезжать без нее.

– Иногда я действительно считаю, что ее нужно бросить где-нибудь. По крайней мере, моей печени это пошло бы на пользу, – сказал Ланселот без тени сожаления, но все же отправился в лес, к тому месту, где раньше располагался лагерь.

Хелен сидела у ручья и плакала. Здесь ей никто не верит, и домой она попасть не может. Как ей дальше жить в этом мире, где единственные люди, которых она знает, считают ее то сумасшедшей, то врагом? Ей было очень, очень обидно. Ведь она только хотела помочь Ланселоту, но он так несправедлив к ней! Все время орет или целует, а потом отталкивает. И это тоже обидно, будто она не достойна его! Может быть, она недостаточно красива для него? В упоении своим горем Хелен совершенно забывала, что отталкивала его сама, помня о разнице между их эпохами.

Как ей хотелось сейчас оказаться дома! Хотя, с другой стороны, зачем ей возвращаться? Разве там есть хоть кто-то, кому она нужна? Даже дедушка настроен против нее. Он тоже не верит ей. От отчаянной жалости к себе Хелен чуть не разрыдалась в голос.

Ланселот нашел ее сидящей на камне у ручья и вытирающей слезы. Он уже хотел было отчитать ее за то, что из-за нее весь отряд задерживается, но слова застряли в горле. Если хоть на миг предположить, что она действительно та, за кого себя выдает, то можно представить, как ей одиноко в этом мире. И все же она не растерялась и даже дважды спасла его. Да, в той короткой стычке с саксами она ведь тоже пришла к нему на помощь. И от Гвиниверы защищала, и замок его привела в порядок. Нужно отдать ей должное – она действительно не заслуживает его упреков. Он подошел к ней и присел рядом на корточки.

– Ладно, – сказал он. – Спасибо вам. Вы меня спасли.

Не слышавшая, как к ней кто-то подошел, она от неожиданности чуть не свалилась в воду, но Ланселот успел удержать ее. Хелен удивленно подняла на него заплаканные глаза.

– Не за что, – пробурчала она в ответ. – А теперь уходите. Я еще не простила вас.

Ланселот вздохнул.

– Если мы хотим до захода солнца добраться до следующего замка, нужно трогаться немедленно.

Хелен встала и высвободилась из его рук – он все еще обнимал ее после того, как не дал упасть.

– Идите, я сейчас приду.

Хелен ехала в середине кавалькады, рядом с Персивалем. Ланселот, Гавейн и Тристан следовали впереди, а между ними ехала королева. Она о чем-то оживленно болтала, вовлекая в разговор то Гавейна, то Тристана и украдкой строила глазки Ланселоту. Хелен осточертело смотреть на ее игры, и она отвернулась, разглядывая лес по краю дороги.

Осень вступала в свои права, листья потихоньку желтели и опадали, на земле под дубами лежали груды янтарных желудей, а по веткам скакали белки, которые проворно спускались на землю, хватали желуди и мчались обратно на деревья. Там и тут мелькали боярышник и рябина, радующие глаз ярко-красными ягодами. Хелен пригляделась к орешнику, но, очевидно, орехи уже осыпались, и ей не удалось заметить ни одного орешка. Она поделилась своим открытием с Персивалем, отчего огромный рыцарь отъехал немного в сторону и вскоре вернулся с гроздьями ягод боярышника. Хелен слегка обтерла их и принялась есть. Тут к ним подъехал Тристан.

– Не могу там ехать, – пожаловался он. – Леди Хелен, позвольте следовать рядом с вами.

– Чем же тебе не угодила королева? – насмешливо поинтересовался Персиваль.

– Сам поезжай, узнаешь. Сейчас и Гавейн прискачет, даю слово.

Словно услышав его, Гавейн придержал своего коня и, встав на обочину, стал ждать, пока Хелен и остальные не поравняются с ним.

– Что с вами со всеми, сэр Гавейн? – настала очередь Хелен поинтересоваться странным поведением рыцарей.

– Леди Хелен, вы, конечно, немного необычная леди, но все же, приходится признать, весьма рассудительны. Не расскажете нам, как вы догадались о Мелеганте? – перевел разговор в другое русло Гавейн, не отвечая на ее вопрос.

– Вы мне не поверите.

– Где-то я это уже слышал, – с улыбкой покачал головой рыцарь.

– Но все-таки, сэр Гавейн, почему вы все убегаете оттуда? – Она кивнула, показывая на Ланселота и Гвиниверу, ехавших впереди на некотором расстоянии от других.

Гавейн как-то криво улыбнулся.

– Думаю, это не наше дело.

– Понятно, – начала закипать Хелен. – Вы хотели сказать: не мое дело.

– Нет, я сказал именно то, что хотел сказать.

– Тогда я поеду туда и сама все узнаю.

– Вы не сделаете этого.

– Поспорим? – Хелен натянула поводья, и конь послушно помчал ее вперед.

Она на полном скаку вклинилась между Ланселотом и Гвиниверой, заставив их лошадей шарахнуться в стороны.

Ланселот против обыкновения посмотрел на нее с улыбкой. Гвинивера же скривилась и пробурчала что-то на непонятном Хелен языке. Но она не смутилась.

– Сэр Ланселот, вот мы интересуемся, – начала Хелен, видя, что рыцарь не собирается накидываться на нее с упреками, – почему вы так редко бреете бороду? – выпалила она первое, что пришло ей в голову.

Подъехавшие вслед за ней рыцари захохотали. Гавейн не преминул вставить свою шпильку:

– А это потому, леди Хелен, что сэр Ланселот боится, как бы все дамы Британии не потеряли голову от его неземной красоты.

– Саксы тогда перестанут его бояться! – добавил Тристан.

– А их женщины пойдут на нас войной ради него! – крикнул Гилфорд, ехавший следом за своим сюзереном.

Рыцари, уже все подтянувшиеся, разразились смехом.

– Не могу согласиться с этим мнением! Я видела его без бороды всего раз и, боюсь, не успела рассмотреть! – весело крикнула Хелен.

– Ах так, леди Хелен? Тогда сегодня мы попросим сэра Ланселота сбрить бороду, чтобы вы могли рассмотреть его хорошенько!

Ланселот снова усмехнулся в бороду и потрогал ее. Пожалуй, она правда стала слегка длинновата. Дамы при дворе начали шарахаться от него в темноте. Он посмотрел на развеселившуюся Хелен. Значит, не успела его рассмотреть?

Гвинивера, злясь, что не она в центре внимания, оттиснула лошадью коня Хелен и встала рядом с Ланселотом.

– А я считаю, что настоящий мужчина не бывает без бороды. И сэру Ланселоту она очень идет.

Рыцари тут же смолкли, но Хелен не так-то просто было остановить.

– Мы все знаем, что у вашего мужа тоже очень красивая борода, – сказала она с легким сарказмом.

Гвинивера резко дернула поводья лошади, отъезжая в сторону.

Гавейн наклонился к Хелен.

– Боюсь, этого она вам не простит, – шепотом сказал он.

– Она не простит мне еще много чего. Но я не собираюсь расстраиваться. Я сюда не из-за нее приехала. И кстати, сэр Ланселот рассказал вам, как ему удалось спасти королеву? – также шепотом спросила Хелен.

– Я пока не спрашивал. Сначала он отдыхал, а потом мы искали вас.

– Спросите вечером на привале. Боюсь, мне он не расскажет.

– Почему же? Я смотрю, вы налаживаете отношения – со времени отъезда из замка Мелеганта ни разу не поссорились.

Хелен улыбнулась и посмотрела на Ланселота. Может, он перестал считать ее своим врагом? Тут рыцарь повернулся и улыбнулся ей в ответ. Хелен от неожиданности опустила глаза, вспомнив, когда он в последний раз смотрел на нее так – в его покоях в Камелоте.

– Хорошо, леди Хелен, раз вы соскучились по моему лицу, я побреюсь, – сказал он и поспешил пришпорить коня.

Хелен разинула рот от такого нахальства и, хлестнув лошадь, помчалась вслед за ним.

Гавейн с улыбкой посмотрел им вслед. Тристан и Персиваль от радости хлопнули друг друга по плечу, и никто не заметил, каким ненавидящим взглядом проводила эту парочку королева.

Вечером они встали на привал около опушки леса, не доехав до ближайшей деревни совсем немного. Хелен нравилось ночевать на открытом воздухе. Когда она не находилась в замке, Солсбери или Камелоте, ей казалось, что время никуда ее не забрасывало, что она снова в двадцатом веке, ведь лес и поля вокруг были такими же, как и в ее время. И костры разводились так же, и даже котелки, в которых варилась еда, были почти такими же. Если закрыть глаза и не видеть одетых в старинную одежду людей, то запросто можно представить, что она не в пятом веке.

– А теперь, Ланселот, расскажи-ка нам, как тебе удалось спасти нашу прекрасную королеву, – начал Гавейн, увидев, что все расположились вокруг костра.

Ланселот знал, что ему придется отвечать на подобные вопросы, поэтому заранее продумал то, что будет говорить. Но о самом главном он не собирался никому рассказывать. О том, что произошло в замке Мелеганта.

Он, наконец, добрался до Гвиниверы и освободил ее, и им нужно было лишь выйти назад к ожидавшим их у внешней стены рыцарям, когда она вдруг заупрямилась. Заявила, что видит в коридоре стражников Мелеганта. И Ланселот поверил ей и пошел вслед за ней. Выйдя на другой стороне замка, Гвинивера вдруг припала к нему и начала говорить такое!.. Она умоляла его бежать вместе с ней, умоляла не возвращать Артуру, утверждала, что до сих пор любит его и хочет быть с ним. А потом накинулась на него и стала срывать с него одежду, говоря, как сильно соскучилась по нему.

Сказать, что Ланселот был удивлен, значило не сказать ничего. Он был изумлен, ошарашен, сбит с толку так сильно, что Гвинивера, пользуясь его замешательством, успела расстегнуть его рубашку и приникла к нему в страстном поцелуе, одновременно срывая одежду с себя и утягивая его на траву. Когда он, наконец, оторвал ее от себя и объяснил, что не собирается предавать Артура, что бы она ни предлагала, она закричала. И тут же на ее крик выбежала вся стража Мелеганта и сам он во главе. И если бы не рыцари Гавейна, так вовремя оказавшиеся на другой стороне замка, кто знает, что случилось бы.

Ланселот вспомнил, как Хелен предупреждала его о том, чтобы он не соглашался помогать королеве ни в коем случае. А затем вспомнил, как отчаянно Хелен кричала во дворе Камелота, когда он уже готов был выехать на поиски королевы, чтобы он не спасал Гвиниверу. Неужели она знала, что королева затевает что-то нехорошее? Ведь не зря Гвинивера закричала рядом с замком. Если бы она действительно хотела спастись, то не стала бы устраивать сцену с его соблазнением прямо у ворот. И не кричала бы, привлекая к себе внимание. Ланселот задумался еще больше. Если бы похищение было настоящим, вряд ли бы ему удалось так легко проникнуть в замок. Стражи почти не было, а та, что была, сопротивлялась не сильно. Да и комната, где сидела Гвинивера, не была заперта.

Ланселот оглядел друзей, посмотрел на Хелен. Так какого рассказа они ожидают от него?

– Нечего рассказывать, – проворчал он, отводя глаза и вставая.

– Ланселот! – начали кричать тут со всех сторон, и ему пришлось сесть обратно.

Как можно более сжато, придерживаясь лишь сухих деталей, он поведал о том, как ему удалось спасти королеву. Весь его рассказ уложился в пару фраз. Некоторые рыцари, ожидавшие длинного и красочного повествования, разочарованно вздохнули. Честно говоря, Хелен была готова к ним присоединиться, но, увидев, как вновь нахмурилось лицо Ланселота, решила промолчать. Вместо этого она сходила в свою палатку, то есть в палатку Гавейна, и притащила горе-оруженосца Ланселота.

– А теперь сэр Ланселот сдержит свое слово – сбреет свою ужасную бороду. А то я без страха не могу смотреть на него, – пошутила она.

Рыцари оживились, а Ланселот послушно уселся на стул, принесенный Эриком.

Через несколько минут, когда Эрик вытер полотенцем лицо Ланселота, раздались одобрительные крики.

– Иногда я забываю, как ты выглядишь, дружище, – хлопнул его по плечу Персиваль, отчего Ланселот едва не упал.

– А я понял, как тебе удается столько лет сдерживать саксов! Это их женщины не позволяют своим мужьям убивать тебя! – крикнул Гилфорд, всю дорогу веселивший окружающих.

Все рассмеялись, видно, подшучивать над невероятной красотой Ланселота было у них в привычке. Хелен вдруг пришло в голову, что легендарный рыцарь, похоже, редко брил свою бороду именно из-за того, что стеснялся своей внешности. Но красота Ланселота не была изнеженной и не делала его похожим на мальчика или девицу, это была истинно мужская, суровая красота, производящая впечатление именно своей ярко выраженной мужественностью, так что Хелен не могла оторвать от него глаз.

– Ну, леди Хелен, теперь вы не будете меня бояться? – насмешливо спросил он, поворачиваясь к ней.

Ее будто огнем обожгло от его взгляда. Запоздало она поняла, что все видели, как она таращилась на Ланселота, но наверняка им не привыкать к такому поведению дам рядом с их предводителем. Она медленно покачала головой. Теперь она точно будет бояться. Будет до смерти бояться, что влюбилась в него. И зачем она придумала эту тему для отвлечения от Гвиниверы?

– Теперь тебя, Ланселот, будут преследовать не только дамы при дворе, но даже звери и птицы в лесу, – обнял его за плечи Гавейн, видя, что Хелен не в силах выдать достойный ответ.

Рыцари снова рассмеялись, и она под шумок исчезла в темноте.

В Камелоте их ждали. Но, подъезжая к замку, Хелен почувствовала что-то недоброе. Стража на воротах приветствовала их сдержанно, будто они приехали как обычные гости, а не спасли королеву. Из замка никто не выбегал с приветствиями и поздравлениями.

Артур встречал их в тронном зале, так про себя для удобства Хелен называла большой зал, где король восседал на огромном, изукрашенном резьбой и золотом стуле. Вечером зал превращался в обеденный и танцевальный. Впрочем, он был так огромен, что места хватало для всего.

Когда они всей процессией – впереди Гвинивера, за ней Ланселот и Гавейн, а потом уже остальные рыцари и Хелен – вошли туда, Артур не встал. Придворные, которые, как всегда, толпились здесь, уставились на них и зашептались, украдкой поглядывая на двух королей и королеву, стоящую между ними. Хелен это подозрительное поведение придворных сплетников совсем не понравилось.

Артур дождался, когда Гвинивера приблизится к нему, и неожиданно сказал:

– И где же ты была, дорогая?

Гвинивера слегка опешила, это видела даже Хелен из-за спин рыцарей. Ланселот и его воины тоже застыли. Придворные зашушукались с новой силой.

– Мне нужно поговорить с тобой наедине, Гвинивера. И с тобой, Ланселот, – сказал Артур, затем встал и величественно направился к дверям позади трона.

Гвинивера и Ланселот поспешили вслед за ним. Гавейн отпустил рыцарей, и придворные, видя, что продолжения не последует, удалились под холодным взглядом Гавейна. В зале кроме него и Хелен остались только Тристан и Персиваль. Она взволнованно прошептала:

– Помните, что я вам рассказывала? Возможно, мы и спасли их, но кто-то уже успел рассказать Артуру другую версию истории.

Гавейн с сомнением посмотрел на закрытые золоченые двери, но вдруг оттуда вылетел красный от гнева Ланселот.

– Что случилось? – Гавейн и остальные сразу устремились к нему.

Ланселот застыл на месте, от ярости словно потеряв дар речи. Он только сжимал и разжимал кулаки, желваки так и ходили на его точеных скулах. Хелен объяснила:

– Думаю, Артур обвинил Ланселота.