Сокровище «Капудании» Васильев Владимир
– Это ценные сведения! – охотно подтвердил Александр. – Что еще сказал человек Микелы?
– Ничего. Только это.
– Что ж… Спасибо, Ральф! К счастью, я уже осведомлен об этих злополучных ныряльщиках, но кто знает? Что-нибудь в моей личной цепочке могло и не сработать, и тогда ваша информация оказалась бы еще более ценной. Продолжайте!
– Да. Выслушав лжеоборванца, я избавился от него…
– Как? – с живейшим интересом уточнил принц.
– Проще простого: сказал, чтобы он проваливал, и для пущей убедительности отвесил щедрого пинка под зад. А сам на всякий случай воспользовался тайным путем на соседнюю улицу. Вернее, переулок, но это не важно. А вот потом началось самое интересное. Уже у дома Суза Гартвига. Там я, как это ни печально признавать, дал маху. Было отчего насторожиться, но я не придал тревожным признакам значения.
– Каким признакам? – Принцу и впрямь был весьма любопытен взгляд штарха на недавние бурные события.
– Перед входом в дом Гартвига обычно сидит один старик, в прошлом боцман… Они когда-то с самим Гартвигом на одной посудине воды бороздили. Так вот: боцман обычно просто дремлет и никогда ни с кем не здоровается. Но все, шельма, примечает и потом докладывает Гартвигу. В этот раз он со мной поздоровался и сказал, чтобы я немедленно поднимался, что хозяин меня ждет. Вообще-то он со мной здоровался и в прошлый раз, но тогда меня, штарха, ожидали вы, Алекс, и ваш высокопоставленный дядя, можно понять. Но в этот-то раз не я был нужен Гартвигу, а Гартвиг мне! Однако я прошляпил этот довольно явный знак тревоги. И далее: как не зайдешь к Гартвигу в контору, там вечно кто-то толчется – привратник (он же охранник), подручные всякие, стряпчие, матросы из порта. На этот раз я не столкнулся ни с единой живой душой. Первый, кого я увидел в доме, был Суз Гартвиг собственной персоной, в той самой горенке на втором этаже, где мы с вами познакомились. Сам Суз был третьим знаком, ибо выглядел совершенно не так, как обычно. По его поведению можно, точно можно было догадаться о засаде, но я и тут, увы, не встревожился. А потом меня схватили – и пикнуть не успел…
– Не отчаивайтесь, Ральф, – попытался успокоить штарха Александр. – Все мы крепки задним умом. Не такие уж они и явные, эти знаки, если трезво взглянуть. Что дальше-то?
– Ну, связали меня и толкнули в сторону соседней комнаты – то ли допросить хотели, то ли еще что. Я еле успел шаг ступить, а тут дверь возьми и распахнись! И я увидел двоих – Пича и, если помните наше невольное знакомство с Альмеей Сократес, того самого болвана-апитора, которого мы позже сочли никаким не болваном, а очень даже искусным актером. Мне показалось, что апитор испугался… или досада его взяла, не разобрал. Во всяком случае, рожу он скорчил довольно кислую, когда я его увидел в доме Гартвига. И мнится мне, не рассчитывала эта парочка на то, что я их увижу. Да и все они не рассчитывали.
– Они – это кто? – уточнил принц.
– Ну, сам Сократес, апитор, Пич… Кто там еще с ними заодно? Альмея, например.
– Вы и Альмею там видели?
– Нет, Альмеи я не видел. Но ведь апитор и Пич – люди Альмеи, они ей служат.
– И что? – с нажимом спросил принц.
Ральф секунду помедлил.
– Мы ведь так и не решили – на чьей стороне Альмея? Помогает ли она отцу или же ведет какую-то собственную игру?
– А вы как думаете? – Принц склонил голову набок, как и раньше выказывая неподдельный интерес к разговору.
Немного поразмыслив, Ральф осторожно предположил:
– По-моему, она против нас. С отцом или без – неясно, но против нас. Иначе – зачем было захватывать в плен меня? Я не слишком склонен переоценивать собственную роль во всей этой истории, но факт остается фактом: кроме меня, «Королеву Свениру» за Тендру вести некому.
– Тут вы совершенно правы, Ральф! Без вас нам было бы неизмеримо труднее.
– Но с другой стороны, – продолжил мысль Зимородок, – тот факт, что она наняла ныряльщиков, обязательно должен насторожить нас. Не исключено, что таким образом Альмея пытается предупредить нас и одновременно насолить отцу – в том, разумеется, случае, если она и впрямь с ним на ножах, вплоть до побега.
– Ну, это вы загнули, дружище! – усмехнулся принц. – Подобный метод предупреждения либо слишком утончен, либо, наоборот, крайне топорен. Впрочем, подождем с выводами и предположениями. Рассказывайте дальше.
– Дальше меня вывели во двор, где как по волшебству возник Исмаэль Джуда, которому я, пользуясь случаем, спешу выразить глубочайшую признательность. Если бы не он… – Ральф повернулся к офицеру-стражнику, приложил руку к сердцу и слегка поклонился: – Если бы не вы, Исмаэль, уж и не знаю, в каком застенке я бы сейчас куковал и что бы меня ожидало в будущем. Спасибо вам!
– У вас будет пропасть возможностей отблагодарить меня той же монетой, Ральф, – сдержанно ответил Джуда, как и подобает уважающему себя воину.
– Ну а путь к порту вряд ли можно назвать особо примечательным, – завершил рассказ Зимородок. – Хотя мне лично впервые довелось прокатиться в паланкине дамы-аристократки.
Принц усмехнулся, почему-то чуть кривовато:
– Этой даме нет еще и пятнадцати!
– Представьте, я заметил, – вздохнул Ральф, припоминая недавние злоключения. – Небось перепугал я ее до полусмерти…
– Вряд ли вы хоть сколько-нибудь перепугали эту девчушку, дружище Ральф! – не переставая хитро улыбаться, сообщил Александр. – Она ни в чем не уступает своей старшей сестре. Ни на вот столько!
Принц отмерил краешек холеного ногтя на мизинце.
– А кто ее старшая сестра? Позволено ли будет полюбопытствовать? – Зимородку и впрямь стало интересно – что за храбрая девушка?
– Ее старшая сестра, – принц неожиданно перестал улыбаться и заговорил совершенно серьезно, – не кто иная, как прекрасно знакомая вам Альмея Сократес, друг мой Ральф! Вы ехали в одном паланкине с еще одной дочерью бравого наместника Джалиты – с Амритой Сократес.
– Пожри меня водный демон, если я хоть что-нибудь понимаю, – пробормотал Ральф, вконец сбитый с толку.
– Я вижу, вы удивлены, – снисходительно промолвил довольный произведенным эффектом Александр Селиний Моро. – Любой бы на вашем месте удивился. Выпейте еще вина, Ральф! Ручаюсь, что поможет!
В глазах принца плясали веселые бесы. Он и правда обожал театральные эффекты.
Вино было приятственным дополнением к разговору, однако догадливости Ральфу не прибавило. В происходящем он понимал ничуть не больше, чем до разговора. Было досадно; кому понравится ощущать себя несмышленым ребенком в компании взрослых, беседующих о чем-то своем, высоком и недоступном? А еще ситуация усугублялась тем, что кое в чем принц был запредельно откровенен с Ральфом, с другой же стороны – явно скрывал от него некие почти очевидные факты. Доверяться в большом и скрытничать в малом – это было выше понимания Зимородка. И он, неожиданно для себя, задал принцу вопрос, прямее которого было не придумать.
К тому моменту Исмаэль Джуда, испросив разрешения, удалился из каюты принца по какой-то надобности. Это наверняка сыграло немалую роль, подтолкнув Ральфа и укрепив его в собственной правоте. Поспособствовало и выпитое вино, добавив толику смелости.
– Скажите, Алекс… – невольно понижая голос, спросил Ральф, – вы меня проверяли? Смутно намекнули, что от успеха наших поисков зависит жизнь Его Величества короля, а потом послали в город… незаметно присматривая, не побегу ли я выбалтывать ваши секреты?
– А вас это обижает? – склонив голову, поинтересовался принц.
Зимородок пожал плечами:
– Даже не знаю… Впрочем, я понимаю: доверять человеку, которого знаешь какие-то пару недель…
– Ну а раз понимаете, – подытожил Александр, – нечего эту тему муссировать. Лучше задайте второй вопрос. У вас ведь еще один вопрос на языке вертится, не так ли?
И снова принц попал в самую точку.
«Ладно, – подумал Ральф. – Не так ты прост, твое высочество, как иногда пытаешься казаться. И интригуешь весьма умело».
– Вы правы. Еще я хотел уточнить… Вы ведь ищете «Капуданию» и ее сокровища?
Принц хорошо владел лицом, поэтому ничем не выдал удивления.
– «Капуданию»? Здесь ее так называют?
– Ну… – Ральф выглядел несколько растерянно и малость смущенно. – Если речь идет о затонувшем флагмане турецкого флота древних… А под каким названием знаете ее вы?
Александр еще только обдумывал ответ, как Зимородок поспешно добавил:
– Впрочем, если я поднял запретную к обсуждению тему…
– Я знаю этот корабль как «Капитанию», – не обращая внимания на последние слова штарха, сказал принц. – А что, тавры тоже ее ищут?
– Да только ленивый ее не ищет! – Ральф шумно вздохнул. – Если не врут, «Капуданию» начали искать еще до катастрофы.
– И как?
– Разумеется, безуспешно!
– Почему – разумеется?
Ральф собрался с мыслями.
– Видите ли, Алекс, – сказал он задумчиво, – со времен катастрофы прошло очень много лет. Эвксина стала совсем другой – мелководной, совсем как Меотида. А была она невероятно глубокой. Если верить картам древних… а я склонен верить картам древних, это были дотошные и мастеровитые люди. По крайней мере у меня сложилось о них такое мнение. Так вот, затонувшие корабли давно уже не на дне. Они гораздо глубже – в грунте, в песке. Боюсь, тут и ныряльщики не помогут.
– Вы правы насчет Эвксины, – невозмутимо заметил принц. – Но даже во времена древних глубины вокруг Тендры были невелики – они, собственно, и не менялись в отличие от глубин южнее Тавриды. И опять же в отличие от других охотников за «Капитанией» я точно знаю место, где ее следует искать. По-моему, это сильно повышает наши шансы, разве нет?
– Ну… – протянул Ральф неуверенно. – Впрочем, осмотреться действительно никто не мешает.
И тут же поправился:
– Почти никто.
– Вот-вот! – усмехнулся принц. – Почти! Семейка Сократес практически в полном составе. Да еще, прости небо, призраки какие-то неупокоенные на дряхлом паруснике. Поневоле занервничаешь! Впрочем, мы заболтались с вами, Ральф! Сейчас нам как никогда нужен добрый ветер. Люди Сократеса опережают нас: в данный момент, я полагаю, они отваливают от перешейка при Донузлаве. Мы должны их обогнать. Докажите, что вы на самом деле лучший штарх в здешних водах.
Зимородок тут же вскочил на ноги.
– Я готов, Алекс! Вы не будете разочарованы, обещаю!
В этот момент Ральф Зимородок действительно выглядел способным творить чудеса.
«С удовольствием полюбуюсь твоей работой, парень!» – подумал принц и ободряюще улыбнулся.
Кассат неподвижно сидел поверх княвдигеда и неотрывно глядел в море. Рядом, прильнув бедром к бушприту, стоял штарх Ральф Зимородок. Он был бос и простоволос; из одежды облачен в полотняные матросские штаны и такую же простецкую рубаху. «Королева Свенира» несла только грота-трисель, апсель, фок и кливер. Верхние паруса капитан ставить не велел – боялся излишнего крена, что при частично снятом балласте действительно было опасно.
Штарх и кассат взывали к стихиям. Александр потихоньку наблюдал за их работой от правого борта, облюбовав место у борта примерно напротив фок-мачты.
До сих пор «Королева Свенира» шла бакштагом, не скажешь, чтобы слишком быстро, но и не болталась почем зря на волнах.
Зимородок долго пребывал будто бы в бездействии, однако иногда до Александра долетал слабый отзвук его голоса – штарх что-то неразборчиво бормотал. Наверное, твердил свои странные заклинания, понятные лишь стихиям да кассату. Или же только кассату – помнится, как-то Ральф говорил, что стихии прислушиваются лишь к кассатам, но не к людям. Иначе зачем штархам были бы нужны эти здоровенные и на диво флегматичные коты?
Потом Ральф неожиданно воздел руки к небу и вновь замер, но на этот раз не слишком надолго, всего на несколько минут.
И пришел ветер. «Королева Свенира» встрепенулась, как проснувшаяся поутру птица, зачерпнула парусами пополневший бакштаг, скрипнула рангоутом. Заметно посвежевший ветер запел в снастях. Скорость возросла по меньшей мере вдвое.
Зимородок рывком опустил руки и снова надолго застыл, а когда же вторично их воздел – пришла волна. Странная волна, не слишком крутая, но и не скажешь, что пологая, со стекловидным барашком на гребне. Она нагнала облегченный альбионский бриг, подхватила его и стремительно повлекла вперед, словно сама Эвксина подставила кораблю заботливые ладони. Тотчас окреп ветер. Еще спустя минуту перед «Королевой Свенирой» разверзлось вогнутое углубление, пологая яма; бриг теперь скользил в нее с волны, словно лыжник с горки в низину, но никак не мог соскользнуть, потому что волна нагоняла, а яма отступала.
Это было странное и завораживающее зрелище; рядом с принцем тихо охнул капитан «Королевы Свениры» Уильям Филсби.
– Клянусь небом, Ваше Высочество! – прошептал он. – Я тридцать семь лет в море, но никогда не видел ничего подобного!
– Полагаю, капитан Филсби, вы увидите еще немало странного в этом походе! – в тон ему ответил принц.
– Это колдовство, клянусь честью! – прошептал Филсби.
Александр усмехнулся:
– Колдовство – это когда бабка с рынка Скул-Риджент по брошенным птичьим костям предсказывает будущее. Причем в девяноста девяти случаях из ста – врет. А сейчас вы видите настоящее искусство, уверяю.
– Я все равно не верю своим глазам, Ваше Высочество! У нас парусов почитай что и нет, а идем мы почище чайного клипера в добрый ветер!
Принц, все так же храня на лице усмешку, повернул голову к Уильяму Филсби:
– Вот затем мы их и взяли на борт, капитан Филсби.
Александр перевел взгляд на штарха. Тот, опустив руки вдоль туловища и понурив голову, продолжал стоять у основания бушприта. А вот кассата на княвдигеде уже не было: соскочил на палубу и медленно брел вдоль наветренного борта, прямо к Александру и капитану Филсби.
Капитан невольно отпрянул.
– Не бойтесь! – подбодрил его принц. – Кажется, я начинаю понимать, почему Ральф говорил, что это вовсе не зверь.
Кассат бесшумно прошел мимо. Александр заметил, что он пошатывается и подволакивает лапы – вероятно, от усталости.
Вскоре он скрылся из виду – несомненно, спустился вниз, в свою выгородку.
– Капитан, не сочтите за труд – распорядитесь, чтобы на бак подали кувшин вина, хлеб и ветчину. Я уже видел работу штарха и точно знаю: сейчас он измотан так, словно без остановок пробежал от Лондиниума до Эборакума.
Словно услышав его слова, Ральф тяжело взялся за планшир, сполз на палубу и привалился спиной к фальшборту. Александр тотчас поспешил на бак и сел рядом с обессилевшим штархом. Тому, впрочем, достало сил, чтобы повернуть голову и устало улыбнуться.
Вино и снедь подали через пару минут.
Георг Берроуз, принц Моро,
Эвксина-Джалита, лето года 864-го
«Неужели придется пожертвовать пушками? – подумал принц Георг мрачно. – Или все-таки припасами? Если мы застряли тут надолго, припасы важнее пушек. Иткаль уверяет, что настолько долго, чтобы успеть пожалеть о выброшенных за борт припасах, мы тут не проторчим, даром что тут сущая глушь. Но все-таки…»
Они сидели на мели шестой день. Пробовали перемещать груз в трюмах. Пробовали сгружать его в шлюпки. Бесполезно: «Дева Лусия» увязла в песке на диво прочно. Однако днище баркентины осталось неповрежденным – капитан и Люциус Микела в первый же день чуть ли не лично обследовали каждый бимс и шпангоут и серьезных повреждений не обнаружили.
Все это время Георг пытался поставить себя на место Назима Сократеса и понять – зачем наместник Джалиты пошел на обман и с какой целью заманил их сюда, на мель, несомненно, отлично знакомую и ему, и его приспешникам-таврам? Очевидным и безоговорочным приходилось счесть только одно: Сократес не желал воссоединения принцев. Заманив «Деву Лусию» в ловушку, он гарантировал неприсутствие короля Теренса и принца Георга как в Джалите, так и в Керкинитиде, а равно и в любом другом месте, где мог бы объявиться Александр. Ход был достаточно сильный и, невзирая на кажущуюся простоту и наивность, весьма эффективный.
«Где же „Иска“? – мучительно размышлял принц. – Микела давно уже должен прибыть в Джалиту и выслать кого-нибудь на помощь. Неужели „Иска“ угодила в очередной переплет? Но ведь мы приготовились и к возможной ловушке… Однако, в таком случае, где помощь из Керкинитиды? Не может же пребывать в кулаке джалитинского наместника вся Таврида, до последнего человека!»
Георг чувствовал: тянуть дальше бессмысленно, пора принимать решение. Осталось только сформулировать его – сначала мысленно, потом в виде четкого и понятного окружающим приказа.
«Итак, – подумал Георг, сосредоточиваясь, – какие у нас варианты?»
Волею судеб примерно за минуту до этого момента наблюдатель на салинге «Девы Лусии» увидел северо-западнее верхушки мачт. Это шла из Керкинитиды эскадра Говарда Фримера. Барк «Святой Аврелий», ненамного меньшая размерами шхуна «Ордовик» и два кеча, «Тантал» и «Айриш», практически таких же, как и «Иска», на которой отправился за помощью Люциус Микела. И еще кажущаяся маленькой и игрушечной на фоне прочих судов сантона «Киликия». Пока вестовой бежал к каюте принца, Георг Берроуз Моро и пришел к выводу, что ждать больше нельзя.
К счастью, ждать больше и не требовалось.
– Ваше Высочество! Корабли на горизонте! Идут к нам! – с порога выпалил впущенный камердинером вестовой.
Георг невольно вскочил. А секундой позже рванулся к двери.
«Ну наконец-то!» – думал принц, стремительно шагая к трапу, а потом поднимаясь на палубу.
С палубы никаких мачт пока не было видно – еще не показались из-за горизонта. Матрос-наблюдатель уверял, что мачты слишком высоки для местных суденышек, но наученный горьким опытом Георг на всякий случай приказал изготовить к бою пушки, в первую очередь по левому борту, да лейтенанту пехоты отдал приказ поднять первую роту.
Советник Иткаль встретил распоряжения принца молчаливым одобрением. Георг давно научился читать настроения мудрого старца – долгое плавание и недостаток простора весьма способствуют сближению людей, которые умудряются друг другу не опротиветь.
Да и вообще поход за моря разительно отличался от военных кампаний на суше – например, от недавнего усмирения мятежного Эборакума. Однако Георг ничуть не жалел, что вынужден был пуститься в столь далекое плавание: за последние пару месяцев он приобрел ценнейший опыт, который, как надеялся будущий король Альбиона, весьма пригодится ему в грядущем.
– Вон, вон! – заголосил кто-то глазастый с мостика. Капитан «Девы Лусии» тотчас припал к подзорной трубе.
– Это «Святой Аврелий»! – воскликнул он спустя мгновение. – Вымпел пока не виден, но это несомненно «Святой Аврелий», клянусь честью!
У Георга отлегло от сердца. Но отбой тревоги он не спешил командовать. Зато скомандовал приготовить шлюпку: не хватало еще и «Святого Аврелия» посадить на мель! Лучше перехватить его в отдалении.
– Ваше Высочество, – осторожно справился советник, – вы намерены самолично отправиться на шлюпке?
Иткаль действительно был мудр и предупредителен: в его вопросах, как правило, содержались также и достаточно очевидные советы. Но Георг на самом деле и не собирался очертя голову лезть в шлюпку и мчаться навстречу барку капитана Фримера. Неизвестно еще – кто и что там на борту? Не добрался ли проныра-Сократес и до дяди Говарда, человека, вне всяких сомнений, отважного и преданного, но, увы, не слишком искушенного в интригах и не особо прозорливого?
– Нет, – заверил советника принц. – Я предпочту принять капитана Фримера на борту «Девы Лусии». Да и сами подумайте, Иткаль, разве дядя Говард усидит на «Святом Аврелии», в то время как «Дева Лусия» торчит на мели? Пока он лично не спустится в трюм и не оценит все то, что мы проделали за эти пять дней, он и разговаривать ни о чем не пожелает!
Иткаль усмехнулся самыми уголками губ: и впрямь, Георг весьма точно предсказал поведение капитана Фримера в ближайшие пару часов.
Советника это устраивало: вопреки опасениям принц не потерял голову ни от неожиданного предательства Сократеса, ни от вынужденного безделья в весьма нервной обстановке. А безделье – гораздо более страшный враг, чем самые суровые передряги.
Вольно или невольно, но советник Иткаль снова и снова примерял на Георга Берроуза Моро корону Альбиона. И находил символ королевской власти на этой голове очень уместным.
Так все и произошло, как предсказал Георг: Говард Фример, едва ступив на борт «Девы Лусии» и поприветствовав племянника-принца, вместе со старшими офицерами баркентины канул в трюмы. Георг невольно усмехнулся и искоса взглянул на Иткаля. Тот только руками развел.
Георг принял решение перенести собственную резиденцию на самый большой и лучше всего вооруженный корабль эскадры – барк «Святой Аврелий». Пока капитаны колдовали над снятием с мели «Девы Лусии», его вещи были перевезены на барк, что, надо сказать, тоже поспособствовало уменьшению осадки баркентины. Георг, не дожидаясь вызволения «Девы Лусии», перебрался на новое место. Хворого короля трогать не решились, поэтому оставили где и прежде.
Спустя два с половиной часа все шесть кораблей уже споро разрезали коварную эвксинскую волну, оставив злополучные мели за кормой.
Еще через шесть часов эскадра вошла в джалитинскую бухту. С нескрываемым облегчением Георг убедился, что «Иска» стоит на рейде; «Дева Лусия», «Ордовик», кечи и «Киликия» тотчас встали около плененной «Иски», а «Святой Аврелий» отшвартовался у крайнего пирса.
Торчавшая у выхода из бухты шелия убралась заблаговременно, когда альбионские суда только-только показались на горизонте.
Более чем скромная на вид береговая батарея молчала: если один-единственный кеч она еще и могла задержать, то противостоять совокупной огневой мощи барка, шхуны и баркентины ей однозначно не светило. Джалитинский порт словно вымер; все попрятались в ожидании событий. Со «Святого Аврелия» деловито выгружались гвардейцы и пехотинцы, вооруженные мушкетами и шпагами. Говард Фример пожелал лично возглавить их и ждал только приказа, чтобы выступить к хорошо видному на зеленом склоне над портом дворцу Назима Сократеса.
У Георга было довольно времени, чтобы обдумать дальнейшие действия, однако он не хотел принимать решение, не выслушав предварительно Люциуса Микелу. Поэтому на «Святом Аврелии» состоялся скорый совет, в котором приняли участие сам принц, министр Микела, советник Иткаль и капитан Фример.
Шлюпка с «Иски», в которой прибыл Микела, прижалась к борту альбионского барка. Матрос сбросил веревочную лестницу и старательно придерживал ее, пока пассажиры поднимались на борт.
– Господин министр, прошу следовать за мной! – провозгласил вахтенный офицер. – Его Высочество ожидает вас!
Министра проводили в капитанскую каюту.
Говард Фример, облаченный в мундир и треуголку, сидел у стола; когда он шевелился, меняя позу, шпага немилосердно бряцала о пол. Принц расположился за столом, спиной к иллюминатору. Советник, как и полагается советнику, сидел по левую руку от принца.
Вошел Микела – стремительно, словно намеревался как можно скорее пересечь каюту и тут же, не задерживаясь, выпрыгнуть в иллюминатор.
– Ваше Высочество! – поклонился он, все же остановившись перед столом. – Рад видеть вас в добром здравии!
– Я тоже рад, Люциус, что все более или менее образовалось. Садитесь.
Министр пододвинул стул к столу и уселся напротив принца.
– Как состояние Его Величества?
– Увы, без перемен, – ровно ответил Георг. – Посему не станем заострять на этом внимание. Солнце скоро зайдет, а я хочу еще до темноты показать Сократесу и его приспешникам, кто в Тавриде хозяин.
– Извините, что вмешиваюсь, – встрепенулся Иткаль. – Ваше Высочество, что бы вы ни думали по этому поводу, а хозяева тут тавры, как бы нам не хотелось иного.
– Это еще не дает им права глумиться над королевскими особами! – жестко ответил Георг. – Можно сколько угодно твердить, что империя мертва. Когда заговорят пушки – вот тогда и станет понятно, кто жив, кто мертв. Нам нанесено оскорбление. Нам практически объявлена война. Вы прекрасно знаете, Иткаль, как воюет семья Моро. Я не намерен делать какие-либо поблажки врагу только потому, что здесь Таврида, а не Альбион.
– Я отнюдь не призываю вас к поблажкам, Ваше Высочество, – заверил Иткаль. – Могу я узнать, что вы намерены предпринять?
– Разумеется, можете. Для того мы здесь и собрались, не так ли? – Георг говорил спокойно и взвешенно, не давая свободы гневу, который, надо признать, распирал его. Владеть собой принц умел превосходно. – Сначала я хотел обстрелять дворец Назима Сократеса из пушек – он не далее полумили от берега и не выше пятисот ярдов вверх по склону. Однако…
Принц умолк, не завершив мысль.
– Что «однако»? – мягко уточнил Иткаль. – Впрочем, я и так догадываюсь что. Даже не догадываюсь – знаю.
– И что же? – поинтересовался Георг.
– Назима Сократеса во дворце нет, это понятно даже самому недалекому матросу в нашем экипаже. Кто может находиться во дворце? Жены, дети, прислуга? Вряд ли вы собираетесь воевать с женщинами и детьми, Ваше Высочество.
– Вы совершенно правы, Иткаль, – не стал возражать принц. – Вы довольно точно обрисовали мои соображения на этот счет. В данный момент я полагаю отрядить до двух сотен солдат ко дворцу и убедиться, что Сократеса там нет. Всех мужчин старше пятнадцати лет – арестовать и доставить на борт «Святого Аврелия» в качестве «языков» и заложников. Дворец сжечь, предварительно выставив из него прислугу, да и вообще всех людей – жертвы среди мирного населения нам ни к чему. Корабли, принадлежащие Назиму Сократесу и его семье, захватить. Если будет оказано сопротивление – подавлять его беспощадно и без промедления.
– На «Святом Аврелии» в данный момент размещены две роты солдат плюс взвод гвардейцев. Это как раз почти две сотни, которые вы собираетесь отослать ко дворцу, – мигом подсчитал практичный капитан Фример. – Для захвата порта и судов нужно вызвать подмогу с «Ордовика» – там еще сотни полторы наберется. Прикажете отсигналить «Ордовику» приказ на швартовку?
– Как вы полагаете, дядя, если Назим Сократес вернется на своих кораблях и вздумает атаковать нас, огневой поддержки с «Девы Лусии» и трех кечей хватит для достойного отпора с воды?
– Полагаю, хватит, – сказал Фример. – К тому же «Ордовику» совершенно незачем торчать у пирса, он высадит гвардейцев и вернется на рейд, а значит, можно рассчитывать и на его пушки.
– Отлично! – подытожил Георг. – Командуйте «Ордовику» швартовку!
Фример грузно встал, прошел к двери, отворил ее и зычно велел позвать одного из старших офицеров.
– Скажите, Люциус! – тем временем обратился принц к министру. – В здешних портах имеется какой-нибудь комендант, начальник? Кто всем этим, – Георг широким жестом обвел невидимые из каюты окрестности, – командует?
– Разумеется, Ваше Высочество. Должность коменданта порта в Тавриде называется «майстро».
– И где искать этого… майстро? В портовой управе?
– Именно там. Но сейчас вечер, его может и не оказаться на месте. Хотя… наше приближение вряд ли ускользну-
ло от его внимания, даже если он и в городе. Может и заявиться.
– Мы отправляемся туда немедленно! Дядя, вы уже все распоряжения отдали?
– Да, Георг. Что еще?
– Мы отправляемся к коменданту порта, нужен соответствующий эскорт. А позже, когда мы объявим, что порт переходит под наш контроль, нужно будет выставить стражу. На пирсах, при входе в порт, при управе. И еще где-нибудь – на ваше усмотрение. Но чтобы всякий мог издали видеть королевских солдат и в особенности их заряженные мушкеты. Ожидайте на причале, у трапа, мы сейчас выйдем.
– Будет исполнено!
Фример снова устремился к двери, на этот раз исчезнув за ней окончательно.
Опять подал голос советник Иткаль:
– Ваше Высочество, вы лично намерены участвовать в… запланированных акциях, скажем так?
– Естественно, – подтвердил принц. – Сначала нанесем визит коменданту порта и арестуем его. Затем отправимся во дворец Назима Сократеса.
– Буду ли я нужен вам? Или мне лучше остаться?
– Оставайтесь, Иткаль. Подъем на гору вряд ли пойдет на пользу вашему организму, тем более в темпе, присущем гвардейцам и солдатам. А поскольку капитан Фример отправится с нами, ваши советы понадобятся оставшимся офицерам.
– Слушаюсь, Ваше Высочество!
– Люциус, вы готовы?
– Вполне, Ваше Высочество!
– Камердинер! Шпагу!
У здания портовой управы процессию – надо сказать, выглядящую достаточно грозно – встретил только перепуганный дедуля-сторож. В руках сторож мял старую соломенную шляпу.
Принц Георг не скрывал легкого гнева – того, который не позволяет потерять голову, но изрядно добавляет решимости. Говард Фример в мундире и треуголке выгодно оттенял принца, одетого только в белоснежную рубашку с шитьем на груди, узкие темные брюки и короткие сапожки. Капитан «Святого Аврелия» возвышался за плечом принца словно сторожевая башня. С такой башней за плечом можно покорить полмира… Люциус Микела выглядывал из-за другого плеча, а статные как на подбор гвардейцы выстроились широким полукольцом.
– Нам нужен портовой майстро, – холодно сообщил принц, глядя в сторону.
– Они в городе, пресветлый господин. – Сторож на всякий случай поклонился. – Поздно уже, домой ушли!
– Тем хуже для него, – не меняясь в лице, обронил Георг. – Управа заперта?
– Точно так, пресветлый господин! Там два охранника, а дверь на засове. А я тут снаружи приглядываю. Чтобы, значить, никто не…
– Вели охранникам отпереть двери!
– Так ить, не послухают они меня, господин! Я им как-то винцом предлагал побаловаться, теща расщедрилась, – и то не открыли, олухи.
– Понятно. – Принц выразительно поглядел на лейтенанта гвардейцев.
Тот немедленно метнулся к двери и постучал – для начала.
– Кто там? – донеслось изнутри.
– Открывайте, именем короля!
– Какого короля?
– Короля Теренса Альбионского!
Лейтенант, то ли подражая принцу, то ли ввиду сходного темперамента, говорил спокойно и от этого его слова казались еще более угрожающими.
– Не велено открывать! – буркнули изнутри. – Только хозяину, да еще, может, господину Сократесу.
Имя наместника Джалиты охранник явно упомянул зря.
Лейтенант вопросительно взглянул на принца. Тот кивнул.
Знак гвардейцам – те подошли к двери и вскинули мушкеты.
– Шел бы ты домой, дедуля, – по-доброму посоветовал сторожу Микела. – А то прихлопнут тебя ненароком…
Дедуля горячо закивал, нахлобучил мятую шляпу и проворно метнулся к началу дороги в город.
Мушкеты сухо грохнули; брызнули щепы. Дверь примерно в районе ручки изрядно разворотило, однако она выдержала.
– Ну что, откроете или продолжать? – осведомился лейтенант.
Никто не ответил, но спустя несколько секунд в вечерней тиши отчетливо лязгнул засов и дверь медленно отворилась. На пороге возник светловолосый здоровяк с короткой окованной металлическими бляшками дубинкой в опущенной руке. Выглядел здоровяк не то чтобы испуганно – скорее растерянно. Лейтенант молниеносно выхватил шпагу и приставил острие к животу здоровяка:
– Дубину на пол, руки за голову!
Шпага, а также нацеленные мушкеты гвардейцев не оставляли охраннику выбора – он подчинился. Лейтенант сгреб его за шиворот и поставил лицом к стене, жестом приказав паре гвардейцев караулить.
– Где второй?
– Тут я…
Из полутьмы коридора к двери выступил второй охранник, очень похожий на первого, только темноволосый. Руки он заранее поднял и держал у головы, словно бы прикрывая ладонями уши. Лейтенант не менее ловко сцапал и его, поставив рядом со светловолосым.
– Кто-нибудь внутри еще есть?
– Никого, – хором сказали охранники, не меняя поз.
– Где кабинет майстро?
– Камора майстро, – мгновенно подсказал сведущий в местных реалиях Микела – откуда таврам из простонародья знать значение слова «кабинет»?
– Дыть, направо по коридору! Там одна дверь всего, – ответил светловолосый – то ли он был потрусливее напарника, то ли поумнее. Но отвечал с готовностью, а иного и не требовалось.
Читать бесплатно другие книги:
