Феникс Андреева Юлия

38. Битва за Восточное княжество

Над Элосом нависли тучи. С утра Туверт выслушал петиции жителей столицы и многих других городов, с требованием не развязывать войну. И хотя рыцари князя без устали устанавливали оборонные сооружения, сам его сиятельство тайно переправлял казну в один из своих отдаленных замков.

Морей вошел без стука, быстро закрыв за собой дверь.

– Скажи наконец, мы примем бой?

– Я хотел уже сегодня отречься в твою пользу. – Князь выглядел старым и разбитым. – Боюсь, что эти черти впустят врага раньше, чем я смогу покинуть стены замка. Прах их побери! Однако жаль, что твой план с принцем Германом не сработает. Жаль. Это был отличный план. Но он мне сказал, что есть еще брат.

– И что мне с ним теперь делать? Убить?

– Убийство детей королевской крови – грех. Тем более что это никому не нужно.

– Я тоже уйду. Карл меня не пощадит. – Туим снял со стены украшенный большим рубином меч.

– Да что между вами такое произошло, чего я не знаю? Ну увел ты Мариэтту. Дело прошлое. Не станет он перед новой любовницей за старую мстить. А брата королеве вернешь – и вовсе будешь в милости!

– Я бы на это не рассчитывал. Я ведь убийц засылал. И он знает.

В дверь постучали. Брас привел Германа.

– Мы уезжаем, дядя Морей?

Туверт с удивлением посмотрел на маленького принца. Мальчик был одет в темно-бордовый костюм с черной вышивкой. Он загорел, и седые волосы делали его и без того смуглую кожу еще темнее.

– Мне нужно найти Мариэтту. – Туим опустил голову. – Я думал, что ты возьмешь Германа с собой или…

Дежурный паж доложил, что стража задержала четверых подозрительных.

– Мне не до них. – Туверт лихорадочно размышлял и не находил выхода. – А все этот Трорнт! Проклятый Трорнт и дочь колдуна. – Он подскочил к Брасу, замахав на него кулаками. – Ты мне заплатишь за хрустальные горы! Дорого заплатишь!

– Меня не учили сражаться с ведьмами!

Туверт завыл от злобы.

– И ты, Морей, – ты виноват в том, что Карл до сих пор жив.

– Разрешите, я проведаю стены и допрошу этих пришлых. Может, чего… – Брас переминался с ноги на ногу.

– Иди уж.

Когда за рыцарем закрылась дверь, князь достал из тайника шкатулку с драгоценностями и секретные пояса и начал заполнять последние камнями. Герман напряженно смотрел в окно.

– Ждет, гаденыш, – шепнул Туверт племяннику и снял куртку, предоставляя Морею самому наматывать пояс. – Второй тебе. – Его сиятельство вынул из стола ящик и, чуть порывшись в нем, ссыпал содержимое в камин. – Все прахом будет.

Вошел Брас, его лицо сияло.

– Я не знаю, хорошая ли это новость, – начал он с порога, – но один из них – бывший адепт как раз того Храма, откуда Горицвет.

– Ну?!

– Не знаю… вдруг друзья.

– А его не мог спросить? – Князь не скрывал злобы.

– Я не обучался людей пытать.

– Кто еще?

– Один мелкопоместный дворянчик с юга. Мальчишка – странный с черным квадратом, весь обвешен амулетами – может, колдун, и еще один, лет тринадцати, самый маленький, наутек бросился…

– Что ты говоришь о квадрате? – насторожился Морей.

– Черный, вот такой. – Он показал руками.

– Цельный, полый?

– Что-то внутри дребезжит.

– «Что-то»… «Вроде»… «Как бы»… «Не знаю». О, помощничек.

– А меня обыскивать не обучали.

– Ладно. Давай их сюда.

Герман подошел к Морею и погладил его по руке. Тот взял со стола яблоко и протянул его мальчику. На лестнице раздались голоса, топот шагов, звяканье оружия, и вскоре воины втолкнули пленников в кабинет. Туим по привычке ощутил в руке рукоятку меча, тогда как Герман вдруг уронил надкусанное яблоко и бросился на шею щуплого юноши.

– Карлес! Карлес! Наконец-то ты нашел меня!

«Карлес! – взметнулось в голове Туверта. – Карлес домашнее имя Кирилла!» Он посмотрел на племянника, но тот и сам уже понял, что к чему.

За окнами раздались крики и звук огромных, рассекающих воздух крыльев.

– Поздно! – Князь сжался, обдумывая положение. Комната осветилась сразу несколькими всполохами от карманных молний, и тут же стало темно. Это драконы Джулии заняли небо.

– Что ж, я вижу, вся семейка в сборе. – За окнами раздавались крики и шипение, здание сотрясалось.

– Ты спрашивал, что с Германом делать? – Туверт посмотрел на племянника. – Так вот. Раз уж у нас есть принц постарше, мы его с собой заберем. Джулии сделаем сюрпризец. Потому если кому-то и придется в крови королевского ребенка замараться, то пусть это будет кто-то из них! – Его сиятельство поднял палец к потолку. – Брас, возьми младшего и отнеси его на башню. Пусть сестренка потом слезами кровавыми умывается и колдун над телом сына рыдает.

Я слушал все это как во сне. Ну надо же так попасться к Морею – убийце Софи! Теперь понятно, почему мама с Геркой покинули дом. Точнее сказать, их похитили. Первые минуты мною овладел бесконтрольный страх. И лишь когда маленький толстяк заверещал об участи брата, я почувствовал, что снова могу говорить.

– Нет! Не надо! – выкрикнул я, прижимая к себе Герку.

– Надо говорить «ваше сиятельство», щенок.

Я ощутил, что меня ударили по лицу, но даже не заметил кто. Я видел лишь заплывшую жиром рожу князя.

– Не надо, ваше сиятельство! Горицвет не отец Германа! Мы сводные братья! И Джулия никогда в жизни не видела его! Она не узнает! Никогда не узнает! Пощадите его! Он же еще маленький! Он ничего плохого вам не сделал!

Тробрилла толкнул меня локтем, но я видел только князя.

– Сейчас ты очень похож на своего отца, – наконец сказал он. – Хорошо, убедил. Вы умрете вместе.

В небе, усиленный какой-то местной акустической магией, прозвучал женский голос:

– Туверт, это я – Джулия-Феникс, которого ты искал. Выходи. Встречай меня!

Туверт прижался к столу, произнося молитву или заклинание.

– Раз Герман не сын Горицвета. Он меня не интересует. Умрите вместе. Брас…

И тут произошло нечто необыкновенное. Герман, которого я секундой раньше сжимал в своих объятиях, вдруг отстранился от меня, лицо его побледнело, а губы задрожали. Глаза приобрели выражение, так напугавшее меня перед отъездом в крепость, вообще-то Герка парень веселый, хулиганистый, а на язык так просто трещотка сорочья. И на какие безумия только из-за запальчивости своей не лезет. Но стоит только его посильнее обидеть, он входит в какой-то стопор. Со стороны может показаться, что он абсолютно спокоен и уверен в себе, но меня-то не обманешь, я знаю, какая лава при этом внутри него клокочет. Это похоже на какой-то страшный припадок, только все внутри.

Так вот, Герман вдруг побледнел и отступил к Морею. Губы его тряслись и тоже утратили цвет…

– Я не хочу умирать, – сказал он так, что все замолчали. – Я не хочу умирать. – Он и вправду выглядел внушительно. Голос ни разу не дрогнул, не поменял интонации. У меня по всему телу пробежали мурашки. Герман оглядел нас отсутствующим взглядом и указал на меня пальцем: – Пусть он умрет!

У князя отвисла челюсть, Морей сел на краешек стола. За окном тоже все стихло.

– …Я не хочу умирать. Пусть он умрет. А я поеду и вами. – Брат глянул на Туверта, и тот кивнул. Однако голос ему не повиновался. Воин, которого назвали Брас, взял меня за плечо и подтолкнул к выходу. Я надеялся привлечь внимание Герки, но тот положил свою ручонку на ладонь Морея и поигрывал кинжальчиком. Дорогу мне преградил Терри. Он быстро сунул мне что-то в руку, делая вид, что прощается. И никто не проронил больше ни единого слова. Уже на лестнице, ведущей в башню, Брас покачал головой:

– Ну и брат у тебя, парень! По мне лучше пусть сестра по незнанию спалит совсем, чем еще раз такое.

Я двигался как во сне, творя заклинание пути, но ничего не происходило, рыцарь подталкивал меня. На последних поворотах лестницы ноги перестали повиноваться, и я присел у бойницы. Далеко в небе летели золотые и серебряные драконы, полыхали молнии. Брас взял меня за шиворот и поволок наверх.

– Вообще-то надо было бы связать тебя и вложить в руки меч… – пробормотал он, смотря в небо.

Очень изобретательная скотина. Прямо на нас летел золотой дракон, размером с хороший тягач. Воин бросил меня и спрятался в укрытии.

«Вот я наконец и увижу Джулию», – подумал я без энтузиазма и посмотрел на подарок Терри. Им оказалось громадное черное кольцо, которое он мне показывал накануне.

39. Битва на спине у дракона

Золотой просвистел в нескольких метрах от меня, обдавая башню горячим воздухом, и, описав петлю, полетел обратно. А справа с раскрытой пастью завис платиновый. Я весь сжался и приготовился к смерти. Почему-то вспомнились слова князя: «Если кому-то и суждено пролить кровь королевских детей, то пусть это будет Джулия». Я представил, что сестра находит меня мертвым и, узнав, рыдает, проклиная себя. Я встал в полный рост и посмотрел на золотого. Ноги тряслись и подгибались, но я подумал, что так всем будет лучше. Пусть неизбежное пламя охватит меня всего сразу. Пусть сестра никогда не узнает…

В это время золотой выдохнул в мою сторону дугообразное пламя. Горячая волна чуть оттолкнула меня к центру, но не причинила вреда, я надел на палец подарок Терри и снова выпрямился. Второй огненный цветок, казалось, заполнил все небо, я инстинктивно прикрыл лицо, и тут же сверху меня обдало жутким холодом. Все заволок туман. И тут я ощутил, что золотой подлетел совсем близко, его огромное перепончатое крыло легло на парапет крыши. «О, только не это». Я присел, стараясь вжаться в пол, и закрыл глаза. Как вдруг кто-то тронул меня за плечо.

– Ты в порядке? – Джулия (я узнал ее по голосу) заставила меня поднять лицо. Я смотрел на нее и по-идиотски смеялся. – Кир! – Она не сразу нашлась, что сказать, и, обнимая меня за плечи, помогла подняться. Одновременно приказывая что-то жестами всаднику платинового и своему золотому. Забавно, я был сантиметров на тридцать выше нее. Хотя так и должно было случиться, но все это время я думал о сестре как о богатырке, а она оказалась на поверку почти что миниатюрной барышней. Это рассмешило меня.

– Нам надо забраться на моего дракона.

– Это Брустанфильцер?

– Нет. – Она подтолкнула меня к подрыгивающему крылу.

– На этом? – «О боже, и никакой страховки!» Джулия почувствовала мой страх и помогла перешагнуть через бортик. Внизу копошились воины, устанавливая и тут же роняя тонкие лестницы. Я присел, хватаясь за перепонки. Сестра прижала меня и одновременно приказала дракону поднять крыло. Мы скатились по нему до седла.

– Ты летал когда-нибудь?

– Да, пару раз.

Она усадила меня в седло позади себя, а сама встала в полный рост. Я взглянул на крышу, по ней пробежал Брас и, как кошка, перепрыгнул на нашего дракона. Джулия направила золотого на ровный полет над городом и, перекинув мне вожжи, бросилась на врага. Тот обнажил меч, держась свободной рукой за ощетиненный золотыми чешуйками хребет, и продвигался к сестре.

– Помнишь хрустальные скалы? – Он рубанул воздух. – А карманные молнии? – Еще взмах. Сестра присела, пропустив меч. – Хороша была у тебя могилка? Чего же ты из нее вылезла? – Их клинки встретились, но я, засмотревшись на противников, совсем забыл, что мне доверили управлять драконом, и мы чуть не задели шпиль. Золотой резко пошел вверх, и Джулия выпустила из рук меч. Брас немедленно бросился на нее, замахиваясь, как дровосек, желающий расколоть полено. Я дернул вожжи влево. Сестра перевернулась и отскочила к шее. Я увидел, как ее покрытые серебром ногти начали расти, по-кошачьи вылезая из тонких пальцев. Секунда. И они достигли размеров небольших кинжалов. Я снова чуть было не пропустил башню с часами. Раздался крик. Я обернулся. Рядом со мною никого не было.

40. Фобиус делает открытие

В битве за покорение Восточного княжества, вопреки сложившимся традициям и общим правилам, Огюст Фобиус не принимал участия, а сразу же по завершении совета сел в седло своего серебряного дракона и по настоятельным просьбам Горицвета полетел в сторону границы Южного княжества, где размещалось великолепное полуподземное книгохранилище. Дело в том, что последнее время Аскольд буквально сбился с ног, закрывая все новые и новые дыры между мирами, возникающие, точно грибы после дождя. Однако последнее время больше всего их было обнаружено именно на юге в провинции Азалон.

Маг не мог разобраться, с чем это могло быть связано, и нарочно отправил дотошного библиотекаря порыться в летописях, нет ли там какого-либо указания или знака на этот счет. Особенно следовало уделить внимание разного рода материалам о «Фениксе» и о «Смене династий». Азалонское хранилище считалось жемчужиной юга, и Огюст был совершенно счастлив удачной возможности побывать там. Тем более что сам он был трусоват и перспектива свалиться с дракона в самый разгар боя его отнюдь не прельщала. Поэтому он легко согласился на предложенную ему колдуном замену молодого адепта Храма Огня, поворчав лишь для приличия.

Пролетая над лесом, он, однако, пустил дракона пониже, рассчитывая при случае расспросить у кого-нибудь о дороге. Денек выдался погожий, солнечный, Фобиус подкрепился чем было, дракон мог лететь без остановок двое суток, Огюст посмотрел направо, но не увидел никакой синей башни.

«Странно. Неужели я все-таки сбился с дороги?» Эта мысль взволновала библиотекаря. Как вдруг серебряный вылетел на открытую площадку, на зеленых просторах которой паслось пегое стадо. Если это кормовые ящерицы – значит, люди где-то поблизости. Он велел дракону садиться. Тот остановился в метре от земли, вероятно догадываясь, что это ненадолго, и не желая зеленить себе брюхо. Откуда-то из-за кустов показалась босоногая простоволосая девчонка и недоверчиво уставилась на Огюста.

– Деточка, – начал он самым лилейным голосом. – Не подскажешь ли, куда я… хе-хе… залетел?

– Это Северное княжество. А там, – она махнула в сторону горы, – уже Южное. Светлистан – прямо и направо, Азалон…

– Ясно, ясно, – перебил ее Фобиус, почувствовав, что это надолго. – А где Азалонское Хранилище? – Он достал монетку и поиграл ее блеском на солнышке.

– Во-он. – Девочка снова замахала руками. – Вон там, там…

– Понятно. – Библиотекарь кивнул и кинул денежку, разворачивая дракона, как вдруг прямо перед ним возникло чудовище с тонкими длинными ногами в колодках, с тощим длинным хвостом, большой головой и с рогами. Монстр посмотрел на Огюста и заорал, серебряный дернулся, сбросив библиотекаря. – О, святой остров! – От страха Фобиус не знал, куда деваться, тварь подошла совсем близко, вглядываясь в щуплое тельце Огюста.

– А ну назад! – закричала девчонка и пнула тварь в бок.

Монстр послушно развернулся и побрел прочь.

– О, ужас! – Библиотекарь только теперь разглядел, что в долине собралась целая стая длиннолапых и рогатых чудищ.

– Не бойтесь, господин. Это наши домашние животные. Они поители и кормители.

– Что ты говоришь? – Огюст поднялся.

– Они не опасные. Страшные только, в шерсти… Но я так уже и привыкла. Мой хозяин четырех самок купил. Вот слежу.

– Странные дела творятся в Элатасе. – Фобиус отряхнулся, и тут взгляд его упал на другое существо – такое же тонколапое, оно было черного цвета, как и предыдущее покрыто волосами, но на шее их было больше. Библиотекарь мучительно пытался вспомнить, где он мог видеть что-нибудь подобное, и наконец его осенило.

«Конь! Ну конечно, конь. Мистическое существо, сделанное, по одним сказкам, – из огня, по другим – вышедшее из воды. Конь! Боже! Символ, о котором говорил Горицвет! Феникс – птица огня и лошадь – животное огня. Что же проще!»

– Так это… конь? – Он боялся показаться смешным в глазах этого ребенка.

– Ага, – без интереса промолвила она. – Господин и конька тоже купил у Тробриллы из Южного Княжества.

– А этот Тробрилла, он что, колдун?

– Не-а…

– А кто? – Фобиус вытащил еще одну монетку, при виде которой девочка привычно затараторила. – Господин Урфус Тробрилла живет в Азалоне, у него там земля и замок. Деревенька еще, он служил вместе с моим хозяином, а зовут моего хозяи…

– Не спеши. Скажи лучше, зачем твоему господину этот конь?

– Кони едят траву, а мясо не едят совсем. На них ездят в седлах, как у драконов, только поменьше.

– Но позволь. – Огюст осмелел и подошел поближе к лошади. – У него ведь должны быть крылья.

– Чего не видела, того, знать, и не было, – отрезала пастушка. Фобиус был разочарован.

– Хотите молочка нашей коровки?

– Молочка? – Библиотекарь чувствовал, что скоро потеряет способность удивляться. Девочка вытащила откуда-то из травы глиняный кувшинчик и присела у рогатой бестии.

«Надо поскорее доложить об этих чудесах. Жаль, они такие большие, не получится взять пару штук с собой».

– Вот. Отведайте.

Огюст с опаской принял напиток. Понюхал. Запах был неприятен. Он зажмурился и попробовал на язык. Неожиданно оказалось вкусно.

Хозяин говорит, угощай прохожих. Они у нас покупать станут.

– Очень может быть. Я возьму это с собой. – Он огляделся, ища, чем бы закрыть. Но тут раздались душераздирающие вопли. От неожиданности библиотекарь выпустил сосуд с молоком. Прямо на их глазах оставленный без присмотра серебряный нашел применение чужой корове, а именно сожрал ее вместе с рогами и теперь с азартом поглядывал на разбежавшееся стадо.

– Что ты сделал?! – воскликнул возмущенный Фобиус. – Она же могла быть ядовитой! – Он смерил дракона уничижительным взглядом и погладил по голове расстроившуюся девочку.

– Ну сколько стоит корова? Я вижу не только твой хозяин, малышка, покупает у Тробриллы этих редкостных тварей. Здесь их не менее двадцати.

– Пять монет! – Пастушка ревела в голос, цепляясь за одежды библиотекаря.

– Скотина ты… – покачал головой Огюст в сторону серебряного и отсчитал деньги. – Береги коня, детка. И скажи хозяину, пусть ждет гостей. – Откинул приставную седельную лесенку и забрался на спину дракону. – Кстати, а откуда кони у этого Тробриллы? Часом не знаешь?

– Как же – это дар принца Кира!

– Принца Кира?! – Фобиус чуть снова не свалился на землю. – Срочно в Танаталатес, – крикнул он в ухо дракону, и через секунду они уже исчезли за облаками.

41. Брас

Поняв, что произошло, я со всей силой натянул вожжи на себя. Дракон притормозил, удивленно повернув ко мне золотую башку, и, не увидев на своей спине хозяйку, камнем полетел вниз. Так что ветер засвистел в унтах. Я плохо ориентировался в пространстве, по сразу вспомнил, что Тробрилла говорил, будто драконы в таких ситуациях приспособились думать сами и мешать им бессмысленно. Да чем я, собственно говоря, мог ему сейчас помешать? Чудовище взвыло, видимо заметив Джулию, и неожиданно поменяло направление, идя наперехват. Теперь и я видел, сестра и Брас висели на одном из позолоченных шпилей. Держась, о ужас, на зацепившемся плаще.

Дракон расправил огромные крылья и легко, как кленовый листок, спланировал к ним. Первой на подставленный бок перелезла Джулия, знаками приказывая чудовищу застыть на месте. И, держась одной рукой за шпиль, другую подала воину. Из указательного пальца вылез, блеснув на солнце, нож, и она, пропустив Браса себе за спину, «очень неумно» перерезала материю.

– Ты спасла мне жизнь, прекрасная госпожа, – начал рыцарь, – отныне по закону она принадлежит тебе.

– Пустое. – Она указала Брасу место слева от себя и приняла у меня вожжи. – Как ты?

– Терпимо. – Я смотрел во все глаза на этих двоих. Прекрасно сознавая, что рассмеялся бы в лицо всякого, кто стал бы уверять меня, будто они враги.

– Ты служишь Туверту? – Джулия смотрела на стройного воина с нескрываемой симпатией.

– Да, ваше величество.

– Везет мерзавцу! – Она направила дракона в обратный путь. – В бою ты великолепен. Точно черная молния. Я давно уже добиваюсь такой техники от своих воинов.

– Ты тоже не промах. – Брас был явно польщен. – Одни ножи чего стоят!

– Это древнее женское боевое искусство, меня учили этому в Храме Течений. Но к твоей кошачьей манере должно подойти.

– Ты переманиваешь меня на свою сторону?

– Пожалуй, да.

– Знаешь, чем приманить! – Он усмехнулся.

– Когда мы окажемся на земле, ты все равно должен будешь сделать свой выбор. Либо ты со мной – это меня наиболее устраивало бы. Тогда садись на дракона и лети в Танаталатес. Естественно, что убивать бывших друзей не заставлю. Либо ты остаешься верен Туверту, и тогда имеет смысл отпустить тебя подальше от моих ребят.

– И ты не убьешь меня?

– С какой стати? Во-первых, мы только что вместе встретились со смертью. А во-вторых – зачем? Такого мастерства, каким владеешь ты, я в жизни не видела. Может, другого такого и нет! Так что ж губить?!

– Спасибо.

– Но Туверт твой уже не жилец. Я это точно знаю. Так что верность твоя…

Мы поравнялись с королевским замком как раз в тот момент, когда окна кабинета князя занял быстрый огонь. Одно распахнулось, и из него вылез маленький толстяк, кашляя и прикрывая глаза от дыма. Он не удержался на карнизе и полетел вниз, на острые пики ограды.

– Туверт! – выдохнул я. И тут теплые волны начали привычно захлестывать меня с ног до головы, перед глазами заплясали голубые огни… – Не хочу! – Я вцепился в седло, но пальцы сами собой разжались и я полетел в распахнутые врата навстречу своей судьбе.

42. Между мирами

Я заплакал от обиды и унижения, возникших из осознания своей ничтожности перед безумствами стихии.

Я должен, должен что-то предпринять! Но трудно отгородиться от стихии, которая в тебе души не чает. Первый способ не поддаваться влиянию: принципиальное неверие, даже насмешка. Но только не в моей ситуации. Почему-то я был твердо убежден, что, буду я верить или отрицать, результат окажется тем же. Я все равно останусь маленькой щепкой в водовороте.

Вокруг было достаточно темно, но глаза привыкли и начали уже различать окружающие предметы. Два зеркала, поставленные как бы в фас и профиль. Где-то я уже это видел. Небольшая каменная лесенка, внизу статуи, судя на ощупь, амурчики – их шишкообразные головки можно спутать разве что с молодыми фавнами, но последних никто не поставил бы у нижней ступеньки. Женская скульптура, трудно определить, кто это: Диана иди Юдифь.

Я завернулся в плащ. Наверху слышались голоса, но что-то подсказывало, что перемещения еще не окончены. Пахло крысами. Это подвал или нижний этаж. Вспомнил – лестница в Доме ученых в Петербурге, не парадная, а внутренняя, между входом на сцену и какой-то лекторской комнатой.

Обиднее всего, что я снова потерял Джулию! После пяти лет поисков нашел и потерял. Джулию и Лауру, всех, всех, поглотила проклятая бездна, не дающая передышки, а вертящая мною по своим собственным законам, пока я не захлебнусь в собственной слабости. Или, смирившись, буду путешествовать по мирам, подобно вечному жиду, и никогда не буду свободным.

Я поежился. Прямо передо мной, словно на пересечении зеркального света, возник горящий голубым огнем вход. Принесла же его нелегкая. Сплюнул. Тянулось время.

– Закройся, – прошипел я. – Кому говорю, скройся с глаз!

«Но там Джулия – сестра, которую ты искал пять долгих лет и которая ждет и любит», – пронеслось в голове.

– А, к черту! К черту! Исчезни, я не хочу тебя!

«Но что, если этот переход последний. Решай, на чьей ты стороне».

– Нет! Надоело.

«Ну что тебе светит здесь, без семьи, денег, когда не будет куда голову приткнуть. Холод и одиночество?»

– Буду питерским бомжем! Лишь бы не видеть…

«Точно подмечено – лишь бы не видеть и не слышать, замкнуться в собственной скорлупе. Поздравляю, достойный выбор».

Я чувствовал себя разбитым. Ну, я же никогда не знаю, куда меня занесет в следующий раз! Что, если выход откроется на расстоянии драконьего полета над землей?