Где-то у Проциона Романов Александр

– Кто из нас спятил? – спросил он. – Вы или я?

Он даже представить себе не мог, на каких условиях договорились Космофлот и Ассоциация: это должно было быть просто что-то запредельное – чтобы два таких монстра вдруг ринулись действовать так слаженно. Ведь не рекламы же ради затевается вся эта кутерьма! А после слов о строительстве базы Вадим, кроме того, вспомнил, сколько все это должно стоить, и вопрос о том, кто спятил, как минимум наполовину не был шуткой. Да такого просто не могло быть! Правда, Лунина обнадеживало то, что пока не высказался еще Кремер – зачем-то же он присутствует в этом странном триумвирате? И, надо отдать должное, друг Витька не подвел.

– Никто не спятил, – вступил он в разговор. – Не торопись в Кащенку. Понимаешь теперь, что мы тут чувствовали, когда ты нам вещал про конвертер энтропии и песчаные компьютеры?

Вадим счел за благо промолчать. Но, похоже, его пламенное выступление произвело впечатление на присутствующих…

– В качестве нагрузки «Ореол» понесет к Марсу небольшой нанозавод, разработанный в нашем институте… Мы его для пояса астероидов предполагали, – пояснил он, подтвердив тем самым догадку Лунина. – Ну, и для систем Юпитера и Сатурна, само собой… Запас рабочего субстрата, конечно, пришлось урезать до минимума, но для данного дела его хватит. На месте завод воспроизведет такое количество андроидов, какое потребуется. Можешь не сомневаться. Нам главное сейчас – успеть снять копии с имеющихся образцов и передать запись на борт корабля.

3

– Все равно не понимаю, – сказал Вадим.

– Что именно? – Кремер неожиданно посмотрел на Лунина с прищуром, и тому почудилось в глазах друга неестественное для момента веселье. «Может, кто-то все же тронулся умом?» – подумал Вадим, но решил не развивать эту мысль. Так как с одного раза можно было догадаться, кто именно окажется этим тронувшимся. Вряд ли Витька.

– Ну, я согласен, – Лунин истово закивал головой. – Андроидов вы разберете на атомы – потом сможете наштамповать в любом количестве… Хотя они и будут у вас по цене дороже золота – я что, не знаю, сколько такой субстрат стоит? Но конвертер-то!.. Сарай же!.. Что вы с ним делать станете?! Точнее – что эти ваши андроиды с ним станут делать? За собой на грузовике возить?! Причем – каждый?!

– Но вы же сказали, – встрял Брэнсон, – что один кон… координатор может управлять целой футбольной командой?

Лунин запнулся, пытаясь вспомнить, когда он такое утверждал. Да, действительно, было…

– Так это же на игровом поле! Это вообще без разницы – одним механизмом командовать или десятком. Но там-то… – он кивнул головой на потолок. – Они ж у вас на километры разбредутся! Если не больше…

– Больше… – безмятежно сообщил Витька. – Гораздо больше. «Пегас» сел возле Сфинкса. А заводу и базе для работы потребуется вода, так что сажать его придется в районе полюса. Там не километры, там тысячи будут…

Вадим молча уставился на него.

– А это, – Витька улыбнулся, – есть третья секретная информация в этом разговоре. И она, в общем-то, перекрывает обе предыдущие по своему значению и является государственной и коммерческой тайной одновременно. Имей в виду.

Лунин подождал продолжения, но Кремер молчал, выразительно подняв бровь. Ему явно требовалось услышать подтверждение. «Куда меня занесло,» – подумал Лунин. Но вслух сказал другое:

– …то пусть покарает меня суровая рука моих товарищей!.. Да понял я, понял! Буду нем, как селедка! Думаешь, я не соображаю, что вы мне столько уже нарассказали, что для подписок о неразглашении мне рук не хватит – разуваться придется!

– Ты не смейся, – неожиданно серьезно одернул его Витька. – Это дело действительно того… Мирового масштаба, как Петька с Чапаевым говорили. Так что без шуток. Никому. Кроме нас троих пока. Если надо будет – тебе скажут, кто еще допущен.

– Ого… Ну, хорошо. Понял я действительно, – подтвердил Лунин. – Так в чем там дело?

– У нас в институте, – сообщил Кремер. – Разработан метод информационного копирования любых материальных объектов. С последующей записью на функциональный носитель, способный воспроизводить все – подчеркиваю: все! – свойства оригинала.

– Это как? – опешил Вадим.

Витька вздохнул.

– Сначала фотография была – помнишь? Плоская запись изображения.

– Ну… – сказал Вадим.

– Потом – появилась голография. Это были аналоговые способы записи информации об объекте. Потом в конце двадцатого века появилась цифровая запись. Цифровое фото, потом цифровое видео. В середине прошлого века пошла цифровая голография…

– Да это я все тоже помню!

– Потом, – продолжал безжалостно объяснять Кремер, – сделали интерактивную голографику. Сейчас она применяется практически повсеместно. Но это все – только объем и динамика, движение. И только – за редкими исключениями – внешний вид, не более того. Так вот, мы научились записывать атомарную структуру объекта в полной динамике. Во всяком случае, в достаточной… Не рассчитывать на компьютерах покадрово и подетально, – а получать разом, как на фотографии. Аналоговым методом. И фиксировать на некоем варианте фотопластинки, так сказать. Все свойства записанного объекта соответствуют свойствам оригинала. И – главное – их можно воспроизводить. Причем, что наиболее важно, не только посредством наносборки, но и в информационном плане.

– Не понял, – в который уже раз за сегодня произнес Лунин. Но он и в самом деле не понял. – Что значит?..

– Ну, как же тебе объяснить-то?.. Ну, вот – плоская оптика тебя ведь не удивляет? Плоские линзы, плоские призмы и тому подобное?.. А ведь еще лет полтораста назад все это делалось из стекла! Помнишь, мы в музее видели?

– Ну, – кивнул Лунин, начиная что-то улавливать.

– Так вот: плоская оптика – это всего лишь голографическая копия обычной стеклянной линзы – к примеру – но она обладает всеми ее свойствами как линзы! То есть – концентрирует световые лучи. Так вот, наши информационные копии – они посложнее, конечно, будут, – точно так же при определенных условиях способны выполнять функции своих оригиналов.

4

– Ну… – повторил Вадим. Услышанное никак не желало укладываться в голове. – Я, допустим, понял… Но как сарай-то… Тьфу! Как конвертер-то?..

– Ну, ты тупой какой-то… – посмотрел на него Кремер. – Видимо, перелет сказывается. Фотография-то меньше оригинала?

– Ну да… – сказал Вадим.

– И голограмма тоже меньше. Про цифровую запись я уж не говорю… Ну, и здесь то же самое. Носитель размером с портсигар где-то. Найдется на твоих андроидах, куда такой блок присобачить?

– Тьфу ты! – до Вадима, наконец, дошло. – Вот теперь понял! Конечно же, найдется… Никаких проблем. Только…

– Что еще-то? – спросил Витька.

– Так задержка сигнала же… От Земли до Марса… Я не помню сколько точно – минут десять, кажется…

– В разное время по-разному. От нескольких минут до трех четвертей часа. В нашем случае будут минуты… Но я тебя понял. Не переживай – про дистанционное управление речь не идет. У нас есть на этот случай отличные управляющие программы. Я ведь тебе пытаюсь объяснить: мы же можем копировать практически все.

– То есть сарай этот для вас не предел? – спросил Вадим, оценивая, что могли накопировать умельцы из Витькиного Института… Любую сеть нейрокомпьютеров с искусственным интеллектом любой мощности. И с программой вместе. И ужать это до размеров наладонника…

– Нет, не предел, – подтвердил Кремер. – Мы корабли копируем целиком. Для модельных испытаний.

Лунин покрутил головой в восхищении. Кажется, теперь он стал понимать, чем занимаются эти трое и в каком объеме. И ему предлагали включиться в эту гонку тоже! Заодно он оценил и причину такой секретности: из того, что сказал Витька, выходило, что отныне в любой комп можно воткнуть полноценный искинт, способный выполнять практически любые операции… Синхронный переводчик в мобильнике Брэнсона в сравнении с этим смотрелся просто каменным топором…

– Что ж, – сказал Вадим, – тогда имеет смысл не дожидаться утра. Ключи от дачи у меня есть. Зачем время терять? Потом ведь нужно еще будет поставить блоки на роботов и проверить всю систему в сборе… С Руфиной Залмановной можно и завтра поговорить: она все равно возражать не будет…

– То есть вы согласны участвовать в проекте? – спросил Василий Витальевич.

– Конечно, согласен, – ответил Лунин. – Я ж так понимаю, андроидами кто-то должен будет заниматься!

– Тогда нам следует прямо сейчас оформить все документально…

– В этом нет никакой необходимости! – заявил Брэнсон. – Напоминаю, что мистер Лунин служащий Ассоциации и может работать в качестве такового под мою ответственность. Как мой референт, например!

– Это было бы неразумно, – возразил Василий Витальевич. – С точки зрения международного права могут возникнуть определенные сложности…

– Этим вопросом вполне способны заняться наши юристы! – отпарировал исовец.

– Но и наши тоже, – не остался в долгу безопасник. – Давайте будем действовать в рамках достигнутой договоренности!

– Я не вижу, чтобы мы за эти рамки вышли!

– Зато мне это прекрасно видно!..

На этот раз Вадиму было понятно – по крайней мере, до какой-то степени – что происходит. Будучи гражданином России, он, Лунин, одновременно имел трудовой договор с ISA. В принципе, никакого криминала данный момент не содержал. Кроме одного: внезапно всплывшего факта работы с Горчинским. Поскольку конвертер Горчинского оказался сам по себе вещью мирового значения. Впрочем, это Вадим знал и раньше… Не ожидал он другого: что может сам оказаться настолько ценным приложением к устройству, что Ассоциация решится претендовать на него даже несмотря на возможный конфликт с правительством не самой слабой страны мира. Вадиму стало неуютно: он не мог решить, что тут следует предпринять. Он не имел ничего против Василия Витальевича и его службы. У них работа такая… И своей стране изменять не имел также никакого желания. К Ассоциации же до сей поры у Вадима вообще не было никаких претензий: он у них работает, они ему платят. И уходить со станции он тоже совсем не желал. Это была отличная работа и хороший заработок. И интересное место, невзирая на раздражающий поток туристов… Сейчас же Вадим внезапно оказывался между двумя хищниками, готовыми сцепиться за право заполучить его в единоличное пользование – невзирая на его собственное, Вадима, мнение.

Кстати, из происходящего следовало, что мистер Брэнсон не просто член руководства компанией. Поскольку он явно имел право принимать подобного уровня решения. А это была компетенция не ниже Совета Директоров. И, попадая в ранг референта такого лица, Лунин и сам становился персоной немаленькой. И открывающиеся возможности было не сравнить, если честно признать, с перспективой работы в закрытом КБ под присмотром СБ Космофлота.

Ситуация была такова, что Вадиму поневоле пришлось задуматься.

5

– Да хватит вам! – Кремер, воспользовавшись перепалкой представителей двух могущественных структур, куда-то позвонил. И как раз закончил разговор, отключив комм. – Мы же договорились, что работать будем из пропорциональной прибыли… Чего вам опять неймется? Планировщики сейчас считают доли акций, как закончат – тогда и решим. А вы все время тянете одеяло каждый на себя… Что вы хотите сохранить в секрете от Дика, Василий Витальевич? Они про ваш «Ореол», несмотря на все ваши усилия, все равно знали!

– Ну, не все знали, а только кое-что… – проворчал особист.

– Да какая разница! Эпоха транснациональных кластеров на дворе – а вы тут разводите какую-то малюто-скуратовщину… Вас для чего направили? За сохранением секретности следить? Вот и следите! А не занимайтесь игрой в охоту на ведьм…

К удивлению Вадима, Василий Витальевич выслушал эту отповедь, как нашкодивший школьник: опустив глаза и не издав ни звука! Да и старый друг внезапно приоткрылся перед Луниным с неожиданной стороны. Как-то до этого Вадим не предполагал за Витькой таких интонаций…

– А ты, Дик? – перешел между тем на другого участника конфликта Кремер. – Какая тебе необходимость утянуть Димку в Ассоциацию? Если мы учреждаем совместную компанию для продвижения наших изделий на рынок? Вот там он и будет работать на общее благо… И не надо на меня так смотреть! Патент на конвертер Горчинского ты все равно не заграбастаешь: не твое это! Достаточно того, что вы вкладываете деньги в наши разработки!

К неменьшему удивлению Вадима, и Брэнсон не полез в бутылку от такого наезда! А уж ему-то, казалось бы, сам бог велел. В голове у Вадима в очередной раз рассыпался сложившийся было паззл представлений о том, кто есть кто в этой троице. Только сейчас он сообразил, что главный-то, похоже, Витька. Как в том анекдоте. «Кто ехал – не знаю. Но шофером у них – сам Президент, мля!..» Хотя, может быть, и немного наоборот… Но суть-то!

«Кажется, я чего-то недопонял, – пришло в голову Вадиму. – Я ж Витьку с детства знаю… Он всю жизнь ничем кроме своей науки не занимался! Как вышло, что он командует и представителем Космофлота, и – что, пожалуй, куда более круто – одним из высших руководителей, а то и владельцев Ассоциации?» Как-то до сих пор Лунин считал друга детства обыкновенным доктором наук…

– Нет, я с вами точно бахнусь! – сказал Вадим, когда Витька закончил выволочку партнеров. – Ты меня уже и на работу определил? Даже не спросясь?

– Надеюсь, до окончания спасательной операции ты все же останешься в своем уме, – не остался в долгу Кремер. – А то лечить тебя придется… А по работе… Ты что, откажешься заняться тем делом, к которому так стремился? Разве не ты сегодня собирался кому-то морду бить по этой теме? Я ведь помню, с каким скандалом тебя уходили из института! Можно было подумать, не лаборанта увольняют, а как минимум начальника отдела! Как ты тогда орал!

– Я тогда таким умным, как сейчас, еще не был… – проворчал Вадим. Ему не хотелось вспоминать ту историю. Да и сегодняшнюю встречу тоже…

– Ну, вот и отлично, – заключил Витька. И без особого перехода заговорил о деле: – Значит так. Я с нашей техбазой созвонился. Аппаратуру они уже грузят. Предлагаю отправиться на место и там все решить окончательно.

Никто не стал возражать.

До дачи добирались тем же экранолетом, на котором летели с аэродрома. По пути чего-то ели. Не то поздний ужин, не то ранний завтрак. Лунин даже не запомнил толком, с чем именно были те бутерброды. Он в основном размышлял о грядущих переменах в жизни и гадал, какими же они могут быть. Должность единственного механика по андроидам могла оказаться не такой уж синекурой. Сколько там было еще работы, Вадим знал лучше кого бы то ни было. В конструкцию следовало внести массу изменений. Не в этих, конечно: тут просто не успеть. А вот дальше… Поменять материалы на более качественные… Они с Горчинским, в силу обстоятельств, вынуждены были по большей части заниматься самодельщиной из подручных средств. В результате машина получилась перетяжелённой до предела. Теперь же можно будет питание сделать автономным. На топливных элементах. Глаза поставить правильные, а не те окуляры, что были до сих пор… Облегчить и упрочить скелет… Довести плотность нервной сети и тактильных датчиков до соответствующей живому организму… Эмулировать все органы, если потребуется, черт побери! Полностью воспроизвести голосовой аппарат! Чтобы речь была нормальной, а не синтезированной. И главное – освободить объем черепа. Тогда – готовый протез тела! Это была мечта Горчинского… И хотя Вадим не разделял мысли учителя о том, что это главная задача, но сделать это все равно следовало, потому что было необходимо…

Но и без того у андроидов имелась немалая область применения. Космос… Дно океана… Работы в тяжелых условиях – в зонах атомных реакторов, за Полярным Кругом… Да просто нудные и неинтересные, куда живого человека калачом не заманишь.

6

Они с Горчинским любили порассуждать, каким мог бы быть мир, в котором «вкалывают роботы – счастлив человек!» Картина получалась совершенно фантастическая. И не такая уж дурацкая или утопическая, как Лунину тогда по молодости казалось.

Что-то вроде известного платоновского пассажа насчет того, что в будущем даже самый бедный гражданин сможет иметь не менее трех рабов. Вадима, знавшего сей перл со школы, Горчинский как-то просто сразил, сказав, что смешно это только если читать Платона с современной точки зрения. Если же рассматривать тему абстрактно – или наоборот, конкретно, кому как нравится – то смысл данного периода состоит в том, что каждому гражданину платоновского государства предоставляется ежедневно ресурс в объеме двадцати четырех человекочасов. Из расчета, что продуктивно каждый раб может работать восемь часов в сутки. Не такая уж получается чушь. А то, что Платон писал про рабов – так это не его вина. Тогда просто других ресурсов не было. И, пожалуй, Витькино информационное копирование здесь могло прийтись как нельзя кстати. Потому что иначе нужный по мощности искинт в робота не запихаешь, слишком объем мал. А так – пожалуйста. Хоть действительно на каждого жителя по три высококвалифицированных механизма, способных выполнять все виды вспомогательной деятельности. Что по дому, что по работе…. А человечество тогда, как известно, перестанет развиваться, отучится трудиться и только и будет делать, что предаваться пьянству, наркотикам и разврату… Через что и вымрет, полностью выродившись…

Интересно, какой идиот это выдумал? Как будто и без того населению Земли нечем загнать себя в гроб и без всякого прогресса. Однако до сих пор как-то выживали… Впрочем, эта тема Лунина занимала не сильно: свинья грязи всегда найдет. Была бы только свинья. Зато решать задачки, ставящиеся окружающими проблемами, куда проще будет, имей человечество такую армию трудового обеспечения… Да и в андроидах ли дело? Исполнительный механизм может иметь любую форму. Главное, чтоб он работал с необходимым уровнем надежности. А какими вопросами заморочиться, у людей всегда найдется. Той же проблемой свиньи… Когда промышленная революция перевернула мир в конце второго тысячелетия, она тоже сняла вековые заботы с общества, – но тут же навалила новых. В каменном веке переход от охоты к сельскому хозяйству сделал то же самое. В обоих случаях от предыдущего человечества мало что оставалось – в смысле жизненного стереотипа. Вроде пора было уже это заметить. Но нет… Похоже, прав тот, кто сказал, что история нас учит, что она нас ничему не учит… Погрузившись в пучины философии, Вадим даже не заметил, как они прибыли на место. И тут его ждал сюрприз…

Впечатление было – что возле дачи Горчинского высадился инопланетный десант. Или хотя бы одно НЛО – такое тут оказалось столпотворение. На лугу у поселка, медленно перемалывая струи затихающего дождя лопастями, стояли три огромных тяжелых вертолета. С аппарелей съезжали вездеходы, груженные элементами какой-то невероятной конструкции. Небольшая автоколонна уже тянулась по улице проснувшегося от вторжения поселка. Горели установленные на времянках прожекторы. В их свете целая армия людей в ярких разноцветных комбинезонах выгружала из бортовых люков ящики, тут же складывая их на легкие электрокары с тележками.

– Это что? – спросил пораженный Лунин.

– А ты думал, я пальцем буду копию снимать? – поинтересовался Витька, вылезая под дождь и принимая у одного из встречающих плащ-накидку. – Выходи давай! Как мы без тебя на дачу попадем? Не взламывать же, в самом деле…

– Хорошо, – оценил происходящее Василий Витальевич, пока Лунин выкарабкивался из кабины. – Этот цирк обязательно запомнят! Надо еще, чтоб и нас запомнили тоже. То есть, вас, конечно же… Так что мы с Ричардом, пожалуй, вылезать не будем: вы там и одни управитесь…

– Почему – хорошо? – удивился Лунин.

– Да ведь после нашего отъезда такой фонтан слухов пойдет о том, что дачу Горчинского вскрывали с кучей специального оборудования, что об этом только глухой не услышит… И пусть! Под это дело все успехи с роботами можно будет приписать именно Горчинскому. А вакуумная запись останется в тени – до тех пор, пока нам надо…

– Правильно, – Кремер, который, похоже, об этом еще не думал, тем не менее, кивнул. – Это удачный ход для прикрытия. Нужно, пожалуй, еще и поспособствовать содержанию этих слухов. Как только доберемся до архива – сразу надо будет слить в сеть наиболее интересные куски… И серьезных статей несколько подготовить. Как думаешь, Димка, заслужил Саул Иосифович, чтобы о его работе узнали правду? Не все же у него изобретения втихую тырить?

Вадим пожал плечами. Подобные акции его не шибко вдохновляли. Но почему не рассказать о человеке, если он заслужил? А то, что так вот подвернулось… Ну, совпало просто. Может, оно и к лучшему. Так он и ответил, не особо кривя душой.

– Ну, вот и ладно, – сказал Кремер. – Василий Витальевич, озаботьтесь тогда этим вопросом… А мы, пожалуй, пойдем начинать…

7

Лунину выдали тоже плащ-накидку. После чего они с Кремером дошли до дачи, и Вадим своими ключами снял защиту и открыл ворота.

Толпа разноцветного народа с подъехавшей автоколонны ломанулась во двор и со сноровкой, свидетельствующей о большом опыте, принялась разворачивать под недоуменными взглядами владельцев соседних участков привезенное оборудование. Странные металлические конструкции на грузовых платформах, оказавшиеся раскладными фермами, трансформировались в нормальное состояние. Их стыковали между собой, соединяли разъемы кабелей. Вокруг сарая начал выстраиваться решетчатый контур, напоминающий помесь зоопарковской клетки с козловым краном.

– Виктор Данилович! На какую глубину штыри под землю загонять? – крикнул кто-то.

– Пойдем-ка, посмотрим, – обратился Витька к Лунину, кивнув в сторону сарая. – Но вообще, как я понимаю, вы его не закапывали?

– Нет, конечно! – ответил Вадим. – Для чего? Там даже фундамента нет. Так, пол цементом залит просто, и все, – он распахнул створку ворот и, повозившись, зажег в сарае свет. – Ну, вот…

Витька с полминуты вглядывался в открывшуюся картину.

– Да… – признался он. – Ты был прав. Такие кишки уж точно лучше никому не показывать!..

– Чего ты хочешь от макета? – фыркнул Вадим. – Но зато этот монстр в полном объеме оттарирован и дает максимальную точность в расчетах. Футбольная команда для него – тьфу!.. И надежен, как валенок: никаких движущихся частей…

– Да я тебе верю. Не сомневайся, – успокоил его Кремер. – На метр заглубляйтесь! Как обычно, – крикнул он своим рабочим, затем, снова повернувшись к Лунину, сказал: – Я просто сам должен был посмотреть, своими глазами, прежде чем решить окончательно… Уж извини, но выглядело все это с твоих слов чистой голливудщиной!

Лунин пожал плечами.

– Готово, Виктор Данилович! – донеслось сзади.

– Хорошо! – отозвался Витька. – Давай, Димка, отойдем… Ворота только лучше закрой – чтоб уж все в комплекте скопировалось…

Лунин вернул створку на место.

– А что это за штука? – кивнул он на развернутую вокруг конструкцию. – На 3D-сканер похоже, только большой очень…

– Да он и есть. Промышленный только, не бытовой. Передвижной вариант. И не простой, а интрасканирующий, – то есть просвечивает и нутро. Не знал, разве? Причем не самая крупная модель.

Позади загудело и слегка завибрировало. На машинах зажглись оранжевые лампы – видимо, в знак того, что идет работа. Больше ничего не происходило.

– Это что – все? – удивился Лунин.

– А ты чего хотел?

– Ну, не знаю… – Вадим и в самом деле не знал. – Как-то я не так все представлял. Посолиднее, что ли… Надолго это?

– На час где-то: надо будет дубль сделать – на всякий случай… Нам вот что, Димка, надо кое о чем поговорить, – без всякого перехода сообщил Кремер.

– Ну?.. – сказал Лунин озадаченно. – Ты что, все еще думаешь, что я вам лапшу вешаю?

– Да нет! – отмахнулся Витька. – Сказал же – верю… Я о другом. Дело, видишь ли, в том, что нам понадобится специалист по андроидам…

– И ты тоже, Брут?!..

– Сюрприз, Цезарь! – откровенно ухмыляясь, заявил Кремер. – Не ждал?..

– Да ты ж сам говорил!.. – вспомнил Вадим, как Витька отчитывал двух других подельников.

– Говорил, – Кремер кивнул. – И подтверждаю! Все так. Но это относится не к союзу Ассоциации и Роскосмоса. И Брэнсон об этом пока не знает – имей в виду… Хотя как он еще не догадался – ума не приложу! Но впрочем, – он глянул на Вадима, – ты вот тоже не догадался. А ведь я тебе все выдал прямым текстом! Правда, ты – тупой сервомеханик, а Брэнсон – один из владельцев половины космического бизнеса. Так что, может, и догадывается. Но молчит, зар-раза, потому что умный… И тебя он потому так демонстративно к себе сватал!..

– Да о чем речь?! – не выдержал Лунин.

– О чем?! – возмутился Витька. – Ты чем слушал, когда я объяснял, Годзилла научного мира?! Я же сказал: мы можем получать информационные копии любых объектов!

– Ну? – неоригинально произнес Вадим после паузы.

Кремер внимательно посмотрел на него.

– Бесподобно! – сказал он, помотав головой. – И этот человек говорил нам о перспективах открытия Горчинского! Да это не ты с нами, это я с тобой бахнусь таким манером! Неужели ты не понял?!

– Нет, – честно признался Вадим.

– Да откуда, по-твоему, – медленно, точно маленькому ребенку, проговорил Витька, – у нас могли взяться управляющие программы для андроидов на уровне хирургов и строителей мирового класса?!

Глава 4. Нигде

1

– Да как откуда? – спросил Лунин. – Искинты же есть…

– Нет, Брэнсон все-таки должен догадываться! – заявил Витька несколько однообразно. – Видимо, просто поверить не может… Димка, чего ты в искинтах понимаешь? Ты что, думаешь, это некие разумные существа – как в бульварной фантастике?

– Ну-у… – протянул Лунин, действительно именно так и думавший. Как большинство далеких от кибернетики людей.

– Это просто программы. Запроектированные для решения определенных задач определенным же образом. Не более того. Если же ты судишь о них по всяким эмулянтам головидео, способным выдавать себя за человека перед любым количеством зрителей, – так это вообще балаганные поделки на уровне теста Тьюринга. Ни один киберхирург не сможет работать еще и киберстроителем. Программная архитектура у них разная. И уж тем более ни тот, ни другой не смогут лазить по горам или копаться в разбившейся ракете – то, чем там придется заниматься.

– Но они ж самообучающиеся… – вставил Лунин и тут же пожалел о своей прыти.

– А-а!.. Ты и про это знаешь! – восхитился Кремер. – Ну да, конечно! Я же забыл, где ты работал! Ну, и много у вас в институте было компьютеров, ставших научными сотрудниками? Ни одного? Странно! Может, хоть лаборантом какой заделался? Тоже нет? Перестань прикидываться страусом, полено! Наша методика позволяет копировать ЛЮБЫЕ объекты – я же уже сказал! И людей тоже! Пожалуй, мы зря так секретничаем с этим делом, – добавил он, с сомнением глядя на Лунина. – Можно было не напрягаться: никто все равно не поверит!

– Нах… – сказал Вадим. – Дайте две… Витька, ты что – серьезно?!

– Нет, шучу! – огрызнулся Кремер. – Как, по-твоему, иначе стала бы возможна эта спасательная экспедиция? Или, думаешь, так легко хотя бы рассчитать траекторию эдакого перелета? Там весь экипаж будет из наших копий! И твою туда тоже надо, потому что готовить своего механика у нас нет времени!

– А… гх… хрм… – выдавил из себя Лунин. От таких новостей он даже сетевую феню забыл.

– Не бойся, это не больно! – заверил Кремер. – Примерно как гланды удалять!

– Чего? – к Вадиму вернулся дар речи.

– Да когда голову отрубают! – объяснил мерзавец-друг. – Мы тебе голову отрубим, проводами к машине подсоединим и будем электричеством перепи-и-исывать! Потом обратно пришьем. Ничего особенного! Хочешь – шрам покажу?! – он захохотал.

Вадим, который видел, что никакого шрама у Витьки на шее нет, с облегчением выругался:

– Иди ты!..

– Ну, извини! – попросил прощения Кремер. – Но у тебя было такое лицо… Невозможно было удержаться! А копирование будет выглядеть как снятие обычной томограммы. Залезешь в саркофаг, полежишь, вылезешь – и все. Чего ты вообразил?

– Да ничего не вообразил… Просто… Обалдел. Получается, так для любого дела можно программное обеспечение получать?! В готовом виде?

Витька внимательно посмотрел на Вадима.

– Да, для любого, – сказал он. – Причем эта программа будет как раз самообучающейся…

– УбиЦЦа веником!.. – признался Лунин. – И когда вы их пустите в серию? Или, как всегда, есть какие-то заморочки?

– Н-да… – без энтузиазма отозвался Кремер. – Как-то это не интересно даже… У всех одна реакция! Разумеется, есть! В частности, производство самих носителей. Это ж вакуум-квантовая запись! Информационный объем, приближающийся к бесконечности… Квантовый процессор с наноэффектором… А ты думал – действительно фотография?

– Да… – Лунин потер в затылке. – Нам бы с Горчинским такое…

– Так я и сказал: если б раньше!.. – развел руками Кремер. – Но все равно пока это еще жутко дорого. Один блок стОит по цене ха-арошего автомобиля. Надо сперва технологию для массового производства разработать. Завод строить… Вот на этом с Брэнсоном и договорились. Он сразу ухватил перспективу. Только не в полном объеме. Представляю, что будет, когда до него, наконец, дойдет! По стенкам, наверное, забегает.

– Да, пожалуй… – согласился Лунин. – А… это, Витька… мне обязательно копироваться?

– Чего завибрировал, пролетарий космического труда? – насмешливо взглянул на Лунина Кремер. – Не бойся, я же сказал, что это томограмма. Томограф, правда, не совсем обычный… Но тебе это без разницы, уверяю… Сейчас тут закончим, отправимся к нам в институт и тебя на вакуум закатаем. Чего тебя смущает? Никогда обследование не проходил?

– Да нет, – сказал Лунин, понимая, что деваться некуда. – Проходил…

2

Витька не обманул: томограф и в самом деле выглядел обычным. По крайней мере, внешне. В помещении, где он стоял, никого не было. Но это уже Лунина не удивило: ночь все-таки.

– Раздеваться? Или как? – спросил на всякий случай Вадим.

– Ну, если в тебе эксгибиционизм проснулся – на здоровье! – съязвил Кремер, включая установку. – Мне так по барабану! Я на мужиков не западаю… А томографу и тем более…

Лунин вздохнул и забрался на медицинское ложе. Витьку понять можно было – устал. Но и Лунину тоже было не по себе. Не каждый день с тебя снимают копию для компьютерной программы… Он поерзал, устраиваясь поудобнее. Сверху опустилась крышка, запечатав саркофаг со всех сторон, и стало темно. Что-то загудело. Лунин слегка удивился: обычно все же внутри томографа имелось слабое освещение. А так и в самом деле получалось, что лежишь, точно мумия… Не дай бог, пациент попадется страдающий клаустрофобией – он же вам тут устроит концерт в гробу! Вадиму пришла в голову мысль: позвонить Кремеру по комму и поинтересоваться – как долго тут валяться? Это был бы достойный ответ на Витькины приколы! Лунин даже стал подтягивать руку к лицу, чтоб осуществить данное действие, но тут гудение стихло, и крышка «гроба» отъехала в сторону, освобождая его из своих объятий. Снаружи хлынул свет.

– Ну, давай, вылазь, – услышал зажмурившийся Вадим голос Кремера. – Нефиг лежать!

– Что, все уже? – спросил Лунин, садясь и моргая.

– Все, все… Вылезай, приехали!.. – заверил Витька, протягивая руку. – Добро пожаловать в виртуальный мир!

Вадим слез с диагноста и удивленно посмотрел на друга. За те несколько минут, что Лунин провел в саркофаге, Кремер успел переодеться в белые брюки и гавайку навыпуск, постричься и, что наиболее странно, загореть как полинезиец.

– Ты чего это? – спросил Лунин.

– Что? – спросил в ответ Кремер, изо всех сил стараясь выглядеть серьезным, но предательская улыбка все шире растягивала его губы. Наконец он не выдержал и начал смеяться. Лунин озадаченно смотрел на него. Ну, не спятил же в самом деле друг детства от творческого перенапряжения?.. – Вот у всех так! – сообщил ему Витька, продолжая давиться смехом. – Одно и то же… Сколько раз вижу, столько раз хотелось захихикать! Но не мог! А вот с тобой – могу!

Вадим оглядел себя. Потом снова – приятеля.

– А в ухо? – полюбопытствовал он. – Или уж сразу – скорую?

– Попробуй, попробуй! – поощрил Кремер, нисколько не испугавшись.

Вадим подумал. Затем спросил:

– Что за нах?.. Это что, тест такой, что ли?

Эта его краткая речь вызвала новый приступ веселья.

– Ой, не могу!.. – простонал Кремер и прислонился к томографу. – Это что-то! Димка – ты бесподобен!

Лунин какое-то время понаблюдал за клинической, можно сказать, картиной. Кремер продолжал хихикать.

– Ну? – спросил Вадим. – И долго ты будешь так ржать? У нас вроде времени не вагон – сам говорил!.. И на кой черт ты рожу кремом намазал?

Витька посмотрел на Вадима и замахал руками. Лунин почувствовал, что звереет.

– Витька!.. – потребовал он. – Или говори толком, или – на все четыре стороны! Мне это надоело!..

– Все, все!.. – простонал Кремер, с явным усилием переставая смеяться. – Сейчас… Но с тобой свихнуться можно, честное слово! Ты что – ТАК НИЧЕГО И НЕ ПОНЯЛ?

– Что именно? – очень раздельно спросил Лунин, всем видом демонстрируя, что ему не до смеха. – Меня срывают с места. Везут через полпланеты. Требуют наладить раскуроченных роботов, которых наладить невозможно. Потом рассказывают байки про фотонные звездолеты и полет на Марс. Потом – про информационное копирование. Заставляют за каким-то дьяволом залезть в томограф и там сидеть! А когда выпускают – начинается ржачка… В чем дело?! Интеллигент хренов!

– Димка! – не обращая внимания на грозный вид Лунина, сказал Кремер. – Ты еще не понял, что тебя уже скопировали?!

– Почему это не понял? – ответил Лунин, стараясь остаться в здравом уме. – Раз уж ты выпустил меня из томографа, то, наверное, да – скопировали. И что?

– У-у!.. – издал стон обессиленный смехом Виктор Данилович. – Да скопировали уже тебя!! Полено ты тупое! И уже перевели в информационное состояние! Каменная твоя голова, мы сейчас не в институте!

– А где? – Вадим оглянулся по сторонам. Комната была та же самая.

– О-о!.. – застонал Витька уже вполне натурально. – Какая психика! Какой матерый человечище!.. Да в этом самом информационном состоянии, чудила! И ты – это не ты, а твоя информационная копия!

3

Лунин посмотрел на себя. Похлопал руками по бокам. Снова посмотрел на Витьку.

– А ты?..

– И я – это тоже не я, а моя информационная копия! – радостно выдал Кремер, все еще прислоняясь к саркофагу. – Ну что, теперь дошло?

Вадим еще раз огляделся. По виду комнаты проверить ничего было нельзя, а окон тут не было. Но и верить приятелю на слово тоже не хотелось.

– Ни хрена! – заявил он. – Мало ли что ты на себя нацепить мог? Это ничего не доказывает!

– Да? – Витька отлепился от томографа. – А снаружи, по-твоему, наш институт? Ну, так пойдем, глянем. Только не падай в обморок, копия настоящего человека!

Лунин решил ничего на это не отвечать. Он молча пошел за Кремером. Снаружи был коридор. Тот или не тот, которым они шли сюда, Вадим бы не смог сказать – он не присматривался. Но коридор был обыкновенный. Как внутренний коридор в любом институте. Тоже без окон. Они прошли его до конца, туда, где должна быть дверь на лестницу. Там и была дверь. Но вот когда Кремер ее открыл…

– Ну, чего встал? – спросил Витька насмешливо.

Лунин помолчал, прежде чем ответить.

– Наномембрана тоже не доказательство. Вы могли заранее ее приготовить! – сказал он, уже понимая, что говорит чушь.

– Угу, – согласно кивнул Кремер. – Могли. Мы такие. Но, честно говоря, – признался он, – я не ожидал, что ты настолько Фома Неверующий! Давай тогда пойдем дальше! – он шагнул в мембрану. Лунин, нахмурясь, шагнул следом…

Это была какая-то странная мембрана. Не то чтобы она сильно отличалась от обычных, но… Вадиму пришлось сделать несколько шагов, прежде чем он вышел наружу.

– Нафига… – начал он, обращаясь к Кремеру, намереваясь узнать, для чего было ставить такой длинный шлюз, но слова повисли на языке.

Это точно был не институт. Они с Витькой оказались на поляне, окруженной со всех сторон то ли высокими кустами, то ли густыми деревьями. За спиной у них громоздились вросшие в землю замшелые камни какого-то менгира… или дольмена? Вадим в этом не очень разбирался. Стоунхендж, в общем. На выветренной от времени плите матово чернело пятно мембраны. Никаких зданий в ближайшей окрестности не просматривалось. Сверху нависало затянутое облаками небо. И здесь был день. Не ночь, как в Москве, а нормальное светлое время суток.

– Что – нафига? – поинтересовался Кремер, наблюдая, как Лунин озирается по сторонам. – Мембрана нафига такая длинная, хотел ты спросить? – улыбка друга почему-то показалась Вадиму слишком уж обещающей, и он насторожился. И, как выяснилось, правильно: – Так это не шлюз. Это телепорт.

– Какой еще телепорт? Их же не изобрели еще!

– Да нет, как видишь… Обыкновенный телепорт. Он же нуль-Т. Как ты, наверное, слышал. Заходишь в одном месте – выходишь в другом… Все еще думаешь, что мы в институте?

– Нет, не думаю, – признался Лунин. – Но как это все… – он повел руками. – Компьютерная модель?..

– О, господи… – вздохнул Кремер. – Дитя силиконовой эпохи! Ничего другого тебе в голову, конечно же, не приходит… Тебе ведь объяснили – информационные копии любых объектов?.. Вот это они и есть!

– Не понял, – повторил Лунин. – Ты же говорил, что там квантовый компьютер… С наноэффекторами…

– И что это, по-твоему, означает? – ехидно поинтересовался Витька.

– Ну… – Вадим был вынужден признаться хотя бы себе, что запомнил фразу и не стал требовать ее пояснить. – Так это тот самый искинт? Который настоящий?

– Если тебе так хочется – то да! – ответил Кремер. – Но объясняю раз и навсегда – запомни и не забывай: это не искинт! Поскольку запись не является компьютерной программой, а представляет собой прямое аналоговое отображение объекта в мировом вакууме! Компьютер здесь только посредник. Понял?

Лунин несколько раз энергично пошевелил кожей на лбу.

– Вот так лучше, – заключил Кремер, понаблюдав некоторое время за мыслительным процессом друга. – В подробностях ты все потом узнаешь. Пока же просто поверь на слово. Субстрат у нас здесь другой, но мы – такие же точно свободные личности, как и там… – он мотнул куда-то головой. – Без всяких отличий. И даже более чем, я бы сказал… Ну, что, так и будем здесь торчать? Или все же делом займемся?