Влюбленные беглецы Картленд Барбара

– Вижу, – ответил француз и с улыбкой добавил: – Спокойной ночи, мадам, спокойной ночи, мсье.

– Постойте, мсье! – Дверь уже почти закрылась, когда Карлос обратился с этими словами к уходящему незнакомцу. Он подался вперед и открыл дверь. Рука француза все еще оставалась на дверной ручке снаружи. – Зайдите к нам на минутку, мсье. Мне нужно вам кое-что сказать.

– Вот как? – Француз удивленно поднял брови, однако уступил просьбе Карлоса.

Он вежливо снял шляпу, и Марина увидела, что у него квадратный лоб и зачесанные назад темные волосы. Он был примерно одного роста с Карлосом. Мужчины испытующе посмотрели друг на друга.

– Мадам и я не собираемся оставаться в этом купе, мсье, – медленно и старательно подбирая слова, произнес Карлос. – Предлагаю вам занять его при условии, что вы ничего не скажете проводнику. Мне бы очень не хотелось, чтобы он знал, что мы передумали, после всего того, что ему пришлось для нас сделать.

– Но, Карлос! – удивленно воскликнула Марина. Од­нако ее спутник, казалось, не слышал ее.

– Так вы согласны, мсье? – спросил он француза.

– О да, конечно, мсье, – ответил тот. – С вашего по­зволения я позову мою… – на мгновение он смутился, – мою спутницу.

– Разумеется, мсье, – согласился Карлос. – Мы по­дождем вас здесь.

– Благодарю вас, мсье, я вам очень признателен.

Француз поклонился Карлосу и Марине и с улыбкой вы­шел из купе.

– Ты с ума сошел?! – сердито спросила Марина. – Чем тебя не устраивает это купе? Боюсь, нам не найти другого.

– Мы и не будем искать, – невозмутимо ответил Карлос.

– Но почему? Почему? Ты же не собираешься всю ночь ехать стоя?

– Я бы попросил тебя доверять мне, – сказал Карлос. – Я уверен, что поступаю совершенно правильно. Объяснить этого я тебе пока не могу. Просто чувствую, что нам нельзя здесь больше оставаться. – У него явно не было вре­мени для дополнительных разъяснений. Подруга француза, должно быть, находилась где-то не­подалеку, поскольку появилась довольно скоро. Это была элегантная женщина в светлой норковой шубке, с высокой прической и сверкающими бриллиантами в ушах.

Очевидно, француз горел желанием представиться, од­нако Карлос взял Марину под руку, заставив встать с места.

– Надеюсь, мсье, вам здесь будет удобно, – сказал он. – Надеюсь, вы не забыли про нашу договоренность и не станете ничего говорить проводнику.

– Уверяю вас, у нас даже не возникнет необходимости обращаться к нему, – заверил его француз. – У нас с собой имеется все, что только может понадобиться в дороге. – Он показал на большую корзину, покрытую белой материей, из которой торчала бутылка шампанского с запечатанным золо­тистой фольгой горлышком.

– Мы не желаем, чтобы нам мешали, – добавила фран­цуженка, бросив лукавый взгляд на Карлоса.

– Тогда спокойной ночи, мадам. Спокойной ночи, мсье, – ответил Карлос, весело имитируя предыдущее про­щание француза.

– Желаю вам того же самого, господа, – откликнулся француз. И лукаво сверкнул глазами.

Карлос едва ли не силой вытолкнул Марину В коридор и закрыл дверь.

– Я все-таки думаю, что в этом не было особой необхо­димости… – начала Марина, однако Карлос остался глух к ее словам. Он уже шагал впереди нее по коридору, и ей ни­чего не оставалось, как последовать за ним.

Марина с досадой отметила про себя, что они идут к хвосту поезда. Через вагоны второго класса к третьему. Она ощутила, как екнуло ее сердце, когда они дошли до не­уютных вагонов, где деревянные скамьи по обеим сторо­нам узкого прохода были до отказа заполнены людьми са­мых разных национальностей и разного социального по­ложения. Были здесь и толстые темноволосые португалки в выходных черных платьях, и мужчины-португальцы в бе­ретах и ярких шейных платках, и студенты в крепких тури­стических ботинках и причудливой расцветки свитерах, на которых были вышиты имена их любимых музыкантов и певцов, и средней руки бизнесмены, купившие ради экономии самые дешевые билеты, и оживленно болтающие иностранные туристы, что колесят по всей Евро­пе. Последние, несомненно, целый год копили деньги на это удовольствие. В воздухе висел сигаретный дым и стоял резкий запах чеснока, который нельзя было спутать ни с чем другим. Один из студентов играл на губной гармошке. В дальнем конце вагона пара пьяных матросов нескладно горланила какую-то песню. Карлос остановился.

– Постой-ка пока здесь, – велел он Марине.

Интересно, подумала она, что же он намеревается де­лать? Карлос подошел к одному занятому месту и, наклонив­шись, сказал что-то пожилым мужчине и женщине, которые с покорным видом сидели на скамье. Часть их багажа стояла рядом, возле их ног. «О чем они говорят?» – подумала Ма­рина. Затем она увидела, как Карлос вынул что-то из карма­на и отдал мужчине, а тот дал ему что-то взамен.

Марина покачнулась в такт движению поезда и схвати­лась за край жесткого сиденья, заметив при этом, что сидя­щий справа солдат не сводит с нее игривого взгляда.

Пара, с которой Карлос только что переговорил, подня­лась на ноги и собрала свои вещи – что-то, завернутое в клетчатый плед, две корзины, по всей видимости, с провизи­ей, туго набитую сумку на молнии. Затем они извлекли из-под сиденья небольшой, довольно потертый чемодан.

Подхватив вещи, супруги принялись проталкиваться мимо остальных пассажиров. Те, в свою очередь, поглядывали на них с нескрываемым неудовольствием. Когда супруги дошли. до тамбура, мужчина обернулся к Карлосу:

– Спасибо вам, сеньор!

Эту фразу он произнес по-португальски. После чего они вместе с женой прошли мимо Марины в соседний вагон.

Карлос с улыбкой указал Марине на освободившиеся ме­ста. Марина с недоверием посмотрела на него. Однако спо­рить, стоя в проходе, было невозможно, тем более что в ва­гоне было и без того шумно. С несколько презрительным видом Марина перешагнула через колени двоих мужчин и седа возле окна.

– Что ты сделал? – шепотом спросила она Карлоса, когда тот сел рядом с ней. – Почему эти люди уступили нам свои места?

– Я отдал им наши билеты в вагон первого класса, – еле слышно ответил Карлос.

– Зачем? – удивилась Марина.

– Я объяснил им, что моя жена очень рассердилась на меня за непозволительную расточительность, и попросил спа­сти меня от беспрестанных упреков на протяжении всего пути. Мужчина оказался человеком сострадательным и хорошо по­нял мою беду.

Глаза Карлоса сияли, а вот Марина сердито поджала губы.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я буду сидеть здесь всю ночь? – шепотом спросила она.

– Мне приходилось бывать в местах и похуже, – отве­тил Карлос. – Вряд ли кто-нибудь станет искать нас здесь.

Марина вздохнула. Ей казалось невероятным, что ее спут­ник отказался от уютного купе в спальном вагоне, а затем обменял билеты первого класса на места в вагоне третьего класса, вонючем и прокуренном, где шум наверняка не ути­хает и ночью.

– Извини, дорогая, – прошептал ей на ухо Карлос. – Я люблю тебя, ты же знаешь.

От этих слов сердце Марины затрепетало. Однако она не была готова так легко сдаваться и поэтому ответила с легкой издевкой:

– Ты доказываешь это весьма необычным способом.

– Ты все поймешь, когда я тебе все подробно объясню. Только немного потерпи.

– Я почему-то постепенно утрачиваю доверие к твоим объяснениям, – ответила Марина.

Разговаривать посреди царившего в вагоне шума было невозможно. Кроме того, их легко могли подслушать двое сидевших напротив мужчин. Марина догадалась, что Карлос предпочел бы, чтобы она помолчала, и, закрыв глаза, попро­бовала вздремнуть.

Марина попыталась представить себе, что мог такого натворить Карлос. Может; он ограбил банк? Но она поче­му-то была уверена в том, что эта загадочная история не имеет никакого отношения к деньгам. Конечно. Ведь де­нег у него более чем достаточно, хотя это само по себе вызывало подозрение. Когда он платил за билеты, то из­влек из кармана толстенную пачку банкнот. Он везде и повсюду оставлял щедрые чаевые. Всегда заказывал лучшие, самые дорогие вина и блюда, особо отмечен­ные в каждом ресторанном меню.

Но если источник проблем Карлоса отнюдь не деньги, то тогда что?

Мог ли он быть – как сам недавно пошутил – шпио­ном, которому за услуги щедро платила та или иная страна?

Каким-то необъяснимым образом это показалось Мари­не невозможным. Слишком много книг написано о секрет­ной службе или Интерполе, чтобы воспринимать такие слова всерьез. Кто и когда встречал человека, который в одиночку сражается с сильным и коварным врагом? Но тогда кто же эти загадочные «они»?

Марина попыталась определить национальность тех двух мужчин, которые стучали в дверь ее спальни. Тогда они по­казались ей не похожими на латиноамериканцов, хотя на­верняка это было бы наиболее правдоподобное объяснение. Они явно не были французами или португальцами. Скорее всего у этих двоих вообще не было никакой национальности. Эти люди не поддавались никакому определению. Но ведь так, как известно, не бывает.

Поезд набирал скорость, и постепенно шум в вагоне на­чал стихать. Несмотря на отсутствие комфорта, люди засы­пали, прислонясь к жестким спинкам сидений.

Какой-то мужчина накрыл лицо носовым платком. Одна из женщин закутала голову шалью так, что был виден лишь кончик носа.

Марина осмелилась вытянуть ноги чуть дальше. Она была рада, что надела удобные сандалии.

Почувствовав, что Карлос смотрит на нее, она открыла глаза.

– Тебе удобно? – спросил он.

Это был настолько смешной вопрос, что Марина не смог­ла сдержать улыбки.

– Без комментариев, – ответила она.

Тогда Карлос обнял ее за плечи и притянул ближе к себе.

– Положи мне голову на плечо, – предложил он. – Здесь это будет вполне уместно. Как говорится, пришел в чужой монастырь… ну и так далее.

– Конечно же, уместно, – прошептала она. Карлос прижал ее к себе еще крепче, и Марина ощутила легкое волнение.

– Согласись, что может быть романтичнее, – прошеп­тал Карлос ей на ухо.

– Вот уж не назвала бы это путешествие романтичным, – улыбнулась в ответ Марина.

– Никогда нельзя говорить наверняка. Именно при подобных обстоятельствах люди близко узнают друг друга, – произнес Карлос.

– Даже слишком близко, – ответила Марина и немного отодвинулась в сторону. – Наверно, у меня сейчас блестит нос.

С этими словами она достала из сумочки пудреницу – золотую, с собственной монограммой из рубинов и бриллиантов. Однако тотчас заметила, как неодобрительно посмотрел на нее Карлос. Господи, как это глупо с ее стороны за­быть о немалой стоимости этой изящной вещицы!

– Это подделка, – торопливо солгала Марина и мгно­венно поняла, что ляпнула глупость.

– Я не вчера на свет родился, – ответил Карлос. – И кто это сделал тебе такой дорогой подарок?

Его глаза сузились, и сердце Марины замерло. Было вид­но, что в эту минуту Карлос ее сильно ревнует. Наверно, нет такой женщины, какая не испытывала бы радостное волне­ние, видя, что любящий мужчина ревнует ее. На губах Ма­рины появилась легкая улыбка. Она видела ее в крошечном зеркальце косметички, пока подкрашивала губы.

– У меня тоже есть свои секреты, – ответила она. – Точно так же, как и у тебя.

– Не будь вокруг так много народу, я бы выкинул эту штуку из окна, – раздраженно бросил Карлос.

Марина испуганно посмотрела на него: от нее не скрылся ни огонь, блеснувший в его глазах, ни сердито поджатые губы.

Она ощутила, как ее охватывает возбуждение. Может ли мужчина так болезненно реагировать, если только он не бе­зумно влюблен?

Марина спрятала пудреницу обратно в косметичку и по­вернулась к Карлосу.

– Ну что, теперь я выгляжу лучше? – спросила она.

В ответ он порывисто заключил ее в объятия.

– Если ты будешь смотреть на меня такими глазами, – пробормотал он, – то я не удержусь и тебя поцелую.

На мгновение их взгляды встретились, и Марине показалось, будто между ними произошла стычка, которая, однако, закончилась полным ее поражением. Ей было не под силу вынести напор страсти, которую она увидела на лице Карлоса, не под силу выдержать жадное желание его губ. Она почувствовала, что вся дрожит, и, зная, что вокруг сидят другие пассажиры, устало опустила глаза и снова по­ложила голову ему на плечо.

– Я хочу поспать, – сказала она. Ее голос дрожал, но не от усталости.

– Когда мы приедем в Париж, я бы подарил тебе но­вую, – произнес в ответ Карлос.

И вновь Марина с тревогой подумала, не ограбил ли он банк и не собирается ли истратить на нее незаконно достав­шееся ему богатство. Спустя некоторое время его рука пере­стала держать с прежней силой, и Марина поняла, что Кар­лос наблюдал за выражением ее лица. И поскольку она не осмеливалась вновь вызвать его на эту странную дуэль взгля­дов, от которой у нее перехватило дыхание, то продолжала сидеть с закрытыми глазами.

Они проехали, наверное, немало миль, прежде чем она наконец ощутила, что напряжение оставило его и в их бли­зости появилось что-то успокаивающее, едва ли не уютное, семейное.

Она слышала биение, его сердца. Она ощущала еле раз­личимый аромат дорогого мыла или, может быть, лосьона для бритья.

Марина почувствовала, что на нее постепенно нисходит спокойствие. Она больше ни в чем не сомневалась, ни о чем не беспокоилась, не возвращалась мыслями в прошлое. Она была вполне довольна настоящим.

Спустя какое-то время она почувствовала, что Карлос пошевелился и накрыл ей ноги своим пиджаком.

За вагонным окном все еще было темно. По крайней мере Марине так показалось. Было трудно сказать наверня­ка, потому что от духоты, тумана и дыма окна вагона сильно запотели.

Вскоре Карлос пошевелился, и Марина сонно открыла глаза. Затем закрыла их снова и прижалась к нему поближе. Ей показалось, что Карлос поцеловал ее волосы, но она не была уверена. Она находилась в состоянии полусна-полубодрствования, и все вокруг представлялось ей каким-то расплывчатым.

Очевидно, Марина проспала несколько часов. Она про­снулась и вздрогнула, услышав, как проводник просит предъ­явить билеты и паспорта.

Началась обычная суета, сопровождавшаяся сильным шу­мом: люди торопливо открывали чемоданы, копались в кар­манах пальто в поисках маленьких кусочков картона, кото­рые обошлись им в немалую сумму. Затем все снова успоко­ились.

– Который час? – поинтересовалась Марина после того, как убрала паспорт обратно в сумочку.

Карлос посмотрел на часы.

– Без четверти четыре, – ответил он. – В конце концов, если бы ты сейчас была в Лондоне, ты бы только-только возвращалась с бала у какой-нибудь герцогини.

– Я никогда не ложусь спать так поздно, – сказала Ма­рина. – А ты?

– Когда я играю в азартные игры, то никогда не возвра­щаюсь домой раньше рассвета, – ответил Карлос.

Марина улыбнулась:

– И тебе кажется, что сейчас ты тоже играешь в азарт­ную игру?

– Я поставил на карту все, – последовал ответ.

– Все?

Карлос кивнул.

– Забудь об этом и спи, – посоветовала Марина. – Я немного поспала. Я даже не обращала внимания на то, что сиденье такое жесткое и неудобное.

– Моя рука тоже спала, – с улыбкой произнес Карлос.

– Неужели? Из-за меня у тебя затекла рука? Почему же ты тогда не пошевелился?

– Я смотрел на тебя и думал о тебе.

– Ну и что, пришел к какому-нибудь особенному выво­ду? – полушутя-полусерьезно поинтересовалась Марина.

– Напомни мне, чтобы я рассказал тебе об этом попоз­же, – сказал Карлос.

В дальнем конце вагона появились двое мужчин. Их не­трудно было принять за пассажиров, однако опытный глаз увидел бы в них чиновников или служащих.

Во всяком случае, прийти к какому-нибудь точному реше­нию Марина не смогла.

Карлос повернулся к своей спутнице и зарылся лицом в ее волосы.

– Спи, – прошептал он. – Если будем разговаривать, люди станут обращать на нас внимание. Нам их излишнее любопытство сейчас ни к чему.

Марина вздохнула:

– Значит, ты все еще волнуешься, тебе все еще повсюду мерещится опасность.

«А может, у него мания преследования?» – подумала она – и снова заснула.

Проснувшись в очередной раз, она увидела, что вагон залит ярким солнечным светом.

Карлос оттянул рукав и посмотрел на часы.

– Пойду умоюсь, – сообщил он. – Вернусь через пару минут. С тобой все будет в порядке.

Несомненно, было бы смешно думать, что с ней что-то будет не в порядке. Напротив нее сидел толстый красноли­цый мужчина, похожий на мясника, хотя на самом деле ско­рее всего преуспевающий коммивояжер. Рядом с Карлосом сидела женщина, неторопливо пересчитывавшая мелочь в по­тертом кошельке. Студенты проснулись и принялись на­игрывать на губных гармошках мелодию «Янки Дудль Ден­ди». Все вокруг показалось Марине таким простым и обы­денным. Народ в вагоне выглядел после сна растрепанным и неопрятным. В мятой одежде, с непричесанными волосами. Разве мог кто-нибудь предположить, что в этой мирной ут­ренней обстановке произойдет нечто зловещее?

Марина посмотрела вслед шагавшему по проходу Карлосу. Его походка была бодрой и пружинистой. Интересно, за­нимался ли он когда-нибудь спортом? Господи, как это, од­нако, абсурдно, что она так мало о нем знает.

Марина даже не спрашивая знала, что он великолепно держится в седле, причем не только потому, что практически все латиноамериканцы – превосходные наездники, но и по­тому, что было в нем что-то такое, что вызывало мысли о стремительном галопе по необозримым просторам его род­ной страны.

Неожиданно ей захотелось проехаться верхом по зеленым долинам Англии, когда в лицо дует ветер, а солнце поливает лучами непокрытую голову. Как глупо было с ее стороны провести столько времени безвыездно в Лондо­не. Почему она не догадалась снять дом в сельской местнос­ти? Она оправдывалась, придумывала отговорки и причины, но никому не призналась в причине истинной.

А причина эта была проста – больше всего на свете Марина Мартин страшилась одиночества. В Лондоне, Пари­же или Нью-Йорке одиночество ей не грозило. Там всегда были люди – люди, которые ее знали, которым нравилось развлекаться в ее обществе.

Марина резко выпрямилась. Когда они приедут в Па­риж, она может встретить кого-нибудь из своих знакомых! Тихий голос в глубине сознания спросил: «Не пора ли сказать ему правду?» – но тотчас прозвучал суровый ответ: «Нет, пусть уж он считает, что я ничего особенного собой не представляю. Так лучше», «Когда мы приедем в Париж, нужно будет избегать встреч с моими знакомыми», – решила она.

Она увидела, что возвращается Карлос. Он искал ее гла­зами, на его губах играла довольная улыбка. Внезапно Мари­на поняла, как много значит для нее этот человек, с которым судьба свела ее всего пару дней назад.

– Нам осталось ехать всего полчаса, – произнес Кар­лос, усаживаясь рядом с Мариной. – Ты проголодалась? Она отрицательно покачала головой:

– Не особенно. Мне в данный момент гораздо больше хочется поскорее принять ванну.

– Мне придется посмотреть, удастся ли ее найти, – ска­зал Карлос.

– В Париже это будет нетрудно, – с легкой иронией отозвалась Марина.

Вернулся мужчина, сидевший напротив них, – некото­рое время назад он вышел из вагона. Сев рядом с красноли­цым, похожим на мясника человеком, он сказал по-фран­цузски:

– В спальных вагонах ужасная неразбериха.

– А что случилось? – поинтересовался его сосед.

– Ну, я точно не знаю. Проводник соседнего вагона ска­зал мне, что ночью убили каких-то двоих пассажиров.

– Как это? – поинтересовался краснолицый. f\A

– Проводник считает, что это не обычная смерть, а настоящее убийство, – ответил его спутник. – Он сам не видел убитых, потому что у него не было времени зайти в купе, но успел сообщить в полицию, чтобы встретили по­езд в Париже.

– Надеюсь, нас не станут долго задерживать, – мрачно отозвался краснолицый. – У меня назначена встреча, и я не хотел бы на нее опоздать.

Карлос слегка подался вперед.

– Простите, мсье, – бегло обратился он на французс­ком к своим попутчикам. – Вы сказали, что в поезде совер­шено убийство? Я вас правильно понял?

– Верно, – охотно отозвался тот из мужчин, из уст ко­торого прозвучало известие о трагическом происшествии. – Убиты мужчина и женщина. Проводник утверждает, что никто не знает, как все это произошло, однако проводник другого вагона сказал, что он не предоставлял им этого купе. Жертвы убийства, видимо, сами поменялись с кем-то из пассажиров.

Чувствуя, как кровь отхлынула у нее от лица, Марина машинально взяла Карлоса под руку. Значит, это правда. Кар­лос нисколько не преувеличивал. «Они» в самом деле охо­тятся за ними и вслепую нанесли удар по людям, которые заняли их купе. Погиб тот самый француз, чем-то внешне похожий на Карлоса, и его спутница в норковой шубке. Ма­рина попыталась представить себе, как эти люди лежат мер­твые в том самом купе. Картина не укладывалась у нее в голове.

– Какое кошмарное происшествие, – услышала Мари­на голос Карлоса.

Сидящий напротив нее мужчина пожал плечами.

– Кто знает, – сказал он. – Вдруг эти-люди сами по какой-то причине убили друг друга. Сейчас на почве ревно­сти случается немало убийств.

– Похоже на то, – согласился с ним его краснолицый спутник. – Надеюсь, что я все-таки не опоздаю на заплани­рованную встречу. Все равно мне нечего сообщить полиции.

– Думаю, что вообще никто ничего не сможет сооб­щить, – согласился его сосед. Карлос посмотрел на часы.

– Мы приедем уже совсем скоро, – сказал он, обращаясь к Марине. Затем достал шелковый платок, накинул его ей на голову и завязал узлом под подбород­ком. – Старайся не отставать от основной массы пассажи­ров. Если возможно, следуй вон за теми студентами. Сме­шайся с ними. Что бы ты ни делала, не иди одна.

Марина почувствовала, как ее начинает охватывать необъяснимый страх. До этого момента она по-настоящему не верила в опасность. Но эти двое, занявшие их купе, мер­твы. Молодой француз со своей эффектной подругой. Инте­ресно, подумала Марина, успели ли они перед смертью вы­пить шампанского?

Возможно, они спали в объятиях друг друга, утомившись после любовных игр, когда смерть настигла их так внезапно, так безжалостно и несправедливо? Она была уже готова об­винить Карлоса в пособничестве убийства. В конце концов, разве не он предоставил им купе при условии, что они ниче­го не скажут проводнику? На короткое мгновение Марина и себя ощутила предательницей, но затем поняла, что это не­справедливо. Карлос позволил этой паре занять купе, но как он мог знать, что их враги нанесут удар вслепую, в полном неведении, в темноте, не зная, кого они убили? Наверняка убийцы спрашивали проводника, кому тот предоставил зло­получное купе.

«Темноволосому мужчине с молодой дамой». Это определение могло относиться к тысячам людей. Но была только одна пара, севшая на поезд в Лиссабоне в такой спешке: одна пара, готовая сколько угодно заплатить – по­жалуй, даже переплатить – за отдельное купе.

Поезд подъезжал к конечной станции. Раздался свисток, и внезапно стало темно – это состав въехал под крышу вок­зала. Послышались пронзительные голоса носильщиков, пред­лагавших свои услуги. Одетые в широкие синие блузы и в кепках набекрень, они окружили вагоны первого и второго классов.

Пассажиры третьего класса хватали свои чемоданы и сум­ки и проталкивались к выходу.

Марина удачно затесалась в стайку студентов, не выпуская своей руки из руки Карлоса. Он нес ее белую косметич­ку, и она заметила, как неуместна эта дорогая вещица среди рюкзаков и холщовых сумок.

Вскоре они вышли на платформу. Вокруг бестолково толпились люди.

– Иди быстрее. Не оглядывайся, – прошептал ей Карлос.

Марина старалась послушно следовать его указаниям, ощущая напряженность буквально во всем теле. Не исклю­чено, что в эти мгновения за ними кто-то следит.

Она заметила жандармов – человек шесть, а также двух-трех людей в штатском. Они один за другим зашли в вагон первого класса, второй от головы поезда. Марина не стала оборачиваться. Единственное, чего ей сейчас хотелось, – это забыть о тех двоих несчастных, которые погибли вместо нее и Карлоса. Дойдя до паспортного контроля, они предъявили документы и начали проталкиваться сквозь толпы людей, раз­глядывавших табло с названиями прибывающих поездов или спешивших с чемоданами к стоянке такси.

Карлос, все еще держа Марину за руку, тянул ее за собой то в одну сторону, то в другую, пока они не оказались на привокзальной площади.

– Садимся в автобус, – заявил Карлос. Однако в этот момент прямо перед ними появилось маленькое облуплен­ное такси, и Карлос жестом велел шоферу остановиться. Ма­шина оказалась настолько миниатюрной, что забираться в нее им пришлось едва ли не на четвереньках.

Карлос назвал водителю адрес, откинулся на спинку сиде­нья и принялся рассматривать мелькавший за окном городской пейзаж. Проезжая часть была запружена транспортом, по тро­туарам взад-вперед сновали толпы людей. Понять, преследует ли их кто-нибудь, было практически невозможно.

– По-твоему, все в порядке? – поинтересовалась Марина. Карлос нахмурился, как будто давая ей понять: нельзя говорить ничего, что может показаться подозрительным. Марина задала вопрос по-английски, но затем вспомнила, что большинство парижских таксистов хоть немного, но все же говорят на ее родном языке.

– Да, я уверен, что все будет хорошо, – ответил Карлос. – Ты почувствуешь себя гораздо лучше, как только позавтракаешь.

Далее они ехали молча.

Солнце отражалось от огромных магазинных витрин, и внезапно Марина подумала о том, как прекрасно оказаться в Париже вместе с Карлосом, погулять рука об руку по набережной Сены, полюбоваться картинами знаменитых художников в Лувре, посидеть в кабачках Монмартра, побродить по садам Тюильри или аллеям Люксембургского сада.

Она почувствовала прикосновение крепкой мускулистой руки Карлоса и поняла, чего ей всегда не хватало в Париже. Марина импульсивно повернулась к своему спутнику, забыв обо всем.

– Разве это не замечательно? – спросила она. Глаза ее сияли от счастья.