Влюбленные Стивенс С.
– Кроме того, что ты ничуть не изменился и все такой же придурок?
– Да, кроме этого, – фыркнув, кивнул Келлан. Я продолжала вопросительно смотреть на него, и он покачал головой, заглянув мне в глаза. – Ты действительно скучала по мне… – прошептал он, как будто был немало удивлен этим открытием.
Резко остановившись, я с удивлением посмотрела на него. Келлан выдержал мой взгляд, а потом тяжело сглотнул, словно смущенный собственными словами, но все-таки продолжил:
– Да, я это увидел… – Он теперь смотрел в сторону. – Просто я… Понимаешь, по мне никогда никто не скучал, не ждал меня…
Он говорил так тихо, что я едва слышала его голос, зато прекрасно поняла чувства, спрятанные за словами. Коснувшись его подбородка, я заставила Келлана посмотреть мне в глаза:
– Я скучала по тебе, я начала тосковать сразу, как только ты уехал. Мне казалось, что я и дышать не могу, когда тебя нет рядом. Я так часто думала о тебе, что это уже стало похоже на одержимость. – Я провела застывшими пальцами по его лицу. – Я люблю тебя, так люблю!
Келлан судорожно сглотнул, его подбородок дрожал. Не в силах что-либо ответить, он лишь кивнул мне.
Забрав его сумку, оставленную под дубом, мы пошли к папиной машине. Мы включили обогреватель на полную мощность и медленно поехали к дому моих родителей. Келлан откинулся на спинку сиденья и блаженно улыбался, держа мою руку. А меня куда сильнее печки согревала мысль о том, что это я дала ему повод для радости. Он наконец понял, каково это – быть любимым, понял, что это такое – когда о тебе заботятся, когда о тебе грустят. Мы принимаем эти простые вещи как должное, а Келлан наслаждался каждым мгновением, поскольку прежде у него ничего такого не было.
Мы остановились на подъездной дорожке куда позже, чем я рассчитывала. Окинув взглядом скромный двухэтажный дом, в котором я выросла, я посмотрела на окна спальни моих родителей. В них не было света. Хороший знак. Папа, наверное, собирался хоть всю ночь ждать моего возвращения, опасаясь дурного влияния, которое мог оказать на меня новый друг, но мама, должно быть, этого не допустила. Или Анна. Она не слишком-то боялась родителей и вполне могла сказать папе, что он настоящий козел, если того требовала ситуация. Не удивлюсь, если сестра силой затолкала отца в его спальню и приказала ему оставаться там, как будто он был ребенком, а она – взрослой.
Обожаю Анну.
Заглушив мотор, я, посмеиваясь, повернулась к Келлану. Он тоже посмотрел на дом, а потом на меня.
– Хочешь увидеть мою комнату?
Я покраснела, снова чувствуя себя шестнадцатилетней, хотя прежде я никогда тайком не приводила парней в свою спальню.
– С удовольствием, – улыбнулся Келлан, вскинув голову.
Он достал из багажника свою сумку, и мы тихо вошли в дом, обманчиво выглядевший совсем пустым. Я предупредила Келлана, что мы должны держаться как можно тише. Он лишь улыбался, кивая и с трудом сдерживая смех. Наверное, ему казалось забавным, что его первый визит в дом моих родных выглядит так, словно мы собираемся их ограбить, но он бы прекрасно понял все предосторожности, если бы мы нечаянно разбудили моего папочку. В этом случае Келлан подвергся бы допросу на всю ночь.
К счастью, мои родители рано ложились спать и рано вставали. Когда я остановилась на мгновение-другое, прислушиваясь к звукам, сверху до меня донесся папин храп, достойный лесоруба. Я представила, как он заснул в любимом кресле, с книгой в руке, не дождавшись меня. Наверняка потом он будет ругать себя за то, что не выполнил родительский долг. Я улыбнулась, гадая, не Анна ли прокралась в его комнату, чтобы выключить свет, когда папа уснул, – она вполне могла это сделать, подавая мне знак, что все в порядке, что я могу воссоединиться со своим возлюбленным.
Показав на диван, я шепотом велела Келлану оставить возле него сумку, потому что предполагалось, что он будет ночевать здесь. Он приподнял одну бровь, а потом слегка нахмурился, явно недовольный тем, что ему придется укладываться вдали от меня. Я чмокнула его в щеку, прежде чем взбить подушку и развернуть шерстяной плед, оставленные здесь мамой. Келлан покачал головой при виде этого ложа и сбросил ботинки. Снимая куртку, он выглядел так, словно и в самом деле был готов забраться в постель, предназначенную для него моими родителями.
Когда Келлан уже собирался сесть на диван, я дернула его за руку.
– Глупый, на самом деле ты здесь спать не будешь, – прошептала я ему на ухо.
Келлан расплылся в коварной улыбке, бросив взгляд на лестницу:
– Ты уверена? Мне бы не хотелось, чтобы у тебя были неприятности.
– Да… – кивнула я, потащив его от мнимой постели. – Ты будешь со мной.
Он ухмыльнулся шире, стремительно обхватил ладонями мое лицо и жарко поцеловал меня. Зацепившись каблуком за ступеньку, я чуть не упала, но Келлан подхватил меня и ухмыльнулся, когда я вцепилась в него.
– Тише! – шепнул он.
Я кивнула, чуть слышно хихикая и ища губами его губы. Каким-то образом мы умудрились подняться по лестнице, никого не разбудив. Мы оба дышали тяжело и быстро. Я ощущала каждый изгиб губ Келлана, тепло его языка. Несколько недель я представляла себе этот поцелуй, но мои фантазии не шли ни в какое сравнение с реальностью. Если и было что-то положительное в бурной юности Келлана, так это то, что он набрался опыта. Он был просто изумителен. Когда я открыла дверь своей комнаты, каждая клеточка моего тела уже пылала.
Келлан еще на лестнице снял с меня куртку и теперь, не глядя, забросил ее в спальню. Я бесшумно закрыла за нами дверь, заодно на мгновение прижав к ней Келлана. Он резко вздохнул, когда мое тело прильнуло к нему.
– Как я соскучился… – прошептал он.
Путаясь пальцами в его волосах, я простонала нечто вроде ответа. Ладони Келлана скользили по моей спине, по ягодицам… Чуть присев, он подхватил меня под бедра и поднял, делая шаг от двери.
Наши губы не размыкались ни на мгновение, пока Келлан нес меня к кровати. По моим венам бежала нервная энергия. Я никогда так откровенно не выказывала неповиновения отцу. Он взбесился бы, если бы узнал, что Келлан здесь, в моей спальне, вот-вот сделает меня женщиной – в папиных глазах я, вероятно, до сих пор оставалась девственницей.
Когда Келлан добрался до моей кровати, он наклонился и опустил меня на нее. Не размыкая объятий, я передвинулась глубже, чтобы освободить место и для него. Келлан на четвереньках пополз за мной к середине постели, а потом с удовлетворенным вздохом улегся на меня. И тут же мы оба резко отодвинулись друг от друга, сдерживая дыхание.
Сильно нахмурившись, Келлан окинул взглядом кровать. Потом, оперевшись на руки, он с силой толкнул пружинный матрас. Тот громко скрипнул! Я прикусила губы. Прежде я и не замечала, что кровать скрипит. Я ведь никогда не приводила сюда парней, учитывая, что за стенкой находилась спальня родителей. Келлан сосредоточенно повторил движение. Скрип прорезал ночную тишину. Да уж, такое не скроешь. Кровать практически визжала: «Эй, послушайте-ка, мы тут сексом занялись!»
Вскинув брови, Келлан посмотрел на меня:
– Твой папа нарочно выбрал для тебя самую скрипучую кровать в мире?
– Наверное… – с усмешкой вздохнула я.
Черт бы побрал слишком заботливых отцов! Конечно, раз уж папа не мог постоянно наблюдать за мной, он хотя бы нашел способ уберечь свою доченьку другими методами.
Я осторожно придвинула свои бедра к бедрам Келлана, желая большего, но даже это легкое движение вызвало резкий скрип. Теперь, начав соображать, я поняла, что мы уже немало нашумели, и застыла, испугавшись, что мы могли давным-давно разбудить папу.
Келлан покачал головой, и его губы изогнулись в соблазнительной улыбке, от которой мне стало больно.
– Что ж, твой папа явно меня не знает, если думает, что это может создать какие-то трудности.
Он соскользнул с меня, заставив кровать протестующее скрипнуть, встал у ее изножия и пальцем поманил меня к себе. Я удивленно поднялась. Как только мы оба оказались на ногах, Келлан сорвал с кровати одеяла и расстелил их на полу. Потом он положил на пол подушки, чтобы создать некое подобие комфорта. Отступив на шаг, он с широкой улыбкой развел руками:
– Твое любовное гнездышко ждет тебя!
Развеселившись, я скрестила на груди руки. Келлан подошел ко мне и, обняв, подвел к «любовному гнездышку». Мое сердце ускоряло ритм с каждым шагом.
– Кира? – вопросительно прошептал Келлан, крепко прижав меня к себе.
Он нежно поцеловал меня в шею, как раз за ухом. Я не смогла ответить – меня уже пробрало дрожью. Впрочем, Келлан и не ждал никакого ответа. Поцеловав меня еще раз, он спросил:
– Ты готова?.. – И начал целовать мою шею, спускаясь все ниже и ниже. Я вскинула голову и закрыла глаза, все вокруг поплыло. Келлан одарил поцелуем сверхчувствительную точку у ключицы, потом ткнулся носом в мое ухо и наконец закончил вопрос: – Заняться любовью?
Мне показалось, что я вот-вот растаю.
У меня уже перехватило дыхание, и я крепко поцеловала Келлана. Мы быстро, хотя и очень тихо, сорвали всю одежду, что мешала нам. Когда мы оба уже были обнажены, касание пальцев Келлана обожгло мою кожу, и мы легли на цветастое стеганое одеяло. Накрывшись тяжелым шерстяным пледом, мы наконец смогли по-настоящему ощутить друг друга.
Кожа Келлана была горячей и нежной. Его теплые влажные губы уже скользили по моему телу, и я ощущала себя чувственной, соблазнительной и желанной. Келлан чуть слышно застонал мне в ухо, когда мои пальцы добрались до самой потаенной части его тела. Любовное желание пронзило меня, смывая боль одиночества и вынужденной разлуки.
Стараясь держаться как можно тише, я подтолкнула Келлана бедрами, безмолвно прося его овладеть мной. Он посмотрел мне в глаза, дыша тяжело и быстро. Я впилась губами в его губы, и его глаза закрылись. Когда же поцелуй закончился, я кивнула, двигая бедрами. Я так хотела его…
Темные глаза Келлана всматривались в мое лицо, пока его рука двигалась вдоль моего тела, к колену. Слегка подтолкнув мою ногу, чтобы я забросила ее ему на бедро, он чуть передвинулся. Мое сердце бешено стучало в предвкушении. Прижавшись лбом к моему лбу, Келлан напрягся, но пока не начал двигаться. Он был так близко, и его запах переполнил меня, возбудив и вызвав еще большее желание.
Горячее нежное дыхание Келлана обжигало.
– Ничто… Ничто с этим не сравнится…
Моя рука сама поднялась к его щеке. Я пыталась понять, что он имел в виду, но Келлан зажмурился и наконец ворвался в меня, и я сразу забыла о разговорах. Мои глаза тоже закрылись, я вцепилась в его плечи и то и дело сглатывала, изо всех сил стараясь сдержать восторженный крик, рвавшийся из моего горла. Я слышала, как Келлан кусает губы, подавляя стоны и прижимаясь головой к моему плечу.
Корчась в судорогах от необходимости молчать, едва дыша, мы начали двигаться вместе. Это было так захватывающе после многих недель ожидания, после дразнящего разговора по телефону, после того, как я весь день предвкушала, что случится вечером. Мое тело дошло до финала куда быстрее, чем я могла бы даже вообразить. Я пыталась сдержать нараставшую внутреннюю волну, чтобы добраться до пика вместе с Келланом. Он замедлил движение и, всмотревшись в меня, покачал головой:
– Не надо… Пусть так…
Я промычала что-то, не соглашаясь с ним, и он наклонился к моему уху:
– Не думай обо мне… Позволь сделать это для тебя…
Он снова толкнулся в меня, и я растеряла остатки самообладания. От взрыва ощущений я выгнулась, задыхаясь и отчаянно пытаясь сдержать вопль наслаждения. Мое тело дрожало от удовольствия, я впилась ногтями в плечо Келлана, и мне показалось, что никогда в жизни я больше не смогу испытать чего-либо столь же прекрасного.
Понемногу вернувшись с высот, я провела ладонью по щеке. Келлан внимательно смотрел на меня, продолжая неторопливо скользить внутри. Его лицо светилось любовью и страстью. Похоже, он был зачарован, наблюдая, как я переживаю то, что он только что подарил мне. Наконец его губы легко и нежно прижались к моим. Мне показалось, что я таю, как ириска.
– Боже, Кира… Боже… Это было…
Он сделал еще несколько движений, и я закрыла глаза. К моему удивлению, во мне снова начал разгораться огонь. Я поцеловала Келлана, гадая, смогу ли сразу же пережить новый оргазм, но на этот раз вместе со своим возлюбленным. Наши губы старались сдерживать мягкие стоны, которые мы издавали, и я поощряла Келлана двигаться, набирая ту скорость, которая удовлетворила бы его. Он всхлипнул, добравшись до самой глубины, а я тихо застонала, желая его еще сильнее, чем прежде.
Рот Келлана приоткрылся, голова бессильно упала. Я подняла руку и коснулась его щеки, прося смотреть на меня. Он сжал мою кисть в своей ладони, но глаза закрыл. Я видела, как он постепенно доходит до экстаза. В тот момент, когда его бедра перестали двигаться, он поморщился, словно от боли, но тут же его лицо разгладилось, а из горла вырвался тихий низкий звук. Келлан прикусил губы, чтобы сдержать его, но стон рвался наружу, а на прекрасном лице моего парня отразилось бесконечное наслаждение, и он снова довел меня до предела.
Я смотрела на Келлана, желая видеть каждое мгновение его блаженства, и чувствовала, как близится оргазм. Он был не таким яростным, как в первый раз, – более мирным, более совершенным. Когда тело Келлана наконец бессильно упало на меня, я закрыла глаза и позволила счастью унести меня прочь на своих крыльях.
Глава 14
Счастливое Рождество
На следующее утро я проснулась, испытывая восхитительную боль. Когда я потянулась, расправляя затекшие мышцы, бедра отчаянно заныли от сна на твердом полу. Рука, на которой я лежала, онемела. А женская часть моего организма ощущала смутное напряжение, очнувшись после долгих недель забвения. Но все эти мелочи на самом деле ничуть не тревожили меня, потому что на моем животе лежала теплая рука Келлана.
Я повернула голову и уткнулась носом в его шею, наслаждаясь тем, что наконец-то просыпаюсь рядом со своим любимым. Его рука тут же сжала мою талию, и я услышала слова, по которым отчаянно тосковала:
– С добрым утром… – Келлан глубоко вздохнул и потянулся всем телом.
Я подумала, что у него, наверное, как и у меня, болят все мышцы, хотя, вероятно, его мужское достоинство не столь чувствительно. Возможно, такой побочный эффект возникает только у женщин. Впрочем, мне это нравилось.
Я потянулась к Келлану, чтобы поцеловать его в шею:
– И тебе доброго утра. – Наконец-то полностью открыв глаза, я приподнялась на локте. – Счастливого Рождества, Келлан! – прошептала я, улыбаясь сонному мужчине, лежавшему рядом.
Он тоже посмотрел на меня и поднял руку к моему лицу:
– Счастливого Рождества, Кира!
Его пальцы скользнули по моим волосам и легли на мою шею. Когда же Келлан попытался прижаться ко мне бедрами, дверь спальни внезапно отворилась. Я оцепенела, лишь теперь вдруг вспомнив, где нахожусь.
– Кира! Ты где?
Услышав голос сестры, я подняла голову. Анна стояла на пороге в пятнистой зелено-розовой пижаме, а ее великолепные волосы были увязаны в аккуратный хвост на самой макушке. Увидев, где я скрываюсь, сестра расхохоталась и упала на мой скрипучий матрас. Подперев голову ладонями и болтая ногами, она заглянула в наше любовное гнездышко на полу.
Я прижалась спиной к Келлану, а он обнял меня, и Анна со смехом сказала:
– Вообще-то, я собиралась пожелать вам обоим счастливого Рождества и спросить, не хотите ли спуститься вниз вместе со мной, но вижу, что вы свой подарок уже получили. – Она с веселой усмешкой посмотрела на Келлана. – Привет, Келлан. Рада, что у тебя все получилось.
– Привет, Анна. Спасибо, – отозвался Келлан, крепче обнимая меня.
Потянув одеяло, я закрыла татуировку на груди Келлана и его безупречную мускулатуру, потому что Анна явно наслаждалась зрелищем. Глядя на сестру, я вздохнула:
– А который час?
Изумрудные глаза Анны обратились ко мне.
– Завтракать пора. Мама готовит яичницу.
Я резко села, прижимая к груди одеяло, но при этом движении оно соскользнуло с Келлана.
– Завтракать… А папа уже проснулся?
Сестра поболтала ногами в воздухе, злорадно улыбаясь.
– Да, он встал. – Анна показала на Келлана. – Так что твоему другу лучше смыться отсюда поскорее, пока папа не сообразил, что никто не ночевал на диване.
Мгновенно начав действовать, я попыталась столкнуть Келлана с постели. Он вертелся и сопротивлялся, явно не желая двигаться с места.
– Кира, расслабься!
Покачав головой, я толкнула его сильнее:
– Нет, Анна права, отец убьет тебя, если найдет в моей комнате.
– Да что он сделает? – Келлан надул губы и вскинул бровь. – Посадит тебя под домашний арест?
– Да, после того как кастрирует тебя, – кивнула я, продолжая толкать его.
Келлан со вздохом поднялся, не потрудившись хоть как-то прикрыться. Сестра ухмыльнулась при виде его наготы, а я поспешно закрыла ей глаза ладонью. Стараясь не допустить, чтобы Анна подсматривала в щелки между моими пальцами, сама я, слегка зажмурившись, искоса следила за тем, как одевается Келлан. Он, усмехаясь, пробормотал:
– Отлично, я прокрадусь по коридору так, чтобы он решил, будто я был в ванной.
– Нет, – покачала я головой, – тебе лучше выбраться в окно. Пусть думает, что ты вышел прогуляться или на пробежку.
Келлан, в этот момент застегивавший ширинку, разинул рот. Видя, что наиболее интересная часть его тела уже скрыта одеждой, я перестала бороться с Анной и отпустила ее. Заметив, что Келлан уже почти оделся, сестра нахмурилась, но явно утешила себя тем, что рубашки на нем пока еще не было.
– Кира, мы на втором этаже!
Завернувшись в простыню, я упрямо повторила:
– Пожалуйста! Он просто не поверит, что ты был всего лишь в ванной. – Я показала на окно. – Вон там, в квартале отсюда, есть небольшой магазин, который должен быть открыт сегодня. Если ты купишь молока… Мама будет просто в восторге.
– Но мои кроссовки и куртка внизу, в гостиной! – развел руками Келлан.
– Нет, не там! – просияла Анна. – Я вынесла их на улицу, когда встала.
Я изумленно уставилась на сестру, а та лишь пожала плечами:
– Ну, Кира, мне-то не впервой прятать парня!
Она подмигнула мне, но я лишь покачала головой в ответ. Анна всегда была авантюристкой.
Келлан застонал, натягивая рубашку.
– Черт побери, мне не приходилось выскакивать из окон женских спален лет с пятнадцати! – нахмурившись, пробормотал он.
– Келлан, думаю, нам с тобой следует как-нибудь обменяться интересными историями, – прыснула Анна, в то время как я округлила глаза.
Келлан искоса взглянул на нее, а она ему подмигнула. Я же скептично посмотрела на них обоих и подтолкнула Келлана к окну. Горестно вздыхая, он оглядел зимний пейзаж, раскинувшийся перед ним, и на глаз оценил промерзшую решетку, по которой ему предстояло спуститься вниз. Затем он с жалобным видом оглянулся на меня:
– Но ты ведь взрослая девушка, Кира! Наверняка твой отец воспримет все гораздо проще, чем тебе кажется.
Конечно, я ведь не рассказывала Келлану о том, как трудно было уговорить папу просто позволить моему другу остаться на ночь у нас дома.
– Келлан, он хотел отправить тебя спать в палатке на заднем дворе.
Вскинув брови, я предельно серьезно посмотрела на Келлана. Он чуть было не рассмеялся, но понял, что я не шучу.
– Хорошо. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Но имей в виду, ты теперь в большом долгу передо мной.
Келлан ущипнул меня за задницу, и я хихикнула. Анна тоже усмехнулась. Отсалютовав нам обеим двумя пальцами, он вылез в окно. Я с замиранием сердца следила за ним, надеясь, что он не упадет. Когда Келлан дошел до края крыши, я шепнула ему вслед:
– Осторожнее!
Он оглянулся. Из его рта вылетали белые клубы пара, и он дрожал в одной рубашке. Анна стояла рядом со мной у окна, и Келлан усмехнулся, посмотрев на нас:
– Ладно, повезло тебе, что ночь того стоила.
Я покраснела, а сестра расхохоталась во все горло. Когда Келлан уже начал спускаться, я тихо окликнула его. Он обернулся, а я улыбнулась при виде снежинок, падавших на его разрумянившиеся щеки, и сказала:
– Купи еще гоголь-моголь.
Келлан на мгновение прикрыл глаза и недоверчиво покачал головой, продолжая отступление из моей спальни. Рассмеявшись, я тихо закрыла окно. В следующее мгновение я сбросила с себя простыню и надела пижаму, как будто только что выбралась из постели. Анна помогла мне вернуть все одеяла и простыни на свое место, и мы уселись на кровать, хохоча над обиженным лицом Келлана. В эту минуту дверь спальни распахнулась, и я, собирая волосы в хвост, улыбнулась заглянувшему ко мне папе.
Его светло-карие глаза внимательно обшарили мою спальню в поисках посторонних лиц. Редеющие волосы на голове отца были уже тронуты сединой, и, видя, как он хмурится, оглядывая меня, мою пустую комнату, а потом и мою сестру, я подумала, что за эту седину следует в первую очередь винить нас с Анной.
– С Рождеством, папа! – бодро воскликнула я, вскакивая и спеша обнять его.
Заметив, что никаких следов пребывания мужчины в моей комнате нет, отец расслабился и ответил на мое объятие.
– С Рождеством, милая. – Отстранившись от меня, папа приложил все усилия, чтобы улыбнуться. – А что, этот твой Келлан в конце концов решил у нас не оставаться? Я что-то не видел его внизу.
Специально нахмурившись, я оглянулась на Анну, все так же сидевшую на моей скрипучей кровати.
– Его нет? Вечером я оставила его в гостиной, когда ушла спать.
Я посмотрела на отца, стараясь выглядеть как можно более спокойно. К счастью или к несчастью, за последний год я научилась лгать гораздо лучше, чем сама бы того желала.
Папа сдвинул брови, но Анна встала и подошла к нам.
– Я видела его утром. Он сказал, что хочет сбегать в магазин и купить молока – у нас оно почти закончилось. – Сестра вскинула голову, всматриваясь в лицо отца. – Разве это не мило с его стороны, папочка?
Папа скривил губы, но возражать Анне не стал. Он просто пожал плечами и буркнул:
– Да, пожалуй…
Обмениваясь улыбками, мы с сестрой проводили вниз нашего бестолкового папочку. Когда мы спустились вниз, я чуть слышно поблагодарила сестру, но она шепнула мне на ухо:
– Я вас, ребята, слышала ночью… Незачем меня благодарить. Вы очень в этом нуждались.
Я покраснела, и мы вошли в кухню.
Мама уже была там. Она взбивала яйца в желтоватую пенную массу, подходившую по цвету к ее просторному халату, наброшенному поверх фланелевой пижамы. Запах с треском жарившегося бекона смешивался с отчетливым ароматом коричных булочек. От всего этого у меня потекли слюнки. Мама продолжала хлопотать у плиты, а я подошла к ней и прижалась головой к ее плечу. Мирные запахи и звуки мгновенно напомнили мне все те рождественские утра, что я провела со своими родными.
Волосы мамы были такого же цвета, как и у нас с Анной, и в них не пробивалась седина. Впрочем, в этом не было заслуги отличной наследственности, отложившей старение. Маминым секретным оружием была коробка с напечатанным на ней слоганом «Бороться и побеждать». Я всегда посмеивалась, видя в ванной эту краску для волос. Слоган напоминал мне о Денни – он вполне мог придумать что-нибудь такое, работая в сфере рекламы. Внезапно я на секунду подумала о том, проводит ли Денни это Рождество вместе с Эбби.
На мгновение обняв меня за талию, мама через плечо оглянулась на отца. Он уже сидел за столом, читая газету, в то время как Анна без остановки болтала о том, что дождаться не может момента вручения подарков, так как приготовила всем сюрприз. Папа рассеянно кивал в ответ на ее слова, а мама посматривала на меня. Ее зеленые глаза, доставшиеся от нее и Анне, сверкнули, когда она встретилась со мной взглядом.
– Хорошо провела ночь?
Я вспыхнула, гадая, знает ли мама о том, что на самом деле происходило ночью. Она ведь всегда вставала раньше отца… Дергая себя за связанные в хвост волосы, я постаралась как можно более беспечно пожать плечами.
– Да… Я так рада была снова увидеть Келлана. Я по нему очень соскучилась.
Мама улыбнулась, снова принимаясь за приготовление завтрака, и кивнула с понимающей улыбкой.
Прикусив губы, я взмолилась о том, чтобы мама не слышала нас с Келланом, как слышала Анна, и повернулась, чтобы отойти. Но мама посмотрела на меня, прежде чем я успела скрыться от ее взгляда, и, слегка нахмурившись, покачала головой.
– Я уверена, что он хороший парень, Кира, и не сомневаюсь, что ты его любишь, но… Но только не в этом доме, хорошо?
Неожиданно вспомнив о том, как мама объясняла мне, что делают птички и пчелки, чтобы у них появились детки, когда мне было лет тринадцать, я на мгновение закрыла глаза. Не в силах ответить, я лишь кивнула и быстро отошла к сестре.
Анна с улыбкой обняла меня за плечи и, поспешив сменить тему, начала болтать о каком-то очень умном парне, с которым частенько встречалась на работе. Я хотела было нахмуриться, но не стала. Анна с Гриффином не слишком держались друг за друга, а потому могли встречаться с кем пожелают. Вообще-то, мне бы хотелось побольше узнать об этом умном парне из «Хутерс». Конечно, ресторан, в котором работала моя сестра, не был стрип-клубом, но кое-кто заглядывал туда по одной-единственной причине. А Анна заслуживала парня получше, чем какой-нибудь сексуально озабоченный тип.
Покачав головой, я напомнила самой себе, что с одним сексуально озабоченным типом сестра уже связалась. Но по крайней мере, я знала, что именно этот тип был довольно безобидным. При всех его недостатках, Гриффин не был опасен. Так что, в сравнении с возможными насильниками, с которыми теоретически могла столкнуться Анна, басист «Чудил», со всеми его фокусами и нахальными манерами, был все-таки предпочтительнее. Батюшки, да я никак защищаю Гриффина?..
Стук в дверь отвлек меня от этих размышлений. Анна чуть заметно улыбнулась мне и встала:
– Я открою.
Папа махнул ей рукой и снова нахмурился:
– Сиди. Я сам.
Я очень беспокоилась, надеясь, что папа все же не накинется на Келлана сразу. В конце концов, было Рождество, и, даже если мы отправили Келлана в магазин только ради маскировки, он все равно оказался достаточно любезен, чтобы купить нам молока и, надеюсь, гоголя-моголя.
Мы с Анной следом за отцом побрели к парадной двери. Поправив на себе пижамную куртку и выпрямившись во весь рост, папа приготовился открыть ее. Я поневоле улыбнулась при виде этого: отец был ростом примерно с Денни, и Келлан должен был возвышаться над ним, как башня, так что, если папа думал подавить моего ухажера своим видом, это вряд ли могло сработать.
Пока отец медленно отпирал замок, к нам подошла мама, решившая присоединиться к семейному приветствию. Когда дверь наконец распахнулась, сказочный зимний пейзаж за спиной Келлана создал идеальный фон для него. Черная кожаная куртка и черная рубашка так контрастировали с картиной внешнего мира, что любой был бы ошарашен. Никакая кинозвезда не сумела бы произвести лучшего впечатления.
– О боже… – едва слышно выдохнула мама за моей спиной.
Анна захихикала, а я вспыхнула. Конечно, мама видела фотографии Келлана (я часто посылала их родителям), но лицезреть его во плоти было совсем другим делом. Папа, явно не услышав реакции своей жены на вид моего возлюбленного, окинул Келлана с головы до ног скептическим взглядом. Тот же, широко улыбнувшись, протянул отцу свободную руку, держа в другой пластиковый пакет из магазина.
– Мистер Аллен, рад наконец-то познакомиться с вами. Я Келлан Кайл.
Папа слегка фыркнул, но все же пожал руку моему потрясающему парню и долго тряс ее, молча прикидывая, достоин ли этот человек его дочери. Однако по прежнему опыту я знала, что за один день Келлану не удастся завоевать доверие моего отца. Понадобилось три месяца почти ежедневного общения, чтобы папа перестал наконец фыркать, произнося имя Денни. Впрочем, он нравился отцу лишь до того момента, когда надумал увезти меня с собой в Сиэтл.
– Ну-ну, – только и ответил папа.
Мама сердито вздохнула и, обойдя нас с Анной, двинулась к Келлану. Наверное, она решила, что ее муж не проявил того гостеприимства, какое следовало бы проявить в Рождество. Положив руку на папино плечо, она обратилась к Келлану:
– Я тоже рада встрече, Келлан. – Сделав приглашающий жест, она добавила: – Входи, пожалуйста, на улице очень холодно.
Келлан улыбнулся ей, и мама вынудила отца отступить в сторону, чтобы мой парень смог наконец войти в дом. Бросив на меня быстрый взгляд и улыбнувшись уголком рта, Келлан пробормотал:
– Это я заметил.
Я поспешила отвернуться, потому что на меня напал смех. Когда же я снова посмотрела на Келлана, он уже протягивал маме пакет из магазина, а папа наблюдал за этим, уперев руки в бока, явно не в восторге от того, что в его доме появился новый мужчина, который, без сомнения, замыслил соблазнить одну из его доченек. Я ведь не потрудилась сообщить папе, что меня соблазнили давным-давно.
– Миссис Аллен, я заметил, что у вас молоко почти закончилось, вот и купил немного. – Мама с улыбкой взяла пакет у Келлана, а он, опять покосившись на меня, добавил: – И еще принес гоголь-моголь. Просто на всякий случай, вдруг кому-нибудь захочется…
Снежинки на его волосах растаяли, скатившись прозрачными каплями по щекам. Надо отметить, все женское население нашего дома с упоением следило за продвижением этих капель. Опомнившись первой, мама улыбнулась и взяла у Келлана пакет:
– Спасибо, Келлан. Ты очень предусмотрителен.
Пожав плечами, Келлан уставился под ноги, а на его губах появилась мягкая улыбка.
– Это самое малое, что я мог сделать, раз уж вы позволили мне остановиться у вас на пару дней.
Папа уронил руки и резко повернулся ко мне:
– На пару дней?
Видимо, я забыла упомянуть об этом, когда просила разрешить Келлану ночевать у нас. Честно говоря, я и сама не знала, сколько у него будет свободного времени. Теперь же, при мысли о том, что нам предстоит множество счастливых часов, я внутренне дрогнула и тут же нахмурилась, посмотрев на отца:
– Папа!
Он застонал и затряс головой, но больше ничего не сказал. Впрочем, я не сомневалась, что позже я много чего от него услышу, просто в данный момент папа решил проявить любезность и не высказываться при Келлане. Мама удивленно наблюдала за нашей короткой перепалкой, а потом предложила Келлану раздеться и пройти в дом. Я повесила его куртку на вешалку, слегка вздрогнув, когда наши руки соприкоснулись. Так приятно было снова ощущать Келлана рядом… Конечно, я понимала, что меня снова ждет мучительное расставание, но с этим я как-нибудь справлюсь, когда придет время.
Сам Келлан, уловив ароматы кофе, корицы и бекона, широко улыбнулся. Чувствуя себя совершенно свободно в кругу моей семьи, он уселся за стол напротив папы. Пока я наливала Келлану кофе, отец рассматривал его с таким видом, словно был готов в любую минуту то ли свихнуться, то ли вызвать войска и потребовать применения оружия массового поражения. Келлан лишь улыбался, расспрашивая его, за какую бейсбольную команду он болеет: «Цинциннати редс» или «Кливленд индианс». Папа просиял, но тут же взял себя в руки и, пожав плечами, сухо ответил, что «Редс» ему нравятся больше.
Мы с мамой переглянулись. Папа просто обожал «Цинциннати редс»: когда играла его любимая команда, его просто невозможно было оттащить от телевизора. Все в доме знали, что, если нужно чего-нибудь добиться от папы, следует подождать, пока «Редс» выиграют, и тогда уже и просить, а если же они проиграют, лучше ни о чем и не заикаться.
Я вернулась к столу как раз в тот момент, когда Келлан начал обсуждать тонкости игры. Он знал куда больше, чем я могла даже предположить, и я восхищенно прислушивалась к его низкому голосу. Он никогда не пытался поразить меня своей спортивностью – это была прерогатива Денни. Тот постоянно следил за спортивными новостями, и они с папой болели за одни и те же команды. Но оказалось, что и Келлан знает достаточно, чтобы поддерживать разговор с отцом, пока мы с мамой расставляли на столе тарелки с едой.
Налив себе солидную порцию гоголя-моголя, я уселась рядом с Келланом. Он глянул на мой стакан и улыбнулся себе под нос. Под столом я слегка сжала его ногу в благодарность за то, что он купил этот славный напиток. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я с трудом сдержала желание немедленно поцеловать его.
Папа откашлялся. Келлан взглянул на него, а Анна передала ему тарелку с беконом. Пока Келлан накладывал себе еду, папа ткнул в его сторону сервировочной ложкой:
– Кира говорила нам, что ты играешь… в рок-группе.
Отец выговорил это так, будто слово было иностранным и он не знал точно, как оно произносится. В представлении папы «рок-группа» была занятием для подростков. Настоящие мужчины должны учиться в колледжах, получать высшее образование и двигаться по пути карьерного роста. Отец просто не понимал жизненного выбора Келлана. Я слегка нахмурилась, через стол глядя на папу. Если бы он знал историю Келлана, он бы разобрался во всем гораздо лучше и понял бы, что именно музыка помогла тому пройти через многое. Но не мне было говорить об этом. Келлан же не стремился вот так запросто посвящать других людей в свое прошлое.
Передав мне тарелку с беконом, Келлан тепло улыбнулся:
– Так и есть. Мы сейчас на гастролях. Наше следующее выступление – в канун Нового года в Вашингтоне.
У меня внутри похолодело. Конкретная дата отъезда словно высосала из меня все силы. Зато папа чуть взбодрился. Водружая на свою тарелку кусок омлета, он небрежно спросил:
– О, так ты надолго на этих гастролях?
Приняв из рук Анны, раздраженно смотревшей на отца, блюдо с булочками, Келлан тихо ответил:
– Да…
Взяв булочку, он передал блюдо мне. Наши руки соприкоснулись под тарелкой, и Келлан успел погладить мой большой палец. В его глазах я видела огромное сожаление: да, он должен будет скоро уехать, его не будет рядом очень долго, мы снова расстанемся… Нервно сглотнув, я ободряюще кивнула ему.
Папа, уже положивший себе бекона, довольно улыбнулся:
– Хорошо, что ты добиваешься успеха. – Келлан кивнул, кладя себе на тарелку омлет, а папа, нацепив кусок бекона на вилку, поинтересовался: – Да, кстати, а как называется ваша группа?
Я поморщилась, прекрасно понимая, что папе название не понравится. Анна рассмеялась, а Келлан уставился в свою тарелку, явно не зная, стоит ли произносить настоящее название группы перед человеком, на которого ему хочется произвести хорошее впечатление. Сообразив, что ложью делу не поможешь, Келлан ткнул вилкой в тарелку и пробормотал:
– «Чудилы».
Папа чуть не подавился, поскольку этот эвфемизм был уж слишком прозрачен.
– Не понял? – осторожно произнес он, откашлявшись.
Келлан тоже откашлялся и посмотрел на отца:
– Ну, наша группа называется «Чудилы». – Папа прищурился, явно ничуть не развеселившись, и Келлан, запинаясь, продолжил: – Впрочем, если прославимся, мы можем и поменять название.
Анна посмотрела на отца, затем на Келлана и расхохоталась. Она так встряхнула головой, что связанные в хвост волосы ударили ее по лицу.
– Лучше не надо, – сказала она Келлану. – Мне ужасно нравится, что первая буква в вашем названии легко заменяется на «М».
Келлан прикусил губы, чтобы сдержать смех, а мама задохнулась:
– Анна!
Сестра опять засмеялась и принялась за еду. Папа одарил Анну хмурым взглядом, но больше ни слова не сказал о названии группы. Пока мы завтракали, за столом царило спокойствие. Мама всегда готовила невероятно вкусно, и я разве что не мурлыкала, запихивая в рот очередной кусок булочки с корицей. Келлан наблюдал за тем, как я жую, и в его взгляде светилось нечто искусительное. Я на всякий случай пнула его ногой под столом, предупреждая, чтобы он вел себя прилично.
Читать бесплатно другие книги:
