Цейтнот Папсуев Роман
– Может, вопрос и глупый, – смутился Костя. – Просто, я подумал, если бы у тебя была армия помощников среди обычных людей, это облегчило бы тебе жизнь… Разве нет? Или миллионы Пешек, которые выполняли бы твои приказы…
Я продолжал молчать, и Костя не выдержал:
– Короче, почему ты не хочешь подмять мир под себя?
Любопытно наблюдать за его поведением. Обычно он такой боевой, задиристый, громкий, а сейчас отчего-то смущается и говорит чуть слышно. Неужели он меня боится? Неужели я его так затюкал своими замечаниями, что он, в конце концов, скис? Наверное, не стоит на него слишком давить в будущем, иначе это может сказаться на его характере.
Я создал сигарету и протянул ее Косте.
– Покурим? – дружелюбно предложил я.
– У меня есть, спасибо. – Он достал из кармана пачку.
Мы закурили и некоторое время молчали.
– Знаешь, – наконец начал я, – Петрарка как-то сказал: «Добиваться власти ради спокойствия и безопасности – значит взбираться на вулкан, для того чтобы укрыться от бури». Я давно живу на Земле и, когда был молод и наивен, как и ты, полагал, что власть может облегчить мне жизнь. Я играл роли богов и правителей, распоряжаясь людьми по своему усмотрению – иногда от скуки, иногда по необходимости. Но во время своих экспериментов я понял, что власть не только не помогает мне добиться цели, но еще и медленно убивает меня самого. Убивает не в физическом смысле, а в духовном.
Костя нахмурился.
– Конечно, ты прав, – улыбнулся я. – Власть может решать многие вопросы. При моих силах это действительно просто – построить свою теневую империю, использовать людей в собственных целях… Но я уже давно отказался от этого пути.
– Но почему?..
– Потому что дорожу своим рассудком, – вздохнул я. – Костя, ты наверняка слышал о том, что власть развращает. И ты наверняка думаешь, что в твоих-то руках, например, она будет служить только добру и справедливости. Это типичное заблуждение наивных идеалистов. «Дайте мне власть, и я сделаю мир лучше!» Вся история этого мира говорит об обратном. Власть и политика – это категории, которые могут сломать даже самых сильных духом людей. Я знаю, о чем говорю, потому что в какой-то момент осознал, что стремительно меняюсь, превращаясь в кровожадного тирана. И не потому, что мне этого хотелось, а потому, что того требовала ситуация и необходимость.
– Но ты говоришь о чем-то глобальном, – возразил Костя.
– Как и ты. И, поверь, все всегда начинается с мелочей, – горько усмехнулся я. – А потом получается снежный ком, который может смести с лица Земли все, что ты с таким трудом создавал. Основа хаотичного развития мира – энергичное течение событий, часто с непредсказуемым финалом. Кроме того, не забывай о Правилах Игры. Мы не имеем права посвящать обывателей в наши дела. Никто из них не знает о нашей Игре и никогда не узнает. Поэтому о власти и славе можно забыть. Мы всегда будем в тени, спокойно делая свою работу.
– Ясно. – Костя потушил сигарету. – Можно идти?
– Конечно, – пожал я плечами.
У дверей он обернулся.
– Да, чуть не забыл! Насчет Пешек. Ты говорил, что их не так много и что не каждый человек может стать Фигурой. Что в человеке должен быть источник Силы, или как там его…
– Источник, ядро, узел, как это ни назови, – кивнул я.
– Ага. Так вот, может, ты знаешь, почему у одних он есть, а у других нет?
– Понятия не имею, – не моргнув глазом, солгал я.
Костя вздохнул.
– Ладно, – сказал он, открывая дверь, – пойду тогда с девчонками мучиться. Они еще даже не знают, как разбирать автомат…
– Спать лучше идите, – весело пожелал я ему вслед.
Но когда за ним закрылась дверь, улыбка сползла с моего лица.
Да, я мог бы сказать Косте правду об источниках Силы, но боялся, что мое объяснение породит массу других вопросов, на которые мне будет слишком тяжело отвечать.
МОСКВА. КОРОЛЕВА
– Степа, а ты смог бы сделать переносной прибор слежения за Белыми? – спросила я, вертя в руках одну из механических частей автомата, которые в изобилии валялись на столе.
Степан озадаченно хмыкнул.
– Я не настолько хорошо владею магией, моя Королева. Это скорее задачка для Анатолия. Тебе что, такой прибор нужен прямо сейчас?
Я покачала головой.
– Нет. Просто подумала, что стационарный прибор крайне громоздок и в походах будет неудобен, предпочтительнее было бы иметь некий портативный вариант. Действительно, надо спросить у Толи.
– Ты уверена, что тебе не понадобится оружие? – уточнил Степан, продолжая копаться возле своего станка.
Я положила железку на стол и ответила:
– Уверена. Постараюсь все сделать тихо.
В теории это звучало недурно. Но практика могла оказаться куда прозаичнее и сложнее. Мне нужен новый план – на этот раз как нейтрализовать целую военную базу, чтобы никто ничего не заподозрил. Безусловно, я могла попробовать загипнотизировать одновременно весь ее персонал – подобная практика у меня имелась, когда мы нейтрализовали гарнизон в одной из крепостей Аг-Шардах на Доске Хиард. Тогда я отключила двести местных солдат, чтобы мы беспрепятственно и тихо прошли через перевал к Клетке, где Белые готовили Прорыв…
Но, во-первых, это были агарры, у них совершенно другая анатомия и нервная система, и поэтому я сомневалась, хватит ли у меня сил охватить такое же количество людей. И, во-вторых, на военной базе могло оказаться не двести человек, а пятьсот. В таком случае мне, безусловно, понадобится какой-то запасной план. Вот только какой?
С оружием сложностей не возникнет. Я же Королева, могу, в случае необходимости, создать пистолет из воздуха. Но так не хотелось выбирать силовое решение проблемы…
Чем ближе утро, тем хуже работает голова. Оставалось надеяться, что придумаю решение по пути в Австралию… Теперь только дождаться, когда заработают приборы и приедет Егор…
Степан наконец-то закончил возиться со станком и, выпрямившись, задумчиво посмотрел на меня.
– Может, все-таки возьмешь с собой хотя бы пистолет?
– Нет, – твердо ответила я. – Справлюсь и так. Кстати, как быстро ты сможешь смастерить десяток новых автоматов?
– Десяток? – усмехнулся Степан, постукивая пальцами по столу. – Ты хотела сказать – сотню? Как я понимаю, у нас через пару недель появится пополнение, которое нужно будет обеспечить всем необходимым. Это минимум сто винтовок, сто комплектов обмундирования и всякая мелочь…
– И как ты планируешь все это успеть? – с интересом спросила я.
– У меня есть друзья на нескольких заводах, – объяснил Степан. – Я закажу им отдельные детали по образцам, которые приготовлю. Они все сделают, а я уже здесь соберу из этих деталей автоматы. Проверенная и довольно простая схема.
– А они успеют?
Степан поднял брови.
– Деньги решают все… Ты когда вылетаешь-то?
Я посмотрела на часы.
– Думаю, часов через пять. Самолет Егора приземляется в Шереметьеве в семь утра. Пока дозаправится…
– Ну, удачи тебе, Королева, – сказал Старший и обнял меня.
– Тебе тоже, Степа. Тебе тоже.
Выйдя из мастерской, я направилась в комнату слежения. Барри, дежуривший у прибора, поднял голову, когда я вошла в зал, и приветливо кивнул.
Я по-прежнему в его присутствии чувствовала себя неуверенно, хотя не улавливала с его стороны никакого негатива. Он вел себя вежливо, спокойно и не позволял себе даже взглянуть на меня как-то косо. Но я все равно испытывала дискомфорт, когда находилась с ним рядом. Возможно, дело в моей богатой фантазии, которая заставляет мозги придумывать всякую чушь.
– Ну что, есть? – спросила я с ходу.
– Пока нет.
Замечательно. Значит, надо ждать. Барри еще не знал, что я отправляюсь в Австралию, и я решила сообщить эту новость ему лично. Он молча и одобряюще кивнул, а когда я уже подходила к двери, сказал:
– Реджи…
Я обернулась.
– Убей как можно больше Белых.
Он произнес это таким спокойным, будничным, безразличным тоном, что мне стало не по себе. Но я через силу улыбнулась и ответила:
– Я постараюсь, Барри. Позови нас с Толей, когда прибор заработает.
МОСКВА. КОРОЛЬ
«Армия Пешек» – это звучит гордо. Мои прогнозы на мобилизацию более ста рекрутов тоже весьма оптимистичны. На самом деле, мне вряд ли удастся найти столько Пешек за такой короткий период времени, особенно учитывая то, что Реджи уедет и заниматься поиском кандидатов мне придется в гордом одиночестве.
Но главная сложность заключалась в том, что мне не хотелось вербовать новых Пешек. Я просто не мог это сделать. Рисковать новыми жизнями? Класть их на алтарь Черных идеалов – то самое, за что я так презирал Белых? Все мое существо протестовало.
«Но ведь ты Фигура, и это твоя работа. Ты обязан защищать Доску любыми средствами. Если любые средства означают гибель сотен Пешек – так тому и быть. Совсем недавно ты говорил себе, что для победы в Партии тебе придется стать настоящей Фигурой, холодной, расчетливой и прагматичной. Совсем недавно ты смирился с этой мыслью, прекрасно понимая, что гибель сотен может спасти миллионы. Так что же изменилось за несколько часов?
Ты ведь знаешь, что Игрок будет недоволен, он не любит, когда не выполняют его приказы. А приказ таков – защитить Доску любой ценой. Любой ценой. И уж точно Игрока не волнуют жизни Пешек, как не должны по идее волновать они и тебя. Забудь о рефлексии, действуй, как подсказывает разум. К чему эти сопли о погубленных жизнях?..»
Я нахмурился, постукивая пальцами по столешнице.
Как это просто. Набрать пушечное мясо и кинуть его в жернова войны. Сто новых Пешек, именно такую цифру я для себя вывел, прикидывая, сколько тренированных помощников мне потребуется для решения этого конфликта. Сто человеческих жизней.
Триста спартанцев между персами и греками.
Честь, достоинство и гибель во имя спасения мира. Вечное забвение среди людей и вечная память среди Черных Фигур. Как поэтично!
«К черту! – мрачно решил я. – Никаких ста Пешек. Доукомплектую свою группу, чтобы в распоряжении оказался полный набор, и все. И пусть Игрок будет недоволен. Я знаю, что сделаю. Буду бить не количеством, а качеством. Так натаскаю свои Фигуры, что они справятся с армиями Белых играючи. Я – Король, мне это по силам. Вот только проклятое время против меня…»
Погруженный в свои мысли, я вздрогнул, услышав стук в дверь.
– Да, – сказал я, растирая лицо.
Реджи заглянула в мой кабинет и сообщила:
– Приехал Костя из аэропорта, привез Егора. Почему, интересно, у нее такой встревоженный вид?
– Что-то случилось?
– Дело в Егоре.
– Он что, ранен?
– Нет. Но с ним что-то не так. Присмотрись к нему повнимательнее. У меня какие-то дурные предчувствия.
Я задумчиво хмыкнул. Дурные предчувствия у Фигур обычно означают грядущую беду, поэтому следовало отнестись к словам моей Королевы со всей возможной серьезностью.
– Спасибо за предупреждение, – сказал я, поднимаясь. – Когда ты вылетаешь?
– Наверное, часа через два. Пилот сейчас спит, пока заправляют самолет. И приборы пока не работают.
– Ясно. Ну, тащи Егора сюда, послушаем, что нам расскажет наша последняя Пешка.
Она кивнула и вышла. Интересно, что Реджи имела в виду, говоря о том, что с Егором «что-то не так»? Ничего удивительного, он ведь единственный выжил из всей австралийской группы, два дня топал пешком за Белыми по пустыне… Разумеется, с ним что-то не так. Но если Реджи сочла изменения, произошедшие с Егором, настолько важными, чтобы сообщить мне о своем беспокойстве, то дело явно скверное Я закурил и потер ноющую шею.
Егор всегда вызывал во мне смешанные чувства. С одной стороны, он был прилежным учеником, тихим и внимательным. У него хорошо развиты способности к магии, он схватывал все на лету, на уровне инстинктивного понимания. С физической подготовкой и стрельбами дело обстояло похуже, но в целом вполне удовлетворительно.
Он постоянно казался замкнутым и погруженным в свои мысли, и этим немного походил на Алексея, хотя внешне они отличались, как небо и земля. Леша – пухленький, сутулый, с широким лицом и большими темными глазами, а Егор худощав и подтянут, и глаза – светло-карие, почти желтые. Да и поведением они различались. Если Алексей постоянно сомневался в своих силах, то Егор казался вполне уверенным в себе, иногда даже излишне. Среди ребят он прослыл снобом, вел он себя с ними чуточку высокомерно, но я надеялся, что это возрастное и скоро пройдет.
Слепцом меня, конечно, назвать нельзя, и я, конечно же, видел, как Егор посматривал на Соню. Собственно, именно из-за его тщательно скрываемого интереса к Софье я и отправил его в Австралию, взяв с собой Костика. Я резонно боялся, что чувства к девушке заставят Егора совершить какую-нибудь глупость, поэтому предпочел разделить их, чтобы не ставить под удар нашу миссию.
Возможно, я ошибся, приняв такое решение. Сейчас уже поздно гадать, сделанного не воротишь, но, возможно, присутствие Сони в группе лишь помогло бы Егору максимально реализоваться во время боя, как Леше. Если верить Реджи, Алексею нравится Таня, хотя я этого и не замечал.
Они вошли в кабинет через пять минут. Впереди – Реджи, и она бросила на меня встревоженный взгляд, словно повторяя свое предупреждение. Когда она отошла в сторону, я увидел Егора и сразу понял, о чем говорила моя Королева.
Он и в самом деле изменился. На красном, обгоревшем лице лихорадочно горели широко раскрытые глаза, кожа на лбу шелушилась, волосы выгорели почти до белого цвета. Егор горбился, будто ему на плечи рухнула непосильная тяжесть, он даже шел как-то странно, бочком, и я обратил внимание, что пальцы на его левой руке дергаются, словно в тике.
Черт побери, что с ним произошло? Я кивком головы пригласил Егора сесть на диван, стоявший возле стола. Он прошел молча, неуверенно, будто не понимал, где он находится и что происходит. Сохраняя молчание, он сел на кожаное сиденье и обхватил себя руками, словно ему холодно.
– Выпьешь? – прищурившись, спросил я у него.
Он кивнул. Я подошел к бару и, пока наливал Егору стакан водки, пытался понять: что же случилось в Австралии, если это так подействовало на обычно невозмутимого парня? Даже Старший, который прошел через ледяной ад Антарктиды, не производил настолько удручающего впечатления. Да, Степан взрослее и более устойчив к стрессам. Но Егора будто подменили. Этот лихорадочный блеск в бегающих глазах напоминал взгляд безумца…
Реджи стояла в стороне, возле стены, за спиной Егора, и я обратился к ней телепатически.
«Как думаешь, что с ним?»
«Буду неоригинальна. Посттравматический шок, по-моему. Чем-то другим я не могу объяснить такую перемену в поведении».
«Да, похоже на то».
Я протянул Егору стакан, а сам сел в кресло напротив и затянулся, наблюдая, как Егор пьет водку – жадно, долгими глотками, словно обычную воду. Мне не терпелось допросить парня, но я понимал, что следует вести себя с ним мягче, как советовала когда-то Реджина.
Он допил и поставил стакан на столик. Посмотрел на меня и вдруг хрипло выдохнул:
– Они все умерли.
Я промолчал, молчала и Реджи.
– Они все умерли, а я остался жив, – прошептал Егор. – Все пошло не так… все…
– Егор, успокойся, – сказал я.
Он посмотрел на меня безумными глазами и прошипел:
– Не говори мне, чтобы я успокоился. Тебя там не было! Ты не видел!
К черту дипломатию и мягкость.
– Закрой рот! – рявкнул я. – Ты представления не имеешь, что я видел и скольких друзей потерял в сражениях! Прекрати истерику и будь мужчиной!
Он вскочил, но я махнул рукой, и он рухнул обратно на диван, придавленный моей Силой. Он попробовал дергаться, но я держал крепко и без особых усилий. В конце концов, Егор всего лишь Пешка…
– Не заставляй меня применять заклятия, развязывающие язык, – хмуро сказал я. – Повторяю, приди в себя и спокойно объясни мне, что у вас там, черт возьми, произошло.
«Ты тоже успокойся, Толя».
Я посмотрел в осуждающие глаза Реджины и «ответил»:
«Шоковая терапия в этом случае поможет, уж поверь».
«Надеюсь, пытать ты его не будешь?»
«Еще не хватало».
«Я рада».
Егор понял, что сопротивляться бесполезно, и замер, обреченно глядя на меня исподлобья.
– Мне нечего рассказывать, – процедил он. – Они все погибли. Прорыв состоялся. Все.
Я усмехнулся.
– Егор, не надо вести себя, как на допросе. Кем ты себя возомнил? Героем, который стойко сносит побои дознавателей? Я твой Король, ты моя Пешка. Мы связаны узами более крепкими, чем простая дружба. У нас общая работа и общая цель. Ты явно не в себе, и я удерживаю тебя на месте только потому, что боюсь, как бы ты своим буйством не разбудил весь дом. Приди в себя. Ты в безопасности. Все, что случилось в Австралии, уже позади. Поэтому просто расскажи, что произошло. Спокойно и обстоятельно.
Говоря это, я внимательно его сканировал. Признаться, его агрессивное поведение меня несколько озадачило. Я даже на минуту испугался, что он переметнулся к Белым, но, похоже, подобное заключение ни на чем не основано. Сканирование не выявило никаких изменений в принадлежности. Да и зачем Белым моя Пешка, в самом деле? Они и свои могут создать, не особо напрягаясь. А шпиона я бы раскусил без труда…
Нет, Егор по-прежнему Черный, он вполне здоров, только истощен физически и морально. По-хорошему, ему бы поесть, отдохнуть, набраться сил, но я не мог терять ни минуты. Поэтому и собирался узнать все прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик.
Мои слова, кажется, подействовали – Егор заметно расслабился, обмяк и, шумно выдохнув, сказал:
– Простите… Я правда не хотел… Просто все произошло не так, как должно было…
– Я знаю, – с нетерпением перебил его я. – Я уже понял, что Прорыв вы проиграли…
Он вздрогнул.
– «Проиграли»? – переспросил он. – Это не Игра, Анатолий!
– Это Игра, – жестко ответил я. – Но я прекрасно знаю, что это Игра со смертью, я знаю, что Фигуры гибнут во время Прорывов. Не забывай, с кем ты говоришь. Вы нашли Ключ?
Он отвернулся и долго не отвечал.
– Мы нашли Ключ, – наконец сказал он. – Закрыли Клетку. Все, как положено, все, как ты говорил. После схватки со Стражами Оксана была тяжело ранена, я вызвался оберегать ее…
Он прокашлялся и попросил воды. Я налил ему сока и терпеливо ждал, пока он промочит пересохшее горло.
– Когда начался Прорыв, вокруг стали появляться Белые. Их оказалось очень много, и все они были… я не знаю, как это описать. Плоть у них была желеобразная, сползающая с костей, склизкая… красновато-синюшная… От них распространялось страшное зловоние… Они все казались зараженными какой-то болезнью, которая пожирала их тела…
Ну конечно. Четвертый Король. Чума. Все объяснимо.
– Мне стало, – он запнулся, – страшно… Поэтому я начал стрелять. Мне кажется, я израсходовал весь боезапас всего за несколько минут. А потом… потом они прорвали купол…
– Как это случилось? – мрачно спросил я.
– Я не помню. – Он вновь выпил сока. – Я не помню ничего после того, как кончились патроны. Я очнулся уже в пустыне, за пределами Клетки…
Да, я никогда не считал себя знатоком человеческих душ, но отличить ложь от правды я умел. Особенно когда человек – плохой лжец.
Егор – никудышный врун, но он пытается меня обмануть. Я это видел и не собирался с подобным мириться. Если между Фигурами одного цвета не будет доверия, Игра потеряет всякий смысл.
Орать и требовать объяснений я не стал, потушил сигарету и, сложив руки на груди, спокойно сказал:
– Есть два варианта продолжения нашего разговора. Первый – ты и дальше врешь. В таком случае мне придется применить магию и силой вытрясти из тебя все, что ты пытаешься утаить. Второй – ты расскажешь мне все сам, и мы забудем о том, что только что произошло. Выбор за тобой, но, поверь, в твоих же интересах выбрать второй вариант.
Он замер, будто его ударили под дых. Он сидел, словно статуя, лихорадочно думал, и его глаза вновь забегали. Я не узнавал его. Передо мной сидел совершенно другой человек. Не этого Егора я выбрал, когда искал помощников, не этого Егора обучал. Не этого полубезумного, агрессивного обманщика посылал в Австралию. Что же там произошло?!
Внезапно он уронил голову на руки и зарыдал. Такого я не ожидал, поэтому даже несколько растерялся. Он плакал несколько минут, не стесняясь слез, он рыдал взахлеб, как будто выплескивал из себя всю боль и отчаяние, которые его грызли изнутри.
«Доигрался?»
Я, нахмурившись, «ответил» Реджи:
«По крайней мере, теперь он расскажет правду».
«Какой ты умелый дознаватель».
Мыслепередача не предполагает обмена эмоциями, но в послании Реджи я уловил явную издевку. Что ж, возможно, заслуженно.
Когда он выпрямился и вытер слезы, я вдруг увидел в его глазах слабый намек на былого Егора.
– Хорошо, – произнес он почти спокойно. – Хорошо, я расскажу все…
Реджи молча качала головой, явно не одобряя моего поведения. Но мне плевать. Мне нужна правда.
– Лакаб не удержал купол, – сказал Егор. – Когда прорвали нашу сферу, я схватил раненую Оксану и рванул к выходу. Я не думал ни о чем, поймите. Я испугался до смерти. Каким-то образом мне удалось возвести камуфляжный щит вокруг нас, и мы выбежали за пределы Клетки…
Он вдруг всхлипнул, но взял себя в руки и продолжал:
– А когда я оглянулся, все было кончено. Гора исчезла, на ее месте сияло какое-то свечение… Я попытался растолкать бесчувственную Оксану, но… оказалось, что она мертва…
Он судорожно сглотнул и уронил голову на руки.
– Простите, – прошептал он. – Я не хотел, не думал, что все так выйдет…
Реджи сделала знак рукой, я кивнул.
– Иди, поспи, Егор, – проговорил я мягко. – Тебе необходимо успокоиться и отдохнуть.
Он поднялся и молча, глядя под ноги, отправился к дверям. Реджи пошла с ним, и когда они уже оказались на пороге, я окликнул Егора и сказал:
– Я рад, что ты жив, парень.
Он как-то странно посмотрел на меня воспаленными глазами и вышел, ничего не ответив.
МОСКВА. КОРОЛЕВА
Я увидела Барри, когда выходила из комнаты Егора. На лице Туры читалось нескрываемое возбуждение.
– Заработало? – улыбнулась я.
– Да. Срочно позови Толю. – А вот в его голосе не слышалось и намека на энтузиазм и радость.
Значит, что-то случилось. Что-то скверное.
«Толя, иди к прибору, он включился!»
«Хорошо».
Мы с Барри спустились вниз, на нулевой этаж, и быстрым шагом прошли по коридору к комнате слежения. Взглянув на проекцию, я закусила губу, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в желудок. Похоже, моя поездка в Австралию отменяется.
– Ну что тут? – раздался за спиной голос Короля, и я отступила, позволяя ему увидеть проекцию, на которой яркими пятнами светились белые точки.
Толя замер, не спуская глаз с прибора, затем цокнул языком и вышел из комнаты, бормоча на ходу:
– Проклятье, как я не люблю, когда оказываюсь прав.
Группа белых точек на проекции мигала недалеко от Москвы и быстро сокращала дистанцию. Судя по всему, они летят на самолете в столицу России, а затем направятся прямиком к нам. Вторая группа по-прежнему находилась в Антарктиде, упрямо продвигаясь к восточному побережью.
Да, Толя снова оказался прав. Белые и впрямь разделились. Одна группа идет возводить цитадель. А австралийская – летит к нам в гости, и, судя по количеству точек, их не меньше пятидесяти.
Барри взглянул на меня и недобро усмехнулся.
– Значит, бой, – сказал он, констатируя очевидное.
– Ну, если только они не летят, чтобы сдаться нам в плен, – ответила я и вышла из комнаты.
Как же обидно! Придумала такой замечательный план, так все продумала, уже собрала вещи, готова выезжать в аэропорт – и все прахом. Что ж, еще не все потеряно. Если антарктическая группа задержится на побережье, а с австралийской мы справимся быстро и без особых потерь, у меня еще останется шанс осуществить задуманное. Посмотрим.
Выспаться сегодня уже не удастся. Надо срочно разработать план обороны и проинструктировать молодежь. Толя наверняка уже готовит все необходимое. Как разумно было превратить этот особняк в подобие крепости. А я-то подшучивала над паранойей Анатолия, смеясь над подземельем, укрепленными стенами и дозорными башнями по периметру.
А он оказался просто предусмотрительным. Как и положено Королю…
МОСКВА. КОРОЛЬ
Всех разбудили Барри и Реджи. Я ждал заспанных ребят в гостиной, хмуро прохаживаясь по толстому ковру и рассеянно глядя на его узор. Настоящий персидский. Где я его купил? Уже и не вспомнить…
Когда собрались все, кроме Егора, я не стал тратить время на вступление и решил сразу выложить суть:
– Наши планы изменились. Как я и опасался, Белые решили атаковать нас с ходу, поэтому разделили свои группы. Одна будет заниматься постройкой цитадели, вторая атакует нас здесь через несколько часов. К сожалению, у нас нет времени, чтобы дополнить нашу команду, поэтому сражаться придется в имеющемся составе.
Они зашумели, переглядываясь. Я поднял руку.
– Я нисколько не сомневаюсь, что вы справитесь, но бой предстоит нешуточный, поэтому отнеситесь к предстоящему испытанию со всей возможной серьезностью. Каждому из вас будет отведена своя роль в обороне резиденции, вы должны сыграть ее четко, выполнять наши с Реджи приказы беспрекословно. У нас есть оружие, у нас есть высокие и крепкие стены, у нас есть все необходимое, чтобы отразить атаку. И – самое главное – у нас есть мотивация.
Объяснять, что именно будет двигать нами в предстоящем бою, не пришлось. Лица моих подопечных красноречиво говорили о том, что они прекрасно понимают, за кого будут сражаться с Белыми.
– Сколько их? – тихо спросил Леша.
– Сложный вопрос, – неохотно ответил я. – Но, по моим предположениям, не менее пятидесяти.
Костик присвистнул, девочки испуганно переглянулись, Леша нахмурился, прикрыв глаза.
– Во время Прорывов мы сражались с сотнями, – сказал я, улыбнувшись. – И среди них были десятки тяжелых Фигур. В этот раз против нас выступят завербованные Белыми Пешки и Фигуры основного набора.
– То есть мы будем сражаться с людьми? – уточнил Костя.
– Нет, – резко ответил я. – Мы будем сражаться с Фигурами противника. С Белыми Фигурами. Я повторюсь, у нас есть все, чтобы их одолеть. Да, их много, но они нападают, а значит, находятся в заведомо невыгодной позиции. Элемент внезапности упущен, мы знаем, что они идут, мы готовы к этому.
– А не проще ли нам просто уйти? – спросил Степан. – Выиграть время, перегруппироваться, сформировать полный набор…
Да, я думал об этом. Отойти, избежать боя, это даст нам передышку. Укрыться в одном из моих убежищ, благо у меня их очень много… Но…
– Здесь мы находимся в укрепленном сооружении, которое с наскока не взять, – ответил я. – Вечно бегать от Белых мы не сможем, у них тоже есть определяющие приборы. Рано или поздно все равно придется вступать с ними в бой, а я уверен, что мы и сейчас справимся, особенно учитывая выгодность нашей позиции. Еще вопросы?
Они молчали, переглядываясь. Наконец Таня спросила:
– А что слышно про Ильина?
– Егор вернулся, – ответила за меня Реджи. – Он сейчас спит, поскольку… устал.
– Еще бы, – фыркнула Соня.