Ранчо Стил Даниэла

– Другого мы не ждали.

– Это не пошлая похоть, а настоящая любовь.

Подруги притихли, устремив на нее восторженный взгляд.

– У тебя страшно запутанная жизнь, Тан, – высказалась Мэри Стюарт. – Советую сначала убедиться, что он ее облегчит, а не усложнит. Сперва удостоверься, что он выдюжит, а уж потом бросайся с ним вместе с обрыва.

– Я так и сделаю, – пообещала Таня, хотя на самом деле всю испытательную работу брал на себя Гордон. – Он сам до смерти напуган. Знает, какие трудности нам могут грозить.

– Тогда я рада. – Сказав это, Мэри Стюарт поведала подругам о своих планах, касающихся Хартли. – Я лечу в Лондон.

– Возвращаешься к Биллу? – удивилась Таня. Неужели без нее здесь успели произойти кардинальные перемены?

– Нет, просто хочу с ним поговорить, – объяснила Мэри Стюарт. – Раньше я планировала дождаться конца лета, а теперь не хочу ждать. Кажется, уже уезжая из Нью-Йорка, я знала, как поступлю. Чего же тянуть?

– Ты совершенно уверена? – спросила Таня тихо. Все они принимали сейчас ответственнейшие решения.

– Совершенно.

– Билл знает, что ты у него появишься?

Мэри Стюарт покачала головой:

– Через пару дней я ему позвоню и поставлю в известность.

– Что, если он запретит тебе приезжать?

– Я не собиралась оставлять за ним право выбора. Те времена канули в прошлое.

– Аминь!.. – буркнула Зоя, самая независимая из трех подруг.

– Как Сэм? – спросила у нее Таня, отправляясь переодеваться.

– По-прежнему безумствует, – ответила Зоя с широкой улыбкой. Затем она уведомила подруг, что после обеда съездит в город, чтобы осмотреть нескольких пациентов доктора Джона Кронера.

– Я думала, у тебя отпуск, – упрекнула ее Мэри Стюарт.

– Ничего страшного, мне самой хочется. Утром покатаюсь верхом, пообедаю вместе с вами и отправлюсь. Шарлотта Коллинз обещала, что кто-нибудь обязательно меня подвезет.

– Лучше поедем со мной на автобусе, – предложила Таня. – Я тоже собираюсь в город, за покупками.

Предложение присоединиться было сделано и Мэри Стюарт, но та ответила, что предпочитает общество Хартли. Потом все стали поспешно собираться. Казалось, к ним вернулась ранняя молодость, и они снова торопятся на занятия. Спустя час, позавтракав, они явились в конюшню, свежие и сияющие. Гордон был разочарован, узнав, что Таня после обеда собирается в город с Зоей.

– А вечером ты ко мне придешь? – по-детски спросил он, отъехав с ней подальше от остальных.

– Если ты пригласишь, – ответила она.

За взгляды, которыми они обменялись, желтая пресса без размышлений отвалила бы кучу золота!

– Люблю тебя! – прошептал он, она ответила теми же словами, и они бок о бок поскакали по полю. Казалось, их души за полтора дня слились воедино. Она чувствовала себя связанной с ним нерасторжимыми узами, он тоже пошел бы за ней на край света – но только не в Лос-Анджелес. Она напомнила ему об этом, когда они, развернувшись, поскакали навстречу остальной компании.

– Я же сказал, что навещу тебя.

– Когда? – Ей требовался конкретный ответ, ибо впереди был крайне насыщенный месяц.

Он ответил, что до конца августа не сможет покидать ранчо больше чем на один день в неделю.

– Лучше скажи, когда ты сама сможешь сюда вернуться.

Оказалось, что и она не располагает свободным временем. Но, мысленно перебрав предстоящие дела и встречи, она радостно подпрыгнула в седле: в конце августа у нее могла образоваться свободная неделька.

– Я смогла бы вернуться недели через три.

В следующий момент с ними поравнялся Хартли. Врачи из Чикаго покинули ранчо накануне, Бенджамин и его родители тоже уехали.

– Для меня это будет вечностью, – успел шепнуть Гордон. Она относилась к этому точно так же, но изменить ничего не могла. В сентябре у нее тоже намечались свободные дни, так что она могла бы вернуться в Лос-Анджелес с ним. Жизнь обещала быть интересной: сплошные перелеты из Вайоминга в Калифорнию.

– Какая сегодня красота! – сказал Хартли, закидывая голову.

Гордон и Таня переглянулись и согласно закивали.

Накатавшись, они отправились на ленч. Гордон не составил им компанию – ему надо было подковать коня и повозиться с бумагами. Накануне на ранчо пожаловали новые гости. Гордон, приставленный к Таниной группе, не должен их сопровождать, но в его обязанности входило позаботиться, чтобы их взяли под свою опеку другие ковбои и чтобы им были предоставлены хорошие кони. То, что у Тани появились собственные планы на вторую половину дня, оказалось даже кстати, так как ему предстояло доставить к ветеринару кобылу, вывихнувшую ногу.

Таня довезла Зою до местной больницы, где дожидался Джон Кронер, и отправилась по своим делам. Она назначила встречу еще с утра и осталась довольна ее результатом. Хватило времени и на покупки: Таня приобрела бирюзовые ковбойские сапоги. Зоя и Кронер уже ждали автобус у здания больницы. Кронер помахал им вслед. Зоя выглядела усталой, но довольной.

Упав вместе с ней на подушки, Таня спросила:

– Ну, как все прошло?

– Интересно. У него приятные пациенты. – Больные были очень благодарны ей за визит. Понимая, какую она оказывает услугу, персонал оказал ей теплый прием. Она пригласила Джона Кронера с другом – рентгенологом, год назад переехавшим яз Денвера, – как-нибудь поужинать с ними на ранчо. Оба держались с Зоей крайне любезно. – И сам он просто прелесть.

– Соперник Сэма? – Таня приподняла бровь. – Или он для нас слишком молод?

Зоя весело рассмеялась:

– Ни то ни другое. Ты что, слепая? Он же голубой!

– Надо же, не заметила! Что ж, придется тебе ограничиться безумцем Сэмом. – Она была в отличном настроении, и они с Зоей хохотали и дурачились весь обратный путь.

– Ты неисправима! Чем ты занималась в городе?

– Так, разной ерундой. – Магазины были отличные, и все они уже накупили себе замши, кожи и ковбойских шляп. – Купила отличные ковбойские сапожки. Бирюзовые!

– Ну, теперь покрасуешься! Тебе не кажется, что ты здесь засиделась? Я тоже однажды отколола номер на горном курорте в Колорадо: купила розовые ковбойские сапоги до колен, решив почему-то, что смогу в них щеголять по больнице. Так и валяются, ни разу не надеванные, в глубине шкафа.

Вернувшись в свой домик, они застали там Мэри Стюарт и Хартли за разговором. Этой паре не приходилось выискивать темы для обсуждения. К тому же стоило взглянуть на них даже мельком, как становилось ясно, что они только что целовались. Это все равно что застать на месте преступления зеленых подростков. Заметив Танино недоумение, Мэри Стюарт густо покраснела.

– Прекрати! – прошипела она, выйдя вместе с подругой в кухню за напитками.

– Что я такого сделала? – невинно поинтересовалась Таня.

Они радовались любой возможности подурачиться, особенно после пережитых всеми тремя потрясений. Подтрунивание, веселье, любовные приключения шли им на пользу.

– Какова программа на вечер? – спросила Зоя, усаживаясь. Осмотр больных утомил ее, зато беседа с Джоном Кронером подняла настроение. – Урок танго? Коллективные пляски? Какие еще развлечения?

Ранчо предлагало своим гостям всевозможные увеселения, однако Таня и ее подруги участвовали далеко не во всех, чтобы Таня могла отдохнуть от внимания поклонников.

– По-моему, только ужин, – ответила Мэри Стюарт и покосилась на Таню. Наконец-то ей представился шанс поддеть подругу. – Вы не побрезгуете сегодня вечером нашим обществом, мисс Томас?

– Ни в коем случае, – ответила Таня как ни в чем не бывало. – Почему ты спрашиваешь?

– Хочешь, чтобы я объяснила? – Мэри Стюарт мстительно улыбнулась.

Таня чопорно сложила руки на коленях.

– Благодарю покорно. – После ужина она собиралась улизнуть к Гордону, но подруги этого не знали.

Они мило провели время за ужином вчетвером. Зоя рано ушла спать, устав за день. Хартли и Мэри Стюарт решили отправиться в город в кино. В восемь часов вечера Таня заторопилась к домику Гордона в своих старых желтых сапогах, синих джинсах и свободном белом свитере. Почувствовав в воздухе дымок, она предположила, что кто-то жарит барбекю.

Не желая быть узнанной первым встречным, она надела ковбойскую шляпу. Постучавшись, не стала ждать ответа, а шмыгнула внутрь, чтобы не привлекать внимание, переминаясь на пороге. Гордон смотрел телевизор и ждал ее.

– Что тебя задержало? – спросил он, как ребенок, заждавшийся Санта-Клауса.

Закрывая за собой дверь, она прыснула. Храня их тайну, он уже опустил жалюзи и задернул шторы.

– Что задержало? Ужин начался в семь, сейчас пять минут девятого. Кажется, успела вовремя. Я почти бежала.

– В следующий раз ешь быстрее! – потребовал он с мальчишеской улыбкой, после чего вскочил и накинулся на нее с поцелуями.

Она не заметила, как оба остались без одежды и, не в силах добраться до спальни, тут же предались любовным утехам – прямо на диване, перед работающим телевизором, не обращая внимания на сообщения диктора. Только позже, переведя дух, Гордон сообразил, что речь идет о пожаре на горе Шадоу. Он сел и прислушался.

– Это близко? – поинтересовалась она, заметив, как он волнуется.

– Над нами.

Таня припомнила запах дыма в воздухе. Диктор сообщил, что возгорание ограничено небольшим участком, однако огонь может распространиться из-за поднявшегося ветра, что вызвало беспокойство администрации национального парка. В новостях упомянули пожар в Йеллоустонском парке несколько лет назад и показали кадры причиненного им ущерба. Затем были возобновлены обычные передачи.

– Нас могут попросить покинуть помещения, – тихо предупредил Гордон. Он беспокоился за ранчо, особенно за лошадей.

– Может быть, мне лучше уйти? – предложила Таня. Она бы не обиделась, если бы он посоветовал ей вернуться к себе.

– Зачем? – Гордон улыбнулся. – Никто не узнает, что ты здесь. Эвакуация начнется только в том случае, если пожар превратится в настоящее бедствие.

Он ненадолго вышел, чтобы взглянуть на небо. Дым виден, но пламени Гордон не заметил и успокоился, а вернувшись, тут же забыл о пожаре и все внимание посвятил Тане. Он поставил ей свою любимую кассету, потом взял старую гитару, и она тихо, чтобы их никто не подслушал, спела несколько песен под его аккомпанемент. Ей понравилось совместное исполнение. Он засмеялся и погладил ее по щеке.

– Как в студии звукозаписи, – пошутила она.

Они еще немного попели, а в полночь перекусили – покатавшись с Мэри Стюарт и Хартли, он подкупил еды. Гордон признался Тане, что парочка ему очень симпатична.

– Кажется, у них тоже что-то наклевывается? – Он заметил, как их влечет друг к другу, еще на первой прогулке. – Она разведена?

– Собирается бросить мужа. На следующей неделе полетит в Лондон и поставит его перед фактом.

– Он англичанин?

Она покачала головой. Ей нравилось, что его интересуют ее друзья, ее жизнь, увлечения.

– Нет, просто уехал туда на лето работать.

– Почему она решила от него уйти? – спросил он, сидя с Таней за кухонным столом.

Она вздохнула.

– В прошлом году их сын покончил с собой. Не знаю всех подробностей, но, кажется, муж взвалил всю вину за эту трагедию на нее. Она совершенно ни в чем не виновата, просто Билл не нашел другого козла отпущения. Их брак не выдержал несчастья и треснул по всем швам.

– Может, он и раньше не был таким уж прочным?

– Возможно, – предположила она, но тут же возразила: – Был, был! Но не выдержал удара. Своим отношением муж нанес Мэри Стюарт глубокую рану. Путь назад перекрыт.

– Думаешь, теперь она сойдется с мистером Боуменом?

– Надеюсь, – улыбнулась Таня и погладила Гордона по руке. – А мы? Получится ли у нас с тобой что-нибудь?

– Лучше бы получилось. – Он наклонился к ней, заглянул в глаза. – Попробуй только меня бросить! Я примчусь к тебе в Голливуд на диком мустанге, найду и похищу.

Таня представила это зрелище и рассмеялась.

– Я думала, что ты больше не объезжаешь мустангов.

– Надо же быть в форме – вдруг придется скакать за тобой?

Она мыла посуду, в одной его рубашке, не думая ее застегивать. Он старался не смотреть на ее бесконечные ноги. Гордон не возражал бы запечатлеть ее такой на фотопленке, но знал, что и так ни за что ее не забудет. Она была настолько земной, что он покорен навсегда. Таня называла себя простой уроженкой Техаса не ради красного словца: она такой и осталась, хотя внешне – настоящая кинозвезда, и никто в целом свете не догадается, какая она на самом деле, не узнав ее поближе.

– Что ты со мной делаешь? – Он подошел к ней сзади, обнял за талию, прижался подбородком к ее плечу. – Через неделю все это покажется мне галлюцинацией.

Напрасно он напомнил ей о скором расставании: она сразу опечалилась.

– Будешь мне звонить? – спросила Таня.

– Постараюсь.

Она уронила блюдце в раковину, чудом его не разбив, и повернулась. Теперь они стояли лицом к лицу.

– То есть как постараюсь! Будешь или нет? – Ей было не до шуток.

– Обязательно! Просто не люблю телефонов, но тебе буду названивать.

У него не было домашнего телефона, звонить с ранчо он не может, чтобы не компрометировать ее. Придется наведываться в круглосуточный супермаркет. Она расстроилась еще больше, поняв, что не сможет звонить ему сама.

– Придется тебе не тянуть с возвращением, – сказал он.

– Честное слово! Три недели – и я снова здесь. Если получится, конечно. Придется приложить все старания. – Она уже звонила Джин, просила пересмотреть расписание. – Ты тоже не тяни с поездкой в Лос-Анджелес в начале осени.

Это было произнесено тоном заправской соблазнительницы. Он же ласкал ее, сбивая с мысли.

– Клянусь! Скажу Шарлотте, что в конце августа мне необходим отпуск.

Она уже прикидывала, когда в ее плотном расписании откроются окна, чтобы использовать их для поездок в Вайоминг. В Джексон-Хоул можно летать с пересадкой в Солт-Лейк-Ситн или Денвере. Перспектива выглядела заманчиво.

Они снова оказались в объятиях друг друга...

Вдруг раздался стук в дверь. Таня подпрыгнула от неожиданности. Гордон заковылял к двери, натягивая на ходу штаны. Распахнув дверь, он увидел на пороге запыхавшегося молодого коллегу по ранчо.

– Только что звонили пожарные. Мы эвакуируемся!

– Прямо сейчас? – Задрав голову, Гордон увидел над горой Шадоу оранжевое зарево. – Почему нас не предупредили заранее?

– В полночь была объявлена готовность, но Шарлотта надеялась, что с огнем сумеют справиться. А тут поменялся ветер... – Ветер нес по земле сор. В домах как по цепочке загорался свет. – Шарлотта будит гостей. Наша задача – собрать лошадей в табун и отогнать вниз, в долину.

Поблизости находилось еще одно ранчо; ковбоям это не впервой, но перегонять в темноте столько лошадей с большой скоростью очень опасно: могли пострадать и лошади, и люди.

– Буду готов через пять минут, – пообещал Гордон пареньку и вернулся в дом, чтобы предупредить о случившемся Таню.

Он не забыл запереть дверь, чтобы к ним никто не ворвался.

– Вас переведут на другое ранчо. Позвони водителю, он приедет на автобусе. Мне надо заняться лошадьми. Мы должны быстро отогнать двести голов. – Говоря с ней, он стремительно двигался по дому. Напоследок остановился и поцеловал ее. – Я тебя люблю, техасское сокровище. О нас не волнуйся: мы обязательно будем вместе, даже если для этого мне придется нагрянуть в Голливуд. – Он знал, как она переживает, и сам беспокоился, но был полон решимости сдержать слово. Сейчас на очереди другие экстренные дела. – Одевайся и ступай к себе. Иди вдоль дороги, там, где трава повыше. Никто тебя не увидит. До скорого!

– Может быть, вам нужна наша помощь?

Ей казалось глупостью и эгоизмом переезжать в комфортабельном автобусе на другое ранчо, когда стольким людям и животным угрожает опасность.

– Это моя работа. – Гордон улыбнулся, нахлобучил шляпу и схватил на бегу старую матерчатую куртку. – Пока! – Он бросил на нее прощальный взгляд и исчез.

Она почувствовала одиночество и стала поспешно одеваться, чтобы ни о чем не думать. Отъезжая от дома на своем грузовичке, Гордон улыбнулся, увидев, как шевелится высокая трава у дороги. Он знал, кто пробирается в траве, и мысленно обнял ее и поцеловал.

Подъехав к загону, ковбой немедленно включился в работу. Следовало как можно быстрее выгнать всех лошадей из конюшен в загон, собрать их в табун и направить в долину. При этом надо было постараться, чтобы не пострадали ни одна лошадь и ни один погонщик.

Гордон возглавил бригаду из десяти мужчин и четырех женщин. Им требовалась подмога. На ближайшем ранчо уже освобождали место для нового поголовья. Если огонь доберется и туда, беды не избежать. К счастью, ветер дул в противоположном направлении.

Гордон надрывал глотку, распоряжаясь эвакуацией лошадей, сидя на старой пятнистой кобыле, лучше всего пригодной к такой работе.

Таня тем временем добралась до своего дома.

– Господи, где ты пропадала! – воскликнула Мэри Стюарт. Она была вне себя от волнения, Зоя спокойно одевалась. Им только что позвонили. Они знали, у кого находится Таня, но как бы они ее отыскали? – Нам велели эвакуироваться. Я не стала сообщать, что ты проводишь ночь у ковбоев. – Мэри Стюарт еще не успела отойти от волнения.

Поблагодарив ее, Таня позвонила Тому, чтобы он срочно приехал. Она собиралась предоставить свой автобус для эвакуации гостей с ранчо, которых насчитывалось около ста человек.

– Думаешь, ранчо сгорит? – спросила Мэри Стюарт.

Зоя появилась в гостиной в толстом свитере и джинсах с медицинским чемоданчиком в руках. На улице было зябко, дул сильный ветер.

– Вряд ли, – ответила Таня. – Гордон сказал, что пожары случаются часто и их всегда удается вовремя потушить. Ты куда? – окликнула она Зою.

– Собираюсь предложить свою помощь. Вдруг кто-то из пожарных пострадает?

– Разве они призывали на помощь добровольцев?

Судя по реакции Гордона, администрация могла пока обойтись без помощи отдыхающих. В следующую секунду в Дом ворвался Хартли с сообщением, что их немедленно созывают в главное здание. Все кинулись туда. Толпа, карабкавшаяся на холм, выглядела забавно: люди, одетые как попало, не успели привести себя в порядок и прихватили с собой самые неожиданные предметы. Среди портфелей и дамских сумочек мелькали удочки. Хартли унес из своего домика чемоданчик с рукописью, над которой не переставал работать. Мэри Стюарт взяла его за руку и сразу успокоилась.

Шарлотта Коллинз дождалась всех гостей, спокойно и кратко изложила обстановку. Ранчо, по ее словам, не подвергалось опасности, однако осторожности ради администрация решила перевести их в другое место на случай перемены ветра, чтобы не оказаться в ситуации, когда придется действовать в условиях аврала. Всех перевезут на соседнее ранчо и разместят с максимальными удобствами в свободных помещениях. Отдельных комнат, разумеется, не хватит, поэтому владелица попросила их пока потесниться, тем более что возвращение обратно – дело нескольких часов.

– Ранчо есть ранчо, давайте относиться к этому как к приключению! – предложила Шарлотта. Слушатели оценили ее спокойствие. Людям предложили сандвичи и кофе из термосов. Было сказано, что перевозка не составит проблемы. Главная трудность – перегон лошадей, чем в данный момент занимаются опытные ковбои. Таня тут же подумала о Гордоне. Переезд на соседнее ранчо состоится в течение ближайшего получаса. На этом Шарлотта закончила свое выступление. Все разом зашумели, обсуждая события. Таня протолкалась к ней и предложила в распоряжение администрации свой автобус, чтобы развезти людей по безопасным местам.

Шарлотта поблагодарила ее за желание помочь и сообщила, что несколько автобусов с добровольцами уже едут на гору сражаться с огнем. Зоя намеревалась к ним присоединиться, благо у нее есть с собой все необходимое для оказания первой медицинской помощи. Шарлотта, зная, что имеет дело с опытным врачом, сначала колебалась, помня, что Зое недавно нездоровилось, но потом согласилась. Медицинская помощь в таких случаях всегда нужна позарез, а Зоя – самый подходящий специалист, чтобы ее оказать. Джон Кронер намекал, что она тяжело больна, но в данный момент это не заметно.

– Мы будем вам бесконечно признательны, доктор Филлипс, – поблагодарила Шарлотта.

Из толпы выступили еще двое с медицинскими чемоданчиками – гинеколог из Атланты и кардиолог из Сент-Луиса.

– Через пять минут я отправляю наверх вездеход, – пообещала Шарлотта врачам.

Те устроили короткое совещание. Специальных средств на случай ожогов не нашлось ни у кого, однако Шарлотта сказала, что у нее имеется специальный комплект. Кто-то немедленно приволок огромный тюк со всем необходимым.

Люди стали садиться в фургоны. Через двадцать минут подъехал Танин автобус, и Шарлотта направила оставшихся туда. Не прошло и получаса, как все были пристроены. Хартли и Мэри Стюарт отбыли среди первых, Таня задержалась поговорить с Шарлоттой.

– Можно, я поеду с вами в горы, миссис Коллинз? – попросилась она. Хозяйка напомнила, что ее можно называть по имени. – Мне бы хотелось оказать посильную помощь. Знаю, там у вас работают добровольцы. Я бы тоже могла помогать или быть на подхвате у Зои.

Немного поколебавшись, Шарлотта Коллинз кивнула. Сейчас было не время отказываться от чьей-либо помощи. Единственное, чего ей хотелось избежать, – осведомленности других гостей о том, что дела обстоят неважно. Достаточно одного взгляда на ночное небо, как сразу становилось ясно, насколько обстановка серьезная.

Таня бросилась к автобусу предупредить уезжающую Мэри Стюарт о своем решении. Подруга сначала удивилась, потом кивнула. Рядом с ней находился Хартли. Том тут же отъехал, чтобы не отстать от остального транспорта. Шарлотта взяла на себя руководство оставшимися добровольцами. Здесь собралось человек пять мужчин, три врача и Таня. Все они устремились в горы на джипах и в кузовах грузовиков вместе с несколькими десятками работников ранчо. Отряд был небольшим, но полным решимости сражаться с огнем. У Тани не выходил из головы Гордон: успел он спасти лошадей?

Люди ехали с полчаса, потом дорогу преградили завалы, и они были вынуждены пройти оставшийся отрезок пути пешком. Добровольцы передавали по цепочке ведра с водой, самолеты поливали лесной пожар химикатами. Огонь обдавал смельчаков жаром и ревел, как гигантский водопад. Приходилось громко кричать, чтобы услышать друг друга. Таня сняла свитер и завязала его на поясе, оставшись в футболке Гордона: еще никогда в жизни ей не было так жарко. Она чувствовала, как пылает ее лицо, вокруг летали искры. Даже здесь, не на самом опасном участке, страшно находиться. Таня боялась себе представить, что испытывают другие. Ей не досталось рукавиц, и она то и дело обжигала ладони. Земля жгла ей ступни сквозь подметки, вокруг с шумом падали деревья, мимо шмыгали мелкие зверьки, спасающиеся от гибели. Время от времени на глаза Тане попадалась Зоя, разбившая вместе с другими врачами и городскими медсестрами лазарет. Народу все прибывало, но прошло невесть сколько времени, прежде чем она увидела Гордона. Он проскочил мимо нее и тут же обернулся, не веря своим глазам. Здесь Таня ничем не отличалась от остальных – трудилась не жалея сил. Она позволила себе минутный перерыв: так устала, что едва не валилась с ног, натруженные руки отказывались подниматься.

– Что ты тут делаешь? – Гордон тоже устал и выпачкался с головы до ног, но был горд тем, что удачно переправил лошадей на другое ранчо. Табун теперь в безопасности, а он поспешил на помощь отряду, сдерживающему огонь.

– Мы с Зоей вызвались помочь. Я поняла, что у них каждый человек на счету.

– Кажется, ты только и ищешь, как бы попасть в переплет.

Ему не могло понравиться, что она тушит пожар. При изменении направления ветра люди могли оказаться в ловушке. Сражение с таким сильным пожаром – нешуточная угроза жизни.

– Я сейчас убегаю, но скоро вернусь. Оставайся здесь.

Она хотела его задержать, но понимала, что это его долг: как и остальные, он обязан защищать ранчо от огня.

Самолеты всю ночь поливали очаг возгорания химикатами. Минул полдень, но люди оставались на своих местах. Большинство было близко к обмороку от усталости. Один грузовик съездил за матрасами, которые расстелили прямо в кузовах, чтобы люди могли разбиться на смены и поочередно отдыхать. В кузове каждого грузовика спало одновременно человек по десять. Усталость была так велика, что каждый норовил уснуть прямо на ходу. Таня снова увидела Зою только днем. Гордон не показывался с раннего утра.

– Держишься? – спросила Таня подругу. Та выглядела на удивление бодрой и совершенно спокойной.

– Еще как! – улыбнулась Зоя. – Пока нам везет: обращаются только с мелкими травмами. Говорят, если ветер не переменится, к вечеру с пожаром будет покончено. Недавно я видела Гордона. Он просил передать тебе привет при встрече.

– Он не ранен? – Таня была так встревожена, что Зоя опять не удержалась от улыбки.

– Нет, в полном порядке. Немного поцарапал руку, но кто здесь обошелся без царапин? Наверное, спит без задних ног где-нибудь в кузове.

Женщины взбодрились горячим кофе и поспешили на свои места. Для обеих это было захватывающим приключением, и им хотелось принести пользу. Мэри Стюарт уже грозил шквал насмешек за лень и трусость. Они знали, конечно, что подруга до смерти боится дорожных аварий, пожаров – всего, что не поддается контролю и сулит малейшую опасность. Но если серьезно, Таня радовалась, что Мэри Стюарт оказалась под присмотром Хартли: здесь им нечего делать. Самой ей льстило, что ее помощь пришлась кстати, и она была счастлива находиться рядом с Гордоном, пускай и не видит его. К тому же здесь она могла присматривать за Зоей.

Только в четыре часа дня лесники сообщили, что пожар локализован и до наступления ночи огонь будет окончательно подавлен. Среди уставших людей пробежал вздох облегчения, сменившийся радостными возгласами. Минуло еще полчаса – и толпа перепачканных, но счастливых борцов с пожаром хлынула вниз. Одни воспользовались транспортом, другие предпочли спускаться пешком, чтобы всласть наговориться, пошутить, обменяться впечатлениями, а то и прихвастнуть, У каждого был заготовлен рассказ о героических поступках на горных склонах. Бредя по обочине, Таня увидела грузовик с Зоей и остальными врачами. Несмотря на усталость, они выглядели победителями. Среди чумазых лиц Таня узнала Джона Кронера. Помахав им рукой, она продолжила спускаться. При всей усталости она сознательно отказалась от места в грузовике. Ей нравилось, спускаясь пешком, любоваться горами, вздымающимися над долиной. Эти вершины стали ее верными друзьями. Они всегда будут ждать ее здесь.

– Подвезти? – раздался мужской голос. Таня обернулась и увидела за рулем притормозившего грузовичка Гордона – с закопченным лицом, в измочаленной шляпе. Его глаза скрывали летные очки, одна рука была забинтована.

– Живой? – спросила она.

Он кивнул. От усталости Гордон с трудом удерживал баранку.

В ресторане ранчо всех спустившихся с горы ждал обед, но он опасался, что не сможет открыть рта. Сев с ним рядом, она инстинктивно потянулась к нему и была награждена поцелуем. Потом оба вспомнили, что им нельзя забывать об осторожности, особенно в толпе.

– Прости, Гордон, – пролепетала она, – я не подумала...

– И я, – с улыбкой прошептал он. Сейчас ему хотелось одного – забраться с ней в постель, проспать часов двенадцать и проснуться утром с ней рядом.

– Как вы теперь поступите с табуном? – спросила она, наливая себе воды из его термоса. Вода пахла дымом, но ее мучила сильнейшая жажда.

– Пригоним вечером обратно. Я приду за тобой, когда закончу. Если не возражаешь, конечно.

– Даже требую!

Таня откинула голову и запела, глядя в окно. То была старая техасская песня, одна из ее любимых. Он тоже знал ее и поэтому стал подпевать. Люди, мимо которых они проезжали, провожали их улыбками. Стоило ей запеть, как все догадались, кто она такая. А ведь, борясь с пожаром, и не подозревали, кто находится с ними рядом. Ее поступок произвел впечатление на всех, особенно на Шарлотту Коллинз. Таня без устали трудилась всю ночь! Она пробыла на горе семнадцать часов, как и остальные, и старалась даже больше, чем мужчины. Шарлотта сама этому свидетель. Зоя тоже выложилась на все сто, но ей помогало сознание, что она в компании коллег.

Гости еще не вернулись, и в ресторане кормили работников. Люди утоляли волчий аппетит омлетом, колбасой, беконом, бифштексами, фаршированными помидорами, жареным картофелем, сладким и мороженым.

– Кое-чего здесь все-таки недостает, – усмехнулась Таня, плюхнувшись рядом с Гордоном. – Где овсянка?

– Точно. Как они здесь обходятся без самого главного кушанья?

К ним подсела Зоя, потом Джон Кронер со своим возлюбленным. Проговорив с час о пожаре, все разбрелись по своим домикам. Гордону еще предстояло собрать людей и отправиться за лошадьми.

– К ночи ты свалишься, – шепотом предостерегла его Таня, выйдя с ним на улицу. – Уверен, что будешь рад меня видеть?

– А ты как считаешь? – Его взгляд был выразительнее любых слов.

– Я считаю, что вы у нас силач из силачей, мистер объездчик диких мустангов, – сказала она, борясь с желанием его поцеловать.

– Смотри, как бы мне не пришлось искать работу на соседнем ранчо.

– Этого я уже не опасаюсь. – Она убедилась, как самоотверженно он трудится и как у него спорится работа. Уволить его могла бы только сумасшедшая, а Шарлотта Коллинз – женщина в своем уме. – Но все равно обещаю глядеть в оба.

Им было так хорошо вдвоем, словно они созданы друг для друга.

– На твоем месте я бы вцепилась в него мертвой хваткой, – посоветовала Тане Зоя, дождавшись автобуса, в котором вместе с остальными вернулась Мэри Стюарт.

Часы уже показывали семь вечера, и отдыхающих, как обычно, накормили ужином. Таня и Зоя успели подкрепиться в том же зале в компании пожарных-добровольцев и не испытывали голода. Тем не менее они посидели с Хартли и Мэри Стюарт, вспоминая в подробностях недавнее происшествие. В свой дом они еще не заглядывали. Зоя сдавала не пригодившиеся на пожаре санитарные принадлежности, Таня ей помогала. Пожар скрепил всех добровольцев узами товарищества, и Зоя призналась, что теперь Гордон вызывает у нее еще большее одобрение.

Ко времени их возвращения в дом пожар на горе окончательно захлебнулся. Об этом сообщили в новостях, и это известие быстро облетело ранчо. Таня приняла душ, потом целый час нежилась в джакузи. Не успела она вылезти и вытереться огромным полотенцем, как в окно постучали. Она отдернула штору и увидела покрытую копотью физиономию со следами от очков. Если бы не стекло, она бы тут же заключила его в объятия. Мэри Стюарт и Зоя уже легли: для обеих предыдущая ночь выдалась бессонной, и они засыпали на ходу. Таня тоже умирала от усталости, но желание быть с Гордоном пересилило сонливость. Зря, что ли, она яростно боролась с запахом дыма, пропитавшим ее кожу и волосы? Она снова стала розовой, чистенькой, от нее исходил приятный аромат духов.

Он поманил ее к себе, так как не мог больше ждать ни минуты от усталости. Но она все равно сделала ему жест потерпеть и бросилась к двери. Немного раньше ее посетила блестящая идея, и она выключила свет снаружи и в гостиной, чтобы их никто не увидел.

– Идем! – поторопил он ее.

– Лучше сам зайди. Не бойся, никто не узнает. Все спят. Даже если кто-то и увидит, мы вполне можем отговориться, что делимся впечатлениями о пожаре.

За истекшие сутки он привык к сюрпризам, поэтому колебался недолго. Проскользнув в гостиную, он осторожно прикрыл за собой дверь. Все шторы были задернуты. Она пригласила его к себе в спальню.

– Что ты придумала? – испуганно спросил он. – Мне нельзя здесь ночевать.

– Предлагаю тебе побаловаться джакузи, – сказала она. – Вон как ты вымотался! Давай! Если после ванны ты захочешь уйти, я уйду с тобой.

Он знал, что, раздевшись, никуда не захочет тащиться, но спорить не стал, не имея сил даже на пререкания. Перегон лошадей в загон окончательно его доконал.

Она сама включила воду и помогла ему стянуть одежду. Он был сейчас как малое дитя и радостно принимал помощь. Когда залез в ванну, она включила струи, и он зажмурился. Казалось, Гордон умер и попал в рай. Почувствовав, что засыпает, он заставил себя открыть глаза и устремил на нее полный признательности: взгляд.

– Невероятно, Танни!

Она умолчала, что привыкла к большей роскоши, – роскошь его не интересовала. Она просто позволила ему отлежаться. Пока он блаженствовал, вымыла ему голову. Лучшего подарка она и не могла бы ему преподнести и радовалась, что настояла на его приходе.

Он провел в ванне не меньше часа. Потом поднял на Таню глаза. Он очень хотел спать, но сейчас определенно воспрянул.

– Желаешь присоединиться? – пригласил он.

Таня засмеялась. Она не могла поверить, что он способен даже помыслить о таких вещах после подобного испытания. Но стоило залезть к нему в ванну, как ей стало ясно, что у него на уме далеко не только сон.

– Невероятно! Час назад я была готова тебя похоронить.

– Я уже воскрес. Во всяком случае, частично. – Он был в отличной форме, и они занимались любовью прямо в джакузи.

Выбрались оттуда только после полуночи. Они долго пробыли в воде, Таня даже пожаловалась, что чувствует себя как размокшая виноградина.

– Не знаю, что ты чувствуешь, но вид у тебя что надо. – Он ласково погладил ей ягодицы.

Она обернулась:

– Хочешь вернуться к себе или остаться здесь?

Он ответил не сразу – знал, что ведет себя неразумно, но ничего не мог с собой поделать. В кои-то веки можно испытать судьбу.

– Остаться. Возможно, мне придется об этом пожалеть, особенно если ты не выпихнешь меня примерно в половине шестого. Это очень важно!

– Выпихну! – пообещала она.