Осторожно, дамы отрываются Южина Маргарита

Она вовсю уплетала котлетки, заботливо подогретые Марианной Венедиктовной, когда к ним в дом позвонили.

– Марьванна! Я сама открою, там могут быть посторонние, – подскочила Любочка и подбежала к двери.

Лишь только она открыла дверь, в дом ворвался Сивцов:

– Он где? У вас?! Я же просил не водить к себе Женьку!

– Куда водить? Вы о чем? – моргала Люба.

– Ой, только не надо такую идиотскую физию делать, – перекривился Сивцов и вдруг гаркнул: – Женька! Евгений! Выходи, негодник!

Из комнат вышла Марианна Венедиктовна и заворковала:

– Вячеслав Максимович? Какими судьбами? Проходите к столу, мы только ужинать сели.

Вячеслав Максимович смутился необычайно. И, надо сказать, смущение ему шло.

– Здрассьте… – чуть склонил он голову. – Я не буду проходить, у меня куда-то пацаненок задевался. Должен был ждать меня дома, я с работы пришел, а его нет. Я уже весь двор обегал… думал, он у вас…

– И он еще стоит! – подхватилась Люба. – У него Евгений пропал, а он… Кланяется здесь, как тюлень! Пошли!

И она, схватив кофточку, выскочила из квартиры. Сивцов за ней еле поспевал.

– В чем он был одет? – спрашивала Люба на бегу.

– Он в этой… да откуда я знаю, что он надел… – с досадой отвечал отец.

– За домом были? А во дворе детского сада?

– Был, нет там никого… а уже темнеет. Может в милицию? Вот черт… куда же он?…

– Да от такого папаши хоть куда сбежишь! – не успокаивалась Люба. Она подбегала ко всем мальчишкам во дворе и спрашивала: – Мальчик, ты Женю не видел? Ну такой кудрявый мальчик, на скрипке играет? Нет?

На Сивцова уже было жалко смотреть.

– Черт! Это я сам виноват… правильно вы говорите – замучил мальчишку… Но если с ним что-то случится, я на этом свете минуты не задержусь…

– Да прекратите вы каркать! Ворона какая! Искать надо! – одернула папашу Люба и приказала: – Значит так – вы бегите туда, а я вон туда сбегаю, в тот сквер.

Она уже повернула в темный сквер, как вдруг Сивцов схватил ее за руку:

– Люба, пойдем туда вместе, там темно…

– Правильно! Давайте мы сейчас за ручку по скверам будем гулять, а Евгений будет пропадать неизвестно где! – вызверилась Люба. – Ищите вон там, сейчас же совсем темно станет!

Сивцов не выпускал ее руки:

– Ты прости меня, Люба, ладно?

Люба насторожилась:

– Это вы что с собой сотворить решили? Вы даже не думайте! Нам парня искать надо, а он…

Сивцов фыркнул:

– Да ничего я не думаю, я просто спасибо сказать хотел, за сочувствие. Спасибо!

– Не за что, – буркнула Люба и побежала в сквер.

Она еще не перебежала маленькую дорожку, а к ней метнулся паренек лет восьми.

– Тетенька! А вы Женьку ищите, да?

– Женьку, а ты знаешь, где он? – всполошилась Люба.

– Знаю. Он с большими мальчишками пошел в кино, на ночной сеанс. В наш кинотеатр. Вон туда, в «Ласточку».

– С какими большими? Давно ушел?

– Давно, только они на нон-стоп пошли. Это такой фильм, который до утра будет, – терпеливо объяснял мальчишка. – Я тоже с ними хотел, а меня не взяли, сказали, что я не мужик, а вот Женька мужик, потому что он им деньги дал.

– Поня-я-ятно… – кивнула головой Люба. – Ну ты беги, спасибо тебе, я тебе завтра мороженое куплю.

– Лучше чипсы, – попросил мальчонка и быстро побежал к своему подъезду.

Люба оглянулась – Сивцова нигде не было видно, а на улице уже становилось по настоящему темно. Искать еще и Сивцова было просто некогда. Люба повернула к «Ласточке».

На входе ей преградила путь кругленькая пожилая женщина:

– Ваш билетик? – грозно сдвинула она брови.

– У меня нет билета, да я и не в кино пришла… – торопливо объясняла Люба. – У нас тут из дома мальчик пропал, маленький такой, ему шесть лет. А дети во дворе сказали, что он на вечерний сеанс пошел.

– Это на нон-стоп что ли? – переспросила женщина. – У нас малышей на такие сеансы не пускают, точно вам говорю, даже не ищите.

– Так он не один пошел, с большими мальчишками.

– Ну если с мальчишками… – засомневалась женщина и тут же снова встала глыбой: – Вот завтра и найдете! Как я вам его искать буду?!

– Я не могу завтра, пойдемте вместе посмотрим, – начала было Люба, но увидев непроницаемое лицо работницы культуры, добавила: – А то мне придется милицию вызывать. А они так не любят, когда их от дел отвлекают…

Крепость пала. Женщина побрела к залу, ругая родителей мальчишки.

Женька был в зале. Заметив Любу, он кинулся к ней на шею и тихонько прошептал:

– Забери меня отсюда, а?

Люба прижала мальчишку к себе и стала быстро-быстро извиняться перед суровой женщиной:

– Вы уж нас простите… мы вам так благодарны… спасибо, что не отказали…

– Да какое уж спасибо… – ворчала женщина. – Вы как придете сейчас домой, первым делом его ремнем отгуляйте, чтоб до костей пробрало. А то совсем дети развинтились!

– Отгуляем, – обещала Люба, – Вот, как придем домой, так и начнем гулять…

Они вышли из кинотеатра, и Евгений уткнулся Любе в колени.

– Теть Люба… я теперь и вовсе не знаю как быть… Папа… он же меня… а я никак по другому не мог… я в магазин шел, за хлебом… у меня деньги большие были… А мальчики подошли и сказали – пойдем в кино… а я сказал, что не хочу. А они сказали – что ты, не мужик что ли? Ну я и согласился. А они сказали – только ты платишь. А у меня сдача с хлеба осталась, ну я и… А фильм мне и не понравился совсем, там только целуются… А папе я и не успел ничего сказать… А потом когда узнал, что только утром домой… я испугался. Но только что я – не мужик что ли?…

– Вот так, да? – покачала головой Люба. – Ладно, пойдем, твоего папу искать…

Папу найти они не смогли. Да и где его увидишь – такая темень. Тогда Люба заявила просто:

– Пойдем к нам, а оттуда уже позвоним твоему отцу на сотовый. Ты знаешь его номер?

Мальчишка кивнул и вздохнул свободно, всей грудью, потому что уже несколько часов он только и делал, что переживал – как там без него отец, и что ему будет, когда они с ним встретятся рано утром…

Дома, пока Марьванна кормила маленького гостя, Люба уселась за телефон. Ни домашний, ни сотовый Сивцова не отвечал.

Она уже и вовсе не знала, что делать, когда заявился расстроенный Вячеслав Максимович:

– Совсем не знаю, где его искать… – Едва он проговорил, как к нему на шею тут же кинулся Евгений.

– Папка!

Сивцов сначала прижал мальчишку к себе, уткнулся носом в его макушку, а потом взглянул на Любу:

– Так вы… вы его у себя держали что ли? Пока я бегал, искал… вы так специально меня поучить хотели, да? – вдруг проговорил он.

– Вы что – больной? – спокойно поинтересовалась Люба. – Как вы могли подумать, чтобы я…

– Вы… вы способны на все… – перебил ее Сивцов и вышел, даже не стал слушать, что там ему говорит Люба.

От обиды Люба даже заплакать хотела, но постеснялась Марьванны.

– Да… – покачала головой пожилая женщина. – Ты, Любочка, не расстраивайся, эти мужчины, они всегда к нам, к женщинам жутко несправедливы. А знаешь почему?

Люба не знала, и честно говоря, даже не хотела знать.

– Потому что мы – женщины, не только их красивее, но и значительно мудрее. Они это где-то понимают, там, глубоко в душе, но признаться бояться. Вот и стараются на нас свесить любые неудачи. Пойдем-ка, милая, посмотрим, что у нас в театрах показывают. Давненько мы с тобой по театрам не ходили, верно?

– Чего ж не верно… С самого рождения и не ходили, – согласилась Люба.

– А нам ведь надо совершенствоваться!

Люба только глубоко вздохнула – и зачем это Марьванне приспичило совершенствоваться? Вот она – Люба, уже давно совершенная… Ну если и не совсем, то театром это дело не поправишь!

В конце вечера, чтобы уже окончательно утешить девушку, Марьванна, закатив глазки, долго и нудно терзала пианино. Она играла Шопена, а Шопен, он по ее мнению, излечивает любые душевные недуги.

Любочке и в самом деле сделалось намного легче, но только после того, как почтенная дама закрыла крышку пианино. Люба вдруг поняла, что есть на свете нечто более страшное, чем обида – классика в исполнении Марьванны.

У Ирины же день сложился совсем по другому. С самого утра они, нагруженные продуктами, заявились на дачу к Нате – так звали милейшую женщину-бухгалтера, у которой отчего-то всегда было принято отмечать различные мероприятия.

– А вы чего так рано? – удивилась Ната.

– Мы еще поздно, – проговорила Ирина. – Потому что барана искали.

– А чего их искать? У нас в офисе их сколько угодно! – воскликнула Ната. – Мишель! Быстро знакомь меня со своей девушкой!

Мишель покраснел жгучим перцем и залопотал что-то невразумительное:

– Да какая она девушка… в смысле, никакая она не моя. Так только… вызвалась помогать…

Ирина презрительно фыркнула:

– Он же без меня здесь вам весь банкет загубит. Меня Ириной зовут.

Ната тоже представилась и побежала показывать свою кухню и холодильники. Ирина не стала тратить время попусту и сразу приступила к готовке.

– Ир, пойдем я тебе покажу, какой у них тут пруд, – тянул за рукав девушку Мишка. – У них там прямо лебеди плавают! Настоящие! Один лебедь. Или гусь… да! Точно! Гусь и две гусыни, а еще гусята. Ну пойдем посмотрим, им хлеба надо покрошить.

– А что – кроме нас покрошить некому? – сквозь зубы спросила Ира.

– Некому! – с вызовом ответил парень. – Потому что все к ним уже привыкли и никто уже не кормит! Они плавают совсем голодные! А между прочим, от голода и утонуть могут! И вообще – здесь такая традиция – как только кто с девушкой приезжает, так сразу и бежит кормит этих лебедей. Гусей. Я вот, например, каждый раз кормлю!

– Я догадалась, – мотнула головой Ирина. – Только сегодня у тебя полный облом. Ты ж не с девушкой приехал, а со мной.

Мишка немного смутился, а потом заговорил с удвоенным пылом.

– Ой, ну ты такая интересная прямо! Так я ж специально тебя и привез, чтобы ты гусей покормила!

– Я поняла, – с идиотской улыбкой повернулась к нему Ирина. – Вот я и стараюсь. А то сейчас ваши гуси налетят, а у нас еще ничего не готово. Кстати, я тебе тут лук приготовила, почисти.

И она подвела Мишку к огромному тазу.

– С тобой, Ирочка, не любовь, а одни слезы…

Ирина успела вовремя. Правда, она крутилась не одна, на стол накрывали две девочки – специальные помощницы, зато у нее осталось время привести себя в порядок – не зря же она прихватила с собой косметичку и нарядную блузку.

Красилась Ирина редко. Она считала, что у нее и без того лицо достаточно яркое. Однако, когда она украсила его макияжем, Мишка просто ахнул.

– Ох и ни фига себе!.. А ты чего раньше никогда не красилась? – выпучил он на Ирину глаза.

– Не для кого было… – дернула плечиком прелестница.

Мишка набычился:

– А сейчас для кого?

– Ну… мало ли… – ответила Ира, мечтательно вглядываясь куда-то в даль. Потом, видя, как наливается краской ее кавалер, добавила: – Сам же говорил – мы должны начальнику твоему понравится, чтобы он деньги захотел дать!

– Я и без тебя понравлюсь, – буркнул Мишка. – А то – накрасилась она, понравиться ей надо… Знаю я твои мелкие мыслишки – понравишься, и весь бизнес, всю мою мечту у меня стянешь. А я…

– А ты откроешь киоск со всякой мелочью и будешь грести деньги экскаватором! – поддела парня Ирина и насторожилась – на дороге послышался шум машин, ехали гости.

Банкет проходил с размахом. За столом следили девочки-помощницы, а Ирина распоряжалась возле костра, где на специальном вертеле готовился целый барашек. Офисные работники сначала просто поглядывали на новенькую девушку, а потом Ирина почувствовала на себе их пристальное внимание.

– А это что за красавица возле костра колдует?! Вот голову даю на отсечение – она готовит приворотное зелье! – доносились из-за стола мужские голоса.

– Побереги свою голову! Такой красавице никакого зелья не надо!

– Мущщины! Мущщины, ну давайте же, предложите тост за дам! Ой, ну прям просто не понятно, кто вас воспитывал! – перетягивали внимание на себя захмелевшие женщины.

– За вас, красавица у огня! – выкрикнул какой-то романтик и тут же схлопотал от соседки.

– Думай, что говоришь! А то я могу быстренько на вертеле баранов поменять…

Ирина делала вид, что попросту ничего не слышит, или смущенно рдела, но место свое знала – дам не дразнила, мужчин не обнадеживала.

Гвоздь программы – баран на вертеле удался на славу. Правда, не все дожили до этого блюда, но Ирина так и рассчитывала – именно за этим блюдом можно было поговорить о следующем банкете, а там и о следующем, а вот после уже и к серьезным разговорам приступать.

А под фонарями загородного дома уже разливалась музыка, и гости пустились в пляс. Мишка искрой метался от одной дамы к другой, неустанно приглашал своих сотрудниц и, казалось, об Ирине не вспоминал вовсе. Она же напротив, и удалилась подальше от танцоров, прошла по небольшой аллейке и неожиданно вышла к пруду. Никаких лебедей там она не увидела, вокруг тихо и спокойно.

– А утром здесь птицы плавают, – будто подслушав ее мысли, проговорил какой-то толстый дядечка в рубашке с расстегнутым воротом.

– Гуси? – спросила Ирина. – Я слышала.

– Это соседские гуси сюда на халяву приходят, а здесь лебеди плавают. Я уж этих гусей не знаю, как отвадить… – тяжко вздохнул дядечка. – Вот все знают, что плавают гуси, а что лебеди настоящие живут, хоть бы одна холера сказала!

– Так это ваш пруд? – удивилась Ирина.

– Конечно мой.

– А… мне сказали, что хозяйка – Ната…

– Правильно сказали – хозяйка Ната, а хозяин – я! Герасим Игоревич Прутченко, – и вдруг расплылся в нежнейшей улыбке. – Для вас можно просто Герасим.

– Ну отчего же… – вдруг испугалась Ирина его благосклонности. – Зачем же для меня Герасим? Что я вам – Му-му какая? Знаете, а пойдемте к столу! Я там такого барана зажарила! Его еще не успели съесть!

Они не успели подойти к столу, как к Ирине кинулся Мишка.

– Ты куда провалилась? – зашипел он на нее и буквально прожег взглядом. – Ты чего это? Уже под березки мужиков тянешь?

– Сейчас по роже съезжу и все, – спокойно пообещала Ирина.

– А домой как – пешочком? – ехидно прищурился Мишка.

– Ну зачем же? Ты и повезешь, – проговорила Ирина и, гордо откинув назад толстую косу, прошагала мимо.

За столом сидел мужчина, с которым ей никак не удавалось поговорить – директор всего этого предприятия. Конечно, лучше бы с ним поговорить мужчине, но на Мишку так мало надежды… Ирина совсем уж было отважилась подсесть к директору, но тут заиграла меленная мелодия, и кто-то ухватил ее за локоть.

– М-м-можно в-вас? – проговорил какой-то парень, едва державшийся на ногах.

– Простите… – вздохнула Ирина. – Но этот танец я танцую не с вами.

– А с… с кем? – всерьез удивился парень и чуть не рухнул от огорчения.

Ирина отвечать не стала, она решительно подошла к директору – вот черт, как же его Мишка называл, – и робко присела, как учили на бальных танцах.

– Позвольте вас? – краснея спросила она.

– Куда? – испугался директор.

Еще никто из работниц не отваживался его вот так – взять и пригласить! Субординация, будь она неладна…

– Приглашаю вас на танец, – выдохнула Ирина.

Мужчина поднялся, поправил ремень и шагнул к середине площадки. Но тут музыка резко оборвалась.

– Господа! – выскочил на середину Мишка. – Хочу напомнить вам, что сегодняшний банкет вам устраивал Михаил Аркадьевич Разгуляев!

– Вот наглец, а? – проворчал директор. – Я финансировал все это дело, организовывал, а он, видишь ли – устроил!

Ирина тоже обиделась на выходку Мишки, но положение надо было спасать.

– А финансировал это замечательное мероприятие, – звонко выкрикнула Ирина. – Старался вас порадовать, ваш директор…

И тут надо было назвать имя директора, но его-то Ирина и не знала. А тот ждал. Смиренно улыбался и ждал. И все ждали вместе с ним. Так и стояли, открыв рты и приготовясь хлопать.

– Все это вам организовал ваш директор… Ну? Хором! Дружно! Наш директор…

– Александр Анисимович! – вразнобой протянули сотрудники.

Теперь Ирина была на коне.

– Не слышу! Громче! И-и-и! Александр!!! Ани-Симо-Вич! – вовсю дирижировала она.

Во второй раз пьяные глотки рванули во всю силу. Люди просто поняли, что от них требуют.

Александр Анисимович млел. Расшаркивался, дергал ножкой и таял. А вокруг уже скакал хоровод, сооруженный Ириной из хмельных дам. Дамы высоко подкидывали колени и пели, задыхаясь:

– Саша, Саша, Саша, Саша, Саша, пей до дна! Выпьем мы за Сашу, за Сашу дорогого!..

В любое другое время за «дорогого Сашу» их бы всех уволили без выходного пособия, но дамы так старались! Ирина в это время уже подносила кубок на серебряном подносе к Александру Анисимовичу, и все так напоминало гулянье барина и его крепостных, что Александр Анисимович был добр и светел.

Он выпил водки и молча сел в свое кресло. Заиграла музыка, дамы понеслись приглашать кавалера, в том числе и директора, а мужчины кинулись навстречу дамам.

– Вот черт… – выдохнула Ирина. – Опять ушел…

– Ирочка, – вдруг окликнула ее миловидная Ната, ухватила под руку и потянула в темную беседку. – А кто это от вас ушел? Уж не на нашего ли директора вы охотитесь? – И она лукаво подмигнула.

– Да на него, конечно, на кого еще… – откровенно вздохнула Ира.

Ната изумленно уставилась на девушку.

– Александр Анисимович у нас, конечно, оч-чень недурен, но… – заговорила она.

– Да я и не разглядела, – отмахнулась Ирина. – Мне же все равно, какой он на личность-то. Мне главное… Понимаете, мне хочется, чтобы следующий банкет он тоже заказал нам, а не кому другому, понимаете?

Ната фыркнула:

– А кому он еще закажет? И зачем? Ему здесь все понравилось… хотя, если честно, я думаю, он даже не понял, что вы ему наготовили. Ты наготовила, – с улыбкой подчеркнула она. – А вот этот номер с хороводом здорово придуман, он любит, когда его почитают… Ты и в самом деле на него никаких видов не имеешь?

– Да какие виды? – пожала плечами Ирина и вдруг нахмурилась: – Хотя нет. Имею.

– Вот как? – мгновенно переменилась Ната. – Замуж за него собралась? Так ты не одна такая, сразу хочу…

– Да куда мне за него замуж, что ты?! – испуганно вытаращилась Ирина.

Она так испугалась, что даже незаметно перешла на «ты». И у нее при этом были такие ошалелые глаза, что Ната поверила и рассмеялась с явным облегчением.

– Я хочу… понимаешь, я хочу работать у вас на банкетах, – принялась пылко объяснять Ирина. – Я это умею, у меня получается, а с работой туго. Нет, ты не думай, я еще и учиться пойду! Эх! Если б мне кто дал развернуться! – она мечтательно задрала голову к небу и раскинула руки. – Знаешь, как бы я вас кормила!

– Только и всего? – удивилась Ната. – Ты хочешь нас хорошо кормить и это твой потолок?

– Нет, ну я хочу работать, работать. Хорошо работать. Чтобы через несколько лет у меня не только потолок был, но и стены, и там пол, все как полагается…

– Понятно… – довольно фыркнула Ната. – Ну… будем считать, что я для тебя добрая фея. Я помогу тебе забирать все банкеты и… как знать, может ты и на что серьезнее потянешь.

У Ирины дыхание потерялось где-то в животе.

– А… а как ты сделаешь? – вдруг спросила она. – Своего мужа попросишь?

Ната расхохоталась так, что Ирина струхнула – что же это она такое сдуру ляпнула?

– Ну какого мужа, что ты! Здесь еще я пока хозяйка, – Ната закурила тонкую сигаретку и выпустила колечко дыма. – Как я все устрою, это мой маленький секретик. Но… ты же помнишь, фея обязательно ставит условия. Так вот – ты должна мне пообещать, что никогда, слышишь, никогда не ответишь на заигрывания нашего босса. Чего бы он тебе не обещал, и чего бы тебе это ни стоило, поняла?

– Вот уж в этом можешь быть уверена, – с легкостью пообещала Ирина. – Ни с боссом, ни с твоим мужем никаких отношений, клянусь.

– Ага, к тебе уже и муж мой подкатывал? – поймала ее на слове Ната. – Да не красней, он ко всем подкатывает, если хочешь – пользуйся, мне все равно.

– Да ну его, старый, толстый… – перекривилась Ирина, но тут же спохватилась. – Но вообще очень интересный мужчина, очень. Загадочный такой…

– Ладно, пойдем, «зага-а-а-адочный», фи!

Застолье продолжалось вовсю. Появления девушек никто не заметил, разве только Мишка. Он подлетел к Ирине и зашипел в самое ухо:

– Все. Уходить надо.

– Опять что-то спер? – испугалась Ирина. – Ну как с тобой работать?! Сколько можно?!

– Да с чего ты взяла?! – накинулся на нее Мишка. – Ничего я не пер! Просто сейчас уже все перепились, и наши мужики будут к тебе липнуть! Я что их, не знаю что ли! А если сам полезет? Начнешь отказывать – он нам потом фиг денег даст.

– А если не начну отказывать? – кривлялась перед Мишкой Ирина.

– Как это? – не понял тот.

– А что мне – свободной девушке? – аппетитно потянулась Ирина. – Хочу – откажу, не хочу – не откажу…

Мишка мгновенно вспотел:

– Что это за ррразговорчики у вас, сударыня?! Наверное, ты не девушка легкого поведения, не забывайся! Быстро в машину! Мы свое дело сделали, а девчонки здесь все уберут. Скромнее надо быть, и вообще! Робела б ты побольше!

Мишка оказался не так уж не прав. Пока Ирина собиралась, к ней вдруг нетрезвой походкой подошел Александр Анисимович, перегородил дорогу рукой и томно промычал:

– М-м-м-ну? Вон в тот флигелек пойдем или в беседочке схоронимся?

Ирина наивно заморгала и пожала плечами:

– Я не знаю… – и вдруг заорала. – Ната! У вас Александр Анисимович не знает, где ему похорониться! Устал человек, вы б его на ночлег устроили!

– Какая к черту Ната?! – зашипел директор и чуть не грохнулся оземь.

Подбежавший Мишка ловко вышиб руку, и Александр свет Анисимович, лишившись опоры, едва устоял на ногах.

– Т-т-ты ч-ч-чего?! – кровью налились глаза директора.

– А ничего! Жену свою ищу, – с вызовом ответил Мишка.

– Ну так ищи иди, чего здесь шарахаешься?! – рявкнул директор.

– А я уже нашел, чего вы ее зажали-то? – уже выдергивал Ирину из угла Мишка и страшно играл желваками.

Ирина почему-то сразу догадалась, что сейчас кого-то будут бить, правда, она еще не сообразила кого. Да и не до этого ей было. Она вдруг захохотала колокольчиком на всю усадьбу:

– Ой, ха-ха-ха! вы посмотрите! Мой-то меня ревновать вздумал! Мишка! Да неужели ты решил, что такой видный Александр Анисимович позарится на какую-то повариху? Ой, держите меня! Ната! Ната… да где тебя черти носят?… Ната! Ты посмотри, что придумал мой Мишка! Он решил, что ваш серьезный, умный…

– Да хватит тебе, – нахмурился директор и постарался поскорее смыться. – Мишка! А ты… мать твою… в следующий раз знакомь, если жену приводишь!

И он быстро-быстро затрусил прочь.

– В чем дело? – нервно спросила бежавшая Ната. – Что случилось?

– Да ничего особенного, – отмахнулась Ирина. – Мы с Мишей просто хотели попрощаться и сказать тебе, как хозяйке большое спасибо.

– Ага… пожалуйста… – проговорила Ната, но вдруг спохватилась. – Погоди-ка, какое спасибо… Ирина, подождите меня, я сейчас…

И она, догнав своего директора и повиснув у него на руке, быстро повела его куда-то в дом.